Текст книги "На земле и на облаке (СИ)"
Автор книги: Jack17
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)
– Ну здравствуй, вот и свиделись!
Больдур замер, глаза его расширились, грудь поднималась коротко и часто, он судорожно сглотнул и осипшим и срывающимся голосом прохрипел:
– Это не мог быть ты! Я видел, как ты бежал по льду навстречу моей коннице! Нет!
Хейдар усмехнулся в бороду, чуть склонился к противнику и, ослабив давление на грудь кшейсара, тихим и очень зловещим голосом прошипел:
– Есть только две неизбежные вещи: смерть и подати, и похоже, ты уже задолжал всем.
Карл Больдур, кшейсар вестаров, тихо охнул и, закатив глаза, откинул голову назад и лишился сознания. Трое пехотинцев на всякий случай снова последовали его примеру.
Через пару дней Хейдар заехал к отцу в деревню Исконного рода Фритриксон, чтобы пополнить запасы и спросить у кёнинга северных земель, не нужно ли что передать его среднему сыну Хрорику, к которому Хейдар собирался заехать по пути, чтобы вернуть фамильную боевую косу.
Гурд-Миротворец лично встречал сына в бухте. Он похлопывал его по плечу, хохотал басом и приговаривал:
– Ну сынок, уважил старика! Уж не знаю, как ты смог уговорить негодяя Больдура, но он сказал, что после переговоров с тобой готов выплатить все подати, что вестары задолжали нам за пользование нашими торговыми путями в течение десяти долгих лет. И даже прислал уже внушительную часть долга. Но знаешь, самое удивительное, что он очень просил тебе передать, что выплатит все сполна и хотел бы быть уверенным, что ты к нему больше не явишься лично!
========== 05. Половяцкая степь ==========
«За степями половяцкими, на границе со склавенами, но не доходя до могучих гор Ару-Ату, есть страшное и таинственное место. За рекою Прыпя начинается вотчина Властелина болот Кара-Чура. И стоит он на охране границ обширных владений – Неведомы Дали. Дебри в тех гиблых местах непролазные, топи и болота непроходимые, зверьё чудесатое и говорящее. Наполнены те приграничные земли существами страшными и злодеятельными: чуют они человеческий дух и ловят род людской, чтоб мучать себе на радость али ради опытов. Иногда же превращают в себе подобных с помощью живой и мертвой воды. Так и пополняется войско чудовищ для охраны заветной реки Прыпи», – зловещим и немного шипящим голосом, нагонявшим жути, рассказывал Алёша про местные достопримечательности.
Его товарищи сидели в половяцкой степи перед костром и внимали ему, задержав дыхание и не моргая.
Окинув долгим взглядом притихших друзей, он закончил свое повествование фразой, сказанной с преувеличенной беззаботностью, хотя видно было, что и ему не по себе:
– Мне так рассказывали, но сам я там не был и ничего подтвердить не могу! И кстати, мы как раз недолече от тех гиблых мест.
Янсен, задумчиво глядя на отблески костра, уточнил:
– А про воду эту, живую и мертвую, что еще известно?
– Да-да, хотелось бы поподробнее, – поддержал товарища биотехнолог Карл.
*
На берегу Прыпи сидел Горецвет – дракон с чешуйчатой кожей змеи, телом и хвостом крокодила, крыльями огромной летучей мыши и очень печальными глазами. Три головы дракона поочередно вздыхали и говорили сами с собой:
– Тяжела моя доля, – вздыхала правая ящероподобная голова.
– Ох, не говори, – соглашалась с ней левая.
– Не жалуйтесь, дурни! Мы хотя бы выжили. И вообще, говорить самому с собой плохая примета, шизофренией попахивает и раздвоением личности! – возмущалась центральная и самая крупная голова.
– Растроением! – хором отвечали ей две крайние головы.
Оглядев себя, древний ящер-мутант констатировал:
– Да, прародительнице угряков повезло все же больше.
– У них у женщин только хвост, а так и не отличишь от нормальных, – сказала средняя голова.
– А между прочим, Айна предупреждала Юххони, что не стоит пить из колодца с радиоактивными отходами! – укорила левая.
– Пей – не пей, им бы все равно ничего не помогло. Ты ведь не хуже меня знаешь, что 2000 лет назад пылающее бревно с большой буквой -Х на конце рухнуло с неба ровно на их делянку. И им пришлось уходить дальше в леса, так и дошли до севера, где и обосновались, – напомнила правая.
Все три головы тяжело вздохнули и продолжили смотреть на неспешное движение реки.
Но вместо трупа врага воды Прыпи принесли нечто куда более неожиданное: на поверхности появился нос, затем корпус, а потом и вся блестящая и брызгающая водой лодка с глубоким килеватым днищем. Натужно завывая и скрипя, она натурально выкатилась на берег и, грохоча тремя колесами, двинулась на Горецвета.
Удивленный такой наглостью, ящер немного растерялся и позволил странной амфибии подойти на расстояние выстрела, чем лодка и воспользовалась и открыла прицельный огонь по ящероподобному пятиметровому змею, в оцепенении сидевшему на берегу.
Кто бы ни находился в лодке, его действия были опрометчивы и лишены смысла: за два тысячелетия шкура Горецвета прошла огонь, воду и медные трубы, была непробиваема и огнеупорна, а потому агрессивные действия вражеской техники привели зеленого охранника Прыпи сначала в удивление, а затем в ярость. Издав громоподобный рык, ящер взмахнул крыльями, сотрясая вокруг себя воздух, и изрыгнул огонь из центральной головы.
Лодка, управляемая не иначе как самоубийцами, продолжила свой путь и только лишь увеличила количество зарядов в минуту, что, впрочем, снова не оказало никакого эффекта на Горецвета.
Он, раздосадованный таким поворотом событий, дождался, когда амфибия подкатится ближе, и со всего размаху ударил хвостом, с удовлетворением наблюдая, как лодка от удара поднялась в воздух и полетела обратно в воду.
На поверхности пошли пузыри, а центральная голова Горецвета, злобно фыркнув, прошипела:
– Не ладно что-то в нашем государстве, надо бы оглядеться.
И дождавшись, когда пузыри пропадут с поверхности реки, дракон взмахнул крыльями и стремительно поднялся в воздух.
*
Мужчины сидели в задумчивости после слов Алёши. Звуки степи и костер, полыхающий на берегу этой странной реки, зовущейся Прыпью, наводили экипаж Дракко на разные мысли. И даже несмотря на то, что мужчины в своих комбинезонах и экипировке сейчас выглядели как межзвездные путешественники, знакомые с благами цивилизации не понаслышке, что-то действительно первобытное было в этих местах и казалось, что именно здесь сказка может стать былью.
К костру подошел Хейдар и, окинув свой отряд тревожным взглядом, обратился к радисту Сэму:
– Ты можешь проверить передатчик Хрорика? Сигнал пропал час назад, и с тех пор я не могу его запеленговать. Резервный датчик брата отключен. Но самое странное, – тут Хейдар призадумался и провел рукой по короткой бороде, – передатчик его супруги тоже молчит.
Сэм О.Сэм поднялся и, моргнув пару раз в утверждение, что приказ понял, не мешкая направился к кораблю, стоявшему у берега недалеко от того места, где экипаж разбил лагерь.
Минут через двадцать встревоженный связист бежал обратно, позвякивая колокольчиками, вплетенными в косички его длинной русой бороды, и тащил с собой переносной проектор и портативную спутниковую антенну.
Остановившись, он стал оглядываться в поисках места, где мог бы разместить оборудование. Хейдар и Гуннар подошли и стали расчищать участок земли и устанавливать станцию, тогда как остальные мужчины, почувствовав появившееся в воздухе напряжение, оставили свои разговоры и, примолкнув, придвинулись ближе.
Повисла нервозная тишина, нарушаемая лишь звуками степи да потрескиванием поленьев.
Наконец, Сэм смог установить станцию и стал подключаться к спутнику.
Алёша притих, разглядывая это чудо техники, и постарался протиснуться ближе, чтобы разглядеть всё своими глазами как можно внимательнее. Дрыгвич всегда дивился всем этим таинственным приспособлениям, доступным и понятным команде Дракко, да и сам Мёльн был полон чудес, не дающих покоя воображению юноши. И потому, глядя сейчас на Гуннара и Хейдара, работавших вместе так слаженно, стало ему не по себе.
С одной стороны, Алёша был безоговорочно предан Хейдару, уважал его решения, направленные на пользу маленького космического государства. Он понимал, что действия кёнинга должны сочетать в себе интересы большинства без ущерба для отдельных обитателей станции.
С другой, дрыгвич чувствовал себя обязанным Гуннару, который пришел к нему на помощь в его смертный час и спас от неминуемой гибели.
Алёша повернул голову и мимолетно взглянул на пламя костра, полыхнувшего с новой силой то ли от порыва ветра, то ли от сухого прогоревшего поленца, и замер.
Ему почудилось, что снова видит он свою жизнь в родной деревне. Вот слухи о появившемся неведомо откуда симпатичном и неуёмном лешем разносятся средь Алесь как пожар в сухостое. Вот Гуннар приходит в деревню и присматривается по дворам к работе кузнецов, заказывая всем выковать невозможное – искусную сбрую для его ручной мыши и шпоры для жучка-солдатика, её наездника. Вот Алёша один обороняется против пятерых противников-половяков, используя свою придумку – хитрую машину-мельницу. Все же падает, сраженный в неравном бою. Вот Гуннар, подобный смертельной стреле, врывается в самое пекло боя и разит супостатов налево и направо, но и сам получает ранение. Вот хватает Алёшу и тащит на себе под березу с обещанием помощи.
Юноша вздрогнул, осенил себя охранным знаком дрыгвичей и вернулся в реальность с мыслью: «А места-то тут все же гиблые».
В этот момент Сэм, утирая выступивший от напряжения пот с абсолютно лысой головы, наконец запустил систему, и проектор показал запись, сделанную беспилотниками Николая и присланную им для Хейдара.
Сначала на огромном и пустынном поле шла жестокая сеча. Половяки под предводительством Черного властелина Черепа теснили малочисленный отряд Хрорика, что сражался как истинный сын севера, до последнего. А когда все его товарищи пали, Череп плюнул в его шею дротиком, и Хрорик, издав протяжный стон «Лыбедь!», пал замертво с именем своей жены на устах.
Черный властелин неторопливо подошёл, пнул ногой поверженного противника и велел своим людям забрать тело склавенского кнеса. Указал половякам на два сундука, набитых камнями и монетами и уже своевременно подвезенных и выгруженных посреди бранного поля. Затем развернулся и скрылся куда-то вне видимости камеры.
Следующая запись была сделана через тринадцать минут после первой, и на ней воительница Лыбедь Захарьевна, молодая и прекрасная кнесна, собственноручно расправлялась с нападавшими половяками, имевшими наглость пересчитывать деньги прямо на телах поверженных склавенов.
Весь экипаж Дракко с восхищением смотрел, как молодая женщина своим копьем с наконечником в форме серпа лихо раскидывала противников, как пал к ее ногам половяцкий предводитель-башлЫк и молил о пощаде. Но она лишь толкнула его в грудь стройной ногой в красном сапоге и оставила на справедливый суд своего войска.
Сама же воительница пошла искать супруга, а не найдя – упала на колени и рвала на себе волосы, воздевая руки небу, и горько плакала.
Гуннар отвел взгляд от голограммы, проецируемой проектором, и посмотрел на командира.
Хейдар стоял в ореоле костра, полыхавшего за его спиной. Челюсти мужчины были сжаты так, что на скулах проступили желваки, а глаза потемнели и налились серебром.
Вдруг с берега, где стоял корабль, послышались выстрелы, а коммуникатор Хейдара на правой руке его комбинезона ожил.
Хафидт, оставленный на корабле за старшего, коротко переговаривался с близнецами, но увидев, что его сигнал принят, махнул им рукой и обратился к командиру:
– Хейдар, здесь творится какая-то чертовщина: сначала из реки выскочила лодка-амфибия и открыла огонь по кораблю. Братья прямым попаданием уничтожили предполагаемого противника, но это еще не все. Следом за лодкой с неба камнем упал … я даже не знаю как обьяснить, боюсь, что ты мне не поверишь… да что я говорю, смотри сам.
И с этими словами Хафидт развернул свою руку так, что коммуникатор показал участок реки и берега, на котором лежала разрушенная лодка, а сверху на ней возвышался настоящий дракон. Он топтал свою жертву когтистыми лапами, царапая обшивку и оставляя следы с руку толщиной, взмахами крыльев он поднимал воду, брызгая во все стороны, а центральная голова не переставая изрыгала огонь.
– Горецвет! – воскликнул Алёша, и все повернулись в его сторону.
– Говорю вам, это Горецвет!
Алёша окинул товарищей встревоженным взглядом и, увидев ободряющий кивок Хейдара, продолжил:
– В наших местах есть про него легенда. Даже были те, кто видел это чудовище сам, и судя по их ранам, они явно имели дело не с простым хищником. А теперь вот и мне удалось увидеть его вживую. Этот дракон охраняет границы племени Ксериус и служит он Кара-Чуру – Властелину болот. Если он прилетел сюда за этой лодкой, как вы там ее назвали фибией…
– Амфибия, – поправил его Гуннар, – это лодка, что плавает и ездит по земле.
– Хорошо, амфибией, – продолжил Алёша, – так вот, значит, лодка эта нарушила границу, и теперь он не успокоится пока не прикончит её!
– Что еще ты знаешь про Горецвета? – уточнил Гуннар, устанавливая огневой режим бластера на максимальный.
Алёша призадумался, почесал затылок и продолжил:
– Говорят ещё, что силы в нем немерено, что его шкура такая крепкая, что никто и ничто не может её повредить. Но самое главное, что Горецвету уже более двух тысяч лет и живет он с тех самых пор, как с небес на землю упало огромное пылающее бревно с буквой -Х на конце, и ночь поменялась с днём. А живет он так долго потому, что его хозяин Кара-Чур поит его мертвой и живой водой!
– Значит, обычным способом Горецвета не одолеть, – задумчиво протянул Гуннар и покрутил в руках бластер, – так может и одолевать не стоит?
– Про воду бы поподробнее! – хором потребовали Карл и Янсен.
– Пойдёмте познакомимся, когда еще такой случай представится, – предложил Хейдар, и весь отряд разом смолк и в ужасе повернулся к командиру
========== 06. Горецвет ==========
Друзья окружили Хейдара и наперебой принялись уговаривать его не ходить к дракону. Каждый приводил свои доводы, но все сходились в одном: идти к реке опасно и ведет только к верной погибели всего экипажа. Не лучше ли переждать, а Хафидту велеть увести корабль на безопасное расстояние, пока ящер занят вражеской лодкой. Ведь никаких достоверных сведений про Горецвета у них нет, кроме того, что он, похоже, силен и неуязвим.
Но Младший сын был непреклонен и прекратил препирательства, тихо произнеся одну единственную фразу: «Во всякой битве для воина важно помнить, что от судьбы не уйти и исход таков: кому суждено остаться в живых, тот не отправится в Великий поход, а того, кому суждено умереть, не спасешь. Но хуже всего пасть при бегстве».
Хейдар обвёл друзей взглядом и, проверив готовность оружия, развернулся и пошел в сторону стоянки корабля.
На берегу у самого края воды на разрушенной лодке-амфибии сидел дракон и задумчиво рассматривал корабль нордсьенов.
Хафидт после появления Горецвета не стал долго размышлять о намерениях ящероподобного змея и активировал силовое поле. Теперь корабль весь был покрыт голубым льдом и потрескивал небольшими искрами в тех местах, куда дракон видимо уже успел плюнуть огнем.
Хейдар не спеша подошел к небольшой возвышенности на берегу, сложил руки на груди и громко обратился к Горецвету на северном наречии:
– Вать ду хайлур! (Оставайся целым! – приветствие нордсьенов, примеч. автора)
Дракон повернул центральную голову к человеку и улыбнулся, демонстрируя большие клыки и острые резцы, после чего, довольный произведенным эффектом, тоже решил поздороваться:
– И тебе не хворать!
– Не хочешь ли ты поблагодарить экипаж Дракко, кстати, твоего тезки, за помощь? – Хейдар указал рукой на разломанную амфибию, на которой видны были повреждения от энергопушек.
– С чего бы? – насупился Горецвет, – это ты должен меня благодарить! Хотя нет, не стоит, я ведь тебя съем!
– Вот, значит, как. – Хейдар усмехнулся и активировал защитный экран на комбинезоне, который тут же покрылся золотистым сиянием, и продолжил:
– Мне, конечно, говорили, что ты, Горецвет, невоспитан и глуп, что не разобравшись рубишь с плеча, о чем часто жалеешь в последствии. Скажи, тебе известно, что даже на самую большую рыбу найдется свой крючок (поговорка нордсьенов, примеч. автора)?
Дракон привстал в удивлении и заговорил разом:
– О, слухи про нас дошли даже до глухой тундры! – заулыбалась левая голова.
– Идиот, он нордсьен, а не ютлат! И потом, так себе слухи, они оскорбительны! – возмущалась правая.
– Примолкните обе, он просто нас отвлекает! – рыкнула центральная и угрюмо уставилась на Хейдара.
Ящерозмей слез с лодки и, размахивая где-то пойманным беспилотником, подошел ближе к человеку.
– О, я оправдаю твои надежды. Перед тем как с тобой покончить, так и быть, я спрошу кто тут у нас такой наглый. А то мне как-то неловко тебя жрать, даже имени не спросив! – грубо сказал Горецвет и, отбросив несчастный беспилотник, тоже сложил когтистые лапы на груди, повторяя позу Младшего сына.
– Все же считаю, что рассказы о твоей глупости весьма преувеличены, – совершенно спокойно продолжил свою речь Хейдар, игнорируя выпад, – чтобы прожить две тысячи лет, одного везения мало. За это время ты должен был, как минимум, стать разумным и научиться делать выводы. Значит, ты сначала всё же послушаешь и посмотришь, что я тебе покажу, а потом уже поговорим о том, кто кого съест. А имя мое – Хейдар. Я седьмой и Младший сын кёнинга Гурда-Миротворца, повелителя северных земель. И судя по знаку на твоей лапе, – Хейдар показал рукой на искусный браслет, – ты лично знаком с моим единокровным братом Хрориком и его супругой Лыбедь.
Горецвет раскатисто рассмеялся и пустил облачко пара центральной головой со словами:
– А я-то все думал, чего ты такой смелый. Мухоморами вроде не пахнешь, а ведешь себя как берсерк! Значит, просто браслет своего братца увидел. Между прочим, как это ты его увидел до того, как пришёл? Тебя здесь точно не было. Я чуял твой запах и запах твоих людей в степи. Кстати, скажи им, что испуг всегда мерзко воняет. А вот ты и еще мальчишка, – дракон ткнул когтем в сторону подошедшего к берегу Алёши, – пахнете теперь любопытством, это занятно. И еще придержи своего синеглазого с рассеченной бровью, от него прям разит опасностью, даже мне страшновато.
Хейдар только усмехнулся в бороду и протянул руку со словами:
– Будем знакомы, глядишь, так и подружимся!
Дракон в ответ удивленно протянул свою лапищу, на фоне которой даже огромная ладонь Хейдара казалась игрушечной, и осторожно пожал. Про себя же подумал, что рукопожатие крепкое. С интересом стал разглядывать человека, посмевшего не только заговорить первым, но и прикоснуться к нему – Горецвету.
Хейдар, совершенно не смущенный таким пристальным взглядом, приподнял светлую бровь и спросил:
– Уже прикидываешь как есть будешь или все же поговорим сначала?
Дракон после такого снова разразился громким хохотом, от которого пошла рябь на энергетическом щите шнекьи.
– Имя мое ты уже знаешь, сам тоже представился, будем считать, что знакомы. Ну, раз знакомы, давай отвечай, каким непопутным ветром занесло тебя, северного приморского жителя, в мою вотчину – Неведомы Дали, да еще и в реку? К тому же, – тут левая голова повернулась в сторону корабля, – на таком судне небывалом и неуязвимом.
Дракон покачал средней головой и прищелкнул языком перед тем как задумчиво протянуть:
– А говорят, что только у нас на Прыпе чудеса случаются.
– Это Дракко, моя летучая шнекья, – с гордость ответил Хейдар, – и мне приятно слышать, что ты оценил не только его внешний вид, но и понял, что даже тебе он не по зубам.
Горецвет оскорбился от таких слов, стал переступать ногами и хлопать крыльями, а центральная голова уже собралась выпустить огонь в сторону человечишки, как Хейдар подскочил к дракону. Нордсьен ловко увернулся от смертельных объятий и встал за спиной ящера так, что ни увидеть, ни достать. Дракон ещё потоптался на месте, покрутил головами, руками воздух похватал, но Младший сын двигался следом за ним и оставался недосягаем. Поняв, что силой человека не взять, Горецвет решил пойти на хитрость.
– Выходи, – вкрадчиво начал он, – я тебя не обижу.
И снова улыбнулся так жутко, что Алёша, стоявший ближе всех к берегу, закричал:
– Хейдар, не верь ему!
Младший сын в это время снова обошел своего противника и теперь внимательно рассматривал шею центральной головы. Он еще при разговоре заметил тонкую полоску нежной розовой кожи, проступавшую на шее, ровно под челюстью дракона.
И когда ящер повернул все три головы на Алёшу и окончательно потерял свою бдительность, Хейдар этим воспользовался: пробежал между лап, запрыгнул дракону на спину, вскарабкался, накинул на центральную шею веревку и затянул её со всей силы.
Горецвет замер и боялся пошевелиться, даже дышать на мгновение перестал.
Тут и Гуннар не растерялся и в два прыжка спустился к воде. Прямо на лету демонстративно выстрелил из бластера в камень и стер его в пыль. После чего тут же навел оружие на открытый глаз центральной головы ящерозмея.
Видно было, что дракон растерялся от таких быстрых и неожиданных событий, когда из победителя он стал пленником, и, прикинув свои шансы, центральная голова понурилась и попрощалась с двумя остальными:
– Не поминайте лихом. Хорошую жизнь прожили, долгую и интересную. Да и от такого воина в бою не стыдно пасть. Прощайте!
В ответ левая голова всхлипнула, а правая просто прикрыла глаза.
Алёша же, осмелев, подбежал к Горецвету поближе и скороговоркой выкрикнул:
– На реке Смородине – калиновый мост, на том мосту стоит дуб-Мильян, а в том дубе – змеиный зуб! Кончина твоя, змей, пришла, погублю я тебя словесами!
Змей поднял центральную голову и, странно посмотрев на Алёшу, спросил:
– А ты ещё что за ведуний сын?!
Дрыгвич, продолжая совершать руками странные пасы и не обращая внимание на комментарий, продолжил бегать вокруг дракона, повторяя эти слова.
Хейдар только крепче сжал веревку, а Гуннар вскинул вторую руку с оружием и взял еще один глаз врага на прицел.
Наконец ящеру надоело и он устало осел на песок.
– Давай, нордсьен, чего тянешь? Твоя взяла. Или хочешь меня уморить беготней своего полоумного мальчишки?
И повернув правую голову, обратился к Алёше:
– Успокойся уже, что – не видишь, не поможет твой заговор. Не змей я адовый, а чудо незапланированных мутаций.
Хейдар чуть ослабил веревку и, кивнув Гуннару, спросил:
– Все еще хочешь выяснять кто кого съест или готов поговорить по-дружески?
Центральная голова тяжело вздохнула и прошипела себе под нос:
– Срам-то какой. Но от правды не уйдешь. Видать, стар я стал, на покой пора, так глупо попасться в руки человечишки.
А вслух сказала:
– Ну давай, поговорим, коли не шутишь. Слово даю, что пока говорим, тебя не трону.
– Нет, не пойдёт, – Хейдар еще немного ослабил веревку, – поклянись жизнью своего хозяина Кара-Чура, что не тронешь нас ни при каких обстоятельствах.
– Все-то он знает, умный какой! – возмутилась левая голова, сверля вглядом Младшего сына.
– Клянись давай! – потребовала правая у центральной.
– Клянусь жизнью своего хозяина, что не трону тебя и твоих людей ни при каких обстоятельствах, – сказала центральная голова, и дракон вдохнул полной грудью.
– Вот теперь давай спокойно поговорим, а то сразу у нас диалог с тобой что-то не заладился, – спокойно сказал Хейдар и встал напротив дракона.
– Я хочу тебе кое-что показать и потом спросить, – обратился мужчина к Горецвету, – но самое главное, я рассчитываю получить твою помощь.
Три пары удивлённых глаз ящерозмея уставились на Хейдара
– Ну ты и наглец! – не выдержала левая голова.
– Да ты, верно, издеваешься! Помощь ему подавай! – возмутилась правая.
– Все заткнулись! А теперь слушаем, – резюмировала центральная, и дракон лапой показал Хейдару, что он может продолжать.
Хейдар подозвал радиста Сэма и попросил принести проектор, а затем показал обе записи Горецвету. Во время просмотра Горецвет волновался, бил хвостом, перебирал нижними лапами и даже взревел и когтем правой верхней лапы попытался растерзать эфемерных половяков, когда голограмма показала, как сражалась прекрасная Лыбедь.
– Деточку мою беззащитную обижать! – рявкнула правая голова, когда Лыбедь серпом крошила врагов в мелкую капусту.
– Ах ты ж, половяцкий ты род, даже меня оторопь взяла, – зажмурилась левая, стоило на экране появиться башлЫку с мордой, перекошенной от ужаса, в ожидании справедливого суда склавенов.
– И правда, рожей не вышел, – согласился Алёша, проталкиваясь ближе к голограмме и повиснув на задранном хвосте Горецвета.
– Опять ты? – сурово поинтересовалась центральная голова и снова повернулась к экрану.
В этот момент у Младшего сына сработал коммуникатор, и сквозь шум и вопли, издаваемые записью боя, послышалось:
– Хейдар, у нас гости.
Это был Бирн, оставшийся охранять лагерь, когда экипаж, воодушевленный словами Хейдара, дружно ринулся на встречу с драконом:
– Мне кажется, жена твоего брата приехала.
Картинка мелькнула, и на экране показалось омраченное грустью прекрасное женское лицо. Экран чуть сдвинулся, показывая воительницу в полный рост. Лыбедь, грозно сведя брови, сказала:
– Хейдар, это ведь ты! Совсем голову отморозил? Твой корабль на все Неведомы Дали, Дрыгвичь и Склавену вместе взятые видно! Выключай иллюминацию немедленно, тебе тут не Юлафтон (праздник нордсьенов, аналогичный сочельнику, примеч. автора)!
После чего снова мелькнуло лицо Бирна, и связь прервалась.
Хейдар улыбнулся, покачал головой и связался с Хафидтом, чтобы отдать короткий приказ и отключить защитное поле корабля.
Гуннар посмотрел на Хейдара и с его молчаливого согласия убрал бластеры.
Дракон, наконец окончательно успокоившись, с шумом опустил хвост, и Алёша, висевший на нем, с воплем приземлился на песок под дружный хохот товарищей. Это окончательно разрядило обстановку и настроило всех на мирный лад.
Со стороны лагеря послышался шум, и Хейдар повернул голову вслед за остальными.
С невысокого холма к месту, где сейчас на песке сидел дракон в окружении отряда Младшего сына, спускался патруль из пяти склавенов, а возглавляла их воительница Лыбедь. Остановив коня на холме, она легко спешилась. Видно было, что в седле она держится уверенно и умело. Она поправила кольчугу и приветливо вскинула руку вверх со словами:
– Вот так встреча, дорогие родственнички. То никого годами не дождешься, а тут все сразу, – и удивленно посмотрела сначала на Хейдара, а потом на Горецвета.
Мужчины экипажа Дракко замерли и разглядывали прекрасную кнесну с восхищением. И тут было чему любоваться.
Перед ними стояла высокая, статная молодая женщина с горделивой осанкой, золотыми волосами, сейчас собранными в тугую косу, открытым лицом, с точеными чертами лица и глазами ясного синего цвета, подобным двум звездчатым сапфирам самой кристальной чистоты.
========== 07. Кнесна ==========
Кнесна подошла ближе и, окинув берег внимательным взглядом, обратилась к Хейдару:
– Здравствуй, мой названный брат меньшой, Хейдар Нейге. Что за нужда тебя привела в наши края в столь недобрый час?
Какое-то тяжелое воспоминание скользнуло по лицу Лыбеди сизым облачком, и глаза её вмиг потемнели и стали серыми, налились свинцом, как грозовые тучи.
«Надо же, как у Иды», – Хейдар искренне удивился такой мысли и мелькнувшему воспоминанию о том, что с недавних пор вечера в подлеске он коротает в приятной и шумной компании, а не в одиночестве, как раньше.
Вслух же ответил:
– Здравствуй, воительница Лыбедь Захарьевна, супруга моего горячо любимого брата и моя названная сестра. А приехал я, чтобы отдать косу твою фамильную, втихаря нами умыкнутую. В оправдание могу лишь сказать, что брал я её для одного важного дела и спасения людских жизней.
– Какой у тебя любопытный выбор оказался, – нахмурилась Лыбедь, – для спасения жизней брать трудовое орудие жнеца.
Лыбедь подошла ближе к берегу и стала разглядывать лодку-амфибию, разрушенную энергетическими зарядами Дракко и когтями Горецвета. Рядом с лодкой стоял Кристиан, механик из команды Хейдара.
– Что это? – воительница обратилась к Хейдару, показывая рукой на круглый предмет в руках Кристиана.
– Это беспилотник для наблюдения и сбора информации.
Хейдар подошел и, забрав из рук инженера покореженный дрон, что-то стал искать на его помятой поверхности. Наконец, найдя рисунок, повернул беспилотник к Лыбеди:
– Обрати внимание, это эмблема наших друзей – геологов. Мы работаем с ними уже несколько лет. Сначала сотрудничали с Владимиром из рода Кинд, ты должна помнить его супругу Мию, а теперь – с его братом Николаем. Это проверенные и надежные люди. Они чтут межгалактические законы, а также моральные принципы столь близкие нордсьенам. А по твоему взгляду на лодку я понимаю, что с кознями Черепа ты знакома не понаслышке.
Лыбедь медленно кивнула, внимательно изучая беспилотник и эмблему, а затем уточнила:
– Так говоришь, твои геологи верные люди? Я видела похожие шары на поле, где Череп напал на Хрорика и где предатели половяки делили свою долю за убийство моего супруга.
– Все верно, кроме последнего. Хрорик жив. Благодаря записи такой же машины мы узнали, что с братом случилась беда и уже собирались на помощь, как твой дрожащий дальний родственник решил расправиться с амфибией, а заодно и с нами.
Хейдар передал беспилотник обратно Кристиану и снова обратился к Лыбеди:
– Судя по тому, что мы видели на записи, Черный властелин не убил брата, а только обездвижил и похоже собрался передать в ставку Тимер-бею. Ты не хуже меня знаешь, что он давно точил свои гнилые зубы на Хрорика и даже имел наглость обещать своим башлыкам и другим беям пленить склавенского кнеса до конца года. В замен же требовал поддержку и право стать каганом всего Улуса (название половяцкого государства, примеч. автора). И теперь видимо он празднует победу и уже ждет, когда вся Урда (название великого половяцкого войска, примеч. автора) станет именоваться не иначе как Улус Тимер.
Лыбедь совсем поникла от таких новостей и, печально посмотрев на Младшего сына, молвила:
– Как же нам освободить кнеса? Подмоги нам ждать неоткуда. Твой отряд малочисленен для похода на Урду. Земли склавенов разорены нападениями, дрыгвичи тоже ослаблены половяками, а Неведомы Дали отрезаны от нас уже более десяти лет, с тех пор как мы с дрыгвичами не пришли к ним на подмогу, за что в итоге все и поплатились. Если бы мы тогда послушались Хрорика и дали бы ответ ворогу все вместе, сейчас бы половяки не чувствовали себя хозяевами на нашей земле, не грабили бы наши деревни, убивая мужчин, и не забирали бы в рабство женщин и детей.
Хейдар задумчиво посмотрел на кнесну и, слегка сжав её плечо, произнес:
