Текст книги "Во имя первых волков (СИ)"
Автор книги: Iwilia London
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)
Целую его, глубоко и немного грубовато:
-Билл, просыпайся...
-А, да...
Улыбаюсь его сонным глазам. Снова целую. Он укладывает ладонь мне на затылок и прижимает к себе, заставляя целовать интенсивнее. Вылизываю его теплый ротик, его остренький язычок...
Я слежу за тем, как пузатый дылда бежит босыми ногами по траве, как кое-как забирается на крыльцо, проходит на веранду и заходит в дом. Стою еще минут десять. Тишина. Значит, добрался нормально. Сейчас он ложится в кровать к чужому мужчине, а я, его Альфа, стою и смотрю... Думаю о том, что так надо. Животное во мне бунтует. И мне хочется перегрызть горло бете...
13 глава.
Avt ©
Том тяжело выдохнул и снова принялся спорить с отцом:
-Ты не понимаешь!!!– Он пнул стул.– ОН. МОЙ. ОМЕГА!
-И ЧТО?!– Так же на повышенных тонах вторил ему Альфа.
Том кое-как сдержал в себе порыв кинуться на отца. Чертова волчья кровь! Лишь бы глотку кому перегрызть. Он выдохнул, прикрывая глаза, и тихо произнес:
-Он мне нужен.
Нильер удивленно распахнул глаза. Его сын, Том, всегда стальной, всегда уверенный в себе, сейчас стоял и беспомощно смотрел на него. Отцовское сердце вспыхнуло воспоминаниями, когда этот волчара был еще щенком, когда он плакал из-за разбитой коленки, когда он только начинал свой путь. Старший Альфа прикрыл глаза; внутри, в груди, что-то предательски сжалось. Сын не уступит. Только не в этот раз. На протяжении всей жизни Нильер находил способ воздействовать на сына, ломать его упорство и безрассудность, но только не сейчас. Сейчас казалось, что Тома не остановит даже суд старейшин.
-Вся ваша проблема с Биллом в том, что вы не знаете законов страны, в которой живете.
Том дернулся; голос отца звучал тихо, а сам мужчина уселся на стул, продолжая говорить:
-Да, старейшины не имеют права вмешиваться в дела рода, поэтому семейство вершит свой суд, и Каулитцы легко могут расправляться с неверными омежками. Но если ты вклинишься в их семью, решив убить Аригона, тебя посадят.– Он замолчал и с неким волнением в глазах взглянул в окно. Тому не терпелось:
-И?
-Но если Билл убьет отца...– Нильер изогнул бровь, снова взглянув в лицо сына.
Младший Мак-Вульф внутренне протестовал, понимая, что беременный омега не то что убить, он слова против сказать не сможет. Да и речь идет о том, чтобы отнять жизнь у собственного отца... Билл не сможет.
-Билла не осудят,– продолжал седой Альфа,– он Каулитц, хоть и временно под другой фамилией. Ему простят убийство отца, решив, что это дела семейные...
Том еще сильнее напрягся. Вешать на омегу такое... нельзя.
-Мне нужен другой выход.– Он приподнял бровь.– Мы с ним знаем законы, мы не знаем нюансов. А ты знаешь.– Том сузил глаза.– Иногда мне кажется, что ты много чего знаешь, но молчишь...
-У тебя тут не десять вариантов для выхода из сложившейся ситуации, выбирать не приходится! Или так или... Думай сам.– Он проигнорировал обвинения сына, чем еще глубже засадил в сердце молодого Альфы нож сомнений.
Том вдруг уловил некую стабильность в поведении отца. Еще с самого начала, когда он, Том, не знал, кем является его омега, отец уже был против. Почему? Причин своего поведения Нильер не объяснил, лишь отмахнулся парой глупых фраз. Дальше – больше. Устроил Тому взбучку. Ему это свойственно. Но по итогу, попытался помочь сыну, стараясь постоянно быть в курсе событий. Быть в курсе событий. С появлением Билла, отец только о нем и спрашивал. Но вот что интересно: когда Том явно просил помощи у Альфы, тот даже словом не обмолвился, что помеченный омега, по желанию, больше не принадлежит своему роду. И если бы Нильер рассказал об этом... то проблем бы уже не было. Но он знал и молчал. Почему?!
-Том?– Мак-Вульф старший будто читал его мысли, чувствовал, что сын задумался о чем-то серьезном.
Но Томас глубоко погрузился в свои раздумья. И слова отца о том, что никому нельзя доверять. Он сказал их не просто так... Но для чего это все? И потом. Как-то странно совпало... Том переехал жить туда же, где живет его омега. А вообще, в честь чего отец решил продать квартиру? Потом Нильер сказал, что, в принципе, знал, что Билл живет по соседству... Да, он все знает, но почему-то признается в этом только тогда, когда Том уже сам все узнает. Почему так? Никому нельзя доверять. И тот разговор, когда отец снова говорил, что вариантов нет, что ничего не изменить, но, в итоге, отправил Тома к отцу Билла. Странно...
-О чем ты думаешь?– Нильер напрягся, его округлые плечи дернулись, когда Том поднял на него свои карие глаза. В них витало недоверие. Чего, в принципе, Нильер и ожидал.
-Зачем ты это делаешь?– Серьезно спросил молодой Альфа.
-Что именно?
-Мешаешь мне, делаешь вид, что помогаешь, стараешься быть в курсе проблемы, но мешаешь. Зачем?– Сын снова ледяным взглядом смотрел на своего папашу, с каждой секундой все сильней убеждаясь в том, что от него что-то скрывают. Причем что-то значительное.
-Том, о чем ты?– Сохранял спокойствие.
-Ответь.– Сегодня юноша не отступит ни на шаг.
-Я не понимаю тебя...– Откинулся на спинку стула, стараясь быть подальше от пронзительного взгляда шоколадных глаз.
-Сначала говоришь, что выхода нет, затем предлагаешь что-то дурацкое! Сходи к его отцу, попроси убить Билла своего отца.– Почти рычал Том.– Но что в итоге? Ты изначально знаешь, что оба варианта провальные, а я не дурак, чтобы согласиться на них. И вроде бы ты усиленно стараешься мне помочь, но с другой стороны, на самом деле, за твоей помощью стоит вред...
-Я твой отец.– Почти шипит Альфа. Кажется, что его прижали к стене.
-Вот именно!– Укоризненно сверкнул глазами парень.
В столовой воцарилась тишина. Альфы смотрели друг другу в глаза, схватка, в которой всегда проигрывал Том, затягивалась. И хотелось рычать. Вот же глупый отпрыск! Думает перечить отцу? Думает, что знает все? Думает, что сможет противостоять? Да, Том именно так и думал. Он не отводил взгляда в сторону, как то происходило каждый раз. Сейчас он понимал, что почти докопался до истины, сейчас взгляд отца не был таким тяжелым как обычно, потому что тот был не прав...
И да, Нильер отвел взгляд в сторону. Том победоносно хмыкнул:
-Так и в чем дело, папа?
Альфа молчал, разглядывая барную стойку и стоящие на ней стаканы.
-Чем я перед тобой провинился? Почему мы с Биллом не можем быть вместе? А?
-Вы оба подохните.
Слова были произнесены с неприкрытой ненавистью. Но за что? Том не успел спросить. Уже спустя пару мгновений Нильер свалил, оставляя от себя запах... Запах горести и чего-то еще.
Bill ©
Теперь я просыпаюсь только к трем часам дня, всю последнюю неделю я таскаюсь в дом Тома по ночам. Рональд ничего не понимает, он так же мил и приветлив, заботится обо мне, что-то говорит постоянно, смеется, только я не могу думать ни о чем, кроме как о нас с Томом.
Наверное, я чем-то провинился перед небесами, раз именно моя история все никак не может закончиться счастливым концом. Я ведь пытался, как мог, отгонял от себя настырного Альфу и верил в то, что мне не суждено жить жизнью героев романтической саги. Такие герои встречаются, влюбляются, а потом бьются до последнего за право быть вместе. Я и не надеялся. Ведь меня с детства готовили к тому, что я не имею права голоса в этом мире. Но я всегда был против. И я боялся, действительно боялся встретить своего Альфу. Встретил. И теперь понимаю, что не зря боялся. Я подвергаю его и себя таким испытаниям и опасностям, что... героем романтических саг такое и не снилось. А я и не рассчитывал на то, что кто-то будет так биться за меня. Я встретил, я влюбился, я поддался, согласился... мой Альфа.
Теперь наступления сумерек я ждал сильней всего на свете. Потому что, как только смолкали звуки, а муж под боком голосил трелями храпа, я бежал туда, где теперь живет мое всё.
Мне нравилось бежать по холодной и влажной траве босыми ногами, ориентируясь на свет фонарика на крыльце Тома.
-Скучал?– Уже вошло в привычку, молча раздеваться, принимать душ и ложиться в его кровать.
Я киваю:
-Очень.
Поцелуй. Мы больше не занимались сексом, но телесный контакт, он необходим. И сейчас его огромные ладони блуждают по моему телу. Выгибаюсь. Мечусь на гладких простынях. Прижимаюсь к нему, стараясь быть как можно ближе.
-Я тоже.– Сообщает он чуть хриплым голосом. И снова смотрит. Разглядывает мое лицо. Я молча скольжу пальцами по его щеке. Наверное, мы оба пытаемся запомнить каждый момент, каждый миг и секунду, ибо понимаем, что каждая наша ночь может быть последней.
Сегодня он особенно неразговорчив, а его глаза иногда транслируют такую грусть... Что-то случилось? Но вот грусть сменяется нежностью. И волнение отступает. Том сказал бы. Но через некоторое время это снова повторяется. И снова немая тоска скользит в рыжих глазах, оставляя за собой темную дымку. Я замираю. А он снова смотрит на меня тепло и нежно. Только темный след хорошо спрятанной тоски все еще виднеется у центра его красивых глаз. И это позволяет мне нарушить нашу затянувшуюся тишину:
-Что случилось, милый?
Том, до этого нависавший надо мной, вдруг возвращается головой на подушку; мне приходится приподняться на руках, чтобы видеть его лицо. Он отворачивается. Смотрит в стену.
Проходит некоторое время, я жду, но вот он поворачивается ко мне со взглядом, полным щенячьей тоски и волчьей преданности:
-Я не отдам тебя никому.
И я вновь замираю. Его хриплый, ершистый, почти неслышный, во многом сливающийся с тишиной, голос рвет что-то во мне. Несколько слов, которые снова переворачивают мой внутренний мир, словно ураган, ворвавшийся в комнату. Ничего не будет как прежде. Эта мысль цепко вцепилась в мой разум. И снова комок слез стоит в горле. Слова, простые и нежные, сильные, хоть и просто слова, но только они в силах такое творить с моей душой. И я только и могу, что смотреть в его глаза, смотреть и верить. Ничего не попишешь, и это уже не природа. Так решил я. Я иду до конца.
Секунда.
И вот его страстный поцелуй, бесконечная нежность и чувство последнего дня. Такое чувство, будто ничего уже не повторится. Уже никогда не будет такого меня, такого его, этого времени и этого поцелуя. Сбивается дыхание, его руки вновь блуждают по моему телу, он укладывает меня спиной на кровать и истерично целует. Нервы в каждом его движении и касании, это похоже на разряды тока.
И я плакал. Отдаваясь ему, отдаваясь нашему поцелую. Хотя хотелось большего. И ему и мне. Но он держался, рычал, кусался, делал больно, но лишь для того, чтобы в следующую секунду я глубже прочувствовал удовольствие. И сердце. Я впервые услышал его сердце. Оно так громко билось где-то под моей ладонью, что казалось, еще миг – и оно выскочит. Поцелуй, описывающий всю беспомощность нашего положения...
Я вздрогнул и приоткрыл глаза, даже отпустил его губы, когда мои пальцы наткнулись на его мокрые щеки.
-Не смотри.– Он снова втянул меня в поцелуй. Дрожь бежала по телу. Плачущий Альфа.
Взрыв.
И я не тут. Не в этом беспощадном мире. И кровать под нами уже не кровать, по ощущениям вокруг нет больше ничего. Только ощущения его тела, его мокрых щек и пронизывающей любви.
Я не знаю, сколько длилось это сумасшествие, но губы конкретно болели, и, я уверен, будут болеть завтра тоже.
-Мне нужно уехать на несколько дней...– Говорит Том. Он смотрит в потолок. Мы лежим под одеялом, совсем не касаясь друг друга, потому что, стоит только почувствовать на коже ответное тепло, думаю, мы снова покинем этот мир.
-Куда?– Я, до этого смотревший в потолок, поворачиваю голову в его сторону, разглядываю его спокойное лицо.
-В заповедник.– Он вздыхает и тоже поворачивает ко мне лицо.– Нужно сопроводить группу.
-Почему именно сейчас?
-Деньги нужны.– Снова отворачивается к потолку и. . . Что он там нашел?
-Так ты этим на жизнь зарабатываешь?
-Ага. Вожу туристов в запретную зону и слежу за тем, чтобы их там никто не сожрал.
-Это дорогое удовольствие?
-Да, не из дешевых. Хотя я бы снизил цену, но тогда было бы слишком много желающих, чего я никак не хочу допустить.
-Ты единственный, кто возит туда людей?
-Да. Заповедник большой, но я единственный.
Мы замолкаем. Вот оно как. Ездит, значит, в заповедник, возит туда туристов. Неплохая работа. Поворачиваюсь на бок. Не свожу глаз с его еще влажных ресниц и красных пятен на щеках. Мой Альфа плакал. Ну, все мы плачем... Но просто момент был каким-то странным.
-И я не плакал.– Тихо произносит он.
-Ну да.– Я соглашаюсь с ним, хотя он врет.
Том поворачивает ко мне лицо, спокойная мордашка искажается улыбкой:
-И не говори никому, что я тут... НЕ плакал...
Я тихо посмеиваюсь и прижимаюсь губами к мягкой коже щеки.
-Никому не скажу...
Он находит мои губы своими пальцами.
-Я найду выход, обещаю.
Tom ©
Конечно, сейчас не лучший период для поездки. Но деньги, и правда, нужны. За Биллом присмотрит Рональд. Он хоть и бета, но, думаю, что он справится.
Этой ночью я не отпускал Билла почти до пяти утра. Не мог. Не хотел. Сердце щемило. И мне это не нравилось. Но разум в один момент взял верх, и я почти выгнал омегу, чуть ли не поддав ему пинка для ускорения. Я все также смотрел ему вслед, а когда он скрылся в доме, стоял и ждал, слушал, вдруг там что-то... но все было тихо.
И вот сейчас я кидаю сумки в свой синий Риф и срываюсь с места. Автомобиль немного трясет, наверно какие-то неисправности на станции. Нынешние люди и знать не знали, что когда-то для того, чтобы пользоваться автомобилем, его нужно было постоянно подкармливать бензином. Сейчас все машины устроены по-другому, наверное, есть несколько главных различий – отсутствие колес, лишь магнитные диски, которых, кстати, тоже четыре. Также вся эта фигня с автопилотами и подобной ерундой, но это было и тогда. Теперь все автомобили питались ровно от самой дороги, точнее, от пластов грунта, заряженного некими веществами.
Вообще, нужно признать, что нынешние люди мало думают о том, что было до них. Сейчас никто не ценит прошлое, дети в школах не учат параграфы по истории. О таком никто даже не слышал. Я же, человек, которого очень манит прошлое человечества, постоянно читаю какие-то редкие книги и смотрю такие же редкие фильмы. Мой мир кардинально отличается от того, что я там узнаю. Сегодня наш город – место, где новое живет вкупе со старым. Наши новейшие технологии и открытия подчиняются законам старейшин, а многие местные жители верят в легенды и придания. Именно поэтому Билл так беспокоился о той дурацкой, на мой взгляд, легенде. Конечно, я верю, даже знаю, что мы все произошли от волков... Но никаких доказательств не существует. И я, как немногие жители этого замечательного места, задаюсь вопросом: как деревенька людей-волков в одночасье превратилось в город, окруженный стеной, с кучей технологий. Как? Никакой информации об этом я до сих пор так и не нашел. По крайней мере, в открытом доступе. Есть то, что нам еще много столетий не будет открыто. Какие тайны хранит в себе главное здание судебного совета?
Я как раз проезжаю мимо невероятно красивого здания, огороженного высокими металлическими прутьями и зеленой стеной каких-то растений. Это огромный куб, высотой этажей так десять. Серое, переливающееся на солнце покрытие, так сразу и не скажешь, где там окна, а где двери. Оно пугает своими размерами и некоторой неспокойной атмосферой. На верхушке куба установлен огромный шар – это главная диалоговая. Там проводятся все собрания старейшин. Отец там бывал, и не раз, но так ничего и не рассказал мне об этом месте. Меня же даже за ворота не пускают – не дорос еще для секретов нашего городка.
Впереди два дня тишины и покоя. Но мыслями я буду не там. Я не смогу наслаждаться природой, тем более что это место теперь неотрывно связано с моим омегой. Как он там?
Bill ©
В нос бьет сильный запах омеги. Мама. Открываю глаза. На краю кровати сидит пузатый мам:
-Доброе, Билли.– Из его уст это звучит как: «Убейся, тварь!»
-Ну и?– Кое-как сажусь в кровати, убирая волосы с лица.
-Доигрался.– Так же холодно говорит он мне.
-Что?
-Я чую Альф в твоем животе.
Я вздрагиваю. Смотрю на часы... Я проспал до шести вечера? Я не выпил траву...
-Они настолько сильные, что даже я, простой омега, их чую.
-Лолки, ты никому ничего не скажешь.– Шиплю я, впиваясь пальцами в покрывало.
-Я уже сказал.– Улыбается он.– Ты никогда не был для меня тем сыном, о котором я мечтал.
-Я же твой ребенок!– Возмущаюсь я, но, кажется, только сильнее смешу рыжую тварь.
-Ты всего лишь потомство, которого я никогда не хотел. Рожать жалких омег? Нет. В моем животе сидит Альфа и это лучшее украшение меня.
-А в моем сидят двое Альф, и они загрызут и тебя, и твоих отпрысков.
-Нет.– Изгибает тонкую бровь. У меня мурашки от его взгляда. Как он так может?
-Твой отец убьет тебя. Очень жаль, ведь ты казался ему удачной партией. Красивый, сильный, вечная тоска в глазах. В таких быстро влюбляются.
-Нет...– Отрицательно мотаю головой и придвигаюсь к спинке кровати. Страх охватывает меня.
Я обхватываю руками живот, дети тоже боятся. Они не шевелятся, будто желая спрятаться, но куда уж там... Разве есть тот, кто не заметит мой живот?
-Я умру?– Голос дрожит, в ушах будто вата, марашки бегут по телу
-Да. И дети твои тоже. Только вот что-то твоего Альфы нигде не видно? Хотелось бы, чтобы он видел твою смерть.
И тут до меня доходит. Мне никто не поможет. Том в этом дурацком заповеднике. И все. У меня нет никого.
-Мы приехали с твоим отцом, чтобы навестить тебя. Но как только он переступил порог дома, он понял, ЧТО ты все это время скрывал. Запах Альф очень сложно перебить, но у тебя, видимо, все получилось. И бета рядом, он ведь не чувствует, что ты просто насквозь провонял этим Мак-Вульфом. Бедный Рональд.
-Перестань!– Вскрикиваю я. Сердце колотится в груди с огромной скоростью. Что же со мной будет? Неужели это конец? Нет-нет, Том точно спасет меня...
В нос бьет запах Альфы. Это отец.
Avt ©
Билла вытащили на улицу, его не жалели, не жалели и его детей. Его тело швыряли из рук в руки, защищать никто не станет. Даже Рональд просто смотрел. Омегу выволокли на середину двора за волосы. Рослый парень, кажется, бета, с силой дернул его за плечо, одновременно ударяя в лицо. Тонкое тело полетело на траву.
На стоны Билла собрались соседи. Но они тоже просто глазели на то, как наказывают ослушавшегося омегу.
Его пинали. Толкали. Хватали за волосы и били, роняя на помятую траву. Трое парней, вроде как тоже Каулитцы, исполняли обет, данный Аригону, главному Альфе семейства. Они мучили беспомощное тело, оголяя его кровь, вырисовывая незамысловатые узоры из синяков на бледной коже. Билл не пытался закрыть голову или лицо, он даже не отбивался и не сопротивлялся. Всеми руками и ногами он прикрывал живот, где были заперты бедные дети, испуганные до потери пульса. Омега, каждый раз падая на сочную зеленую траву, думал о том, как приземлиться так, чтобы не на живот, но так, чтобы и под следующий удар его не подставить. Он понимал, что хватит нескольких ударов и детей уже будет не спасти.
Казнь над прокаженным омегой продолжалась около часа, и все это время Билл старательно не смел терять сознание, терпя всю боль чужих прикосновений. Он знал, что если отключится, дети останутся без защиты. Чего никак нельзя было допустить. Жестокость троих убийц была настолько сильной, что ни у одного даже глаз не дрогнул, когда чья-то нога острым носком ботинка влетела прямо в оголенный живот...
-Хватит!– Громкий голос главного Альфы рода, вмиг остановил пытки.
Трое убийц отошли от омеги, открывая всем желающим картину позорного изгнания.
Аригон отпустил руку своего супруга и медленно подошел к сыну.
Тело Билла было больше похоже на препарированную лягушку. Рубаха порвана, кожа обрамлена весомыми и не очень синяками. Волосы, длинные и красивые до этого, были похожи на комки собачей шерсти, в них запеклась кровь. Лицо юноши больше не казалось таким идеальным и красивым. Разбитая бровь, лиловы синяк в пол-лица, кровоточащая в нескольких местах губа, припухший глаз, который уже утратил возможность открываться. Билл сплюнул кровью. Кажется, и зубов стало на приличное количество меньше...
-Нравится?– Альфа присел на корточки перед распластавшимся на земле омегой.– Вот на что ты подписался ради нескольких ночей с Томом. Это того стоило?
Билл не совсем понимал, о чем ему сейчас говорят, но в момент, когда чья-то рука жестко схватилась за окровавленный подбородок, брюнету ничего не осталось, как только кое-как, одним глазом взглянуть в лицо отца.
-Я спрашиваю: твоя любовь к нему этого стоила?
-Да.– Не задумываясь, ответил Билл.
Альфа с силой надавил на подбородок юноши, ему хватило нескольких усилий, чтобы раздавить челюстные кости. Омега выгнулся, завыв от боли. Мозг отключил сознание...
-Убить!
Альфа поднялся; у его ног лежало существо, которое он когда-то считал сыном. Но сейчас... сейчас это просто существо, поправшее все законы семьи, предавшее род...
