Текст книги "В последние секунды (СИ)"

Автор книги: ivan_kun

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

– Я задержу их! – Крик Сигурда снова сплачивает поникших защитников Света.

С мечом наперевес и яростью в глазах могучий воин несется навстречу темным ордам, и каждый взмах его огромного меча, точно коса самой смерти, сметает вражьи ряды.

Красная кровь капля за каплей стекает по белой коже на мраморный пол. И с каждой новой каплей частичка жизни оставляет тело госпожи Проклятых Земель. Ее магия слабеет, движения уже не так быстры, и если оружие по-прежнему отражает атаки Пелея и Рогнара, то удары посоха Мириэль и выпады мечей Югалафа все чаще достигают цели. Насмешка на лице давно уступила место холодной решимости, а решимость в свою очередь – злобной гримасе. Судьба. Она умрет сегодня! Но вместе с ней умрут и ничтожества, дерзнувшие бросить ей вызов!!!

– Харт, Ганк! – Слова были обращены к черным волкам, преданным слугам и извечным спутникам ведьмы. Сейчас они прыгали вокруг Пелея, но, в отличие от гибнущих во множестве гоблинов, не торопились умирать. – Принесите ЕГО! Чего вытаращились?! – Ответом на жалобный скулеж и виноватые морды стал гневный выкрик, пробившийся сквозь звон мечей и магические взрывы: – Принесите немедленно!!!

Волки скрылись, точно растворились в тенях.

Мириэль не знала, что за предмет потребовала принести Черная Королева, но прекрасно понимала, что добра от этого можно было не ждать. Враг должен быть повержен как можно быстрее. Решимость вспыхнула в голубых глазах эльфийской принцессы, совсем как в тот раз, в Биргите, и первое боевое заклинание устремилось к цели. Заряд сырой магии попал в спину Королевы как раз в тот момент, когда занесенный для удара меч был готов опуститься на голову ее брата. Женщину рвануло в сторону, левитация прервалась, и впервые за свое тысячелетнее правление Королева оказалась на земле.

Рано торжествовать! Чернота буквально вспыхнула вокруг поверженной колдуньи, волосы ее на мгновение вздыбились, глаза сверкнули алым огнем. Она вновь парила над землей. Злобный оскал исказил прекрасное и холодное лицо ведьмы. Три призрачных копии отделились от нее, постепенно обретая плоть, и каждая выбрала целью одного из героев…

***

Враг наступал, и пускай перед ней была лишь копия, наделенная малой силой оригинала, Мириэль с трудом сдерживала ее натиск. Посох блокировал оружие, а заклинание небесного щита – чужеродную магию. Но с каждым ударом искрящегося меча эльфийка отступала все дальше и дальше. Пока в один прекрасный момент не почувствовала, что пол закончился, а за ним – лишь пропасть.

В этот момент зал огласил пронзительный крик.

Колдовской клинок вышел из груди Пелея, оставив в ней зияющую рану. Принц воров покачнулся, точно не понимая происходящего, его рука скользнула по ране. На ней была кровь. Он смотрел и не верил. Не мог поверить в такой конец. Свет в его глазах померк, и последний увиденный ими образ застыл в затухающем сознании. Образ светловолосой голубоглазой девушки, его безнадежной, неразделенной любви. Образ Мириэль…

Люблю… шёпот последних слов безответного чувства. Блеск глаз, столько времени смотревших на нее. Он так и не признался. Знал, что она будет страдать, не могущая ответить взаимностью, и потому скрыл от нее свои чувства. Скрыл за доброй улыбкой и веселыми шутками. Лишь на закате в тихих напевах лютни проскальзывала та бесконечная тоска, что столько времени тяготила душу его.

Одинокая слеза скатилась по щеке эльфийки. Еще одно отважное сердце отняла их война. Дорога в Проклятые Земли стала последней для Пелея. И единственное, что сможет сейчас сделать для него дочь Серебряного Леса – отомстить. С громким криком она оттолкнула своего противника. И откуда только взялись силы?! Шест описал полукруг, взрезав воздух, иллюзия припала в земле, но следующий удар, нанесенный другим концом шеста, угодил ей прямо в лоб, развеяв морок. Мириэль не могла остановить сбившееся дыхание, ее соратники еще бились с копиями, противница павшего Пелея направлялась к ней. Нужно было остановить их, остановить всех разом. Девушка начала читать заклинание, и даже злая колдунья замерла, услышав знакомые мотивы древних чар, столь могущественных, что единая ошибка или оплошность способны уничтожить заклинателя. Когда с губ сорвалось последнее слово, было ясно, что заклинание удалось. Четыре разряда искрящихся молний, четыре огненных шара, четыре ледяных сферы и четыре валуна разом обрушились на врага, сметая иллюзии и разрывая наскоро поставленную защиту оригинала, наполняя залу пылью, дымом и водяным паром.

– Ты в порядке? – испуганный голос Сигурда нарушил тишину. Он отвлекся лишь на секунду, и этой секунды хватило одному из гнолов, чтобы укусить героя за бедро. Напрасно он это сделал. Железная рука воителя сжала хвост собакочеловека и принялась махать им направо и налево, точно кистенём.

– Все хорошо! Мне удалось ее задеть, – успела выкрикнуть Мириэль, выставляя заслон против очередного огненного шара. – Ещё немного, и под розовым небом Ио воцарится долгожданный…

– Берегись! – Энке влетел в открытое окно, прокатился по полу, зацепился когтями за колонны. Меня вырвало из седла, отправив в полет по направлению к Сигурду. Баллистический снаряд имени Оли Воронко сбил его с ног, зацепив по пути нескольких гоблинов. Все случилось мгновенно, я и опомниться не успела, как смотрела в голубые глаза непризнанного принца.

– Ты… Ты… – В его прекрасных глазах отразился ужас. – Только не смей делать этого снова!

– Извини, но мне сейчас не до поцелуев. – Я спрыгнула с воина, оставив его и гоблинов в состоянии сильнейшего шока. Хорошо, что эльфийка меня не услышала, иначе наша битва превратилась бы в фарс. Очень короткий фарс со смертью рыжей гоблинши в финале.

Беглый осмотр залы показал, что на этот раз я успела вовремя. Разбитые колонны, опрокинутые статуи, бездыханное тело Пелея. Действо приближается к концу. Концу, который я пришла изменить.

– Это ты, Вальга? – Старый гоблин с перебитыми ногами тщетно пытается сбросить с груди тяжелую стойку. – Ты пришла помочь?

Отвечаю кивком. Диана смотрит на меня полубезумными глазами, кричит, чтобы немедленно убиралась.

– Дудки! Закрой свой рот и не смей подвергать сомнению волю Автора! – огрызаюсь в ответ, но словам не хватает наглости и силы, голос дрожит.

Мне тяжело смотреть в сторону Королевы. Ядовито-красные волосы взъерошены и склеились от крови, лицо разбито, одна из рук висит безвольной плетью, а из бедра впирает обломок кости. И это не считая многочисленных ран и ожогов. Как она сражается до сих пор? Как вообще может стоять на ногах? Таких подробностей не было в моей истории, а ведь именно так выглядел бы человек, получивший описанные в истории удары. Человек, не побоявшийся выйти в одиночку против пятерых и готовый сражаться до последнего. Сама того не понимая, я создала персонажа несокрушимой воли и отваги, своего лучшего персонажа.

Нет.

Диана уже давно не персонаж, она перестала им быть, как некогда Йон перестал быть безымянным гоблином. Теперь она живая, такой же человек как я. Моя подруга. А друзей не бросают, сколько бы они ни просили об обратном.

Сцену прервали волки. Харт и Ганк черным вихрем ворвались в зал, держа в зубах черный футляр, и устремились к хозяйке.

– Что бы там ни было, не дайте ей завладеть этим! – крикнул Югалаф.

Рогнар натянул лук, выпуская в волков разрывную стрелу. За мгновение до того как она должна была поразить цель, Ганк разжал челюсти и исчез, потонув в пламени взрыва. Харта лишь отбросило, и теперь волк был всего в трех десятках метров от госпожи. Зверь уже было рванулся вперед, когда я преградила ему дорогу.

– Это нужно мне, я сама обо всем позабочусь, – произнесла я максимально спокойным голосом, хотя внутренности буквально трясло от волнения.

– Не слушай. Исполняй приказ, Харт. Принеси мне меч! – рявкнула королева.

– Тот, кто возьмет меч, умрет. Почему, ты думаешь, твоя хозяйка никогда его не использовала? Неси его мне!

– Глупая Вальга! – донеся голос Окке. – Это оружие не может взять гоблин! Ты же просто умрешь ни за что!

– Прекрати, Харт! Стой немедленно! Я испепелю тебя! Превращу в лягушку! В червя! Не-е-ет!!!

Волк был неумолим. Для него жизнь госпожи была гораздо важнее собственной жизни. Футляр оказался в моих руках. Лязгнули стальные запоры.

Меч лежал на бархатной подушечке, окруженный сиянием защитных рун и амулетов. Скрюченные зеленые пальцы медленно потянулись к нему, готовые завладеть самым страшным оружием Ио.

Проклятый меч. Ужасающее оружие, созданное древним правителем Кровавой Цитадели на заре времен. Его называли Кровавым Принцем, и он был величайшим чародеем той эпохи. Настолько великим, что дерзнул покорить силу самой бездны, запечатав ее в мече. Однако с подобной мощью не совладал даже он. Кровавый Принц пал, а его душа была разорвана в клочья обитателями ада. Ведь проклятый меч – и не меч вовсе. Клинок – выкованный из человеческой крови, закаленный в слезах невинных, принесенных в жертву повелителю ада, – был ничем иным, как порталом, ведущим прямиком в преисподнюю.

Мои руки дрожали. Звериные глаза серебряных львов, эльфийские воины, черный волк Ромео, костер гоблинского судилища, мерзкий гнол… Из всех смертей, что смотрели на меня за девять циклов жизни на просторах Ио, эта была самой страшной. Одно прикосновение к черной стали – и конец. Но если хочешь изменить судьбу, придется встретиться с ней лицом к лицу.

Пальцы сжали теплую, словно живую, рукоять оружия. Что-то ярко вспыхнуло в голове, инстинкт самосохранения требовал, чтобы я немедленно выбросила опасный предмет, но руки больше не слушались. Сгустки огня заполнили окружающее пространство, в кости точно влили раскаленную магму, всполохи пламени пробивались сквозь поры кожи, лезли изо рта и глаз. Хрустнул позвоночник, принимая вертикальное положение, вытягивались руки и ноги. Душа гнула тело, подчиняя его силе меча. Боль была нестерпимой. Но адская боль от изменений физических была ничем в сравнении с изменениями духовными. Несчетное количество демонов ворвались в мое сознание, сотни голосов, от тоненьких и писклявых до грохочущих, вливались в мои уши. Их желания вплетались в мой разум, а сила наполняла мою сущность.

Сильнейший взрыв разошёлся по залу, знаменуя завершение превращения. Если бы Мириэль с Королевой не применили защитные заклинания, сражение закончилось бы в этот самый миг.

– Ольга, что же ты наделала? – наполненные горечью слова сорвались с уст Дианы.

– Какая разница, ты или я?

– Есть разница, – вздохнула женщина. – Я пожила достаточно, видела многое и не боюсь смерти. А ты ещё совсем девочка, у тебя столько всего впереди…

– Девочка выросла. Уважай её выбор. – Я не узнавала свой собственный голос, не узнавала перспективу, видимую моими глазами, которые теперь воспринимали все в ином спектре. Тело изменилось, превратившись в подобие живого факела. Несколько секунд я пораженно разглядывала собственное тело, пока очередной огненный шар не прервал сеанс самолюбования. Пылающая сфера неслась в сторону Дианы. Но до чего же размеренным и плавным было её парение!

Через секунду я уже стояла на пути сферы. Я знала, что огонь бессилен против обладателя проклятого меча, но все равно было страшно. Очередной взрыв поднял тучу пыли. Когда она улеглась, мы стояли вместе с Дианой на противоположном от героев конце залы.

Упреки и сожаления кончились. У меня было лишь несколько минут, и за это время требовалось ни много ни мало изменить судьбу.

Югалаф и Мириэль станут моими противниками. На израненной колдунье остается Рогнар.

В первые же секунды боя я пожалела, что наделила эльфийского принца столь невообразимой скоростью. Он не бежал по земле, а буквально летел, его удары были подобны вспышкам молний – так же быстры и не менее смертоносны. Против силы, мастерства и скорости эльфа не устоял бы ни один смертный. Что могла противопоставить ему простая девушка, сроду не державшая оружия? Моя жизнь оборвалась бы в первый же миг, но каким-то чудом проклятый клинок метнулся вперед, отразив удар. На лице эльфа промелькнуло недоумение, а вслед за ним страх, когда моя рука, точно сорвавшийся с цепи зверь, разразилась серией выпадов. Что-то внутри давало мне подсказки, кто-то передвигал мои руки и ноги, изгибал тело в причудливом танце, заставляя оружие разрезать воздух под самыми невероятными углами. Югалаф мог лишь отступать – парные мечи с трудом отражали атаки, несчастный не понимал, что противостоит ему отнюдь не человек, а синергия демонических душ, влившихся в смертное тело. Простая девочка не умела сражаться, опыт же демонов превосходил даже эльфийский. В какой-то момент один из мечей оказался выбит руки принца Серебряного Леса. Перехватив второй обеими руками, он отчаянно отбивался. Забавно. Если положить руку на сердце, мне никогда не нравился Югалаф. Такой гордый и надменный! Такой поверхностный! Встреться я с ним, а не с простаком Сигурдом в первый день – была бы уже мертва. Не самый удачный персонаж. Острие меча пронеслось у самого горла принца, оставив на бледной коже кровавую черту. Его отчаянная попытка контратаковать наткнулась на жесткий блок, а потом я ударила, просто ударила изо всех сил своего объятого демоническим пламенем существа. Даже сквозь кольчугу я чувствовала, как ломаются под кулаком кости. Мужчина отлетел в сторону, кувырком покатившись по полу. И уже в следующий миг плечо обожгло точно кипятком.

Обернулась. От шеи до предплечья тянулась плотная ледяная корка – остаточный след заклинания морозной школы. Пока я сражалась с Югалафом, Мириэль не смела вмешаться, боясь задеть брата, теперь же ничто не мешало эльфийке проявить свои способности. Огонь бесполезен против демонов, вот она и избрала противоположную школу. Шёпот творящегося колдовства достиг моих ушей, в одной из рук противницы возникло ледяное копье, которое тут же полетело в мою сторону. Жалкая попытка. Ей ни в жизнь не попасть! Пытаюсь увернуться. За секунду до столкновения копье разлетается сотнями осколков, врезающихся в пламенеющую кожу. Мириэль попала, но у рассеянной атаки не хватило сил, чтобы мне навредить: ледяное копье растеклось у моих ног жалкой лужей.

Мое отражение. Если она и правда Я, то такая Я мне ненавистна. Такая вся из себя добрая и благородная, прямо ангел во плоти. Да только доброте её грош цена! Легко быть милосердным и сердобольным к детишкам и котяткам, а пробовала ли она хоть раз познать ту боль и лишения, что терпят ее враги? О, ее высочество посмотрела бы на жизнь совершенно иначе, отведав грибной слизи и покопавшись в нетопырином навозе.

Голые ступни едва касаются пола, огненные капли срываются с багровой кожи. Мой шаг неспешен и неотвратим. Магия Мириэль ничто в сравнении с силой проклятого клинка. Вот черное лезвие проходит через колдовскую защиту, повергая девчонку на землю. Она смотрит на меня. Такая жалкая и никчемная. Моя маленькая литературная ошибка. Ну что ж, сейчас я ее исправлю. Меч занесен для удара, торжествующая улыбка на лице. Мне кажется, или где-то оно уже было…

Эльфийская волшебница попыталась закрыться магическим щитом, но раскаленный добела меч без труда прошёл сквозь преграду, вонзаясь в грудь жертвы.

Строчка рассказа слишком поздно возникла в памяти. Лишь торжествующее лицо Югалафа успело отразиться в лезвии занесенного мною оружия.

Кажется, я увлеклась. Опьянела от власти, поддалась голосам поселившихся во мне демонов, так сильно стремилась исправить несправедливость, что сама стала злом. И получила смерть, уготованную злодейке.

Остаточный образ эльфийки успел разглядеть, как оба клинка Югалафа нашли свою цель. Черная Королева дернулась в предсмертной судороге.

– Сдохни! – С этими словами чья-то рука одернула готового уже всадить клинок в мою спину эльфа.

Раздался звук смачной, усиленной магией пощечины, и несчастный принц в очередной раз покатился по полу, врезаясь в стену.

– Спасибо. – Рука Дианы легла на мое объятое пламенем плечо и, несмотря на жар, крепко его сжала. – Не стоит тебе марать руки кровью, дальше я сама.

С пальцев госпожи Проклятых Земель сорвалась молния и ударила в спину все еще сдерживающего гоблинов Сигурда. Могучий воин пошатнулся, словно дуб, и рухнул наземь. Мириэль осталась одна, измотанная и беспомощная. Пальцы ее с надеждой потянулись к посоху, однако никто не собирался давать ей шанс. Магический шест отлетел в сторону, а Диана вновь призвала грозовой меч.

– Так было и так будет до скончания веков. – Холодный оскал озарил лицо Черной Королевы.

Ее оружие опустилось на беззащитную жертву… И остановилось в нескольких сантиметрах от горла эльфийки – на его пути встал проклятый меч.

– Что ты делаешь, Оля? – колдунья удивленно воззрилась на меня.

– Не надо.

– Что значит не надо?! Ты, кажется, говорила, что выросла. Эта ушастая тварь хотела убить меня! Она убила Йона! Сейчас по её вине умирают тысячи моих подданных. Из-за нее тебе жить-то осталось несколько минут! Нет. Пока живо хоть одно светлое отродье, Кровавой Цитадели никогда не видать спокойной жизни. – Меч женщины попытался продавить мой блок, но у злой колдуньи ничего не вышло. – Прекрати ее защищать!

Странно. Я смотрела на нее. Такую умную и вместе с тем совершенно потерявшуюся в собственном упорстве.

– Потому что она такая же часть этого мира, как ты.

С самого начала я ошибалась. Как человек и как автор. Моё отражение. Одно ли оно? Нет, каждый герой, каждое существо в этом мире, будь то страх перед змеями или неприязнь к парням с улицы, даже простое обожание розового цвета, нашли воплощение в той или иной ипостаси Ио. Нерешительность эльфийской принцессы, упорство Темной Госпожи и надменность Югалафа – крупица меня есть в каждом из них. Они унаследовали мои многочисленные пороки и немногие добродетели. Они – это я. Ио – это я. Все жизни в равной степени бесценны, все они придуманы мной, и за все я в ответе.

– Диана, помнишь, что ты сказала мне в тот раз? – Мой голос эхом звучал в разрушенном зале. Лежали без сознания герои, и гоблины, увлеченно прыгающие на отключившемся Сигурде, замерли, услышав имя той, кого испокон веков знали лишь как Госпожу. – Ты согласилась умереть ради того, чтобы я смогла вернуться и все исправить. Сейчас я попрошу об этом тебя. Разумеется, я не могу тебя заставить или проконтролировать…

Что-то вспыхнуло внутри. Не думала, что времени осталось так мало. Печально звякнул о пол проклятый клинок.

Гоблинша дернулась в предсмертной судороге. Её короткая жизнь обрела свой финал, и проклятый меч взял с девушки плату за дарованную мощь. Пламя схлынуло, вернулось в запретный артефакт, и облаченное в пижаму с морковками тело повело вниз.

Падение длиною в вечность. Я ощущала, как шевелятся волосы, как уходит из-под ног земля, и недавно готовое вырваться из груди сердце замедляет свой бег. Потолок все удалялся, а я не чувствовала ни пространства, ни времени, словно человек в открытом космосе.

Чьи-то руки подхватили меня за миг до падения. Вот, значит, как? Странная она. Как можно любить такого недалекого автора?

– Твоя просьба, Оля. – Рука в черной рваной перчатке убрала с моего лица прядь волос.

– Хочу, чтобы ты жила. Хочу, чтобы жили гоблины. Хочу, чтобы жили все.

– Какая амбициозная просьба.

– Она достойна демиурга, не находишь?

– Не настолько я могущественная колдунья, чтоб изменить мир. В жизни так не бывает. Если пощадишь врагов, они вернутся и все повторится вновь.

– Если убьешь врагов, рано или поздно на их место придут другие. Разве не так? Магия тебе не понадобится. Та девчонка – будущая повелительница Серебряного Леса, а мужчина – король людей. Сегодня ты сможешь договориться с ними о прекращении войны, а может, даже изменить Ио. Изменить не росчерком пера, не волей случайной школьницы, а по-настоящему. Сама.

– Оля, не забывай, пожалуйста, что я повелительница зла. Милосердие, терпимость и миролюбие совсем не входят в список моих добродетелей.

– Не ожидала услышать это от той, кто тысячу лет уживался с гоблинами.

– Если даже так. Другие никогда не примут нас. Всерьез считаешь, что сия остроухая магичка вот так просто забудет все, чему ее учили, простит нам гибель своих друзей и возжелает мира? – Ее рука указала на Мириэль.

Волшебница ничего не понимала, лишь в изумлении водила глазами, пытаясь разобраться в происходящем.

– Она сможет измениться. Я знаю. Не спрашивай откуда. Просто поверь.

– Ну, допустим. А тот мужлан тоже изменится?

– Сигурд? Вряд ли. Но он будет делать, что она ему скажет. Он такой.

Со стороны будущего короля донесся протяжный стон: один из гоблинов, решивших воспользоваться им вместо скамейки, не туда поставил ногу, поставив под угрозу будущую королевскую династию.

– Мириэль, подойди сюда, пожалуйста. Нет, не бери посох. Он тебе точно не понадобится. Скажи, пожалуйста, ты помнишь своё детство? Как отец запрещал тебе играть с людьми, а ты всё равно бегала в соседнее поселение? Помнишь, как в один прекрасный день ты пришла к воротам деревни, но нашла лишь сожженные головешки? Всё просто, это сделала я. И не только это, все ваши войны с начала времен. Противоборства героев и злодеев, эльфов и гоблинов, гибель твоего брата и Пелея – всё дело моих рук. Я устроила это потому, что считала, будто так будет веселее, и сейчас мне очень стыдно.

Эльфийка растерянно повела плечами. Ее куда больше интересовал вопрос, с какой это стати она говорит с простым гоблином и как вообще гоблин, живущий сорок лет, мог знать о том, что приключилось в её детстве.

– О, это долгая история, – Диана ответила за меня. – Сей гоблин – воплощение нашего Создателя.

– Брануса или Идоэлея?

– Изначального Создателя, принцесса. Того, кто сотворил все сущее, включая Лунных богов. И, кажется, она хочет нас помирить, а заодно спасти пару сотен тысяч гоблинов.

– Невозможно! Ио молил о подобном вмешательстве множество раз. С какой это стати ей приходить именно сейчас? Тем более ради паршивейшей из рас.

– У меня нет ответа. Возможно, потому что паршивейшая раса больше всех в этом нуждается. – Я улыбнулась. Она такая смешная, эта эльфийка. Но у нее будет возможность всему научиться, ведь она – это я.

Собрала остатки сил. Моя зеленая ладонь сжала пальцы Мириэль и положила их поверх руки Дианы:

– Вы только постарайтесь, пожалуйста. А я уйду и больше не помешаю вам. Заберу с собой все ваши размолвки и ошибки. Заберу с собой все грехи, что вы приписывали друг другу. Этот мир я отныне дарю вам. Берегите его и берегите друг друга.

– Прости меня, если бы я знал, то не стал бы требовать твоего сожжения! – советник Окке подполз к нам, несмотря на перебитые ноги. – Ты спасла нашу королеву, Стукнутая Вальга. Гоблины никогда этого не забудут, мы построим золотую статую на самой главной площади, и, клянусь бородой, ни один гоблин к ней не притронется.

Вместо ответа изо рта брызнула струйка крови.

– Оля! Оля, не умирай! Еще один день продержись, ты должна! – Голос Дианы далекий, словно с другой планеты. Такая одинокая… снова… а может быть, однажды…

Время уходило. А ведь столько хотелось сказать и столько сделать. Разум затухал, душа растворялась в течении бытия. Слова склонившихся надо мной героев звучали все тише. Как же не хотелось умирать! Увидеть отца и мать, крепко обнять Пашу, может, даже повиснуть на нем, вцепившись руками и ногами, даже нашу учительницу я готова была расцеловать.

– В фентази всегда так, – прошептала я едва слышно. – Кто-то погибает в неравном бою, покрывая себя бессмертной славой. Так нужно. Для драматизма. Закон жанра…

Язык уже не слушался. Сознание растекалось, будто талая вода. В последние секунды как никогда хотелось жить. Однако на этот раз действительно всё.

Мое путешествие подошло к концу.

========== Эпилог ==========

Во снах я часто вижу Ио. Словно круги на воде, эхо моего присутствия разнеслось по планете, меняя очень многое в привычном жизненном укладе местных. Сильнее всех изменились гоблины, вернее, они остались всё теми же мелкими пакостниками, любителями воровать и разбойничать, но то, что в одном из них воплотился Создатель, сильно повлияло на зеленый народец. Такие ранее неизвестные чувства, как гордость, самопожертвование, отвага и решимость, стали популярны у новых поколений. Это изменило отношение к ним прочих рас. Узнав о том, что темный отдал свою жизнь, пытаясь остановить войну, люди и эльфы стали более терпимы к обитателям Проклятых Земель, подарив маленький шанс молодым правителям и древней властительнице уравновесить чашу весов Света и Тьмы. Мир обрел равновесие. Хрупкое. Но без крови. А вот героям досталось: вместо «они жили долго и счастливо» можно смело ставить «погрязли в эдиктах и постановлениях». Героям всегда достается.

Жаль, не могу им помочь. Что-то сломалось во мне. Я всё ещё вижу Ио, но не могу повлиять на происходящие в нем события. Возможно, какая-то часть меня так и осталась в розовом мире. Возможно, поэтому на Земле моя жизнь сложилась так печально.

***

Белая стена. Два предмета на тумбочке. Если смотреть на стену долго, то можно увидеть, как меняется длина теней, отбрасываемых этими предметами. Тени зовут Мистер Кактус и Госпожа Ваза. Госпожа Ваза та ещё кокетка, порой её посещает Сеньор Букет, и несчастный Кактус в порыве ревности пытается настигнуть влюбленную парочку. Впрочем, история каждый раз меняется. Иногда Кактус становится бандитом-налетчиком и преследует беззащитную Вазу, в другой же раз Инспектор-Кактус силится поймать неуловимую воровку. А может, это ястреб, преследующий голубя? Или два спринтера? Они всегда бегают друг за другом, эти забавные тени. Сколько тысяч рассказов я уже придумала и сколько ещё придумаю! Рассказы заставляют мозг работать, сохраняют в нем искорку разума. Летом же я лежала у окна, и пускай даже глаза смотрели в противоположную от стекла сторону, уши мои нет-нет, да улавливали шум внешнего мира. Сейчас не так весело. Я вижу только кусок стены, Вазу, Кактус, шкаф с аппаратурой и календарь. Хм, календарь тоже неплох – можно наблюдать, как ползет вперед красный квадратик, отмеряя дни, недели, месяцы. Отсчитывая время, отпущенное Ольге Воронко.

Да, сама не помню, как вернулась в свой мир. Но возвращение не принесло радости. Видимо, сказалось невыполнение условий. Я полностью парализована, не могу пошевелить даже пальцем, даже зрачком. Жуткое чувство. Первое время мне казалось, будто все пройдет, будто меня испытывают, что у истории непременно будет счастливый финал. «Счастливые финалы – фантастика, а я не фантаст», – так сказала мне одна из подруг, на упрек в отсутствие хеппиэндов. Наверное, она права. Прошёл месяц, год, еще один год, а в моем состоянии не намечалось прогресса. Деньги у родителей заканчивались, все чаще слышались разговоры медперсонала о том, что меня отключат от системы жизнеобеспечения. Сложно их винить. Когда каждый день люди гибнут от отсутствия простых лекарств, так можно ли тратить драгоценные ресурсы на поддержание существования овоща, которого и человеком назвать сложно? Тогда мне самой хотелось умереть, но судьба в который раз внесла в мою жизнь свои коррективы.

Звук отворяющейся двери. Для гигиенических процедур не время, и осмотр, который давно стал простой формальностью, судя по теням, лишь через три часа.

– Здравствуй, Олежек.

Слышу знакомый голос, и на мгновение кажется, что сердце отходит от своего монотонного ритма, начиная биться быстрее. Мужчина берет стул и садится у тумбочки, перед календарем. Спасибо. Он не знает, что я могу видеть и слышать, но всё равно садится на виду. Голубые глаза, каштановые, до плеч волосы и белый халат поверх пиджака. Никогда не думала, что однажды он станет таким. Красивым, самостоятельным, серьёзным. Его рука тянется к моей, сжимая ее. Ничего не чувствую. Но вот в душе все иначе, словно ощущаю тепло, исходящее от прикосновения, наслаждаюсь, расцветаю и просто дико хочу жить. А он гладит меня по руке и рассказывает. Рассказывает о моих родителях, о своем отце, о делах на фирме и о том, что вчера некая девочка с форума поздравила меня с днем рождения. Словом, всё как всегда. Паша болтает, а я продолжаю смотреть на него, повторяя про себя заветное слово «люблю». До остервенения, до боли, до крика. Чувство, ставшее мыслью, но не способное стать звуком. Ведь это он меня спас! Когда все должно было кончиться, Паша отказался от поступления в институт, разругался с отцом и пошёл работать. Он трудился как проклятый, чтобы оплатить мое содержание и лечение, он не оставил меня даже сейчас, несмотря на то, что врачи давно утратили надежду. Никогда бы не подумала, что на Земле взаправду существуют такие люди. Но это так. Среди нас живут подлинные герои, сильные, смелые, упорные, способные любить искренне и беззаветно. Однажды я обязательно напишу об этом рассказ.

Все правильно. Я не сдаюсь. Никогда не сдамся, сколько бы времени ни прошло и что бы ни случилось. Жизнь – сокровище, за которое стоит бороться. Приз, ради которого стоит побеждать. Когда комната вновь опустеет, а очередная история кактуса и вазы будет написана, я снова представлю, как движется моя рука, и буду делать это, как делала в самый первый день, и до тех пор, пока уставшее сознание не погрузится в сон. А во сне я вновь увижу Ио. Его розовые облака, пропитанные энергией звезды, и четыре луны, сменяющие друг друга на небосводе, его причудливые леса и сухие безжизненные Проклятые Земли. Передо мной предстанут образы героев, панорамы событий, последствия решений. И я снова пожалею о сделанном в последние секунды выборе, о решении, превратившем мою земную жизнь в кошмар, о необдуманном благородстве, губительном желании спасти всех. А потом мысленно возвращусь в прошлое и снова осознаю, что не смогла бы поступить иначе. Потому что у вечности нет мотивов. Есть только мы и наши поступки. И если последствия моего выбора подарили сотням тысяч живых существ второй шанс, быть может, однажды кто-то даст второй шанс Ольге Воронко.

Я буду ждать.

Все будет хорошо.

Конец.