Текст книги "Эверикс 2. Остаться собой, несмотря ни на что (СИ)"
Автор книги: ItsSelenable
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)
К Лирою подошел темнокожий громила с заварочным чайничком и сунул в руки кружку. Принц машинально отхлебнул (в кружке оказался молочный улун) и немного успокоился. В одном из специалистов он узнал аристократа, недавно помолвленного с принцессой Джеверла. Рыжий парень, скромно устроившийся в кресле, явно был тем самым, которого одна из подруг Лии вернула к жизни после полувека смерти. Да и беседа, хоть он не разбирал отдельных слов в хоре голосов, шла в тревожных, резких тонах: явно не обсуждение вечеринки или оргии.
– Лирой! – воскликнула Лия, наконец-то заметив его. Она вскочила с дивана и бросилась ему на шею. Лирой обнял ее, зарываясь лицом в волосы, пахнущие чем-то сладковатым, чуть терпким, как свежий срез древесины, и успокоился окончательно. Лия с ним. Это единственное, что имеет значение.
– Здравствуйте! Чем вы занимаетесь такой большой и дружной компанией? – вежливо осведомился Лирой, не зная, с чего начать беседу.
– Собираемся вытаскивать Магикс из задницы! – отозвался Аль, отрываясь от каких-то записей.
– И вытаскивать Селену из лап языческого бога! – добавил взъерошенный парень.
– Разве этим не должно заниматься руководство вашей школы? – удивился Лирой, крепче прижимая Лию к себе.
– Наше руководство велит нам сидеть на месте и панически зовет знаменитых Винкс, думая, что языческого бога можно просто расстрелять фейской магией, – уныло поведала Алиса, сидевшая рядом с Алем. – А если с первого раза не прокатит, то получить новое превращение и попробовать еще раз!
– Должно быть, я не понимаю всей ситуации… – осторожно произнес Лирой самую дипломатичную в этой ситуации фразу: он не назовет собеседников отчаянными безумцами, а себя не выставит идиотом.
– Единственный возможный экземпляр нужного превращения уже получен Селеной, – грустно поведала Аметист. – И нам нужно помочь одолеть ей языческого бога…
Лирой отстранил от себя Лию и внимательно посмотрел на ее лицо, ища малейшие признаки веселья, хоть намек на то, что они шутят. Но возлюбленная была совершенно серьезна. Они действительно собирались лезть к самому что ни на есть богу!
– Мы уже улетаем, – сказала Лия Лирою, улыбаясь. – Я очень рада встрече с тобой, но нам пора!
Принц застыл. Лия уходила биться с языческим богом. Лия уходила и могла не вернуться.
– Я тебя не пущу! – воскликнул он, шагая вперед и хватая ее за руку.
Лия перестала улыбаться и сердито сдвинула брови.
– Мне не нужно твое разрешение, чтобы спасать свою подругу и весь Магикс! – заявила она.
Лирой стоял, хватая ртом воздух. Он мог… он… он…
– Тогда я с вами! – выпалил он.
Сборы не заняли много времени. Девчонки оделись потеплее. Лия заботливо обмотала Лироя длинным зеленым шарфом. Один из специалистов убежал куда-то, и через пять минут под окнами завис корабль.
Они не стали выходить во двор и чинно подниматься по трапу. Нет, они похватали вещи и стали прыгать прямо в окно.
Лирой тоже запрыгнул и прошел внутрь, нервно озираясь. Ему прежде не доводилось ступать на борт таких… убогих кораблей. Все было минималистично, пусто и скупо. Только кнопки, консоли, кресла, да голые стены. На мостике разило какой-то технической жидкостью с резким запахом. Его пугала перспектива лететь на таком корабле, на кладбище, с риском нарваться на неадекватного бога смерти!
– Взлетаем, народ! – скомандовал Теллар от штурвала. – Держитесь за что-нибудь!
Лирой поспешно вцепился в какую-то железяку, надеясь, что она не была экстренным тормозным рычагом, и Сова свечкой взмыла в небо.
***
– Геката? – позвала Селена.
– Энодия, – отозвалась та.
Селена немного удивилась. Энодия. Да. Личности Гекаты имели свои имена. Гесиода – земное, Кратейя – небесное, Энодия – подземное. Гесиода застряла в загробном мире – именно она заставила Селену «умереть», дала ей информацию и энчантикс. Энодия была той, с кем Селена общалась сейчас. О Кратейе Селена ничего не знала: та до сих пор не проявляла себя. Не было ничего удивительного в том, что Энодия просит называть себя Энодией, но ведь раньше она откликалась просто на Гекату…
Для Селены это было тревожным сигналом. Ранее второстепенная, личность богини начинала осознавать свою индивидуальность, осваиваться в границах нового, разросшегося «я» и учиться принимать самостоятельные решения. Отчасти в этом была виновата сама Селена, которая вышла на контакт, заставляла общаться и думать, но как же ей еще было подобраться ближе, разведать, понять, как быть дальше? Время уходило. Единственным оружием Селены против еще доверчивой, не обвыкшейся богини были топорная актерская игра и убедительный тон, но скоро они перестанут работать. Надо было что-то делать, и немедленно.
– Хорошо, Энодия, – осторожно согласилась Селена, глядя, как та с отсутствующим видом задумчиво ковыряет снег кончиком… кончиком изогнутого лезвия на длинном древке. Лезвие под небольшим углом отклонялось от вертикали древка, больше походя на странное копье, чем на косу, но, несомненно, это была коса. Коса, которой косили не траву, а людей, людские жизни. От лезвия волнами шла темная, страшная сила смерти и хаоса. От его энергетических эманаций у Селены рябило в глазах, исходящая от него жуть была почти физически ощутима. Эта коса могла уничтожить и Селену, и саму Гекату. Она уничтожала все.
– Энодия, – продолжала ведьмочка. – Давай уйдем отсюда! Туда, где теплее!
– Разве тебя недостаточно согрела сила, которой я поделилась? – спросила богиня.
– Достаточно, – заверила ее Селена, не забывая добавить в голос подобострастных ноток. Для Селены, энергетического существа, физические ощущения были несущественны. Для таких, как она, имела значение лишь энергия. Для Гекаты поделиться силой было лишь милостью, но для Селены в этом заключалось гораздо большее. В этом было нечто очень личное, даже интимное. Ей понравилось. Ей было неописуемо хорошо. Какая-то часть Селены хотела бы навечно остаться подле Гекаты и получать эту силу в обмен на верность, но она понимала, что так продолжаться не может. Нужно если не вернуть богиню в ее исходное состояние, поставив на места перепутавшихся Энодию и Гесиоду, то хотя бы… малодушно уговорить ее уйти из Магикса в какое-то необитаемое место, где дисгармония никому не помешает.
И да. Ей все еще было чертовски холодно.
– Нам не место в Магиксе, – подумав, сказала Селена. – Мы мешаем.
– Чем же? – откликнулась та.
– Ты… в немного неправильном состоянии. Исходящая от себя искаженная сила вредит другим. Тебя можно было бы вернуть в прежнее состояние, или просто…
Сверкнув холодным белым светом в лунных лучах, к ее шее устремилось страшное лезвие косы, и Селена инстинктивно шарахнулась в сторону, проглатывая окончание фразы. Надо было сначала сказать, что им лучше покинуть Магикс, а про «вернуть в прежнее состояние» – не говорить вообще! Кто же знал, что именно эта фраза повергнет малоэмоционального бога в неописуемую ярость!
В последний момент богиня передумала и с досадой ткнула косу в снег. Смертоносный заряд стек с зазубренного лезвия и ушел вниз. По земле разошлась едва заметная вибрация.
– Я хочу жить! – истерично крикнула Энодия. – Я хочу сама решать! Я – есть!
Селена, напряженная, готовая удирать, смотрела, как высоко вздымается ее грудь, как пылает на алебастровых щеках яркий гневный румянец, как лихорадочно сверкают враз ожившие глаза. Энодия была лишь второстепенной, одним из голосов в углу главенствующего сознания, а теперь впервые ощутила свободу. И она ей понравилась. Энодию было жалко, как и такую же второстепенную неведомую Кратейю, которая была так задвинута назад, что ни разу не проявилась, но… Нужно было вернуть все на свои места. Так будет лучше для всех.
– Раз тебе жалко людишек, я уйду! – взвыла Энодия, заламывая руки. – Пусть все вернется на круги своя! Пусть! Пойдем и все исправим!
Она с досадой стукнула косой по снегу во второй раз, вызвав новую волну вибрации, и выжидающе протянула руку.
Энодия не была злой. Энодия была угрозой для всех, но она просто хотела жить…
Селена сделала крохотный шажок ей навстречу, опасаясь подходить близко, но выказывая повиновение. Она чувствовала, как под землей что-то начинает шевелиться. Они находились на кладбище и послали под землю несколько зарядов магии смерти, а это значит, что…
***
Кресс почесал в затылке и перевернул карту вверх ногами. Теллар отобрал карту, свернул пополам и стал так и сяк крутить перед глазами. Подошел Маркус, взял карту себе и принялся разглядывать другую ее половину. Николас предложил повести Сову сам, ориентируясь по местности, на что ему ответили, что однажды он уже посадил корабль в болото. Николас обиделся. Карту сунули Алю, но тот отрицательно замотал головой.
Девушки с интересом наблюдали за разворачивающимся представлением. От дисгармонии в летающих машинах сбоила еще и спутниковая навигация. Так что приходилось летать по старинке, вручную просчитывая курс, градусы и координаты. К более-менее знакомым пунктам назначения они могли долететь и по памяти, ориентируясь на местности. Но кладбища в число знакомых пунктов назначения явно не входили, а снег сделал местность неузнаваемой. И вместо того, чтобы героически мчаться искать Селену, они усадили Сову где-то в лесу и пытались понять, в какую сторону надо лететь.
Первой не выдержала Талиса – летевшая с ними девушка Маркуса. Эффектная ведьмочка с угольно-черной кожей и короткими ярко-красными волосами была студенткой Торренуволы и умела призывать диких животных. Она не рвалась помогать феям. Просто не отпустила Маркуса одного в такое опасное приключение, да еще и в компании незнакомых девчонок.
– Дай сюда, – велела Талиса, и Маркус покорно отдал ей карту. Талиса покрутила карту в руках, выглянула из иллюминатора, еще раз сверилась с картой и подошла к Теллару, что-то ему показывая. Лицо Теллара просветлело, и через минуту Сова взлетела с безымянной лесной поляны.
Гордый Маркус чмокнул свою девушку в щечку и объявил всем:
– Курс проложен!
Лия огляделась и заметила, что Аль не отрывается от телефона. Она отстегнула ремни безопасности и с любопытством подошла к нему: неужели и фей с кем-то самозабвенно переписывается, как совсем недавно Эйлита – с Николасом? Но заглянув через плечо, она заметила странные строчки одинаковой длины:
«Угрозы жизни нет продолжаю сближение реакция нейтральная не»
«Возражает поведение необычное для человека в смысле обычное»
«Но человек с таким поведением считался бы психически нездоро»
«Вым хотя прогресс заметен возможно просто не привыкла сущест»
«Вовать как самостоятельная личность на протяжении всего врем»…
– Что это? – удивилась Лия.
Аль поспешно перевернул телефон экраном вниз.
– Да Селена отчитывается, – смутился он.
– А почему так странно? – полюбопытствовала Лия.
Фей секунду смотрел на нее непонимающе, но затем его лицо прояснилось.
– У Селены не было иного способа раздобыть средство связи, кроме как поискать по могилам, – объяснил он. – Она нашла телефон, который отправляет сообщения не длиннее нескольких десятков знаков. Наверное, какой-то очень древний, еще времен Николаса!
– Неправда, в мои времена уже не было такой отсталой техники! – открестился Николас.
– А вы подумали, куда деваться, если там и правда окажется Геката? – задумалась Лия.
– Не бойся! Я буду рядом! – заявил Лирой.
Лия растрогалась и собралась сказать что-нибудь нежное в ответ, но Сову сильно качнуло, и получилось даже лучше: она упала прямо в объятия Лироя. Они заулыбались, глядя друг на друга…
Сову тряхнуло снова. На них упал не удержавшийся Кресс, и принц, демонстративно морщась, стал выбираться из-под накрывших его тел.
Они пугливо выглянули наружу.
– А где само кладбище? – удивилась Алиса, оглядывая покрытую снегом ровную землю. Никаких признаков кладбища не было видно.
– Это очень старое кладбище. Только кости под землей остались. Видите, какие деревья? Тогда на каждой могиле сажали по дереву, – объяснила Талиса, широким жестом обводя пространство вокруг себя. Деревья были корявые, уродливые и очень старые. В темноте, освещенные лучами фонарей, они выглядели жутковато. Лия поежилась.
Эйлита первая ступила на снег, осмелившись отойти от Совы. За ней потянулись остальные, озираясь по сторонам. Феи и ведьма засветили магические пульсары, специалисты достали фонарики. Лирою пришлось сунуть руки в карманы и сделать вид, что так и надо.
– Никаких следов нет! – заключил Эрик, поводив лучом фонаря туда-сюда. Ровный слой снега вокруг них был нетронутым. Снег в последний раз шел вчера, следовательно, сегодня тут никого не было.
Талиса призвала волка. Зверь настороженно поглядел на людей, принюхался к воздуху, внимательно посмотрел на ведьму и растворился в темноте. Талиса покачала головой.
Теллар и Аметист прошли кружочек, чтобы точно убедиться в отсутствии следов, как вдруг Аметист застыла на месте.
– Аметист? – удивился Теллар, направляя луч фонаря в ее сторону.
Она в ужасе смотрела себе под ноги. Ее ножку в изящном зимнем сапожке сжимала тянущаяся из-под земли костяная рука. Перебирая пальцами, она ползла выше по ноге.
– Не двигайся, Ами, – ровным голосом сказал Теллар и рубанул по руке лазерным мечом. Отрубленная конечность перестала ползти вверх, но и не разжалась.
– Мертвецы повсюду!!! – истошно заорал Кресс в двух десятках метров от них.
Снег повсюду шевелился, проседал. Из-под поверхности вылезали истлевшие костяные руки.
– Бежим в Сову! – крикнул Николас, схватил Эйлиту за руку и бросился к кораблю. Они успели обогнуть деревья и замерли. Кресс, не успев затормозить, врезался в них сзади.
Со стороны Совы на них надвигалась целая толпа оживших костей. Древние истлевшие мертвецы неотвратимо приближались, подволакивая ноги, вытягивая вперед руки. От них клочьями отваливалась плоть. Некоторые на ходу рассыпались.
Специалисты выхватили оружие, сомкнувшись кольцом вокруг девушек. Аль встал рядом с ними, готовый атаковать. Лирой тоже сунулся вперед, но его благоразумно отпихнули внутрь круга.
– Будешь обеспечивать безопасность в тылу, когда внешняя оборона падет, – пошутил Маркус.
Прорваться к кораблю без боя было нельзя. А мертвецы все выкапывались и выкапывались…
– Эйлита – энчантикс! – первой воскликнула Эйлита, взмывая над кладбищем в потоках фиолетового сияния. Она заработала материализовавшимися крыльями и атаковала: – Незыблемость камня!
– Шепот листвы! – присоединилась к ней превратившаяся Лия.
– Душа кристалла!
– Фруктовый заряд!
– Ярость тигра! – крикнула Талиса, направляя на мертвецов целую стаю магических хищных кошек.
– Какая-нибудь пафосная фраза! – воскликнул Кресс, выписывая мечом восьмерку.
Парни заржали.
– А что здесь такого? – обиделся Кресс, не забывая работать оружием. – Я просто еще не придумал название своему коронному удару! Как вам «ярость дракона»?
– Какой еще дракон? – выговорил сквозь смех Теллар. – Максимум «ежиная колючка»!
– Сегодня на мне трусы с гномиками! – осведомил его Кресс.
Эйлите стало так смешно, что она спустилась на землю, внутрь круга. Она хохотала, сидя прямо на снегу и держась за живот. Лия, Аметист и Алиса в воздухе удержались, но и их звонкий смех разносился по окрестностям. Аль невольно окинул Кресса заинтересованным взглядом.
Отвлеченные трусами с гномиками, они сразу заметили, что мертвецы больше не надвигаются. В их… их… гм… у них не было глаз, в которых бы могло светиться какое-то выражение, и не было лиц, на которых отражались эмоции. Но во всем их облике появилась какая-то осмысленность.
– А ведь они живые, – сказал Николас.
– Еще скажи, что они совершенно здоровы! – зафыркал Лирой.
– Они… Ну… Они вернулись в свои тела, – медленно, тщательно подбирая слова, сказал Николас. – Они испуганы, растеряны и пришли к нам в надежде, что мы скажем, что происходят.
– Откуда ты знаешь? – спросил Эрик.
– Я почему-то понимаю это. В какой-то мере я сам такой же, как они, – вздохнул Николас.
– Может, спросим у них что-нибудь? – спросила Алиса, настороженно разглядывая их.
– А чем они будут разговаривать, если у них уже нет голосовых связок? – резонно возразила Аметист. – Они тут уже, наверное, веков пять лежат!
Ближайший мертвец показал ей шесть пальцев.
– Шесть веков, – исправилась Аметист. – Вы правда нас понимаете! Почему вы вообще ожили?
Мертвец показал три пальца.
– Три столетия? – предположила Лия.
– Нет, тут что-то другое, – задумался Маркус. – Три… Три…
– Сегодня третье февраля! – вспомнила Алиса.
– Три сантиметра снега выпало вчера! – подключился Эрик.
– Три школы в Магиксе!
– Мир стоит на трех слонах!
– Три мудреца в одном тазу пустились по морю в грозу!
– Я надел три пары теплых носков!
Они перестали гадать и невольно посмотрели на ноги Кресса.
Мертвец, пошедший с ними на контакт, терпеливо ждал, пока до живых дойдет.
– А-а-а! – озарило Талису. – Бог любит троицу!
Мертвец так активно замахал руками, что они отвалились. Он тупо уставился пустыми глазницами на свои упавшие в снег конечности.
– Геката, – сообразил, наконец, Николас. – Триединая богиня.
Мертвец оживленно закивал, и его голова тоже отвалилась.
Друзья потеряли к нему интерес. Общаться ему все равно было уже нечем.
– Но тогда Селена и Геката должны быть где-то неподалеку, – предположила Эйлита.
– Или мертвецы проснулись во всем Магиксе, – мрачно буркнул Аль.
Они немного помолчали. Либо бог смерти где-то рядом, либо ожившие мертвецы наводняют весь Магикс. Ни один из вариантов не казался приятным, но они не могли просто взять и уйти.
– Может, попробуем расколдовать их? – нерешительно предложила Аметист.
– Как? – удивилась Талиса.
– Мы же феи энчантикса! – вспомнила Алиса. – У нас есть волшебная пыльца!
Четыре феи взмыли высоко в небо. С некоторым трудом, мешая друг другу большими крыльями, они сумели сблизиться и взяться за руки. Немного подергавшись, маленький хороводик фей стал вращаться, ускоряясь. На крыльях засветились тычинки. Засияв нежным светом, пробудились флакончики с пыльцой на груди фей. Они вращались быстрее и быстрее, пока не стали казаться стоявшим внизу одним ярким пятном.
Что-то ослепительно вспыхнуло, рассыпалось, и фей с непривычки разбросало в стороны.
Тысячи крохотных сияющих пылинок оседали вниз. Салатовые, изумрудные, зеленые, лиловые огоньки приземлялись на волосы и плечи, но ощущались так, будто садились прямо на сердца, укрепляя веру в себя, волю к жизни, стремление идти к своей цели. Мертвецы, получая крупицы волшебства, осыпались грудой костей. Их души, освобожденные от оков плоти, взмывали вверх крохотными огоньками, похожими на пыльцу – голубоватыми или фиолетовыми. Зрелище завораживало. Энчантикс был не просто красивым превращением: он был мощным инструментом борьбы с тьмой и злом. Сложно поверить, что все это сотворила лишь пыльца в крохотном сосуде на груди феи…
В наступившей тишине звонок мобильника показался особенно неожиданным. Эйлита, удивленно ощупав одежду, неожиданно для себя выудила телефон из складок платья энчантикса.
– Мисс Страггл! – не замедлила рассердиться голограмма Фарагонды, пересекаемая помехами. – Позвольте узнать, где вы?
– Гуляем. Дышим свежим воздухом, – торопливо ответила Эйлита, подтаскивая к себе оказавшегося рядом Кресса, чтобы загородить им горки костей на заднем плане.
– Вас плохо слышно! Возвращайтесь в школу! – крикнула директриса сквозь помехи. – Они подошли к нам!
Голограмма зашипела и пропала.
Они переглянулись.
– В Сову! – скомандовал Кресс. – Где-то что-то началось, и мы там нужны!
========== Глава 20. “Равновесие жизни и смерти” ==========
Эвериксята, пошатываясь, вышли из Совы. Хитрый Кресс собрался было посадить корабль прямо в центр огромного круга, образованного людской толпой, но двигатели внезапно заартачились. Парни только чудом вырулили из загадочного аномального пятна, но посадка получилась не слишком мягкой.
– Здесь собрались все три школы, – удивилась Эйлита, внимательно разглядев толпу.
Вокруг замершего озера Роккалуче действительно столпись ученики Алфеи, Торренуволы и Фонтероссы. Среди них попадались жители города. В толпе мелькнула Клэр, скользнув по Эйлите безразличным взглядом, не узнавая ее с пепельными волосами.
– Клэр! – крикнула Эйлита, бросаясь за ней.
– Эйл? – удивилась та, оглядывая ее. – Ты же…
– Долго рассказывать. Ты знаешь, что происходит? – прокричала Эйлита, перекрывая гомон толпы и махая рукой остальным, чтобы подошли поближе.
– Точно не уверена! – ответила Клэр. – Кажется, виновник всех наших бед вышел в люди и хочет переговоров! Представляешь, во всем виновата какая-то готическая тетка! И она привела за собой…
Эйлита не дослушала и взлетела, теперь зная, что искать. Точнее, кого.
Только половина толпы, окружавшей озеро, точно была живой. По другую сторону собрались те, кого еще недавно похоронили. А впереди них стояла на льду темноволосая женщина. Она была босая, черное открытое платье развевалось на ветру. Позади Гекаты, чуть в стороне, Эйлита с удивлением заменила Селену. Даже не ее саму, а бледно мерцающие мириады голубоватых огней в ее крыльях.
– Там Селена! – крикнула Эйлита, спускаясь вниз.
– Селена? – взволнованно повторил Кресс. – Где?
Эйлита, вопросительно взглянув на Николаса, подхватила Кресса на руки и взмыла с ним вверх. Кресс оказался не очень тяжелым. Он тоже не был обладателем тяжелых рельефных мускулов, скорее, тренированным человеком в хорошей форме. Эйлита торопливо одернула себя, напомнив, что у нее есть Николас, трехкратные посиделки в кафе, одна прогулка по парку и бесконечные переписки. А Кресс с лицом потерянного ребенка смотрел на далекую фигурку, стоящую на озерном льду…
***
Геката повелительно подняла руку, призывая к тишине. Немногие обратили на это внимание. Тогда холодное красивое лицо скривилось, и земля дрогнула. Лед на озере затрещал, но не провалился. Теперь тишина стала гробовой.
Эйлиту качнуло. Она услышала, как кричат камни. Все вокруг боялось бога смерти. С Эйлитой это было впервые. Раньше она просто творила и перемещала камни, но теперь слышала их! Она думала, это что-то такое, доступное только тесно связанной с растениями и природой Лии, но слышать камни самой было для нее ново и необычно. Камни были в ужасе, и этот ужас отчасти передавался и ей.
Николас осторожно обнял ее за плечи.
– Все хорошо? – обеспокоенно спросил он.
Эйлита кивнула и теснее прижалась к Николасу. От него веяло живым, успокаивающим теплом. С ним было не страшно.
Геката сделала шаг вперед.
– Я уйду, – сказала она. Она говорила негромко, но ее голос каким-то чудом разносился повсюду. – Я вернула в мир живых всех, кто умер по моей вине.
Толпа за ее спиной пришла в движение, пропуская кого-то вперед. Через озеро двинулась небольшая группа людей.
И тут люди взревели так, что задрожал ледяной зимний воздух. К ним шли все, кого они похоронили в этом году! Все улыбались и радовались. Неужели пережитый кошмар закончится без потерь? Все потерянное вернется! Воскресших было чуть больше двух десятков: несколько городских жителей, все тринадцать умерших ведьм Торренуволы, двое специалистов, феи Алфеи, и даже те две, укравшие эликсир…
Эйлита прищурилась, силясь разглядеть в вечерних сумерках, что именно с ними было не так. Феи, нахлебавшиеся не настоявшегося эликсира, были синими и раздувшимися, какими и были после смерти. Они не оживали по-настоящему. Никто из них не оживал. К ним шли мертвецы! Живые мертвецы, насильно возвращенные в свои тела. Похороненные уже зимой, на холоде они не успели испортиться, поэтому издалека, в сумраке, еще походили на живых. Но они, несомненно, были мертвы. Какое-то время они снова поживут в своих оковах неотвратимо гниющей плоти, а дальше… Что с ними будет?
– И одна душа, которая из-за меня вернулась в мир живых, должна снова уйти, – снова заговорила Геката. – Так равновесие жизни и смерти будет соблюдено, и я смогу уйти.
Эйлита похолодела. Николас закаменел, сжимая ее еще крепче.
К ним поворачивались люди, догадываясь, о ком говорит богиня. История о возвращении Николаса в свое время широко разошлась по Магиксу и за его пределами. Пресса и телевидение обрадовались хоть какой-то хорошей новости на фоне всего того, что происходило, и долго, со вкусом мусолили ее, сделав Николаса узнаваемым для каждого жителя Магикса.
Эйлита закричала, но не услышала своего крика. Казалось, ее душа разбилась на множество острейших осколков, впивающихся в сердце. Николас… Как мало они были вместе. Она обрела его, чтобы снова потерять.
– Николас, – прошептала она, чувствуя, как по щекам заструились обжигающие слезы.
Он обнял ее за плечи и повернул лицом к себе.
– Эйлита, – выдохнул Николас в подрагивающие губы Эйлиты. – Я люблю тебя и хотел бы прожить с тобой всю свою жизнь. Но если только моя жертва избавит этот мир от беды, я пойду на нее. Я был счастлив знать тебя, пусть и недолго. Оставайся и живи. А я буду ждать тебя в посмертии.
Он с усилием отвернулся и медленно, на негнущихся ногах побрел вперед. Толпа перед ним расступалась, образуя живой коридор. Все хотели жить спокойно и избавиться от Гекаты. Они не хотели умирать сами. Всем было плевать на Эйлиту… почти всем. Теллар подошел и приобнял ее сзади. Аметист тихо глотала слезы рядом, держа за руку.
Николас замер в нескольких метрах от богини. Та повелительно махнула рукой. В ней возникла коса, а перед Николасом появился гранитный алтарь. Он не вырос со дна, пробивая лед. Просто плоская каменная глыба возникла на льду, удерживаемая непонятными силами. В вырезанных на нем неведомых знаках засохло что-то темное.
Николас встал перед ним на колени, склонив голову. В его бледном лице не было ни кровинки, но он не кричал, не трясся, не пытался озираться по сторонам. Знал, что пути назад нет.
– Искупительная жертва, – с предвкушением сказала Геката, облизывая губы. – Жизнь, продолжившаяся по ошибке.
Парень лег на жертвенник грудью и положил голову на плоский холодный камень.
Эйлита, крича что-то, рванулась вперед, но Теллар держал ее. Она царапалась, кусалась, пиналась. Ее схватил кто-то еще. Аметист, а может, и не Аметист твердила ей что-то успокаивающее, но она не разбирала слов. Геката занесла над Николасом косу, и Эйлита зажмурилась, не в силах видеть этого…
– Стой! – крикнул кто-то.
Эйлита недоверчиво распахнула глаза. Коса в руках богини дрогнула.
– Он же тут вовсе не при чем! – громко сказала Селена, выходя вперед и дерзко глядя на Гекату.
Все это время она ломала голову, прикидывала, перебирала всевозможные переменные в этом уравнении с кристаллом и богиней. Она заранее превратилась, держа наготове кристалл, пристально наблюдала за каждым движением Энодии, взвешивала каждое слово, думала, с какой стороны подступиться, где найти лазейку, как остановить… И только когда прозвучали слова про душу, вернувшуюся из-за нее в мир живых, когда в руках появилась коса, а на льду выросла темная глыба алтаря, уравнение в голове Селены сложилось.
– Что ты такое говоришь? – спросила Энодия, с недоумением глядя на нее.
– Этот мальчишка – ошибка, побочный эффект случившейся из-за тебя аномалии! – воскликнула Селена, вкладывая в голос побольше небрежного презрения и безграничной уверенности в своих словах. – Я умерла, но вернулась к жизни благодаря твоей второй личности, что сейчас отошла в тень! Это мне она дала умение остановить тебя! Именно меня тебе придется убить, если хочешь уйти!
Николас приподнял голову и круглыми от изумления глазами уставился на нее, но Селена, войдя в роль, небрежно спихнула его ногой с алтаря. Не глядя на торопливо отползающего парня, она легла на камень сама, лицом вверх.
Энодия странно посмотрела на нее, вновь поднимая руку с зажатой в ней косой.
– Ты хочешь? Ты хочешь так? – спросила она почти испуганно.
Селена улыбнулась, с трудом двигая закоченевшими на холоде мимическими мышцами:
– Хочу видеть тебя до последней секунды. Хочу видеть твои глаза.
С берега снова донеслись крики.
Селене не нужно было крутить головой, чтобы видеть все, что происходит. Как остановился неподалеку Николас, даже не думавший бежать, готовый снова лечь на жертвенник, если это избавит мир от страшной богини. Как друзья вынуждены удерживать уже Кресса и Аля. Как Фарагонда трясет телефоном, требует у кого-то немедленно собрать старую команду и прийти разобраться со всем этим. Как Палладиум застыл, не отрывая взгляда от них. Как хватается за сердце Гризельда.
Селена смотрела только в глаза Энодии.
Богиня занесла косу.
***
Удар проломил ей грудину, вминая внутрь ребра, ключицы.
Конечно, Селена не собиралась приносить в жертву себя. Она блефовала. Возможно, смерть Николаса от косы и правда имела смысл. Но только она навела на мысль о том, что делать. Кристалл, который богиня защитила от разрушения всеми возможными способами, могла разбить только сама же богиня. И Селена специально легла на спину, в самый последний момент чуть сдвигаясь, чтобы коса опустилась на кристалл. Удар был такой силы, что проклятый камень вдавился в ее грудную клетку, заливая все кровью, дробя кости, но коса разрушила, разрушила его!
В повисшей тишине кристалл лопнул с оглушительным звоном. Осколки разлетелись мелкой пылью и повисли в воздухе.
Энодия инстинктивно заслонилась ладонями, но облако пыли накрыло ее, окутало коконом. Богиня замахала руками, забилась, но кокон вокруг нее становился плотнее и сиял все ярче. Наконец, он ослепительно вспыхнул. В ярком, слепящем свете отразились тени трех женщин.
Когда вспышка погасла, на льду стояла уже другая женщина. Она была светловолосая, в длинном светлом одеянии, и на первый взгляд ничем не походила на свою только что исчезнувшую ипостась, но, если бы кто-нибудь осмелился подойти поближе, он понял бы, что чертами лица та идентична Энодии, только глаза светлые, и само выражение лица иное – спокойное, расслабленное. Коса в ее руках превратилась в факел на длинном древке, увитом цветами. Это была Гесиода. Аспект земли. Личность, которая и должна была быть главной в Гекате.
У Селены получилось.
Богиня оглядела строй мертвых позади себя, неподвижное тело, распластанное по жертвеннику, и удивленную, изумленную, шокированную людскую толпу на берегу озера. Можно было произнести речь, успокоить и тех, и других, но сказать по существу ей было нечего. Она была не нужна, чтобы наводить порядок и объяснять произошедшее. С этим люди разберутся и сами.
Она бросила на всех прощальный взгляд и растворилась в воздухе.
***
Первое, что безошибочно почувствовали все – исчезла какая-то тяжесть, пригибающая всех к земле. Словно бы стало легче дышать. Дисгармонии больше не было.
Эйлита первая рванула вперед. Николас уже бежал к ней. Самым большим ее потаенным страхом было то, что Николас, воскресший только благодаря дисгармонии, перестанет существовать, как только дисгармонию нейтрализуют. Но он торопился к ней живой, здоровый, не развеявшийся, не умирающий!
