Текст книги "Когда приходит прощение (СИ)"
Автор книги: ITN-997
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)
Корри видела грусть и тоску в глазах мужа, и чувствовала его душевные терзания, но не вмешивалась. Грей впускал в тайны своей души других только тогда, когда хотел этого сам. Когда он вот как сейчас закрывался, стучать в накрепко запертую дверь было бесполезно. Корри, как умная женщина, решила дождаться, когда её любимый мужчина будет готов излить душу. Воспоминания о Дрейне тоже были очень болезненной темой. Что она могла сказать Грею? Что простила его брату все грехи? Нет! Не простила. Просто не смогла простить, ведь на долгих три года он отнял у неё свободу и сам смысл жизни. Почти заставил поверить в смерть мужа, почти сломал её волю к жизни. Больше никогда Корри не хотелось бы пережить то, что с ними случилось. Иногда ночью она просыпалась в холодном поту, боясь что не найдёт мужа рядом. К счастью, это были лишь кошмары. Корри уже не надеялась избавиться от них навсегда. Есть правило, что о мёртвых говорят либо хорошо, либо не говорят ничего. Корри не хотела не то что говорить, даже думать и вспоминать о Дрейне. Она хотела бы полностью вычеркнуть его из памяти и из их жизни, но это было совершенно не возможно.
Этим вечером Корри хотела преподнести супругу известие, которое они давно ожидали. Молодая женщина была неимоверно счастлива, и знала, что Грей будет счастлив так же. Это новость должна была принести ему облегчение и надежду на новую, светлую жизнь.
‒ Грей? ‒ позвала тихонько Корри, заглянув в кабинет мужа. Он оторвался от бумаг, поднял голову и улыбнулся. Чем бы он ни был занят, её он всегда рад был видеть. Его взгляд был таким же живым и любознательным, как в первый день их встречи. Несмотря на серебристые виски, и мелкие морщинки в уголках глаз, он оставался для Корри прежним. Его глаза были чистейшего серого цвета, но в моменты гнева или страсти, они напоминали расплавленное серебро. Корри любила тонуть в этих глазах, находить в них своё отражение. Повинуясь нежному порыву, молодая красавица стремительно, словно лёгкая птица, приблизилась к вставшему из-за стола Грею, обняла его за шею и поцеловала. Этот поцелуй был словно глоток воды в жаркой пустыне. Страстный и неповторимый, как каждый их поцелуй. Губы Грея были горячими и властными. Молодой женщине казалось в этот миг, что они остались одни в целом мире.
‒ Дорогой мой, ‒ наконец, оторвавшись от любимых губ, произнесла Корри. Его дыхание было слегка дрожащим и вызывало желание подхватить её на руки и продолжить их страстный разговор в спальне. Глаза Грея с удовольствием путешествовали от волнующе блестящих глаз жены к её чуть припухшим губам. ‒ Я должна тебе кое в чём признаться.
‒ Что же, милая моя Корри, я тебя внимательно слушаю, ‒ Грей продолжал с увлечением целовать её тонкую шею, перебирая в сильных пальцах локоны её чёрных шелковых волос. Он так тосковал по ней все годы их разлуки. Корри часто приходила в его сны. Теперь он не мог насытиться их близостью. Он обожал её волосы, её изящные руки, прекрасное лицо, её синие бездонные глаза. Корри могла разжечь огонь в его крови лёгким прикосновением. Находясь рядом с ней, герцог чувствовал себя не мужчиной, стоящим на пороге сорокалетия, а юным пылким юношей, влюбившемся в первый раз. Когда им пришлось расстаться, его жена была юной неопытной новобрачной, а когда встретились вновь, она была взрослой женщиной с нерастраченной любовью и нежностью. Теперь они проливали друг на друга накопленные чувства, словно тёплый весенний живительный дождь. Сейчас, когда Корри осторожно вошла в кабинет, герцог заметил, что её глаза сияют как солнце. Ей не терпелось о чём-то поведать ему, наверное, о чём-то очень и очень важном.
‒ Дорогой, любимый мой герцог Сан-Тьерн, ‒ её голос чуть дрожал, в нём чувствовалось нетерпение и смущение. Как он скучал по её нежному голосу. ‒ Я хочу сообщить тебе, что скоро…
В двери кабинета настойчиво и громко постучали, прерывая разговор. Грей тихо выругался и крикнул:
‒ Войдите!
‒ Простите за беспокойство, Ваша Светлость, ‒ обратился к герцогу вошедший слуга. За окном блеснула молния, предвестница грозы. ‒ У ворот просит приюта странник.
‒ Он назвал своё имя?
‒ Он сказал, что путешественник, его лошадь захромала и до ближайшей гостиницы он не доберётся до грозы. Он представился как Верайн Тормео.
‒ Долг гостеприимства превыше всего. Гроза уже на пороге и до гостиницы действительно далеко. Отведите его лошадь в конюшни, и прикажите посмотреть, что с ней, а гостя проводите в гостевую комнату и передайте, что мы будем рады видеть его за ужином. ‒ Грей был расстроен, что их разговор с Корри был так внезапно прерван, но долг хозяина есть долг хозяина.
‒ Прости, любимая, но нам придётся отложить на некоторое время наш милый разговор.
Спустя четверть часа хозяева замка Шатору де Риэн познакомились с гостем, нарушившим их покой. Хотя мужчина произвёл неплохое впечатление, Корри была немного зла на него. Его внезапное появление произошло так не вовремя. И это почему-то слишком беспокоило Корри, словно было предвестником чего-то более худшего, чем прерванный разговор. Возможно, гость заметил лёгкую отстранённость хозяйки, и потому удвоил свои усилия и вскоре очаровал Корри, заставив её слушать себя и искренне улыбаться. Гостю не сложно было это сделать, ведь он оказался жизнерадостным и обаятельным лизарийцем во всём великолепии этого народа: очень высокий и достаточно крепкий мужчина лет под пятьдесят, с широкими плечами, тонкой, не расплывшейся под гнётом лет талией, смуглый и темноволосый, с очаровательной озорной улыбкой на губах. Его причёска притягивала взгляд. Блестящие в свете свечей чёрные кудрявые волосы, немного посеребрённые на висках, тяжёлой волной спадали ниже плеч. Седина не делала его старше, лишь добавляла солидности. Корри улыбалась его шуткам, рассматривая лицо. Крупные черты были красивы: глубоко посаженные темно-карие, почти чёрные глаза, густые смоляные брови, ровный, немного крупноватый нос, чётко очерченные чувственые губы сочетались с упрямым твёрдым подбородком. Это было чисто мужское лицо без единой мягкой или слабой линии, что говорило о таком же жестком характере, смягчённом чувством юмора и обаянием. Наблюдательная Корри предполагала, что милый господин Тормео не лишён страстей. Вероятно, что он был любим многими женщинами, но любил ли сам? Корри показалось, что Верайн Тормео из тех, кто способен быть одержимым идеей, или человеком. За маской безмерного обаяния, молодая женщина заметила лихорадочный блеск глаз, когда гость смотрел на хозяйку замка. Бросив искоса взгляд на супруга, Корри заметила, что Грей так же внимательно наблюдает за гостем, скрыв свои чувства за маской гостеприимного хозяина. Обаяние гостя не смогло обмануть проницательность герцога Сан-Тьерн. Хозяева Шатору де Риэн смеялись остротам гостя, слушали его сладкие речи, но в сердце не впускали, ведь завтра он уедет и больше никогда не переступит порога их дома. Он всего лишь эпизод в жизни, человек со своими страстями и загадками. А возможно, что странности в госте Корри только показались таковыми из-за её самочувствия. В последнее время оно было непредсказуемым, также как и её настроение. В один миг ей хотелось плакать, в другой смеяться, затем её что-то могло растревожить, а в следующее мгновение приходило безмятежное спокойствие.
Грей почти не слушал их неожиданного гостя, почти сразу сложив о нём своё мнение: жёсткий, решительный, сильный и опасный человек. Но он появился один, был достаточно приветливым и, похоже, к ним в замок дорога привела его случайно. Грей посмотрел на свою жену и залюбовался: «Как же ты очаровательна, моя любимая Корри. Как же я тосковал по тебе», ‒ вновь подумал он, лаская мимолётным взглядом великолепную брюнетку, которую подарила щедро ему судьба. Она была, есть и будет его женой. Всегда! Грей поморщился, вновь заметив, как общительный лизариец пытается ухаживать за его женой.
‒ Герцог, ‒ обратился к нему гость, ‒ я вижу здесь лютню. Разрешите, я спою для вас и вашей великолепной супруги. Таких прекрасных женщин встретишь не каждый день. Они как подарок для мужских глаз. Вам, Ваша Светлость, несказанно повезло.
‒ Я знаю, сударь. Сыграйте для нас. Мы будем рады Вас послушать.
Гость взял инструмент, устроился удобнее в резном кресле и провёл пальцами по струнам. У него были большие, но красивые и, как оказалось, довольно умелые руки. Такие руки умело пользуются тяжёлым оружием, но и музыкальный инструмент прекрасно зазвучал в этих руках. Он, легко перебирая струны, для начала исполнил лёгкую лизарийскую народную песенку, вызвав улыбки герцога и Корри. Затем, его лицо стало серьёзным, а из уст полилась грустная песня о любви и предательстве. Глубокий бархатный голос пел так, что сжималось от тоски сердце. Когда гость закончил, Корри смахнула прозрачную слезу с глаз, и произнесла:
‒ Великолепно, синьор Тормео, но так грустно.
‒ Когда предают сердце, это всегда печально, поверьте жителю Лизарии. Мы знаем о любви очень многое.
Гость уехал поутру, не попрощавшись и исчезнув так же неожиданно, как и появился накануне. От бушевавшей ночью грозы не осталось и следа. Ярко светило солнце и дул приятный прохладный ветерок. Всё вокруг радовало теплом и свежестью. Так как Грей уединился в кабинете с управляющим, Корри решила не тревожить его и заняться своими делами. Она поговорит с ним, когда вернётся. Герцогиня приказала оседлать своего белоснежного жеребца Торра и выехала из замка. За хозяйкой тихо семенил на спокойной крепкой лошади один из воинов. Грей никогда не отпустил бы жену одну из замка. Корри слишком долго пробыла взаперти и теперь навёрстывала упущенное время, с удовольствием прогуливаясь по окрестным лесам и полям. Белоснежный Торр был подарком Грея. Норовистый породистый конь только под нежной рукой хозяйки превращался в милое послушное животное. Конюхи немного побаивались его проказливого норова. Торр был надёжным и сильным, но пошалить любил.
Сегодня Корри запланировала обязательно посетить небольшую деревеньку. Она располагалась недалеко от пересекавшего лес торгового тракта. Там жили лесорубы и охотники. Они были бедными людьми, заработок их был скудным, и позволял лишь худо-бедно выживать. Герцог Сан-Тьерн давно предлагал им работу в замке, но эти люди не хотели менять свою жизнь. Они жили обособлено и на то были причины. Много лет назад по Керрадону прокатилась волна жестоких расправ с ведьмами, якобы преклоняющимися перед запертым Тёмным Богом. В то время главой церкви Светлых Богов стал фанатик. Вскоре его самого казнили за жестокость и несправедливые обвинения, но многие невинные женщины погибли к тому времени. В этой деревеньке жили несколько женщин, занимавшихся знахарством. Фанатики сожгли не только их, но и многих других. Теперь эти люди, познавшие горе, не хотели впускать в свою пусть бедную, но устоявшуюся жизнь никого. Грей, будучи умным человеком, не сгонял их со своей земли, позволяя им жить, как они того хотят. Он предполагал, что придёт время и эти люди решатся на перемены. Тем более что молодая герцогиня сумела добиться их доверия и взяла жителей деревни под свою опеку. Тайной страстью Корри было врачевание, и Грей прекрасно знал об этом. Ещё в раннем детстве Корри почувствовала тягу к тайным знаниям. Её нянька Мадлена, сама будучи знахаркой, помогла девочки открыть и развить талант. Дедом Мадлены был пленный воин из Аль-Рокко. Эта страна с давних времён была известна своими целителями, и дед няньки неплохо разбирался в травах, настойках и мазях. Семейные рецепты и знания Мадлена передала Корри, так как её собственные дети погибли, а девочка была ей как родная дочь. Мудрая няня часто повторяла, что умение врачевать ‒ это дар богов. Но, к сожалению, его приходилось скрывать, помогая людям тайком. Уж слишком свежа была память о зверствах жрецов. Кузина Корри жила далеко на юге Ларадении, в Терузе. Прекрасный город поэтов, художников и трубадуров в своё время пылал кострами, на которых сжигали всех неугодных жрецам. Кузина была старше Корри на десять лет и успела застать этот ужас. Корри возмущала такая глупость и жестокость людей. Как можно истреблять тех, кто помогает, кто спасает жизни?
Корри всегда считала свою встречу с Греем де Риэном подарком судьбы. Неординарный и разносторонне образованный, этот мужчина с первого мгновения покорил её сердце. Казалось, он откуда-то знал о ней всё, даже то, о чём она не говорила никому постороннему. Он догадался о её страсти к целительству и потихоньку начал делиться с ней своими знаниями. Много путешествуя, Грей многое знал и умел. А ещё Корри удивилась тому, насколько верны Грею его люди. Они хранили его секреты, а он помогал им и их семьям. Корри любила своего мужа и была благодарна, что он впустил её в свою жизнь. Она была убеждена, что даже не будь у них метки Адрайны, они всё равно были бы вместе.
Как только герцогиня въехала в лесную деревню, к ней тут же подбежал невысокий крепкий мужчина средних лет. Это был Гресто, староста деревни. Его голос был взволнованным.
‒ Как же хорошо, госпожа Корри, что именно сегодня Вы решили приехать.
‒ Что-то случилось, Гресто? Твой сын вновь заболел? ‒ забеспокоилась Корри.
‒ Нет, госпожа герцогиня, он, слава Светлым Богам, жив и здоров. Вы полностью излечили его. Наши охотники принесли от дороги женщину. Похоже, что её сбросила лошадь. Животное мы поймали, а женщину перенесли в мою хижину. Она была без сознания, и мы не знали, что делать.
Когда Корри вошла в маленькую комнату, она изумилась. Незнакомка смотрелась в убогом жилище, как прекрасная экзотическая птица. Не часто увидишь в этих краях человека со столь редкой внешностью. Молодая женщина, скорее всего ровесница самой Корри, была красива: смуглая кожа, распустившиеся по плечам кудрявые волосы, миндалевидные глаза цвета шоколада, тонкий нос, изящный подбородок и чувственные полные алые, словно кровь, губы. Незнакомка спокойно наблюдала за Корри, лежа на низком ложе, застеленном шкурами. « Наверное это женщина из Аль-Рокко. Но что она делает здесь без сопровождения. Жители этой страны не никуда не отпускают своих женщин одних, ‒ подумала герцогиня и усмехнулась. ‒ Что-то слишком много незнакомцев встречается мне в последнее время». Корри присела на краю ложа и осмотрела небольшую ранку на гладком лбу незнакомки. Она была совсем небольшой и точно неопасной.
‒ Если это не тайна, то как зовут Вас, сударыня? ‒ спросила Корри.
‒ Моё имя Сайрина, госпожа, ‒ голос женщины звучал низко, волнующе и с заметным приятным для уха акцентом.
‒ Как Вы себя чувствуете? Болит ли что-нибудь?
‒ Болят скорее мои гордость и самолюбие! ‒ горько улыбнулась красавица. Насколько Корри помнила уроки своей няня, «Сайрина» с языка Аль-Рокко означает яркий огонь. Рассматривая огненно-рыжие волосы молодой женщины, Корри подумала: «Действительно словно пламя».
‒ Почему? ‒ удивилась Корри. Она достала из сумки, что всегда брала с собой, небольшую баночку с мазью и теперь осторожно, самыми кончиками пальцев, смазывала ранку Сайрины. ‒ Неужели быть сброшенной лошадью, это так постыдно?
‒ О, поверьте мне, госпожа, в моём случае очень постыдно. Это глупое животное испугалось небольшого зверька, и сбросила меня. Если бы мой покойный отец мог узнать об этом, он бы долго смеялся. Дело в том, что мой многоуважаемый отец был богатым купцом и торговал лошадьми. Я выросла среди них. С раннего детства в седле и никогда не падала так позорно!
‒ Всё случается в первый раз, ‒ улыбнулась герцогиня, пряча мазь в сумку. ‒ Главное, что всё хорошо закончилось, и Вы ничего не сломали. Ваша ранка скоро затянется и исчезнет без следа, совершенно не испортив вашей красоты.
‒ Постойте, госпожа! У меня при себе нет ничего достойного, чтобы отблагодарить Вас. Мои сопровождающие приедут нескоро, но… ‒ Сайрина достала что-то из складок платья, видимо там был небольшой кармашек, и протянула на раскрытой ладони Корри. На узкой ладони лежала изящная золотая шестиконечная звезда с небольшим рубином в центре. Он притягивал взгляд своим кроваво-алым цветом.
‒ Не стоит, Сайрина. Я рада, что с вами всё хорошо и это лучшая для меня награда.
‒ Не обижайте меня, госпожа Корри. Я хоть и только на половину уроженка Аль-Рокко, но у нас принято быть благодарными за помощь. Пожалуйста, возьмите в подарок эту брошь. Я от всей души прошу Вас! Возьмите как память о нашей случайной встрече, ‒ улыбке красавицы сложно было сопротивляться. ‒ Я достаточно богата, чтобы позволить себе дарить подарки людям, которые мне нравятся.
‒ Какая изумительная работа, ‒ тихо произнесла Корри, проводя пальчиком по алым граням в окружение золотого кружева.
‒ Моё сердце подсказывает мне, что Вам эта брошь нужнее. Её никогда не продавали, только дарили. Есть поверье, что эта брошь приносит счастье тем женщинам, которые хотят забеременеть и благополучно родить ребёнка. Ведь Вы так молоды, госпожа Корри. Быть может, это украшение принесёт то, чего так сильно хочется любой женщине.
Корри, глубоко тронутая словами молодой женщины, приняла брошь в подарок, тут же приколов её к лифу платья. Она обняла на прощание Сайрину, подхватила сумку и вышла из хижины. Она не могла больше ждать. Ей очень хотелось увидеть мужа и, наконец, рассказать ему то, что давно хотела. Сайрина проводила её взглядом, встала с убогого ложа и неспешно подошла к двери.
‒ Первый шаг сделан, моя красавица, ‒ прошептал скрежещущий голос за спиной стоящей на пороге Сайрины. Красавица хищно улыбнулась, сверкнув белоснежными ровными зубками. Незаметным движением выхватила откуда-то тонкий стилет, стремительно обернулась и приставила оружие к горлу стоящего позади неё мужчины.
‒ Твоей красавицей я могу стать только в кошмарном сне, Гоше, ‒ прошипела Сайрина. ‒ Мне надоело находиться в этом клоповнике! Уезжаем немедленно, нас ждёт Магистр!
‒ Да, нам пора, ‒ содрогнулся худой как жердь, неприятный мужчина с маленькими бегающими глазами и уродливым шрамом, что пересекал его лоб и спускался на щёку, чуть задевая правый глаз. Он ужасно боялся человека, на которого ему приходилось сейчас работать.
Мужчина и молодая женщина вскочили на лошадей, что подвели им двое вооружённых слуг, растолкав толпу взволнованных деревенских жителей. Ещё миг и только взметнувшаяся пыль напоминала о странных и опасных гостях.
========== Глава 7. ==========
С самого раннего утра герцог Сан-Тьерн был погружён в дела и заботы. К нему пожаловал управляющих его землями с ежемесячным отчётом, затем приехал один из баронов с жалобой. А потом Грею пришлось ненадолго отлучиться из замка по неотложному делу. Когда он вернулся, то заметил, что Торра ещё нет в конюшне. Значит, и Корри ещё не вернулась. Грей прошёл в свой кабинет, бросил на кресло лёгкий плащ и шляпу, сел в кресло вытянул уставшие ноги. Он позвонил в колокольчик и вскоре вошёл его камердинер.
‒ Я слушаю Вас, Ваша Светлость, ‒ склонил голову слуга в почтительном поклоне.
‒ Франсиз, когда вернётся госпожа герцогиня, передайте ей, что я с нетерпением жду её здесь.
‒ Слушаюсь, Ваша Светлость.
Кабинет Грея примыкал к библиотеке, где он любил проводить предобеденное время. Герцог прошёл туда, наугад выбрал книгу, улыбнулся, устроился на подоконнике и стал читать. Книга всегда умела скрасить время ожидания. Через некоторое время Грей захлопнул книгу и уставился в окно. Вид из него был ошеломительным, но мужчина давно привык к нему и просто наслаждался пейзажем. Там простиралась океанская гладь, такая же прекрасная и изменчивая, как характер истинной женщины. Грею всегда казалось, что у столь сильной стихии, как вода может быть только женское начало. Эта тихая сейчас синяя гладь могла быть нежным и озорным бризом, она могла ласкать берег прибоем. И в следующий момент могла разбушеваться и разразиться жутким штормом, сметая всё на своём пути, топя корабли и забирая жизни. Так может вести себя прекрасная женщина, будучи неимоверно нежной в любви и неистовой в гневе. Но есть единственное отличие: природы не причинит зла себе. А вот женщина, движимая обидой и ненавистью способна разрушить всё, и себя в том числе. Грей столкнулся в своей жизни с такой женщиной. Она погубила его семью и убила себя. Мать Дрейна, любовь которой отец не смог оценить, со временем возненавидела его и, в конце концов, сошла с ума. «Странно, почему воспоминания о ней пришли ко мне именно сегодня? Я много лет пытался выбросить из головы эту женщину», ‒ подумал Грей. Может быть, библиотека или любимая книга отца, что попала сегодня ему в руки, стали толчком к воспоминаниям? Отец любил проводить здесь дни, а иногда и вечера. Здесь он рассказывал двум мальчикам древние истории и захватывающие сказки. Здесь он уединился после побега Дрейна. Мысли герцога прервал стук в дверь. Вошедший слуга протянул хозяину конверт из дорогой тонкой бумаги.
‒ Послание принёс мальчишка из трактира. Он не знает, кто ему заплатил. Говорит, что здоровый мужчина, довольно богатый, чужак.
‒ Чужак, значит, ‒ нахмурясь, повторил герцог, забирая послание из рук слуги. Он отпустил его и распечатал послание. Оно было написано крупным убористым почерком, подписи, как и гербовой печати не было. Послание гласило:
« Уважаемый герцог Сан-Тьерн!
Я очень много наслышан о Вас добрых слов. Людская молва твердит, что Вы благородный человек и потому я был крайне возмущён тем, о чём мне случайно стало известно. Мне искренне жаль, что приходится сообщать такую новость, но у вашей супруги есть любовник. Это очень богатый иностранец, выходец из Лизарии. Его имя Верайн Тормео. Я слышал, как он говорил одному из своих друзей, что собирается увезти любимую женщину с собой. Я могу доказать свои слова. Я ювелир и видел собственными глазами, как Тормео показывал уникальную и старинную вещь ‒ небольшую шестиконечную звезду с алым рубином в центре. Изящное золотое плетение вызывает восхищение у меня, как у мастера. Он рассказал, что это подарок для той, кто станет его женой».
‒ Бред! ‒ Грей в бешенстве бросил послание на пол. Такого гнева он давно не испытывал. Вновь какой-то негодяй, под видом сочувствующего, пытается влезть в их жизнь. Его прелестная Корри любовница какого-то лизарийца? Такого не может быть. Этого мужчина вчера она увидела в первый раз в жизни, Грей был уверен в этом. ‒ Если я всё же найду этого шутника, обязательно сверну ему шею.
‒ Кого это, муж мой, Вы собираетесь лишить жизни в столь замечательный день? ‒ в комнату, озаряя улыбкой пространство, влетела Корри. Её лицо прикрывали выпавшие из причёски локоны, щёки пылали ярким румянцем, глаза блестели так, что Грей невольно улыбнулся в ответ. Само очарование. Грей не мог оторвать взгляда от лица любимой женщины.
‒ Если бы ты знала, дорогая моя, насколько я рад тебя видеть, ‒ с облегчением выдохнул герцог, пытаясь прогнать гнев из сердца. Его Корри и лизариец? Бред! Бред! И ещё раз бред! Грей широко улыбнулся и протянул руку навстречу супруге. Она радостно бросилась к нему и, вдруг, застыла. Лицо Грея стало каменным, серые глаза словно в один миг сковало прозрачным льдом. И эти два кусочка льда пристально смотрели на Корри. Куда же подевалось тепло из них? Она проследила за взглядом мужа и заметила, как на её плече ярко сияет алыми переливами брошь. Корри слишком хорошо знала мужа, чтобы не заметить плотно сжатых от гнева пальцев на руках, опущенного уголка губ. Она не поняла ещё причины, но почувствовала приближение бури и, кажется, она её эпицентр.
Грей медленно подошёл к жене, поднял руку и провёл кончиками пальцев сначала по острым краям золотой звезды, затем обвёл грани кровавого камня, и только потом поднял заледенелый взгляд на встревоженное лицо молодой женщины. Его рука поднялась выше, дотронулась до чуть приоткрывшихся губ, обвела их контур.
‒ Какая уникальная вещь, ‒ тихо произнёс он, а Корри показалось, что прокричал. ‒ Почти такая же уникальная, как и ты, Корри.
Герцог подхватил свой плащ и стремглав вышел из кабинета. Грей задыхался от переполнявших его чувств. Он не привык действовать сгоряча. Ему необходимо было успокоиться, побыть немного наедине и обдумать всё.
‒ Грей! ‒ только и успела крикнуть ему вдогонку Корри. Она сделала поспешный шаг и остановилась. Догонять Грея не было смысла. Корри не понимала, что же случилось. Она оглянулась и заметила лежащий на ковре лист бумаги. Грей всегда был аккуратен и никогда не разбрасывал свои вещи, не говоря уже о деловых бумагах. Корри подошла, подняла лист и невольно прочла несколько строк. Глаза её расширились, а с уст вырвался изумлённый вздох.
‒ Как же ты мог поверить, Грей? Я же люблю тебя… Мне никто другой не нужен, ‒ прошептала Корри, машинально потянувшись к броши и снимая её. Она посмотрела на неё, как на ядовитого паука и осторожно, словно это был ядовитый паук, положила на стол. Палец вдруг кольнуло, и Корри увидела крохотную капельку крови. Края украшения были острыми, а она не заметила этого. Корри перевела взгляд с капельки крови на рубин, и ей показалось, что он наполняется алым сиянием, пульсирует. Камень притягивал взгляд, не отпускал от себя. Корри с трудом прикрыла глаза, переводя дыхание. Затем с решимостью и неприязнью посмотрела на камень и прошептала: «Он вернётся! Кто бы ты ни был… Он вернётся ко мне!» Корри подошла к окну, распахнула его, подхватила золотую звезду и с силой швырнула её в окно. Полыхнув напоследок кроваво-алым цветом, зловещее украшение навсегда потерялось в водах Монтрельского залива.
‒ Ты больше никому не причинишь вреда, ‒ прошептала Корри и без сил опустилась на пол, прислонившись спиной к стене. Она будет сидеть здесь, и когда Грей вернётся, они обязательно поговорят. Он поверит ей, иначе быть не может. Она расскажет ему о Сайрине. А сейчас она будет ждать. Опять ждать его.
Закончился тяжелый день, прошла беспокойная ночь, а герцог так и не вернулся в Шатору де Риэн. Измученная бессонной ночью и тревогами молодая герцогиня послала гонца к своей близкой подруге ‒ Адрин Сан-Веррай. Она была одной из тех немногих людей, кому Корри доверяла полностью и безоговорочно. Они были с Адрин словно родные сёстры. Выросшая единственным ребёнком в семье и рано потерявшая мать, Корри была несказанно рада найти близкую душу. Во многом молодые женщины были схожы: обе обладали редкой красотой в сочетании с умом, обе имели магический дар и обе пережили в своей жизни достаточно, чтобы научиться ценить дружбу и привязанность. Судьба или боги свели их в тот момент, когда Корри была на грани отчаяния. Три года она провела в заточении, уверенная, что её муж мёртв. Три года наедине с самой собой, со своими мыслями и отчаянием. Короткие визиты Дрейна и девушка-прислуга не спасали от одиночества. Тот, кто не по праву занял место её мужа и надел себе на палец перстень Сан-Тьерн, приходил не поддержать её. Дрейн изводил молодую женщину рассказами о своих делах, чаще всего преступных и коварных. Ему не нужно было её одобрение, или осуждение. Он просто хотел, чтобы она знала об этом. Знала, и ничего не могла сделать. Служанка так боялась его, что никому не говорила, что жена бывшего хозяина жива. Комната на самом верху одной из угловых башен выходила единственным окном в сторону залива. И само окно было зарешеченным, и выпрыгнуть из него у молодой женщины не получилось бы, даже если бы у неё возникло подобное желание. Все в замке давно считали, что герцогиня умерла от тоски по мужу, а Дрейн не стал никого разубеждать, скорее даже поддерживал эти мрачные слухи.
В самый трудный момент, когда Корри занималась тем, что пыталась придумать верный способ покончить с собой, в комнате вдруг раздался скрип, и в стене отворилась потайная дверь. Это несказанно удивило бывшую хозяйку Шатору де Риэн. Нет, она знала, что в замке есть тайные переходы, как и в любом уважающем себя старинном замке. Герцог де Риэн передавал эти знания своему прямому наследнику, и никто другой не знал всех тайн Шатору де Риэн. Грей ей однажды даже показал несколько из них, но в её комнате? А вот Дрейн сбежал слишком рано из дома, да и знал ли он вообще о тайных ходах? Корри притихла и стала ждать. В комнату, очень тихо и осторожно вошла молодая красивая блондинка, стряхивая паутину с волос. В её руке горела свеча, отбрасывая золотистые блики на длинные немного растрёпанные волосы. Гостья воровато оглянулась, заметила Корри и застыла. Затем быстро подняла палец к губах в извечном жесте о молчании. Корри согласно кивнула и сделала шаг навстречу.
‒ Я совершенно случайно открыла вашу дверь, госпожа. Не зовите, пожалуйста, слуг, ‒ попросила незнакомка. Корри подошла ближе. В неверном свете свечей, горящих в комнате, она сумела рассмотреть необыкновенные зелёные глаза и в её голове мелькнула догадка.
‒ Вы Адрин Сан-Веррай?
‒ Да, ‒ насторожённо ответила гостья. ‒ А Вы?
‒ Корри Сан-Тьерн.
‒ Вы его жена?
‒ О нет! Я вдова его старшего брата.
‒ Странно… Я слышала, что бывшая герцогиня умерла.
‒ Это слухи. Я такая же пленница, как и Вы, графиня. Не удивляйтесь. Я всё знаю о вашей истории. У Дрейна есть привычка изливать мне душу, ‒ улыбнулась грустно Корри, более внимательно присматриваясь к своей неожиданной гостье. Золотые великолепные волосы и бездонные изумрудные глаза. Есть от чего потерять голову. Да ещё и метка Адрайны впридачу. Корри пожелела бы Дрейна, если бы могла. Он просто-таки одержим чужой женой.
‒ Вас запер здесь Дрейн? Почему?
‒ Садитесь рядом со мной, и я расскажу свою историю.
‒ А если… ‒ Адрин оглянулась на запертую дверь.
‒ Дрейн приходит один раз в день, и сегодня он здесь уже был. А служанка приходит по моему звонку, ‒ ответила Корри и указала рукой на спускающуюся со стены широкую плотную ленту.
‒ Как давно Вы здесь находитесь? ‒ спросила Адрин, присаживаясь в кресло напротив Корри.
Корри так соскучилась по нормальному человеческому общению, что и сама не заметила, как поведала графиня Сан-Веррай всю историю. Корри стала хозяйкой Шатору де Риэн через год после гибели отца Грея. Их жизнь была спокойна и прекрасна, пока ещё через год вдруг не вернулся без вести пропавший десять лет назад брат её мужа. Грей был несказанно рад его появлению, чего нельзя было сказать о Корри. Молодой человек заставил насторожиться и начать присматриваться к нему. Грей надеялся вновь, как в детстве, сблизиться с братом, но его усилия пошли прахом. Корри пыталась перебороть свои страхи, и время, прожитое рядом с братьями, показалось ей бесконечным кошмаром. Она часто ловила странные, переменчивые взгляды Дрейна. Он смотрел на брата то зло прищурившись, то холодно, то, казалось бы, с искренним теплом и любовью. В нём словно постоянно боролись несколько личностей. А затем Дрейн начал преследовать саму Корри. Он то пытался её соблазнить, то унизить. И всё это он делала за спиной брата. Грей и не ведал, что несколько месяцев за его спиной шла ожесточённая война между двумя самыми близкими ему людьми: его любимой женой и дорогим младшим братом. Ей казалось, что в случае с Дрейном, её муж утратил всю свою проницательность и чутьё. А быть может, он просто пытался обмануть сам себя, убеждая, что его брат по-прежнему тот замечательный парень, каким он его помнил. Корри не хотела ничего говорить герцогу, не хотела его огорчать, а затем она горько пожалела о своей мнительности.
