Текст книги "Флотзам (СИ)"

Автор книги: Itami Kaname

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Перво-наперво следовало отправить послание Талеру. Без сомнения, глава темерской разведки уже в курсе произошедшего, причем известна ему не только официальная версия, но и все слухи и сплетни, расплодившиеся по корчмам, будто блохи на дворовой псине. Стоило хотя бы сообщить о том, что специальный королевский отряд не вернется в Вызиму, а отправится во Флотзам. Необходимость выследить убийцу Фольтеста спутала карты: если до беседы с Геральтом Роше планировал отбыть в столицу с Анаис и Бусси на борту, то теперь внимания требовали дела не менее важные – и, что существеннее, дела, которые он не мог поручить кому-либо другому. А еще им отчаянно нужно несколько дней без гончих листов: было бы скверно прибыть в факторию и первым делом наткнуться на горстку наемников, жаждущих получить полный оренов кошель за голову ведьмака.

Вызима… Роше отложил перо, уронив несколько капель чернил на бумагу. В Вызиме сейчас будет жарче всего: пустующий трон осадят желающие водрузить на него свой привилегированный зад. Первые в списке: граф Маравель и барон Кимбольт. Оба – достаточно скользкие типы, чтобы Фольтест посчитал нужным присматривать за ними. Роше бы не удивился, если бы ниточки, ведущие от убийцы короля, привели к кому-нибудь из них. Граф отличался не только любовью к культуре и порядкам Юга, но и удивительной способностью убеждать каждого в своей правоте – в той или иной степени. Попирая старые порядки и предрассудки, Маравель легко снискал поддержку молодых аристократов, жаждущих поскорее выбраться из тени отцов. Еще Маравель умел производить впечатление и обладал обаянием, привлекающим к нему людей. Кимбольт отличался от него так же, как день отличается от ночи. Там, где Маравель использовал увещевания и торг, барон действовал куда менее изящно и куда более прямолинейно. За последние несколько лет противники барона кончали крайне плохо: то болтались в петле, то лишались головы – и это только те, о которых точно известно. Если копнуть глубже, рассуждал Роше, наверняка найдется с десяток отравлений и вдвое больше якобы несчастных случаев, к которым Кимбольт приложил руку.

Оба сходились в том, что обладали непомерными амбициями и не остановились бы ни перед чем, чтобы подмять под себя Темерию и вписать свой род в число королевских фамилий.

И дети Фольтеста аккурат в середине этой политической круговерти.

Еще стопка листов ушла на письма связным по всем уголкам страны. Спускать руку с пульса – роскошь, которую Роше не мог себе позволить в условиях назревающей смуты.

Она пришла, когда ночь плавно повернула к восходу, пришла, прячась в густых масляных тенях. Дрогнул опущенный полог палатки, и юркая фигурка в темном, намокшем от дождя плаще проскользнула внутрь. Бригида стянула с головы капюшон, встряхнула влажными кудрями и бросила плащ на стойку. Зябко повела плечами, осматриваясь, – но свет и жалкую кроху тепла давали лишь оплывшие свечи.

– Было не слишком-то просто пробраться сюда так, чтобы никто не заметил, – протянула она почти осуждающе. – Ты хотел меня видеть, Роше?

Роше аккуратно вложил письмо в конверт, капнул в центр расплавившимся от свечи сургучом и поставил печать.

– У меня есть для тебя поручение.

– Как всегда, очень важное?

– Беспрецедентно.

Бригида приблизилась. Ее холеные пальцы пробежались по плечам – Роше поморщился, когда она задела не заживший пока ожог. Сдвинув в сторону стопку писем, она села на край стола и игриво выставила колено. Даже в походном платье, куда более скромном, чем наряды, в которых она щеголяла в залах королевского дворца, Бригида выглядела прекрасно. Прямоугольный вырез платья подчеркивал высокую грудь, корсаж стягивал и без того тонкую талию, из-под мягких складок свободной юбки выглядывали хорошенькие ножки. Вишневый бархат, черное кружево. Намокшие светлые кудри, обычно затейливо уложенные, но сейчас рассыпанные по плечам. Кукольное личико: дуги бровей, томные голубые глаза, маленький нос, капризный, чувственный рот. Она наклонилась вперед – мерцающее золото кулона на ее шее утонуло в ложбинке, – и погладила колючую от щетины щеку. Роше дернул головой и поднялся.

– Тебе бы побриться, – заметила Бригида, накручивая локон на палец. – Да и вообще, выглядишь паршиво.

– Отдашь это Талеру, когда окажешься в Вызиме, – Роше протянул ей запечатанный конверт. Бригида убрала его в пристегнутый к поясу кошель. – Сразу же.

– И для этого тебе обязательно нужна я?

Бригида смотрела на него снизу вверх, пряча взгляд под веерами ресниц. В полумраке палатки блестели спелые губы, приоткрытые в полуулыбке. Она придвинулась, прогнулась, призывно развела колени в тонком кружеве чулок. Талант Бригиды будить в мужчинах вожделение определенно стоил того, чтобы его использовать.

– Ты нужна, чтобы присмотреть за детьми Фольтеста. Их должны переправить в Вызиму – мне нужен свой человек в конвое.

Длинные золотистые ресницы непонимающе дрогнули.

– Дети Фольтеста? Я думала, ты хочешь, чтобы я присматривала за графом и бароном, – Бригида поерзала на жестком столе и приподняла край юбки. – Так старательно присматривала…

– Перестань, – оборвал ее Роше. – Сейчас эти дети – будущее Темерии. Кимбольт и Маравель потерпят несколько дней. Что там с ними, кстати?

Она делано повела плечиком.

– Кимбольт хочет, чтобы Ариан Ла Валетт подписал признание – дескать, Анаис и Бусси – плоды его порочной связи с матерью, и в их жилах нет ни капли королевской крови. Зная, как он умеет добиваться своего…

– Ариан скорее умрет, чем позволит себе опорочить имя матери. Значит, Кимбольт планирует вывести детей из игры…

– Ты слишком напряжен, – пропела Бригида, потянувшись к застегнутым ремешкам. – Очень, очень напряжен. Тебе не помешало бы…

– Бригида. Хватит.

Она обиженно фыркнула, скрестила руки на груди – даже этот жест вышел подчеркнуто соблазнительным. Подобралась, отодвинувшись, – задетая чернильница опрокинулась, и к краю стола поползла черная вязкая жидкость.

– С тобой всегда было скучно, Роше. Особенно в постели.

При дворе Фольтеста у Бригиды не было влиятельных покровителей – зато было плохо скрываемое стремление забраться так высоко, как только женщина ее положения может. Принципы ее не слишком обременяли. Бригида хотела упрочить свое положение, приобрести если не статус, то влияние. Роше, в свою очередь, нужен был информатор. Откровенно говоря, он не был так уж уверен в том, кто кого использовал больше: в конечном счете, если Маравель или Кимбольт сядут на трон и оставят Бригиду при себе, – маловероятно, но вдруг? – у нее есть все шансы стать королевской фавориткой. Весьма недурно для придворной дамы, которой едва ли светил выгодный брак.

– Если ты хочешь меня задеть, – усмехнулся Роше, наклонив голову и уперев ладонь в край стола, – старайся лучше.

Бригида небрежно поправила волосы.

– Как ее зовут, Роше?

– Кого?

– Женщину, которую ты хочешь, но не можешь получить, – Бригида сощурилась и облизнула губы. Взгляда она не отводила. – Я на нее похожа?

Хлопнул полог палатки, впустив продрогший от ливня ветер и бледный отсвет зеленеющего на востоке неба. Пламя на совсем оплывшей свече задрожало и погасло, испустив тонкую струйку пахучего белесого дыма.

– Командир! – обратилась Бьянка и тут же осеклась, запнувшись. Роше выпрямился, отступил от стола и обернулся. Бьянка скользнула взглядом по Бригиде: та поправила вырез платья, закинула ногу на ногу и разгладила складки юбки, еще мгновение назад поднятой до колен.

Бригида, хоть и демонстративно прихорашивалась, тоже изучала Бьянку, поглядывая исподтишка: волевое лицо, выражение которого прятала темнота, намокшие, коротко остриженные светлые волосы и глаза – то ли голубые, то ли синие. Мокрая рубашка липла к точеному крепкому телу, но мундира Бьянка так и не запахнула, и сквозь ставшую прозрачной ткань отчетливо прорисовывалась татуировка над левой грудью.

Бригида прикрыла рот и негромко рассмеялась.

– Командир, – повторила Бьянка, кашлянув. – Все готово к отплытию. Только… – она обвела взглядом палатку, старательно избегая смотреть на Бригиду.

Роше забрал оставшиеся письма и протянул их Бьянке. Называть ее по имени в присутствии Бригиды отчего-то не хотелось.

– Отдай посыльным и возвращайся на корабль. Отчалим перед рассветом.

Бьянка кивнула, спрятала письма под плотный мундир и нырнула под полог. Внутренний двор замка Ла Валетт встретил ее потоком хлещущей с неба воды. Обхватив себя за плечи, Бьянка, громко шлепая по собравшимся лужам, поспешила прочь.

– Мне тоже пора, – сообщила Бригида, покинув свое место. Она сняла со стойки оставленный плащ – высохнуть он так и не успел – и набросила его на плечи. – Будет не очень хорошо, если граф не найдет меня утром.

Роше не ответил. Он смотрел на темную громаду замка Ла Валетт. Замок оставался недвижим и непоколебим: что бы там ни происходило, крепкие камни, из которых возведены эти стены, умеют хранить секреты.

***

Ближе к рассвету ливень, растеряв силы, сменился противной моросью. Мелкая серая пыль билась о полуспущенные полосатые паруса и надраенные палубы. От покрытого рябью Понтара поднимался туман – белая, дышащая осенью дымка. Поговаривали, что самые темные часы случаются перед рассветом, и по всему выходило, что сегодня – именно такая ночь.

Корабль «Синих Полосок» был готов к отплытию: проверены снасти, уложены в аккуратные бухты толстые тросы. Моряки ждали только команды сниматься с якоря.

Роше напряженно ждал под грот-мачтой. По палубе под его ногами стелилась студенистая пелена тумана, и корабль становился похожим на призрака, обретая реальные очертания только в свете фонарей.

Бьянка вышагивала у борта, поглядывая на пристань. Затянувшееся ожидание нравилось ей едва ли больше, чем Роше. Она обернулась и обеспокоенно посмотрела на командира.

– Ждем еще, – сказал Роше. «Ну же, ведьмак, – добавил он про себя. – Не заставляй меня жалеть о своем решении».

Бьянка оттолкнулась от борта, стряхнула с ладоней дождевую влагу и приблизилась.

– Он не может уйти другим путем?

– Он безоружен, и ему крепко досталось, – Роше, наконец оторвав взгляд от приковавшей внимание крепости, поправил перевязь меча, дернув уголком рта, – тонкий ремешок впивался в обожженное плечо. – Город наводнен солдатами, патрули усилены – ждут беспорядков, надо думать. Даже лучший фехтовальщик Севера долго не продер…

Окончание слова потонуло в грохнувшем взрыве. Огромный алый цветок, распустившийся в стене, мгновение назад казавшейся надежной и неприступной, вытолкнул камни и сотряс замок. Ночь вспыхнула и обратилась днем: яркое пламя пожара резануло глаза, и тут же башню заволок удушливый черный дым. Колокола забили гулким, тревожным набатом. Роше звучно выругался, когда Геральт пересек мостки и ступил на палубу, следуя за Трисс и прижимая ладонь к сине-фиолетовому от кровоподтека боку.

– Скотина, обязательно было поджигать замок? – Роше зашагал навстречу ведьмаку. Палуба глухо поскрипывала под ногами. – Ты должен был выбраться незаметно. Зачем проливать реки крови?

– Ты оставил мне ключ от кандалов, но не шапку-невидимку, – возразил Геральт. – Я видел палача – он заставлял Ариана Ла Валетта признаться в инцесте с матерью. Чтобы он подтвердил, что Анаис и Бусси – их дети.

Роше кивнул. Даже если бы Бригида не сообщила об этом пару часов назад, удивительными такие вести не стали бы.

– Нет короля – нет законов. Теперь в Темерии правят гниды вроде Кимбольта и Маравеля. Только старый Ян Наталис еще может навести порядок.

– Наталис далеко, – вмешалась Трисс. Последние дни у нее, похоже, тоже не задались: вопреки обыкновению чародеек менять наряды как перчатки, бывшая советница Фольтеста щеголяла в том же полосатом дублете и шоссах, в которых появилась во время осады замка. Блестящие каштановые локоны выбились из всегда аккуратной прически. – Кроме того, у него нет шансов на корону – он слишком низкого происхождения, в отличие от барона Кимбольта.

– Не время рассуждать о политике, – Геральт снова повернулся к Роше. – Ты узнал что-нибудь об убийце?

– Неделю назад мой информатор во Флотзаме сообщил, что с Иорветом видели здорового лысого мужика. Его портрет совпадает с твоим описанием.

– Значит, Флотзам… – Геральт будто попробовал это слово на вкус. – Долго туда плыть?

Обожженное плечо, раздраженное сыростью, грубой тканью рубахи и ремнем перевязи, все больше давало о себе знать. Жидкий огонь растекался от основания шеи вниз – пока еще терпимо. Проклятый дракон оставил о себе крайне болезненное напоминание.

– Пару дней, – Роше зашагал к носу корабля. – Фактория лежит в лесах, на границе с Аэдирном. Там хозяйничает Иорвет.

– Отправляемся, – подтвердил Геральт.

Дело оставалось за малым. Солдаты, караулившие пристань на подступах к кораблю, спешно поднялись на палубу и убрали перекинутый через борт настил. «Якорь чист, капитан!» – крикнула Бьянка. Каравеллу качнуло. Воды Понтара, отражающие всполохи карабкающегося по стенам пламени, подхватили штевень, обняли гладкие бока и потянули корабль за собой. Засвистели снасти. Захлопали косые паруса, и ветер затанцевал в полосатом полотнище.

Замок Ла Валеттов, весь в дыму и пламени, оставался за кормой.

В каюту капитана проникало немного света – все больше от кормового фонаря, но глаза у Роше привыкли к темноте. Он стянул с головы шаперон и промокнул влажный то ли от дождя, то ли от испарины – хер его разберет – лоб. Клинок и тяжелая булава отправились на оружейную стойку – кованый металл больше не оттягивал ремень. Оставалась еще кольчуга – вес плотных колец металла нещадно вгрызался в кожу там, где ее полоснул драконий огонь.

Стеганку Роше повесил на спинку массивного кресла, сбросил кольчугу – плечо вспороло острой вспышкой. Досаждала не столько боль – знакомый противник, которому Роше давно научился противостоять, – сколько необходимость всегда быть начеку: любой резкий жест, любое движение могло ударить в спину и вышибить дух. Тело отказывалось работать так, как от него требовалось – а во Флотзаме, подумал Роше, от него потребуется вся сноровка. Иорвет – изворотливый стервец: вывернется, выскользнет и растворится в густой зелени чащи, только дай слабину. Роше расправил звенья кольчуги, пристроенной на стойку до доспеха, – их негромкий перезвон не заглушил пружинистых, легких шагов у двери.

Бьянка постояла немного, щелкая каблуком по половице, раздумывая, – и постучала. Как показалось Роше – неуверенно.

– Зайди. – Бьянка скользнула внутрь и прикрыла за собой дверь. Роше посмотрел на нее через плечо. – Проблемы?

– Кроме подозреваемого в убийстве у нас на борту? Нет.

Роше усмехнулся и через голову потянул рубаху – на этот раз аккуратнее, не торопясь. Движение вычертило рельеф крепких мышц на широкой спине; сильные, жилистые руки Роше небрежно бросили пропитавшийся дождем лен на край стола. Желтоватая повязка, вся в разводах от сукровицы, пересекала торс наискось. Бьянка разглядывала усеявшие поясницу звездчатые шрамы – пара отметин уходила куда-то на ребра, – желоб позвоночника и расправленные плечи. Даже простой, обыденный жест демонстрировал непоколебимую мощь, от которой слабели ноги – или дело в банальной качке? Бьянка опомнилась, когда Роше, емко ругнувшись, принялся отдирать приставшую к мокрой ране ткань.

Занятно, подумал Роше, пока Бьянка осторожно отцепляла повязку. Фенн и Силас частенько сетовали, что рука у единственной женщины в отряде тяжелая «не по-бабски»: что бьет, что штопает – один хер, болеть будет нещадно. Но ее замерзшие пальцы касались обожженного участка кожи, и все, что чувствовал Роше, – это холод, перед которым отступало раздражающее жжение.

– Волдыри почти сошли, – сообщила Бьянка. – Тебе нужно чаще…

– Знаю, – хмуро перебил Роше. – Возьми со стола.

Бьянка отступила на шаг, повернулась и обошла возникший на пути стул. Пробормотав что-то о нехватке света, она склонилась над столом. Как и прочая мебель на корабле «Синих Полосок», стол не радовал глаз изяществом: ни тебе резьбы, ни изящных очертаний. Единственным украшением служила карта: от края до края, рассекая щит столешницы надвое, тянулась темная жила Понтара; сверху вниз его делили два хребта: Махакам на юге и горы Пустельги на севере. Города и крепости обозначались башнями, над столицами реяли маленькие флаги, скрещенные мечи отмечали места отгремевших битв. Когда Роше не занимался отчетами и не разбирал корреспонденцию, стол оставался пуст, и карта легко просматривалась от Повисса до Ангрена.

Сейчас небрежно брошенная рубашка прятала место, где Каэдвен граничил с Аэдирном. Стеклянный фонарь, который Роше так и не зажег, высился между Верденом и Цидарисом – как раз накрывал толстым днищем Брокилон. Склянка – темное, гладкое стекло, скругленные грани, плотно пригнанная крышка – нашлась на Ард Скеллиге, в полупрозрачной тени фонаря.

– Почему не обратиться за помощью к чародейке? Они вроде справляются с подобным за раз.

– Чародейки предпочитают ведьмаков, – едко заметил Роше. – Простые смертные довольствуются средствами попроще.

– Сядь, – попросила Бьянка, отвинчивая крышку. Запахло травами: миртом, подорожником, волчьим алоэ, но больше всего – зверобоем. Она осмотрелась, широко шагнула к ладно сколоченной, прикрученной к стене тумбе, отыскала чистые бинты и устроилась позади на узкой лавке. Придвинулась, усаживаясь удобнее, подтянула ногу под себя – ее теплое бедро прижалось к его бедру. Мягкая девичья грудь, облепленная промокшей рубашкой, на короткий миг коснулась спины – короткий, но достаточный, чтобы напряжение пронзило поясницу.

Бьянка оторвала от бинта лоскут, сложила его в несколько раз, щедро зачерпнула пахучей маслянистой мази и принялась обрабатывать ожог. Сначала – по неровному краю, различимому даже при слабом свете рассвета, лучами просачивающегося в окна гакаборта.

– Ты ему доверяешь?

– Кому, ведьмаку?

– Угу.

– Ну… – в голосе Роше послышалась горькая насмешка. – Жизнь короля я бы ему не доверил.

Впрочем, подумал Роше, повернув голову и разглядывая сосредоточенное лицо Бьянки, доверил бы он жизнь короля себе самому? От монастыря, в котором прятали детей Фольтеста, его отделял висящий над пропастью мост – сколько там, шестьдесят, семьдесят метров? Не так уж и далеко, если подумать. Ему с лихвой хватило бы минуты, чтобы пересечь это расстояние и взлететь по винтовой лестнице, ведущей в келью.

Но его там не было. Пролетевший над головой дракон сначала обдал пламенем, потом – толкнул мощным ударом хвоста. Драконьи лапы рухнули на мост – едва успел откатиться в сторону, и тут же поток воздуха, поднятый кожистыми крыльями, потащил по камням мостовой, увлекая к опасному краю, – ни зацепиться за выбоины, ни удержаться за рушащиеся от драконьих ударов борта. Спас, пожалуй, случай: пальцы, бездумно скребущие в поисках хоть чего-нибудь, ухватились за острый обломок. Внизу свистела долгая пустота. Роше ногой нащупал черную, превращающуюся в хрупкий уголь балку и попробовал ее на прочность – хватит ли, чтобы вытолкнуть повисшее над пропастью тело вверх?

А рядом рушились, падали вниз обломки моста.

Балка под ногой затрещала и обвалилась, но одного рывка оказалось достаточно, чтобы найти второй рукой трещину между камнями и подтянуться. На мост выбежала Бьянка: крикнула что-то солдатам, махнула рукой в сторону ворот и рванула к нему. Над головами снова пронесся дракон, сделал круг, набирая высоту, и двинул на восток.

Бьянка прижала пропитанный маслом бинт и внимательно посмотрела ему в лицо.

– Ты не виноват в смерти Фольтеста, Роше.

– Разве?

Она пожала плечами и вернулась к прерванному занятию, не испытывая никакого желания играть в гляделки. В темных глазах Роше тлела мрачная решимость, и когда он смотрел так, Бьянке было не по себе: она не знала, что сделать, чтобы облегчить эту ношу. Все то, что она делала ежедневно, выполняя обязанности правой руки командира, казалось таким незначительным, когда между бровей Роше залегала угрюмая складка.

По крайней мере, прохладная мазь, щедро покрывшая плечо и спину до лопатки, унимала жжение. Хоть что-то она сделать все-таки могла.

– Вини того монаха, – Бьянка сдула упавшие на глаза волосы. – Или дракона. Или Иорвета с «белками». Вини Трисс Меригольд, если хочешь, или ведьмака. Но не себя.

Роше повернулся, поймал ее упрямый подбородок – скупое, предельно тактичное прикосновение кончиков пальцев. Бьянка нехотя подняла взгляд. Следы усталости она считывала легко: прорезавшиеся лучики морщин, синева под глазами, резко вычерченная линия скул. У выносливости Роше, которой она невольно восхищалась, была и обратная сторона: он не умел останавливаться, не исчерпав себя до конца.

– Я найду убийцу Фольтеста и заставлю его ответить за содеянное. Тогда мой долг будет оплачен.

Бьянка качнула головой, высвободившись, и сняла с локтя свежие бинты.

– Повернись, дай мне закончить.

Повязку она накладывала быстро. Протягивая полосу бинта через широкую грудь, Бьянка старательно держала дистанцию; распахнутый ворот рубахи и распущенные тесемки щекотали Роше спину. Привычная, обыденная – и такая нестерпимая близость. Если прикасаться – то не более того, что необходимо.

Необходимо – и так недостаточно.

– У тебя будут проблемы из-за Геральта? – Бьянка затянула узел. Ей бы отодвинуться, пока предательски участившееся сердцебиение не выдало, да как к месту пригвоздило.

– Пока его побег не свяжут со мной – нет. Но Флотзам – небольшая фактория, хранить это в секрете долго вряд ли выйдет, – Роше пружинисто поднялся и склонился над столом. Долина Понтара на карте выглядела небольшим пятачком: никаких обозначений для леса, окружающего Флотзам: древнего, опасного, очень похожего на ловушку. Беспокойного – с тех самых пор, как там стал хозяйничать Иорвет. – Искать убийцу придется быстро.

Если не выйдет – придется носить клеймо предателя до конца жизни, только вот будет она, скорее всего, недолгой. «Синие Полоски» – отряд умелый, каждый обучен, заточен выживать там, куда обычный солдат и носу не сунет, но если на них ополчится весь Север… Роше пригладил волосы.

Если ведьмак подставит отряд – придется его вздернуть.

Скрипнула лавка: Бьянка встала, запечатала склянку с мазью и оставила ее на краю стола.

– Значит, найдем быстро, – непринужденно подытожила она. – И не такое проворачивали.

Да уж, с усмешкой подумал Роше. Что может быть проще? – разыскать здоровенного лысого мужика в дремучем лесу, кишащем «белками», а потом еще и поймать его. Раз плюнуть.

– Тебе бы отдохнуть, – настойчиво добавила Бьянка. – В ближайшие несколько часов на корабле ничего не случится. Я прослежу.

Может, это не так уж много – взять на себя заботу о том, чтобы каравелла под полосатыми парусами спокойно шла по волнам Понтара, но и это уже что-то, и мерзкое чувство беспомощности, от которого сложно избавиться, уже не так крепко сжимает нутро.

– Нет нужды так со мной возиться, – прозвучало резче, чем Роше бы хотелось. Он потер лоб и мысленно упрекнул себя: похоже, Бьянка оказалась куда ближе к истине, чем хотелось бы признавать. – Бьянка. – Она вскинула голову. – Спасибо.

Когда дверь за ней затворилась, Роше еще какое-то время стоял неподвижно, слушая стук каблуков по палубе – широкий, уверенный шаг. За бортом плескались воды Понтара, и брезжил пасмурный серый рассвет.

Корабль «Синих Полосок» полных ходом шел на восток, к границе Темерии и Аэдирна – туда, где в окружении непроходимых чащоб и пущ лежал Флотзам.

========== Глава 2 ==========

Корабль «Синих Полосок» приблизился к Флотзаму до рассвета. Очертания высоких каменистых берегов проступали сквозь густую серую хмарь, необъятные, заросшие мхом стволы уходили куда-то вверх и терялись в пасмурном мареве. Утро задалось промозглым. Паруса надувал тяжелый, насыщенный, пропитанный запахом ила ветер, но хотя бы обошлось без дождя – морось, накрывшая каравеллу с самого отбытия, порядком приелась. Роше расхаживал по мостику, заложив руки за спину, и разглядывал тени, клубящиеся меж вековых деревьев. Леса, окружающие Флотзам, всегда выглядели тихим пристанищем. Стоит хоть на минуту поверить в эту тишину – пиши пропало: глазом моргнуть не успеешь, как обзаведешься стрелой посередь лба.

«Синие Полоски» неплохо знали местность, и, случись такая необходимость, смогли бы продержаться здесь долго, но не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понимать, кто на самом деле владеет преимуществом на этих дремучих, непроходимых землях.

Пока Иорвет хозяйничал в лесах, в фактории наводил свои порядки Бернард Лоредо. Отчеты о положении дел во Флотзаме поступали в Темерскую секретную службу исправно и поражали благообразием, от которого тревожно стучало в висок. Роше усвоил еще в начале службы: слишком хорошие вести не к добру, а подозрительность не бывает лишней.

Корабль двигался к отмели, и грозная сирена, венчавшая нос, рассекала предрассветный сумрак деревянным клинком. Вместо гавани форпоста и толпы, стянувшейся поглазеть на полосатые паруса, – заросший камышами болотистый берег, дышащий плотным паром. Если предчувствия не подводят, во Флотзам стоит наведаться инкогнито и осмотреться. Чем меньше народу будет знать о прибытии королевского специального отряда и чем позже Лоредо об этом узнает, тем больше шансов понять наконец, какие же черти водятся в этой тихой заводи.

Фенн, Силас и Тринадцатый под громкую команду Бьянки перемахнули через борт, зашлепали по реке, поднимая залежи ила, и ухватили тросы. Швартовались к торчащей из воды коряге, перебрасываясь незатейливой руганью. Роше оглядел берег: узкая полоса торфа под скалистым подъемом хранила безмолвие, в котором скрип палубы и снастей казался слишком громким.

Выступать лучше сейчас, пока темнота, разгоняемая только светом корабельных фонарей, еще прикрывает высадку.

Вооруженные арбалетами солдаты выстроились вдоль бортов и зорко вперили взгляды в дымчатую чащу. Не лучшая позиция: если лучники Иорвета засядут на верхушке оврага, борта корабля не уберегут от стрел – да только другой у них нет.

– За мысом уже должен быть Флотзам, – сообщил Роше, когда Геральт и Трисс поднялись на мостик. Конфискованные вещи ведьмаку вернули почти полностью, недоставало только потерянного серебряного меча и дублета, запачканного кровью Фольтеста. Вместо него Геральту выдали такой же: лазоревый, с темерскими лилиями на груди. Белые волосы ведьмак спрятал под капюшоном. – Мы пойдем берегом.

– «Мы» – это кто? – осведомился Геральт.

– Ты и я. На разведку.

«Не думал же ты, ведьмак, – отчетливо читалось в его тоне, – что я позволю тебе пойти одному?» Доверие – штука опасная: вручи не тому, и бед не оберешься. Геральт доверия еще не заслужил, да и на карту поставлено слишком много.

– Я иду с вами, – решительно заявила Трисс.

– Не стоит, – возразил Роше. – Там может быть опасно. Неизвестно, как нас примут.

Чародейка отмахнулась: аргумент не произвел на нее должного впечатления.

– Да куда вы одни пойдете? Должен же за вами кто-нибудь приглядывать.

Роше хмыкнул.

– Она всегда такая?

Геральт предпочел не отвечать. Втроем они спустились по поскрипывающей лестнице и пересекли палубу. Матросы, подставляя голые спины назойливо жужжащей мошкаре, драили отполированное, протоптанное дерево. Шагнув к перилам борта, Роше нашел взглядом Бьянку. Она стояла у носа корабля, скрестив руки на груди, и смотрела на них.

Среди старых сказок, услышать которые Роше запоздало довелось только в юности, была одна: рассказывала о чародее, оставляющем собственную тень присматривать за накопленным добром. Куда бы колдун ни отправился, часть его всегда оставалась там, где ему это было необходимо, и вернее сторожа вряд ли удалось бы сыскать. Спиной ощущая непривычное отсутствие Бьянки рядом, Роше невольно думал о том, что оставил на прячущемся в камышах корабле собственную тень.

Студеная вода зацепила полы стеганки. В сапогах гадко захлюпало. Пробираясь сквозь заросли колючей осоки, Роше зашагал к лысой полоске каменистой почвы.

– Есть вести от твоего таинственного информатора? – спросила Трисс, выбираясь на берег.

– Гавань закрыта, – сообщил Роше. – Некоторые купцы торчат тут больше месяца.

– Но через лес-то всегда пройти можно.

– В лесу Иорвет.

Скоя’таэли всегда были сущим бедствием: нападали на тракты, охраняемые куда лучше дремучих лесов, грабили караваны и резали без разбору. Мало кому удавалось ноги унести. Охрана «белок» не отпугивала: эльфы умели подкрадываться бесшумно и атаковать внезапно, сея сумятицу и хаос.

Под раскидистыми дубами флотзамских лесов смерть подбиралась куда ближе, чем в любом другом уголке Темерии. Протащить через чащу караван – несколько тяжело нагруженных, забитых добром телег, тревожных лошадей, чующих и слышащих куда больше простого человека, купцов, подгоняемых жаждой наживы и заботящихся о сохранности скарба больше собственной жизни, нескольких наемников – простых рубак, годных только махать дубинами в кабаках да уличных драках, – затея не просто рискованная – безрассудная. У маленького отряда куда больше шансов проскочить незамеченным в потемках, и то… Роше не стал бы особо на это уповать.

Тем более что светлело стремительно. Поднимающееся солнце разгоняло клубы предутреннего тумана, и лес, еще полчаса назад казавшийся черным и жутким, расцветал в лучах. Тронутая светом, проступала рыжина грубой древесной коры; темные заросли вьющихся дикоцветов, заплетшие вздымающийся справа овраг, ожили и зазеленели. Угрюмые глыбы известняка оказались белыми, будто кости, и только тропка под ногами оставалась пыльно-серой.

Как бы ни распускались красные звезды душистой белиссы, как бы ни голубел дрожащий воздух над Понтаром, Роше не было дела до красот. Утренний свет разливался по куполу неба, сочился меж ветвей, струился с каменных глыб и бил в глаза, заставляя щуриться, всматриваться в сияющий покров. В случае атаки отбиваться придется вслепую – если нападающих успеешь разглядеть.

– Ты знаешь, где мы?

– В лесу? – непринужденно ответила Трисс.

– Очень смешно! Ты знаешь, кому принадлежит этот лес?

– Может, Иорвету? – предположила чародейка, не скрывая иронии. – Я знаю о долине Понтара больше, чем ты думаешь. И мне известно, что Фольтест отобрал эти земли у Демавенда несколько лет назад. Полагаю, ты тоже принимал в этом участие?

Трисс Меригольд, при своем хорошеньком личике и смешливости, дурочкой отнюдь не была. Политические ходы, передел территорий, то, как короли передвигают фигуры на карте, решая судьбы провинций, – еще бы ей, бывшей советнице, не знать о землях, к которым протянулась рука Фольтеста. Но знала ли умница Трисс Меригольд о том, сколько народу сгинуло в дебрях с тех пор, как «белки» прочно обосновались в фактории? Не только солдаты – гражданские тоже: что люди, что осевшие в форпосте нелюди, рискнувшие выйти за стены крепости. В лучшем случае удавалось найти их утыканные стрелами тела. У некоторых даже не забирали ценности. Скоя’таэли убивали от ненависти. В другой причине они не нуждались.