Текст книги "Сага о Ньяле"

Автор книги: Исландские саги

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 25 страниц)

CXXXIX

Теперь надо рассказать о том, что Асгрим, сын Эллиди-Грима, и Кари, сын Сальмунда, встретились с Гицуром Белым, Хьяльти, сыном Скегги, Торгейром Скораргейром и Мардом, сыном Вальгарда. Асгрим повел такую речь:

– Нам можно говорить не таясь, потому что здесь собрались лишь люди, которые доверяют друг другу. Я хочу спросить вас, знаете ли вы что-нибудь о замыслах Флоси. Мне думается, что надо решать, что нам следует делать.

Гицур Белый отвечал:

– Снорри Годи послал ко мне человека сказать, что Флоси получил большую поддержку от людей северной четверти, а Эйольв, сын Бальверка, его родич, получил от кого-то золотое запястье и пытался скрыть это. Снорри сказал, что, как ему кажется, Эйольв, сын Бальверка, взялся выставить против нашего обвинения законные возражения, и за это ему, наверное, дали запястье.

Все согласились, что так оно, видно, и есть. Гицур сказал:

– Мой зять Мард, сын Вальгарда, взялся за дело, которое покажется всем самым трудным, – вести тяжбу против Флоси. И я хочу, чтобы вы разделили между собой другие тяжбы, потому что скоро уже пора будет объявлять о тяжбах на Скале закона. И нам нужно будет просить себе помощи.

Асгрим ответил:

– Ты прав. Но мы хотим, чтобы ты пошел с нами просить о помощи.

Гицур сказал, что согласен. После этого он выбрал самых умных из своих людей, чтобы они его сопровождали. Это были Хьяльти, сын Скегги, Асгрим, Кари и Торгейр Скораргейр. Тогда Гицур сказал:

– Пойдем сначала к палатке Скафти, сына Тородда.

Они так и сделали. Гицур шел первым, за ним Хьяльти, за ним Кари, за ним Асгрим, за ним Торгейр Скораргейр, за ним его братья. Они вошли в палатку. Скафти сидел на поперечной скамье. Когда он увидел Гицура, он поднялся навстречу ему, приветливо поздоровался с ним и всеми его спутниками и предложил Гицуру сесть рядом с ним. Тот сел. Гицур сказал Асгриму:

– Расскажи теперь, что мы просим у Скафти помощи, а я добавлю, что найду нужным.

Асгрим сказал:

– Мы пришли сюда, Скафти, просить у тебя помощи и поддержки.

Скафти сказал:

– В прошлый раз я показался вам несговорчивым, когда я но захотел помочь вам в ваших неурядицах.

Гицур сказал:

– Теперь дело идет о другом. Теперь надо начать тяжбу об убийстве бонда Ньяля и хозяйки Бергторы, которые оба были безвинно сожжены в своем доме, и троих сыновей Ньяля, и многих других хороших людей. И ты ведь не захочешь отказать людям в поддержке и не оказать помощи твоим родичам и родичам твоей жены.

Скафти ответил:

– Когда Скарпхедин сказал мне, что я сам вымазал себе голову дегтем, скрывался под полоской дерна, которую сам велел вырезать, и был в таком страхе, что Торольв, сын Лофта, отнес меня к себе на корабль в мешке с мукой и отвез в Исландию, – тогда я решил, что не буду участвовать в тяжбе об его убийстве.

Гицур сказал:

– Стоит ли сейчас вспоминать эти слова, когда нет уже в живых того, кто их сказал. Помоги мне, если ты не хочешь сделать этого ради других.

Скафти ответил:

– Эта тяжба тебя не касается, если только ты сам не захочешь ввязаться в нее.

Гицур очень рассердился и сказал:

– Непохож ты на своего отца. Правда, и в нем было разное, но он всегда помогал людям, когда у них была в этом нужда.

Скафти сказал:

– Разные мы с вами люди. Вы думали, что совершаете великие подвиги, – ты, Гицур Белый, когда напал на Гуннара из Хлидаренди, а ты, Асгрим, когда убил своего побратима Гаука.

Асгрим ответил:

– Никто не упрекает за лучшее, если он знает худшее. Но едва ли кто скажет, что я убил Гаука до того, как был вынужден сделать это. Тебя, пожалуй, можно простить, когда ты отказываешь нам в помощи, но непростительно, что ты поносишь нас. Мне бы только хотелось, чтобы еще до конца тинга наша тяжба принесла тебе величайший позор и чтобы никто не возместил его тебе.

Гицур и все его спутники встали и вышли. Они направились к палатке Снорри Годи и вошли в нее. Снорри был в палатке и сидел на поперечной скамье. Он сразу же узнал вошедших, поднялся им навстречу, назвал их желанными гостями и усадил рядом с собой. После этого они спросили друг друга, что слышно нового. Асгрим сказал Снорри:

– Мы с моим родичем Гицуром пришли сюда, чтобы просить у тебя помощи.

Снорри ответил:

– Вы вправе просить ее, – вы хотите начать тяжбу об убийстве ваших родичей. Мы получили не один добрый совет от Ньяля, хоть теперь об этом и мало кто помнит. Однако я не знаю, какая помощь вам больше всего нужна.

Асгрим ответил:

– Нам будет всего нужнее помощь, если нам придется биться на тинге.

Снорри сказал:

– Верно, тогда вам придется круто. Скорее всего дело пойдет так: вы будете очень настойчиво вести тяжбу, а они будут так защищаться, что ни одна сторона не признает себя неправой. Вы этого не потерпите и нападете на них, и вам не останется ничего другого, кроме как заставить их заплатить своим позором за убийство и унижением за ваших погибших родичей.

Было видно, что он всячески подстрекал их. Тогда Гицур сказал:

– Ты хорошо говоришь, Снорри. Ты всегда поступал смело и решительно, когда это требовалось.

Асгрим сказал:

– Я бы хотел знать, чем ты нам поможешь, если случится так, как ты говоришь.

Снорри сказал:

– Я докажу тебе свою дружбу так, что это будет к вашей большой чести, но на суд я не пойду. А если вы будете биться на тинге, то нападайте лишь тогда, когда вы будете вполне уверены в себе, потому что противники у вас сильные. Если же вас одолеют, то отступайте к нам сюда, потому что мои люди будут построены здесь в боевом порядке и будут готовы помочь вам. Но если случится, что они отступят перед вами, то я думаю, что они решат бежать в ущелье Альманнагья, где удобно защищаться, и если они доберутся туда, то вам с ними никогда не справиться. Я возьму на себя построить против них своих людей и не подпустить их к укрытию. Но преследовать их мы не станем, направятся ли они на север или на юг по реке. И когда вы перебьете из них примерно столько, за сколько у вас хватит уплатить виру, не расставаясь с вашими годордами и не покидая ваших округ, – тогда я прибегу со своими людьми и разниму вас. А вы должны будете послушаться меня, когда я сделаю это. Гицур горячо поблагодарил его и сказал, что это было бы для них лучше всего. После этого они все вышли из палатки. Гицур спросил:

– Куда мы пойдем теперь?

– К палатке людей из Мадрувеллира, – сказал Асгрим.

И они направились туда.

CXL

И когда они вошли в палатку, они увидели, что в ней сидит Гудмунд Могучий и разговаривает со своим воспитанником Эйнаром, сыном Коналя. Эйнар был умным человеком. Они подошли к Гудмунду. Он хорошо принял их и велел освободить для них в палатке место, чтобы они все могли сесть. Они спросили друг друга, что слышно нового. Асгрим сказал:

– Мы хотим попросить у тебя, Гудмунд, надежной поддержки.

Гудмунд спросил:

– Вы были уже у кого-нибудь из хавдингов?

Они ответили, что были у Скафти и у Снорри Годи и рассказали, так, чтобы не слышали другие, как их там встретили. Тогда Гудмунд сказал:

– В прошлый раз я был с вами несговорчив и малодушен. На этот раз я буду настолько же сговорчив, насколько в тот раз был несговорчив. Я пойду с вами на суд со всеми моими людьми, и помогу вам как смогу, и буду биться с вашими врагами, и, если будет нужно, отдам свою жизнь. А Скафти я отплачу тем, что его сын Торстейн Волчья Пасть будет биться на нашей стороне, потому что он не отважится пойти против моего желания, ведь он женат на моей дочери Йодис. Тогда Скафти захочет разнять нас.

Они поблагодарили его и еще долго проговорили так, что никто не мог их слышать. Гудмунд сказал им, чтобы они больше не лежали в ногах у других хавдингов, что это недостойно.

– Попытаем счастья с теми людьми, которые у нас уже есть. На все сборища на тинге ходите вооруженными, но пока боя не начинайте.

Тут они все вышли и направились домой, в свои палатки.

И вот подходит время тинга.

CXLI

Однажды люди пошли к Скале закона. Хавдинги стояли так, что Асгрим, сын Эллиди-Грима, Гицур Белый, Гудмунд Могучий и Снорри Годи были наверху, рядом со Скалой закона, а люди с восточных фьордов были ниже их. Мард, сын Вальгарда, стоял возле Гицура, своего тестя. Мард был на редкость красноречив. Гицур сказал ему, чтобы он выступил с обвинением в убийстве и говорил так громко, чтобы его было хорошо слышно. Мард назвал своих свидетелей и сказал:

– Я призываю вас в свидетели того, что я обвиняю Флоси, сына Торда, в том, что он незаконно первым напал на Хельги, сына Ньяля, на месте, где Флоси, сын Торда, напал на Хельги, сына Ньяля, и нанес ему рану внутренностей или костей, которая оказалась смертельной и от которой Хельги умер. Я говорю, что за это он должен быть объявлен вне закона и изгнан, и никто не должен давать ему пищу, указывать путь и оказывать какую-нибудь помощь. Я говорю, что он должен лишиться всего добра и половина его должна отойти мне, а другая половина – тем людям из четверти, которые имеют право на добро объявленного вне закона. Я объявляю об этом суду четверти, в котором по закону должно рассматриваться это обвинение. Я объявляю об этом по закону. Я объявляю об этом со Скалы закона так, чтобы все слышали. Я объявляю, что Флоси, сын Торда, должен быть судим этим летом и объявлен вне закона. Я объявляю о тяжбе, переданной мне Торгейром, сыном Торира.

На Скале закона поднялся сильный шум, потому что он говорил хорошо и складно.

Мард заговорил снова:

– Я призываю вас в свидетели того, – сказал он, – что я обвиняю Флоси, сына Торда, в том, что он нанес Хельги, сыну Ньяля, рану внутренностей или костей, которая оказалась смертельной и от которой Хельги умер на месте, где Флоси, сын Торда, незаконно первым напал на Хельги, сына Ньяля. Я говорю, что за это ты, Флоси, должен быть объявлен вне закона и никто не должен давать тебе пищу, указывать путь и оказывать какую-нибудь помощь. Я говорю, что ты должен лишиться всего добра и половина его должна отойти мне, а половина – тем людям из четверти, которые имеют право на добро объявленного вне закона. Я объявляю об этом суду четверти, в котором по закону должно рассматриваться это обвинение. Я объявляю об этом по закону. Я объявляю об этом со Скалы закона так, чтобы все слышали. Я объявляю, что Флоси, сын Торда, должен быть судим этим летом и объявлен вне закона. Я объявляю о тяжбе, переданной мне Торгейром, сыном Торира.

После этого Мард сел.

Флоси внимательно выслушал его и не проронил ни слова.

Торгейр Скораргейр встал, назвал своих свидетелей и сказал:

– Я призываю вас в свидетели того, что я обвиняю Глума, сына Хильдира, в том, что он высек огонь и поджег дом в Бергторсхвале, так что в доме сгорели Ньяль, сын Торгейра, и Бергтора, дочь Скарпхедина, и все те люди, что погибли там. Я говорю, что он за это должен быть объявлен вне закона и никто не должен давать ему пищу, указывать путь и оказывать какую-нибудь помощь. Я говорю, что он должен лишиться всего добра и половина его должна отойти мне, а половина – тем людям из четверти, которые имеют право на добро объявленного вне закона. Я объявляю об этом суду четверти, в котором по закону должно рассматриваться это обвинение. Я объявляю об этом по закону. Я объявляю об этом со Скалы закона так, чтобы все слышали. Я объявляю, что Глум, сын Хильдира, должен быть судим этим летом и объявлен вне закона.

Кари, сын Сальмунда, предъявил обвинение против Коля, сына Торстейна, Гуннара, сына Ламби, и Грани, сына Гуннара, и люди нашли, что он говорил на редкость хорошо. Торлейв Ворон предъявил обвинение против сыновей Сигфуса, а его брат Торгрим Большой – против Модольва, сына Кетиля, Ламби, сына Сигурда, и Хроара, сына Хамунда, брата Лейдольва Сильного. Асгрим, сын Эллиди-Грима, предъявил обвинение против Лейдольва и Торстейна, сына Гейрлейва, Арни, сына Коля, и Грима Рыжего. Все они говорили хорошо.

После этого другие предъявили свои обвинения, и на это ушла большая часть дня. Потом народ стал расходиться по своим палаткам.

Эйольв, сын Бальверка, пошел с Флоси к его палатке. Они зашли на восток от палатки. Флоси спросил его, видит ли он какую-нибудь ошибку в этих обвинениях.

– Нет, – говорит Эйольв.

– Что же теперь делать? – говорит Флоси.

– Вот что я тебе посоветую, – говорит Эйольв. – Передай свой годорд своему брату Торгейру, а сам войди в годорд к годи Аскелю, сыну Торкеля из Рейкьярдаля. II если они не будут этого знать, то может случиться, что они допустят здесь ошибку, потому что они предъявят обвинение в суд восточной четверти, а им нужно будет подавать его в суд северной четверти, и они это упустят. А если они предъявят обвинение не в тот суд, в который нужно, то против них можно начать тяжбу в Пятом суде.

Эту тяжбу мы и начнем против них, но только уж в самом крайнем случае.

Флоси сказал:

– Может быть, нам окупится наше запястье.

– Этого я не знаю, – сказал Эйольв, – но в тяжбе я вам помогу так, что люди увидят, что здесь ничего больше не поделаешь. Пошли теперь за Аскелем, а Торгейр пусть сейчас же придет к тебе, и с ним еще один человек.

Вскоре туда пришел Торгейр и принял годорд. Потом туда пришел и Аскель, и Флоси объявил, что он входит теперь в его годорд. Кроме них, никто больше об этом не знал.

CXIII

Все было спокойно до тех пор, пока не настало время, когда должны были начаться суды. Обе стороны приготовились и вооружились. И те и другие прицепили к своим шлемам боевые значки.

Торхалль, сын Асгрима, сказал:

– Не будьте запальчивы и делайте все как можно правильнее. А если вы встретитесь с какой-нибудь трудностью, дайте мне как можно скорее знать, и я помогу вам советом.

Асгрим и его спутники посмотрели на него и увидели, что у него все лицо побагровело, а на глазах выступили слезы, крупные как град. Он велел, чтобы ему принесли его копье. Это копье ему подарил Скарпхедин, и оно было большой драгоценностью. Когда они ушли, Асгрим сказал:

– Нелегко было моему сыну Торхаллю оставаться в палатке, и я не знаю, что он сейчас надумал. Мы же сейчас выступим с Мардом, сыном Вальгарда, и сделаем вид, что у нас нет никаких других тяжб, потому что главный наш враг – Флоси.

Асгрим послал человека за Гицуром Белым, Хьяльти и Гудмундом. Они все собрались и сразу же пошли к суду восточной четверти. Они стали к югу от суда, а Флоси и с ним все люди с восточных фьордов – к северу от суда. С Флоси кроме этого были люди из Рейкьярдаля и с Льосаватна. Там был и Эйольв, сын Бальверка. Флоси наклонился к нему и сказал:

– Дела наши неплохи. Возможно, что все будет, как ты предполагал.

– Молчи! – сказал Эйольв. – Придет время, и мы воспользуемся этим.

Мард, сын Вальгарда, назвал своих свидетелей и предложил кинуть жребий, кому из людей, кто требует объявления вне закона, первым излагать свое дело, кому за ним и кому потом. Он предложил это согласно закону, перед судом, так что судьи слышали. Затем бросили жребий, и первым изложить свое дело выпало ему. Мард, сын Вальгарда, назвал снова своих свидетелей и сказал:

– Я призываю вас в свидетели того, что я предохраняю себя от того, чтобы мое дело было объявлено незаконным, если я неправильно выражусь или оговорюсь. Я оставляю за собой право поправлять все свои слова до тех пор, пока не изложу правильно свое дело. Я призываю вас в свидетели этого для себя или для других, кому это свидетельство будет нужно или выгодно.

Мард сказал:

– Я призываю вас в свидетели того, что я предлагаю Флоси, сыну Торда, или всем другим людям, кому он передал по закону свою защиту, выслушать мою присягу, изложение моего дела и все доказательства, которые я собираюсь привести против него. Я предлагаю это согласно закону, перед судом, так, чтобы все судьи слышали.

Мард сказал:

– Я призываю вас в свидетели того, что я приношу присягу на книге,[88]88
  Т. е. на евангелии или молитвеннике. Для того времени, когда происходил процесс о сожжении Ньяля (1011 г.), это, вероятно, анахронизм.


[Закрыть] как полагается по закону, и говорю богу, что я буду вести тяжбу по правде, по совести и по закону и выполню все, что полагается по закону, пока я веду эту тяжбу.

Затем он сказал так:

– Я назвал свидетелем Тородда, а другим – Торбьярна,[89]89
  см. следующее примечание.


[Закрыть] когда я обвинил Флоси, сына Торда, в том, что он незаконно первым напал на Хельги, сына Ньяля, на месте, где Флоси, сын Торда, незаконно первым напал на Хельги, сына Ньяля, когда Флоси, сын Торда, нанес Хельги, сыну Ньяля, рану внутренностей или костей, которая оказалась смертельной и от которой Хельги умер. Я сказал, что за это он должен быть объявлен вне закона и никто не должен давать ему пищу, указывать путь и оказывать какую-нибудь помощь. Я сказал, что он должен лишиться всего добра и половина его должна отойти мне, а другая половина – тем людям из четверти, которые имеют право на добро объявленного вне закона. Я объявил об этом суду четверти, в котором по закону должно разбираться это обвинение. Я объявил об этом по закону. Я объявил об этом со Скалы закона так, чтобы все слышали. Я объявил, что Флоси, сын Торда, должен быть судим этим летом и объявлен вне закона. Я объявил о тяжбе, переданной мне Торгейром, сыном Торира. Когда я предъявлял обвинение, я говорил теми же словами, которыми я сейчас излагаю свое дело. Я излагаю дело в суде восточной четверти Йону, в согласии с тем, что я сказал, когда предъявлял обвинение.

Мард сказал:

– Я назвал свидетелем Тородда, а другим – Торбьярна, когда я обвинил Флоси, сына Торда, в том, что он нанес Хельги, сыну Ньяля, рану внутренностей или костей, которая оказалась смертельной и от которой Хельги умер, на месте, где Флоси, сын Торда, до этого незаконно первым напал на Хельги, сына Ньяля. Я сказал, что за это он должен быть объявлен вне закона и никто не должен давать ему пищу, указывать путь и оказывать какую-нибудь помощь. Я сказал, что он должен лишиться всего добра и половина его должна отойти мне, а другая половина – тем людям из четверти, которые имеют право на добро объявленного вне закона. Я объявил об этом суду четверти, в котором по закону должно разбираться это обвинение. Я объявил об этом по закону. Я объявил об этом со Скалы закона так, чтобы все слышали. Я объявил, что Флоси, сын Торда, должен быть судим этим летом и объявлен вне закона. Я объявил о тяжбе, переданной мне Торгейром, сыном Торира. Когда я предъявлял обвинение, я говорил теми же словами, которыми я сейчас излагаю свое дело. Я излагаю дело в суде восточной четверти Йону,[90]90
  Я излагаю дело… Иону… – Истец должен был обращаться к одному из судей, тому, который в заключение должен был повторить все сказанное на суде. Но рассказчик забыл заменить стоявшее в сборнике законов христианское имя Йон, аналогичное русскому «имя рек» и невозможное в начале XI века. Имена свидетелей Тородд и Торбьярн, видимо, тоже взяты из сборника законов, но они вполне возможны в данную эпоху.


[Закрыть] в согласии с тем, что я сказал, когда предъявлял обвинение.

Свидетели того, как Мард предъявлял обвинение, выступили перед судом, и один из них дал показание, а второй подтвердил его. Он сказал так:

– Мард призвал в свидетели Тородда и вторым свидетелем меня, а меня зовут Торбьярном, – и он назвал имя своего отца, – Мард призвал нас в свидетели, что он обвинил Флоси, сына Торда, в том, что тот незаконно первым напал на Хельги, сына Ньяля, на месте, где Флоси, сын Торда, нанес Хельги, сыну Ньяля, рану внутренностей или костей, которая оказалась смертельной и от которой Хельги умер. Он сказал, что Флоси за это должен быть объявлен вне закона и никто не должен давать ему пищу, указывать путь и оказывать какую-нибудь помощь. Он сказал, что Флоси должен лишиться всего добра и половина его должна отойти ему, а другая половина – тем людям из четверти, которые имеют право на добро объявленного вне закона. Он объявил об этом суду четверти, в котором по закону должно разбираться это обвинение. Он объявил об этом по закону. Он объявил об этом со Скалы закона так, чтобы все слышали. Он объявил, что Флоси, сын Торда, должен быть судим этим летом и объявлен вне закона. Он объявил о тяжбе, переданной ему Торгейром, сыном Торира. Когда он предъявлял обвинение, он говорил теми же словами, которыми он изложил свое дело и которыми мы сейчас даем наше показание. Мы дали правильно наше свидетельское показание, и оба согласны во всем. Мы дали наше показание в суде восточной четверти Иону, в согласии с тем, что сказал Мард, когда предъявлял обвинение.

Во второй раз они дали суду свое показание, и на этот раз сначала назвали рану, а нападение потом, но все остальные слова они сказали, как в первый раз, и добавили, что они дают свое показание в суде восточной четверти, в согласии с тем, что сказал Мард, когда предъявлял обвинение.

Затем перед судом выступили свидетели того, как Торгейр передал Марду ведение тяжбы, и один из них сказал, а другой согласился, что Мард, сын Вальгарда, и Торгейр, сын Торира, призвали их в свидетели того, что Торгейр, сын Торира, передал Марду, сыну Вальгарда, право вести тяжбу против Флоси, сына Торда, об убийстве Хельги, сына Ньяля.

– Он передал ему эту тяжбу и все доказательства, которые относятся к делу. Он передал ему эту тяжбу, чтобы тот преследовал противников по закону или мирился и пользовался всеми правами законного истца, Торгейр передал по закону, и Мард принял по закону.

Таким образом они дали в суде восточной четверти Иону свои показания о передаче тяжбы теми же словами, которыми Торгейр и Мард призвали их в свидетели.

Всем свидетелям было предложено принести присягу до того, как они дали показания, а также судьям.

Мард, сын Вальгарда, назвал своих свидетелей и сказал:

– Я призываю вас в свидетели того, что я предлагаю девятерым соседям, которых я вызвал сюда по тяжбе против Флоси, сына Торда, сесть на западном берегу реки, чтобы другая сторона отвела тех из них, которые неправомочны. Я предлагаю по закону на суде, так что судьи слышат.

Мард снова назвал свидетелей и сказал:

– Я призываю вас в свидетели того, что я предлагаю Флоси, сыну Торда, или другому человеку, которому он передал по закону защиту своего дела, отвести неправомочных соседей из тех, которым я предложил сесть на западном берегу реки. Я предлагаю по закону на суде, так что все судьи слышат.

Мард снова назвал своих свидетелей и сказал:

– Я призываю вас в свидетели того, что теперь выполнено все, что требуется по закону при ведении тяжбы: предложено принести присягу, принесена присяга, изложено дело, даны свидетельские показания о предъявлении обвинения, даны свидетельские показания о передаче тяжбы, соседям предложено занять место, предложено отвести неправомочных соседей. Я призываю вас в свидетели того, что выполнено по этой тяжбе, и того, что я не хочу ее проиграть, если я оставлю суд, чтобы искать доказательств или по другим делам.

Флоси и его люди подошли к месту, где сидели соседи. Флоси сказал им:

– Сыновья Сигфуса должны знать, правомочны ли соседи, которые вызваны сюда.

Кетиль из Марка ответил:

– Один из этих соседей крестил Марда, сына Вальгарда, а другой его троюродный родственник.

Тогда они высчитали родство и подкрепили свои слова присягой. Эйольв назвал своих свидетелей того, что он требует от соседей, чтобы они не расходились, пока из них не будут отведены неправомочные. Эйольв назвал своих свидетелей и сказал:

– Я призываю вас в свидетели того, что я отвожу этих людей из числа соседей, – и он назвал их по именам и имена их отцов, – на том основании, что один из них троюродный родственник Mapда, а другой с ним в духовном родстве,[91]91
  Крестил его.


[Закрыть] и поэтому оба они по закону должны быть отведены. Вы выведены по закону из числа соседей, потому что против вас объявлен законный отвод. Я отвожу вас по установлениям альтинга и общенародным законам. Я отвожу вас по переданной мне тяжбе Флоси, сына Торда.

Тогда все люди стали говорить, что дела Mapда плохи, и все решили, что защита получила преимущество перед обвинением.

Асгрим сказал Марду:

– Их дело еще не выиграно, хоть они и думают, что нанесли нам сильный удар. Надо найти моего сына Торхалля и послушать, что он нам посоветует.

К Торхаллю послали надежного человека, чтобы тот как можно точнее рассказал ему, как обстоит дело с их тяжбой и что Флоси и его люди объявили соседей неправомочными. Торхалль сказал:

– Я сделаю так, что вы не проиграете тяжбы. Скажи пославшим тебя, чтобы они не верили, что их перехитрили, потому что хитрец Эйольв на этот раз дал маху. Ступай теперь скорее к ним и скажи, чтобы Мард, сын Вальгарда, выступил перед судом и назвал своих свидетелей в том, что их отвод неправилен.

И он подробно рассказал, как им надо действовать.

Посланный вернулся и передал им советы Торхалля. Мард, сын Вальгарда, выступил тогда перед судом, назвал своих свидетелей и сказал:

– Я призываю вас в свидетели того, что я объявляю неправильным отвод Эйольва, сына Бальверка. А причина этому та, что он отвел соседей не как родственников истца, а как родственников того, кто ведет тяжбу. Я призвал вас в свидетели для меня или для того, кому это свидетельство может понадобиться.

После этого он предложил свидетелям дать суду свои показания. Он подошел к месту, где сидели соседи, и сказал, чтобы те из них, которые стояли, садились, поскольку они правомочны. Тогда все сказали, что Торхалль не ударил лицом в грязь, и все нашли, что у обвинения теперь дела лучше, чем у защиты.

Флоси сказал Эйольву:

– Как, по-твоему, это законно?

– Конечно, – ответил тот, – мы тут действительно промахнулись. Но мы еще потягаемся с ними!

Эйольв назвал своих свидетелей и сказал:

– Я призываю вас в свидетели того, что я отвел этих двоих человек из числа соседей, – и он назвал их обоих, – потому что вы сидите на чужой земле, а не на своей. Я не могу допустить, чтобы вы были среди соседей, потому что против вас объявлен законный отвод. Я отвожу вас по установлениям альтинга и общенародным законам.

Эйольв сказал, что на этот раз для него будет полной неожиданностью, если его опровергнут. Все нашли, что теперь у защиты дела лучше, чем у обвинения. Все очень хвалили Эйольва и говорили, что нет никого, кто бы мог сравниться с ним в знании законов.

Мард, сын Вальгарда, и Асгрим, сын Эллиди-Грима, послали человека к Торхаллю рассказать ему, что случилось. Когда Торхаллю всё рассказали, он спросил, какое имущество есть у этих двоих соседей. Посланный сказал:

– Один из них живет молоком, у него есть и коровы и овцы, а другой владеет третью земли, на которой он ведет хозяйство со своей семьей, он сам кормит себя, и у него общий очаг с одним человеком, который снимает землю, и одним пастухом.

Торхалль сказал:

– И на этот раз, как и в прошлый, они промахнулись. Я очень быстро опровергну их, сколько бы Эйольв ни хвастался, что закон на их стороне.

Торхалль очень подробно рассказал посланному, как им надо действовать. Посланный вернулся и передал советы Торхалля Марду и Асгриму. Мард выступил перед судом, назвал своих свидетелей и сказал:

– Я призываю вас в свидетели того, что я объявляю неправильным отвод Эйольва, сына Бальверка, поскольку он отвел из числа соседей людей, которые имеют право выносить решение как соседи. Всякий имеет право выступать на суде как сосед, у кого есть три сотни земли или больше, даже если у него нет скота, но тот, кто живет молоком, тоже имеет право выступать как сосед, даже если он снимает землю.

После этого он предложил свидетелям дать суду свои показания. Он подошел к месту, где были соседи, и предложил им сесть, и сказал, что они правомочны.

Поднялся сильный шум и крик, и все сказали, что Флоси и Эйольв потерпели поражение, и все решили, что у обвинения сейчас дела лучше, чем у защиты.

Флоси сказал Эйольву:

– Это правильно?

Эйольв сказал, что этого он не знает точно. Тогда они послали человека к законоговорителю Скафти, чтобы спросить его, правильно ли это. Он велел передать им ответ, что это, конечно, правильно, хоть и немногие знают это. Это было передано Флоси и его людям. Тогда Эйольв спросил сыновей Сигфуса о других соседях, которые были вызваны на суд. Они ответили, что четверо из них вызваны неправильно.

– Потому что те, кто живет ближе них к месту убийства, остались дома, – сказали они.

Эйольв назвал своих свидетелей того, что он отводит всех этих четверых из числа соседей, и отвел их, как полагается по закону. После этого он сказал оставшимся пяти соседям:

– Вы должны быть справедливы к обеим сторонам. Теперь вы должны выступить перед судом, когда вас вызовут, и назвать своих свидетелей в том, что вы не можете вынести решения, потому что вас пятеро, тогда как должно быть девятеро. Если же Торхалль и тут вывернется, то, значит, он может выиграть любую тяжбу.

Видно было, что Флоси и Эйольв очень горды своим успехом. Поднялся сильный шум, и все говорили, что тяжба о сожжении Ньяля проиграна и что дела у защиты теперь лучше, чем у обвинения.

Асгрим сказал Марду:

– Рано им еще хвастаться, пока не спросили Торхалля. Ньяль говорил мне, что он так научил Торхалля законам, что тот окажется величайшим знатоком законов в Исландии, когда дело дойдет до испытания.

К Торхаллю послали человека сказать, что случилось на суде, и передать хвастливые речи Флоси и Эйольва и мнение народа, что дело Mapда проиграно.

– Хорошо, – говорит Торхалль, – но и это не принесет им почета. Ступай к Марду и скажи ему, чтобы он назвал свидетелей и принес присягу в том, что большинство соседей вызвано правильно. Пусть он велит свидетелям дать свои показания суду. Тем самым он спасет свою тяжбу. Правда, он должен будет заплатить три марки серебра за каждого, кого он вызвал неправильно, но об этом нельзя подымать тяжбу на этом тинге.

Посланный вернулся и точно передал им слова Торхалля. Мард выступил перед судом, назвал своих свидетелей и принес присягу в том, что большинство соседей вызвано правильно. Он сказал, что спас свою тяжбу, ъ добавил:

– Так что нашим недругам надо гордиться чем-нибудь другим, а не тем, что мы здесь дали маху.

Поднялся сильный шум, и люди говорили, что Мард хорошо ведет дело, а Флоси и его люди лишь хитрят и крючкотворствуют. Флоси спросил Эйольва, правильно ли возражение их противников, но тот сказал, что не знает и что об этом может сказать лишь законоговоритель. Тогда Торкель, сын Гейтира, отправился к законоговорителю, – рассказал ему, что случилось, и спросил его от их имени, правильно ли то, что сказал Мард. Скафти ответил:

– Нынче больше великих знатоков законов, чем я думал. Но если сказать тебе правду, то он совершенно прав, п тут возразить нечего, хоть я и думал, что я один знаю этот закон теперь, когда Ньяля нет в живых, потому что, по-моему, только он знал его.

Торкель вернулся к Флоси и Эйольву и сказал, что такой закон есть.

Мард, сын Вальгарда, выступил перед судом, назвал свидетелей и сказал:

– Я призываю вас в свидетели того, что я требую, чтобы соседи, которых я вызвал для этой тяжбы против Флоси, сына Торда, вынесли бы решение, виновен он или нет. Я требую этого по закону, на суде, так что все судьи слышат это.

Соседи Марда выступили перед судом. Один из них произнес решение, а все другие подтвердили его. Он сказал следующее:

– Мард, сын Вальгарда, вызвал нас, девятерых соседей, но нас здесь только пятеро, так как четверо из нас были отведены. Были даны показания под присягой против этих четверых, которые должны были вынести решение вместе с нами. Мы должны теперь по закону вынести решение. Нас вызвали для того, чтобы мы решили, напал ли незаконно первым Флоси, сын Торда, на Хельги, сына Ньяля, на месте, где Флоси, сын Торда, нанес Хельги, сыну Ньяля, рану внутренностей или костей, которая оказалась смертельной и от которой Хельги умер. Он потребовал от нас, чтобы мы сказали всё, к чему нас обязывает закон, чего бы он мог потребовать на суде и что относится к этой тяжбе. Он потребовал этого по закону. Он потребовал этого так, что мы слышали. Он потребовал этого по тяжбе, переданной ему Торгейром, сыном Торира. Мы все принесли присягу, и вынесли решение, и были все единодушны в нашем решении. Мы выносим решение против Флоси и объявляем, что он виновен в том, в чем его обвиняют. Мы, выносим это наше решение в суде восточной четверти Иону, как этого от нас потребовал Мард. Вот все наше решение, – сказали они.