Текст книги "Наказать Грейнджер или дочь Малфоя (СИ)"

Автор книги: Irmel

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

Глава 6

Он оставил ее одну в этой чертовой комнате. Ожидание убивало.

Очевидно, что такого расклада они не ожидали.

За эти три месяца Гермиона, конечно, думала о контрацепции, но от нее тут ничего не зависело, спросить у Малфоя она не решалась, да и надеялась, что он использует специальные чары или что-то типа того. Сейчас она проклинала слизеринца за его беспечность. Но у нее и закралось подозрение о том, что он подстроил это специально, очередное наказание. Теперь он может манипулировать девушкой еще больше.

Пугало и другое, гриффиндорка знала, что Малфой зависим от чужих мнений, конечно же, он сделает то, что ему посоветуют родители. Еще хуже, если об этом узнает Волан-де-Морт.

Девушка не знала, умрут ли они с малышом сегодня или в другой день, она стала ласково поглаживать свой еще не округлившийся живот.

Гермиона Грейнджер думала о детях как об обязательном атрибуте семьи, но это в далекой перспективе. Там же должен был быть любящий муж, а не подонок, который насиловал ее.

Гермиона, которая так просила Мерлина о смерти, сейчас точно не хотела покидать этот мир. Теперь ей было, за что сражаться. Сражаться за свою свободу сил не было, но сражаться за свободу своего ребенка, она должна. Она не хотела, чтобы погиб ни в чем неповинный малыш. Боялась гриффиндорка, что либо он не увидит этот свет, либо ее глаза закроются навсегда прежде, чем она успеет дать ему имя.

«Чего же сейчас ждать от Малфоя?»

Девушка сомневалась в адекватности слизеринца, она часто становилась свидетелем его безумств. Очевидно, задания Лорда тому виной. Слишком частые перепады настроений, а иногда и истерики. Драко Малфой превратился в машину ужаса.

Глупо было ждать нормального разрешения ситуации, быть может, он, как и обещал, приведет сейчас сюда компанию пожирателей, которые надругаются над ней, а потом убьют.

***

Гермиона сидела на кровати, когда слизеринец вернулся. Она инстинктивно притянула ноги к животу. Как назло, Малфой не торопился оглашать решение. Он сел в кресло напротив и стал сверлить девушку взглядом. Было видно, что он все еще размышляет.

Драко не знал, что ему делать. Сегодняшняя новость его по-настоящему шокировала. Он ни разу не задумывался о возможных последствиях, когда испускал семя в Грейнджер. В такие моменты он упивался своей силой по отношению к ней или пытался представить, что она думает, ощущает под ним. Ее тело для него во всей красе, немножко усилий, чтобы грязнокровка приняла нужную ему позу. Ее стоны, которые заставляли его ликовать. Такие моменты заставляли его забыться.

С другими об осторожности он никогда не забывал. Но эти три месяца слизеринец спал только с грязнокровкой, поэтому в случившемся винил ее. Ведь с ней он забывал, кем является.

Наконец Драко бросил:

– Ты переезжаешь. Сейчас я не отвечу на интересующие тебя вопросы, так как сам себе на них не ответил.

Гермиона собралась что-то сказать.

– Грейнджер, если не хочешь, чтобы я вышел из себя, заткнись.

Девушка решила не играть с огнем.

Маленькая квартира, в которой очень серо. По словам Малфоя, это ее пристанище на ближайшие месяцы. Квартира его, выходить из нее категорически запрещается. Присматривать за ней круглосуточно будут два домовика Урик и Галла.

– Малфой, – осмелилась заговорить девушка.

– Я не знаю, что мне делать с тобой и с ним, – от злости слизеринца перекосило. – Как придумаю, сообщу.

– Я просто …

– Ты просто должна сидеть в этой квартире, есть, спать и слушаться домовиков. Вздумаешь сбежать – убью. Ты должна быть благодарна, Грейнджер, что это не подвал!

***

Два месяца Малфой не появлялся. Гермиона не знала, радоваться ли этому. Неизвестность по-прежнему пугала.

Судя по тому, как ее заставляют есть, и как о ней заботятся домовики, ребенка убивать никто не собирается. Или? Грейнджер терялась в догадках. Малфой был непредсказуем.

Гриффиндорка проснулась днем, и ее передернуло от того, что в комнате вместо домовиков был Малфой. Он продолжал смотреть в окно, не обращая внимание на шевеление девушки.

Округлившаяся Гермиона уже не выглядела истощенной.

Она подошла к отцу своего ребенка и поинтересовалась:

– Малфой, что с нами будет?

– Я не знаю, – отстраненно ответил слизеринец.

– Зачем мы тебе? – Гермиона ближе приблизилась к нему.

– Мы? Вы мне не нужны, вместе.

– Но что это, черт возьми, значит?! – недоумение в глазах девушки сменилось на ярость.

– Я не обязан отвечать на твои вопросы, грязнокровка, – холодно ответил Малфой.

– Ты разве не отомщен? Я наказана, сильно, тебе не кажется, что я расплатилась за свою ошибку сполна? – из глаз гриффиндорки потекли слезы, она положила руку на плечо слизеринцу. – Драко, отпусти меня сейчас, прошу. У тебя появится своя семья, ты говорил, что я тебе больше не нужна, отпусти меня, Драко.

Парню было невыносимо смотреть на слезы любимой. Он хотел не приходить к ней до рождения ребенка, но сорвался. Он скучал по ее голосу, бездонным глазам, телу, которое дарило ему невероятное наслаждение, скучал по ней. Свое имя из ее уст – невыносимо.

Сейчас ему казалось, что она разглядела его слабость, поэтому он небрежно сбросил ее руку с себя.

– Не смей ко мне прикасаться и называть меня по имени!

– Но …

– Ты не выйдешь из этой квартиры, Грейнджер!

Теперь Драко навещал девушку только по ночам, чтобы не сорваться. Домовики поили ее специальным чаем, чтобы она крепко спала. Малфой приходил и наблюдал за тем, как она спит.

Картина умиротворенной девушки пленила его, он бережно убирал пряди волос с ее лица и поправлял одеяло. Парень не проводил время с другими девушками, поэтому ему было трудно сдерживать себя. Он знал, что беременным на таком сроке самим хочется мужчину, и боялся сорваться. Малфой пообещал себе, что та ночь, когда он с ней был нежен, будет их последней совместной ночью. Иногда он думал, что именно ту ночь он хочет оставить в памяти, потому что только она была без насилия. И задумывался над тем, что можно ее повторить. Беременную Гермиону он не обидит. Но Драко отгонял такие мысли, потому что грязнокровке хватит и одной дивной ночи с нежным Малфоем.

***

Гермиона мечтала сбежать. За все время ей ни разу не удалось обхитрить домовиков. Галла была грубой эльфийкой, в ее лице Гермиона потеряла союзницу в первый же день. А вот Урик был очень приветлив с ней. Гермиона специально с ним кокетничала, хвалила. В моменты, когда Галла отлучалась за продуктами или по другим делам, Гермиона расспрашивала Урика о том, на каком этаже они живут, или как часто к ним заходит хозяин Драко. Чаще Урик подносил указательный палец к губам и говорил, что мисс ничего знать не положено, но иногда и рассказывал что-нибудь. Потом, правда, бился в истерике, но Гермиону не выдавал.

Из рассказов эльфа, девушка узнала, что Малфой навещает ее почти каждую ночь. Со слов домовика, хозяин очень заботится и переживает за мисс. Квартира, в которой находилась Гермиона, была в пустующей высотке на окраине Лондона.

Восьмой этаж. Сбегать через окно – не вариант.

Гриффиндорка понимала, что нужно торопиться с побегом, пока ее живот не превратится в еще большую преграду.

Она попросила Урика заваривать ей другой чай.

Гермиона делала вид, что спит. Появление слизеринца она почувствовала сразу. Он тихо зашел и присел на кровать.

– Ты стала еще прекраснее, моя девочка, – произнес он непривычно мягким голосом.

Девушка пыталась дышать размеренно, боясь выдать себя волнением.

Он поправил прядь ее волос, затем поцеловал ее в лоб.

Гермиона не знала, что ей и думать.

Потом слизеринец погладил уже большой живот девушки и лег сзади нее, крепко прижав ее к себе. В его объятиях Гермиона быстро заснула.

Глава 7

Утром вместо Малфоя рядом оказался Урик.

Девушка на секунду задумалась: «А был ли Малфой?»

От мыслей о слизеринце ее отвлек настойчивый эльф, который уже пару минут твердил одно и то же:

– Мисс Грейнджер проснулась, Урик рад. У нас мало времени, пока Галла отлучилась, Урик должен рассказать что-то важное мисс. Как хорошо, что мисс уже проснулась. У нас мало времени.

– В чем дело, Урик? – в такие моменты гриффиндорка жалела, что не может вести себя грубо с домовиками, чтобы они сразу переходили к сути дела.

– Урик встретил своего старого знакомого Кикимера …

– Кикимера? – сердце девушки забилось быстрее.

– Да, мисс. Он рассказал Урику, что мисс Грейнджер ищут ее друзья. Кикимер помогал много лет назад Урику. Урик в долгу перед Кикимером.

– Что он тебе еще рассказал, Урик? – глаза Гермионы заблестели.

– Он расскажет все хозяевам, и те решат, как спасти вас, мисс. Как решат, Кикимер сразу же даст знать Урику. Урик поможет мисс.

– Урик, – девушка обняла эльфа, тот смущенно опустил голову, отчего стал еще забавнее и милее.

– Тихо, мисс. Я слышу, что Галла уже на кухне.

– Урик, пообещай мне, что в следующий раз, если появятся новости, ты не будешь дожидаться, пока я проснусь, а разбудишь меня!

– Да мисс, Урик сразу разбудит.

***

В последующие дни Гермиона пребывала в хорошем настроении. Она почему-то была уверена в том, что у них все получится.

Урик хорошо держался. А Галла раздражала гриффиндорку еще сильнее.

Наконец, Урик, воспользовавшись тем, что напарница была занята, сообщил девушке, что все готово. Друзья будут ждать ее, а он доставит в нужное место.

– Сегодня ночью моя очередь дежурить у вашей кровати, мисс.

Гермиона молила о том, чтобы ночью не пришел Малфой.

Он пришел.

Девушка чувствовала, как парень присел рядом.

Драко вглядывался в черты лица гриффиндорки, как будто, пытаясь запомнить каждую деталь.

«Как не вовремя!»

Он был рядом около часа, потом поцеловал Гермиону в щеку и ушел.

Девушка встала в холодном поту.

Она боялась, что Драко может вернуться.

– Урик!

– Урик здесь, мисс. Дайте вашу руку.

Гермиона оглядела напоследок комнату и вздохнула, моля Мерлина, больше не возвращаться в нее и не видеть ее хозяина.

***

Трансгрессировали они в парк. Пустынно, Гермиона заволновалась.

Через две минуты, она заметила знакомые фигуры.

«Джинни и Невилл».

Девушка заплакала от радости.

– Гермиона! – друзья бежали к ней.

Она заметила, как они посмотрели на ее живот.

– Ого, – глаза Невилла заметно расширились.

– Гермиона, я так рада, что ты жива и ты с нами, – Джинни обняла подругу.

***

Гермиона была рада, что друзья не задавали лишних вопросов. Она только сказала, что ребенок от пожирателя, и что для нее теперь это неважно, она все равно его воспитает в любви.

Новый штаб был меньше квартиры на Гриммо. Ей пришлось ютиться в крошечной комнатке вместе с Джинни и Лавандой Браун.

– Я удивлена, что Лаванда в отряде.

– Я тоже, она пришла к нам после смерти Рона, – Джинни тяжело давались слова о брате. – Представляешь, Лаванда сказала, что отомстит за него. Эта уже не та пустышка, и я благодарна ей за то, что она с нами.

Гермиона Грейнджер тяжело вздохнула.

В глазах Джинни виднелась боль, презрение и ненависть. Война отобрала у нее любимого парня и любимого брата. Перед Гермионой сидела уже не та девочка-авантюристка, Джинни повзрослела за этот год на несколько лет. Теперь она уверенная и сильная особа.

– Его убил этот змееныш Малфой, – продолжила Уизли. – Говорят, главный змей даровал ему свободу. Этот слизеринский гад теперь почти всесилен. Хотела бы я убить эту сволочь. Ненавижу. Я отомщу ему!

Гермиона боялась признаться подруге, что именно эта сволочь – отец ее ребенка. Зная характер подруги, она беспокоилась, что Джинни полезет на рожон. Еще ее потерять, девушка не хотела.

***

Гермиона была уже на девятом месяце. И пусть ей не разрешалось участвовать в операциях и покидать место дислокации, она все равно очень помогала отряду. Из нее вышел прекрасный стратег.

Живот Гермионы стал просто огромным, ей не нравилось повышенное внимание со стороны остальных. Конечно, было приятно, что ребята всячески помогали ей и даже приносили лакомства, которые были в дефиците, но она требовала не рисковать ради плитки шоколада и лишний раз не светиться. Сладости она честно делила на всех, призывая товарищей, не относиться к ее беременности как к болезни и быть с ней на равных.

Сегодня со стратегом в доме осталась Лаванда.

Она влетела на кухню, где Гермиона спокойно пила чай, и с ошарашенным видом затараторила:

– Гермиона, наши прислали сообщение, штаб рассекретили, у нас есть минут пять, чтобы сбежать.

«Рассекретили. Значит, среди нас точно есть предатели».

Идти было трудно, не то, что бежать. Гермиона пыталась поспевать за Браун, но ее ноги предательски заплетались.

– Лаванда, я не могу трансгрессировать. Это опасно для ребенка, ты беги, ты успеешь спастись, – прохрипела она, почти задыхаясь от волнения.

Гермиона оглядывалась в поисках спасения. С таким животом ей точно далеко не уйти.

Лаванда взяла ее за руку и потащила в ближайшую арку.

«Успеть бы!»

Тут Гермиона увидела пожирателя, он шел прямо к ним. Казалось, что Лаванда его не замечает.

– Лаванда, там, там, – Гермиона пыталась тормозить сокурсницу, но та продолжила ее упорно тащить прямо к нему.

Тут Гермиону Грейнджер осенило.

– Так значит, ты предатель! А еще порывалась отомстить за Рона, сука! – Гермионе хотелось придушить Браун и она жалела, что в ее положении это невозможно.

– Я за него и отомщу, Грейнджер. Это из-за тебя его убили. Я тебя ненавижу! – шипела Браун.

– Инкарцеро, – Гермиона наблюдала за тем, как веревки опутывают соперницу.

– Браво, дорогая, браво, – его голос она узнает из тысячи.

– Ненавижу! Ненавижу, – у Гермионы началась истерика.

«Не могу поверить, что он опять меня нашел».

Малфой подошел к ней сзади и по-хозяйски обнял за живот. От безысходности хотелось сесть на грязный асфальт, девушка стала опускаться, но слизеринец помешал ей.

– Скажи мне, Грейнджер, что я тебе говорил о побеге? – его вопрос звучит непривычно звонко. Девушка больше не хочет страдать от его метких желчных фраз. Не хочет чувствовать себя куклой, тем более не хочет, чтобы ее неродившийся ребенок превратился в игрушку.

– Хватит мучить меня! Малфой, лучше убей меня! – она спокойно позволила ему забрать палочку и освободить от пут Браун.

– Малфой, мне нужно подумать о том, сколько будет стоить мое молчание, – игриво пролепетала Лаванда.

– Уверен, ты останешься довольной, – слизеринец улыбнулся блондинке.

Она подошла ближе к нему, закусив губу, экая обольстительница.

– Очень большой секрет. Очень, – повторяла Браун.

Гермионе не хотелось думать о том, что могло связывать этих двоих, когда Малфой ущипнул Лаванду за зад.

Она просила слизеринца об одном:

– Раз обещал убить, убей! Малфой, убей!

– Авада Кедавра

Глава 8

– Подумать только, из-за домовика ты сокрушаешься больше, чем из-за Браун, с которой училась столько лет, – удивляется Малфой.

– Урик ни в чем не виноват! – Гермиона негодует, в очередной раз проклиная слизеринца.

– Он был казнен за то, что пошел против хозяина. Ты должна была быть более предусмотрительной, прежде чем подставлять любимых эльфов, – очередное понукание.

– Какая же ты сволочь, Малфой!

Блондин не стал отвечать девушке, он подошел и, не церемонясь, залил ей в горло две колбочки успокаивающего зелья.

Гермиона с остервенением пыталась избавиться от рук слизеринца.

Ее упорство начинало бесить его.

Зачем пытаться показать все недовольство, если находишься в шатком положении, жизнь не в твоих руках, а ты вместо того, чтобы пойти на поводу, только все усугубляешь.

Гермиона Грейнджер, она такая. Почувствовав свободу, теперь ей важно доказать слизеринцу, что он для нее пустое место, ненавистный ублюдок. Она опять будет сопротивляться, и ему опять придется сломить ее.

Унижение грязнокровки уже не приносило бывалое удовлетворение, наоборот, Драко становилось противно от самого себя. Утешал себя тем, что Грейнджер этого заслужила. Хотя, он понимал, что уже давно перегнул палку. Теперь он точно не будет прощен, да и ее прощение ему не нужно.

Он начнет все с чистого листа, в этом новом поместье, куда он привез гриффиндорку, пока она не родит.

Сюда он привез ее, потому что тут нет лишних глаз, и пока он не вступил в предложенную Министерством должность, сможет лично присматривать за Грейнджер.

В новом поместье ему было комфортно. Оно было не намного меньше Малфой-мэнора, но уютнее. Слизеринец мечтал начать новую жизнь именно здесь.

***

Гермиона крепко спала. Он любил наблюдать за спящей гриффиндоркой. Спокойная, милая, без боли и обиды в глазах. Вид у нее был измученный, хотелось крепко прижать ее к себе, защитить от этого мира, но сейчас именно от него исходила главная опасность, ведь с ней ему было трудно себя контролировать. Никто и никогда не вызывал у Драко такие противоречивые чувства, гриффиндорку хотелось любить и ненавидеть, защищать и наказывать, восхищаться и ругать – Гермиона Грейнджер перевернула его внутренний мир с ног на голову, разрушила многовековую малфоевскую систему. Такая обычная и необычная девочка.

Беременность Гермиону не испортила, личико слегка округлилось, придавая ей славный вид, черты лица стали мягче, делая девушку милее и беззащитнее. Так близко Драко беременных не видел, не видел и таких больших животов, ему казалось невероятным то, что в этом животе находится его частичка, его ребенок.

С детьми Малфой младший торопиться не хотел, как и с женитьбой. Все повернулось иначе, и если со вторым пока все решилось, то с первым нужно было что-то делать. Идей не было.

Да, он сможет скрывать ребенка в доме. С должностью в Министерстве Драко точно не будет зависеть от родителей. Это значит, что с ними он будет видеться редко. Семейные ленчи по выходным, иногда ужины. Люциус знает, как важно для сына почувствовать независимость, поэтому они с Нарциссой не будут лишний раз навещать сына, без приглашений Малфои не являются, эксцессов быть не должно. А вот, что касается Грейнджер, рисковать он не может, грязнокровке в его новой жизни места нет.

***

Воды отошли рано утром через пять дней.

Малфой ходил рядом с кроватью Гермионы, вокруг ютились сразу семь домовиков. Они ждали команд от хозяина, который был явно растерян.

– М-малфой, – Гермиона ежилась от боли. – Мне нужно в больницу.

– Грейнджер, потерпи. Дыши глубже, повитуха должна прибыть с минуты на минуту, – слизеринец пытался говорить спокойным тоном, но у него не получалось.

Из очередного ступора Малфоя-младшего вывели упреки гриффиндорки.

– Малфой, я не могу так рожать, мне нужны квалифицированные врачи.

«Невероятно!»

Он не сразу понял, что причина такого поведения – шок. Было видно, что ей страшно. Драко в очередной раз отругал себя за непредусмотрительность.

– Успокойся, дыши глубже, – он не знал, как вести себя с обезумевшими женщинами.

– Мама, мне нужна мама. Как же больно. Я не знаю, как рожать. Малфой, я тебя ненавижу!

– Тише-тише, – ему захотелось заткнуть уши, ор перерос в вопли.

– А если он задохнется?! Больно. Я боюсь, что не рожу. Он может задохнуться!

Страх на ее лице. Любимая корчится от боли.

«Успокоить. Как же успокоить?»

– Грейнджер, дети волшебников защищены, вот увидишь, у тебя все получится.

– Малфой, где мы? Почему я с тобой? Мне нужно сдавать ЖАБА!

Еще бы чуть-чуть – и у него самого бы началась истерика.

Эльфы покорно ждали указов, но их не было. Хозяин забыл про домовиков, хоть они и стояли рядом.

Когда пришла повитуха, она прогнала Малфоя в другую комнату.

Около часа его сердце сжималось каждый раз вместе с новым душераздирающим криком Гермионы, пока он, наконец, не услышал звонкий детский плач.

«Свершилось».

Он отец. Отец ребенка Гермионы Грейнджер, ненавистной гриффиндорки или первой девушки, которая по-настоящему зацепила его. Позволить себе любить ее он не мог. Это неправильно. То, что он позволил родить ей от себя – еще хуже. Незаконнорожденный ребенок. Первенец. Это было очень важно, а он так опростоволосился. Его не поймут, да и он сам стал неправильным, когда позволил чувствам взять вверх над разумом. Неправильная история в несовершенном мире. Неправильному Драко нужно хотя бы сейчас сделать правильный выбор.

Малфой медлил какое-то время, прежде чем зайти в комнату, где ему вручат ребенка.

Зайдя, он мельком кинул взгляд на кровать, где уже спала Гермиона.

– Роды были тяжелые, мистер Малфой, девушка очень слаба, я дала ей обезболивающее и успокаивающее зелья, она проспит около суток.

– Спасибо, миссис Сорель, надеюсь, я могу рассчитывать на конфиденциальность.

– Разумеется, мистер Малфой.

Сейчас его взгляд остановился на кульке в руках эльфа, судя по размеру, его ребенок был совсем крошечным.

Повитухе было ясно, что малыш незаконнорожденный, поэтому она сомневалась, стоит ли поздравлять молодого отца, но все же решилась:

– Поздравляю вас, мистер Малфой, у вас девочка.

Драко не знал, как себя вести. Еще ее осуждающего взгляда не хватало, хотелось быстрее избавиться от этой женщины.

– Спасибо, – выдавил он из себя.

Затем попросил эльфа проводить миссис Сорель до камина.

«Девочка. Дочка».

Несколько минут молодой папаша не решался подойти к ней. Всего несколько шагов. Несколько шагов, чтобы понять, что он будет делать дальше.

Он несмело забрал дочь у эльфа.

Такая маленькая, кроха. Такая невесомая. Сердце странно сжалось. Драко не понимал, пришло к нему осознание того, что он отец, или нет. Но он осознал, что это его частичка. А свое он никому не отдаст.