Текст книги "Наказать Грейнджер или дочь Малфоя (СИ)"

Автор книги: Irmel

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

Глава 3

Все было бы намного проще, если бы он заавадил ее в нужный момент. Таких моментов судьба предоставляла ему не один раз. Но он не мог. Не сможет и сейчас.

Сейчас Драко Малфой разглядывал когда-то так любимую и нелюбимую девушку, которая оставалась еще без сознания. Гермиона Грейнджер изменилась с их последней встречи.

Он много раз думал найти ее, особенно первые годы, после того, как вычеркнул ее из своей жизни. Ему было интересно, как живет она и жива ли вообще. Она часто являлась ему во снах.

Почти уже два года образ гриффиндорки поблек, она ему почти не снилась, при имени «Гермиона Грейнджер» уже ничего не гудело в груди. Драко даже привык смотреть на дочь, не узнавая в ней знакомые черты.

Сегодня он мог спокойно рассмотреть свою первую любовь.

Гермиона была такой же красивой. На ее лице совсем не было косметики, если бы неявно заметные морщины, можно было бы подумать, что перед ним все та же девочка.

6 ЛЕТ НАЗАД.

Прошел уже почти год после провальной битвы, когда был убит Гарри Поттер и Волан-де-Морт захватил власть. Гарри пожертвовал собой ради лучших друзей. Они не хотели его оставлять, но избранный мальчик убедил их, что это его битва, а они еще должны помочь остальным. Гермионе и Рону в последний момент удалось активировать портал и спастись. Девушка еще долго упрекала себя и друга в том, что они не сумели уберечь Гарри.

Сейчас Грейнджер и Уизли вели подпольную деятельность. Их по-прежнему разыскивали, ребята были крайне осторожны. В своем облике они могли находиться только в штабе. За этот год они ужасно устали: не ели нормально, сон для них стал роскошью, они уже запутались в том, кому можно доверять, ожидая удара от любого.

Гермиона понимала, что ближе этого рыжего мальчишки, который за время войны превратился в храброго мужчину, у нее уже никого нет. Она дарила ему свою заботу, а он оберегал ее. Она не знала, была ли это любовь, но была уверена в том, что за ним она пойдет куда угодно. За Рона она умрет.

Когда выдавались свободные от заданий или дежурств минутки, Гермиона позволяла себе помечтать. Мечтала она о мире и уюте, о большой дружной семье. Рон, хоть и ничего не смыслящий в романтике, запросто мог дать ей все это в будущем.

Последнее время, даже те редкие минуты мечтаний, стали редкостью. А все потому, что их украл у нее ненавистный слизеринец. Драко Малфой около месяца преследовал Гермиону во снах, и это не могло не пугать ее.

Она не видела его несколько лет. Слышала только, что он на хорошем счету у Волан-де-Морта. Малфой младший не отсиживался, в отличие от отца, он рвался в бой, и в боях был беспощаден. В том, что он превратился в чудовище, Гермиона Грейнджер винила и себя. Кто знает, если бы она тогда не оттолкнула его, может быть, он бы не стал ПСом.

Больше всего Гермиону страшила встреча с ним, она очень боялась, предрекая ее неизбежность. Что-то подсказывало, что они обязательно встретятся, и он отомстит ей сполна.

***

Гермиона осталась одна на Гриммо 12. В ее распоряжении было еще четыре часа, перед тем, как она заменит Джинни Уизли на многочасовой операции по спасению своих.

Сегодня ей опять снился Малфой. Он смотрел на нее с отвращением и что-то говорил. Еще ни разу во снах Гермионе не удалось услышать его. Но, должно быть, это к лучшему.

Вдруг у нее в кармане сработал фальшивый галеон. Луна Лавгуд была в опасности. По-хорошему, гриффиндорка понимала, что одной спасать когтевранку ей не стоит, слишком велика опасность того, что в плену они окажутся вдвоем, но она не могла бросить подругу.

Гермиона немедленно аппарировала, даже не сменив свой облик.

***

– Мне не нужна эта полоумная, делайте с ней что хотите, – обращался Драко к товарищам.

– … изменит вас, только тогда вы с Гермионой будете вместе.

До Малфоя долетел лишь конец фразы.

– Я не собираюсь быть вместе с грязнокровкой. И запомни, как там тебя, меня ничто и никто не изменит!

«Ошибаешься», – Полумна знала наверняка.

Пожиратели с пленной Лавгуд аппарировали с переулка.

«Лишь бы это их гребанное средство связи сработало!»

Младший Малфой остался один.

«Если верить этой чокнутой, спасать ее должна именно Грейнджер».

Он долго предвкушал их встречу, Гермиона должна была стать не просто ценным трофеем, на нее у Драко были особенные планы.

«Эта сука будет страдать!»

Фантазий у слизеринца было много: прилюдно унизить ее, опустить так, чтобы она больше никогда ни смела задирать свой подбородок, ощущая себя отрепьем. Убить всех, кто ей дорог, дать почувствовать себя никому не нужной, отвернуть от всего мира. Наблюдать, как постепенно исчезает ее желание жить. Он великодушный, поэтому не станет долго мучить, когда будет видеть, что грязнокровка на грани, поможет ей – утопит ее в собственной крови.

Малфой научился быть жестоким и стал таким из-за нее.

Ее безразличие, а потом предательство сломало его. После того случая в день Святого Валентина, он пообещал отомстить ей.

Сейчас у него было столько отвращения к ней, что он был уверен, в нужный момент его палочка не дрогнет.

Она видела в нем жестокого, мерзкого мальчишку, он докажет ей, что она ошибалась. Таким он стал сейчас, и это, благодаря ней.

***

Гермиона уже была в нужном переулке, но тот казался пустым.

«Неужели я опоздала?! Луна-Луна!»

Девушка тревожно осматривалась, пытаясь увидеть хоть что-то, что могло ей помочь в поиске.

«Только бы ты была жива».

Признаков борьбы обнаружено не было.

Гермиона продвигалась вглубь улицы.

Очень темно и холодно.

Одну ее никуда не отпускали, и за эту вылазку ей точно влетит. Она продолжала судорожно всматриваться в темноту.

Вдруг она увидела небольшой клочок ткани на земле.

Гермиона наклонилась за ним.

«Должно быть, это от ее мантии».

Она поднималась, когда услышала за спиной знакомый голос:

– Ну, привет, Грейнджер.

Она медлила несколько секунд, прежде чем развернуться.

Сомнений не было, это он.

Малфой стоял перед ней в мантии пожирателя, но без маски. Он изменился. Кажется, теперь каждый мускул на его лице стал жестче, а стальной взгляд ледянее.

– Так и не поздороваешься?!

– Где Луна? – решительно произнесла она, но от Малфоя не ускользнул страх в ее глазах. Он бы на ее месте тоже боялся, есть кого, он давно уже не тот жалкий мальчишка, наивно веривший в первую любовь.

– Думаю, ублажает кого-нибудь из пожирателей или гостей Лорда.

Гермиона побледнела.

– Не думаю, что эта сумасшедшая много знает, значит, ее не будут пытать, хотя, возможно, и будут, чтобы поразвлечься.

Пожиратели иногда возвращали Отряду обезумевших пленных для устрашения, Гермиона боялась, что Луне грозит та же участь.

Времени больше не было.

– Экспелл…

—Круцио, – Малфой оказался проворнее. – У меня нет времени на детские заклинания. Добро пожаловать в мой мир.

***

Гермиона очнулась в темном помещении. Похоже на подвал или камеру.

Очень холодно. Пытаясь спастись от озноба, она прижала колени к себе.

«Интересно, сколько времени я была без сознания?»

Ее знобило, возможно, вовсе и не от холода, а от пережитого Круцио.

Малфой доказал ей, на что способен.

Умереть Гермиона не боялась, она боялась больше за своих друзей, чем за себя. Например, за Луну, помочь которой не успела.

За дверью раздались шаги. Казалось, их обладатель несколько секунд медлил перед тем, как открыть дверь.

Малфой.

– Ты так и не усвоила, Грейнджер, что со мной твое идиотское поведение не прокатит. В вашем отряде вас чему-нибудь вообще учили? И что ты, интересно, собиралась со мной сделать после Экспеллиармуса?

Гермиона опустила голову.

– Грейнджер, может, покажешь? Палочку я специально не взял.

Он присел рядом и погладил ее щеку, затем приподнял ее подбородок, чтобы их глаза оказались на одном уровне.

– Гриффиндорцы. Вы такие. Ты же пропустила смерть Поттера? Знаешь, в бою он был жалок, – издевался блондин.

– Не смей говорить о Гарри, подонок!

После Круцио у нее не было сил, из последних, она ногтями вцепилась в шею слизеринца.

Парня это лишь позабавило.

– Жалкие попытки, грязнокровка, – он отпихнул ее на пол.

Гермиона жалела, что слаба, ей хотелось удавить гаденыша, но она знала, что может задеть подонка словами.

– Гарри был великим, в отличие от тебя. И он ни перед кем не пресмыкался. Ты трусливый, мерзкий пожиратель. Ты не можешь просто простить, что я не обратила на великого тебя внимания, не оценила твоей игры. Ты бы просто воспользовался мной, потому, что ты не способен на чувства! Жалок ты, Малфой!

– Я любил тебя, сука, любил! – зарычал Драко.

Он придумал, как накажет ее за свои слова.

– Воспользоваться? Сейчас воспользуюсь.

С этими словами он стал приближаться к ней. Он знал, что она не в силах оказать ему должное сопротивление, но раз Грейнджер хочет, чтобы ею воспользовались, сейчас подходящий момент.

– Могу напомнить, несколько лет назад, я хотел сделать все красиво, я хотел, чтобы ты стала моей первой девушкой, первой и единственной.

Из глаз Гермионы потекли слезы.

– Ты не захотела по-хорошему, ты унизила меня, тварь, перед своими дружками, это расплата.

Она сейчас в его руках словно кукла ...

– Прости, не справился с соблазном, ты у меня не первая.

Не нужно было никаких доказательств, чтобы понять, что он у нее первый.

Окажись иначе, было бы страшнее. Особенно, узнай он, что опорочил ее Уизли.

Гермиона жалела, что так долго тянула с этим, у нее должно было быть все по любви, а не с этой сволочью.

Драко понимал, что ей больно, но ему казалось, боль заслужена, справедливое наказание для Грейнджер.

– Гермиона, у нас все было бы по-другому, ты сама виновата…

Гриффиндорка молила Мерлина о том, чтобы эта пытка скорее закончилась.

Она почти захлебывалась в слезах.

– Я мечтал жениться на тебе. Мы бы могли сбежать, но ты все испортила.

Наконец, Малфой издал хриплый стон и излился в девушку, придавливая ее к каменному полу своим телом. Жалобные всхлипы и тяжелое дыхание перемешались между собой.

«Ты это заслужила, тварь! И это только начало!»

Через некоторое время парень нехотя встал, покинув девушку.

Гермиона теперь могла позволить себе рыдать навзрыд. Смириться с таким унижением она не могла. Жить ей не хотелось, а чтобы жил этот ублюдок, тем более.

Глава 4

Следующим вечером все повторилось.

Это превратилось в пытку. Малфой приходил и измывался над ней. Брал ее силой, заставляя признать, она его игрушка . Гермиона осознавала, что собственное тело ей больше не принадлежит и молилась о том, чтобы оно поскорее попрощалось с ее истерзанной душой.

За ней ухаживали домовики. Ей казалось, что даже к ним Малфой относится лучше. Они ужасно боялись хозяина, Гермионе не хотелось подставлять их, поэтому она даже не пыталась найти в них союзников, чтобы сбежать. Она знала, что друзья не забудут про нее и обязательно спасут.

Уже три месяца она была пленницей Малфой-мэнора. Три месяца она жила страхом, боязнью прихода своего мучителя. В подземельях она была не одна, она слышала вопли и крики других, атмосфера этого места истязала наравне с его хозяевами, много боли и слез осело на этих стенах.

Скоро Гермиона научилась отличать шаги Драко Малфоя от остальных. Иногда он медлил, прежде чем войти. Иногда просто разворачивался и уходил, так и не решаясь зайти.

За эти три месяца она видела его в самых разных состояниях. То он с гордостью бахвалился своими подвигами, говоря, что если бы она вела себя правильно, ее гриффиндорский зад ему спасти удалось бы. То под действием Огневиски просил признаваться ему в любви, за сопротивление наказывал девушку грязным сексом и заставлял сдаться, выкрикивая его имя. Были и моменты, когда он просто приходил и долго смотрел на Гермиону, думая, что она спит. Несколько раз Драко казался ей обезумевшим: он приходил, испачканный чужой кровью, говоря, что не хотел всего этого, он упирался головой в колени гриффиндорки и плакал, прося прощение. Как правило, после таких моментов, приходя в себя, он был особо жесток, указывая грязнокровке на ее место.

Гермиона понимала, что для него это попытка реабилитироваться, после того, как она видела его слабость.

Слабым она его не считала, она считала его безумным. Независимо от его настроения, девушке рядом с ним было всегда страшно. Она мечтала о смерти. Немощная снаружи и сломленная внутри, сил бороться больше не было.

***

Гермиона лежала на холодных плитах, притянув ноги к животу, лицом к стене. Она слышала звук его шагов и не понимала, почему в этот раз он шел так медленно.

– Грейнджер, вставай.

Гермиона осторожно поднялась.

– Да не трясись так, пытать тебя сегодня не буду, – ехидно произнес он, а потом чуть тише добавил. – А, может, никогда больше не буду.

Обычно все ее реплики сопровождались гневом, поэтому в последнее время она предпочитала не отвечать ему. В начале, же, наоборот, пыталась вывести его, думая, что Малфой все-таки сорвется и заавадит ее.

– Прошу на выход. Смелее же!

Гермиона была очень слаба. Малфой-мэнор был не сильно освещен, но глазам девушки все равно было трудно после столького времени, проведенного в темноте.

Она несмело шла за Малфоем.

Медлительность Грейнджер надоела ему, поэтому он бережно взял девушку на руки. Ее же такие перемены только насторожили.

Пока Драко нес ее по коридорам замка, Гермиона думала о том, что в них потеряться проще, чем в коридорах Хогвартса.

Он занес ее в комнату и поставил. Комната была просто огромной, много пафоса и обилие темно-зеленого цвета, повсюду антиквариат и змеиная символика, дорогие ткани и ковры, нетрудно было догадаться, кто хозяин.

– Что, Грейнджер, впечатляет? —Драко улыбнулся, ей даже показалось, что не зло.

Она опустила взгляд.

Малфой указал ей на дверь:

– Там ванная, тебе туда. Острого там нет, убить себя не получится. Домовики проследят за тем, чтобы ты не утопилась.

Ванная напомнила ванную старост в Хогвартсе, такие же внушительные размеры. Жаль только, что тут нельзя окрашивать воду в любимые цвета. Девушке впервые в этом замке стало комфортно. Гермиона долго мечтала о теплых струйках воды. Ей хотелось, чтобы время остановилось, или чтобы это все оказалось кошмаром, и она сейчас бы проснулась в ванной старост, например. Она закрыла глаза и отдалась в руки эльфам, которые заботливо мыли и массировали ее замученное тело.

Открывать глаза и возвращаться в реальность, а тем более возвращаться к Драко Малфою Гермионе не хотелось.

«К чему вообще все это?!»

Такое настроение Драко ее пугало, от агрессивного Малфоя она хотя бы понимала, чего ожидать.

Завернутая в полотенце она долго не решалась толкнуть ручку двери от себя.

***

Малфой возлежал на зеленых шелковых простынях в своей кровати.

Гермиона стояла, облокотившись на дверь.

– Иди ко мне, – приглашал властный голос.

Она привыкла исполнять роль его куклы, но в этот раз обстановка не располагала. В комнате появились свечи и лепестки роз.

Гермиона недоумевала.

«Что это? У нас же не свидание, ублюдок! Наверняка, он сошел с ума».

– Грейнджер, я жду.

Он был в одних брюках. Этот гад всегда был красивым, его тело бесподобно, но Гермиону Грейнджер это все не привлекало. Она не видела в нем мужчину, она видела мучителя, беспощадного палача. Для нее его красота была холодной, отталкивала, вызывая желание спрятаться. Последние три месяца от внешне красивого Драко веяло запредельным ужасом, и Гермиона не верила, что у него есть шанс спасти душу, полагая, что его уже полностью поглотила тьма.

Пленница несмело подошла к кукловоду, который обхватил ее и привлек к себе.

– Сегодня я покажу тебе другого Драко.

Драко нежно поцеловал Гермиону, стянул с нее полотенце и бережно положил на кровать. Он стал покрывать ее тело поцелуями и ласкать. Первый раз за время в мэноре, девушка возбудилась. Умелые руки заставили гореть от желания. Он видел, как отзывается тело Гермионы на его ласки, и ликовал от такой реакции.

Драко развел ноги Гермионы и устроился между ними, гладя внутреннюю сторону бедер. Он медлил, прежде чем спуститься к самому аппетитному месту, чтобы потереть носом клитор гриффиндорки, затем развел ее половые губы, полностью обнажая его.

Грейнджер почувствовала мягкий и такой горячий язык Малфоя внутри себя. Движения то медленные, то быстрые вверх и вниз сводили с ума, а когда Драко стал вырисовывать своим языком понятные только ему символы, Гермиона, прикусив губу, залилась багрянцем.

Она не могла скрывать стонов, когда он ввел свой язык в отверстие ее влагалища, и стыдилась еще сильнее, когда язык сменили пальцы, и она стала двигаться навстречу им.

Скоро ее тело пробила судорога.

Гермиона никогда не испытывала ничего подобного. Она получила огромное удовольствие. До этого Драко Малфой всегда только брал и брал жестко, теперь она поняла, что он имел ввиду под «другим Драко».

А ему нравилось, что сегодняшние стоны грязнокровки не от пыток, а от удовольствия.

Мерлин, она лежала перед ним такая разгоряченная, влажная.

Его глаза горели страстью:

– Ну, что, Грейнджер? Я умею удивлять?

Гермиона зарделась от стыда.

Малфой стянул с себя брюки. Взгляда на него было достаточно, чтобы опять вогнать себя в краску.

Он пододвинул ее ближе и стал медленно входить. С ее губ слетел очередной стон. Уткнувшись в ее шею, Драко стал двигаться в быстром темпе, вытаскивая член почти полностью, чтобы снова, с силой, вогнать его.

Гермиона перестала скрывать свои стоны, все еще заливаясь краской.

После оргазма было непривычно просто лежать рядом с ним. Непривычно осознавать, что кроме боли Драко Малфой может дарить невероятное наслаждение. Непривычно, что не возникает чувство вины и отвращения к себе.

Они спали вместе, и сегодня в объятьях Драко Гермионе впервые не было страшно.

Рано утром она побоялась открыть глаза, чувствуя, что он не спит.

– Последняя наша ночь. Не уверен, что мы еще встретимся. Если меня убьют, Грейнджер, то тебя здесь долго не найдут. И не думаю, что тебя найдут твои друзья. Если мы одержим победу, то тебе со мной тем более делать нечего.

Тут она поняла, что умирать не хочет, но и от смерти Малфоя ей легче не станет.

Через несколько минут Гермиона открыла глаза, Драко притянул ее к себе и поцеловал. Опять нежно. Понимая свою обреченность, она ответила ему.

Она опять не стала отталкивать его, наоборот двигалась с ним в такт, обнимала его мускулистые плечи, прижималась грудью к его груди и прессу. Их соки перемешались, хлюпая. Гермиона кричала и стонала под Драко, вбивающимся в неё с большой скоростью.

Когда он кинул ей свою рубашку, его глаза опять потускнели.

– Идем.

Малфой привел ее в другую комнату, небольшую, без окон, с маленькой ванной без опасных предметов.

– Сегодня вечером решающая битва, не знаю, увидимся ли мы еще, – Драко жадно поцеловал Гермиону.

Закрывая дверь, он бросил:

– Надеюсь, что ты умрешь, а не достанешься Уизли!

Глава 5

Последняя ночь – это то, что останется у него в воспоминаниях о любви к грязнокровке. Драко осознавал, при любом исходе битвы ему придется бросить Гермиону. Он сделает вид, что просто наигрался. После победы Лорда всю грязь и предателей крови истребят или выдворят за пределы Волшебного мира. Но он запомнит ее храброй девочкой, всезнайкой с горящим взглядом, готовой на все ради друзей. И ему не захочется вспоминать ее грязной, униженной, сломленной. Как и не хочется сейчас принимать то, что с произошло с ними, то, в чем виновен сам, и то, что все эти нечистоты из памяти не смыть, они въелись и останутся с ними навсегда. А ему бы так хотелось, чтобы то дурацкое 14 февраля закончилось событиями сегодняшней ночи, ну или хотя бы приблизило к ней. Он бы ждал, пусть и не терпеливо, но принуждения бы точно не было. Пожирателю не может быть стыдно за преступления, а вот нутро Драко Малфоя порой разрывается от угрызений, пожиратель в нем гордится злодеяниями, а простой волшебник страдает от мук.

***

Гермиона ждала и боялась возвращения пожирателя. Он вернулся через два дня. По его довольной физиономии было видно, что исход битвы не в пользу Отряда Дамблдора, а это значит, что дорогие ей люди мертвы.

Ее затрясло одновременно от паники и отвращения.

– Грейнджер, пойдем со мной, мне нужно тебе кое-что показать, – от Малфоя на приличном расстоянии разило алкоголем.

Они пришли в кабинет его отца. Драко протянул ей флакончик и указал на чашу, на ободке которой были вырезаны змеи.

– Я бы хотел, чтобы ты это видела.

Девушка послушно окунулась в Омут Памяти.

Короткий отрезок.

– Уизли, какая встреча! – на лице Малфоя волчий оскал.

– Малфой, ты мерзкий ублюдок! Авада …

– А я думал, ты спросишь меня о любимой грязнокровке.

– Сволочь, где она?

– Отходит от нашей бурной ночки. Славная девочка, рад, что смог ее испортить раньше тебя.

Лицо Рона пылает яростью. Он готов убить слизеринца голыми руками.

Драко лишь ухмыляется, посылая смертельное:

– Авада Кедавра.

Гермиона с ужасом выныривает из Омута.

Она действует быстро, сметая чашу прямо на слизеринца, он отскакивает, она успевает выхватить из кармана его брюк палочку и крикнуть:

– Петрификус Тоталус.

Пожиратель падает на ковер. Гермиона не знает, кто сейчас в замке, и сколько их. Слезы застилают глаза, она понимает, что времени у нее немного.

– Империо. Отвечай, сколько волшебников сейчас в замке?

– Только я.

– Отведи меня туда, откуда я смогу трангрессировать.

Драко повел ее по коридорам, на долю секунды Гермиона заметила в его взгляде удивление, потом отрешенность. Она вздохнула.

«Неужели?»

Свобода манила пленницу все это время, ей не верилось, что она уже так близко.

Через несколько секунд Малфой резко развернулся и схватил ее одной рукой за волосы, а другой стал выворачивать руку с палочкой.

– А ты не такая безобидная, как мне стало казаться, – он вернул себе палочку, теперь уже двумя руками держа волосы гриффиндорки, заставляя ее склонить голову.

– Подонок! Ненавижу тебя, – девушка забилась в истерике, пытаясь вырваться. – Я надеялась, что тебя прибьют, мерзкого змееныша.

– А я надеялся отпустить тебя по-хорошему, отправить в какой-нибудь магловский город, где бы тебя никто не нашел, но ты сама не захотела.

Он поволок Грейнджер по лестнице, особо не заботясь о ее конечностях.

– Я тебя ненавижу, ненавижу, – повторяла гриффиндорка.

– Не на всех одинаково действует Империо, уж прости, сладкая, своих тайн не выдам.

– Сдохнешь, гад, в муках.

– После встречи с моими друзьями, скорее сдохнешь ты.

– Ненавижу! – она давилась хрипом.

– До их прихода у тебя есть время оплакать своего нищеброда, – ядовито произнес парень, заталкивая девушку в злосчастный подвал.

***

Вечером он вернулся.

– Поднимай свой зад, грязнокровка. Теодор Нотт не хочет ждать остальных.

Гермиона даже не пошевелилась.

– Не испытывай мое терпение, дрянь!

– Что ты медлишь Малфой, я не хочу никуда идти! Ты мне много раз рассказывал про то, как ты убивал. Убивал невинных волшебников, маглов. Убей меня сволочь, это же так просто, убей!

– Это я решаю, когда и как тебе сдохнуть, тварь, – Малфой насильно поднял Гермиону и потащил за собой.

Он затолкал ее в одну из многочисленных комнат мэнора.

– Грейнджер, ты ли это? – Теодор Нотт был немного шокирован. – В школе ты была симпатичнее и не такой тощей!

Гермиона буравила Малфоя ненавидящим взглядом, а тот наблюдал за реакцией Нотта.

– Так Лорд знал, что грязнокровка у тебя?

Драко кивнул.

– На ней столько ссадин и синяков, ты ей отомстил за школьные годы, – Теодор заржал. – Не похожа на гордую заучку, я бы на твоем месте оставил ее в роли домовика.

– Не думаю, что моя невеста это оценит, – ответил Драко.

«Невеста? Вот сволочь! – Гермиона была вне себя от обиды. – Но чего еще оставалось ждать от этого мерзавца? Испортит жизнь еще одной девушке, сломает».

Не верилось, что суженная Малфоя будет походить на уверенную Нарциссу. Этот деспот скорее превратит ее в свою тень. Гриффиндорка представила себе Малфоя с тростью как у отца, только в ее видениях, слизеринец бил ей жену, а не домовиков как Люциус.

– Ну, мог бы продолжать иметь грязнокровку до свадьбы.

– А как бы я потом отмылся …

– До этого, значит, о своей чистоте ты так не пекся? – встряла в разговор слизеринцев Гермиона.

Нотт опять заржал.

– Пожалуй, подарю ее кому-нибудь из вас, – Драко проигнорировал выпад девушки, выходя из комнаты, добавив, – развлекайся, Нотт, но до прихода остальных пусть грязнокровка остается живой.

***

Он вышел из комнаты и до боли сжал свои кулаки. Ему внутри сейчас больно, очень. Он хотел спокойно ее отпустить.

«И зачем я только показал ей эти чертовы воспоминания?»

Не показал бы, она бы не попыталась сбежать. Или бы попыталась? Не сбежала бы, он бы не придумал эту пытку со слизеринцами-отморозками. Или бы придумал? В его голове все перемешалось, и сейчас он боялся представить себе любимую девочку в лапах Нотта.

Но Драко понимал, что смысла отпускать Гермиону сейчас уже нет, он вспомнил свои школьные переживания, все обиды на гриффиндорское трио. Но ему и не хотелось, чтобы она досталась еще кому-то.

Через полгода у него свадьба с Асторией Гринграсс. Вот уж действительно удачная партия: аристократка, чистокровная умница и красавица, говорят даже, что невинна.

Чем больше он думал о будущем, тем больше ему хотелось, чтобы грязнокровка Грейнджер хотя бы просто осталась жива, поэтому он был твердо намерен сейчас вернуться в комнату и освободить гриффиндорку.

«Если при этом пострадает Нотт, даже лучше, можно свалить на Грейнджер, она могла прикончить Нотта, а сама сбежать. По-моему неплохой план, надеюсь, этот гад не успел ей ничего сделать».

Тут Драко услышал брань сокурсника, тот вылетел из комнаты, чуть не пришибив его.

– Спасибо, друг, впечатлений хватило, я лучше пойду развлекаться в бордель с чистокровными шлюшками.

– А чем Грейнджер не угодила? – поинтересовался Малфой.

– Эта дрянь испортила мне ботинки. Ее вырвало прямо на них!

Драко не пытался скрыть веселья. Когда гость покинул мэнор, он зашел к Гермионе, все еще веселясь.

– Гостей моих распугать решила? Или тебе по вкусу только я? Чем Нотт тебе не угодил?

– Малфой, отстань от меня! Видеть тебя не могу!

– А я думал, что видеть ты не можешь его, на меня, девочка моя, у тебя такой реакции не было. Признайся, тебе не по вкусу Нотт, ты специально все подстроила, чтобы мы остались вдвоем.

– Чеши к своей невесте, Малфой, от меня-то ты не отмоешься! – зло ответила девушка.

Драко нравилось, когда Грейнджер заводилась, в последнее время он видел лишь куклу-Гермиону, этой экспрессии ему безумно не хватало.

Он опять лишь улыбнулся, продолжая разглядывать ее. Она была нездорово бледной и даже не краснела после его выпадов как обычно. Он уже собирался отправить ее в, пока безопасный, мир маглов, но что-то заставило его позвать домовика.

– Пти, скажи, что с ней, почему она такая бледная?

– Пти ответит хозяину про молодую мисс, Пти только посмотрит.

– Так смотри, а не говори! – рявкнул Малфой на эльфа, огромные уши которого сразу затряслись от страха.

Эльф водил ручонками по телу Гермионы, диагностируя его. А затем выдал судьбоносный вердикт:

– Хозяин Драко, девушка беременна.