Текст книги "Шоаррский грипп (СИ)"

Автор книги: Ирен_Адлер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

Плечистый (снова щелкая ножницами):

– Будем производить усечение.

Корделия:

– Чего делать?

Плечистый:

– Резать к чертовой матери!

Корделия:

– Ой, может, не надо так радикально? Какой ни есть, а он родня… Может быть, как-нибудь… медикаментозно?

Катрин тоже начинает что-то подозревать. Тоже выползает из-за кресла и прислушивается. Грозно хмурит брови.

Плечистый:

– Можно и медикаментозно. Но это процесс долгий и трудоемкий. Требует больших энергозатрат.

Корделия:

– А лекарства свои приносить?

Плечистый:

– Лекарство у нас с собой. Дэн… то есть, ассистент, предъявите лекарство.

Второй, тот, который более стройный, предъявляет баллон с непонятным содержимым. Корделия и Мартин озадаченно содержимое разглядывают. Кеша уже полностью высунулся из-за дивана и тоже тянет шею. Катрин неведомо откуда извлекает лорнет. Камилла, высунувшись с другой стороны дивана, изучает плечистого. При ближайшем рассмотрении баллон наполнен пупырчатыми плодами с различной формой искривления.

Корделия:

– Это что? Какой-то инопланетный вид?

Плечистый:

– Ага, кукумбер новобобруйский. Подвид – мамодачный. Изготовлен по эксклюзивному рецепту.

Корделия (недоверчиво):

– А как он действует?

Плечистый:

– Реактивно. Потребление одного плода обеспечивает занятость пациента на несколько часов. В течение этих часов пациент будет абсолютно добровольно находиться в секторе раздумий, покидая его на очень короткое время, за которое вряд ли будет способен сотворить что-то значительное.

Корделия:

– Но эта доза, скорее всего, для человека. А наш пациент… паразит то есть, слегка кибермодифицированный. Есть вероятность, что он это лекарство… (Мартину) что он с ним сделает?

Мартин:

– Нейтрализует. Возможно разложение содержащегося в плодах лекарственного средства на ботокс и толуол.

Катрин привлекает слово «ботокс».

Катрин:

– Ой, так вы косметологи? Приехали сделать укольчик? Корди, почему ты меня не предупредила? Я тоже хочу ботокс! У меня вот тут морщинка появилась. И вот тут. Конечно, я еще не в том возрасте, чтобы появлялись морщины, но о внешности следует позаботиться заранее.

Корделия:

– Мама, этот ботокс принимают перорально. То есть через рот.

Катрин:

– Так он морщинки изнутри разглаживает?

Корделия:

– Ага, разглаживает, эти морщинки извилины называются.

Катрин делает обиженное лицо.

Плечистый:

– Где больной?

Мартин (кивая на диван и торчащую макушку):

– Ловить надо. Моль, она ведь хоть плохонько, но летает. (По внутренней связи ассистенту) Заходи справа.

Ассистент (по внутренней связи):

– А если вербальный способ воздействия?

Мартин (по внутренней связи):

– Не получится. Он резистентный, как бактерия к антибиотикам.

Ассистент (по внутренней связи):

– Ладно. Обнаружен вражеский объект.

Мартин (по внутренней связи):

– Осуществляется переход в боевой режим. Да? Нет? Да! Как давно я хотел это сказать!

Кеша, уже с минуту пребывающей в состоянии острой невостребованности, выскакивает из-за дивана.

Кеша:

– Это кто тут бактерия? Это я-то – бактерия?

Плечистый:

– Это он?

Корделия:

– Ага, антропоморфная разновидность центаврианской моли.

Киборги обходят диван и берут противника в клещи. Кеша мечется, как попавшая в паутину муха.

Мартин:

– Сколько я зарезал, сколько перерезал…

Кеша:

– Помогите, хулиганы зрения лишают!

Катрин бросается на помощь своему любимцу. Встает на пути киборгов, раскинув руки. Кеша прячется за ее спиной.

Катрин:

– Не позволю! Только через мой труп!

Мартин (с надеждой глядя на Корделию):

– Приступить к исполнению?

Корделия:

– Мама, ты препятствуешь воспитательному процессу.

Катрин:

– Я не позволю им калечить моего мальчика!

Мартин (обращаясь исключительно к самому себе):

– Вот так всегда. Только раскочегаришься, войдешь в боевой режим, и – на тебе! О, женщины, имя вам – динамо!

Кеша неожиданно выступает вперед с видом христианина, идущего на римскую арену.

Кеша (трагически):

– Не надо! Я сам. Я сам готов предать себя в руки своих мучителей. Я готов претерпеть все муки, выпавшие на мою долю. Судьбе было угодно сделать меня разумным, единственным в череде моих неразумных собратьев, отметить меня печатью избранности, и за это я обречен страдать. Обречен быть жертвой зависти и подлости, жертвой похоти и насилия. «С кем был! Куда меня закинула судьба! Все гонят! Все клянут! Мучителей толпа…»

Плечистый (шепотом Корделии):

– И часто он так?

Корделия:

– А это его нормальное состояние.

Кеша (заводя глаза и подвывая):

«О если бы моя тугая плоть…»

Мартин:

– Э, Гамлета не трожь. Гамлет – это мое. Я первый начал.

Кеша (выходя из образа):

– Это когда?

Мартин:

– Ты тогда еще не родился.

Кеша (по внутренней связи):

– А разве до меня была жизнь?

Мартин (по внутренней связи):

– Представь себе, целое макси.

Кеша (по внутренней связи, возмущенный до глубины души):

– Без меня?! Это нечестно! Нечестно!

Мартин (по внутренней связи):

– Все претензии к автору.

Кеша (уже вслух):

– Да? Ну ладно. А кого можно?

Мартин:

– Давай Отелло.

Кеша (снова входя в образ):

«Она меня за муки полюбила, а я ее – за состраданье к ним».

Бросается к Катрин. Та растроганно гладит его по голове.

Мартин:

– Можно, я его придушу?

Корделия:

– Это Дездемону придушили. А Отелло самоубился.

Мартин:

– Тогда я его самоубью. Он случайно упадет на что-нибудь острое. А потом еще семь раз. Или восемь.

Плечистый растерянно чешет затылок.

Плечистый:

– Да-а, тут одним баллоном не обойдешься.

Ассистент:

– Полине мама еще компот обещала.

Корделия (умоляюще складывая руки):

– А клетка у вас не сохранилась?

Плечистый:

– Увы… Разобрали за ненадобностью. Принятые в нашем подотделе педагогические приемы срабатывают и без радикального воздействия.

Корделия (робко):

– А может быть, и с нашим попробуете? Без радикального. Вон на старшенького моего как положительно повлияли. Нарадоваться не могу. Чудо, а не ребенок… то есть киборг. И к учебе интерес проявляет, и по хозяйству шустрит, и тещу уважает. (Глаза Мартина на мгновение вспыхивают красным) А вот младшенький… Вы же понимаете. Им мужская рука требуется. Твердая. А у нас сами видите, коллектив чисто женский, эмоционально и гормонально неустойчивый… Я все материальные издержки беру на себя!

Плечистый снова пытается поскрести в затылке.

Плечистый:

– Ну-у, это с капитаном говорить надо.

Ассистент:

– Irien’a на борту Станислав Федотович точно не выдержит.

Катрин:

– Это какой Станислав Федотович?

Корделия:

– Это тот самый славный капитан с «Космического мозгоеда», где такой милый доктор.

Катрин:

– Это тот невежа от медицины, который заявил, что я совершенно здорова? Это я-то здорова? Я? Когда у меня такие… нервы!

Корделия (искренне изумленная):

– Мама, но Вениамин Игнатьевич…

Катрин:

– И не убеждай меня! Ты всегда ценишь мнение каких-то шарлатанов, а не мое самочувствие. Зачем заботиться о бедной, престарелой матери, если она, оказывается, здорова! А то, что у нее сердце не на месте…

Корделия (ехидно):

– Престарелой?

Катрин, осознав ошибку, быстро переводит разговор на другую тему.

Катрин:

– И вообще, что ты задумала? Куда ты собираешься отправить бедного Кешеньку?

Корделия:

– В колонию для трудновоспитуемых киборгов! «Космический мозгоед» называется.

Катрин:

– Куда?

Пока происходит вся эта перепалка, забытый Кеша подбирается к баллону с огурцами, откручивает крышку, выуживает скособоченный, раздутый с одного конца плод и начинает жевать. Покончив с одним, выуживает второй. Когда присутствующие обращают на него внимание, он уже занимается третьим. Наступает тишина.

Кеша (с набитым ртом):

– Ну шево? Фолотный йа.

Ассистент:

– Допустимый процент ботулосодержащих веществ превышен вдвое.

Плечистый:

– Слушай, пацан, а тебе плохо не будет?

Кеша отрицательно мотает головой и продолжает поглощать огурцы.

Катрин (в ужасе):

– Кешенька, плюнь, плюнь немедленно!

Кеша снова мотает головой.

Мартин (задумчиво):

– Я же говорил, что у него там антипригарное покрытие.

Корделия:

– Кешенька, разве мы тебя плохо кормим?

Кеша (продолжая жевать):

– Хорошо. Это все мое голодное детство.

Ассистент (сочувственно):

– Хозяева морили тебя голодом?

Кеша снова мотает головой.

Кеша:

– Нет, диетами.

Корделия:

– Это как?

Кеша:

– Они на мне диеты испытывали. (Начинает загибать пальцы) Сначала безуглеводную. Смотрели, что со мной будет. Кормили грейпфрутом, отварными овощами, отварной рыбой и шпинатом. А сами пирожные ели. (Всхлипывает) У меня на глазах. И шоколад, и печеньки, и тортики. А потом… бессолевую. Салат из вареной капусты на растительном масле. Вечером стакан кефира и тертая морковь. А потом была еще кето-диета, кремлевская диета, диета по группе крови, диета Дюкана, диета Магги, диета Малышевой… И-и-и…

Вытирает выступившие слезы и заглатывает очередной огурец. Катрин хватается за сердце. Корделия переглядывается с Мартином.

Корделия:

– Вот, а ты на жизнь жаловался. Тут такая трагедия! Тертая морковь.

Кеша тем временем расправляется с последним огурцом.

Кеша:

– А компот?

Плечистый (выходя из ступора):

– Ему что – мало?

Ассистент:

– Согласно техпаспорту, Irien’ы обладают вариабельным размером внутренних органов.

Кеша икает.

В это время всеми забытая Камилла наконец-то подбирается вплотную к плечистому и начинает исследовать доступные ей части его тела. Плечистый по причине плотного комбеза не сразу ощущает эти познавательные поползновения, что дает Камилле возможность ощупать его плечи, спину, а затем уже ниже приспособленные области. Совершать манипуляции ей приходится одной рукой, потому что в другой у нее по-прежнему половник. Странное воздействие все же привлекает внимание плечистого, и он оборачивается. Видит перед собой странное существо в желтом жилете и с половником. Плечистый шарахается.

Плечистый:

– А-а… Кто это?

Корделия:

– Не пугайтесь. Это еще один экспонат нашего дурдома. Позвольте представить. Кузина Итт. Издает нечленораздельные звуки и обрастает шерстью.

Камилла смотрит на плечистого влюбленными глазами.

Плечистый:

– А… О… У нее все в порядке?

Корделия:

– Не совсем. У нее дефицит витамина Ё.

Плечистый от избытка эмоций стягивает респиратор, очки и капюшон, под которым обнаруживается бандана с черепушками.

Тед (а это был он):

– Я-то думал, что это у нас экипаж… неординарный, но у вас…

Корделия:

– Все познается в сравнении.

Сцена вторая

Кухня в квартире Корделии.

За накрытым столом сидят Корделия, Мартин, Дэн, Кеша и Катрин. Стол уставлен всевозможными вкусностями. Блинчики, оладушки, пирожки, нарезки сырные и мясные, салаты и сладости. Корделия как всегда заботливо сооружает для Мартина бутерброд. Мартин поглядывает на хозяйку с тихой благодарностью. Кеша сидит насупившись, на еду демонстративно не реагируя. Дэн пребывает в легкой растерянности. Его левая бровь, служащая главным индикатором переживаемых эмоций, зависла в изогнутом состоянии. На лице Катрин благородное негодование временами сменяется жадным любопытством. Откуда-то доносятся страстные взвизги и стоны. Посуда в шкафах позвякивает.

Катрин:

– Да что они там делают?!

Корделия (в отчаянии):

– Мама, не надо!

Но уже поздно. Глаза всех трех киборгов теряют фокусировку. Они дружно настраивают звуковые фильтры и начинают рассказывать. В подробностях. Катрин хватается за сердце. Лицо ее багровеет в преддверии инсульта. Корделия вскакивает и начинает махать на нее подвернувшимся подносом.

Корделия:

– Молчать всем! Маму до инфаркта доведете.

Дэн (по внутренней связи):

– Я все-таки никогда не пойму людей. Сначала задают вопрос, а когда начинаешь отвечать, на тебя орут и требуют заткнуться. Где логика?

Мартин (по внутренней связи):

– Это нечеловеческая логика.

Дэн (по внутренней связи):

– А какая?

Мартин (по внутренней связи):

– Женская.

Дэн (по внутренней связи):

– А в чем разница?

Мартин бросает на Дэна взгляд с ярко выраженным превосходством.

Кеша (по внутренней связи):

– Эй, жестянки, а меня спросить не хотите?

Дэн (по внутренней связи Мартину):

– Это ты дал ему допуск в сеть?

Мартин (по внутренней связи):

– Слышал выражение: легче отдаться, чем объяснить, что не хочешь? У меня эта опция по умолчанию. Ты через полчаса свалишь, а мне тут жить.

Дэн (по внутренней связи после очередного анализа поступающей информации):

– Через сорок пять минут минимум.

Кеша (по внутренней связи, презрительно):

– Через четверть часа максимум. Слабак!

Мартин (по внутренней связи, Дэну):

– А правда, что у Irien’ов хрупкие кости?

Дэн (по внутренней связи, задумчиво глядя на Кешу):

– Правда. Особенно в области шеи. Я вот как-то одному Irien’у… в общем, провел с ним воспитательную беседу.

Оба киборга выжидающе смотрят на Кешу, ожидая ответной реплики. Но Кеша гордо вскидывает голову и отворачивается, выражая полное пренебрежение. Корделия, откачав маму и накапав ей сорок капель хорошего коньяка, внезапно обращает внимание на странно притихшего паразита.

Корделия (с едва заметной иронией):

– Что с тобой, Кешенька? Ты такой молчаливый. И аппетит пропал.

Кеша обиженно выпячивает нижнюю губу.

Мартин:

– Завидует.

Кеша (немедленно обретая боевой настрой):

– Кто завидует? Я? Чего это? И кому? Какому-то… какому-то дилетанту. Жалкому любителю.

Дэн:

– Тед не дилетант. У него даже в «Матушке Крольчихе» консультируются. Он и мне лекцию читал.

Кеша презрительно фыркает.

Крики и визги прекращаются. Слышится шум льющейся воды.

Корделия:

– Ну вот, теперь в ОЗК, кроме подотдела очистки, есть еще и скорая сексуальная помощь. Будем вызывать.

Мартин:

– Но Кире мы не скажем.

Корделия:

– Само собой. И Трикси.

Дэн отводит глаза и трогательно краснеет.

========== День седьмой ==========

Планета Новая Москва. Квартира Корделии Трастамара

Сцена первая

На прилегающей к квартире парковке Мартин разгружает беспилотник. На беспилотнике логотип крупной торговой сети, специализирующейся на продуктах питания. Мартин методично сверяет доставленные продукты со списком в планшете.

Из дверей гостиной появляется Кеша, одетый альтернативно своему обычному стилю – в потертых брендовых джинсах, кроссовках, в футболке с горящей надписью «Последний самец Апокалипсиса», кожаной куртке и бандане. Мартин, в отличие от него, имеет вид нарочито домашний: старые обрезанные у колена джинсы и одна из его геральдийских футболок.

Кеша наблюдает за его деятельностью с пренебрежительным превосходством. Углядев в аккуратной башенке доставленных продуктов прямоугольники шоколадок, подкрадывается и пытается одну выкрасть. Мартин, не отвлекаясь и не поворачивая головы, молниеносно пресекает попытку грабежа. Кеша отскакивает в сторону и оскорбленно дует на ушибленную конечность, трясет ею в воздухе и даже поскуливает. Затем, налившись благородным негодованием, мужественно показывает спине Мартина язык. Мартин, опять же не утруждая себя поворотом головы, показывает кулак, затем отогнутый средний палец.

Кеша (по внутренней связи):

– Бе, бе, бе!

Мартин вздыхает и возводит глаза к небу, видимо, умоляя Архитектора Матрицы послать ему терпения.

Кеша:

– Чем сегодня займемся? Может, пошвыряем стулья в окно?

Мартин (заканчивая сверку продуктов):

– Я бы пошвырял лишних киборгов. А то их поголовье на единицу площади как-то неконтролируемо умножается.

Кеша:

– Так я не против! У кого гарантийный срок вышел, от того и избавимся. Зачем нам металлолом? Нам металлолом не нужен.

Мартин снова возводит глаза к небу и делает несколько медитативным вздохов. Медленно оборачивается. Кеша на всякий случай пятится. Мартин окидывает его оценивающим взглядом.

Из гостиной за ними наблюдают Корделия и Катрин. Камилла где-то отсыпается.

Катрин (жалостливо):

– Может быть, погулять его выпустим? А то Кешенька совсем засиделся. Зачах. Пусть сходит куда-нибудь, развеется. Киборгам же послабление вышло. У них иммунитет. Кешенька же для людей создан, для общения.

Корделия:

– Ага, для промискуитета он создан.

Катрин:

– Вот почему ты такая? Как про своего бандита, так умница да лапочка, а как про моего Кешеньку – так гадкие слова!

Корделия:

– Почему гадкие? Исчерпывающая характеристика единственно доступной для него деятельности.

Катрин (настороженно):

– Это какой?

Корделия:

– Беспорядочные половые связи.

Катрин обиженно молчит.

Корделия:

– Да выпускай. «План-перехват» этого киберё… кибервибратора сама объявлять будешь. Обзвони заранее все подпольные бордели, раздай бомжам по стольнику и закажи цистерну технического спирта.

Катрин:

– А это еще зачем?

Корделия:

– Отмачивать будем.

В то же время у беспилотника на парковке.

Мартин:

– И куда это ты так вырядился?

Кеша:

– Клево, да? Это меня за хлебушком послали.

Мартин растерянно изучает всевозможные хлебобулочные изделия в вакуумных упаковках: круассаны, багеты, брецели, ржаные тосты и сухарики всех возможных вариаций.

Мартин:

– Куда послали?

Кеша:

– Ой, ну сейчас начнется. Упреки, обвинения, претензии… Молча завидуй. Молча.

Мартин в еще большей растерянности.

Мартин:

– А… чему?

Кеша:

– Ты не в курсах что ли? Во время карантина разрешается выгуливать собаку.

Мартин:

– У нас есть… собака?

Кеша (теряя терпение):

– Нет, у нас есть киборг. И его тоже надо выгуливать.

Мартин:

– Ну неси.

Кеша (тоже в растерянности):

– Чего?

Мартин:

– Ну как чего. Ошейник, поводок, намордник.

Кеша:

– Это еще зачем?

Мартин:

– Как это зачем? А как еще ты предлагаешь тебя выгуливать? В городских условиях собаку полагается выводить только на поводке и в наморднике. Ошейник желательно строгий. И кляп.

Кеша:

– А кляп зачем?

Мартин:

– Собаке-то кляп не нужен. Собака существо разумное, лишнего не скажет. А вот некоторым болтливым киборгам, во избежание усечения, не помешал бы. И еще кое-что я бы от себя добавил… Для безопасного выгула.

Мартин делает загадочное лицо. Кеша разрывается между желанием парировать в стиле «Сам дурак» и любопытством. Любопытство побеждает.

Кеша (с величайшей осторожностью):

– А что?

Лицо Мартина озаряется вдохновением.

Мартин:

– Давным-давно жили на Земле благородные рыцари.

Кеша:

– Это у которых имплантаты были не внутри, а снаружи?

Мартин:

– Вроде того. Так вот, эти благородные рыцари часто отлучались из дома и уезжали совершать подвиги.

Кеша:

– Короче, Склифосовский. Прелюдия затягивается.

Мартин:

– Не мешай. Эта вступительная лекция для того, чтобы ты проникся. Ощутил все величие замысла. Так вот, они надолго уезжали из дома и оставляли своих прекрасных дам в одиночестве. А дамы те были молодые, цветущие, в самом репродуктивном возрасте, с гормональными излишками.

Кеша (сочувственно):

– Да-а, Irien’ов тогда не было.

Мартин:

– Вот именно, Irien’ов не было. Но были другие ХУ-особи в той же репродуктивной фазе, которые обязанности этих Irien’ов успешно исполняли.

Кеша:

– Прямо камень с души свалился. А то я уж переживать начал. За дам.

Мартин:

– Не спеши. До причины переживаний мы еще не дошли.

Кеша:

– Долго ли умеючи!

Мартин:

– Умеючи – долго. Так вот, этим самым рыцарям почему-то не нравились эти самые средневековые Irien’ы. И деятельность их тоже не нравилась.

Кеша:

– А почему? Они же навроде антидепрессантов были. Удовольствие приносили.

Мартин:

– Потому что кроме удовольствия они еще и увеличению численности вида Хомо Сапиенс способствовали.

Кеша:

– А что в этом плохого? Правительство Федерации на малонаселенных планетах даже ссуды дает. На аренду репликаторов.

Мартин снова обращает взгляд к Великому Архитектору.

Мартин:

– Прав был Антон Палыч. Краткость – сестра таланта. Не будем растекаться мыслию по древу и множить сущности. Короче, когда эти рыцари уезжали, они надевали на своих дам «пояса верности».

Кеша хлопает ресницами.

Кеша:

– Пояса… чего?

Мартин:

– Верности.

Перекидывает Кеше изображение средневекового атрибута. Пока Кеша в изумлении изучает устройство, Мартин перекидывает ему второе изображение, уже современное, с поправкой на ХУ-модификацию.

Мартин:

– Я тут тебе новенький присмотрел. Недорого, из нержавейки. Со стразами. Тебе какой больше нравится?

Кеша взирает на Мартина в непритворном ужасе.

Мартин (очень серьезно):

– Итак, что нам понадобится для прогулки. (Загибает пальцы) Ошейник, поводок, намордник, кляп и… пояс. Сейчас организуем срочную доставку и пойдем гулять. Я, кстати, тоже… имплантаты разомну. Побегаю, постреляю, морду кому-нибудь набью. А то засиделся.

Кеша:

– А… О… И… Нет!

Мартин:

– Ну чего ты так нервничаешь? Это же ради твоей безопасности, во избежание всевозможных неприятных инцидентов. И опекунше спокойней будет. А то объявится какая-нибудь несознательная гражданка или гражданин и обвинит тебя в несанкционированных домогательствах. А ты – раз, и пояс предъявишь! Какие, скажешь, ваши доказательства?

В это время разгруженный беспилотник начинает тихо урчать: сработал таймер на возвращение. Мартин оглядывается, проверяя, не заденет ли аппарат при взлете башенку из провианта. Беспилотник медленно поднимается и двигается к краю парковки. Кеша, выйдя из ступора, порожденного кошмаром пояса верности, бросается к беспилотнику и в тот момент, когда тот уже оказывается за пределами площадки, прыгает и повисает на нижней раме. Беспилотник издает жалобный вой, но полет продолжает.

Мартин:

– Шесть секунд. Полет нормальный. Семь секунд. На двадцатой секунде произойдет отделение первой ступени. (Опомнившись) Стой! Я пошутил.

Из гостиной выскакивают Катрин и Корделия.

Корделия:

– Это что еще такое?

Мартин (невозмутимо):

– Побег из Шоушенка.

Корделия:

– Скорее из курятника.

Катрин с кулаками наступает на Мартина.

Катрин:

– Ах ты бандит, хулиган! Это ты виноват! Что ты ему сказал?

Мартин:

– Ничего. Я ему прогулку предложил, в строгих соответствиях с правилами карантина.

Корделия (при любых обстоятельствах принимающая сторону Мартина):

– А так как наш пребывающий в перманентном пубертате младшенький ярый последователь либеральных ценностей, то правила ему определенно не понравились.

Катрин подбегает к перилам террасы и пытается разглядеть беспилотник. Но аппарат уже затерялся среди тысячи таких же, занятых доставкой.

Корделия:

– Он улетел?

Мартин:

– Но обещал вернуться. Снова Новый Амстердам?

Корделия:

– Максимум «обезьянник». Космопорт закрыт. Так что же ты ему все-таки сказал?

Мартин:

– Не сказал, а показал.

Корделия:

– Что?

Мартин шепчет ей на ухо. Корделия закрывает лицо руками. Ее плечи вздрагивают от смеха.

Сцена вторая

Гостиная в квартире Корделии.

На диване сидят Мартин, Корделия и вполне довольная жизнью, полная сладостных воспоминаний Камилла. Катрин бегает по комнате, временами натыкаясь на мебель.

Катрин:

– Звони! Звони, тебе говорят!

Корделия:

– Куда?

Катрин:

– Всем! Президенту, губернатору, в МЧС!

Корделия:

– В ЖКХ тоже?

Катрин:

– И туда звони! Вдруг он в трубе застрял.

Мартин:

– Канализационной? Лучше сразу в службу по отлову бродячих животных. По крайне мере, есть шанс.

Катрин замедляет свой бег и застывает перед Мартином в скорбном негодовании.

Катрин:

– Вот он, черствый, бессердечный механизм! Воплощение жестокого циничного времени! Кибернетическая подделка, фальшивка! Вместо человеческого тепла и сочувствия – машинная логика.

Корделия смотрит на Мартина с обожанием.

Корделия:

– Ах ты мой механизм! Ах ты моя подделка! Кушать хочешь?

Гладит Мартина по голове. Мартин жмурится, как кот, которого любимая хозяйка чешет за ухом. Камилла, вдохновленная этим зрелищем, пытается почесать Мартина за другим ухом. Корделия пресекает эти поползновения так же молниеносно, как Мартин – кражу шоколадки. Катрин хватается за голову.

Корделия (слегка проникаясь трагичностью момента):

– Есть еще вариант позвонить в санэпидемстанцию и полицию нравов. Ну в тот отдел, который регулирует деятельность «Матушки Крольчихи». У них там сеть осведомителей имеется. Озабоченных, в смысле.

Мартин:

– А в Спортлото?

Корделия:

– Чего в Спортлото?

Мартин:

– В Спортлото звонить будем? Или писать?

Корделия притворно хмурится.

Корделия:

– Мартин, ну где ты этого набрался? Всех этих троллинг приемов? Ты же таким не был. Я помню тебя милым, робким, стеснительным. А теперь я тебя просто не узнаю.

Мартин, с таким же притворным смущением, потупившись, тяжко вздыхает.

Мартин:

– Ну так с Irien’ом поведешься, от него и наберешься… А я легко поддаюсь влиянию. Я весь такой непостоянный, противоречивый весь…

Катрин (негодующе):

– Это кто еще от кого набрался! Мой Кешенька – мальчик нежный и чувствительный!

Камилла:

– О да, в определенных местах!

Слышится гул подлетающего флайера. Комнату озаряют характерные сине-красные блики.

Катрин:

– Что это? Полиция?

Корделия:

– Вот видишь, мама, даже звонить не пришлось. Сами пожаловали.

Идет к прозрачной двери, выходящей на террасу. Мартин за ней. Путаясь в полах махрового халата, к ним присоединяется Камилла. Катрин посреди комнаты заламывает руки в ожидании худшего.

Флайер зависает над парковкой, но не садится. Открывается боковая дверь, оттуда пинком выкидывают схожее с гуманоидом безволосое (в смысле не Чубакка) существо. Дверь закрывается, и флайер тут же улетает. Выкинутое существо делает кувырок и оказывается в сидячем положении. Существо голое, взлохмаченное и улыбающееся.

Корделия:

– Е%%ть ту Люсю!

Камилла приподнимается на цыпочки. Катрин, решившись, тоже выглядывает из-за плеча Корделии. Хватается за сердце и тихо оседает на пол.

Мартин (отстраняя Корделию):

– Я пойду посмотрю?

Корделия:

– Осторожней, смотри, чтобы оно тебя не покусало. Там явные признаки сексуального бешенства.

Мартин выходит на террасу и направляется к существу, которое, по мере фокусировки зрения у присутствующих, обретает черты схожие с Кешей. Кеша, весь в помаде и засосах, блаженно улыбается, пребывая мыслями в каких-то запредельных сферах. Мартин, приблизившись, настороженно его сканирует.

Корделия:

– Ну что? Повреждения есть?

Мартин:

– Поверхностные. Уровень вменяемости понижен до критического. Настройки сбиты. Значительная часть эпителия загрязнена биологическими жидкостями неизвестного происхождения.

Корделия:

– Что делать будем?

Мартин:

– Там на кухне есть рулон пищевой пленки и перчатки.

Корделия понятливо убегает. Катрин, так и не дождавшись сочувствия бессердечных родственников, справляется с обмороком сама. Корделия возвращается с рулоном, перчатками и лимоном. Мартин вытягивает руки, и она натягивает ему перчатки, как медсестра – хирургу. Перчатки длинные, почти до локтей. Вручает рулон и лимон.

Мартин (изучая лимон):

– А это зачем?

Корделия:

– Чтоб рожу его довольную не видеть. Чего делать-то?

Мартин:

– Наливай в ванну дезинфектант. Будем осуществлять жесткую стерилизацию.

Корделия:

– А есть чем?

Мартин:

– Я «На бруньках» с планеты Хох заказал. Еще прошлый раз. Ящик. (В ответ на изумленный взгляд Корделии) Благодаря высокому содержанию этанола заменяет все прочие дезинфицирующие средства.

Корделия снова понятливо убегает. Мартин приближается к зараженному объекту. Запрашивает данные. Тишина. Снова запрашивает. В ответ беспорядочный набор символов.

Мартин:

– Ясно. Системный сбой. Требуется перезагрузка. Нажмите F2 для входа в BIOS. Пришел солдат с войны, ранец за спиной, сабля на боку. Память отшибло.

Кеша:

– Чего, бля?

Мартин:

– Вставай, бля. Изолировать тебя буду.

Кеша, пошатываясь, поднимается. Мартин распаковывает рулон и начинает обматывать Кешу тонкой пленкой.

Кеша:

– Ты за безопасный секс? Это правильно. Секс такой и должен быть, безопасный. Я тоже «за». Я вообще всегда «за». Фамилия у меня такой. Иннокентий За.

Мартин:

– Задрот?

Обмотав Кешу с головы до ног, Мартин взваливает его на плечо и несет в ванную.

Катрин (уже окончательно покончившая с обмороком):

– Изверг, он же задохнется!

Мартин:

– Он тринадцать минут может не дышать. Или даже семнадцать. Надо будет проверить.

Катрин:

– Я тебе проверю! Я тебе так проверю! Хулиган, разбойник!

Мартин скрывается со своей ношей в ванной. Там уже Корделия успела приготовить раствор. Через несколько секунд из-за двери раздаются шлепки, хлюпы, всплески и вопли.

Кеша:

– Щиплет! В глаза лезет! Щекотно!

Катрин снова бегает по комнате, порываясь прийти своему любимцу на помощь. Камилла, раздобыв бутылку из-под «бруньков», с сожалением к ней принюхивается. Потом переворачивает и пытается извлечь завалявшуюся в бутылке каплю. Капля отчаянно сопротивляется, цепляясь за гладкую поверхность, затем силы ее иссякают и она скатывается Камилле на язык. Камилла с удовлетворением причмокивает.

Наконец все смолкает. Из ванной появляется Мартин, весь мокрый. Снимает перчатки, как хирург, десять часов простоявший у операционного стола. Следом за Мартином Корделия выталкивает замотанного в простыню Кешу. От Кеши заметно несет алкоголем. Глаза – бешено-радостные. Волосы – дыбом. Камилла снова начинает принюхиваться. Катрин в очередной раз картинно хватается за сердце.

Корделия:

– Мама, в баре еще осталась бутылка коньяка. Не надо идти к ней таким длинным путем. Налей и выпей. Коньяк хорошо расширяет сосуды.

Катрин всхлипывает, пытается придумать возмущенную реплику, затем, махнув рукой, бредет в указанном направлении. Корделия усаживает Кешу на край дивана и начинает вытирать ему волосы полотенцем.

Мартин:

– А помнишь, ты обещала меня на цепь посадить?

Корделия:

– Это когда?

Мартин:

– В макси. Когда я в лес убежал.

Корделия:

– Помню. Так это когда было.

Мартин:

– Надо было цепь все-таки купить.

Корделия:

– Надо. (Оба смотрят на Кешу). А это, которое ты мне показывал?

Мартин:

– Так их шесть штук надо.

Корделия:

– А цепь?

Мартин:

– Одной хватит. Оставшимися конечностями он уже не дотянется.

Корделия:

– А что, логично.

========== День восьмой ==========

Планета Новая Москва. Квартира Корделии Трастамара.

Сцена первая

Ночь. Из бывшей комнаты Мартина выползает тень. Тень в ночном сумраке чем-то напоминает страдающую близорукостью черепаху. Потому что передвигается на четырех конечностях и регулярно натыкается на углы. Панцирь «черепахе» заменяет покрывало, призванное сыграть роль маскировочной плащ-палатки. После очередной встречи с мебелью покрывало с авангардной части «черепахи» откидывается, и под ним обнаруживается Катрин. Потирает лоб и беззвучно шепчет всевозможные пожелания этому железному болвану. В основном желает «заржаветь». Настороженно прислушивается. Не уловив ничего угрожающего, вновь набрасывает покрывало на голову (видимо, ей кажется, что покрывало делает ее невидимой) и направляется к гостевому туалету. Сенсор у двери помигивает красным, сигнализируя о находящемся внутри посетителе. Подкравшаяся тень долго изучает сенсор. Потом наугад нажимает несколько кнопок. Сенсор не реагирует. Красный глазок продолжает издевательски светится. Катрин делает еще одну попытку. Опять ничего. Катрин тяжело вздыхает и скребется в дверь.

Катрин (шепотом):

– Кешенька…

Из-за двери слышится шорох и жалобное поскуливание.