Текст книги "Шоаррский грипп (СИ)"

Автор книги: Ирен_Адлер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Кеша:

– Ты бы лучше базар фильтровал! Я не полз! Я… шествовал.

Мартин:

– Ага, на четвереньках.

Кеша:

– Так было удобней. Ну ладно, полз я, полз. А чего? Нельзя? Где написано что нельзя? Покажите. Кодекс. Конституцию. Имею право.

Мартин легонько тянет его вверх, и Кеша замолкает.

Мартин:

– Так вот, ползет, ползет… Я базы прошерстил, а там такого звука нет. То есть, дозволенного для текущего времени суток. Пошел посмотреть, кто это у нас такой ползучий. Может, питон от соседей сбежал. Или там альфианский симбионт. А тут этот… членистоногий.

Кеша:

– Сам ты… членистоногий! Терминатор недоделанный, Сары Коннор на тебя нет.

Мартин:

– Молчи, секс-оборудование жидко-кристаллическое. Тебя надо по гарантии сдать. Я еще десять минут назад обязан был тебе шею свернуть. За нарушение периметра. Мне программа уже раз пять предлагала. А я отменяю и отменяю.

Корделия (голосом доброго полицейского):

– Ты, мечта извращенца, зачем ко мне в спальню залез? Ты же мои принципы знаешь. Я малолетками не интересуюсь.

Кеша шмыгает носом.

Кеша:

– Я не как малолетка.

Корделия:

– А как кто? Многолетка?

Кеша:

– Нет. Как подвергаемый абьюзингу в поисках убежища.

Корделия в изумлении смотрит на Мартина. Мартин с таким же недоумением смотрит на нее. Потом роется в базах данных и выдает ответ.

Мартин:

– Абьюзивные отношения – уничижительные взаимоотношения между «тираном» и «жертвой», которые сопровождаются постоянными манипуляциями с помощью денег, шантажа, угроз и рукоприкладства, а также моральным издевательством со стороны агрессора.

Кеша:

– Я прошу политического убежища. Под кроватью. Можно, я там поживу?

Корделия:

– Что за сказки Венского леса? Какой абьюзинг?

Кеша еще более выразительно шмыгает носом. Потом внезапно вскидывает голову, как схваченный царской охранкой революционер.

Кеша:

– Ну да, беглый я, беглый! Сдайте меня! Продайте! Принесите на алтарь вашей зоны комфорта. Жизнь моя давно потеряла смысл. Я гоним и несчастен. Я жертва людской развращенности и людского же тщеславия. Я… я… Да я шут, я циркач, так что же? Пусть меня так зовут вельможи!

Корделия:

– Так, мистер Икс, заткнулся. Излагай четко, ясно и без театральщины. Я тебе не Станиславский.

Кеша (понурившись):

– Меня изготовили по заказу ее подружки.

Корделия:

– Чьей?

Кеша:

– Отрицательного персонажа, то есть, вашей родственницы.

Корделия:

– Камиллы?

Кеша (со вздохом):

– Ее. А подружка – жена олигарха. Наврала мужу, что ей нужен DEX для охраны, а на самом деле сделали меня. Для солидности процессор от «шестерки» впихнули.

Корделия:

– А потом?

Кеша:

– Потом они организовали клуб.

Корделия (изумленно):

– Какой клуб?

Кеша:

– Книжный.

Корделия:

– Кто?

Кеша:

– Жены олигархов с Новой Трехрублевки.

Корделия:

– И что вы… что они делали в этом клубе?

Кеша (со вздохом):

– Книги обсуждали.

Корделия:

– Кафку, разумеется.

Кеша:

– Ну почему обязательно Кафку. Есть еще и другие… культурные ценности. Например, «Любовник леди Чаттерлей», «История О», «50 оттенков серого», «Дельта Венеры», «Лолита» в конце концов.

Корделия:

– О-о, юную киберЛолиту приобщали к миру классической… сколько их было?

Кеша (хмуро):

– Восемь.

Корделия:

– Нет, не так. Юная киберЛолита во власти восьми пресыщенных Гумбертшей. А чем ты, собственно, недоволен? Утонченные дамы. Стравинского понимают.

Кеша:

– Ага, утонченные… Стравинского читал? В койку! А потом они меня в ящик прятали, будто я кукла. А я не кукла! У меня чувства есть! Показать?

Корделия:

– И ты сбежал?

Кеша:

– Сбежал.

Корделия (Мартину):

– Слышал? А ты еще на жизнь жалуешься. Детство, мол, у меня тяжелое. Да твой исследовательский центр – просто санаторий по сравнению с этим б… книжным клубом. А что же сестренка? Обижала тебя? По попке шлепала?

Кеша (насупившись):

– Приставучая она. Не люблю приставучих. Я люблю… я люблю неприступных женщин! Гордых и независимых!

Корделия:

– Мартин, ты слышал?

Мартин:

– Слышал. Уничтожить вражеский объект?

Кеша (обиженно):

– Издеваетесь, да? Смеетесь? Над кем смеетесь? Над собой смеетесь!

Корделия:

– Ну что ты, Кешенька, мы не смеемся, мы скорбим. Правда, Мартин?

Мартин:

– Еще бы! Не успеваю слезные железы блокировать.

Кеша:

– Злые вы! Уйду я от вас! В ОЗК, на опыты!

Корделия:

– Ну и что мне с тобой делать?

Кеша вздыхает.

Мартин:

– Могу его к себе взять.

Кеша:

– Ты не в моем вкусе.

Мартин:

– Зато ты мой тип урода.

Кеша:

– Уйди, противный.

Корделия (поразмыслив некоторое время):

– Психологи, конечно, не рекомендуют детям спать со взрослыми, но при сложившихся обстоятельствах… Кеша, ты остаешься. Но с одним условием.

Кеша (аж приподнимаясь на цыпочки):

– Каким?

Корделия:

– Спать! В прямом значении этого слова. И никаких полисемических толкований.

Мартин:

– Ну ни фига себе! Меня, значит, за дверь, а этого книгоё… книголюба…

Корделия:

– Ты тоже оставайся! Куда ж без тебя?

Оба киборга ныряют под одеяло, каждый со своего края постели. Корделия остается в середине.

Корделия (командным голосом):

– Так, оба повернулись на бок. Кеша – на левый, а Мартин – на правый. И – спать!

Кеша и Мартин:

– Приказ принят к исполнению.

Корделия несколько минут изучает потолок. Сна ни в одном глазу.

Корделия:

– Кеша.

Кеша (с вдохновенной готовностью):

– Да?

Корделия:

– Каким там у тебя пунктом групповуха?

Кеша (с еще большой готовностью):

– Четвертым, но это не принципиально. Можно и вторым, и третьим. И даже первым.

Мартин (со своего края):

– Мне тоже не принципиально. Бои без правил и первым, и вторым, и третьим.

Корделия:

– Похоже, мы выполним все пункты досрочно.

Сцена вторая

Квартира Корделии Трастамара. Утро.

Катрин бродит по квартире. На ней шелковый халат в стиле кимоно, на голове бигуди, на лице – зеленая маска.

Катрин:

– Кеша, Кешенька, где ты, малыш? Иди скорей завтракать. Я тебе блинчиков напекла. Иди, пока красноглазый троглодит все не сожрал. Кешенька…

На диване в гостиной просыпается Камилла. С трудом садится. Хватается за голову. Издает жалобный стон. Когда маятник Фуко перестает качаться и переходит в состояние покоя, осторожно оглядывается. Старательно жмурится и даже трясет головой, отчего маятник снова начинает качаться. Снова оглядывается.

Камилла (голосом старого пропойцы):

– Эй, кто-нибудь…

Замечает, что около дивана кто-то заботливо оставил банку пива. Хватает ее дрожащими руками, вскрывает и жадно пьет. Икает. Минуту спустя зелень в глазах рассеивается. Голова проясняется.

Камилла:

– Лечите подобное подобным. А закуска где? Грибок там, икорка?

На голос приходит не менее изумленная Катрин. Видит перед собой бледное, синюшное, взлохмаченное существо неопределенного пола и возраста. Камилла, со своей стороны, видит существо с зеленой мордой неопределенной гуманоидной расы в блестящей шкуре с цветными разводами.

Камилла:

– А-а-а!

Катрин:

– А-а-а!

В спальне от крика просыпается Корделия. Садится. С удивлением обнаруживает в своей постели обоих киборгов. Оба продолжают безмятежно дрыхнуть.

Корделия:

– Твою дивизию!

Торопливо себя ощупывает. Обнаруживает, что на ней по-прежнему ее пижама, и со вздохом облегчения падает обратно на подушку. Прислушивается к происходящему в квартире.

Слышны голоса Катрин и Камиллы.

Катрин:

– Ты кто такая?

Камилла:

– А ты кто такая?

Катрин:

– Ты мне не тычь! Кто ты такая?

Камилла:

– Нет, ты кто такая?

Корделия в отчаянии закрывает лицо руками.

Корделия:

– Проснулась. Зачем?

Мартин (с сочувствием):

– Уничтожить вражеские объекты?

Дверь распахивается. Появляется возмущенная Катрин. Кеша успевает нырнуть под одеяло.

Катрин:

– Корди, ты только послушай! Ты послушай, что себе позволяет эта хамка! Я вне себя! Я не знаю, что я сейчас с ней сделаю!

Замечает подозрительные очертания третьего участника. Инквизиторским взглядом изучает виновато жмущихся друг к другу Мартина и Корделию. Подбегает к кровати и сдергивает одеяло. Под ним в позе несчастного эмбриона Кеша.

Катрин (с праведным негодованием):

– Это как же понимать? Уже пункт четвертый? А как же мое дефиле? А «бутылочка»?

Вслед за Катрин появляется заскучавшая в гостиной Камилла.

Камилла:

– Ух ты, мальчики! Голенькие! А можно их на пару часиков?

Корделия (ворчливо):

– Не такие уж и голенькие…

Камилла видит Кешу.

Камилла:

– Ба, да это же… это же блондинчик! Ах ты моя бубочка!

Кеша, которому совсем не хочется быть бубочкой, пытается переползти на другой край постели. Камилла хватает его за щиколотки. Катрин с воем бросается на Камиллу и пытается ее оттащить от Кеши. Корделия в ужасе прижимается к Мартину. Мартин заслоняет ее собой от происходящего.

Кеша совершает несколько движений, схожих с водным стилем «баттерфляй» и все-таки переваливает через кровать, как Суворов через Альпы. Камилла на четвереньках устремляется за ним. Тем же курсом, через разоренную кровать Корделии, следует и Катрин. Кеша вылетает из спальни. Обе преследовательницы за ним.

Корделия и Мартин, вздрагивая, прислушиваются к происходящему.

Камилла:

– Иди ко мне, мой сладкий! Помнишь, как нам было хорошо?

Кеша:

– Я притворялся. У меня есть функция «Имитация оргазма»!

Катрин:

– Убери руки от моего мальчика!

Камилла:

– Ну куда ты? Слезай! Слезай сейчас же!

Катрин:

– Кешенька, не бойся, я тебя спасу.

Корделия:

– Может быть, нам вмешаться и помочь?

Мартин:

– Кому?

Корделия:

– А есть выбор?

Мартин:

– Предлагаешь поймать его и подержать? Я могу.

Корделия:

– Мартин, как тебе не стыдно!

Мартин:

– Почему мне должно быть стыдно? Он же постоянно жалуется, что мы мешаем ему исполнять заложенное природой, то есть программистами, предназначение. Лишаем его смысла жизни. Вот я и верну ему смысл.

Корделия:

– Эх, где твоя киберсолидарность? Ладно, пойдем посмотрим, а то они что-то притихли. Похоже, без тебя обошлись.

Мартин и Корделия крадучись выходят из спальни.

Кеша сидит на самом высоком шкафу, как загнанный на дерево кот. На полу, лицом вниз, дергаясь и извиваясь, лежит Камилла. На ней, заломив ей руку, победоносно восседает Катрин.

Катрин (с терпением школьного учителя):

– Повторяй за мной. Заповедь десятая. Не пожелай киборга ближней твоей, ни флаейра ее, ни транспортника ее…

Камилла (задыхаясь):

– Да пошла ты, карга старая!

Катрин (терпеливо):

– А еще извинись. Извинись и повторяй. Не пожелай киборга…

Камилла:

– Ладно, ладно, извиняюсь.

Корделия (Мартину):

– А вот и бои без правил. Я же говорила – все выполним.

Мартин:

– Будем составлять списки заново?

Корделия (со вздохом):

– Придется.

Кеша (жалобно):

– Снимите меня отсюда.

Корделия (голосом экскурсовода):

– Справа от нас находится дизайнерский шкаф в стиле футур. На его вершине поселился дикий Irien. Как попал туда и чем живет, неизвестно.

Кеша:

– У-у-у, снимите меня.

Мартин:

– А кто мои оладьи украл?

Кеша:

– Я больше не буду. Честное слово.

Мартин:

– Хватит придуриваться. Ты же киборг.

Кеша:

– Я тебе не DEX какой-нибудь. У меня сложение деликатное. Нежные хрящи и хрупкие кости.

Корделия, с минуту понаблюдав, как Катрин продолжает свою воспитательную деятельность, указывает Мартину на Камиллу.

Корделия:

– А ты забрось ее поближе к вожделенному предмету. Там им удастся пообщаться наедине. Без свидетелей.

Кеша:

– Нет! Я слезу. Сам.

Кеша забывает про хрупкие кости, цепляясь по-обезьяньи, повисает на кромке и благополучно спрыгивает. Сразу прячется за спину Корделии. Катрин отпускает свою раскаявшуюся жертву.

Корделия (обретая командный голос):

– Так, быстро всем умываться, одеваться и завтракать. И – молча. Тишина должна быть в библиотеке.

========== День третий (продолжение) ==========

Планета Новая Москва. Квартира Корделии Трастамара.

Сцена первая

Кухня. На табурете сидит взлохмаченная Камилла в старом домашнем костюме Корделии. Под глазом Камиллы зреет, наливается багровым огромный синяк.

Камилла, которая всего пару минут назад осознала, что все происходящее нынешним утром отнюдь не плод ее похмельного воображения, а самая что ни на есть грубая, эмпирически доказуемая реальность, недоумевающе смотрит на присутствующих. За столом напротив с видом добровольно-принудительно избранного шерифа сидит Корделия. Рядом с ней, гордо подбоченясь, Катрин, все еще полная благородной воинственности. За ее спиной благоразумно прячется Кеша.

Мартин – в веселеньком фартуке – у плиты. Что-то ожесточенно мешает в кастрюльке.

Камилла (сипло):

– Вы кто?

Корделия:

– Только этого еще не хватало!

Катрин (жалостливо):

– Может, ей врача?

Корделия:

– Ага, психиатра. С бригадой. Спросим у профессора Стравинского, что такое шизофрения.

Кеша (осторожно высовываясь из-за плеча Катрин):

– А он еще и доктор? Стравинский?

Корделия:

– Он вообще личность многогранная. Одной рукой музыку пишет, другой – книжки, а третьей… хм… мозги шизофреникам вправляет.

Камилла осторожно трогает синяк под глазом. Морщится. Корделия встает, подходит к холодильнику, достает кусок замороженного мяса. Протягивает пострадавшей.

Корделия:

– На, полечись.

Камилла подозрительно разглядывает предмет.

Камилла:

– Это что?

Корделия:

– Запчасть от незваного гостя, разумеется.

Кеша (все так же из-за плеча Катрин):

– Лечите подобное подобным.

Камилла прикладывает мясо к синяку. Блаженно закрывает глаза. Свободной рукой трогает голову.

Камилла:

– Мне бы это… поправится.

Мартин (не прекращая ожесточенно что-то размешивать):

– У нее в крови продукты распада этанола. Небольшая порция качественного алкоголя приведет к растворению части мозгового вещества, но вместе с тем вызовет выброс эндогенных опиатов, что облегчит состояние.

Корделия:

– Было бы чему растворяться. Кроме того, где я тебе возьму высококачественный алкоголь? Ты же его вчера весь на дезинфекцию извел.

Мартин:

– Там еще бутылка «Вдовы Клико» оставалась. Ты говорила, что эта кислятина как раз для гостей. Вот я и оставил.

Катрин:

– Шампанское по утрам пьют либо аристократы либо дегенераты.

Камилла:

– А я кто, по вашему?

Корделия и Катрин переглядываются. Кеша хихикает.

Корделия:

– Какая самокритичность!

Камилла:

– Аристократка я! Потомственная. С сертификатом, генеалогическим древом и нотариально заверенным анализом ДНК. Мой отец Карлос Фредерик Леопольд Абрахам Геральдийский, 27-й герцог Трастамара, а мать – княгиня Мышковская!

Корделия:

– Н-да, открытия продолжаются. Я еще и Абрахамовна! Вот зачем я сегодня проснулась?

Катрин:

– Карлуша говорил, что это в честь какого-то двоюродного прадедушки. Чтоб приятное сделать.

Корделия:

– Кому? Прадедушке? А цветочками на могилку нельзя было обойтись? В крайнем случае, памятником из черного мрамора. Заказали бы Церетели. (Мартину) Что ты там все время шкрябаешь? Я уже сама близка к тому, чтобы начать… поправляться. Есть же миксер.

Мартин:

– Джек говорил, что в приготовление еды надо вкладывать душу.

Корделия:

– А через миксер она не вкладывается?

Мартин:

– Нет, через миксер не вкладывается. Нужно все делать вручную.

Корделия:

– Ложку на душепроводимость проверял?

Мартин (разглядывая ложку):

– Действительно, я как-то не подумал. Надо действовать напрямую, без посредников. Чтобы тактильный контакт был.

Собирается запустить в кастрюльку руку.

Корделия:

– Я пошутила! Я всего лишь хотела спросить, что ты там готовишь.

Мартин:

– Блинчики по-французски. Crêpes называется.

Корделия:

– Так ты у нас теперь повар! А как же астрофизика? Квазары там всякие? Черные дыры?

Мартин:

– Ты сама говорила, что надо себя искать. Я ищу.

Кеша:

– Вот астрофизика черной дырой и накрылась.

Корделия:

– А что следующее? Патологоанатом? Или акушер-гинеколог?

Кеша хихикает. Мартин невозмутимо достает сковороду и ставит ее на стеклокерамический диск. Камилла прислушивается к разговору с дичающими глазами.

Корделия (мысленно досчитав до десяти):

– Ладно, вернемся к нашим баранам, то есть, к дегенера… аристократам. Мадам, а вы в курсе, где вы находитесь?

Камилла (осторожно):

– В дурдоме?

Корделия:

– А вы не так уж и не правы. Если не в самом дурдоме, то в ближайшем его филиале. В гостях у семейки Адамс, ее современной модификации. (Указывает на Катрин) Вот это бабушка Адамс.

Катрин (возмущенно):

– Не называй меня бабушкой. Я… зрелая опытная женщина. У меня еще все впереди. И вообще, в 60 жизнь только начинается.

Корделия:

– Ладно, ладно. Зрелая, опытная бабушка Адамс. Я – эксцентричная миллиардерша с тягой к кибермодифицированным продуктам, а это наши… типа дети. Близнецы, однояйцевые.

Кеша (возмущенно):

– Это кто тут однояйцевый?

Катрин:

– Кешенька, успокойся, это точно не про тебя! Это она на кой-кого другого, бракованного, намекает. На вот, скушай конфетку.

Кеша хватает конфету размером с ладонь, разворачивает и целиком запихивает в рот.

Корделия (задумчиво):

– Ну хоть помолчит. Надо будет заказать пару тонн. Так вот, близнецы. Правда, неравноценные получились. Один – собрание талантов и добродетелей, а второй…

Мартин:

– Генетический мусор.

Кеша (с набитым ртом):

– Кафая шамокрифифнофть!

Камилла (икнув):

– А я кто?

Кеша (с набитым ртом):

– Фещь!

Мартин:

– Если следовать аналогии, то кузина Итт.

Корделия:

– Это еще кто?

Мартин:

– Согласно классической версии, кузен Итт —это периодически навещающий семью Адамсов родственник, носит темные очки, шляпу, покрыт шерстью, вместо членораздельной речи издает странный визг, но его все понимают. В данном случае, кузина Итт.

Камилла (жалобно):

– У меня нет шерсти.

Катрин:

– Зато визг получается.

Корделия:

– О, это дело поправимое! К концу изоляции вырастет. Даже в тех местах, где это анатомически невозможно.

Кеша (успев прожевать конфету):

– Это где?

Катрин:

– Ты еще маленький, тебе лучше не знать.

Кеша:

– А, ну ладно. Сюрприз будет.

Катрин:

– Иди, порисуй.

Мартин (виртуозно подбрасывая блинчик):

– Ага, пестики и тычинки. Мелок ему дайте.

Катрин:

– Какой мелок?

Мартин:

– От тараканов.

Катрин (подозрительно):

– Это еще зачем?

Мартин:

– Пусть проглотит.

Катрин:

– Корди, ты слышишь? Я тебя предупреждала. Нельзя держать дома прирожденного убийцу. У него же патологическая страсть!

Корделия:

– Мартин, тебе понравилась моя идея насчет патологоанатома?

Мартин:

– Неплохая, кстати, мысль. Тем более что первый пациент уже напрашивается.

Кеша:

– Карьера акушера-гинеколога перспективней!

Мартин (подбрасывая второй блинчик):

– Я же сказал, мелок от тараканов. Этому секс-символу он не повредит, а тараканы в голове успокоятся и займутся делом. В данном случае, рисованием. Я же для всех стараюсь, а вы меня в последователи доктора Лектора записали.

Катрин:

– Кто такой доктор Лектор?

Корделия:

– Коллега профессора Стравинского.

Кеша:

– Тоже книжки писал?

Мартин:

– С рецептами. Паштет из печени свежепойманного Irien’a. Фуагра называется.

Достает из выдвижного ящика кухонный нож, вертит его в руке, подбрасывает, ловит и так же невозмутимо прячет обратно в ящик.

Корделия (обращаясь к Камилле):

– И вы, мадам, еще сомневаетесь в своих способностях обрасти шерстью?

Сцена вторая.

Все та же кухня. Завтрак подходит к концу. Корделия встает из-за стола.

Корделия:

– Значит так, граждане тунеядцы, паразиты, прихлебатели. Я ухожу на удаленку. Мне необходимо пообщаться с себе подобными.

Камилла:

– С пираньями?

Корделия (смерив ее долгим взглядом):

– Именно, и у нас у всех очень острые зубы. Показать?

Камилла:

–Не надо. Я уже заметила, что у вас тут нездоровая тяга к каннибализму.

Мартин (в свою очередь изучая гостью):

– Почему нездоровая? Пищевая ценность высокая. Дезинфекция проведена. Все необходимые аминокислоты присутствуют. Жирность средняя.

Камилла бледнеет. Корделия сдерживает усмешку.

Корделия:

– Ладно, Мартин, не пугай нашу гостью.

Мартин:

– Думаешь, излишний выброс адреналина подпортит вкусовые качества?

Корделия грозит ему пальцем. Мартин с самым невинным видом намазывает бутерброд.

Корделия:

– Я ухожу на работу. Мартин, ты остаешься за старшего. И без рукоприкладства!

Мартин:

– Ладно. Ногоприкладства хватит.

Корделия возводит глаза к потолку, вздыхает и уходит.

Некоторое время на кухне царит тишина. Все молча едят. Камилла, уже окончательно осознав, где находится, пристально смотрит на Катрин. С одной стороны, она понимает, что может нарваться на вышеупомянутое «ногоприкладство», но с другой стороны, удержаться не может.

Камилла:

– Так вот, значит, ты какая, Катька-Соковыжималка! Давно хотела с тобой встретиться.

Мартин, Кеша и Катрин переглядываются, не сразу понимая, о ком идет речь.

Катрин:

– Простите, а что вы имеете в виду?

Камилла:

– Мне-то вводить нечего, а вот папаша мой этим злоупотреблял.

Кеша:

– Ваш папа был Irien’ом?

Камилла:

– Козел он был!

Мартин наклоняется и внимательно изучает ноги Камиллы.

Камилла:

– Эй, ты чего?

Мартин:

– Копыта ищу.

Камилла:

– Какие еще копыта?

Мартин:

– Вы же сами сказали, что ваш папа – козел. Следовательно, вы – коза. Парнокопытное, семейство – полорогие.

Кеша хихикает. Катрин улыбается. Камилла зеленеет.

Камилла:

– Ты, дебил кибернетический! Жестянка бракованная!

Кеша:

– Вы его лучше не злите. Он у нас того, контуженный. Проводка искрит. И контакты окислились.

Мартин показывает Кеше кулак.

Кеша:

– Без рукоприкладства.

Мартин:

– Тапок предъявить?

Катрин:

– А я все-таки желала бы объяснений. На каком таком основании вы позволяете себе сравнивать меня с бытовым прибором? Да еще в такой фамильярной интерпретации! Фи, Катька-Соковыжималка.

Кеша:

– Я могу объяснить.

Камилла:

– Да чего тут объяснять? Давила из папаши деньги, как сок из моркови!

Кеша (по внутренней связи):

– Всего-то? А я-то думал…

Мартин (по внутренней связи):

– Каждый понимает в меру своей испорченности.

Катрин (пылая благородным гневом):

– Неправда! Я у вашего отца никогда ничего не просила. Я его любила. Чисто и бескорыстно.

Кеша (по внутренней связи):

– Хочешь большой и чистой любви? Приходи на сеновал.

Мартин (по внутренней связи):

– Почему на сеновал? Там дезинфекция лучше?

Кеша возводит глаза к потолку точно так же, как это недавно делала Корделия.

Камилла:

– Да уж, бескорыстно! Женить его на себе хотела! Пузом повязать!

Мартин беспомощно смотрит на Кешу.

Мартин (по внутренней связи):

– Повязать пузом? Это такой прием? А что за борьба?

Кеша (по внутренней связи):

– Это когда делают зверя с двуми спинами.

Мартин (по внутренней связи, окончательно сбитый с толку):

– Монстра, что ли?

Кеша (по внутренней связи):

– Да какого монстра, девственник ты наш! Повязать пузом означает – забеременеть, чтобы заставить мужчину на себе жениться.

Ссора тем временем разгорается. Катрин и Камилла уже вскакивают и угрожающе надвигаются друг на друга.

Камилла:

– Залезла в постель к богатому мужику, секретутка!

Катрин:

– Я-то, может быть, и секретутка, а вот твоя мамаша еще та бл… благодетельница безвозмездная! По мотивам ее похождений до сих пор порнокомиксы рисуют!

Камилла:

– Ты мою маму не трожь! Она из рода князей Мышковских! Наши предки еще в Древнем Риме на Ленинградке… на Палатине стояли.

Катрин:

– На пороге лупанариев?

Мартин опять смотрит на Кешу.

Кеша (по внутренней связи):

– Лупанарий – это древнеримский филиал «Матушки Крольчихи».

Мартин (по внутренней связи):

– Откуда ты все знаешь?

Кеша (по внутренней связи):

– Потому что я, в отличие от некоторых, талант свой не зарывал.

Катрин:

– Ах ты, стерва, развратила моего Кешеньку!

Камилла:

– Ах ты, старая нимфоманка! Украла моего блондинчика!

Мартин (по внутренней связи):

– Как ты думаешь, уже пора?

Кеша (по внутренней связи):

– Меняться партнерами?

Мартин (по внутренней связи):

– Нет. Ногоприкладствовать.

Кеша (по внутренней связи):

– Рано. Подождем твою маму.

Мартин (по внутренней связи):

– Подождем… твою мать.

Катрин, издав боевой клич, вцепляется Камилле в волосы. Камилла отвечает ей взаимностью.

Где-то на заднем плане звучит песня «All we need is love».

========== День четвертый ==========

Планета Новая Москва. Квартира Корделии Трастамара

Сцена первая

Корделия в той же ипостаси местного шерифа.

Перед ней на двух стулья сидят Катрин и Камилла. У Камиллы еще один синяк, под другим глазом. У Катрин такая же симметричная расцветка. У обоих зачесанные на сторону волосы прикрывают проплешины, образовавшиеся в результате выяснения отношений. Камилла прикладывает к синякам кусок замороженного мяса, Катрин – пачку пельменей.

Кеша сидит на кожаном табурете почему-то ко всем спиной. Мартин как обычно у плиты. Делает горячие бутерброды с пятью сортами сыра.

Корделия:

– Мама, я сейчас у тебя один неприятный вещь спрошу, только ты не обижайся.

Катрин (голосом умирающего лебедя):

– К… какой вещь?

Корделия:

– Очень простой вещь. Сколько тебе лет?

Катрин заметно оживляется. Нервно поигрывает пельменями.

Катрин:

– Это… это очень неприличный вопрос! Такие вопросы воспитанные люди не задают. Это… это моветон.

Корделия:

– Мама!

Катрин:

– Я не могу так сразу при посторонних. Пусть они выйдут!

Корделия:

– Мама, где ты видишь посторонних? Здесь твои самые близкие и родные люди. А киборги… киборги и того хуже. Они знают то, что ты сама от себя скрываешь. Вот смотри. Мартин…

Мартин (не отрываясь от выкладывания тартинок на противень):

– У тебя 12-й день цикла. Повышен уровень эстрогенов. А вот у второй дамы ПМС.

Камилла (из-за куска мяса):

– Э… э! Завязывай! Он у вас что, в женской консультации подрабатывает?

Мартин (невозмутимо):

– А вот у госпожи Эскотт таких проблем нет. Уже нет. Давно.

Катрин оскорбленно поджимает губы.

Катрин:

– Какая вопиющая бестактность!

Корделия:

– Мама, киборг – он как врач. От него что-то скрывать бесполезно. Это я к тому, что я, собственно, могу тебя и не спрашивать.

Катрин:

– А зачем тогда? Зачем подвергаешь меня этим… этим пыткам? Ты же ранишь меня! Ты вонзаешь мне нож в самое… самое (всхлипывает)…

Корделия:

– В самое куда?

Катрин (патетически):

– В самое… самое… Ты рассекла мне сердце!

Корделия:

– Скальпелем?

Катрин (роняя пельмени и заламывая руки):

– О, если речь – дыханье, а дыханье Есть наша жизнь, – поверь, во мне нет жизни, Чтобы слова такие продышать.

Корделия:

– Мама, это Шекспир.

Катрин (выходя из роли):

– Разве? Могла бы и подыграть. Сказала бы – мама, ты гений!

Корделия:

– Увы… Это слова Гертруды, обращенные к Гамлету. Кстати, операцию на сердце он ей тоже осуществил. Так что выбери другой орган.

Катрин гордо отворачивается. Пытается сделать скорбное лицо, но подбитый глаз мешает.

Камилла:

– А можно я скажу? Старушке на днях стукнуло…

Катрин (трагически):

– Не надо, я сама!

Корделия:

– Да говори уже!

Катрин:

– Это не так просто, мне надо собраться. Это же такая драма!

Корделия (сурово):

– Лет вам сколько, сударыня?

Катрин:

– Можно я шепну тебе на ушко? Это такой ужас!

Корделия (теряя терпение):

– Мама!

Катрин (корчась в невыносимых муках):

– Ну хорошо… тридцать восемь.

Корделия закрывает лицо руками. Камилла хмыкает. Мартин отправляет противень в духовку. Кеша безмолвствует.

Корделия:

– Попугаев?

Катрин:

– К… каких попугаев?

Корделия:

– Потому что тридцать восемь тебе только в попугаях.

Катрин (приободрившись):

– Ну да, а почему нет? Сейчас так модно. Тренд, тенденция. Возраст в попугаях.

Корделия (задумчиво):

– Ну если тренд. Тогда мне семь… в бегемотиках.

Камилла:

– А я тоже хочу. В бегемотиках.

Корделия:

– Размечталась! Тебе только в мартышках. Или вон, в поганцах.

Поворачивается к Кеше и внезапно осознает некую онтологическую неправильность. Будто бы прежняя целостная и объяснимая реальность утратила свои логику и завершенность.

Корделия:

– Я уже целый час чувствую себя пассажиром лайнера, у которого внезапно заглохли двигатели. С одной стороны, долгожданная тишина, а с другой – какое-то нехорошее предчувствие. Мартин, ты что с ним сделал?

Мартин:

– Ничего.

Корделия:

– А почему он молчит?

Ответить Мартин не успевает. В него летит упаковка пельменей.

Катрин:

– Кешенька, золотце, что они с тобой сделали?

Мартин небрежно ловит летящую пачку, кладет ее на стол, подходит к Кеше и разворачивает его лицом к зрителям.

Кеша обеими руками держит литровую бутылку кока-колы, на горлышко которой надета детская соска. С блаженным причмокиванием Кеша поглощает содержимое бутылки. Глаза от удовольствия сведены к переносице.

Немая сцена.

Корделия первая обретает голос.

Корделия:

– Мартин, как тебе это удалось? Он молчит!

Мартин:

– Прямое подключение к центру удовольствия в nucleus accumbens или в вентральном стриатуме.

Катрин издает вопль отчаяния.

Камилла (икнув от неожиданности):

– Это он с кем сейчас разговаривал?

Корделия:

– Переведи. Мы в университетах не обучались, в квартирах по 15 комнат с ванными не жили.

Мартин уже извлек первую партию горячих бутербродов и принимается за приготовление второй.

Мартин:

– В 1954 году учеными Джеймсом Олдсом и Питером Милнером был проведен эксперимент. В мозг крыс был вживлен электрод для стимуляции определенных участков головного мозга. Предполагалось, что крыса будет испытывать дискомфорт. Но вышло наоборот. Электрод был внедрен в участок лимбической системы, отвечающей за выброс дофамина. При нажатии на рычаг крыса… испытывала удовольствие.

Катрин (в негодовании):

– Ты что же, изверг, ему мозг просверлил?

Мартин:

– Да ничего я ему не сверлил. У него и без сверления электрод имеется. Даже два.

В это время, при очередном сосательном движении, Кеша втягивает не напиток, а воздух, так как бутылка уже пуста. Он производит еще одну попытку, потом еще одну. Делает несчастную обиженную мордочку. Морщится и готовится громко и требовательно реветь. Мартин подходит и пытается отобрать бутылку. Но Кеша держит ее мертвой хваткой. Наконец Мартин отколупывает его пальцы и выдергивает соску изо рта.

Кеша:

– А-а, дай! Хочу!

Делает руками хватательные движения.

Кеша:

– Дай! Дай! Дай!

Мартин ловко надевает соску на полную бутылку с кока-колой и вручает Кеше.

Мартин:

– Пей уже, книгострадалец.

Кеша тут же присасывается и блаженно затихает.

Корделия:

– Ахренеть! А у него там… ничего не слипнется?

Мартин окидывает «собрата» оценивающим взглядом.

Мартин:

– Не слипнется. У него там антипригарное покрытие.

Катрин:

– У него же диатез будет!

Мартин:

– У киборгов не бывает диатеза.

Камилла (завороженно глядя на Кешу):

– Как же эротично он это делает! Я прямо… простимулировалась.

Катрин:

– Ах ты! Сучка ты крашенная!

Камилла:

– Почему это крашенная? Это мой натуральный цвет.

Катрин срывается с места и пытается вцепиться Камилле в ее натуральный цвет. Вернее, в его остатки.

Корделия:

– Сидеть! Место!

Катрин замирает.

Корделия:

– Да что ж вы за люди такие? Да вас же как в цирке на тумбах держать надо! А ну быстро вернулась на табурет.

Катрин неохотно возвращается. Мартин приносит ей новую упаковку пельменей.

Корделия:

– Мама, я для чего этот разговор про возраст затеяла?

Катрин (всхлипывая):

– Чтобы… чтобы сделать мне больно. Потому что тебе нравится делать мне больно. Потому что вам всем нравится делать мне больно. Вы жестокие, бессердечные люди!