Текст книги "Ежи и К (СИ)"

Автор книги: Inndiliya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Или «зеленая щапторыжка», – страшное и большое создание, лежавшее огромной зеленой кляксой в багрового цвета жиже, с планеты Пенелопа.

Или «Татопапуйка пятнистая» – смешная птичка с хохолком и острыми зубами в клюве, с восьмого спутника Альдебарана.

Или «Санхоло шолохтохши» – карликовый паукообразный пони, с планеты Вуканату.

Сразу вспомнилась «Семья жидкохвостных павианов, две скунсовидные коровы, африканская бородатая выхухоль, бразильский двузубый чернопопик и подкустовый выползень» из незабываемого «День радио».

Некоторые названия животных я просил Ежика не произносить вслух, потому что получалось матерно, как с тем верблюдом. Некоторые я сам не мог произнести, и мы с Мэдом покатывались со смеху так, что животы заболели.

– Мапа! Смотри, смотри! – Ежик тыкал пальцем и смотрел широко раскрытыми глазками на… обезьян. Мое сердце пропустило удар. Если тут есть животные с планеты Земля, значит, вряд ли один вид. Должны быть еще. Значит, мы с Мэдом тоже можем контрабандой привезти домой котов и собачек!

Тем временем Ежи кривлялся перед обезьянкой, а мы с Мэдом стояли рядом и старались громко не ржать. Детеныш обезьяны, по росту чуть меньше Ежика, повторял за ним движения попой, взмахи руками, тоже вываливал язык и корчил рожицы, а его мать сидела в нескольких метрах от него и саркастично смотрела на это выступление. Потом, внезапно, поднялась с места, и на четырех конечностях подскочила к своему отпрыску, резко и гортанно крикнув, судя по всему – ругнувшись, дала ему подзатыльник и утащила за шкирку на дерево. Мне стало стыдно – обезьяна оказалась более воспитанной, чем я. Кстати, «приближенное к естественным условиям» – совсем не было похоже на деревья с Земли. Кусты и деревья были фиолетового цвета и форма листьев совсем не напоминала нашу. Дурят нашего брата, ой, дурят!

Еще с Земли мы тут увидели енотов, собак породы “спаниэль”, чихуюшек и дворняжек, и разнопородистых кошек. Я визжал, как припадочный.

– Мэдди! Мэдди! Ты должен купить нам котенка домой! Мэдди, пожалуйста! – Я прыгал перед мужем, почти так же, как Ежи недавно передо мной. Потом повис у него на шее и стал целовать в щеки, просительно заглядывая ему в глаза.

Если бы стоял вопрос в цене, я бы даже не спросил у Мэда – подошел бы к владельцу и купил за любую сумму. Но в зоопарке животных не продавали – слишком прибыльно было показывать их на каждой планете, и лишаться ценных образцов они не желали. Поэтому тут нужно было влияние Мэда как политика, а не Мэда как миллионера.

– Биллиатт, какой пример ты подаешь своему сыну и другим детям? – Мэд сжал губы, очень-очень стараясь не улыбаться, но у него плохо получалось.

Я оглянулся вокруг и увидел плачущих детей, которые тоже прыгали и дергали родителей, выпрашивая себе живые меховые комочки.

– О! Прости, прости, Мэд, я так больше не буду! – громко вслух сказал я. А шепотом добавил: – Быстро беги к владельцу и договаривайся как хочешь, но чтобы один котенок у нас был!

Мэд погладил меня по голове, прижал к себе, дрожащего от возбуждения, и сказал на ушко:

– Обязательно, Ли. Обязательно. Но потом. Когда сдам вас на руки телохранителям. И ни секундой раньше. Успокойся, милый. Будет у нас котик.

– Мапа! – Рыжик стоял, удивленно глядя на меня, – что с тобой случилось? Зачем тебе это животное дома? А если оно нападет на меня? Ты же всегда запрещал заводить дома любых животных, мапа?!

– Я дома тебе объясню. Пойдем смотреть дальше, – я потянул Ежика за руку.

Каждый вид животных имел отдельные вольеры, огороженные прозрачными стенами, так что места обитания были видны досконально и создавали очень живописные картины обиталищ живности с разных планет. Вокруг стен было силовое поле, вокруг поля – прозрачное ограждение, за которое нельзя было проникнуть. Тройная защита животных от посетителей и посетителей от животных.

В следующем вольере находился единорог. Настоящий, мать его, единорог! Только что шарики огня с рога не скатывались и деньги с копытцев не сыпались. Но я застыл возле прозрачного ограждения, разглядывая эту волшебную лошадку, пока Ежик, покрутившись и не найдя ничего для себя интересного, не потянул меня за руку от вольера. Я уходил неохотно, но видя, что в следующем вольере находится… дракон? дракон?! ДРАКОН???? припустил туда быстрее Ежика, притормозив перед самой дверью вольера и включив мозги.

– Ежик, в этом вольере находится страшное животное – дракон. Может, ты туда не пойдешь? Пойди с отцом посмотри в другой вольер, детка?

Странное дело, но перед вольером никого не было. Желающих зайти к дракону почему-то не наблюдалось.

– Неееет, мааапааа! Я хотю дракона! Хотю!

– Хочу, сынок. Надо говорить «хочу»! – мы вошли в вольер и глаза утонули в яркой зелени, трава, кустарник, огромное пространство было заполнено деревьями – в глазах рябило, но дракона видно не было. Мы медленно успели пройти до середины огромного помещения, как вдруг рядом с нами из травы поднялась огромная зеленая голова на длинной шее и громкий рев оглушил нас, ударив по перепонкам. Мы с Ежи присели, завизжав, а Мэд кинулся вперед, закрывая нас собой, своим телом.

Дракон перестал рычать, а мы с Ежи еще продолжали визжать на одной ноте, обнявшись.

Мэд, осмотревшись и поняв, что опасности никакой нет, обернулся к нам и мы, дрожа и всхлипывая, заткнулись как по команде.

– Мапа, я описался, – хлюпнул носом Ежи, глядя на лужицу под ногами и щупая мокрые штанишки в мотне рукой.

– Сынок, я сам писнУл в штаны, – выдохнул я. Частично, чтобы поддержать расстроенного сына, а частично говоря правду. – Мэдди, иди переодень Ежи, а я тут еще секундочку побуду. Это мечта всей моей жизни! Пожалуйста, Мэд!

Видя мое несчастное выражение лица, Мэд даже не стал пререкаться, подхватил хлюпающего носом сына: – Только недолго, Ли.

Когда они вышли из вольера, наступила полная тишина. Дракон так и замер, не шевелясь, разглядывая меня голодным взглядом.

Я подошел к прозрачному ограждению и впился взглядом в этого красавца. Божечки-кошечки! Кожистые огромные крылья, шипы, наросты, когти, острые огромные клыки и очень умные и злые глаза, глядящие прямо на меня.

Дракон раззявил пасть и пыхнул огнем, струя которого разбивалась о силовое поле, трава пошла волнами, деревья вдалеке нагнулись, качая ветками, и шум, потрескивание и гул заполнили все пространство. Я расставил пошире ноги, уперся раскинутыми руками в ограждение и прилип, восторженно разглядывая мощь, пламя и великолепный образец, который я никогда и не мечтал увидеть воочию. Дракон тяжело выдохнул и захлопнул пасть, облизнув губы раздвоенным длинным языком.

– Господи! Какой же ты великолепный! Прекрасный, как восход солнца! Ты – венец творения! – С восхищением и придыханием говорил я.

Он внимательно посмотрел мне в глаза, нагнул голову и впился взглядом в меня, цепляя чернотой зрачка. Закрепив связь взглядов, я всматривался в глубину глаз дракона и на меня вдруг навалилась тяжесть, а в голове стали мелькать картины гор и полей с высоты полета. Земля то приближалась, то удалялась, хлопки крыльев, свист воздуха, круговерть проплывающих внизу деревьев, рек, озер захватила меня и сознание поплыло, отключаясь.

– Ли, Ли, миленький, открой глаза, детка, – голос Мэда доносился как сквозь вату. Я с трудом приоткрыл глаза и тут же закрыл от резанувшего по ним слишком яркого света.

– Все в порядке. Где я? – язык ворочался слабо, но мозги уже прочищались и начали работать не вхолостую.

– Мы на шлюпке. Летим домой. Врач тебя осмотрел и сказал – обморок. Как ты себя чувствуешь? – Мэд взволнованно поглаживал меня по волосам, моя голова лежала у него на коленях.

– Хорошо. Все хорошо. – Я приподнялся и увидел Ежи, пристегнутого к сидению, сидящего напротив меня и держащего в руках клетку с котенком. На нем был костюмчик другого оттенка, но тоже зеленый, любимый цвет Ежика, который он редко менял на другой.

– Мапуся! Ты хорошо себя чувствуешь? Ты меня очень испугал, мапа! Не делай так больше! – Ежик был взволнован, но доволен и разрывался между вниманием ко мне и к котенку.

– Больше не буду, солнышко. – Я повернулся к Мэду. – Мэдди, драконы разумны! Он транслировал мне свои мысли. Я общался с драконом! Надо срочно узнать…

– Помолчи, дорогой. Тебе просто приснился сон, – Мэд повел глазами в сторону сына, разинувшего рот и ошеломленно глядящего на меня.

– Мапа! Ты говорил с драконом? И что он тебе сказал? – Ежи лупал глазами и цеплялся за клетку руками, с силой прижимая ее к себе.

– Дракон сказал, что котенка нужно назвать Мару, а Ежик – храбрый мальчик. А еще сказал, что он слушал своего папу и вырос в сильного дракона, и если Серхио будет слушать родителей, то тоже вырастет умным, сильным и красивым мужчиной. – Я улыбнулся доверчиво закивавшему головой Ежику.

Ох, и трудная это работа, доставать из детей бегемота… То есть растить детей умными и добрыми.

Уже в постели, когда я убедился, что испуг Ежи не отразился на его поведении и психике, устроил Мару, оказавшегося девочкой, в соседней комнате, дав указания прислуге как правильно обращаться с этим зверем, в общем и целом, переделав все дела, так вот в постели первыми моими словами были:

– Мэдди, мне нужен дракон!

– А мой тебе не подойдет?

– Не шути, дорогой! Я серьезен как никогда! Этот экземпляр привезен из системы Малого Арктура, они разумны, хорошо, что это оказался детеныш. Они могут общаться с помощью передачи мыслей на расстоянии. Мне нужен, понимаешь, нужен такой дракон! Может быть ты выкупишь этого из зоопарка?

– Если ты не дашь мне сегодня поспать из-за этого дракона, то даже не думай в эту сторону. Никаких драконов у нас на планете не будет. А вот завести свой собственный зоопарк это хорошая мысль.

– Только не на территории замка! Не рядом с домом! Не хватало нам еще дома убежавших чудовищ с других планет, Мэдди!

– Ты как всегда прав, мой сладкий энго. Сделаю его в столице. Но об этом потом. Мой дракон жаждет усмирения, иначе будет плеваться огнем и прочими субстанциями.

Пришлось отложить все разговоры, и усмирять собственного любимого дракона.

А свой дракон, настоящий, у меня еще будет. Просто чуть попозже.

====== Нежданчик. ======

– Господин Лиатт, простите, что беспокою, но тут охранник на входе в поместье просит вас подъехать к северным воротам. Это срочно, господин Лиатт! – Начальник охраны растерянно смотрел на меня с экрана виеко.

– Сейчас буду, Назид. – Я вышел из беседки, оглянулся на Ежи, который с лопаткой увлеченно возился с Нилси в ближайшей теплице, и сел в миник – открытого типа передвижное устройство. Площадь поместья была огромной, и я предложил Мэду еще вначале первого года жизни на Элькоре прикупить несколько таких миников для быстроты и удобства передвижения.

Через десять минут я был у дальних ворот и с удивлением всматривался в шевелящийся сверток на руках у охранника.

– Господин Лиатт, это вам. – Дюжий охранник в форме передал пищащий комок мне в руки. Взгляд у всех присутствующих был охреневший и растерянный.

Ребенок, маленький совсем, родившийся примерно около месяца назад, морщил губки и лобик, возмущенно вертя головой в бежевом чепчике и суча ножками в неплотно завернутой пеленке.

– Кто это и где вы его взяли? – я принял ребенка на руки, привычно покачивая на руках, и он постепенно затихал, успокаиваясь.

– Да вот подошел какой-то омега, молодой, симпатичный и сказал, что это нужно передать вам, милорд Биллиатт. Мы попытались его задержать, но он вывернулся и был таков. А нам пост покидать не положено. Я держал малыша, а Яччи немного гнался за ним, но тот юркнул в лесополосу и я позвал Яччи назад. Пост оставлять нельзя, а какой из меня охранник с ребенком на руках. Это могла быть провокация. Вот, пока связались с начальником охраны, пока вы приехали. Минут двадцать прошло.

– Догнать. Привести. Из-под земли достать! Нежно, но настойчиво. Вреда не наносить. – Я сел в миник, аккуратно пристроив ребенка на левой руке, а правой держась за руль.

– Милорд! Вот этот пакет тоже вам! – охранник протянул мне закрытый пакет из плотной бумаги. Без подписей, без опознавательных знаков, плотно набитый бумагами, судя по весу и объему.

– Экран! Звонок Отису. Отис? Ты мне нужен через 5 минут в центральном холле. Подготовь в медпункте все для младенца месячного возраста. Отбой. – Экран свернулся, я нажал на педаль и аккуратно поехал, разглядывая миловидную моську ребенка. Он мне кого-то сильно напоминал своими глазками и пухлым ротиком.

– Ну, кто тут у нас такой появился? Кто сладкий мальчик? – я ласково заворковал с малышом и морщинки на лбу у него разгладились. Некоторые детки рождаются красными и сморщенными старичками, а этот младенчик был беленький и красивый, как игрушечка. Пупсик. Он с любопытством водил глазками и сопел носиком-пуговкой. Внешне он был здоров, но осмотреть его надо было.

Те десять минут, что я ехал к дому, я перебрал все версии возможного подкидыша. И что он заразный, чтобы свалить нас всех в приступе болезни и ослабить Мэдирса, отвлечь от политической борьбы. И что папаша малыша беден или умирает и поэтому выбрал малышу другую судьбу, подкинув отпрыска семье миллиардеров. И что это какой-то хитрый ход от противников Мэда, могущий ему навредить. Мэд только недавно, всего пару лет, как в политике, и его можно подставить любым простейшим способом. Или нельзя. Но я всегда переживал за него и его карьеру, ведь в политику он влез, чтобы улучшить законы и, таким образом, и жизнь наших детей в системе Риата.

Нам изредка подбрасывали разные вещи, когда прорывались через двойной круг охраны. Но ребенка – впервые за все наше проживание здесь.

Я остановил миник у крыльца, по которому уже спускался наш семейный врач Отис, который и принял малыша, удивленно приподняв брови и с немым вопросом глядя на меня.

– Подбросили охране. Омега-«даритель» убежал. Я послал его найти и привести. Комната готова? Надо осмотреть малыша.

– Обижаешь, Лиатт, медпункт готов двадцать четыре часа семь дней в неделю. И для малышей все есть. Мы тут можем разместить роту рожающих омег и удачно принять роды.

Мы шли по коридору, Отис нес малыша, а я пакет, возле медпункта уже суетились, встречая нас, два помощника-медика.

– Подождите за дверью. Если понадобится ваша помощь, мы позовем, – сказал я, переживая за распространение заразы, если таковая имеется на малыше. Я не имел права рисковать здоровьем всех проживающих в поместье.

Отис положил на мягкий пеленальный столик малыша и начал разоблачать его от одежды.

– Отис, он может быть заразен настолько, чтобы это угрожало всему поместью? – с тревогой следил я за руками медика, не торопясь вскрывать пакет, мало ли там что могло находиться.

– Гарантировать ничего нельзя. Я о таком не слышал, но технологии развиваются очень быстро, Лиатт, ты же знаешь… – он снял пеленочку, шапочку, и под ней закурчавились темные волосики. – Ах, какой прекрасный малыш, – ласково произнес он, снимая рубашечку. – Хоть на выставку младенчиков – такой ладный да красивый.

Отис был бетой, но это не мешало ему любить всех детей и восхищаться ими с утра до ночи.

– Пока никаких явных отклонений не заметно. – Снимая штанишки, произнес он.

Малыш был вялым и видно было, что он хотел спать, но осмотр надо было провести независимо от чьих либо хотений. Отис отклонился, взял тэккер, и провел вдоль раздетого малыша, начинавшего похныкивать. Тэккер потрещал тихонько, но резких звуков, издаваемых при обнаружении заражения, не выдал. Я выдохнул облегченно.

– Ну, что тут у нас в памперсе, лапочка? Сейчас мы тебя переоденем, маленький, – ворковал нежно Отис и, вдруг, вскрикнув, отшатнулся от стола с ребенком.

Я в это время стоял спиной, проводя по пакету тэккером, проверяя его на заражение и возможную угрозу. От вскрика дернулся и чуть не выронил аппарат из рук.

Обернувшись, я с испугом взглянул на ребенка, ожидая увидеть страшную язву или рану, и замер пораженно, хватая ртом воздух. На пеленальном столе лежала девочка. В центре системы Риата, на планете Элькора, среди омег, альф и бет.

– Гуманоид! – воскликнул пораженный Отис и ошарашенно воззрился на меня и опять на то место, которое отличало девочек от мальчиков.

– Отис! Это девочка! Настоящая девочка, – восторженно прошептал я. – Ты ж моя красавица! Ты ж моя лапушка! Как же ты попала сюда, моя радость? – я поднял голыша на руки, лаская взглядом и покачивая на руках, млея от нахлынувших чувств.

Смутные сомнения стали закрадываться в душу, и невероятные подозрения черной тучей заволокли сознание.

– Отис, когда был мой день рождения? Сколько месяцев прошло? – я никак не мог подсчитать, путаясь в датах, сбитый с толку происходящим.

– Десять месяцев назад. Как раз сегодня ровно десять месяцев будет. – Отис все еще не мог прийти в себя, но с расчетами не ошибся. Голова у него работала как надо.

Страшные подозрения прочно угнездились во мне, отращивая корни воспоминаний.

– Отис, малышку нужно обследовать на узи, посмотреть строение внутренних органов – нет ли патологий, и всячески проверить состояние организма.

– Что значит – нет ли патологий, если у ребенка нет члена? Он мутант! Ясное дело, что у него будут патологии и… и… и тут вообще неясно, что для него норма! – на грани истерики выдохнул он.

– Спокойно, Отис. Это девочка. У них членов и не должно быть. А вот что внутри – надо проверить. Давай, обследуй, как если бы это был омега. Не обращай внимание на отсутствие члена. Проверяй на все остальное. У нее должна быть матка. Ээээ… – тут я замялся, соображая, в каком возрасте у девочек вырастает матка. Блин. По нулям. – Ну, хотя бы в зачаточном состоянии. Не паникуй. Все нормально. Я уже видела сто тысяч девочек, так что тут все в порядке.

Упс. Я даже проговорился, сказав о себе в женском роде, чего со мной не случалось уже долгие годы.

Обессиленно опустился на стул, пока Отис бережно понес девочку в другое помещение.

В тот день – накануне моего дня рождения, Кося капризничал, пока я уложил его спать и удостоверился, что с ним все в порядке и это были обычные капризки. Мэд уже поджидал меня в нашей постели. Ежик давно спал, убаюканный сказкой отца. Я устало рухнул в кровать ничком.

– Ноль часов! Ты уже родился, мой сладкий энго! Пришла пора первого подарка. – Мэд хитро улыбался и ласково поглаживал меня по спине, расслабляя напряженные мышцы. – Ты теперь большой мальчик – тебе уже двадцать восемь, сказал он тогда, целуя меня в плечи и покусывая в плечо рядом с меткой. Не хочешь ли покататься на лошадке?

От такого подарка я, конечно, отказаться не мог, хоть и устал за день.

Накатались мы с ним до одури, прилично, и у меня было только одно желание, чтобы мне дали с утра выспаться – это и будет самым желанным подарком на день рождения.

Поэтому, когда я только, казалось, закрыл глаза, раздался стук в двери и грубый голос произнес: «Открывай, сова, медведь пришел!», я застонал и глубже зарылся в подушку, пытаясь заснуть дальше.

Меня затрясли за плечо и Мишкиным голосом сказали:

– Мааам, мамуля! С днем рождения!

Я подпрыгнул и перевернулся, неверяще уставившись на Мишку, склонившегося над моей постелью. Я сел, протер глаза, поморгал, но Мишук не исчез. А даже, наоборот, бросился ко мне на грудь, прижался крепко и поцеловал в щеку:

– С днем рождения, мамулик! Я тебе подарки с Земли привез. Просыпайся.

– Мишка! Сыночек! Мишук! Это ты? Как? Когда? Боже мой, сына! – я бросился ему на грудь и прижался голой грудью к нему, внезапно понимая, что после ночных покатушек на Мэде так и остался голым. – Ой! Я же не одет!

– Мааапааа! С днем рож… – донеслось от двери и примолкло на выдохе.

Ежи разбежался и не успел затормозить, столкнувшись с Мишкой, обнимавшим меня.

– ОЙ! – Ежи вытаращил глаза и уставился в ужасе на нас.

Ну да, чужой мужчина обнимает полуголого папу – от такого можно ошалеть.

– Ежи, сынок, это твой двоюродный брат. Его зовут Миша и он прилетел с Земли. – Я запахнулся поплотнее в одеяло. – Мишка, ты надолго? Каким ветром?

– Ма… Лиатт, я на две недели, Мэд решил сделать тебе подарок и организовал это путешествие. Ну и заодно, конечно, я привез для вашей торговли семян, и прочие заказы.

Он развернулся к Ежи и мило улыбнулся: – А кто это такой красивый и взрослый? Совсем жених вырос. У меня даже глаза слепит от такой красоты.

Ежи засмущался и польщенно опустил глазки вниз, ковыряя ногой пол. Потом стрельнул кокетливо глазками в Мишку – где только научился, паразит мелкий. – Позвольте представиться, Серхио Биллиатт Лау-Кайрино, герцог Риатский. – И сделал книксен, вежливо опустив голову по всем правилам. Не зря его папА учил правилам этикета.

Миша восхищенно вздохнул и взял его за руку, вежливо поцеловав кисть руки, еле дотрагиваясь губами:

– Серхио Биллиатт! Вы затмите любого омегу своей красотой не только в системе Риата, но и во всех известных и неизвестных системах.

Мелочь пузатая покраснела и удовлетворенно улыбнулась:

– Благодарю вас, Миша. Мне очень приятно.

– Ну, вот и познакомились, братики. А теперь марш в столовую, дайте мне одеться, после чего я хочу получить свои подарки и поздравления, как подобает лорду Лау-Кайрино, – улыбаясь, сказал я.

Ежи с Мишкой покивали и чинно вышли из комнаты, а я припустил со всех ног умываться и приводить себя в порядок, чтобы не пропустить ни единой минуты из двух недель, отведенных мне на общение с сыном.

За ранним завтраком за столом собралась тогда вся семья кроме Коси, и я наслаждался каждой минутой общения. Ежи вел себя как взрослый омега, не забывая умильно стрелять глазками и смущенно улыбаться, отрабатывая на Мишке все омежьи приемчики соблазнения и флирта. И это в семь с половиной лет!

А уж потом были и визги, и вопли и смех и валяние с подаренным ему Мишкой трехмесячным щеночком английского спаниэля, и висение на шее у Мишки, и катание на плечах, и плескание в бассейне, и показ всех его картин и художеств, и к концу Мишкиного пребывания – обожание и горькие слезы расставания.

Мишка все две недели был у меня на виду – и в клубах, куда мы ходили оттянуться и познакомить его с культурным обществом Элькоры, и на шоппинге, и в зоопарке, который Мэд отгрохал в столице за свои деньги. Когда и как он успел пересечься с омегой – папой подброшенной девочки – ума не приложу. Но девочка была очень похожа на Мишку в детстве. А главное – как у омеги и Мишки получилось родить, и родить не омегу, не альфу, а девочку???

– Мистер Лиатт, мы привели омегу, – доложил Назид.

К тому времени малышка была обследована, накормлена, и благополучно спала под присмотром няня. Я подходил, гладил ее по щечке пальцем и она неизменно причмокивала губками. Мишкина детка. Охренеть! Мой Коська старше ее на полтора года! Счастье мое! Обе детки. И Ежи. И Мишка. Я многодетная мапа. Очешуеть!

Невысокий омега, измученный, уставший, вошел в комнату и стоял, опустив взгляд в пол. Светлые длинные, взлохмаченные волосы, красивое, кукольное личико, тонкокостная фигурка, похожая на девичью. Если бы не знал, подумал бы, что девчонка.

– Ты папа малышки? – я подошел и приподнял за подбородок его лицо. Голубые глаза измученно и удивленно взглянули на меня снизу вверх. Короткий кивок головой.

– Вы видели? Вы видели и не боитесь? Как вы его назвали – малышки? – омега сжался, обхватил себя руками и устало прикрыл глаза.

Я обхватил его и прижал к себе, гладя по спине. – Не бойся. Теперь все будет хорошо. Малышка – девочка. Ее отец – мужчина с планеты Земля. Все в порядке.

Он оттолкнул меня руками и ощерился:

– Забирайте себе это чудовище! Не прикасайтесь ко мне! Я мог бы сдать его на исследования, но решил отдать его вам. Отпустите меня, вы не имеете права удерживать меня здесь!

– Тише, тише, детка. Ты устал. Ты волнуешься. Успокойся. Мы не дадим тебя в обиду. Ты голоден? Хочешь умыться и отдохнуть? Пока мы не разберемся с этим вопросом, ты отсюда все равно не уйдешь. Смирись. Расслабься. Отдохни.

– Идите вы! Отпустите меня! Вы не имеете права меня задерживать!

– Детка. Я имею право даже снять с тебя кожу и выставить твой скелет в своем зоопарке. Не рыпайся. Все скажут, что так и было. Раз у тебя есть силы огрызаться, значит разговор состоится сейчас. Садись. – Я всучил ему стакан с водой и подтолкнул к стулу, заставив сесть. – Рассказывай. И не вздумай что-либо утаить.

– Почти год назад…

– Стой. Как тебя зовут? – я перебил омегу.

– Эльчи Ритойо.

– А как ты назвал ребенка?

– Никак. Я его боюсь.

– Дурак. Это твой ребенок и он прекрасен. Рассказывай все подробно. С самого знакомства с отцом детки.

Эльчи отпил из бокала пару глотков.

– Десять месяцев назад я встретился с ним на дискотеке. Я был пьян и расстроен. Мы с моим парнем поругались и расстались. А он, этот юноша, был таким необычным, таким наивным и восхищался мною так откровенно, что меня повело. У меня тогда неожиданно началась течка, раньше, чем положено, и я оказался с ним в номере отеля прямо над клубом. Сутки он не отходил от меня. А очнулся я на вторые сутки один. Мне кажется, он прощался, что-то говорил, но я был не в себе и, возможно, это был сон. Обычно течка у меня длится три-четыре дня, а тут на вторые сутки кончилось все. Мне бы тогда подумать, что все не так просто, но после течки я плохо соображал. Потом я пытался его найти, по описанию. Но никто ничего о нем не знал. Через неделю его видели вместе с вами, в этом же клубе, и я попытался попасть в поместье, но обычным людям к вам не пробиться, и больше я его не видел. Никогда. А когда я понял, что залетел… Я решил оставить ребенка. Родители были не против. Но только до того момента, как увидели это… Они просили меня сдать его в институт исследований на опыты, как мне предлагали в роддоме, но я не смог. Я решил его вам отдать. Я все сказал. Отпустите меня.

– Дата? Когда это было, Эльчи? – Я замер, пытаясь переварить всю информацию и разложить ее в своей системе координат. До меня донеслось кряхтение детки. Я взял малышку, поцеловав ее в щечку.

– С семнадцатого на восемнадцатый день весенника.

За сутки до моего дня рождения. Все сходится.

– Личный код. – Я протянул свою руку к нему, включил экран и скопировал его личный код со всеми данными. Он не упирался, сдался, выполнял все неохотно, но молча.

– Жемчужинка моя, красавица, радость моя сладкая, – я не мог налюбоваться неожиданным подарком. – Какой твой папа молодец, что принес тебя сюда…

Оглядев еще раз ошарашенного моим отношением омегу, я ласково сказал ему:

– Эльчи. Тебя сейчас отведут в гостевую комнату. Отдыхай. Если надо – сообщи родителям, где ты. Пока побудешь у нас.

Я повернулся к Назиду:

– Приставь к Эльчи личного телохранителя, самого лучшего. А лучше – двух. Если он исчезнет или навредит себе – шкуру спущу и заставлю сожрать ее без соли. Это очень важно. Я верю, что ты сделаешь все как надо. Поселите его в седьмую гостевую. Кормить, поить, ни на шаг не отпускать. Пусть отдыхает.

У меня как будто появилось второе дыхание и, не отпуская ребенка ни на секунду, я сделал несколько нужных звонков и понял, что оттягивать дальше нельзя.

– Экран. Звонок Мэду.

Мэд появился на экране в строгом костюме, бодрый и красивый. Годы его только красили.

– Доброе утро, любовь моя. Что-то случилось? – Он слегка нахмурился, ожидая моего ответа.

– Мэдди, у нас радость! Прибавление в семействе! – В виеко видно было только меня, малышка на руках лежала молча. На редкость спокойный ребенок.

Мэдирс сжал большим и указательным пальцами переносицу и наморщил лоб:

– Что я упустил? Кто из родни так нас порадовал?

– Ни за что не догадаешься! Мишка родил девочку! Посмотри, какая жемчужинка у нас появилась! – Я поднес к экрану детку. – У нее глазки Мишины и губки. И ямочка на щеке. – Я нежно улыбался, не в силах удержать счастье, рвущееся изнутри.

– Мишка. Родил. Девочку. – Усиленная мозговая деятельность отразилась на лице мужа и глаза его увеличились в размере, пытаясь осознать этот факт и переварить его. – Ему кто-то помог или он сам? И как она оказалась у нас?

– Помог, конечно же. Омега сейчас у нас, в гостевой, позже я все тебе объясню. Прикинь, Мэдди, я теперь бабушка! – я нежно засмеялся, поглаживая по щечке малышку. – Тебе придется спать с бабкой. А давай мы назовем ее Лиана? Мне кажется, Мишка возражать не будет. Или потом добавит свое имя и у нее будет двойное. Что скажешь, дедуля?

Мэд улыбнулся: – Покажи мне ее еще раз.

Я поднес малышку ближе к экрану и лицо мужа расплылось в умильной улыбке.

 – Ээээй, лапушка, – нежно протянул он. – Кто у нас тут такая красавица, вся в бабушку? И правда на Мишку очень похожа. Ну, что же, придется проталкивать новый закон про гражданство в системе Риата для рожденных на наших планетах иномирцев. Конечно, это Лиана. Лучшее имя ты и придумать не мог, Ли.

Мэд погладил рукой виртуальный экран:

– Не целуй ее от меня. Прилечу вечером, сам обцелую. Что с юридическим правом?

– Я вызвал юриста. Завтра будет у нас. Оформим документы на приемного ребенка. Ждем тебя дома, дорогой. Надо же Мишке сообщить. Столько всего сразу надо! Детям я ее еще не показывал. Ох, сколько им придется объяснять, оххх.

– Лечу домой, Ли. Мы обязательно что-нибудь придумаем, бабуля. Люблю тебя. До связи!

Я посмотрела на детку, зевающую во весь свой беззубый ротик:

– Лианочка, солнышко, у тебя самый замечательный дед в мире. Всё у нас будет замечательно. Вот папка-то твой обрадуется, когда узнает про тебя!

Малышка натужилась, покраснела и внезапно пукнула.

– Ай ты моя умница! Ай ты мое золотко! Ой, зацелуем-замилуем свою жемчужинку!

– Мапа? Это кто? Когда ты успел родить еще одного ребенка? – Ежи замер в дверях с изумленной мордашкой и таращился на нас, замерев от удивления. Лотти, выросший из трехмесячного щенка в большую собаку, сидел у его ноги, помахивая хвостом.

– Ежинька, познакомься, это Лиана, дочка твоего брата Миши с планеты Земля.

– Как дочка? Я же собрался за него замуж! – удивление мгновенно сменилось обидой и слезы закапали из зеленых глаз, как будто кто-то нажал на кнопку.

– Замужество отменяется, милый. Зато сегодня прилетит отец, а завтра будет большой праздник – с фейерверком и виртуальным шоу.

– Мапа! Ты отнимаешь у меня всех моих потенциальных женихов! Так я никогда замуж не выйду!

– Ежи, милый, всё у тебя еще будет, я тебе обещаю! Ты же мне веришь?

– Ох, мапа-мапа… – вздохнул Ежи. – Даже уже и не знаю…

====== Первое слово дороже второго. ======

Перед тем, как укладывать детей спать, я учил Косю говорить. Как и Мишка, мой младшенький не спешил разговаривать.

– Поа-поо. Пуа-пуу… Поо-поа. – Кося старательно повторял, но у него плохо получалось. – По-па! Пооо-пааа!