Текст книги "Задымление (СИ)"

Автор книги: Indigo_

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Отец заплакал. Я первый раз в жизни видел его слезы. И это было худшим зрелищем, как будто человек разрушается у тебя на глазах.

В моей комнате ничего не изменилось. Да и в доме, в общем-то, ничего не изменилось. Только если раньше я с радостью возвращался сюда, то сейчас мне хотелось убежать отсюда как можно дальше.

Пройдясь по 2-му этажу, я завернул к родителям в спальню. Кровать была аккуратно застелена, шторы наполовину закрыты, на стуле возле выхода висел мамин свитер. Сняв его и натянув на себя, я улегся на мамину половину кровати и свернулся клубком.

Вдыхая запах подушки, я начал понимать, что, даже если очень захочу обнять Её, погладить по волосам, просто поболтать, никогда больше не смогу этого сделать. Никогда. Это было худшей мыслью.

Подтянув колени еще ближе к груди, я попытался заснуть.

***

Не знаю, что меня разбудило. На часах было около 11-ти вечера, когда я открыл глаза. Мне потребовалось около минуты, чтобы оценить ситуацию и понять, что произошло.

Папа сидел на кухне с альбомом в руках.

– Пап, ложись спать, – я почти бесшумно подошел, заставив его встрепенуться.

– Не могу уснуть что-то, – и мягкая улыбка, – поспал немного?

– Ну да, почти двенадцать часов. Прости.

– Брось, за что тут извиняться? Надел ее свитер?

– Д-да, он хорошо пахнет. Не против?

– Нет, конечно.

– Пап, – я присел на стул, – давай поговорим, если хочешь.

– Если честно, я не знаю, что сказать сейчас. Из меня будто вырвали кусок, оставив огромную такую дыру. У тебя вдруг отняли человека, с которым ты прожил почти 30 лет, которого любил больше жизни. И который знал тебя вдоль и поперек. Это ужасное чувство. Может быть, это эгоистично, но ты уже взрослый парень, Мэлл.

Папа вздохнул, перелистнув еще одну страничку в альбоме. Он был прав. Это эгоистично. Все мы становимся немного эгоистами, когда теряем близких. Нам сразу хочется думать о том, что же теперь будет, как будем переживать потерю, как изменится наша жизнь. Просто потому что мы продолжаем свой путь, когда как тот самый человек уже пришел к финишу. Нам сразу становится страшно: а вдруг мы не сможем пройти в одиночку?

Я иногда думал о том, что будет со мной, если мамы не станет? Но то, что я пытался представить, совсем не вяжется с реальностью: в реальности меня словно хорошенько приложили головой о бетонную плиту.

Но сейчас мне как будто больше нечего было бояться. Как будто весь страх испарился, выветрился. Теперь можно было не думать об ужасных маминых мучениях, о ее слезах. Она забрала с собой волнение, оставив только пустоту внутри. Но вот что хуже: трястись каждый день, волнуясь и переживая, или просто потерять объект беспокойств? Нужно ли мне такое спокойствие?

– Ты сказал Кассу? – спросил папа.

– Нет, пока нет. Он даже не знает, что я здесь.

– Позвони ему обязательно.

Я поднялся с места и, обогнув стол, подошел к отцу:

– Пап, мы справимся, обещаю.

Он улыбнулся и раскинул руки в стороны. Я обнял его, крепко сжимая рубашку на спине и шепча на ухо:

– Не смей уходить в себя. У тебя все еще есть сын.

***

Устроившись у себя в комнате после горячего душа, я все-таки решил набрать Касса, хотя в Гонконге было только полвосьмого утра.

Он поднял трубку сразу же:

– Мэлл, где ты, черт возьми?

Похоже, парень не спал всю ночь, и я почувствовал себя виноватым.

– Я дома. В Карлайле.

========== Один к одному /Касс/ ==========

Это был самый муторный день из всех рабочих дней. Я все думал, как бы не сдохнуть от скуки и поскорее вернуться домой. Но начальник продолжал бубнить что-то про дресс-код и опоздания. В конечном итоге, освободились мы только к 9-ти.

– Почему я все еще терплю этого индюка? – спросил Дже Минг, мой коллега, снимая очки.

– Потому что ты не хочешь вылететь отсюда, – я сочувственно похлопал парня по плечу и направился к остановке. – Счастливо.

Он только помахал мне.

Автобус пришел быстро – хоть что-то хорошее в этом утомительно-длинном дне. Фонарь возле нашего подъезда светил неестественно-белым светом. «Поменяли лампочку?» – пронеслось в голове. Зачем только, если прошлая перегореть не успела даже.

Поднявшись, я позвонил в звонок, но никто не открыл мне дверь. Через пару минут возмущений понял, что закрыто снаружи.

– Что за…

Открыв своим ключом и войдя, я обнаружил никого. Везде был выключен свет, телевизор не работал.

– Мэлл? – голос отчего-то дрогнул.

В ответ – тишина. Я разулся и прошел на кухню, сразу включив свет. Ничего необычного обнаружено не было, разве что клочок бумаги на столе. Обычно Мэлл оставлял записки на цветных стикерах и приклеивал их куда-нибудь. Я осторожно приблизился к бумажке, уже издалека разглядев содержание. «Я позвоню» – начиркано корявым почерком. Ни смайликов, ни пожеланий, буквы в разные стороны.

Внутри ёкнуло. Что-то точно случилось, я был уверен. Но хвататься за телефон не стал, потому что знал, что сейчас мне никто не ответит. Если Мэлвин сказал, что позвонит, значит, позвонит именно ОН, а мои звонки останутся без ответа. И писать ему было бесполезно сейчас. Я все это прекрасно понимал, потому что знал Мэлла как облупленного, но внутренняя дрожь не прекращалась, как бы себя ни одергивал.

Я глубоко вдохнул и полез в холодильник за пивом, чтобы хоть как-то успокоиться, но, похоже, сделал только хуже. На одной из полок в миске лежал кусок неразделанной свинины. Готовка брошена почти в самом начале. Мой взгляд сразу же обратился к мультиварке, в которой оказался сваренный рис. Значит, его что-то (или, скорее всего, кто-то) отвлек от дел.

– Твою ж налево, Мэлвин! – еще чуть-чуть и мое терпение готово было разлететься ошметками по кухне.

Выудив из кармана мобильный, я набрал номер соседки сверху.

– Да, – почти сразу ответила девушка.

– Э-э-м, Холли? Ты дома? – я снова заглянул в холодильник, чтобы хоть теперь вытащить несчастное пиво.

– Конечно. Все нормально? Поздновато для твоих звонков.

– Не знаю, если честно. Могу я подняться к тебе?

– Без проблем, конечно, – она точно улыбнулась, – и кстати, пиво у меня есть. Так что оставь свое в покое.

Теперь улыбался я, хоть и через силу.

Все-таки схватив пару бутылок, быстренько закрыл квартиру и поднялся на этаж выше. Дверь уже была открыта. Я вошел, вытерев ноги, и прикрыл за собой.

– Что стряслось? – Холли вышла из гостиной с чайным сервизом на подносе.

– Реально собралась меня чаем поить? – я хмыкнул, звякнув бутылками пива.

– Ни в коем случае, дорогуша. Чай только для родителей. Завтра приезжают, сто лет не виделись. Хоть отмою все это барахло.

Мы с Холли познакомились, когда я переехал сюда. Впервые увидев меня, она воскликнула: «Слава Богам, я не забуду английский!». Девушка с самого начала показалась мне очень дружелюбной. Уже после пары недель мимолетных приветствий на лестничных пролетах она пригласила меня поболтать за чашкой чая (именно чая, как оказалось, очень даже неплохого).

Холли рассказала, что сама родом из Бостона, но с 16-ти лет жила в Ливерпуле с бабушкой. А потом ей вдруг захотелось учить китайский и стать профессиональным фотографом. Так она и оказалась в Гонконге. Мне безумно нравился ее американский акцент, ее темноватая кожа и манера общения. Поэтому мы быстро подружились и стали часто бегать друг к другу в гости. С ней я не чувствовал абсолютного никакого напряжения. Мне всегда нравилось проводить вместе время, особенно, когда я жил один.

– Мэлл куда-то делся, – я поставил пиво на барную стойку и приземлился на стул. – Оставил только записку, мол, позвонит.

– Ну, значит, позвонит, – Холли вытащила из шкафчика пачку чипсов и надорвала руками, – не кипишуй.

– Понимаешь ли, это не в его стиле, так небрежно чиркать и сбегать непонятно куда.

– Может, он торопился.

– Торопился. Вот только куда? Еще и оставил целый шмоть мяса в холодильнике. Я в готовке полный ноль.

– Просто принеси его сюда. Этот «шмоть» превратится в произведение искусства.

Но я даже не улыбнулся в ответ.

Девушка вдруг посмотрела на меня самым своим пронзительным взглядом, как бы спрашивая: «Ты о чем-то догадываешься?». Я открыл бутылку и, сделав глоток, предположил:

– Думаю, он дома. Если это так, значит, что-то произошло в семье. Его мама…

Я замолчал. Одна мысль о том, что с Натил не все в порядке, вызывала дрожь.

– Что с ней? – тихо спросила Холли, жуя чипсину.

– Она… болеет. Довольно давно. Если честно, даже думать об этом не хочу.

– Не думай. Лучше подумай о том, какой стеллаж мне заказать в прихожую. А то старый уже развалился весь.

Я театрально нахмурил брови и почесал подбородок. Девушка хихикнула. Она заставляла меня не думать о плохом.

– У меня там еще целая мультиварка риса. Принесу, пожалуй, вместе с мясом.

– А я-то уж подумала, зажадишь.

Мы проболтали почти всю ночь, распивая пиво и заедая всем, что попадется под руку. Выходили на балкон подышать свежим воздухом и посмотреть на тучное небо.

Я ушел домой ближе к 7-ми утра, перед этим поблагодарив и обняв Холли, на что девушка лишь посмеялась.

Спать не особо хотелось, да я и боялся засыпать, потому что Мэлл мог позвонить в любую минуту.

И не прогадал. Звонок раздался в полвосьмого, я схватил трубку сразу же.

– Мэлл, где ты, черт возьми?

На том конце послышалось тихое:

– Я дома. В Карлайле.

Сердце мигом улетело в пятки, а дыхание остановилось.

– Касс, вчера ночью мамы не стало, – протараторил парень.

Я сначала даже не разобрал. А когда понял, обрадовался, что уже сидел на диване, потому что ноги подкосились бы. В ушах вдруг загудело, будто я был на взлетной полосе и смотрел, как поднимается самолет.

– Касс, пожалуйста, – Мэлл всхлипнул, – не молчи только.

– Черт, Мэлл, прости, я… Я даже не знаю, погоди минуту, дай очухаться.

– Папа позвонил утром и сказал. Я сразу же сорвался, даже толком вещей не взял. Ты прости, что сразу не позвонил, просто вымотался.

Мэлвин продолжал говорить что-то, давая мне время на размышления. Но в голову ничего не лезло. Я просто не мог поверить, что худшая догадка оказалась вовсе не догадкой.

– Я вылетаю ближайшим рейсом, – вдруг выпалил я, потирая лоб.

– С ума сошел? Давай хоть ты без глупостей.

– Мэлл…

– Касс, будь честен с собой: тебе едва хватает на оплату учебы, а ты вдруг собрался откопать где-то деньги на билет? Не надо геройствовать, ладно?

Он был прав, в принципе. И я, действительно, вряд ли смог бы сейчас позволить себе отправиться в Карлайл.

Мы оба просто молчали в трубку, пока я не начал:

– Мэлл, прости, что не рядом. Мои слова ничего не значат, но передай отцу, что я соболезную.

– Конечно, передам. Он спрашивал про тебя, – парень выдохнул и совсем тихо добавил: – Мне не хватает тебя сейчас.

Он всхлипнул. Я почувствовал, как мои глаза наполнились слезами.

– Я надел ее свитер и спал на ее стороне кровати. Папа не перестает пролистывать альбомы с фотографиями, он сказал, что боится. Он плачет. Я плачу. Я так напуган, Касс, – Мэлл плакал.

Я опустился на подушку, позволяя слезам катиться по лицу, и сжимал телефон все крепче. Сердце колотилось как сумасшедшее, словно я бежал, бежал и бежал.

– Только не оставайся один, – я пытался скрыть дрожь в голосе, – если хочешь, звони мне. Но, Мэлл, прошу, не закрывайся в себе, тебе нельзя. Мне так хочется обнять тебя сейчас, но чертово расстояние…

– Знаю, – голос парня стал твердым, – я вернусь через неделю. Похороны завтра утром, потом мне нужно навестить бабушку. Не думаю, что мы у нее задержимся, может, пару-тройку дней.

– Я понял.

Снова повисла пауза.

– Ты это, – шепнул Мэлвин, – позвони родителям. Поговори с ними, Касс. Они не вечны, как ты успел заметить. Помиритесь уже.

Я не мог угадать следующий его шаг: друг то начинал плакать, то резким голосом давал указания. И все это в течение нескольких минут. Несложно было догадаться, что он просто хочет справиться с эмоциями.

– Можешь не пытаться казаться сильным, – я поднялся с дивана, – если нужно, плачь, кричи. Но не прячься за черствостью. Я знаю тебя. И я люблю тебя, поэтому будь собой, Мэлл.

– Спасибо, – парень снова глубоко вздохнул, – спасибо за все, Касс.

– Иди спать, уже так поздно. Вам наверняка рано вставать надо. Я позвоню завтра, если хочешь.

– Хочу. Спокойной ночи, Кассиди.

– Спокойной, Мэлвин.

Отключившись, наконец дал волю эмоциям и взревел. Я боялся верить в случившееся, боялся за друга, страх как будто хотел сожрать меня. Потребовалось время, чтобы успокоиться и перестать лить слезы, прежде чем я снова взял в руки телефон, но теперь уже для очень отважного звонка.

***

– Я слушаю, – женский голос на том конце прозвучал резко.

– Мам, привет, это я.

– Кассиди? – не знаю, была ли она удивлена взаправду, или просто играла, но интонация резко изменилась.

– Ага, я.

– Ты пьян? – женщина снова попыталась вернуть свой голос в прежнее русло резкости.

– Чего? Нет, конечно, я всего пару бутылок пива выпил.

– Неужели опять какой-то дурацкий спор с друзьями?

– Да нет же! Хватит, а, – это так ожидаемо, но моему возмущению все равно не было предела.

– Тогда почему звонишь?

– Я что, матери родной просто так позвонить не могу?! – я явно повысил тон, потому что на том конце воцарилась тишина.

– Не можешь, – послышалось после небольшой паузы. – Выкладывай давай, зачем тратишь мое время. Да еще так поздно.

– Натил скончалась вчера утром.

– Что? – снова нотка удивления, на этот раз неподдельного.

– То, что услышала.

– Боже мой, – мама явно прикрыла рот ладонью.

– Я могу перезвонить позже, если тебе нужно время, – я смягчился.

– Ох, погоди секунду, не отключайся, – впервые за несколько лет в мамином голосе слышалось волнение.

Я подождал некоторое время, а потом спросил:

– Вы сейчас дома?

– Нет, мы в Лондоне, у отца командировка, он взял меня с собой. Но мы вернемся через пару дней.

– Тогда вы застанете Мэлла, он уедет через неделю.

– А т-ты, – мама выдержала паузу, – ты не приехал?

– Нет, у меня не было возможности. Но мы созвонились с Мэлвином.

– Кассиди, если хочешь… Мы с отцом… Могли бы выслать денег, чтоб ты приехал.

Я опешил на секунду. Моя мать только что сказала, что хочет видеть меня. Спустя столько лет.

– Не надо, ма, все в порядке. Мне нужно работать, да и учеба не ждет, поэтому как-нибудь в другой раз. Не хочу быть у вас в долгу.

– Нет-нет, не говори так, ты же наш сын! Никаких долгов…

– Мам, – я был настроен решительно, – я просто хотел сказать, что очень люблю тебя и папу. Как бы там у нас все ни складывалось. И сестру я тоже люблю. Просто не забывайте об этом, ладно?

Как гром среди ясного неба послышался всхлип.

– Мам, ты плачешь?

– Нет, конечно, – мама плакала, голос ее выдал. – Да, я плачу. Потому что ты – мой сын. Я не могу так долго притворяться черствым сухарем. Мы ведь тоже любим вас с Аарен. И любим одинаково. Черт, кажется, с возрастом я становлюсь размазней.

Мы вместе рассмеялись, хотя на душе у обоих было дерьмово.

– Может, все-таки приедешь?

– Ну, уж нет, а то придется тебя зареванную лицезреть. А меня к такому жизнь не готовила.

– Маленький паршивец, все не меняешься, да?

– Беру пример с лучших.

И снова смех. Я понял, как мне этого не хватало.

– Аарен в порядке?

– Да, вот, пытается привести кавалера в дом, отец негодует.

– А ей не рановато? – меня кольнуло белой завистью.

– Не всем же быть такими затворниками, как ты. Ей уже 15, пора начать ошибаться.

– Ой, не дави на больное. Между прочим, я довольно популярен среди сокурсниц.

Мама расхохоталась.

– Позаботься о себе, сынок.

– Давай созваниваться иногда?

– Только если ты будешь трезв и никому не проспоришь.

– Заметано.

========== Долгожданное возвращение ==========

Комментарий к Долгожданное возвращение

*Баодзы/баоцзы (包子) – китайские булочки из дрожжевого теста, приготовленные на пару.

**Чоу мейн (Chow Mein) – рагу с мясом (как правило, куриным), смешанное с китайской лапшой.

Неделя тянулась безобразно долго, не давая обоим нормально собраться с мыслями. Касс то и дело проверял телефон на наличие пропущенных вызовов или смс, но за 7 дней Мэлл позвонил всего дважды. Не потому, что не хотел разговаривать, а потому, что сердце начинало разрываться еще сильнее, когда младший слышал в трубке голос друга, который был на другом конце Земли.

На восьмой день Мэлл только перед посадкой на рейс набрал Касса и лишь тихо спросил:

– Встретишь меня? Я прилетаю завтра ближе к вечеру. Номер рейса и точное время кину смс-кой.

– Конечно. Обещаю не опоздать.

– Да уж, постарайся как-нибудь.

На этом все. Парни чувствовали себя уставшими и опустошенными, их голоса звучали разбито, как бы они ни старались казаться сильными.

Летя в Гонконг, Мэлл наконец-то выхватил пару-тройку часов для сна, который оказался очень глубоким и спокойным. Ему ничего не снилось, что было редкостью. Но, даже спустя неделю, мысли бешеным потоком врезались в голову, когда он бодрствовал.

Сразу Касса не обнаружилось из-за бесконечного количества людей вокруг. Это не стало сюрпризом для сонного Мэлла, который, несмотря на то, что поспал в самолете, чуть не заснул, проходя паспортный контроль. Он с трудом мог протиснуться среди сновавшей толпы народа. Уже ближе к выходу, где шум и беготня были заметно тише, в глаза парню сразу же бросилась розовая толстовка. Мэлл резко остановился, выронив сумку, и крепко зажал рот руками. Картинка поплыла от набежавших внезапно слез, а звуки словно начали искажаться. Он даже не понял, почему вдруг заплакал, но сердце закололо, и воздух закончился. Ничего вокруг не видя, Мэлл просто замер на месте, пока не почувствовал сильные руки, обвившие его спину. Он сразу выдохнул, обхватывая обладателя розовой толстовки и крепко прижимаясь к нему.

– Ну, всё, всё, не плачь, – успокаивал Касс, мягко уложив голову друга на свое плечо и поглаживая того по спине. – Ты в безопасности, я здесь.

– Я думал, что свихнусь, – Мэлл дрожал, словно осиновый лист, боясь упасть прямо сейчас. Но Касс держал крепко, слегка раскачиваясь из стороны в сторону. Мир вокруг, аэропорт, снующие люди на минуту перестали существовать. Из-за гула в ушах младший слышал только бешено бьющееся сердце старшего сквозь слои одежды. Именно сейчас Мэлвин почувствовал себя намного лучше: теплое тело и руки, не давшие свалиться на пол – вот его дом.

– Давай поедем к нам, м? Такси уже ждет. Тебе нужно хорошенько отдохнуть, – прошептал в макушку парня Касс, попутно целуя отросшие волосы, пропахшие самолетом и пылью.

– Угу.

Несмотря на то, что солнце еще не село, присутствовало ощущение, будто сейчас глубокая ночь. Возможно, из-за резкой смены часовых поясов и усталости. Такси, действительно, ожидало у выхода из аэропорта.

Пухлый водитель в возрасте, похожий на гигантскую баодзы*, завернутую в желтую футболку и серые брюки, докуривал сигарету и посматривал по сторонам, вероятно, в ожидании парней. Увидев их, мужчина быстренько затушил окурок и подбежал к багажнику, чтобы помочь Мэллу уложить свою сумку.

Парни уселись на заднее сиденье, и младший спросил, может ли он снять обувь. Водитель согласно закивал, хоть и сомневался в чистоте прилетевших с другого конца планеты ног. Уложив голову Кассу на бедра, Мэлл поджал колени к груди и прикрыл глаза в надежде подремать немного. Старший протянул руку к его голове и аккуратно провел по волосам, успокаивая. Мэлвин ухватил запястье Касса и переплел их пальцы, утягивая «замок» себе под щеку и вздыхая – ему не удавалось поймать дрёму.

Оба не проронили ни слова за всю поездку. Водитель–баодзы тоже не решался нарушать тишину, подумав, что парни очень устали и им сейчас не до болтовни. Для мужчины вообще было странностью везти в такой час двух парней–иностранцев, державшихся за руку, один из которых спал на коленях другого.

Уже в конце поездки, когда Касс расплачивался, а Мэлл вынимал сумку из багажника, водитель не удержался и спросил:

– Вы, ребята, вместе?

– Мы братья, – устало улыбнувшись, ответил старший и направился к подъезду.

– Странно так, братья, а совсем не похожи.

***

– Ого, – Мэлл потянулся, шагая по квартире, – такая чистота вокруг, аж сияет. Даже запах какой-то другой.

– Я проветривал здесь двое суток. Просто свежестью пахнет. Не хотелось загонять тебя в пыльную вонючую дыру, – Касс прошел следом.

– Да ты не беспокойся, через пару дней это прекрасное свежее помещение снова превратится в то самое место, куда ты не хотел меня загонять.

Зайдя в ванную, Мэлвин охнул, сразу скидывая толстовку:

– Ты и душевую вычистил! Нет тебе цены, Касси. Тогда прямо сейчас и ополоснусь.

Старший улыбнулся себе под нос, переодеваясь в домашнюю одежду. Через пару минут из ванной послышались звуки бегущей воды. Мэлл еле сдерживался, чтобы не начать напевать что-нибудь, потому что горячий душ после утомительного дня – лучшее изобретение человечества. Словно все проблемы стекали вниз и убегали вместе с водой в водосток. Намыливая голову, парень услышал звук открывшейся двери. Выглянув на секунду из кабинки, он увидел только большое махровое полотенце на крючке у раковины. Улыбка в очередной раз коснулась губ. Как бы ни было паршиво сейчас, Мэлл чувствовал себя более спокойно в присутствии этого кудрявого парня, защищавшего его с раннего детства.

Завернувшись в гигантское синее полотенце с головой, парень вышел из ванной, отправившись на кухню в поисках еды.

Касс искал что-то в телефоне, сидя на подоконнике и потягивая из стеклянной чашки чай. Услышав шаги, он поднял голову и спросил:

– Еда?

– Если есть.

– Я готовился, – гордо заявил Касс, спрыгивая с подоконника и подходя к плите.

Парень открыл крышку сковороды, и по кухне распространился аромат мяса и овощей.

– Чоу мейн**?! – глаза Мэлла тут же загорелись, – Боже, Касс, да его же готовить замучаешься! Сколько ты пыхтел над ним?

Младший в полотенце, пытающийся подбежать к источнику запаха, смотрелся крайне забавно, вызывая смех Касса:

– Ты похож на синенькую гусеницу. Давай переодевайся и приходи.

Ни слова не сказав, Мэлл метнулся в комнату и через минуту уже стоял при параде возле стола. Проехавшаяся по столешнице и остановившаяся напротив него тарелка с едой оправдала все ожидания: лапша была идеально покрыта соусом, мясо и овощи все еще хранили в себе тепло, ароматный пар поднимался в воздух.

Не мешкая, младший сразу сунул вилку с лапшой в рот и тихонько простонал от удовольствия.

– Сядь хотя бы, – Касс уселся напротив с такой же тарелкой.

– Это божественно! – промямлил Мэлл с набитым ртом, ловя ногой стул и пододвигая его к себе, чтобы сесть. – С каких пор ты стал так готовить?

– Холли помогала мне.

– О-о-о, ну, тогда все ясно.

– Но большую часть приготовил я! – старший надул щеки, пытаясь защититься, чем вызвал хихиканье друга.

– Это очень вкусно, правда. Я давно так хорошо не ел, – Мэлл тепло улыбнулся, наматывая лапшу на вилку. – Спасибо.

– С возвращением, братик.

Парни замолкли, усердно наворачивая Чоу мейн и кряхтя от удовольствия. В квартире снова стало тихо, но теперь тишина не давила, а наоборот, поднимала дух. Это была мягкая тишина, позволявшая просто ощутить присутствие друг друга, сытное чавканье и тиканье часов в прихожей.

Закончив с едой, оба поняли, что невероятно устали, хотя время едва перевалило за 8 часов вечера.

***

– Ты почистил зубы? – Мэлл вошел в комнату и пошевелил ногой развалившегося на матрасе Касса.

– Нет сил. Не пойду.

– Иди давай, я не собираюсь спать рядом с вонючкой.

Старший нехотя поднялся и побрел в ванную, где пахло мятной пастой из-за недавно чистившего зубы Мэлвина. Парень засыпал прямо на ходу, еле двигая щеткой во рту. Теперь, когда он наконец не был так напряжен, усталость моментально упала на плечи, а недавно съеденный ужин надавил на веки.

Закончив с водными процедурами, Касс вернулся в спальню, где уже отдыхал Мэлл, и примостился рядом, накрываясь одеялом.

– Всё, я больше не вонючка, давай спать, – известил старший, поворачиваясь на бок и прижимаясь к парню как «большая ложка».

Мэлл отпустил смешок, удобнее устраивая голову на подушке, которая сейчас казалась невероятно мягкой. Касс так крепко прижимался сзади, что становилось жарко, но никто не отодвигался. Мэлл лишь прижал его руку, перекинутую через талию, к своей груди, словно игрушку, и сразу провалился в сон.

Они никогда не ложились спать в такую рань. Но сейчас сил не было даже на тихие разговоры, поэтому уже в 9 вечера в квартире слышалось лишь тихое сопение.

***

Около 11-ти часов раздался стук в дверь. Очень странно, что не позвонили. Касс открыл глаза и осмотрелся. Нащупав телефон, он глянул на время и подумал, что в такой час стучаться к ним мог только один человек.

Встав как можно тише и набросив рубашку, парень вышел в прихожую, чтобы открыть дверь.

– Привет, – конечно, это была Холли, – разбудила, да?

– Все нормально, – Касс только шире открыл дверь, – проходи. Что-то случилось?

– Ой, нет, нет, я просто вспомнила про соус, который ты оставил у меня, когда мы готовили. Вот.

Девушка протянула небольшой бумажный пакет, который Касс даже не заметил сонным взглядом.

– Оу, я и забыл о нем.

– Мэлл вернулся? – Холли тоже выглядела слегка измотанной, натягивая ворот свитера на подбородок.

– Ага, спит. Мы поели и почти сразу вырубились, – парень медленно открыл пакет, из которого тут же вырвался сладкий аромат.

– У меня осталось немного теста, вот, решила сделать вам кексы.

– Ого, я уже говорил, что охренеть как завидую твоему парню?

Девушка хихикнула, толкая старшего в плечо:

– Прекрати, это смущает.

– С каких пор ты стала кокетничать?

Холли вдруг замолкла. Касс потер переносицу и добавил:

– Может, зайдешь все-таки?

– Уже поздно. Мне и так стыдно, что разбудила. Просто подумала, что вы разболтаетесь до ночи. Ладно, приятных снов. И передавай привет Мэлвину.

Девушка тепло улыбнулась и убежала наверх. Касс закрыл дверь и отправился с пакетом на кухню, чтобы разобраться с его содержимым. Сверху, действительно, лежал бутылёк соуса, а под ним, упакованные в милую коробочку, – кексы.

– Ну, что за ангел, – вдыхая приятный аромат, Касс прикрыл глаза, – ее будущий муж точно счастливчик.

========== Срыв планов? ==========

Касс открыл глаза с внезапной мыслью о том, что если он сейчас же не сбегает к фаянсовому другу, то придется менять постельное белье. До звонка будильника оставалось еще около часа, что не могло не радовать. «И дернуло ж меня выдуть столько пива на ночь», – прокряхтел себе под нос парень, сползая с матраса и оборачиваясь. Мэлвин, плотно укутавшийся в одеяло, мирно посапывал рядом, отвернувшись к стене лицом.

Дорога до уборной была бесконечной, особенно с утра раннего и по ледяному полу босиком. Наконец, добравшись до пункта назначения и прикрыв дверь, Касс облегченно вздохнул. Уже намывая руки после долгожданного освобождения, он поднял сонные глаза к зеркалу над раковиной. И чуть не выронил зеленое мыльце: вся грудь была усыпана темно-фиолетовыми (а где-то даже с желтыми ореолами) засосами, на плечах красовались кроваво-красные полосы, уходящие куда-то на спину. Парень медленно повернулся на 180 градусов и снова глянул в зеркало через левое плечо. Картина не стала лучше, если честно: те самые полосы, которые брали начало на плечах, хаотично украшали всю спину и даже забирались под резинку пижамных штанов.

– Я убью его, – прошептал Касс, запуская пальцы в растрепанные волосы, – клянусь, Господи, я придушу этого паразита.

Уверенно открыв дверь, парень тяжелой походкой вернулся в комнату и встал напротив спящего Мэлла, уперев руки в бока.

– Поднимайся, мелкий говнюк, разговор есть, – Касс хорошенько треснул ногой по углу матраса, создавая легкую, но ощутимую вибрацию.

– Угхм, – промычал Мэлл, сильнее зарываясь в одеяло.

– Не закапывайся там, – Касс заметно повысил голос.

– Да не ори ты с утра пораньше, будильник же еще не прозвенел, – Мэлвин принял сидячее положение, стараясь подставить прохладному комнатному воздуху как можно меньше участков тела.

– Будильник, может, и не прозвенел, но вот я сейчас прозвоню тебе по твоей тупенькой головушке.

Младший нехотя разлепил глаза, собираясь уже возмутиться, но тут же передумал, увидев «разукрашенного» друга.

– Ох, ёпт, – только и смог выдавить из себя Мэлл.

– Именно, – Касс подошел ближе, протянув руки к одеялу, – я ж тебя как человека просил, не оставляй ты следов, хотя бы сегодня. Но нет, – старший начал стягивать одеяло с друга, – приспичило ведь…

Парень резко замолк, полностью подняв над матрасом укрытие Мэлла и увидев все, что было «спрятано».

Младший, походивший в тот момент на сонного малыша, непонимающе опустил взгляд на свой живот и тоже встал в ступор: он, конечно, знал, что Касс тот еще извращенец, но теперь…

– Я прямо сейчас думаю о том, чтобы взять свои слова обратно, но не дождешься, – все же выдавил из себя старший.

Резко вскочив с матраса, Мэлл ринулся к ближайшему зеркалу, что находилось в прихожей, и завопил:

– И после этого ты смеешь возникать в мой адрес?!

Парень прикрыл рот ладонью и медленно повернулся вокруг своей оси. Почти вся шея была темно-синего, перетекающего в фиолетовый, цвета, на ключицах буквально светились явные следы укусов, а на боках появились симметричные синяки от пальцев. Спина, вплоть до поясницы, так же была усыпана сине-фиолетовыми пятнами.

Подошедший сзади Касс аккуратно приспустил резинку трусов парня и присвистнул:

– Подарочки на этом не закончились.

Мэлл одернул его руки, самостоятельно оголяя ягодицы и снова ужасаясь: на бледной коже почти не было просветов, синяки цвели по всей площади задницы. Аккуратно ткнув в один из них пальцем, Мэлвин прошипел:

– Больно. Как теперь сидеть прикажешь?

Касс опустил колкую шуточку, лишь вставая рядом с другом и засовывая руки в карманы штанов.

– Пиздец, мы идиоты, – хмыкнул он.

На самом деле, было не до смеха, ибо через 4 с небольшим часа его ждала обязательная ежегодная медкомиссия. На которую, ясен красен, приходят в чистеньком виде и на свежую голову.

Вот только видок у Касса был совсем не чистенький, а голова далеко не первой свежести.

– Ладно, хоть кровь не сдаем сегодня, а то б я еще и в попойке тебя обвинил.

– Знаешь, что? Я, между прочим, собирался завтра с однокурсницей на свидание, – пробубнил Мэлвин, скрещивая руки на груди и смотря на друга через зеркало.

– Сравнил, конечно. Дорогуша, как, по-твоему, я должен сегодня объяснять докторам вот это? Ой, ну, пардоньте, у меня парень такой зверь в постели, никак не мог ему отказать?!

– Да я не виноват! Это все ты! Приперся с пивом и давай свои флюиды по всей квартире разбрасывать. Не мои проблемы, что у тебя такой природный магнетизм.

– Отличненько, так в больнице и скажу.

Мэлл тихонько захихикал, осматривая себя по второму кругу.

– Что смешного? – пробурчал Касс.

– Ты похож на зебру, а я – на жирафа.