Текст книги "Задымление (СИ)"

Автор книги: Indigo_

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

========== С чего всё началось /Мэлл/ ==========

Комментарий к С чего всё началось /Мэлл/

Самое то – начинать с флэшбэка, ага

«ФЛЭШБЭК»

– Ты уверен, что все взял? – мама суетилась даже больше меня, проверяя сумки.

– Да-да, уверен. Если и забыл что-то, вернусь же через месяц, не страшно, – я улыбнулся, накидывая кофту и распутывая старые наушники.

– Ну, месяц – не два дня, – пауза, – может, передумаешь, а?

– Мам, электричка через полтора часа, самолет – через два. Билеты куплены, документы поданы, Касс уже освободил мне комнату. Ты серьезно? Передумать? Не-не, не смешно.

Меня трясло до одури. Хоть это и не первый полет, волнительно очень. Не спал всю ночь, как и всегда перед важными поездками/полетами. Родители волновались не меньше, особенно мама. За последнюю неделю мы раз сто поссорились и помирились. Ей и правда тяжко. Но я-то решился. Столько мечтал, что сейчас, когда возможность свалилась мне в руки, я ее не упущу. А там уже посмотрим, пожалею ли.

– Ну что, готовы? – папа зашел в прихожую, безэмоционально улыбаясь.

– Готовы, готовы, поехали уже, – я подхватил стоявшую у входа красную сумку.

– А посидеть на дорожку?! – мама встрепенулась.

Мы уселись кто куда и притихли. Я читал мантру, стараясь успокоиться.

Через минуту втроем вывалились за порог дома. Уже в машине мама расплакалась, а я был слишком возбужден для слез. Но в самолете эмоции одолеют меня, сто процентов.

На вокзале было шумно, все толкались, приезжали-уезжали, кричали, впрочем, как и всегда. На перроне я еще несколько раз проверил наличие паспортов, билетов, денег и лекарств. Родители все не унимались, наставляя меня.

– Пиши хотя бы раз в два дня, – обнимая, сказала мама, – кушай хорошо. Не перетруждайся. Если возникнут проблемы, сразу скажи или возвращайся…

– Мам, – я прикрыл глаза, – все будет хорошо, не переживай. Я уже взрослый мальчик.

– Вот будет тебе двадцать пять, – папа присоединился к нашим объятиям, – тогда и будешь взрослым.

Объявили посадку. Я подхватил багаж и двинулся к электричке. Усевшись на свое место, глянул в окно, туда, где стояли родители. «Эй, все будет в порядке».

«Конец ФЛЭШБЭКА»

***

Дверь тихонько скрипнула. Да ладно, не тихонько. Очень громко она скрипнула, ужасно громко. В квартире было дымно, пахло дыней. Свет везде выключен. Как обычно. Не снимая обувь и куртку, я прошел в комнату, сбрасывая ободранную со всех сторон сумку, и упал на матрас, покоившийся на холодном полу.

– Снова надымил, придурок. Завязывай с этой херней, знаешь же, что я ненавижу дыню.

– Да пошел ты, – раздался усталый голос с противоположной стороны матраса.

– Надрался опять? Животное…

Вместо ответа на мой, в принципе, очевидный вопрос, обладатель усталого голоса сполз с матраса, приблизившись вплотную ко мне.

– Я соскучился, – промурчал Касс, обдав мое лицо очередной порцией дынного дыма и хватая за волосы на затылке, задевая свежий прокол в хряще правого уха.

– Отвали, мерзость, больно, – я попытался отпихнуть парня, но он только убрал руку с моих волос, проведя носом по виску.

– Новая дырка? А тебе не жирновато? Купил бы пожрать лучше.

– А тебе не плевать? Раньше тебя все мои дырки устраивали. Пожрать я и так купил.

Парень рассмеялся. Он повалился на пол рядом с моими ногами и вздохнул: – Дверь ужасно скрипит.

– Вау, ты заметил? – наигранный всплеск руками.

– Я безобразно пьян, поэтому разберись с ней сам.

Я только закатил глаза и ушел на кухню, чтобы заварить рамен. А когда вернулся, «животное» валялось возле матраса, похрапывая.

Знакомьтесь, это мой сожитель, Касс. Так и живем.

========== Самое обычное утро ==========

Телефон забурлил где-то в районе окна или двери (определить точно было трудной задачей), нарушая мирный сон. Касс резко принял сидячее положение, чтобы выключить источник звука, но в голову отдало тупой болью.

– Твою ж мать… – протянул он, вцепившись руками в волосы и снова падая на подушку.

Звонок продолжался еще несколько секунд, а потом резко смолк.

– Да за что, ребят? – прогудел в наволочку парень.

Солнце явно не собиралось появляться в ближайшее время, небо заволокло тучами. В комнате не было ни намека на задымленность (которая еще вчера окутывала чуть ли не всю квартиру) – воздух из открытой форточки сделал своё дело. Это немного облегчало участь парня, но он все еще видел звездочки под веками, поэтому не решался открыть глаз.

Дверь открылась, и в комнату заглянул Мэлл, держа во рту деревянную лопатку, которой минуту назад помешивал рис.

– Вставать не собираешься? – гукнул он с лопаткой во рту.

– Видишь мой телефон? – спросил Касс.

Мэлвин оглядел комнату в поисках заветной вещички, которая небрежно валялась на полу возле матраса.

– Ага.

– Посмотри, кто звонил.

Мэлл поднял телефон и взглянул на экран:

– Это «декан». Походу, ты на грани вылета, дорогуша.

– Заткнись, я в курсе.

– Вставать не собираешься? Пары через полтора часа. Я скоро ухожу, – промямлил Мэлл, облизывая лопатку и пиная ногой край матраса.

– Вали. У меня голова трещит, какая учеба? Всё потом.

– Ты все-таки вылетишь, Касси, – язвительно бросил Мэлвин, кидая телефон в сторону головы парня и удаляясь на кухню. Уже с другого конца квартиры донеслось: – А сесть себе на шикарную шейку я не позволю!

Касс мысленно закатил глаза и снова попытался провалиться в сон. Но теперь это было невозможно из-за трещавшей головы. Поэтому, спустя потраченные впустую минуты, парень все-таки решил оторваться от теплой подушки. Волосы торчали в разные стороны, под глазами расцвели безобразные синяки, а изо рта несло настолько сильно, что, наверное, даже подушка поморщилась бы.

Он еле разлепил веки и сразу же оглянулся вокруг, чтобы хоть как-то оценить обстановку в комнате. Пустые и полупустые бутылки из-под алкоголя вместе с пластиковыми стаканчиками валялись по всей площади грязного пола. Касс подумал о том, что, вроде, пил в одиночестве. Зачем вообще ему понадобилось такое количество стаканчиков? Но через секунду в голове всплыл образ тех «коктейлей», которые он смешивал и вливал в себя, не имея при этом цели заглушить какую-либо боль или забыть что-то.

Желудок вдруг позвонил в звоночек, и Касс тут же подорвался через всю квартиру к «белому другу», изливая в него все меню своей одинокой ночной посиделки.

– Мэлл… – жалобно простонал в унитаз Касс, чтобы создать хоть какое-то эхо.

Но ответа не последовало. Он предпринял еще одну попытку, и снова молчание. Квартира точно была пустой.

– Ты же сказал, что уйдешь «скоро». Почему твое «скоро» – это через три минуты? Гребаный мудак! Мне помощь нужна вообще-то! – это было похоже на отчаянный вой, но он все же продолжал: – Неужели ты обиделся? Я пойду на учебу, правда. И на работу тоже. Только не сегодня, ну.

Касс устало вздохнул, понимая, что это довольно нелепо – полулежа вести диалог с пустой квартирой. Он и правда был уверен, что Мэлвин обиделся на него. И почувствовал себя тряпкой, не способной даже перестать пить. Лень сама накатывала ежедневно, отнимая желание делать вообще что-либо. А как с этой ленью справиться, никто сказать не может. С этими мыслями парень медленно поднялся и направился на кухню хотя бы глотнуть водички, чтобы успокоить бедный желудок.

На столе возле холодильника стоял кувшин с водой, а рядом – пузырек с приклеенным к нему синим стикером: «Это для твоего желудка. В кастрюле рис. Если не будешь, убери в холодильник. Я убежал~». Касс улыбнулся и достал из пузырька пару таблеток. Они были круглыми и розовыми. «Все желудочные таблетки надо принимать во время еды», – как-то сказал Мэлл. А это значило только одно: Касс все равно должен поесть, даже если его воротит.

Забросив таблетки в рот и запив их водой, парень поморщился, проглатывая. Он открыл кастрюлю, все еще хранившую тепло, достал ложку и зачерпнул белый рис, готовясь к худшему. Но, попробовав, Касс понял, что этот вкус идеально подходит ему сейчас.

– Я буду жить, – довольно улыбаясь и запрокидывая голову, выдохнул парень, – спасибо, Мэлл. Спасибо, что опять спас меня.

Касс рассмеялся и снова полез в кастрюлю ложкой.

========== Убегая из детства /Мэлл/ ==========

Комментарий к Убегая из детства /Мэлл/

Кассиди – “курчавые/волнистые волосы”;

Мэлвин – “нежный/легкий дождь”;

*A-levels – система образования в Англии, когда после завершения обязательного цикла образования, ученики могут либо уйти из школы и начать работать, либо продолжить образование для того, чтобы поступить в университет (спасиб, Википедия);

*A2-levels – экзамен после второго года обучения.

Все так скомкано, потому что я еще продумываю образы.

Ребят, кто вообще станет называть ребенка в честь структуры его волос? Видимо, родители Касса не задавались этим вопросом, назвав его именно так. Вся его семья имеет крепкие английские корни и чтит традиции своей страны. Думаю, поэтому парню было в радость свалить хоть на край света, лишь бы оторваться от своей консервативной семейки.

Когда мы познакомились, ему было 9, а мне 5. Он уже учился в школе, а мне еще даже не купили крутой рюкзак, с какими носились соседские дети-школьники. Мы быстро сблизились, так как жили через дом друг от друга и оба были «детьми улицы»: родители часто не могли загнать нас домой чуть ли не до поздней ночи, поэтому ругались.

Вообще, я очень громко смеялся, когда Касс при первой встрече протянув мне руку, представился: «Привет, меня зовут Кассиди».

«Что за девчачье имя?», – подумал я тогда, потому что раньше дружил с девочкой с таким же именем. Но мое имя тоже не блистало мужественностью. «А я Мэлвин. Давай дружить, Кассиди». Он в ответ рассмеялся надо мной.

Спустя время мы были уже просто Мэллом и Кассом.

Через несколько лет в семье Касса случилось прибавление: родилась девочка, которую назвали Аарен. И все внимание теперь было приковано к ней. Касс реже появлялся у себя дома и чаще оставался на ночь у нас. Его родители словно забыли о своем первом ребенке (просто потому, что изначально хотели девочку, что за бред). Моя мама даже пыталась поговорить с ними об этом, но все заканчивалось на «мы как-нибудь сами разберемся, следи лучше за своей семьей, Натил». Вот и все. Конечно, мне всегда было весело проводить время со своим лучшим другом, но я видел, как он смотрел на наши с родителями отношения. Как хотел так же.

Мама вырастила нас как братьев, никогда не обделяя кого-то вниманием. Даже когда Касс окончил школу и решил учиться в Китае, она говорила, что не сможет жить без своего «сына», так уж привыкла к нему.

– О чем думаешь? – вдруг спросил Касс, потягивая холодное банановое молоко из бутылочки, отвлекая меня от мыслей.

– О том, какими мы были в детстве, – я улыбнулся, поправляя упавшие на лицо волосы.

В тот год, когда я еще не выпустился из школы, а друг уже сдал A2-levels*, я узнал, что его приняли в Гонконгский университет. Это значило только то, что в ближайшее время наши пути разбегутся. Конечно, я радовался за своего почти-брата, но что-то так сильно грызло внутри, что мне совсем не хотелось, чтобы он туда поступал. Касс улетел сразу же после моего выпускного, даже не узнав, останусь ли я в школе или пойду работать.

У нас обоих с детства была тяга к изучению иностранных языков. Я как-то предложил ему учить русский, но он показал мне три странные буквы алфавита, сказав: «вот эти две не читаются, а с этой не начинаются слова», и мы передумали. Поэтому выбрали китайский, который не имел вообще ничего общего с привычным звучанием и написанием. Кассу изучение давалось легче, чем мне, поэтому он без раздумий решил подать документы в несколько китайских университетов, подстегивая меня тем, что я подтяну свое произношение и смогу приехать к нему. Не знаю, шутил ли он, но я и правда подтянул. К тому же, за 2 года A-levels* мне удалось изучить много востребованных в Китае профессий.

Касс возвращался домой 2 раза в год: на летних каникулах и в Рождество. А спустя 3 года я сам прилетел к нему в гости. Мы скучали друг по другу как настоящие братья, мне его так не хватало.

– И какими мы были? – снова выдернул меня на поверхность парень, застегивая куртку. Задул холодный ветер.

– Не такими, какие сейчас, – я поднялся со скамейки и посмотрел на него.

– Вау, это так неожиданно. Много ж тебе понадобилось времени, чтоб прийти к этой мысли.

– Поднимайся, холодает.

Касс рассмеялся, вставая и потягиваясь. Солнце давно село, поэтому парк освещали фонари. Вокруг бродили пары в возрасте, кто-то выгуливал собак, а мы просто в очередной раз сбежали сюда из нашей маленькой квартирки.

Окна дома, в котором мы жили, выходили как раз на этот небольшой парк, как бы отделявший жилую зону от центра: с одной стороны располагались торговые комплексы, магазины и пути сообщения, а с другой – многоэтажки, школа и небольшие круглосуточные ларёчки. Не знаю, как Кассу удалось выбрать такое удачное для проживания место, но я действительно никак не мог нарадоваться отсутствию шума с трассы и больших скоплений учеников и туристов-иностранцев. Мне казалось, что такие райончики обычно достаются только коренным жителям, но, учитывая то, что помимо нас с Холли, здесь жили еще и французы, и даже бразильцы, место всем очень нравилось.

– Погоди, погоди, дай сфоткаю, – я остановился на секунду, доставая телефон из кармана куртки и включая камеру.

Старший театрально закатил глаза и тоже остановился:

– Только без сотни ненужных фоток, окей?

Я присел, пытаясь впихнуть в кадр всю композицию: фонарь у скамейки, на которой мы сидели, ронял мягкий желтый свет на дорожку и зарывался в листья близ растущего дерева. Сделав пару снимков, я поднялся на ноги.

– Навеяло что-то.

– Ладно-ладно, ты давно не фоткал, все нормально, – Касс хлопнул меня по спине, мимолетно проведя пальцами холодной руки по открытому участку шеи за воротником куртки, и хохотнул.

Я понял, что сейчас все совсем не так, как было больше десяти лет назад. Сейчас мы уже не прогуливали уроки в школе, не жили через дом, не думали о том, кем станем в будущем, не строили громоздких планов. Мы учились и работали, направляли друг друга, познавали рутину взрослой жизни. Мы повзрослели.

Детство закончилось, но я будто что-то упустил, чего-то мне не хватало для полноты картины.

– Знаешь, – я нарушил тишину, – никогда не думал, что ты станешь таким красавчиком.

– Ты чего несешь-то? – опешил Касс.

Его курчавые светлые волосы, которые в детстве смотрелись очень смешно, отрасли почти до плеч и были убраны в милую «мальвинку». Сейчас это не выглядело смешной копной, скорее, придавало какой-то сексуальности.

– Люблю твои волосы, – я, все так же медленно шагая, протянул руку к голове Касса, зарываясь в отросшие пряди.

В ответ он дотронулся до моего лба:

– Перегрелся, малой? Чего тебя так несет-то?

Я остановился и повернулся к нему лицом.

– Что такого в том, что я считаю тебя красавчиком? Ты ведь даже не можешь этого отрицать. Твое лицо, рост, ноги – все такое мужественное. А эти сиськи, – я приложил руку к его груди, – да ты только глянь! Таким любая девчонка позавидует! Ты, конечно, не идеал, но главное – есть за что пожамкать.

Он снова залился смехом.

– Боже, Мэлл, тебе бы прилечь, а то такими темпами в любви мне признаешься.

– Если будешь и дальше расцветать, цветочек, то и до этого дойдет.

– Дурак.

Мы пошли немного быстрее, не проронив ни слова больше.

Иногда мне хочется вернуть все в наш родной город. И снова убегать на улицу на весь день. И хвастаться друг другу новой одеждой. И радоваться маминым горячим обедам. И собираться огромной толпой на воскресный просмотр семейного кино с пиццей и попкорном. И надеяться, что Касс помирится с родителями. Но мы можем только забежать в круглосуточный магазинчик за ящиком пива и лапшой, а потом завалиться в маленькую квартирку на старый матрас и болтать ни о чем почти всю ночь.

========== Извращуга ==========

Мэлл возвращался домой поздно вечером, но фонарь у подъезда почему-то не горел. Наверно, опять забыли лампочку поменять. Лифт тоже не работал, что было редкостью в их доме. В звонок звонить не имело смысла, так как он сломался еще в прошлом месяце, поэтому парень просто открыл своим ключом.

Он не сомневался, что Касс окажется дома, вот только дверь в его комнату была закрыта, что так же являлось редкостью, как и сломанный лифт. Мэлл тихо разулся и медленно подошел к закрытой двери, за которой слышались лишь учащенные вздохи.

Слегка толкнув дверь, что легко поддалась, Мэлвин открыл интересное зрелище: в полной темноте, примостившись недалеко от окна и не отрывая взгляда от экрана ноутбука, Касс шурудил рукой у себя в штанах.

– Блять, напугал, – резко выдохнул парень, отрывая взгляд от видео и убирая руку из штанов.

– Развлекаемся, значит? – Мэлл ехидно улыбнулся, снимая сумку и ставя в углу комнаты.

– Прости, что тебя не дождался, – с той же интонацией ответил Касс, прикрывая крышку ноутбука, – но я еще не закончил. Поможешь?

Мэлвин внимательно следил за старшим, который медленно встал и попытался приблизиться к нему, попутно снимая штанцы. С воплями «Фу-у, извращуга!» он вдруг выскочил из комнаты и понесся на кухню. Касса это не остановило, и уже без штанов тот побежал за парнем.

Нарезая круги вокруг стола, они смеялись как дети, пока не вспомнили цель этих самых «догонялок»: Касс наконец схватил Мэлла за край рубашки и, крутанув на 180 градусов, прижал к подоконнику. Оба загнанно дышали, словно это были не пятиминутные догонялки по кухне, а километровый марафон.

– Со стояком, скажу тебе, бегать очень неприятно, – улыбнулся кудрявый, отпуская край рубашки.

– Я в курсе, – Мэлл неловко опустил взгляд.

Касс проследил за его взглядом и понял, что не один столкнулся с такой «проблемой».

– У-у-у… И кто ж из нас еще извращуга, Мэлвин?

– Заткнись. Ты сейчас очень качественно портишь момент. – младший попытался увернуться, но тщетно: теперь он был прижат не только чужими руками, но и всем телом.

– А давай-ка ты не будешь больше убегать? – Касс наклонился к шее парня и провел по ней губами, собирая выступившие мурашки. Руки снова потянулись к рубашке, но теперь для того, чтобы ловко расстегнуть ее.

Вопрос остался без ответа. Парни никогда не говорили о своей близости как о чем-то особенном, скорее, это был повод выпустить пар. Одной рукой-то сыт не будешь. И в данный момент их ничто не беспокоило, ничто не могло помешать.

– Я убегу, если ты сейчас же не сделаешь что-нибудь, – прошептал, наконец, Мэлл, скидывая распахнутую рубашку на пол.

Касс улыбнулся, подхватывая парня под бедра и усаживая на подоконник (благо, тот был низкий и широкий, за что спасибо планировщикам). Покусывая и зацеловывая плечи, он не спеша расстегнул пуговицу чужих брюк и осторожно потянул их на себя, услышав тихий скулеж.

– Приподнимите Ваш шикарный зад, пожалуйста, – гоготнул Касс, сразу же подцепляя появившуюся из-за пояса брюк резинку трусов.

Мэлл, пыхтя, оперся на руки и приподнялся, чтобы друг стащил с него штаны вместе с бельем.

Напряжение резко нарастало. Парни вцепились друг в друга поцелуем, жадно шаря руками по горячим телам. Отлепиться первым никто не находил сил, а воздух постепенно заканчивался. Наконец, на секунду оторвавшись, младший запустил руки в курчавые волосы старшего, попутно «съезжая» с подоконника, чтобы теснее прижаться к телу напротив и снова возобновить поцелуй.

Это было похоже на борьбу, пока руки Мэлла не оказались под резинкой белья и не обхватили возбужденную плоть Касса. Тот сразу почувствовал, что не может больше тянуть: прохладная ладонь скользнула по всей длине, размазывая выступившую смазку.

Отцепив от себя Мэлвина, Касс скинул белье и аккуратно развернул не соображающего ничего младшего к себе спиной, прикладывая к излюбленному подоконнику. Навалившись грудью тому на спину, старший тихо прошептал:

– Прости, малыш, я был на грани. Не хотелось тебя разочаровать.

Мэлл лишь простонал в ответ: теплые руки легли на его ягодицы, слегка сжимая. Кассу хотелось зацеловать эту аккуратную спинку с кучей милых родинок, но обоим было невмоготу сейчас, поэтому нежности плавно перенеслись на потом. Отстранившись, парень быстро (насколько это возможно, конечно) сбегал за тюбиком смазки и резинкой, и вернулся к распластавшемуся в супер-откровенной позе другу, что чуть дрожал, пытаясь прикоснуться к себе.

Снова проведя руками по телу под собой, старший приблизился к мягким ягодицам, чуть разводя их и скользя пальцами по открывшейся ложбинке вниз. Мэлл охнул, поджимая пальцы на ногах. Немного разогрев принесенную смазку, Касс попробовал протиснуться первым пальцем в сжатое колечко мышц.

– Боже, малой, расслабь очко, я ж только начал, – пыхтя, прошептал он.

– Бля, ну, ты и романтик. Я пытаюсь, – закатил глаза Мэлл, пытаясь не думать о дискомфорте.

Вместо ответа, Касс провел рукой по члену друга, целуя того в загривок. Младшему показалось, что он сходит с ума: волна возбуждения накатила с новой силой, перекрывая боль. Рука Касса двигалась плавно, слегка задевая головку. Увидев положительную реакцию, он добавил второй палец, пытаясь поменять угол.

Наконец, когда два и три пальца проходили довольно свободно, парень распаковал резинку и, дрожавшими руками натянув ее, осторожно толкнулся в нутро друга. В этот момент обоих словно прошибло током: Мэлл замычал, сжимая собственные волосы на голове в кулак, а Касс понял, что уже не сможет остановиться, хватая друга за бедра и притягивая еще ближе.

– Поцелуй меня, – задыхался Мэлл, приподнимаясь на локтях, – сейчас же.

Он встал в полный рост и уперся руками по обеим сторонам от окна, поворачивая голову к Кассу. А тот без промедлений впился в подставленные губы, обхватив друга поперек талии двумя руками и крепко прижимая к себе. Их тела буквально горели, капли пота скатывались по спинам, но никто не хотел останавливаться. Младший хозяйничал языком во рту старшего, пока тот вбивал его тело в несчастный подоконник, заставляя ноги дрожать и подкашиваться.

– Я хочу, – еле сипел Касс, – хочу смотреть на тебя. Пожалуйста.

Они остановились, чтобы Мэлл смог повернуться лицом и обхватить его талию ногами. Теперь угол толчков поменялся, заставляя младшего заскулить и прогнуться. Закинув руки старшему на шею, он впился зубами в плечо, тут же зализывая. Касс рычал, крепче удерживая друга под бедра. Казалось, они сейчас свихнутся: так долго не чувствовали друг друга, что худшим кошмаром было бы остановить все это.

– Сейчас… – прошептал Мэлл, падая спиной на подоконник и утягивая Касса на себя.

Еще пара размашистых толчков в крепких объятиях, и младший видит звезды, изливаясь на живот. Касс тут же отпускает себя, крупно дрожа и чуть не падая на колени. Оба глубоко дышат, не отлепляясь друг от друга пару минут, а потом Касс встает, стягивая резинку.

– Пошли в душ, – предлагает он.

Мэлл не открывает глаз, все еще пытаясь отойти от случившегося, но поднимается, зачесывая растрепанные волосы пятерней, и охрипшим голосом шепчет:

– Только без продолжения, а то я завтра вообще не встану.

– Тогда ты просто обязан потереть мне спинку.

***

– И почему ты выбрал для порнушки именно то время, когда я возвращаюсь домой?

–…

– Да ладно? Специально?

– Конечно. От тебя инициативы-то не дождешься. Сразу «Фу-у, извращуга!».

– Еще какой!

Комментарий к Извращуга

Первая моя нцшка

Сорян

⁄(⁄ ⁄•⁄ω⁄•⁄ ⁄)⁄

========== Я дома /Мэлл/ ==========

Сегодня нас отпустили с пар пораньше, поэтому я спокойно мог сходить в магазин и заняться домашними делами, ведь обычно на житейскую рутину времени не хватало. Набросав список продуктов прямо на последней паре, я кинулся к ближайшему торговому центру. С покупками расправился достаточно быстро, потому что народу было очень мало, и сразу же вернулся домой.

Касс говорил, что вернется поздно, и в квартире его, действительно, не оказалось. Мне это было на руку, потому что ничто не сможет отвлечь. Разобрав покупки, я решил сварганить что-нибудь съедобное, еда на вынос уже не лезла в глотку.

Не знаю, как долго пытался справиться со слишком большим куском свинины, но, видимо, довольно продолжительное время, потому что даже мультиварка уже вовсю пищала, оповещая о готовности рисовой каши.

Отложив несчастное мясо, я достал рис из мультиварки, и уже хотел было попробовать, как зазвонил телефон. Это был папа, чему я очень удивился, ведь он всегда звонил днем, а сейчас в Карлайле было всего девять утра.

– Да, – ответил я, держа в руках тарелку с рисом.

– Привет, сынок, – голос отца был очень тихим, отчего я дернулся. Не в его стиле. Тарелка отправилась на стол.

– Привет, па. Ты чего так рано звонишь?

– Малыш, – он сделал паузу. Мое сердце снова пропустило удар, а во рту скопилась слюна. Я почувствовал, что сейчас что-то должно было произойти.

– Малыш, – снова попытался папа, – нашей мамы больше нет.

И всё. Не помню точно, что чувствовал в тот момент, но я однозначно не хотел верить.

Скатившись по стенке на пол, я только и делал, что твердил «Нет, нет, нет, нет…», ничего более. Мои глаза точно наполнились слезами, а взгляд был направлен куда-то за пределы кухни. Я слышал в трубке папины рыдания, он выл. Так продолжалось некоторое время, пока он не выдохнул:

– Малыш, пожалуйста, я вышлю тебе деньги. Прошу, пожалуйста, вернись домой…

– Я вылетаю, – и сразу же бросил трубку.

Мне потребовались минуты, чтобы перестать плакать и убрать нетронутые продукты в холодильник. Потом же я просто вылетел из квартиры, держа курс к аэропорту.

***

– Один билет на ближайший рейс до Манчестера, пожалуйста, – мои глаза горели от слез, поэтому не мог разглядеть информационное табло.

Кассирша посмотрела на меня очень внимательно. Возможно, я сказал что-то неправильно или подошел не к той стойке.

– Ближайший рейс в 18:55, – объявила девушка, продолжая осматривать меня.

Я достал паспорт и карточку и уже протянул их в кассу, когда сотрудница аэропорта спросила:

– Молодой человек, с Вами все в порядке?

– Нет, все не в порядке, – я тут же одернул себя, потому что понял, что был слишком резок. – Простите. Да, то есть, нет, не совсем. Извините.

– Ничего страшного. Может быть, я могу Вам чем-то помочь?

– Вы очень поможете мне, если посадите на ближайший рейс до Манчестера без происшествий.

– Конечно. Одну минуту, пожалуйста.

Я чувствовал, как снова начинаю плакать, и вцепился в стойку руками. Слезы бежали бесконтрольно. Я ненавидел это.

***

Меня ждала долгая дорога до дома. Полет на самолете длился около 18-ти часов. За это время я успел еще больше устать, в висках начало гудеть, а глаза полыхали огнем. В голову бесконтрольно лезли самые ужасные мысли, я не мог перестать думать.

Я знал о маминой болезни еще с 11-ти лет. Тогда ее впервые положили в больницу, она очень похудела, когда вернулась. После того случая родители каждый год брали небольшой отпуск в конце лета, чтобы мы могли вместе съездить куда-нибудь отдохнуть. Это было обязательным условием.

Ей нельзя было таскать тяжести и много работать, но она никого не слушала. И не проходила обязательные курсы терапии каждые полгода, потому что ненавидела больницы. Не соблюдала жесткую диету и не принимала все положенные лекарства.

Когда мама лежала в больнице, врач однажды сказал, что ей осталось года два, не больше. Но, Боже, как же она цеплялась за жизнь. Ей всегда было плевать на чужое мнение, она уверенно протаптывала себе тропинку, по которой вела нас с папой и Касса. Это удивительно.

После моего выпускного и зачисления в университет, мама очень волновалась, боролась с собой (а заодно и со мной), чтобы отпустить меня к моей мечте. Ей было так сложно и так тяжело. А через пару месяцев она снова захворала. Папа сказал, что ее продуло во время работы в саду. Я обещал приезжать раз в месяц, потому что очень боялся, ведь знал, что мама снова в больницу не ляжет. Но учеба и подработка сильно давили, поэтому последний раз дома я был почти три месяца назад. О чем уже успел крупно пожалеть.

Мама только писала мне смс-ки, созванивались мы очень редко, потому что говорить громко ей было все трудней, а связь всегда оставляла желать лучшего. По факту, я даже не помнил, когда последний раз видел, как она улыбается, слышал ее смех. Я успел забыть все это. Папа иногда присылал фотографии, но лучше мне было на это не смотреть: худое бледное лицо со впавшими щеками, тоненькие ручки и костлявые плечики – это ужасное зрелище.

«Ночью ей стало плохо, увезли в больницу. Сейчас жду врача»

«Кажется, маме лучше, сегодня она много смеется»

«Ей сделали операцию, но улучшений нет»

«Доктор сказал, что мы еще вовремя успели, так что есть все шансы»

«Милый, только не волнуйся, но мы должны быть готовы ко всему»

Каждый день меня ждали новые сообщения, от которых то бросало в дрожь, то возносило к небесам от счастья.

Черт возьми, я так боялся. Я боялся всего этого дерьма каждый день с 11-ти лет. Временами я просыпался посреди ночи, слыша мамины стоны, потому что у нее сводило ноги. А днем, возвращаясь из школы и видя ее лежащей на диване, я бежал проверить, дышит ли она. Иногда я плакал. Потому что не знал, как помочь, как облегчить ее боль.

«Малыш, не волнуйся, мне уже сделали операцию, сейчас я в порядке»

«Спасибо за милый подарок. Я так хочу домой, к вам»

«Прости, что не перезвонила, совсем нет сил разговаривать, не обижайся, сынок»

«Папа сказал, у тебя все хорошо. У меня тоже все хорошо, жду, когда смогу вернуться»

«Милый, ты приедешь?»

«Детка, я очень тебя люблю, только не грусти, хорошо?»

Это просто не может быть правдой. Мой самый дорогой человек, мой лучший друг, мой луч солнца, моя защитница. Ушла. И больше никогда не вернется. Никогда. Худший кошмар все-таки случился.

В Манчестер я прибыл примерно в семь утра, и теперь ждал поезд до Карлайла.

Еще 2 часа в поездке, за которые я ни разу не сомкнул глаз.

К счастью, от станции прямо до моего района шел автобус, поэтому в десять утра я уже стоял на пороге дома, измотанный, сонный и невероятно подавленный.

Отец ничего не сказал, просто молча обнял меня и завел в дом. Спустя время он тихо спросил:

– Устал? Иди поспи хоть немного. Похороны завтра утром, отдохни пока.

– Я? Да, наверно.

Я сидел на диване в гостиной и никуда не смотрел. Хотелось спать, но сна не было ни в одном глазу.

– Как это произошло? – вопрос вырвался сам.

На секунду папа оторвал взгляд от телефона и, не смотря в мою сторону, тихо сказал:

– Сердце не выдержало. Последние несколько дней она то и дело раскачивалась на месте и твердила: «Я устала, устала». Ничего более. Ей просто было очень больно…

– Я понял.

– Она так хотела вернуться домой. Увидеться с тобой. Часто спрашивала про Касса. Черт возьми, мне так страшно, Мэлл.