Текст книги "Со стороны (СИ)"

Автор книги: InanityWriter

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

– Чееее?

– Ага, Кирилл тоже с ними был. Говорит, что они все втроем еле на ногах стояли. Но родители Леры, как родных приняли, за стол усадили, и давай чуть ли не реально свадьбу планировать.

– Лера и Ник? – сижу в шоке, сигарета догорает без моего участия.

– Ну по словам Кира, они всю дорогу друг от друга не отлипали.

– Афигеть…А ведь у Леры папа то…

– Ага, наш декан.

– Ник с деканом бухал…

– Да что там бухал! Он его еще и «папой» называл! Ну, со слов Кира.

Мотаю головой. Тушу сигарету. Мдаа….

– И он там все еще? Серьезно все что ли?

– Ну видимо, – Тим улыбается.

– Капеееец…

– Ага, – кивает. – На самом деле и Кир там тусовался. Говорит, там полный дом народу. Первого числа до них еще и подружки Лерины добрались. Вот он и задержался.

В груди неприятно сжалось что-то.

– Приехал только вчера, и то только что бы тебя встретить.

– А ты чего не встретил?

Поджимает губы, смотрит в пол.

– Да я тут тачку разбил…

Вспоминаю, что правда сейчас не видела его машины, которую он обычно паркует у подъезда.

– Как разбил? Авария? – непроизвольно повышаю голос, вскакиваю со стула. – С тобой что-то случилось?

– Да фигня, – успокаивающе сжимает мою руку. – Просто врезался в столб. Не сильно. Но пришлось все-таки отогнать бедняжку в контору. Мы с Киром ее быстро подлатаем.

– Когда это произошло? – сажусь обратно, вытряхиваю себе еще сигарету.

– Да в ту же новогоднюю ночь…

– Бля, и вот хоть бы позвонили!

– Зачем? Ты бы как услышала, что «авария», такого бы шороху навела!

Киваю соглашаясь.

– И куда ты так спешил в новый год? – выпускаю дым, получается, что прямо ему в лицо.

Недовольно отмахивается, потом глаза опять в пол.

– Сам не знаю, – проговаривает тихо.

Ну не знаешь, так не знаешь. Курю молча.

– Понимаешь, ты когда уехала, так пусто стало… – начинает внезапно говорить.

Тушу сигарету.

– Я как будто совсем один остался. Опять.

Хочу спросить «а как же Ар»? Но не спрашиваю.

– Мы выпили с Сеней…

Отмечаю про себя, что Сеней назвал.

– Посидели немного совсем, и спать легли. А я все уснуть не мог.

Поворачивается к окну. Смотрит сквозь стекло отрешённо.

– Все лежал, слушал крики радостные с улицы. Во дворе кто то фейверки запускал. Сеня рядом свернулся калачиком, сопит себе, горя не знает. А я пялюсь в потолок, и вдруг бац! Как в башку что-то ударило. Хочу и все тут.

– Чего хочешь? – осторожно перебиваю.

– Домой хочу, – теперь смотрит мне в глаза.

– Так ты же дома был…

– Туда домой.

– Что? – понимаю, что он о нашем родном городе. – Ты собирался полторы тысячи километров ехать? Да еще и пьяный?

– Не знаю, что я собирался… Столб остановил.

Молчим. Я в просто в немом шоке, он опять задумался, глядя в окно.

– Кстати! – нарушает тишину внезапным возгласом, я аж подпрыгиваю. – Андрей еще одну тусню организует, завтра. Всех звал.

– Завтра воскресенье, а потом между прочим рабочие будни начинаются…

– Ну чего ты занудничаешь! – делает страдальческое лицо.

– Я не зану..

– Пойдем! Он и тебя звал. Так и сказал, берите Еву с собой.

Я кривлю лицо, выражая свое отношение к этой идеи.

– Я уже находилась на ваши тусни, – показательно хлопаю себя по затылку.

– Брось! Там немного народу совсем собирается, и Бродом даже пахнуть не будет! Они сейчас в контрах с Сеней. Давай, пошли! Никита и Лера приедут наконец то, сама спросишь у Ника как так вышло! И Кир идет.

Канючит, как маленький.

– Ева пошли! Давай, соглашайся!

– Я подумаю.

– Бука! – к Тиму возвращается его нездорово приподнятое настроение.

Показываю ему язык и шуршу тапками к себе.

На следующее утро завтраком нам служат остатки торта. Кстати, он вполне себе вкусный, так что Тим молодец. Наслаждаюсь сладким, довольно жмурясь, когда Тим опять начинает уговаривать меня пойти к Андрею.

– Я же тебе не запрещаю идти. Иди. Только без меня.

– Ну Ева!

– Я не любитель, отстань.

Хмурится, но отстает. После завтрака за ним заезжает Кир и они отчаливают ремонтировать тачку. Пока его нет, прибираюсь – квартиру за выходные он запустил. Увлеченная своим правым делом, не замечаю, как оказываюсь у Тима в спальне. Так-то конечно не прилично…Как и не прилично разбрасывать свои вещи по полу! Возмущенно собираю его футболки-рубашки-джинсы и сваливаю в одну кучу, уже хочу выйти, и забросить в стирку, как замечаю какой-то предмет, выглядывающий из-под кровати. Смутно такой знакомый… У меня аж нос от любопытства зачесался. Подхожу, наклоняюсь и беру в руку. Так и есть. Старый мобильник Тима – давний подарок Яна. Зачем-то включенный и даже почти разряженный. Хранишь как сувенир? Воровато оглядываюсь и пихаю его обратно под кровать. Мне то какое дело…

Машинка успевает почти достирать, когда дверь открывается и заходит румяный с мороза Тим.

– Привет!

– Привет, – выглядываю с кухни. – Есть будешь?

– Буду! – стягивает теплые перчатки. – Что на обед?

– Ну..эээ…торт?

Я как то не озадачилась приготовлением обеда, а спросила так… для проформы.

Тим смеется.

– Не, я сейчас сварганю что ни будь, – в панике вспоминаю, что там в холодильнике есть.

– Расслабься, – дружески хлопает меня по плечу. – Там, где-то в морозилке пельмени были.

– Отлично!

Бегу на кухню ставить воду, пока он умывается в ванной.

– Как машина? – спрашиваю, когда заходит на кухню.

– Отец Кира обещал помочь с рихтовкой, а так все на ходу.

– Ну и ладненько, – смотрю на воду, как будто она от этого быстрее закипит.

– Не надумала?

– Чего?

– К Андрею пойти.

Отрицательно качаю головой.

– Ну вот, – дует губы в притворной обиде.

– Да зачем я там, Тим!

– Для веселия, – теперь лыбу давит.

– Ой, не смеши мои тапки, – махаю на него рукой, и тянусь к морозилке – вода закипела.

Тим фырчит.

– Вы и без меня отлично веселитесь.

– Я соскучился, а ты не хочешь время вместе провести!

– Если так хочешь потусить со мной, – засыпаю пельмени в кастрюлю. – То оставайся дома, фильм посмотрим. Даже дам потрогать себя за коленку.

– Ох, Ев, – печально, почти со слезами.

– Что такое? – поворачиваюсь к нему.

– Я должен тебе признаться…

– В чем?

– Я гей.

Пакет дрогает в руках, пельмешки падают в кипяток, брызги попадают мне на руки, и тут уже весь пакет летит в кастрюлю.

– Лисьев, блять!

Ржет, как конь, смотря как я выуживаю целлофан из кастрюли.

– Ебанат с планеты ебанавтов, – ворчу.

– Тю,тю,тю, -издевается. – И откуда такие у нас ругательства?

– А, это все Крис.

– Дурно на тебя влияет.

Пока пельмени варятся, рассказываю Тиму о том, как мы с Крис ходили кататься на коньках. Подробно рассказываю о ее столкновении с каким-то пацаном, о том, как чужие руки-ноги все в перемешку, и как она потом кричала про ебанавта ему в след.

– Прям на весь каток, блин! У меня уши даже на морозе так не краснели!

– Опять ты без шапки ходишь, – дает мне легкий подзатыльник. – Давай уже сюда пельмени.

Едим молча. В конце, доев свою порцию, ворует у меня из тарелки пару пельмешек, и не обращая внимания, на мое возмущение, спрашивает с набитым ртом:

– Так пойдешь, нет?

– Да нет же!

– Ну как хочешь! Но знай, ты зануда и бяка.

– Плевать, – накалываю на вилку последний пельмень и подношу к глазам. Разглядываю. – Может я и зануда, но…

– Без но! – перегибается через стол и стягивает с вилки мой пельмень.

– Эй!

Выбегает из кухни. Я качаю головой и начинаю убирать посуду в раковину. Видимо мне ее и мыть. Слышу, как Тим переговаривает с кем-то по телефону. Заглядывает на кухню.

– Точно не пойдешь?

– Тоооочно, – тяну закатывая глаза.

– Я тогда поехал, внизу уже Сеня ждет, пока! – спешно чмокает меня в щеку и снова выбегает.

Минута, пара глухих «Черт!» и входная дверь хлопает.

Мурча себе под нос, домываю посуду. Потом, придирчиво разглядывая пол на кухне, решаю его помыть. Кухней дело не заканчивается, и я перебираюсь в коридор. Мелькает мысль, что я, обычно отлынивающая от уборки, так пытаюсь себя отвлечь. Интересно от чего же? Может быть, от загадочной «одной таблетки» или от…Таааак, а окна зимой моют? А то у меня в комнате оно совсем кошмар, просто ужас!

Звонок в дверь. Смотрю на часы, тикающие над вешалкой. Прошло всего то минут сорок, он вернулся что ли?

Открываю. На пороге Крис, взъерошенный какой-то.

– Привет, а ты чего тут…

– Ев, – переступает дорогу и хватает меня за руку. – Ты сейчас спокойно выслушаешь меня, и не будешь дергаться. Хорошо?

– Что? – пытаюсь вырвать руку, но держит намертво. – Чего такое? Я думала ты с Тимом и Ником у Андрея…

– Ев. Послушай, – прекращает мои трепыхания, крепко перехватив меня за плечи.

– Да что такое то?!

– В Тимура стреляли.

Бам.

– В него стреляли, он в больнице.

Бум.

– Ранили в плечо. Он почти в норме.

Это вот сейчас правда происходит, или…

– Мне нужно, что бы ты сейчас собрала все его документы. Паспорт, полис, и всю прочую ерунду. Собери и поедем в больницу.

Это шутка такая?…

– Ев, ты слышишь? – встряхивает меня. – Ева?

Его голос как сквозь вату. О чем он…Он говорит…Что… В ТИМА СТРЕЛЯЛИ?

– Кто? – звук проходя через горло трансформируется в хрип.

Кир мнется. Не хочет отвечать.

– Кто стрелял, Кирилл?!

– Брод, – выдавливает Кир.

«Бродом даже пахнуть не будет» звучит в голове.

Пока я мечусь по квартире, в поисках нужных документов, Кир сидит на кухне, постоянно звоня кому-то.

– Все, – забегаю к нему, потрясая папкой с документами.

– Поехали, – тяжело поднимается и идет за мной в коридор.

Я скидываю тапки, быстро зашнуровываю ботинки и накидывая парку уже почти выхожу, когда меня останавливает Кир.

– Ев, там холодно.

– Я в куртке.

– Там правда холодно, на тебе одна только майка.

– Ну мы же на машине!

– В самой больнице в коридорах тоже холодно.

– Да блять! Плевать! Поехали!

– Подожди, – бросает мне раздраженно и бесцеремонно идет в мою комнату. Копошится там, пока я нервно постукиваю по косяку пальцами.

– На хоть это, – бросает мне.

Ловлю, и почти не глядя натягиваю.

Уже в машине, пристёгиваясь, опускаю взгляд вниз, себе на грудь. И вижу ебанного Рудольфа.

========== Глава 19. Больничный кофе ==========

Влетев в больницу, первым делом мы с Киром разыскали Ника, который оставался ждать врача. Мы как раз застали их за разговором. Мужчина, облаченный в синий хирургический костюм, оглядев наши с Киром обеспокоенные лица, без просьб повторил все, что только что рассказывал Нику. Он говорил, что ранение не серьезное, но также он сказал слово «операционная», это окончательно меня и подкосило. В машине я еще держалась, а тут… Слезы водопадами хлынули из глаз, меня стало трясти, в груди сдавило, и я просто начала задыхаться. Кирилл прижал меня к себе и усадил на скамейку. Никита забрал у меня документы и пошел к медсестре «поменять их мне на успокоительное». Принес стаканчик, остро пахнущий валерианкой. Кир буквально влил в меня содержимое, у самой меня слишком тряслись руки. Когда я начала более-менее приходить в себя, Ник присел на корточки, обняв мои колени и тихо спросил: – У тебя нет номера матери Тима? Мне кажется ее нужно поставить в известность.

Я кивнула и полезла за смартфоном. Протянула ему.

– Серафима Евгеньевна она.

Ник взял мой телефон, полистал контакты.

– Тут не записано.

– А да… сейчас, – забираю обратно. – Не записан, но я звонила ей когда-то… В исходящих нужно посмотреть…

Листаю, но не вижу ничего. Слезы все еще копятся в уголках глаз, размывая реальность. Смаргиваю их, но мало помогает. Раздраженно смахиваю рукой, а они снова…

– Давай я, – аккуратно берет в руки телефон Кирилл. – Какой номер?

– Он…– всхлипываю. – На тридцать пять заканчивается. Там посмотри, я вроде долистала…

– Серафима Евгеньевна?

– Ага.

Кирилл убирает руку с моего плеча и отходит позвонить. Никита занимает его место.

– Тише, Ев. Все в порядке. Ты же слышала – ранение не серьезное. Зашьют, и как новый будет.

– Да я пытаюсь успокоится, а они все идут и идут, – тру глаза.

Никита прижимает меня к себе. Благодарно облокачиваюсь на него. Возвращается Кир, с очень озадаченным лицом.

– Что такое?

– Да я позвонил, а там хрипит все, не слышно ничерта…

– И?

– Трубку вроде мужик какой-то взял.

– Муж, наверное, ее, – пожимаю плечами.

– Сквозь этот шум спросил, с Тимуром что-то?

– Ну а чего бы я еще звонила…– всхлипываю, вроде отпускает.

– Ага, ну я спросил, можно ли Серафиму Евгеньевну услышать, а меня там, наверное, тоже как из унитаза слышно, потому что он переспросил, что с Тимуром.

– А ты?

– Сказал, что он в больнице, а потом либо меня сбросили, либо связь прервалась. О, перезванивает!

Кирилл разворачивает к нам экран телефона. Мистика, только что слезы не останавливались, а сейчас мне кажется глаза пересохнут – так широко я их открыла.

– Ты на этот номер звонил?

– Ну да, на тридцать пять заканчивается, – Кир поворачивает вибрирующий телефон к себе, всматривается в цифры.

– Блять! – вскакиваю, выхватываю телефон.

– Что?

Просто…Просто его номер тоже на тридцать пять…Зараза!

Отбегаю от ребят, которые недоуменно на меня смотрят, но не пытаются последовать за мной. Телефон вибрирует все сильнее. Выдыхаю. Нажимаю на «принять».

– Ева?

Ну и где же, где мое привычное раздражение? Где презрение? Где ненависть? Где…

– Да, Ян.

– Кто это был? Лисьев в больнице? Что случилось?

– Слушай, все в порядке. Это Кир был, он по ошибке набрал. Перепутали твой номер с номером Серафимы Ев..

– Зачем бы ты ей звонила, если все в порядке?

Очень. Очень в точку.

– Ян…

– Где Лисьев?

Почему я не могу соврать? Почему я хочу все ему рассказать?

– Он…

– Ева! – нетерпение, сквозь которое слышу очень явное беспокойство. – Говори!

– В него стреляли, – скороговоркой выдыхаю в трубку. Сердце начинает колотится слишком быстро. Сжимаю край своего свитера. – Но ничего страшного, правда. Его зашьют, и мы…

– Куда?

– В плечо.

Молчит. А я кажется опять начинаю плакать… В трубке раздаются скрипы, какой-то грохот. Что-то со связью.

– Ты знаешь кто это сделал?

И вот на это у меня духу не хватает. Просто мотаю головой. Потом вспоминаю, что говорю по телефону и произношу в трубку:

– Нет.

– Врешь.

– Я ничего не видела, – это то правда.

– Ева…

– Да?

– Вылетаю первым же рейсом. Ему не говори.

Сброс. Все еще прижимаю трубку к уху. Прилетит…Он прилетит…

– Ева! – меня окликает Кир. Они с Ником направляются в мою сторону и обеспокоенно на меня смотрят. – Что там? Сказала ей?

– А где Ар? – спрашиваю.

– На улице, в машине с Лерой, – Никита складывает руки на груди. – Что Серафима Евгеньевна?

– Это не она была.

Никита и Кирилл переглядываются. Снова смотрят на меня. Наверное, у меня слишком блаженное лицо сейчас.

– А кто?

– Это Ян, – сама удивляюсь как отречено звучит мой голос.

Ребята снова переглядываются.

– Ты в обморок грохаться собралась? – Никита подходит ближе, трогает меня за плечо.

– Ребят, – доносится из-за спины. Оборачиваемся.

Арсений и Лера стоят, держа каждый по два стаканчика с кофе.

– Мы вот кофе взяли, чтобы немного…отвлечься, – Лера протягивает один Никите, второй Киру.

Мне стаканчик подает Ар. Вглядывается в мое лицо.

– Все в порядке? – спрашивает.

– Нет, – честно отвечаю, отпивая кофе. Горький, не сладкий. Как надо.

Арсений пихает оставшейся стаканчик Лере, а сам берет меня за плечи.

– Ева, ты очень бледная, может присядешь? Очень херово выглядишь.

– Ты дал ему какую-то таблетку? – смотрю на него, игнорируя проявляемую заботу. – Вчера?

Застывает.

– Пошли, покурим, – тяну его за собой на выход.

Остальные молча смотрят нам вслед.

На улице Ар отдает мне свою куртку, которую в отличие от меня не сдал в гардероб. Достаю из кармана джинсов сигареты, он тянет руку.

– Будешь? – не видела, что бы он курил.

Кивок. Даю ему одну. Прикуриваем.

– Вы с Бродом распространяли наркоту.

Снова кивок. Выпускает длинную струю дыма.

– Ты избил Тима, будучи под кайфом.

И опять утвердительное движение головой.

– Он вчера тоже был под кайфом.

– Да, взял у меня «веселящую» таблетку.

– И ты просто так об этом говоришь?

Смотрит на меня. Затягивается.

– Мне нужно говорить, какая ты мразь, и как мне противно от тебя?

На это раз качает головой.

– Я знаю. Все сам знаю.

– И? – даже не пытаюсь скрыть в голосе раздражение.

– От меня он больше ничего такого не получит. И я прослежу, что бы со стороны ему никто ничего такого не подкинул. Сам завяжу. И с Бродом разберусь. Он исчезнет из нашей жизни.

Я не это хотела услышать. Понимает.

– Нет, Ева. Я не уйду. Пока он сам меня не прогонит, я не уйду.

– Как это случилось?

– Брод ждал нас на подъезде у Андрея. Сначала язвительно поинтересовался, почему его не позвали, а когда я грубо ответил, начал орать. Винил Тима во всех смертных грехах, в том, что он якобы отнял у него друзей, что из меня пидора сделал… А потом просто достал пистолет и выстрелил. Я пока Тима ловил, проморгал куда эта пьяная сука смотала…

Докуриваем молча и поднимаемся к ребятам. Пить остывшей кофе и ждать, пока врач выйдет сообщить нам какие-нибудь новости.

***

Тимура выпускают из больницы уже через день. Возвращаемся домой. Арсений остается.

Утрами мы, хмуро поглядывая друг на друга, пьем кофе. Вместе, втроем, добираемся до универа. Потом так же едем обратно домой. Тим почти не обращает внимание на свою травму. Повязка не сковывает его. Пострадало левое плечо (я стараюсь не думать, что сердце тоже слева), и правая рука осталась дееспособной.

Пару раз они ездят в полицию, подписывать какие-то бумаги. Все огнестрельные ранения регистрируются. Из разговоров понимаю, что все умолчали о том, кто именно стрелял. Их ебанное право.

Дни идут. Ничего не происходит. Я иногда замираю в коридоре, глядя на входную дверь. Жду, когда раздастся звонок, или стук. А потом в квартиру влетит разъяренное чудовище, и спасет гребанную принцессу от этого вонючего принца. Но дни все идут, а ничего не происходит. И у всех этих дней вкус остывшего больничного кофе.

И вот, через неделю после выписки Тима, к нам в гости приходит Андрей. Лицо у него серьезное, даже мрачное. Все идем на кухню, где я готовлю чай, намереваясь как можно скорее смыться к себе, но быстро передумываю, услышав: – Есть новости о Броде.

Оборачиваюсь. Андрей сидит, сцепив перед собой руки. Тим с Аром напротив. Напряжение в воздухе.

– Какие? – первым отмирает Ар.

– Вчера звонила его баба, – Андрей ерзает на стуле. – Он в Москве.

– Сбежал, гнида, – цедит Арсений сквозь зубы.

– Он в больнице.

– Что? – это уже Тим.

– Ага, – Андрей переводит взгляд на него. – Обе руки сломаны, на правой еще и каждый палец в отдельности. Сотрясение мозга. Ключица правая выбита. Зубов у него теперь как у младенца. Решается вопрос с левым глазом. Так и не понял, выбили ему его или что… По ее словам, целых ребер меньше чем сломанных. Короче, задубасили почти до комы.

Тим охает. Глаза огромные. Арсений сидит с открытым ртом.

– Кто-то не хило впрягся, – заключает Андрей.

Я молча ставлю перед ними кружки с горячим чаем, и, как и планировала ухожу к себе. Немного потряхивает.

Лежу у себя на верхней полке, бездумно листая новостные ленты, когда хлопает входная дверь. В комнату заглядывает Тим.

– Они ушли.

– Они?

– Ар тоже, – смотрит на меня.

– Чего?

– Покурим?

Спускаюсь. Идем на кухню. Окно открыто, ветер треплет занавеску. Первую сигарету выкуриваем в тишине.

– Никита сказал, что ты говорила с Яном в тот день.

Прикуриваю, затягиваюсь. Всячески тяну с ответом. Он крутит пальцами не зажжённую сигарету. Ждет.

– Говорила.

– Что сказала?

– Что ты в больнице.

Смотрит на меня, потом переводит взгляд на улицу.

– Ты думаешь это он?

Пожимает плечами. Щелкает зажигалкой. Рука дрожит.

– А ты хочешь, чтобы это был он? – не знаю, вопрос просто рвался наружу.

Тимур смотрит на меня долгим, нечитаемым взглядом. Потом устало проводит ладонью по лицу. Морщится – плечо тянет, когда поднимает руку.

– Я боюсь, что это он.

– Почему?

– Это слишком дико. Дико думать, что он из-за меня…

– Но это же Ян, – говорю так, как будто это все на свете объясняет.

Дергается, мнет губы. Закусывает щеку изнутри. Порывисто тушит сигарету и пару раз проходит кухню туда – обратно. Потом садится на табурет у выхода.

– Арсений сказал, ты знаешь про таблетки.

– Да.

– Это было один раз. Первый и последний.

– Я надеюсь.

Опять встает. Опять туда – обратно.

– Если это он, – видимо у него не получилось сбить себя с этой мысли. – То почему не появился? Не побахвалился?

– Потому что ты попросил его уйти, – я сглатываю. – Навсегда.

– Я и раньше просил! – почти кричит. Но этот крик не мне адресован.

– А в этот раз сработало.

– Блять, – запускает правую руку в волосы на затылке.

–А если…Если появится. То что?

Тимур потирает больное плечо.

– Ничего, – говорит. – Я с Аром.

– Тогда, хорошо, что не появляется? – руки некуда деть. Впиваюсь пальцами в подоконник. – Просто и хорошо. Ты с Аром. Он с наркотой завязал. Брод, не важно как, получил по заслугам. Плечо твое заживает. Можно жить дальше. Все хорошо. Хорошо, ведь?

– Нет, – удивленно выдыхает. – Не хорошо…

Моя очередь кусать губы и жевать щеки, а то я слишком много плачу в последнее время.

– И что делать? – спрашивает у меня.

– Сейчас? Спать. А дальше, сам решай.

Встаю и иду в направлении своей комнаты. Перехватывает меня.

– Ева, что делать? – беспомощно смотрит на меня

–Черт, Тим! Я не знаю!

Подступаю к нему, утыкаюсь лбом в грудь, сцепляю руки у него за спиной. Обнимает меня за шею, ставит подбородок мне на макушку.

Если бы я могла, я бы отняла всю твою боль. Ты должен улыбаться и смеяться, а не страдать. Мать, Ян, Ар… Они все делают тебе больно. Ты не заслуживаешь этого, нет! Если бы я могла, я бы решила все, но я не могу. Я могу только со стороны смотреть на твой выбор.

Мы стоим так очень долго. Каждый в своих мыслях, каждый в поисках ответа. Потом, когда ноги уже начинают подкашиваться, мы идем спать. Тим молча забирается со мной на мою кровать, и мы спим обнявшись, потому что по одиночке – невыносимо.

Утром просыпаюсь от трели дверного звонка. Тим тоже его слышит – ворчит, вертится, плотнее кутается в одеяло, отбирая его у меня.

– Засранец, – бормочу. – Иди открой, могу спорить это к тебе.

Соглашается вздыхая. Перелазит через меня и чертыхаясь спускается по шаткой лесенке. Двигаюсь к стенке, намереваясь продолжить своей сон. Тихие голоса из коридора, шуршание…

Вернуть сон не получается. Встаю, иду позевывая. Замираю перед поворотом к кухне.

– Ты это серьезно?

– Я всю ночь уснуть не мог. Я не могу так. Все получилось слишком сложно, слишком…

– Слишком серьезно для шутки? – горький смешок.

– Это не было шуткой…

– Да, это всего лишь проигранное желание.

– Нет, Тим…

– Что? – устало.

– Я не хотел причинить тебе столько боли, прости. С Бродом ситуация вышла из-под контроля.

– Он тут не причем, Ар. Он может хоть …

– Уже не может.

– Речь не о нем, а о том, что ты…

– Нам не было настолько хорошо, чтобы теперь было так плохо, – резко.

– Ах, не было…

– Мне страшно, что будет потом…Если мы будем продолжать эти отношения.

– Окей, я тебя услышал, понял. Теперь, наверное, ты хочешь уйти?

– Тим…

– Уходи пожалуйста скорее! – повышает голос.

Звук отодвигающейся табуретки, мгновение и на меня выворачивает Арсений.

– Привет Ева. Привет и пока. Можешь не провожать, дверь захлопну.

Даже не удивился, столкнувшись со мной. Стою неподвижно, пока не слышу хлопок двери. Захожу на кухню. Тим сидит на барном стуле, подобрав под себя одну ногу. Бездумно пялится в стену.

– Что сейчас произошло?

Поворачивается на меня. Изображает на лице улыбку.

– Меня только что бросили, подруга.

– Оу, – выдыхаю. – Понятненько…И как ты?

– Паршиво, мать. Очень паршиво. Но…

Глаза стекленеют, рука непроизвольно тянется к груди.

– Но походу лучше, чем вчера.

– Знаешь, что?

– Ммм? – отмираает, одергивает руку. – Чего?

– Поехали выпьем кофе?

На удивление не спорит, встает, разминает больное плечо.

– С сиропом «пралине»? – спрашивает.

– Ага!

========== Глава 20. «Влезь, как ты умеешь» ==========

Тим превратился в тень. Бледный, блеклый, тихий.

Ходит на учебу и на работу, но как-то «через силу». Меня иногда просто не замечает, полностью погрузившись в себя.

Я, Никита, Кирилл уже почти неделю пытаемся вытащить его, но не выходит. Ник даже занятия перестал пропускать, ходит с ним на лекции, заваливает своими шуточками. Кир тащит его на работу, загружает заказами, что бы отвлекся. Но я с каждым днем вижу, что ему только хуже.

И вот сегодня он не смог заставить себя встать с кровати. Я тоже не смогла.

– Тебе купить чего, когда домой вернусь? – спрашиваю перед уходом, прекратив бесплодные попытки его поднять. – Сладкого?

– Не, спасибо. Я посплю.

– Хорошо.

Всю дорогу до универа пытаюсь придумать, как его взбодрить. Не выходит. Надо было бы с ним остаться, но гребанный тест…

Отсиживаю все пары. На большом перерыве вижусь с Ником. Рассказываю ему о сегодняшнем утре. Никита потирает лоб, хмурится – у него тоже идей нет.

Пишу тест, сдаю, надеясь хотя бы на «удовл». Иду к метро, огибая людей, которые раздражающе медленно шаркают ногами передо мной. И тут натыкаюсь взглядом на Арсения. Стоит около пешеходного перехода. Ежится на морозе, руки в карманах джинсов. Пританцовывает от холода. Сама, не зная, зачем – подхожу.

– Привет.

Смотрит на меня отрешенно.

– Привет, – и сразу отворачивается, мол иди дальше.

– Пойдем чаю попьем?

Он аж рот открыл.

– Чо? Чаю?

– А чего?

– Ты же кофе любишь…– оторопело.

– Слушай, сама в шоке, просто так чаю что-то захотелось.

Молчит, смотрит на меня как на душевнобольную. Но потом кивает и идет в сторону ближайшего кафе. Иду за ним.

Заходим, с удивлением понимаю, что это то самое кафе, в котором мы тогда с ним были. Мы еще тогда Брода встретили…

Садимся за дальний столик, заказываем чайник чая и пару чизкейков. Заказ приносят практически сразу.

– Как дела? – спрашивает он, только для того, чтобы хоть что-то сказать.

– Да так себе. Сейчас вот тест писала, надеюсь не завалила.

– Что за препод?

– Кучумова, – морщусь я.

– Та еще стерва…Я у нее один раз на паре не ответил, так мурыжила весь семестр.

– Да, у меня одногруппник…– подхватываю нейтральную тему про преподов.

Под обсуждение учебы выпиваем по пол кружки чая. Официантка подходит и подливает в наш чайник еще кипятка.

– За счет заведения, – улыбается Арсению.

– Спасибо, – одаривает ее улыбкой в ответ.

Когда официантка кокетливо удаляется от нашего столика, я решаюсь на вопрос.

– Ты ведь не просто так ушел от Тима?

Арсений вздыхает.

– Тебе всегда нужно докопаться, да?

– Ну да, – развожу руками.

– Ушел, потому что сам он почему-то не мог меня послать. Хотя поводов было море.

Отпиваю чай. Задумываюсь.

– С чего ему тебя посылать?

– Что бы быть наконец то с любимым человеком вместе.

– Не поняла, он же вроде как тебя лю…любит?

Горько усмехается. Крутит чашку в руках.

– Может ему так казалось… А может все еще кажется… Но это не так.

– Почему?

– Потому что тачку он на новый год расхерачил, не ко мне спеша. Я у него под боком лежал. А он в руках вертел старый кнопочный мобильник, и перечитывал раз за разом старые сообщения от некого «Яна». Думал, я не вижу, как он иногда, задумавшись, гладит свои долбанные шрамы на руках? Аж любовно их потирает. Оставил блин, себе сувениров на память. Я может и не шибко умный, но могу кое-что в башке сложить, да кой какой информацией разжиться.

Помешиваю ложкой в своей кружке, хотя там нет сахара.

– Я после нового года каждый день ждал, что вот-вот меня пошлет. Ты вернулась, я думаю, ну вот – сейчас. Ты ему еще на мозги покапаешь, и все, точно. Но тут эта ерунда с Бродом… Блять, скотина. Как только рука поднялась?

Подливаю себе еще чая. Вилкой отламываю кусочек пирога.

– А после больницы, совсем невыносимо стало. Он все дальше и дальше, а я ничего сделать не могу. Потому что вроде, как и права не имею, его удерживать… Ведь сам облажался по-крупному. А ведь он все простил. Да что там просил, он даже и не злился по ходу.

Чизкейк безвкусный какой-то. Чай уже остыл.

– Я ушел, потому что хочу, чтобы он был счастлив. Пусть и не со мной.

Поднимаю глаза на Ара. Он серьезно это.

– Он сегодня с кровати встать не смог. У него полная апатия ко всему. Ты как ушел, он весь посерел. Я не знаю, что делать.

Арсений не добро ухмыляется, наклоняется ко мне через стол.

– Тогда возьми и влезь, как ты умеешь, – зло шипит мне в лицо. – Возьми и притащи к нему этого Яна.

Отстраняется, достает и бросает на стол пару купюр. Встает.

– Пока, Ева! Счастливо!

Разворачивается и уходит, на прощание махнув мне рукой из-за спины.

***

Прихожу домой и первым делом проверяю, как там Тим. В спальне его нет, курит на кухне.

– Привет, – здоровается, видя меня. Не голос, а шелест бумаги.

– Выспался? – присоединяюсь к нему.

– Не знаю, – медленно качает головой.

Долго и внимательно на его смотрю. Несколько раз перехватываю взгляд потухших глаз.

– Знаешь, ты ведь всегда можешь ему позвонить. И … и разрешить вернуться.

– Что? – сигарета замирает, так и не добравшись до его рта. – Разрешить?..

– Ты же знаешь, он всегда хочет. Просить его точно не нужно.

– Ты сейчас о?.. – изгибает бровь.

– О Яне.

Медленно моргает, все-таки затягивается. Выпускает дым.

– Слушай, я не знаю, как тебя встряхнуть! Я сама уже готова ему позвонить! Пусть приедет, и выбьет из тебя всю эту хандру!

– Нет, не нужно.

– Тогда давай сам вылезай! – беру его за руку. – Давай, помоги мне вытащить тебя… Хочешь замутим вечер кино? Позовем Ника и Кира, выпьем?

– Не надо, – бездумно гладит мою руку большим пальцем. – Может просто вместе посмотрим?

– Давай, – глажу его по щеке. – Все что хочешь.

– Помнишь, – выдавливает из себя улыбку. – Ты мне обещала дать потрогать себя за коленку?

– Да хоть пятку пощекотать! – улыбаюсь в ответ. – Пошли, выберем что смотреть.

– Ага.

За руку тащу его к себе в комнату. Врубаю ноут, и мы выбираем фильм. Я намеренно обхожу все драмы и сомнительные фильмы о любви.

– Давай какой ни будь хоррор?

– А давай замарафоним Властелина Колец?

– А давай!

Засыпаем на середине второго фильма. Будит меня ненавязчивая вибрация в кармане. Сообщение. Открываю. «Могу я зайти?»

Ебать, ебать. А когда это требовалось разрешение? Отправляю «Да».

Тихо, стараясь не разбудить Тима, иду в коридор. Обуваюсь, облачаюсь в парку. Тихий стук в дверь. Отпираю.

Дышит тяжеловато. По лестнице поднимался? И чего все нашим лифтом брезгуют?

– Ну привет, чудовище!

***

POV Ян

– Где Лисьев? – спрашиваю, борясь с отдышкой. Форму то я подрастерял.

Ева закатывает глаза. Всегда раздражало, а сейчас смешит даже.

– В комнате, иди, только тихо.

Захожу в квартиру, снимаю пальто.

– А ты куда?

– Не важно, найду куда! – уже почти выйдя, оборачивается на меня, и оглядывает. – Не верится, я..сама…добровольно оставляю тебя с ним наедине! Пиздец!

– Иди уже, – махаю на нее. – Все в порядке будет.

Осматривает меня в последний раз и выходит, прикрывая за собой дверь. Запираю изнутри, и иду на всполохи света.