Текст книги "Начало восьмеричного пути (СИ)"

Автор книги: Имир Мади

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

Вся защита облетела прахом, безмолвно вскрикивая в бесполезных попытках восстать на место и оградить сознание от вторжения извне.

Тараном проломивший ее ментальные стены, чужак даже не поморщился, выискивая у нее только ему известную информацию. Снеся ее волю, как ненужную, незначительную пылинку, тот, чьей силы она и боялась, небрежно ковырялся у нее в голове, с легкостью перелопачивая все тайны. Кайло своими же глазами видела каждую мысль, все свои завуалированные от себя же желания. Он разворошил все, что она помнила за последние годы, а она хватала все это эфемерными руками и прижимала к себе обратно, силясь отогнать вторженца.

Это были ее мысли.

Ее память. Ее жизнь.

Мое!

Он посмел своими грязными лапами осквернить все самое лучше и чистое в воспоминаниях и Кайло была готова зарыдать в три ручья от полного бессилия от невозможности выгнать из себя чужака.

Но потом крииден зачем-то попытался влезть в те слои памяти, что сама Кайло закрывала от себя же. Захотел попасть в те части памяти, которые очень глубоко хранили ее воспоминания до Зеллы.

Это было под запретом. Нерушимым запретом.

И здесь чужак споткнулся. Засомневался вдруг, отвлекся. Задумался. Рывком убрал вскинутую руку. Даже отшатнулся от нее, как от чумной.

И тогда Кайло тоже смогла выровнять свою накренившуюся реальность. Облизнула пересохшие от сорванного дыхания губы, проглотила тяжелый желчный комок в горле.

И выпнула вторженца из своего разума.

Не просто выпнула.

Выкинула, как нашкодившего младенца, как надоедливую досадную помеху.

И залезла сама следом, яростно ментально скалясь и гомерически хохоча, но уже не думая, почему вдруг Рейнар позволил ей это сделать.

Погляди кто на них двоих со стороны, сразу бы сказал, что уже было непонятно, кто же из них агрессор, а кто жертва. Принц стоял, завороженными глазами глядя на ее искаженное покрасневшее лицо. Стоял, ошарашено приоткрыв рот, словно ему показывали некое чудо. Кайло же ответным буром ввинтилась в его мысли.

И застыла на первом же образе.

Своем образе, очень ярко улыбавшемся.

Какого… дьявола?

Чистой, свежей, самой безмятежной улыбкой.

Такой, какой у нее была в самом детстве, далеком, неповторимом. И была только там, в далеком прошлом, которое она хотела навсегда выкорчевать из себя.

Беззащитная улыбка на ее же лице, но в его памяти, выбила почву из-под ног.

Это было очень глупо, выглядело неестественно.

Это было слишком.

Спотыкаясь на этом воспоминании, Кайло задохнулась от сюрреализма.

Она ведь никогда ему так не улыбалась.

Она видела его второй раз в жизни.

Никогда не смеялась так заразительно, преданно заглядывая в глаза. Не проводила ноготками по белоснежной коже мужской груди под своей щекой, игриво и мечтательно закатывая глаза. Не взвизгивала счастливо, хватаясь обеими руками за накаченную шею.

Ее жизнь давно подчинялась строгому выверенному графику. Все события были втиснуты в четкую, тщательно выстроенную схему. Ее жизнь служила одной лишь цели, и она могла себе позволить такие яркие добрые искренние эмоции только в отношении всего одного существа в этой Вселенной. Это существо было слишком маленьким, чтобы она могла допустить малейшей мысли о том, чтобы вот так фривольно, вожделеюще, похотливо, улыбаться ему.

Всегда присутствующее желание высеять в благодатную почву вокруг себя хаос и агонию – не в счет. Это лишь досадные последствия без обряда очищения.

Кайло выпрыгнула из его головы ошпаренным кутенком, звуки тут же вернулись в мир, зацепив за собой целый крейсер удивления напополам с чистейшим гневом. Думать, почему именно ее лицо было искажено страшным шрамом, смявшим всю правую сторону, не хотелось. Думать, почему одна из ее рук была кибернетическим протезом, тем более не хотелось.

Почему именно она? И вообще, она ли это… Думать вообще не хотелось.

Бред, да и только.

Но потом влезла мысль, что это было… нападением.

Вернее, можно вывернуть как нападение.

Истинных мотивов она может никогда и не узнает, но Крии без зазрения совести нагло нарушил все мыслимые правила. Но предстояло еще подумать. Основательно подумать. Ведь крииден считал ее очередной извращенкой, человеческой подстилкой какого-нибудь высшего чина в Империи, сумевшей телом забраться в доверие к детям Зеллы.

И теперь этот же крииден стоял, обескураженный.

Ибо уже понял, к кому в голову он посмел влезть. Уж кто-кто, а Кайло сумеет обыграть это акт агрессии в свою сторону.

– Не стрелять!

Выкрикнувший это другой крииден водил руками по сторонам в попытках привести всех в чувство. Кайло с трудом стряхнула с себя оцепенение, тут же радуясь вовремя пришедшей стабильности сознания. Ее телохранители уже окружили стеной, взведя бластеры наизготовку, еще бы доля секунды и перестрелка была бы неизбежна. Ментальный приказ, и зеллонианцы медленно опустили оружие.

Все действо с раскурочиванием ее разума и ответным ударом на самом деле заняло какие-то секунды, хотя ей это время показалось бесконечным.

– Ты поплатишься за это. И ты уже знаешь, что я не бросаю слов на ветер, – как можно бездушнее тихо проговорила она, выпрямляя спину. Дыхание давно выровнялось, очистилось, краска отлила от щек, лишь отголоски злой боли еще кололи виски, электризуя тщательно уложенные волосы.

От выплюнутой угрозы принц сразу очнулся, встрепенулся.

И напрягся, всем своим видом показывая готовность отразить любые удары, губы под краской снова хищно изогнулись. Но крииден смолчал, надменно глядя сверху вниз, сверкая в бездонных глазах чем-то диким, древним. И неуловимым.

– Простите, но что происходит? Господа, прошу, пройдемте за стол и обсудим…

– Верфи Наивэ трижды нарушили договоренности. Дважды перенос сроков и единожды раскрытая посторонним строго конфиденциальная информация. Канцелярия Его Императорского Величества направит вам рекламацию.

Надо же, и голос уже почти не срывается, ложится легкой дорожкой.

– Миледи, мы могли бы договориться… Ведь мы закрывали глаза на присутствие ваших шпионов. Или вы думали, что мы не знаем об истинном назначении ваших инженеров?

– Ничем не подтвержденная догадка.

Управляющий еще что-то выкрикивал ей вслед, но голова уже была занята совсем другим. Откуда это воспоминание у этого сукиного сына? Воспоминание ли вообще. Может, просто богатая фантазия ублюдка, так и не сказавшего вслух ни единого слова. Почему на изуродованной части лица у нее был зеллонианский глаз? Почему только один? Почему только правая половина зубов у нее была как у истинных детей Зеллы. Исковерканная мутацией? Неудачные опыты? Или же снова извращенные мечты крииден? Это было… реальным воспоминанием. С текстурой, запахом, светом. Осязанием. Только было непонятно, откуда у него это воспоминание.

Мысли скакали, вторя быстрым шагам.

Она чувствовала себя распотрошенной.

Накидка не спасала от пробирающего до самых костей холодного воздуха. Словно она сейчас неслась по коридорам абсолютно обнаженная, беззащитная. По нервам била дрожь, оголяя и без того взбаламученное сознание.

Скача из лифта в лифт, Кайло с верными псами за спиной старалась побыстрее забраться в свой корабль и как можно раньше покинуть эти долбанные верфи, дабы в тихой приятной обстановке успокоить расшалившиеся нервы и…

После был только звон в ушах и скрипучая пыль на зубах.

И далекие гулкие крики.

Одного мутного взгляда хватило. Кто-то еще пытался шевелиться, а кое-кто даже умудрился встать и пытался покинуть это место. Внутренности сковало космической мерзлотой, мысли потекли совсем неспешно из-за сдавившего лоб и виски тугого огненного обруча. Инстинкты выли, что нужно взять себя в руки, дышать осторожно и мелко, или наоборот, она уже и сама не знает. Только знает, что ее контузило, напрочь вышибло из реальности, оставив плавающие стены и те самые гулкие крики.

Прошу, хватит кричать. Кто бы ты ни был… Заткнись!

Дым разъедал глаза, и Кайло в который раз пожалела, что у нее все еще нет глаз истинных детей Зеллы. Им-то этот дым и гарь не были помехой. Внутренне она билась в истерике, кричала.

Взрыв не входил в ее планы. И она попросту… растерялась. Позабыла обо всем. О том, что ей положено было усилием воли включить вживленный шлем, чтобы тот выслоившись из обода, двумя параболическими половинками заковал ее голову. Зато вспомнила, что своими же неосторожными словами сама себя подставила.

Внешне же только и могла, что водить туда-сюда непонимающими глазами и разглядывать мельчайшие торчащие из-под брони телохранителей пылинки и идеальные нити в их тканых одеждах.

Звенящий кислой пустотой мозг не сразу начал подавать идеи. Быстрый шаг отвел их намного дальше эпицентра взрыва, но тут любому существу было понятно, кто именно был целью. Лишь быстрый шаг и желание побыстрее свалить спасли их. Взрыв разворотил половину яруса, вывернув наружу стены и раскидав ошметки неудачливых людей.

Возможно и не взрыв.

Просто направленный залп от одного из охранных дроидов, летающих повсеместно. Наверняка орудийный удар – так даже будет удобнее руководству верфей списать этот инцидент на программный глюк у охранных ботов или техническую неисправность.

Слух ввинтился в уши, выгрызая новую порцию тошноты, принося издалека мольбы и стоны выживших. На головы им всем сыпались искры, но даже легкая контузия не помешала ей первым делом бросить вопрос. На перекличку откликнулись все шестеро и лишь потом Кайло позволила себе выдохнуть, ощущая обманчиво мягкие когтистые пальцы на своих плечах и бедрах. Без какого-либо намека на неуместную похабность, верные стражи быстро ощупали ее, проверяя целостность организма. Завертели в руках, проверили все кости, измочалили ткань одеянии на влажность от возможной крови. И рывком поставили на ноги. Ее все еще пошатывало, все же она просто человек, не зеллонианец в броне. Двое подхватили с двух сторон и потащили прочь от эпицентра.

Но у ближайшего лифта их встретил целый человеческий отряд. Вот это уже сполна показывало серьёзность намерений руководства верфи – не дать ей добраться до своего корабля и улететь. Если она сбежит, пострадает не просто репутация Наивэ. Слишком много денег они потеряют, если она сбежит и доберется до своих.

Стражи отстреливались до последнего заряда.

Но удача была не на их стороне. Четверо из шести ее верных псов уже лежали в лужах бордово-коричневой крови, Кайло уже даже не скрывала ярости, безрассудно выкрикивая оскорбления и отстреливаясь подобранным бластером. Использовать мечи для ближнего боя не хватало места и люди с оружием теснили их в угол, подпитываясь прибывавшими из лифтов и боковых коридоров.

Время замерло, когда один из нападавших с мрачной решимостью не проскользнул между телохранителями и не замахнулся на нее длинным ножом. Отвлекшись на падающие тела обоих оставшихся охранников, Кайло не сразу заметила опасность.

Но уже было поздно.

Все, что у нее получилось – это отшатнуться назад в попытке избежать рубящего удара.

А потом застыло не только время.

Застыл, опустив тесак, ударивший наемник с дряблой улыбкой и смазанным лицом. Нападавшие изломанными карикатурами замерли в самых странных позах. Блескучие плазменные заряды загудели, зазудели противным жужжанием прямо в воздухе, так и не достигнув цели.

Застыла и пыль, поднятая с пола десятками подошв испачканных ботинок. Мигающее неисправное освещение и то засветило ровным ярким светом, выделяя прижатую к стене фигурку в темно-синих одеяниях и с блестящим ажурным ожерельем.

Она не успевала вытащить рукоять силового меча из скрытой кобуры на поясе, дабы защититься от этого страшного рубящего удара. Даже о шлеме, и о том забыла, а в лопатки уперлась стена.

Наемник кончиком не самого острого лезвия успел достать ее. Пропахал ужасную рану от самого лба, разрывая мышцы и кожу, зацепив глаз, разворотив щеку и черкнув искрой по ободу так и не активированного шлема и снеся по пути выставленную перед лицом конечность.

Кайло и сама застыла, оглядывая оставшимся глазом отрубленную чуть ниже локтя правую руку, которой она пыталась прикрыться от удара. Вместо боли и ужаса ей в голову лезло лишь одно.

Крииден видел будущее.

Тот крииден увидел ее будущее.

Даже после этого осознания не было ничего, кроме тупой непонятливости и ожидания чего-то. Может, какого чуда? Или чего-то наподобие. Но чуда все не было, щеку так и дергало, кончики пальцев уже несуществующей руки заныли, словно ей иголки под ногти втыкали. И было очень странно вдруг смотреть на мир вокруг одним глазом.

Кайло не поняла, сколько она так простояла, бездумно разглядывая фонтанирующий кровью срез руки, пока в обзор попала спина мертвого телохранителя.

Мир завертелся, поплыл от слез в единственном целом глазу.

Кайло закричала, пытаясь выдавить из себя все скопившуюся тоскливую горечь. Кричала, неотрывно глядя в глаза наемнику, нанесшего роковой удар.

С воем из распахнутого багрового рта мир все больше окрашивался красными пятнышками. Разрываемые в мельчайшие частицы стихийным выбросом мощи, приподнятые в воздух кривые тела наемников разлетались этими самыми капельками, опадая на пол лужами размолоченной плоти и слизи. Разорванные на мелкие части волосы смешивались с пылью, так и не оседая на пол. Люди дробились, разламывались на ошметки в радиусе километра. Во все стороны. Она оставила живым только того наемника, чей удар стоил ей глаза и руки.

Ему она просто прожарила мозги.

Стены и перегородки ярусов не были ей помехой. Она намеренно уничтожала все живое, кто попадался в этот выброс. Ей было плевать – человек, Крии или торговец погибал страшной смертью. Кайло остановилась, лишь ощутив неподалеку присутствие зеллонианца. Его тронуть она не посмела, тут же мешком опадая на пол и опираясь спиной о стену.

Тогда-то и пришла физическая боль.

Кайло могла лишь скулить, прячась в коконе страданий от злого внешнего мира. Плакала, почти упиваясь этой болью, что давала ей стимул жить.

И мстить.

Рук, подхвативших ее с пола, она не узнала. Ей было достаточно того, что это были руки одного из детей Зеллы. Ее куда-то тащили, что-то скрежетали в ухо, но она не понимала. После догадалась, что ее чип был поврежден. Оставшийся глаз почти не видел, отказываясь фиксировать окружение, но выхваченных фрагментов хватило, чтобы понять, что ее тащит один из инженеров. Остальные несли убитых телохранителей.

Дети Зеллы своих не бросали.

И кто-то из них зачем-то тащил за шкирку пускающего слюни наемника.

Но в голове билась только одна мысль.

Крииден видел ее будущее.

Комментарий к

Поначалу мне самой было настолько дико, что я вообще с трудом воспринимала этот гендерсвап. И честно говоря, я так сомневаюсь, что сия затея хоть кому-то понравится. Напишите, что вы думаете по этому всему делу?

========== Часть 2 ==========

Империя Зелла.

Галактика Зеллион, система Колыбель Матери. Планета До-тэ.

Память отказывалась предоставлять ей знание о том, как она вообще добралась до дома. Ну вот нет ничего, и сиди, дрыгай от беспомощности ногами в питательной жиже. Эти две недели она пролежала в восстановительных капсулах, изредка просыпаясь и видя вживленный в кость остов протеза. Иногда она очухивалась, а этот протез уже приобретал что-то новенькое, нарастая в полноценную человеческую руку. Рваную рану на щеке уже зашили, но едва к ней подъехал косметический хирург, она забилась в панике. В том украденном видении она была со шрамом.

Значит, оставит его.

Исправить можно в любой момент, а пока что это будет ей постоянным напоминанием. Очередной памяткой о собственной слабости и глупости.

Она пожалеет об этом решении не раз и не два.

Жаль, руку уже не вернуть, но и протез был отличным решением. Что делать с глазом – она решит чуть позже.

К ней никого не допускали, даже прислугу. За ней ухаживали только медицинские дроиды. Эту изоляцию по приказу самого Отца Кайло переносила легко.

Она понимает. Все понимает. Отец лишь хочет оградить ее от волнений.

Все что надо, она узнает потом.

Вновь и вновь вылезающее под закрытыми веком, украденное у крииден, воспоминание будоражило, вызывая столько вопросов без ответов, что голова шла кругом. Что если это лишь фантазия?

Но вот она – без глаза, без руки, со шрамом.

Если этот говнюк действительно видел будущее, значило ли, что его возможности перешли на новый уровень? Кайло еще никогда не слышала о тех, кто мог видеть будущее. Повелевать, управлять живыми и мертвыми с помощью своей воли, убивать. Читать все самое сокрытое и ворошить память, двигать предметы. Это умела и она.

Но не видеть будущее.

Это воспоминание могло быть и навязанным мороком, но тогда вообще терялся смысл. Хорошо просчитанный акт агрессии, попытка управления? Деталь логически выстроенного плана? Слишком много если и катастрофически мало информации для анализа. Сейчас бесполезно что-то думать. Полная изоляция не позволяла что-либо делать без доступа к информации.

Кроме мести.

Месть.

Не за свое оскорбление. Не за свой глаз и руку.

За гибель детей Зеллы.

Да и думать о мести тоже не очень хорошо удавалось. Дело было даже не в том, что она хотела отомстить. По-честному, конечно, она хотела мстить. Но опять-таки, неизвестно, что произошло и что происходит сейчас, пока она бесцельно болтается в питательном бульоне. Но множество мыслей вертели, крутили разум.

Это было подобно удару под дых.

Месть привнесла в общий план множество новых факторов и причин действовать по-новому.

Через две недели Отец и Мать лично принесли ей новую одежду. Она тогда просто бесхитростно заплакала, глядя на них с пола.

Кайло радовалась общности мыслей, радовалась единению мнений, искоса разглядывая свою новую руку. Произведение искусства, кибернетики старались не на страх, а на совесть. Кибернетики действительно старались. Если не смотреть оставшимся глазом, то протез был как живой. Под изящными металлическими прутиками, сформированными по подобию ее старой (уже неживой) руки, ощущались даже пылинки. И слушался он лучше живой руки. На порядок лучше.

А потом внутренности начало крутить и выворачивать. С онемевшего языка все рвались едкие слова, но время еще не пришло, и она просто сидела и бездумно пялилась в пустоту над головой сидевшего напротив зеллонианца.

Сидела и с невыразимым желанием спрятаться под стол глядела в пустоту. Лишь бы никто не бросил в ее сторону и толики жалости, лишь бы пожалуйста, только не смотрите на мое лицо.

А с глазом Отец попросил немного подождать.

Что именно хотел сделать Император, Кайло не поняла, слишком отстраненны были мысли Отца.

Но ему она доверяла.

От киберпротеза глаза она отказалась, решив, что дождется решения Отца. Но уже через пару секунд после принятого решения сумела откопать в сумбурных завалах памяти воспоминания.

Зеллонианский глаз.

Порыв сорваться с места и бежать к Отцу рассказывать она подавила. После совещания она это обязательно сделает.

Собрание всех советников Императора началось давно, но Кайло вдруг уловила выжидательную тишину. Множество лиц уставилось на нее в ожидании ответа на вопрос, который она умудрилась прослушать. Она умудрилась прослушать почти все.

С поверхностью стола что-то было не так, и Кайло, не глядя, водила по нему подушечками кибернетических и живых пальцев в попытках понять, что было лишним.

Почему-то сейчас это казалось важнее всяческих обсуждений.

Когда поняла, что именно там было, то улыбнулась почти так же, как улыбалась она кому-то в тех украденных у принца крииден воспоминаниях. Под пальцами кривые, едва уловимо тонкие, бороздки выстроились в целый рисунок, корявенько подписанный огромными триглифами письменности детей Зеллы.

Мама, папа. Ниже шесть кривых карикатурных очертаний, призванных изобразить детей Императора.

Он даже пытался интуитивно отобразить их возраст разницей в высоте нарисованных фигурок. И себя тоже нарисовал, рядышком с теми шестью уродцами самой маленькой фигуркой. Подписал просто и коротко – я.

И ее он нарисовал, точно так же, как изобразил по мере своих детских сил остальных.

Он вообще не видел разницы между ней – человеком и остальными – истинными зеллонианцами.

Лишь одно существо могло оставить столь своеобразное послание. Седьмое дитя прекрасно знало, где ее постоянное место за общим столом. Самый любимый брат оставил ей это.

Седьмое дитя искренне не видело разницы. Для него она была такой же зеллонианкой, как и все вокруг.

Кайло лишь могла мечтать, чтобы его детство оставалось как можно дольше в своей наивности и непосредственности.

Это стало началом пытки. Адской, мучительной, сбивающей напрочь дыхание.

Мир еще был ровным, но линии уже кое-где искажались. Один мельком брошенный взгляд на ногти живой руки подстегнул желание спрятаться где-нибудь в самом заброшенном бункере.

Чтобы там и остаться до конца жизни.

Чтобы никто не увидел ее позора.

Почерневшие лунки ногтей водили по исцарапанной поверхности, отчетливо давая понять, что ее заражение уже началось. Заражение гнилью человека. Без обряда очищения она станет скоплением ярости, тлена и злобы. Бездушным комком плоти, сеющего разруху и боль. Концентрацией гнили, позорного вируса, выводящего ее разрушительный хаос на совсем иной уровень, где это станет началом цепной реакции саморазрушения.

И тогда ее больше никогда не допустят к нему. Ей больше никогда не получится обнять Седьмое Дитя, что с хихиканьем запрыгнет к ней на живот, обхватив всеми маленькими четырьмя ручонками ее плечи и шею, и сцепив хворостинки ног у нее за спиной, начнет задавать миллионы вопросов, преданно заглядывая в глаза.

А может действительно пора спрятаться в каком-нибудь бункере?

– Шестое дитя!

Ментальный зов Отца вышвырнул ее из ямы самоуничижения. Наконец-то он захотел выслушать и ее. При всех.

– Я… задумалась.

– Тебе есть что рассказать.

Это не было вопросом. Отец был умен и прозорлив. Отец не был подвержен человеческой гнили.

– Возможно – акт агрессии со стороны Крии. Мой созданный образ простой девицы из обслуги принес плохие плоды. Рейнар посчитал меня пешкой. Он чуть не выжег мне мозги. Что именно искал – мне до сих пор непонятно. Сколько информации он украл – тоже. Я… не смогла противостоять ему. По крайней мере сразу.

– Император Крии уже принес свои неофициальные извинения. Личный разговор с ним прошел на обычном уровне. Итоги разговора обсудим позже.

– Я считаю, что действия принца Крии были спонтанными. Я видела его лицо. Он не знал, кому в голову лезет. Наверняка, своему правителю он уже рассказал, кто я.

– Рассказал.

– Не уверена, что обо мне знает руководство Наивэ. Иначе они бы не посмели напасть. Люди посчитали меня очередной пешкой. Мою гибель они бы замаскировали как несчастный случай. Наивэ дважды откладывали завершение строительства. Перед инцидентом я заметила наши чертежи перед глазами крииден. По каким причинам люди позволили себе нарушить пункт договора о конфиденциальности – мне пока что неизвестно.

– Крии отрицают причастность к этому.

– Крии не лгут. Они могут промолчать.

Недоговорить.

– Крииден прямо заявили, что не собирались красть чертежи.

– Значит, хотели просто ознакомиться и запомнить.

– Возможно.

– Я не буду отправлять Наивэ рекламацию.

– Поясни.

– Сначала уточню, что там происходит. Сколько инженеров там осталось?

– Все.

Это был… вполне ожидаемый поворот. Приказа уходить им никто не отдавал. Ответ уже давал советник Кимал. Горло сразу стянуло тугой удавкой. Его третий сын Шим погиб из-за нее.

Его кровь была на ее совести.

Но Кайло сразу повернулась к говорившему. О мести советник Ним узнает одним первых.

– Они живы?

– Все.

– Как… я спаслась? Я лишь помню, что дети Зеллы заносили меня в человеческий бот. Дальше пустота.

– Бот был доставлен прямо к До-Тэ на буксире абордажником Крии. Возможно, таким образом Крии пытались сгладить инцидент до нападения. Автоматический абордажник покинул систему сразу после обнаружения патрульных отрядов.

– Он выполнил свое назначение и улетел. Что ответило руководство Наивэ?

– Был отправлен запрос о твоем местонахождении, Шестое Дитя. Люди отговорились незнанием. По их словам, ты получила ответ и сразу улетела.

– Они думают, что погибла. Еще один повод не отправлять претензий. Пусть побудут в заблуждении подольше.

– Что ты намерена делать дальше? – проскрежетал Отец.

Кайло даже не поморщилась. Ее новый чип исправно переводил речь Отца.

– Мстить. Не сейчас. Не завтра. Когда будет нужный момент.

– Поясни.

– Я… заберу Наивэ. Это будет достойной платой за смерть шестерых.

Советники даже не переглянулись. Словно ожидали и этого.

И все, что делает Кайло – слабо улыбается. Она даже примерно понимает, насколько это мерзкая и противная улыбка. Вкупе с изуродованным лицом – еще и страшная. А советник должен был быть доволен. Она лишь слегка, мягкой лапкой коснулась его разума, чтобы понять, что да, за безразличным лицом советник Кимал был абсолютно доволен.

– Альянс будет против, – хитро усмехнулся Отец.

– Когда Наивэ будет принадлежать мне, Альянс уже ничего не сможет поделать.

– Проект Кокона далек от завершения.

– Ресурсы для постройки нашей верфи я переброшу. Нужно ускорить разработку поглотителей. Нам не нужно будет строить верфь, если у нас будет Наивэ.

– Это поменяет слишком много пунктов намеченного плана, Шестое Дитя. Масштаб этой конструкции поистине грандиозен.

– Я уверена, мы скоро найдем способ решения этой задачи.

Первые годы она еще искала причины, по которым Отец беспрекословно одобрял ее решения. Хотя он не лез к ней в голову, она сама ему все показывала. А Император доверял ей. Если доверял он, то и все остальные тоже. Червяк мнительности от привычки постоянно искать подвох грузом на сердце тоже очень долго висел.

– Итогом разговора с Императором Тетаром Безжалостным стало решение уступить нам очередность и часть ресурсов Наивэ. От тебя, Шестое Дитя, он ждет личного решения. Чего ты хочешь за проступок принца Ниммара.

– Не знаю, Отец. Пока… не знаю. Он не просто чуть не разрушил мое сознание. Он что-то искал. А потом почему-то расслабился. И я смогла пролезть в его голову. Но я увидела там кое-что. Это… выбило меня из колеи. Я растерялась, мой повелитель.

– Покажи.

Она показала.

Всем.

Они зашевелились, забурлили шепотками.

И Кайло их прекрасно понимает. Для нее это видение тоже стало полной неожиданностью. Зато чувствует, что еще нет той самой липкой жалости. Только удивление.

– Я еще не слышал о подобном проявлении воли. Тем более у Крии. Немыслимо… Видение будущего…

– Я не вижу иного объяснения, Отец. Для него это тоже стало откровением. Только воспользовавшись его слабиной, я смогла вырвать… это. Если крииден могут предсказывать будущее, нам придется пересмотреть многие задачи.

– Что именно тебя беспокоит?

– Сам факт.

– Уверена.

– Да… Нет. Это слишком странно.

В задумчивости она упустила шелест одежд советников. В какой-то миг Кайло понимает, что в огромном зале остались только она и Отец.

– Что ты решила? Чего затребуешь от Крии? Оплата твоей чести должна быть достойной.

– Не знаю. Не хочу, чтобы моя личная вендетта помешала нашим планам.

– Предпосылок к войне с Крии пока что нет. У тебя есть время подумать о плате до сумерек. После заката Зеллы я жду тебя для личного разговора с правителем крииден.

– Хорошо… Мне… я забираю флот, Отец.

– Уверена?

– Да. Пора переходить к следующим пунктам. Необходимо чуть ускорить процесс. Брошенных на дело ресурсов не хватает.

– Хорошо. Гранд-маршал Сайтен с гордостью уступит тебе свое место. Действуй на свое усмотрение, Гранд-маршал Реэн.

Время тянулось бы нескончаемой резиной, если бы не бьющий в глаз божественно-умиротворяющий свет Зеллы. В ее покоях, дома, всегда было много света. В нем можно было купаться. Добрый, успокаивающий. Всегда приносящий ей тишину. Еще несколько лет назад (восемь? девять?) этого сияния было достаточно, чтобы избавить ее от плесени. Но с каждым днем требовалось все больше благодати Зеллы. Теперь ей помогает только обряд Очищения.

Кайло так и сидит прямо на полу, в одной длинной майке, открывающей столько кожи, что будь с ней кто из ее любовников, спокойно посидеть бы ей не дали.

Теперь человеческим мужчинам придется пересиливать себя. Или делать вид, что не замечают ее лица.

Плевать.

Впрочем, секс сейчас не так важен. Не такое уж и хорошее впечатление на нее производили эти еженедельные попытки играть в физиологию. Гормональный баланс ей будут приводить в порядок медики.

– Больно?

Тихий скрежет был искренним.

Она услышала шорох чужих одежд давно, но Мать почти час стояла позади и смотрела на ее спину. Она никогда не лезла Матери в голову. Матерь Миррим и так никогда не скрывала своего отношения к ней. Поначалу язвительная и недоверчивая, Мать стала ей настоящей поддержкой и опорой. Как и Отец. Спустя время ее приняли почти все. Кроме Четвертого Сына. Тот все еще иногда был неприкрыто пренебрежителен и горделив по отношению к ней.

– Нет, мама. Зелла забрала боль.

– Но не забрала отчаяние.

От Матери никогда ничего нельзя скрыть. Мать видела ее насквозь. Перед глазами еще скакали образы и чужие мысли. Мечущиеся горящие тела все еще выли в ушах. Спины и лица мертвых сыновей Зеллы ещё поднимали тлеющий гнев.

И стыд.

– Ты заболеваешь.

Нестабильна. Уже несдержанна.

– Обряд все исправит, – гневно процедила Кайло. Слишком резко обернулась на мать, аж шея заболела. Если Мать заговорила об этом, значит, Отец тоже заметил ее начинающие чернеть ногти. Пришлось стиснуть зубы и не обращать внимание на витающую в воздухе недосказанность. Все гораздо хуже, чем она думала.

– Я… выдержу, – это вышло гораздо мягче, намного тише. Покорнее.

– Конечно выдержишь. Никто в тебе не сомневается, мое Шестое Дитя.

– Пожалуйста… Мама… Ты ведь знаешь, я никогда… Не причиню ему вреда, мама. Пожалуйста. Дай мне поговорить с ним. Всего минуточку.

Прошло уже четыре года, но в этом отношении Отец и Мать… все еще сомневались. Четыре года назад она не дотерпела до обряда…. и Седьмое Дитя Тейяр чуть не пострадал от ее ярости. Новорожденный, беззащитный, без единого шанса вынести чужой гнев. Этот же младенец и остановил ее своим мяуканьем из колыбельки. Им всем тогда повезло и обряд Очищения был проведен вне очереди, без подготовки, без предупреждения. И им всем тогда повезло, что Седьмое Дитя после обряда все же узнало мать.

Но потянуло ручонки к ней.

Не к матери. К ней.

С тех пор это могло бы быть унизительным – выпрашивать… Могло бы быть. Но ногти уже начали чернеть и Кайло не могла позволить себе допустить повторения прошлого. Она отлично понимала и принимала ситуацию.

Но вместо ответа Мать… ушла. Молча прошелестела одеждой и исчезла. Правда, уже через доли секунды появилась снова.