Текст книги "Начало восьмеричного пути (СИ)"
Автор книги: Имир Мади
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)
От монолога горло застыло скрипучей пустыней, но Кайло пересиливает себя. И говорит дальше, не слушая молчание сзади.
– Император полностью доверился мне. И он действительно стал лучшим монархом из всех, которых знали дети Зеллы. Однажды… однажды он признался мне, что света Зеллы уже не хватает. Слишком много энергии рассеивалось в пустоту. И тогда мне приснился новый сон. Проект Кокона был завершен совсем недавно, сенатор. Хотя вы об этом и сами прекрасно знаете. Этот Кокон не просто закрыл в себе полгалактики. Он не давал сиянию Зеллы уходить впустую. Но вы ведь успели себе напридумывать многое. Признаю, у Кокона было множество других функций. Одно то, что теперь он не дает больше пройти к Зелле посторонним, принесло столько преимуществ. Ваш сенат был прав отчасти. Кокон теперь непробиваемый энергощит и дети Зеллы могут дышать спокойно, зная, что без разрешения никто даже близко не подойдет к ним.
Кайло молчит очень долго, пока шорохи сзади не зазвучали громовым грохотом. Тяжелые шаги заставили ее обернуться. Сжатая в комок сенатор сидела в кресле, закрыв лицо ладонями.
Но поступь была не ее.
Все это время в дальнем от нее углу стоял он.
Он, пустивший всю ее жизнь под откос.
И снова ты…
Он явно услышал каждое слово, и сейчас просто стоял, немигающе глядя на нее. Но Кайло даже не дергается, только слегка пожимает плечами, мол, услышал и ладно. Злейший враг узнал самое потаенное, но, как оказалось на деле, ей стало по–настоящему все равно.
– Боже, мне так жаль… Доченька!
Тишайший шепот воткнулся иглами в самое сердце, вместо затаенной радости вызывая ярчайшую злость.
– Уходите.
– Бенджамина…
– Прочь! Пошли вон! Оба! Прочь!
Ненавижу!
От ее криков сенатор заозиралась… и некрасиво икнула, снизу вверх таращась на профиль застывшего рядом с креслом Рейнара.
Но Кайло не позволила себе заплакать. Никто из них не был достоин увидеть и слезинки.
Он уже видел мои слезы… Чем же еще он может потешить свое самолюбие?
– Прочь, – надрывно зашептала она, оседая прямо на пол и не видя ковыляющей сгорбленной фигуры сенатора и сжатых кулаков крииден.
Замутненная медикаментами голова прояснялась волнами, некими наплывами, старающимися выгнать тошноту и химический привкус во рту. Но от укола выкатившегося из потайной ниши дроида сознание снова покрылось пылью.
Кайло не понимает, какое время суток сейчас вообще, когда ее ведут по светлым коридорам. Несмотря на напрочь забитую ядовитой химией кровь, на скованные силовыми наручниками руки и стянутый кляпом рот, ее охраняет целый взвод. Уже сидя на высоком стуле перед россыпью седовласых человеческих голов, она понимает, почему дети Зеллы до сих пор не проявили себя.
Прессы не было.
Дети Зеллы попросту не знали, что с ней. Судя по всему, чертов Рейнар тоже будет молчать.
Только охрана, она и целое стадо кивающих друг другу сенаторов, возомнивших себе, что могут решать ее судьбу. Мутный разум с трудом выхватывал из общей мешанины тел и голов очертания лиц, но в память врезался очень четкий силуэт сенатора Соло, сидевшей очень далеко и смотревшей застывшими глазами на свои руки.
Люди говорили и говорили. Гомон никак не затихал, и Кайло изо всех сил желала просто заткнуть этот текучий шум, дабы просто посидеть в тишине. Слов она не разбирала. Ей вроде бы даже задавали какие-то вопросы, но их она тоже пропускала мимо ушей. Она могла думать лишь о сенаторе, искренне жалея ту, что вроде бы обрела потерянную дочь, но сама же и привела ее в руки Сената.
Люди говорили много, шумели очень громко. Махали друг на друга руками, швырялись коммуникаторами о столы и издалека тыкали в нее пальцами. Наступившая резкая тишина чуть взбодрила ее. Чуть осмысленнее глянула на кривые лица, попыталась прислушаться к эху витающего в воздухе вопроса.
– Вы слышите нас?
Что?
– Повторите… вопрос.
– В виду выявленных новых обстоятельств, Сенат предлагает вам сделку.
– Какую же?
– Учитывая ваше родство с госпожой Соло, мы приняли решение предложить вам обоюдную сделку. Вы признаетесь в том, что все это время действовали по указаниям Императора Зейну. Само собой разумеется, нам будет важна любая информация об Империи Зеллы. В обмен на это Сенат сохранит вам жизнь.
– И остаток своих дней я проведу в плену, так?
– Вы должны понимать, что мы не можем позволить вам…
– Конечно понимаю… Как и понимаю то, почему здесь нет ни одного представителя прессы. Ни одного фотографа, ни одного человека, способного сообщить Императору Зейну о вашем закрытом заседании. Я бы посмотрела на ваши лица, когда дети Зеллы узнают о вашем произволе.
– Беджамина Соло, это не столь сейчас важно, как…
– Я гранд-маршал Кайло Реэн! Шестое Дитя Императора Зейну! И я не признаю вашего права судить меня, подданную Империи Зелла!
Она спрыгнула со своего места, бросаясь вперед через туман в сознании. Почти чувствует, как ее держит за плечи охрана, не давая вырваться, но и не давая упасть, пока она это выкрикивает, срывая голос и скалясь разными зубами. Ее выволокли из зала и она уже не услышала дальнейших обсуждений.
Сенатор Соло явилась к ней лично спустя много тягучих минут.
С потухшими глазами, еще недавно сверкавших праведным гневом. Голос проплывал мимо ушей, но часть Кайло успевает ухватить. Казнить ее пока не будут, но запрут в дыре, где о ней никто и не узнает. У Альянса множество способов развязать ей язык.
Она будет жить, пока Альянс не вырвет из ее мозга все секреты детей Зеллы.
========== Часть 9 ==========
Кайло нисколько не сопротивляется, когда ее тащат на какой-то корабль.
Не дергается, когда ее заводят в еще один.
И еще один.
Подвешенное безразличие плотно держало сознание, не позволяя вникнуть хоть во что-то. Стянутые силовыми наручниками руки безвольно висят, лишь пальцы живой руки иногда подрагивают в попытках ухватит нечто важное, но постоянно ускользающее. Было даже все равно, что ей почти разобрали протез, оставив пальцы на остове, намертво спаянного с живой костью. Очередной транспортный бот, и вот уже сидит среди нескольких заключенных, как и она, прикованных к креслам в сумрачных недрах судна. Несколько силуэтов замерли в неудобных позах прямо у стен. Но она сама сидела и слабо улыбалась под металлическим ободом. Все считали ее очень сильной, способной преодолеть любые преграды.
Только не в этот раз.
Кайло чувствует себя как никогда слабой, никчемной. Бесполезной, как мусор. Все планы, все прошлые мысли вдруг оказались ненужными, как сейчас, пока она сидит, невидящими глазами пытается увидеть хоть что-то под ногами на замызганном полу. Была как обделенная жизнью калека, без единой нити, позволявшей ей ощущать биение пульса вселенной. Слабость и полная апатия вовсю правили телом и мозгом, она словно разом лишилась костей. Ни слуха, ни зрения.
Ничего.
Плотный воздух рывками двигался, на самой границе сна и реальности. Только непонятно, где же была та самая грань, где осмысливались вполне реальные факты, а где началась мешанина с выдумкой?
Эти несколько часов полета проходят уже на самой грани восприятия, и Кайло совсем не понимает, откуда возник беспредельный страх в глазах других людей, поднявший и ей дыбом распущенные и запутанные волосы. Не понимает, почему корабль трясется, как и не осознает, отчего эти существа вокруг надрывно визжат.
После был сильный удар, от которого возник жутко жаркий ветер из гигантских сквозных дыр в стенах. Она сейчас не понимает, по-настоящему ли ветер свистит в рваных пробоинах, трепля обвисшие куски обшивки. Не знает, насколько реальны вот те прикованные к стене останки рук и плеча, оставшиеся после явно плазменного удара снаружи. Совсем маленький кусочек металла впился в генератор наручников и те теперь висели бесполезным хламом. Один неосознанный рывок, и путы упали на пол. Еще один рывок, и металлический ободок, стягивающий кляпом рот, упал туда же. Кайло в почти бессознательном, непонятном состоянии подходит к одной из дыр и хватается за торчащую арматуру одной рукой.
Некий миг, и она начинает улыбаться безумной широченной улыбкой, коей совсем не место было бы на ее лице, будь она нормальной. Ей было почти смешно от вида снующих вдалеке истребителей с четко узнаваемой окраской Альянса. Кайло почти засмеялась вслух от мысли, что вся история повторяется. Корабль, на котором она летела, получил залп в бочину и теперь эти мелкие шустрые кораблики из всех сил улепетывали. Они сделали свое дело, смысла наблюдать, как рухнет подбитый транспортник – не было. Металлические пальцы почти не слушаются, но держатся за кусок металла.
Если бы не наступившее новое безразличие, она бы даже удивилась зависшему за бортом командному шаттлу Крии, с открытой рампой шлюза державшего курс параллельно боту.
Как и не удивилась фигуре выскочившего наружу прямо на выдвинутую аппарель принца Рейнара.
Бот натужно заскрипел, взвыл металлом, едва крииден стиснул зубы и повел руками, словно удерживая разбитый корабль на весу.
Но вдруг Кайло осознает, что стоявший на рампе крииден… без своих ритуальных разводов на лице. Суденышко все еще воет сминаемым металлом, ветер грохотал, бросая на ее лицо растрепанные волосы, но его затихающие слова она слышит до жути отчетливо, словно и нет безумства звуков. Как и видит капельки испарины на его лбу.
Правда? На самом деле нервничает? Разве камень может так… переживать?
– У тебя есть выбор. Ты можешь сделать шаг назад. Сделай это и я перестану удерживать этот корабль. Он упадет и ты… ты погибнешь. Но… ты можешь сделать шаг вперед. И ты должна понимать… Сделав шаг вперед, тебе придется принять мою руку. И все. Это будет конец. Ты ведь понимаешь, это будет конец? Понимаешь? Ты осознаешь это? Ты будешь принадлежать мне. Только мне. Каждый твой вздох, каждая мысль – все будет принадлежать мне. Я заберу твою душу, понимаешь?
Она понимала все его слова.
Отчетливо, кристально ясно.
Еще никогда в жизни она не чувствовала такого понимания происходящего. До безобразия четко видела и его протянутую обнаженную руку ладонью вверх с чуть подрагивающими пальцами. До самого гнусного безумия видела его открытое лицо, без единой капельки краски. Неожиданно отросшие почти бесцветные волосы хлестали по его бровям, выбивая некую грубую мелодию. Она их помнила их гораздо короче. Короткая туника без рукавов ластилась тканью к его телу, бесстыдно обрисовывая рельефы.
– Сделай шаг. Один шаг. Сейчас же.
Он не должен был ей приказывать.
Он не смел ей приказывать. Тем более таким тоном.
Голодным. Жаждущим. Страждущим. И сочащимся страхом.
Не имел права нависать такой скалой, заставляя принять решение. Мысли исчезали одна за другой. Вся логика, та незыблемая твердыня, позволявшая ей крепко стоять на ногах и противостоять этому миру, вся уверенность испарялись дымчатыми шлейфами.
Кайло перестала думать, отпуская металлические пальцы от арматуры и позволив этому миру взять бразды правления. Она сделала шаг, глядя в провалы глаз окаменевшего в нетерпеливом ожидании крииден.
Один маленький шажок.
Мизерный, но такой искренний.
Грохот и свист вокруг сразу прекратился. Спутанные пряди волос перестали крутиться вокруг ее лица, больше не ныряя в глаза, но мягко опадая обрамляющим валом.
Все звуки отрезало острейшим ножом.
Она сделала шаг.
Шаг вперед.
Пальцы казались хрупкими палочками на его ладони. Рейнар сразу сжал свои, обхватывая ласковым захватом ее руку, тут же тоже делая шаг. Шаг назад – освобождая ей место рядом с ним, давая пространство.
Даря первый кусочек безопасности.
Долгий миг он вглядывался в ее лицо.
И выдохнул так судорожно, словно держал в себе воздух столетиями. Еще миг, и она уже была подхвачена на руки. Кайло сразу спрятала лицо на его шее, благодарно обхватывая могучую шею.
– Ты заслуживаешь всего мира. Я положу этот мир к твоим ногам… – шептал ей в висок принц, занося внутрь.
И тогда она окончательно поняла, чью же именно душу оказывается беспардонно захватила в плен.
Это и есть счастье? Точно оно?
Наглый ублюдок. Вредный поганец. Самоуверенный монстр. Безжалостное чудовище. Противный, сильный… красивый. Идеальный сукин сын видел будущее. Их. Совместное. Будущее.
Каждое всплывавшее в ее голове слово скомкалось в его легкую усмешку, отозвавшуюся в ее груди вибрацией. И с каждым словом в ее голове он все сильнее прижимал к себе ее тело, словно все еще не верил случившемуся. Она не видит его лица, но всеми фибрами души чувствует его улыбку. Скрытую в ее запутавшихся волосах, утопленную на ее виске. Но Кайло откуда-то знает, что эта искренняя улыбка полностью преобразила его лицо. Поменяла мир вокруг, исказила гнусную реальность, превратив в нечто хорошее, сияющее.
Серьёзно? Он что, умеет улыбаться?
Она знала, что эта улыбка теперь принадлежит ей.
Спрятанные глаза уже не увидели падения исковерканного полуразрушенного тюремного транспортника на поверхность самой негостеприимной планеты. Рей, как и обещал, перестал тратить силы на удерживание корабля, и тот, полыхая разбитыми двигателями, грянул о землю, разлетаясь на многие километры мелкими обломками. Не видела и ощетинившиеся бортовыми орудиями кораблики детей Зеллы, окружившие хищный командный шаттл Крии, молчаливой поддержкой сопровождая его отлет. Так и не увидела, как один за другим разлетались ошметками огня и дыма истребители человеческого Альянса, беспощадно сбиваемые орбитальными залпами с зависших над планетой крейсеров крииден.
Просто дышала мелкими глотками запахом его кожи. Упивалась жаром оказавшегося уютным мужского тела.
Внезапно ей оказалось и этого достаточно.
Все вопросы она задаст ему потом.
Империя Крии,
Галактика Этур-1, Система Ядро. Планета Ядро.
Чудовищных размеров зал плотно удерживал мрак, позволяя одной маленькой частичке света освещать пятачок с миниатюрным столиком и голопроекцией игральной доски со множеством фигурок. Между колоннами, упиравшихся в невидимый потолок, отчетливо гуляло ожидание. Сидевший на стуле Император Крии, хитро приподняв одну бровь, откинулся на резную мягкую спинку. Лишь судорожно, едва заметно, подрагивающие длинные пальцы указывали, насколько сейчас было напряжено это существо. Не скрывая самодовольной улыбки, он искоса бросил в темноту короткий взгляд, тут же возвращая внимание на расставленные фигурки.
– Я… не привык проигрывать. Но сейчас я даже рад этому, мой друг.
– Не вижу здесь проигравшего. Скорее, это можно назвать ничьей. Хотя, вопреки всем правилам… я считаю, что победили здесь обе стороны, друг мой.
Выступившая из тьмы голограмма Императора Зеллы чуть искривила тонкие губы, обнажив клиновидные зубы. Зайдя в освещенный круг медленным шагом, второй правитель мельком оглядел расстановку.
И смахнул со стола доску одним скупым тщательно отточенным движением.
Голопроекция фигурок сразу испарилась.
– Ты только представь… какими могущественными будут наши внуки, – прошептал император Зейну, глядя прямо в глаза монарху Крии и бросая тому идеально скопированный довольный выдох.
Через мгновение голограмма правителя Зеллы свернулась, оставив крииден ухмыляться в гордом одиночестве.
Неизвестно где.
Каюта была обычной.
Аскетичной даже. Несколько полочек на стенах, тумбочка и узкая койка, намертво привинченные к полу. Настолько тесное помещение, что он сделал лишь несколько шагов от входа до кровати, куда и уложил ее очень осторожно. Положил и сразу отошел.
– Мы летим к Кокону… Отдохни. Тебя так напичкали блокаторами, что… меддроид скоро тебя осмотрит.
В наступившей тишине она слышала только биение своего пульса, отдававшее тяжелой дробью в голову. Гулко стучащее сердце вдруг вздрогнуло от возникшей неловкости. Словно Рейнар давал ей шанс осознать свое положение… и отказаться после, отговорившись затуманенным сознанием.
Кайло села на кровати, едва в каюту вкатился дроид, выставив перед собой сканер. Не сразу поняла, когда принц успел исчезнуть, но заметила его возвращение. Протянутый стакан с водой чуть подрагивал, прозрачная жидкость едва ли не переливалась за край.
Она не нашла ничего лучшего, как аккуратно принять воду, миленько улыбнувшись – честно отпить небольшой глоточек… и бросить этим стаканом обратно в застывшую рядом фигуру.
– Ты! Ты сдал меня Альянсу! Не думай, что я сразу прощу тебя, гребаный ублюдок, – выплюнула она, подскочив с койки.
Он успел отбить брошенный в него стакан, и теперь лишь равнодушно оглядел выставленный в его сторону указательный палец… и ухмыльнулся.
– Можешь звать меня Рей…
Он сделает шаг, ещё один. Маленькие шаги, но такие неумолимые в своей грозности. Каждый его шаг заставил ее отступать назад, пока под коленки не бросился край койки. Противно попискивая, дроид резво выскочил за дверь. Рей же нарочито медленно оглядел распластанное перед собой тело.
И в какой-то неуловимый миг оказался совсем близко, обхватив обеими ладонями ее лицо, вдруг теряя кривую ухмылку.
– Смотри! Смотри…
От нахлынувших на нее пластов памяти Кайло замерла, распахнув глаза. Буря в его душе ошеломляла настолько, что она почти потерялась в ней. Он позволил ей сполна прочувствовать всю его одержимость ею. Полностью ощутила переходы от легкого интереса к откровенной ненависти.
Тогда же Кайло и поняла, сколько смятения было в его душе и сколько прочно засело после.
– Видишь? Я видел не твое будущее, моя маленькая. Видел свое будущее. С тобой. Я понял это, лишь ощутив пустоту на том корабле. Я касался твоего лица, твоих плеч… И не видел ничего. Своими руками чуть не отрезал себя от своей судьбы. Той судьбы, в которой была только ты! – горячечно шептал Рей в приоткрытый рот. – И… я готов молить тебя о прощении, пока ты не простишь или не убьешь меня.
Едва он убрал горячие ладони от ее лица, Кайло понимает… что уже простила его. Потому что сама пережила все это его мыслями и душой.
– Покажи мне… Что ты видел, касаясь меня. Покажи…
Но вместо выполнения просьбы, он отступил.
Ее же потянуло вслед как на ниточке.
– Покажи, – гораздо тише попросила она, неловко сглатывая тяжелый комок в горле.
Эту память он впихнул одним скомканным пластом, и разбирая каждую деталь, Кайло забыла о дыхании. Увиденное так захватило ее, что неосознанно потянулась к нему руками, желая по-настоящему познать все это.
Глаза все время метались от черных провалов и ярко-алых губ к тугим канатам мышц, недвусмысленно перекатывающихся под бледной кожей. Как ясный день было понятно, что Рей… выжидательно провоцирует. Не подгоняет взмахами руки, не подзывает, как домашнюю зверушку. Не кидается на нее, никаких резких движений. А просто молчаливо провоцирует.
Ждет, выжидает, расставив капканы и силки.
Не жует нервно губы, на которых нет и следа ритуальной краски. Лишь едва гуляющие желваки и стиснутые кулаки выдают его. Все, о чем она может думать, это то, насколько хватит его выдержки. И ее терпения тоже.
Он сорвался с места первым.
Просто одним движением толкнул к стене.
Замер, оставив между ними буквально миллиметры. Не шарил руками неистово по бедрам и груди. Свои руки он просто упер (вдавил) сжатыми кулаками по обе стороны ее лица. Дышал часто, рвано, надтреснутыми вдохами. Вдыхал воздух непослушным горлом, вторя ее сиплым попыткам нормально задышать.
Их первый поцелуй вышел странным. Немного неловкий, чуточку комканый.
Но Кайло ответит на него сразу, невольно выгибаясь в неосознанной попытке быть поближе и цепляясь в разлохмаченные бесцветные пряди. Ее собственные волосы были моментально намотаны на кулак. Он прижимает ее к себе, насколько это вообще возможно. Она ответно тянет еще сильнее его за волосы, дабы быть еще ближе, насколько это возможно.
– Я… не смел даже и мечтать о тебе… После того, что я натворил, – нервно выдохнул он, с превеликим трудом отрываясь от самых желанных губ и упираясь лбом в ее лоб. Улыбаясь так радостно и открыто, что она сама тянется к нему губами, в искреннем желании познать и для себя столь глуповатое, бесхитростное счастье.
Она не уловила момента, но вдруг поняла, что уже лежит на узкой койке – ставшей вдруг самым удобным ложем, распластанная под ним. Губы, что раньше (целую вечность назад) казались полосками металла – оказались такими мягкими, что она дурела от каждого поцелуя. Раскаленные руки нервно одергивали мешающие клочки разорванной напрочь тюремной робы, оглаживая везде, где только дотягивались. Он судорожно целовал ей плечи, мечась между сосками и шеей и вообще не обращая внимания на полоски копоти и грязи. Порывисто касался губами прижатых к его лицу ладошек, почти пугливо вдавливая ее своим телом в жесткий матрас.
Только она представила его пальцы внутри себя, он словно украл эту несвязную мысль.
– Я хотел… чтобы наше первое соитие было в огромном ритуальном зале. Там было бы все подготовлено только для тебя. Я должен был… первый раз взять тебя на самой большой кровати, на которой бы мы потом катались как два зверя, вырывая друг у друга стоны и крики. Но не на узкой грубой койке в тесной каюте этого шаттла. Я бы уложил тебя на самые тонкие простыни, которые только нашлись во всей вселенной. Готовил бы тебя очень долго и брал так медленно, насколько бы хватило моих сил. Я хотел бы быть с тобой нежным. Ласковым. Но ты… Стихийное бедствие, ломающее все на своем пути. Планы, волю. Неразгаданная загадка, чью суть можно понять лишь напором и силой.
Признаться, она не была готова к таким словам. И к такому глубокому голосу, вытаскивающего с самого дна, выдирающего из подсознания самое низменное, обжигающее безволие.
Кожа льнула к коже, ладони соревновались – кто огладит больше, губы – чьи зацелуют сильнее.
Он толкнулся в первый раз чуть неуклюже, проникая совсем чуточку…
…они оба замирают, ошеломленные той волной ощущений, почти снесшей их в открытый космос.
Для него это оказалось не так, как обычно он чувствовал себя с женщиной.
Для нее это оказалось не тем, что она успела себе заранее представить.
Для обоих это было лучше, чем что-либо познанное ранее.
Разница в размерах не позволила ему ворваться, как бы он этого не хотел.
Второй толчок был гораздо увереннее, злее. И так глубоко, насколько вообще могло позволить ее малоподготовленное тело. Но она почти была готова к той толике боли и дискомфорта, после которых пришло наслаждение.
То самое, чистое, незамутненное мыслями, разливающееся огромными волнами по всем раскаленным нервам. Впервые познаваемое, но такое настоящее.
Он рычал ей в ухо, сопровождая каждое слово неоправданно жесткими толчками, проникая сверх меры, раздирая ей душу на мельчайшие крупинки и выбивая здравомыслие.
Говорил, словно ставя ей в вину его нескрываемый восторг.
Шептал, вдавливая ее в себя в неистовом желании срастись в одно целое, неделимое. Втискиваясь так глубоко, что тихие крики кружат голову в каруселях наслаждения. Говорил, впиваясь острыми ногтями в нежную кожу, иссекая до кровавых капелек, не отпуская ладони с ее горла и бедра, выгибая на излом. Жгучий узел в телах наливался нетерпением, костер двойного вожделения плавил воздух, грозя поджечь узкую постель. Оба рта беспрестанно шепчут колдовские слова, сцеловывая их с губ друг друга, перебивая себя же рвущимися наружу стонами и судорожными вздохами, незримо отрезая друг друга от засевшей внутри них гнили.
Их мир был готов взорваться и разлететься на триллионы мельчайших кусочков, перемешивая все возможные чувства в один гигантский комок. Каждый толчок, каждый стон мог стать последней каплей в переполненной чаше эмоций, где уже не было места ничему лишнему и плохому.
Раскаленные тела сольются в единой волне радостного высшего наслаждения, замечая лишь нежные улыбки друг друга и истинно счастливые глаза.
Он ненарочно улавливает ее состояние.
Противоречивая тоска и горечь были надежно заперты клеткой умиротворения. Разбитая и растоптанная душа склеилась, намертво прикипев к его душе.
– Ты самое удивительно создание из тех, что я когда-либо видел…
Она ему ничего не отвечает, плавая в блаженном, гипнотическом состоянии. Только крепко впивается в подставленные губы.
Расслабленные, слившиеся в объятиях, сплетенные руками, ногами, глазами и губами, никто из них не замечает погнутых переборок и мигающего освещения. О паническом переполохе среди персонала они узнают намного позже.
Через несколько часов он первый откроет глаза.
Она проснется ровно через секунду.
Глаза без зрачков и радужек покажутся ей чуть неверящими, непонимающими.
Надо же, и откуда это умение различать его эмоции?
Его неверие испарится сразу же, едва он одним медленным взглядом оглядит ее от разбросанных ломаной паутиной на его плече длинных спутанных прядей, до плавного изгиба бедра и коленки, закинутой ему на пояс. Тут же робко проследит свободной рукой свой взгляд, неуверенно повторяя линии тела.
От вида явно смущенного крииден она лишь тихонько засмеется (Зелла, когда же в последний раз она так хихикала?). То самое неверие окончательно пропадет, только Кайло накинется на него с поцелуями.
– Я здесь. С тобой. Тебе не приснилось, – неожиданно для себя же жарко прошепчет она, усаживаясь ему на живот.
Утро (день? вечер? ночь?) заполняется новым жаром.
И они внезапно оба понимают, насколько будет болезненным возможное препровождение вдали друг от друга.
Остаток полета до Кокона они так и не отпустят друг друга из объятий, двигаясь друг в друге или просто неустанно целуясь… и будут говорить.
Обо всем и ни о чем.
О самом важном и самом незначительном.
========== часть 10 ==========
Империя Зелла.
Галактика Зеллион, система Колыбель Матери. Планета До-тэ.
Оказывается, у Отца прямо отлично поставлен удар. Подобный хук запросто бы сломал ей челюсть, да еще и в нескольких местах. Они прибыли на До-Тэ и Отец не стал долго рассусоливать. Врезал надменно застывшему крииден так, что у нее самой заныли зубы. Больше никто его не тронул, только Тейяр умудрился вырваться из рук матери Миррим и в один прыгучий шажок подскочить… и пнуть уже выровнявшегося Рейнара по сапогу.
И если на удар Отца он даже не оскалился в ответ, слегка искривив губы, то на незначительный пинок Седьмого Сына Рей заметно сник.
О чем Император Зейну говорил с ним, Кайло не сразу узнает, позволив остальным детям увести себя.
Братья и сестры будут беззлобно ухмыляться и бросать добрые насмешки, видя как они в обнимку прячутся по всем углам или шепчутся, не размыкая рук.
Лишь один Тейяр постоянно дергал ее за одежду на талии, недвусмысленно злобно зыркая на Рейнара и все время намекая ему, мол, смотри, из-за кого она так исхудала, что все на ней висит.
Одежда и впрямь висела.
Империя Крии,
Галактика Этур-1, Система Ядро. Планета Ядро.
К крииден подлетали всем флотом. Хотя Император Тетар и обещал полную защиту, она притащила за собой все, что могла. Все-таки личная встреча двух монархов не могла оставить незаинтересованными даже самых давних врагов. Уже на подлете на крейсере с материнской планете всех крииден, она понимает, что на самом-то деле нихрена в этой жизни и не видела, кроме планет Зеллы.
Материнский мир крииден на первый взгляд казался очень мрачным, очень суровым. На контрасте с цветочно-радужными садами водного До-Тэ, Ядро было скопищем техники. На сидевшего рядом Рея сыпались вопросы, на которые он терпеливо отвечал, очень удачно отвлекаясь на ласковые поцелуи.
Правитель Крии не стал бить сына.
Даже чинно поприветствовал его кивком, сразу по дуге обогнув. От вида сурового монарха Кайло даже чуть застесняется, судорожно раздумывая, как же там все-таки положено приветствовать его. Но вздрогнет от холодных пальцев Императора крииден, невесомо погладивших ей изуродованную щеку.
Зато Рею выпишет отличную затрещину женщина, в которой она сразу узнает ту самую, когда-то обхватившую лицо ее мужчины. И только жгучая ревность при виде этой женщины-крииден всколыхнется разгневанной змеей, как эта же незнакомка подскочит к ней… и склонится в поклоне.
Два монарха уже вовсе обсуждали невесть что, не обращая внимания на снующий вокруг народ.
Рей же, потирая пострадавшую щеку, но хитро улыбаясь, уже утягивал ее за шторы, многообещающе сверкая глазами.
Ей, оказывается, нравится вот такое положение тела. Просто мирно лежать, переплетясь ногами. Почти лежать на нем, тихонечко, совсем едва дыша, самыми кончиками ногтей водить по усеянной капельками пота широкой груди.
Или втиснутая под его бок без единого шанса выбраться из плотного кольца рук. Или замереть с глупой улыбкой (той самой – наисчастливейшей), но самой прикрыв глаза, позволяя ему мирно исследовать подушечками пальцев контуры ее шрама, губ или ключицы.
Давая ему возможность каждый раз заново изучать.
Они договорились, что шрам останется. Ей так захотелось, он был согласен.
Ей нравится утром открывать глаза, и видеть его голодный взгляд, независимо от того, сколько он заставлял ее кричать ночью.
Нравится слушать его тихий ехидный шепоток прямо в губы, когда она своевольничая, закидывает на его живот ногу, намеренно задевая восставшую часть тела.
Она знает, что так только провоцирует.
Но знает, что ей будет позволено все.
Мужчина с раскаленной кожей тоже не сразу сдастся ее нехитрым ласкам, легчайшими касаниями выгибая ее и заставляя подставлять больше кожи под его ладони.
Нравится слышать его хриплые стоны, когда он нарочито медленно скользит в ней, подмяв под себя и не давая ей малейшей возможности извернуться. Нравится слушать его, также издевательски неторопливо объезжая его, позволяя придерживать за бедра.
Нравится чувство наполненности его семенем, когда он содрогается в ней после дикого, необузданного соития. Она искренне наслаждается легким зудом кожи на местах его укусов, после всегда зацеловываемых.
Она и не сомневается в том, что ей будет дозволено все.
Он все ей позволяет – той, что чуть своими руками не загубил.
Той, кого вырвал своими зубами из цепких лап смерти. Трудно не позволять того, чего и сам отчаянно желаешь.
– Крииден уже закрыли свой Кокон, Отец. Разведка докладывает, что Сенат Альянса, кхм, вернее его остатки, готовы обсудить положение дел, – спокойно проговорила Кайло, поглаживая чуть надувшийся живот.
Но взгляды, бросаемые ею на довольного, как тысяча Хванжи после удачного налета, Тейяра, вызывали у окружающих благодушные ухмылочки.
– Предатель, – не разжимая зубов, прошипит очень тихо Кайло самому младшему брату, но тот только широко и совсем бесхитростно оскалился, сверкнув острыми зубами на размалёванном белой краской мордахе, постукивая голыми пятками по широченной груди невозмутимого Рейнара, на чьей шее тот катался уже который час.Но она знает, что оба хитреца, что Тейяр, что Рей, буквально через пару часов насильно утащат ее на ближайший диванчик и с двух сторон уложат головы на ее живот и будут хитро переглядываться, чуть ли не ввязываясь в нешуточную драку, кому там больше места досталось.
