Текст книги "Начало восьмеричного пути (СИ)"
Автор книги: Имир Мади
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)
С ним.
С тем, кто четыре года назад стал важнее Отца, важнее Матери. Важнее всех остальных Детей Императора.
Он что, все это время честно торчал за дверью?
Шлепки босых пяток застучали, разрывая душу и Седьмое Дитя с разбегу запрыгнул в раскрытые объятия. От маленьких губ, ткнувшихся в зашитое веко, сердце чуть не выскочило.
– Я тоже хочу такую руку, но мама не разрешает, сказала, что когда я вырасту, то только тогда решу, какую руку я хочу. А правда, что у тебя у тебя будет новый глазик? Папа показал мне, что у тебя будет новый глазик. А ты зачем оставила себе это шрам? Он такой некрасивый. Больно?
– Нет, маленький мой. Уже нет. Ты поцеловал и все, больше не болит.
– Давай я еще раз тебя поцелую. Тогда долго болеть не будет. До обряда как раз хватит. А если не хватит, я буду приходить и целовать тебя, пока не перестанет болеть.
– Обещаешь?
Мешанина из зеллонианского и общегалактического… умиляла. Седьмое Дитя не заморачиваясь, лепетал на обоих языках, смешивая в неразрывную кучу слова.
– Хочешь сказать, у тебя хватит терпения приходить ко мне и целовать меня? Ты ведь забудешь об этом уже завтра.
– Честно, не забуду. Если только ребята не позовут играть. Или не заставят учиться.
– До обряда еще очень долго. Ты забудешь.
– Нет. А вот и нет. Мама сказала, Третье Дитя Миатра уже вот-вот принесет домой дочь. Значит, еще… – Тейяр принялся складывать пальцы на всех четырех ручонках, пытаясь подсчитать непосильное, непостижимое для него пока что время.
Двадцати пальчиков не хватило.
– Еще год, Тейяр. Целый год.
– Это много?
– Очень. Но если ты обещаешь…
– Обещаю. Потом обряд все исправит.
– Исправит… Все исправит.
Ей дали не просто минуточку.
Кайло сидит с Тейяром до самого заката. Все это время Седьмое Дитя без устали болтал обо всем, иногда слезая с ее рук, дабы показать какую очередную смешную птичку он увидел в саду, или какого страшного зверя с вооооот такими клыками (и вот клянусь – острее, чем у меня) он увидел в клетке на прогулке. Но всегда забирался обратно к ней на колени. И говорил, говорил. От щебета Тейяра у нее кружилась голова. От умиротворения, от радости. От тишины и детских пальчиков, нет-нет осторожно тычущих ей в искривленную щеку. Кайло же ощущала себя по-настоящему нужной для того, кто был неотъемлемой частью его жизни.
Покои застыли желейным сумраком, Начавший зевать Тейяр говорил все медленнее, тише, пока в какой-то неуловимый момент банально не заснул у нее на руках. Кайло держала бы его еще вечность, но новый шелест от входа выдернул из тишины.
– Шестое Дитя. Отец ждет тебя.
Точно, ведь Отец ее предупреждал. За временем, проведенным с Тейяром, она совсем позабыла об этом. Пришлось натягивать на себя всю церемониальную одежду, провожая глазами спины нянек, уносивших прочь Седьмое Дитя.
Тронный зал был очень далеко от ее покоев, и в нем свет Зеллы пока еще мерцал остатками бликов. Голограмма правителя Крии была очень четкой, словно тот сидел здесь вживую, контрастируя хищными прямыми, как сами крииден, линиями панелей трона с ажурными очертаниями постамента Отца.
Едва она дерганым шагом подошла к ним, бездна глаз чужого монарха медленно повернулась к ней, застывшими глазами оглядывая ее с ног до головы, чуть застряв на лице. И только она собралась поприветствовать гостя, как краем глаза увидела его.
Замерший за троном принц Рейнар стоял каменным изваянием, глядя гадкой личиной прямо на нее. Нет, конечно, у него было относительно приятное лицо, ну… насколько это можно было судить по разводам краски. Наверно, даже приятная полуулыбка и для кого-то даже приятный голос. Но все инстинкты орали, что за этим почти обезличенным фасадом скрывалась такая отвратительная, мерзопакостная суть, что от вида его безразличной маски в душе сразу поднялись волны злорадства и чудовищной, поглощающей остатки света ярости.
И паники.
Обычная голограмма вдруг показалась ей настолько отчётливой, что Кайло вдруг подумала, что еще миг, еще чуть-чуть, и крииден… нападет.
– Все знали, что у Вас семеро детей, Правитель Зейну. Но никто не говорил, что один из них – человек.
Ну да, назови еще Отца извращенцем, породившим ребенка от человека, и тогда будет отличный повод развязать войну. Это будет гораздо раньше, чем я планировала… Но все же.
На эту почти бездушную реплику с идеально завуалированным намеком Отец лишь… усмехнулся.
– Физическая оболочка не столь важна, Правитель Тетар.
– Нам искренне жаль, что знакомство состоялось при очень неудачных обстоятельствах, – чуть наклонила голову голограмма.
– Позвольте представить. Мое Шестое Дитя, Гранд-маршал Кайло Реэн.
Ей наверняка не показалось, что оба крииден усмехнулись. Жаль, что она не может сейчас залезть к ним в головы, поглядеть на их выводы. Сомнение в словах и адекватности Отца читались даже в их провалах глаз.
Двое на голограмме презирали ее.
Это тоже отчетливо неслось неосязаемой волной он их надменных поз.
Ну да, какой нормальный монарх поставит девятнадцатилетнюю девчонку (человека!) во главу боевого флота детей Зеллы. Впрочем, думайте что хотите. Я покажу вам всем, чего стою.
Кайло все выжидала дальнейших слов, но обе стороны почему-то молчали. Пришлось схватиться за резную спинку и прятать перекошенное лицо за троном, сознание вдруг взбрыкнуло, словно мерзкий Рейнар снова лез в ее сознание. Ажурное плетение отчетливо заскрипело под ее металлическими пальцами.
Она уберет руку.
Вот сейчас, прямо сейчас, только дай мне сил сдержаться и не заорать прямо у всех на виду. Глаза Рейнара перестали рвать плечи, соскальзывая на протез, стискивающий орнамент трона. Если прямо сейчас не убрать руку, Отцу придется заказывать новый постамент. Кайло внезапно думает, что та, отрубленная рука – теперь самая чистая ее часть.
Потому что уже отделена от общего тела.
– Кто знает о том, что я выжила?
Судя по возникшей гробовой тишине, она явно влезла посреди разговора о чем-то сверхважном. Она явно выпала из реальности, увязнув в своих попытках удержаться на ногах. Перед глазом мелькнула рука с почерневшими уже наполовину ногтями.
Так быстро? Зелла, дай мне сил!
Кайло силится уловить остатки витающего разговора, но слова ускользнули туманом недосказанности. Она потом спросит, о чем они говорили.
– Никто, – снисходительно выдал Тетар. От него несло пакостной жалостью.
– Никто не должен узнать, кто я, как и то, что я выжила. Это будет платой за агрессию Вашего сына. Иначе я вырежу свое имя у него на лице.
Еще бы узнать, что именно искал Ниммар, и что он успел украсть.
– Шестое Дитя! – даже Отец был возмущен. Чуточку, самую малость. Она даже поверила бы.
Но на лицах крииден все то же безразличие и… спокойствие? Те, кто славится своей безрассудностью и вспыльчивостью, сейчас взирали на нее с несокрушимым спокойствием. Будто не она сейчас выдала эти слова.
Это было грубо, да. Опрометчиво, необдуманно.
Но двое на голограмме лишь молчаливо упивались собственным (настоящим, не мнимым, как у людей) превосходством и самодовольством.
– Это… справедливо, – ехидная улыбка чуть тронула уголки измалеванных губ правителя Крии.
Что? Они проглотят и это оскорбление? Что же, продолжим.
– Что Ваш сын искал?
Кайло уже и не ждет ответа, спрятавшаяся за спиной Отца и потому ответ был неожиданным.
– Намерения против Крии.
Если искал эти намерения, то наверняка нашел. Четко сформированное решение идти войной на Крии было. В планах. Но перед этим пунктом было слишком много других. Кайло не будет спрашивать крииден, нашел ли он эти самые намерения. Если эти ублюдки не захотят ответить, то…
– Не нашел, Гранд-маршал Реэн. В виду некоторых событий, мой сын немного… несдержан.
Да ладно? Что, правда что-ли.
– Относительно недавно я потерял часть флота. Мой сын… сумел надавить, и верфь Виктория были предоставлена под наши нужны. Сожалею, что сроки сдачи Вашего корабля были безжалостно сдвинуты, но мы до последнего момента не знали об этом заказе. Иногда Альянс… очень скрытен.
Одно то, что крииден вообще давали ответы на незаданные вслух вопросы, поражало.
И как он вообще продавил людей.
Что такого тот сделал?
– Чертежи лежали на виду.
– Досадная случайность, Гранд-маршал.
– Хорошо… Я поверю. В этот раз… Откуда у вашего сына то… видение? – голос почти сорвался на последней фразе, полуистеричным выкриком взлетая вверх высокой нотой.
– Я ищу ответы.
Голос впервые открывшего рот принца был гулким, давящим на разум многотонным булыжником. Чуть шипящий, надменный. Надтреснуто-глуховатый, до бешенства спокойный. Голос будто накрыл ее с головой, запирая в клетке.
Это пересилило все.
Кайло заставила себя выбежать прочь из тронного зала, ощущая спиной грызущий (вопросительной злобой) взгляд. Она в полудреме с абсолютно пустой головой бродила по коридорам, нечаянно натыкаясь на охрану или прислугу, пока поступившее сообщение не вернуло в пласт настоящей реальности. Отец снова приглашал ее посетить его.
Голограмм там уже не было. Но была еще и Мать. Ее ласковый взгляд и нежное касание к изуродованной щеке чуть не подкосило ноги.
– Отец? Мама…
– Крии сами не понимают, как принц Рейнар смог увидеть… тебя. Как и не знают, кхм, с кем именно он тебя увидел.
– Слишком странно… Что произошло у Крии? Почему сам Рейнар занимается этим, а не их безопасники?
– Шесть покушений на жизнь Правителя. Постоянные стычки с Хванжи и отщепенцами Альянса. Они в ярости. При виде строящегося корабля крииден заподозрил наше участие во всем этом. С одной стороны, неожиданный акт агрессии со стороны принца махом отмел любые подозрения. Это… взыграло в нашу пользу. Но узнать поточнее, сколько информации он успел украсть у тебя, не вышло. Крии – известные любители отмолчаться.
– Крии потрепаны. Они ослаблены. Но у них все еще достаточно мощи.
– Восстановление численности флотилий – первоочередная задача у крииден. Но… если мы продолжим удерживать нейтралитет… Ударим сами по Хванжи… и тогда Крии будут у нас в долгу.
– Но… Но тогда это даст им время снова устаканить положение, Отец. Мы снова останемся третьими по силе после Альянса и Крии.
– Мы отведем им глаза… Десять из двенадцати новорожденных цивилизаций под протекторатом Торговой Федерации оказались подвержены влиянию Хванжи. Поодиночке эти зародившиеся новые культуры мыслящих существ не опасны. Некоторые на момент открытия даже не покинули пределов материнских систем. Но сообща и под руководством инсектоидов оказались весьма серьёзной угрозой.
– Сборище отбросов и юнцов может вырасти в нечто действительно опасное не только для Крии. Проект Кокона еще слишком далек от завершения. Только под ним мы сможем дышать свободно без опасения. Куда смотрели торговцы?
– Пока непонятно. Разведка не принесла особой информации.
– У нас не было в планах союза с Крии. Только нейтралитет и…
– Война с Крии пока тоже под большим вопросом, мое Дитя.
– Один случай и столько потерянных возможностей. Этот крииден сломал слишком много из Плана.
– Одна досадная случайность. Но время не повернуть вспять. Займись своей частью Плана.
– Я поняла, Отец.
– И прежде чем ты улетишь из дома… Глаз. Еще утром я получил предварительный анализ возможного вживления зеллонианского глаза. Но… у тебя лишь малый шанс выжить, мое Дитя. Твоя оболочка еще не готова к такому вмешательству. Если надумаешь, лаборатории будут готовы принять тебя в любой момент.
– Я… готова, Отец.
– Ты уверена?
– Да, готова. Да! Прямо сейчас!
Готова ведь?
– Во избежание… страданий… попрощайся с Тейяром.
– Нет. Я… справлюсь.
Она понимает, что ей будет достаточно мельком снова увидеть Седьмое Дитя… и она сломается, испугается. Не пересилит свой страх и откажется. Странный писк раздался откуда-то сбоку, но она уже не увидела источника.
Последнее, что она увидела перед темнотой – легкое движение кистью от Матери и ее полные боли глаза.
А может… действительно стоило чуть-чуть подож…
========== Часть 3 ==========
Альянс Содружества,
Галактика Жемчужина. Система Тау-с7, Верфи Виктория.
Глава безопасности Дошуа Саммерс нарезал круги по кабинету Главы. Начальник приказал ему явиться пред его гневные очи еще полтора часа назад. И теперь Дошуа, при всем своем опыте и выучке, почти извертелся от всяческих догадок. Потому что все эти полтора часа глава консорциума Верфи Виктория Марко Виктори банально что-то читал с голомонитора, иногда хмыкая или хмурясь. И вообще не обращал внимания на Дошуа, ходившего по кабинету аки зверь в клетке.
Это было очень плохо. Для него по крайней мере точно.
– Что с поисками той шлюхи каракатиц?
Спокойный голос главы ударил не хуже плетки. Дошуа собрал все силы и навесил на себя мрачно-хитрую рожу.
– Корабль как сквозь черную дыру провалился. В любом случае, топлива на нем было совсем немного и он не мог далеко улететь. Крии не стали бы помогать ей. Со слов очевидцев Принц Рейнар чуть не сжег ей мозги. Она забрала первую попавшуюся развалюху. Не совсем понимаю, откуда она могла узнать, что ее личная яхта уже взорвана?
– Прошло уже больше двух недель, а каракатицы так и не прислали обещанных претензий. Как будто эта девка не успела отправить и слова. Только что-то мне подсказывает, что дело нечисто. Их инженеры так и возятся с кораблем?
– Так точно, сэр. Мои ребята не спускают с них глаз. Но они ведут себя как обычно.
– Что с устройством?
– Каким устройством?
Только переспросил, как тут же сам и пожалел, углядев откровенно нахмурившуюся морду начальника. Как он мог за всеми этими проблемами забыть об устройстве, распылившим живую плоть наемников на атомы? Разнесшим на мельчавшие капельки даже тела зеллонианцев. Стены того коридора были заляпаны плотно спрессованной кровью и прочей херней. Еще бы понять, как та девчонка вообще сумела свалить. Как и глава, Дошуа понимал, что какими бы не были супер-пупер все эти ребятишки с телепатией, телекинезом и прочими теле, такого сделать они не могли. Даже если та девка или охранники, к тому времени уже мертвее мертвых, были такими. Как назло, это же устройство вырубило все датчики в сфере радиусом в километр. Ни одна камера не записала происходящее. Остались только обрывки той бойни, где порубили охрану этой молчаливой зеллонианской подстилки. Наверняка, каракатицы все внутренности и мозги ей переделали. Дети Зеллы как раз и славились этими всякими переделками.
Пока это все крутилось в голове Дошуа, глава консорциума молча наблюдал за ним, не сбивая с раздумий. Но он сам не выдержал нависшего безмолвия.
– Нам не нужны проблемы с детьми Зеллы. Для всех эта девка укатила на своем корабле и уже после исчезла.
– Само собой, сэр.
– И избавься от того идиота, по тупости которого она психанула, увидев свои ненаглядные схемы и чертежи на всеобщем обозрении.
– Уже, сэр.
Глава безопасности Верфей уже свалил, но глава консорциума еще немного думал обо всей этой ситуации. Ему крупно повезло в тот день, когда руководитель отдела по распределению мощностей прыгнул выше головы и сумел без проволочек связаться сразу с ним. Буквально через минуту, как эта девка ушла в сторону своего корабля, насмерть перепуганный возможными последствиями менеджер в двух словах объяснил ему проблему. Подчиненный сразу ему выдал, что девка – обычный человек, на службе у детей Зеллы. Несколько секунд размышлений, и он отдал прямой приказ – не дать ей улететь.
Любыми способами.
У отдела безопасности даже нашелся отряд наемников, почти случайно висевших на довольствии верфи который месяц. Случайно, как же. Вот и пригодились, послужили пушечным мясом. Если бы не долбанные Крии, припомнивших ему его должок, зеллонианцы давно бы получили свой невнятный, даже по сути не боевой корабль и свалили подальше. Ничего бы этого не было. Ну да ладно, одной девкой больше, одной меньше, у каракатиц, говорят, в людях недостатка сейчас нет. Бегут толпами к ним. А те и довольны. Все же знают, что эти серожопые людей в виде подопытного материала используют. Если конечно не врут, что головы некоторых беженцев дети Зеллы возвращают Сенату Альянса в красивых подписанных коробках с разными фразами, суть которых строилась на том, что подобные насильники и прочие криминальные элементы им тоже не нужны.
Мысли перескочили на более насущные проблемы и через секунду глава консорциума уже требовал от секретарши связаться с очередными деловыми партнерами.
Империя Крии.
Галактика Этур-1. Система Црейн-Изендар, планета-город Мон-Илли.
За огромным, очень длинным столом сидели все его названые братья и сестры. Ели, пили, веселились. Ругались, тут же мирились, снова ругались. Даже кто-то успел кому-то начистить морду. Кто-то уже потащил кого-то в бесчисленные комнаты развлечься. Кого-то несли просто отдохнуть. Нормально отдохнуть – выспаться. Круговорот тел в этом гостевом зале почти никогда не прекращался. Каждый воин или воительница Крии знал, что в этих залах любого примут, накормят, напоят. Даже развлекут или уволокут спать, если организм вдруг решит окончательно расслабиться.
Но Рей не видел ничего, уставившись перед собой ненавидящим взглядом. Его никто и не трогал, едва замечался его взор в пустоту. Если бы воздух был более материален, от выражения его глаз он бы уже давно истлел, осыпаясь пеплом. Еда не привлекала, алкоголь уже не лез в глотку. Уже каждый глоток отчаянно просился обратно, кислотой прожигая пищевод. Он сидел в одиночестве, но окруженный многочисленными солдатами.
Сидел и все думал, пытаясь понять, когда же все это началось.
Мысль, что все это взяло начало с мига, когда он впервые коснулся ее.
Но после отбросит прочь эту идею.
Весь это бред начался не в тот миг, когда он, заметив ее ауру и колючие наглые глаза, решил залезть к ней в голову. Переломный момент был, когда он решительно прогонит от себя мягкие нежные ментальные ручонки этой самой пигалицы на одном из многочисленных саммитов, что он посетил первый и последний раз.
Поначалу он думал, что это ее фантазии. Фантазии бледной девчонки с такими злыми и острыми глазами, что стало даже интересно, откуда эта мелкая пичуга вообще знает о жизни такое, что эти самые глазенки до позвоночника простреливали.
Но обычно фантазии – это квинтэссенция желаний. Кто же пожелает сам себе подобный шрам и вот такой глаз? Протез вообще никуда не вписывался. Разве что у пичуги свои руки плохо работали. Но на тот момент мозги уже не работали у него. Он был слишком зол. Сначала на мир вокруг, на дебиловатых людишек. Потом сам на себя. Рукой потянулся и только кожа его перчатки улеглась на ее лоб, он сразу вспомнил ее ауру. Вспомнил и усмехнулся. Вспомнил, что уже прогонял ее назойливые неумелые лапки от себя. Залез без спросу, думал, просто очередная подстилка. Все ей там перевернул, не заботился об осторожности. Зачем мозги очередному инкубатору? Кто же знал, кем окажется эта малявка. Надо же, чуть не спалил ко всем чертям мозги зеллонианской принцессе. Едва из колыбельки выбралась, а все туда же, во взрослые дела лезет. Кто же знал, что у них одна из принцессок – вообще человек. Каждый знает, что люди и зеллонианцы в этом плане несовместимы. Значит, девчушка либо приблудившаяся, либо… Да хрен его знает, откуда она вылезла. Но слишком уж дохрена интересного он успел высмотреть. Заинтересовался сходу, едва угнездился в ее сознании. Дети Зеллы распланировали нечто грандиозное, умопомрачительное. Какой-то проект, доводка до ума которого предполагалась буквально через несколько лет. Правда, понять, что за проект вообще, не успел, отвлекся на самые низменные желания чертовки. Искупался в бассейне всех мыслей, некоторые даже взял на заметку.
И полез глубже.
Привязанности отмел, не посмотрел, идиот этакий, к кому она там намертво прикипела и почему. Если бы глянул сразу, понял бы, что накрепко девчушка спаяна всеми нитями души не абы с кем, а с самим Императором. Когда из банального любопытства вернулся к этим кускам жизни – охренел, едва все понял. Не тому, что пичуга Императора Зеллы отцом считает, а его жену – не много ни мало матерью. А тому, что вообще, кому он мозги заживо выжигает. Чуть растерялся, пошатнулся волей. И получил вот это, едва она его вытолкала прочь.
Обезображенное зеллонианским глазом и шрамом женское личико, может быть, и не стояло бы перед глазами, если бы он потом не увидел ее отрубленную почти по локоть лапку и страшную рану с вытекшим глазом. В ту секунду он несся в свой командный шаттл, дабы поскорее связаться с отцом и выложить как на духу обо всем, что он успел натворить и спросить указаний. Совета на крайний случай. Но ажурную тушу верфи начало потряхивать некоей силой, в которой он узнал теперь уже до боли знакомый отпечаток ауры и потом он вдалеке увидел и самих зеллонианцев, на закорках несущих мертвых телохранителей. Тех, что охраняли ту мелкую девчонку. После увидел и ее саму, с наспех перетянутой ручкой и безвольно запрокинувшей голову, выставляя напоказ рану.
Он лишь отцу смог признаться, какой стыд навалился на него при виде болтающегося на руках зеллонианца крохотного тела. И только отцу смог выложить, что именно украл у девчушки.
Потому что после оказалось, что стырил он не просто информацию и мысли. Он умудрился утянуть за собой целый ворох ее чувств, заразивших его, как неизлечимый вирус, как плесень, выжирающая и выворачивающая изнутри потроха. И сейчас, глядя невидящими глазами на веселящихся, но косящих в его сторону друзей, он искренне почти ненавидел ту пигалицу, до сих пор выжженную под веками своим улыбающимся лицом и все еще царапающая череп изнутри своими дерзкими ноготками.
Хорошо еще сам догадался, что неспроста птаху закинули в корабль… и отправили прочь.
Удивление, что сами зеллонианцы остались на платформе, затолкал подальше. Он подумает над этой несуразицей потом.
Бот Альянса болтался в космосе как кусок хлама, отлетев совсем недалеко от погрузочной шахты. Благо, у него мозгов хватило не ждать, пока бот отработает топливо и останется висеть в пустоте, разбрасывая сигналы о помощи. Отправленный абордажник как миленький сцапал бесхозный кораблик и прыгнул в гипер прямо к детям Зеллы домой. Еще он надеялся, что у патрульных зеллонианцев хватит тех же мозгов не обстрелять человеческий бот. На то, что абордажник даже вернется, выполнив задачу, он и не рассчитывал. Все равно там только автоматика и ни одной живой души.
Ух, каких люлей он получил от отца по возвращении. От него же и узнал, что зеллонианцам хватило мозгов не обстрелять сразу, а сначала обшарить брошенный на орбите До-Тэ человеческий бот. Но он и не спорил с отцовскими доводами и злыми хлесткими словами.
Он сглупил.
Правда, папаша потом надолго замолк, когда ему показал все, что стырил. Не утаил ни капельки, все выложил. Папаня поначалу орал, потом бурчал. Рей то, Рэй это. А там и вовсе замолк, но не прогнал даже, когда потянулся к консоли лично поговорить с монархом Зеллы. Просто приказал закрыть рот с прямым намеком, что да, в этот раз Рэй накосячил, а значит, проглотит любое оскорбление.
Для войны хоть с кем-то у них не было ни сил, ни возможностей.
Император Зеллы словно сидел с той стороны и только ждал вызова. Несколько бюрократических проволочек и немного ожидания, и вот на них смотрел с мрачным видом сам Правитель зеллонианцев.
От того он тоже наслушался много чего, хотя зеллонианец тщательно взвешивал каждое слово и вуалировал их как самый хитроумный политик, он едва сдерживался, чтобы не психануть, и махнув рукой, свалить.
Не мог.
Он накосячил, ему и отвечать. После отец почему-то чуть ли не каждый день разговаривал с главой зеллонианцев.
А он как последний дурачок ходил… и трогал всех подряд. Кого-то просто пальцем тыкал, кого-то кулаком. Братьев перемацал, любовниц со всех сторон обшарил. Ну и не только обшарил. На него уже косились все кому не лень. С подачи отца перелопатил всю доступную информацию о проявлениях мощи.
И ничего.
Словно то видение ему привиделось.
Если бы не безвольное тельце в ангаре, он был давно угомонился.
Уже успокоился, как отец ему намекнул, что от пигалицы надо будет ждать личного ответа. Что она там захочет, одному дьяволу известно и Рей едва дотерпел до того разговора. Донельзя взбешенный стоял и смотрел на девчонку, что мелкими шажками к ним подходила и с той стороны затравленным глазиком смотрела. И не просто принцесса, а целый гранд-маршал флота детей Зеллы.
А он же только и мог что с холодеющим сердцем и закипающей непонятно отчего кровью таращиться на ее лицо. Сил не смотреть почему-то вдруг не оказалось, хотя делов-то – просто смотри куда угодно. Но совесть, или что там у него вместо нее, не позволила отвернуться.
Сразу невольно начал сравнивать ту холодную надменную стерву, в голову которой он залез и эту почти сломанную куклу в висящих как на палке одежках. При виде него мордашка, и без того изуродованная, вообще перекосилась так, будто это он ее так ранил.
После до него дошло.
Головоломка в одну секунду сложилась, но он и не удивился. Где-то глубоко внутри он уже понимал, что именно он получил напоследок. Из того образа не было только той грызущей душу улыбки. И глаза. Остальное уже было. И шрам на пол-лица. И кибер-лапка.
Видение будущего.
Рей поймает себя на мысли, что он таки готов свернуть шею малявке, лишь бы весь ее вид не рвал ему совесть, намного позднее. А пока стоял и смотрел, но не понимал, откуда у него внутри эта бездонная дыра. Голоконсоль покажет ему, как быстро выбегает принцесса из поля зрения, едва он откроет рот.
Проводит ее спину взглядом и тоже свалит.
Лишь потом поймет, что он почти ненавидит эту девчонку.
Просто потому что один ее вид почему-то выбивал все мысли из головы.
Он же не… Да с чего вдруг…
========== Часть 4 ==========
Империя Зелла.
Галактика Зеллион, система Колыбель Матери. Планета До-Тэ.
Эта темнота сначала была такой ласковой, райской. Такой уютной, за мягкостью которой скрывались нежные объятия Матери. Этакая колыбель для неприкаянной души, разодранной на лохмотья. В нее Кайло могла кутаться сколько угодно, не задумываясь о времени. За плотной, упругой тьмой скрывались капельки голосков, щебечущих, как те смешные птички, о которых ей рассказывал Тейяр. Кайло даже посмеивалась тонкости и беззаботности этих звуков.
Но потом все оборвалось.
Режущий холод.
Тупая боль разрывала череп изнутри, толкалась сотнями камней, стуча гладкими (и) или рублеными боками. Перекатывалась внутри, сея тянущее жилы чувство неправильности, тут же кривыми линиями иссекая сознание. Эта боль сверлила лоб, потихоньку расползаясь на все лицо до самой шеи, беспощадно высекая колючие тонкие искры. Боль захватывала сантиметр за сантиметром, отвоевывала территорию к груди, пока не запечатала рот и горло, не давая вдохнуть ни малейшего глоточка воздуха. Странный бушующий ветер неуловимых чужих эмоций все рвет, дергает. Путает и без того затянутое болью в клубок сознание, добавляя новые нити ненастоящих чувств (не мое… или…). Новая сверкнувшая злая искра… и в легкие потекли блики воздуха, желанного и неповторимого.
Потом кончилась и боль.
Разве бывает так тихо?
Когда полезли воспоминания, Кайло изо всех сил желает, чтобы вернулась та, старая боль. Она по крайней мере была физической.
Новая волна была болью разумной, всепоглощающей. Новая боль казалась сферой, не позволявшей сделать хотя бы попытку сделать шаг вперед и вырваться из нее. Держала на месте, а потом и словно вовсе начала откатывать назад.
Та – которая застарелая, годами взращенная. И эта боль почему-то не забирала ничего. Только отдавала. Бездумно, безжалостно отдавала старые образы, которые хотелось бы отрезать от себя навсегда. Насильно всовывала эту память, ничуть не жалея ее расхристанное сознание.
Старая боль лакомилась телом, насытилась по уши и ушла. Новая же боль разъедала разум.
Под веками настырно высвечивались глаза, ставшие ненавистными. Объятия, одно осознание которых приводило в безумное бешенство. Взлохмаченные отцовской рукой волосы, тут же собранные материнскими руками в тугую косу. Вцепившиеся в махонький носик огромные грубые пальцы и издевательский (такой родной) хохот. Голоса, чаще ругавшиеся, чем просто разговаривающие. Голоса, непереваренным осуждением бьющие по ушам своим молчанием. Леденящее отчуждение, с каждым днем все больше расшвыривающее их по разные концы Вселенной.
Почему вы не любили меня, так как я любила вас? Почему?! ПОЧЕМУ?!
Яркое, как голофото, изображение стало концом адской пытки.
Папа, мама… и она, сидевшие за столом.
До Зеллы. Как же давно…
Мама в очередной раз листала в коммуникаторе какие-то сверхважные (важнее дочери) отчеты. Папа, скептически поджав губы, смотрел в сторону.
Тогда ужасно воняло горелым.
Тогда сгорело печенье и кухонный дроид, и эти запахи заставляли слезиться глаза. Она сожгла дрянного кухонного дроида, отказавшегося отдать ей то злополучное печенье без разрешения мамы. Спалила всю электронику в дроиде одним лишь взглядом. Но уже тогда их объединяло одно.
Страх.
Они боялись собственной дочери.
Делали спокойный вид, но она-то видела искры ужаса в их глазах. Видела, как дергаются их фигуры каждый раз, когда они видели ее.
Они ведь не знали, кто именно летит вслед за ними. Не знали, кто был в отстреленной спасательной капсуле.
Не знали.
НУ И ЧТО?!
Незнание ничуть не умаляло их вины.
Они ведь пустили вслед капсуле заряд.
Прорвавшаяся через гнев запоздалая мысль, о том, что ее родители наверняка просто хотели ее защитить от лап властей Альянса, искавшего таких, как она, замерла на краю бездны.
Они просто отказались от нее. Как от ненужной игрушки. Бросили. Поигрались в семью и хватит.
Еще мысль, что наверняка они пытались решить проблему иначе, тоже не обрела достойной опоры.
Они должны были придумать что-то еще, а не бросать ее. Она же не виновата в том, что у совсем обычных людей родилась такая дочь.
Тогда она не выбирала свою жизнь. А теперь могла. Но… Вопреки всему, Кайло всегда следила и будет следить за их жизнями. Она прекрасно осознает, что сама себе вредит этим знанием. Но это она не для себя знает, что та мама теперь уважаемый в Альянсе сенатор, а тот папа подался в контрабандисты. Знает, что мама скрывает ото всех, что у нее вообще была дочь, как и то, что муж стал криминальным элементом, грозившей ее политической карьере. Как и знает о том, что у нее есть (был?) родной брат, затерявшийся в Неисследованных Секторах. Пошел по стопам непутевого папаши и сгинул.
Очень хорошо помнит их проклятые имена, выжженные в памяти каленым металлом. Сенатор Лея Соло, пронырливый Хан Соло. Джейден Соло, бесследно пропавший мальчишка. Ее старое имя тоже вылезло наружу, напомнив ей, что она все еще человек.
