Текст книги "Отступники: вернуться домой (СИ)"

Автор книги: Ie-rey

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

На практике Юнхо прекрасно вписывался в общество двух Наследников, и все трое держались на равных, но случалось и так, что решения принимал именно Юнхо, а Чанмин и Джунсу, не блиставшие послушанием, всё-таки подчинялись без возражений. Кроме того, в доме Чанмина царила неформальная обстановка, а в пресловутой “формальной обстановке” Джеджун видел главу дома Ветра лишь один раз. Лучше б не видел, конечно. И тогда мысли об отрубленных руках его посещали бы куда реже.

Ещё один камешек на чашу весов ― на ту сторону, что против общения с Юнхо. Джеджун хотел вернуться домой, а не умереть по глупости или по незнанию местных законов и правил. Фиано снисходительны к Низшим, но даже у их снисходительности есть предел. Где этот предел, Джеджун не имел ни малейшего представления. И он предпочитал оказываться в объятиях Юнхо чаще, чем говорить, рискуя найти тот самый предел.

Но это не избавляло от одиночества. Время растягивалось до бесконечности, теряясь лишь в огне одержимости их обоих друг другом. Но как долго будет гореть этот огонь? Хватит ли его, чтобы не сойти с ума от одиночества? Даже с Ючоном не поговорить…

Джеджун иногда ловил себя на том, что хочет что-нибудь спросить у Юнхо, хочет услышать его голос, но одёргивал себя, вспоминая об опасности. Фиано ему уж точно не друг, а очень даже наоборот. И за Юнхо до сих пор сохранялось право отрубить кое-кому руки. Согласно местным законам, у этого права не существовало срока давности. Удобно для мстительных натур, кстати. Джеджун не знал, мстительный Юнхо или нет, но с руками расставаться не хотел ни при каких обстоятельствах.

Он не услышал его, как и всегда. Просто вдруг оказался в кольце рук и в шатре из меха. Юнхо накинул на обнажённое тело меховую накидку вместо одежды, это Джеджун понял, когда почувствовал спиной жар груди Фиано ― Юнхо не просто обнял его, но и завернул в мех, прижав к себе.

– У тебя всегда такой вид, словно ты пытаешься в одиночку решить судьбу целого мира?

Джеджун промолчал и даже не попытался отстраниться, понял уже, что бесполезно. Фиано молчание явно не устраивало, поэтому он бесцеремонно развернул пленника лицом к себе и кончиками пальцев тронул подбородок, заставив поднять голову. Сведённые на переносице брови Ветра настроения никому не улучшали.

Джеджун упрямо продолжил хранить молчание.

– Ты умеешь улыбаться? ― тихо спросил Юнхо. ― Иногда. По большим праздникам хотя бы.

Праздников у Джеджуна не было. И поводов для улыбок ― тоже. И это совершенно не касалось Фиано, тем более ― Юнхо. Они оба прекрасно знали, что их связь ― это временная прихоть, всё остальное ― невозможно. Джеджун собирался использовать это себе на пользу, а Ветер знал изначально, что чужой пленник ― игрушка для него. К чему делать хорошую мину при плохой игре? Пусть будет всё, что угодно, главное, чтобы Юнхо заплатил в итоге цену, которую заплатить пообещал.

– Ладно, а говорить ты умеешь?

– Умею, ― едва слышно бросил Джеджун и отвернулся.

– Тогда почему всё время молчишь?

– Ты меня сюда притащил не для разговоров, ― мрачно напомнил он и принялся разглядывать узор на перегородке слева.

– Откуда тебе знать?

– Потому что почти всё время мы точно не разговорами занимаемся. И меня это устраивает.

Джеджун рассеянно отметил, что молчание подзатянулось. Он медленно повернул голову и взглянул на Юнхо только затем, чтобы вздрогнуть и невольно сделать шаг назад, уперевшись спиной в стекло, за которым ветер уже не просто выл, а рычал с едва сдерживаемой яростью. С точно такой же яростью, что тлела во взоре Юнхо.

Ярость постепенно рассеялась. Словно с помощью всё того же ветра, что порывом подхватил её и разметал, не оставив и следа. И Джеджуну даже показалось, что во взгляде Юнхо он различил грусть. А может, и нет. Не представилось возможности убедиться, поскольку Фиано занял его поцелуем. Это он точно умел ― все мысли до единой из головы вышибало. Тем лучше. Думать Джеджуну не хотелось, он и так постоянно и много думал. Наверное, он только и делал, что думал, время от времени отвлекаясь на Юнхо. Цинично переформулировал “мысли-Юнхо” в нечто нецензурное и едва удержался от улыбки. Не то чтобы он жалел себя, но картина не радовала, честно говоря.

Накидка Юнхо перекочевала на пол, следом спланировал халат, а сверху на это безобразие свалился Джеджун. Лишившись символического прикрытия в виде тонкой ткани, он задрожал отчётливее.

– Ты всегда так мёрзнешь? ― пробормотал Фиано и провёл губами по коже под подбородком. Джеджун запрокинул невольно голову и устремил взгляд на перевёрнутую линию горизонта: море и небо за стеклом поменялись местами, и пейзаж стал новым.

– Здесь просто холодно, ― отозвался он.

– Почему холодно? ― с искренним удивлением вопросил Юнхо, оставив в покое его шею. ― Тепло же.

– Холодно.

– Температура та же. Во всех домах температура одинаковая ― стандартная система отопления.

– Всё равно холодно, ― упрямо повторил Джеджун. Хоть какая система отопления, но он действительно мёрз в доме Ветра.

– Не понимаю, ― вздохнул Юнхо. ― Как можно чувствовать себя нормально у Чанмина и мёрзнуть тут при такой же температуре?

– Там есть стены. И ветер не воет.

– Тут тоже стены. И ветер не в доме воет.

– Нет тут стен ― окна одни, всё же видно. А как ветер воет, хорошо слышно.

– Тебе занавески подарить?

Джеджун вздрогнул от неожиданности. Это Юнхо шутить научился? Или всегда умел, но не признавался раньше? Хотя откуда ему знать, это их первый долгий разговор за всё время. Но дарить занавески ни к чему ― Джеджун тут не задержится. Впрочем, от занавесок он действительно не отказался бы. Всяко лучше смотреть на тканевые узоры, чем на один и тот же пейзаж из окна.

– Не нужно.

– Хочешь погонять на аэромодулях?

– Нет.

– Хоть что-нибудь хочешь?

– Нет. Только то, что ты мне должен.

Юнхо слегка помрачнел и вернулся к прерванному занятию. Джеджун вновь запрокинул голову и постарался зацепиться взглядом за перевёрнутый горизонт. Постепенно это становилось всё сложнее сделать, и это превратилось в непосильную задачу, когда Юнхо подхватил его ногу и потребовал его всего ― целиком. Горизонт ускользнул почти сразу. И Джеджун мог лишь злиться на себя, потому что забывал в такие моменты обо всём. Словно наваждение какое-то. Вместо горизонта он цеплялся за Юнхо ― руками и губами, вместо того, чтобы просто позволять прикасаться к себе, он хотел прикасаться сам. И ему нравился тот огонь, что опалял сразу обоих, а не одного из. Он и удовольствие испытывал просто потому, что Юнхо был в нём ― тот даже мог не двигаться, вообще ничего не делать ― только быть. Но Юнхо, видимо, хотел чего-то большего и просто “быть” его не устраивало. Тем лучше, Джеджун не собирался возражать, да и не смог бы ― был очень занят.

И когда он, опустошённый и полностью удовлетворённый, упал вновь на меховую накидку и запрокинул голову, то успел застать первое мгновение рассвета. Серый цвет так же медленно сменялся нежно-голубым, как медленно и неторопливо в тело Джеджуна впитывались волны удовольствия и тихого блаженства, недавно сотрясавшие его с неукротимым неистовством. Тяжесть Юнхо казалась совершенно не обременительной, как и тяжёлое дыхание, обжигавшее шею. Джеджун даже умудрился обнять его и легонько провести ладонью по влажной от пота спине. Мыслей таких не было, само вышло. Хотя мыслей не было вовсе, и Джеджуна это полностью устраивало. Он устал думать.

– Тебе нравятся рассветы? ― чуть задыхаясь, спросил внезапно Юнхо.

– Наверное. А тебе?

– Мне нравится любой вид из окон этого дома.

– Он всегда одинаковый.

– Именно поэтому.

Джеджун невольно отвлёкся от созерцания рассвета и посмотрел на главу дома Ветра. Тот тоже наблюдал за сменой красок на небе. Или за чем-то другим?

– Потому, что один и тот же вид? Какой в этом смысл?

– Это единственная вещь, которая остаётся постоянной. Как маяк или якорь. К этому всегда можно вернуться и начать сначала. ― Юнхо слегка нахмурился и мотнул головой. ― Забудь.

Если бы. Джеджун теперь пристально вглядывался в лицо Фиано и пытался “читать между строк”. Жаль, что он не так в этом хорош, как Ючон. Интуиция говорила ему, что он нашёл слабое место Юнхо, но разумом он пока не мог осознать, что именно нашёл и как оно выглядит. У Джунсу слабое место ― предпочтения, у Юнхо ― что-то пока невнятное, но оно есть, у Чанмина… У Чанмина слабых мест нет. Ну или Джеджун пока не нашёл их.

Негусто. И времени всё меньше.

Юнхо поймал его взгляд, тихо хмыкнул и заставил прикрыть глаза с помощью поцелуя.

Холода Джеджун больше не чувствовал.

***

Чанмин мысленно распрощался с отцовской коллекцией причудливых фигурок из цанского синего фарфора. Именно эти фигурки избрали в качестве моделей Джунсу и Чжэбэ. А модели им потребовались, чтобы изобразить в деталях и лицах ход сойма и похвастаться победами и поражениями.

Чанмин и Юнхо выдержали семь первых раундов театральной постановки с синими фигурками в главных ролях. Ещё шесть они как-то пережили, а вот следующие пять обещали их прикончить. Скорее всего, фарфоровые изделия тоже могли скончаться в муках.

– И тут я ловлю эфу…

– Неправда, это была просто случайность, ― возмутился Джунсу.

– Ладно, ― легко согласилась Чжэбэ. ― И тут я ― совершенно случайно ― ловлю эфу на крыло и…

– И он сдувается, ― злорадно продолжил Наследник.

– Нет, это было спустя два захода, и тогда я поймала эфу на нос. И это была твоя эфу.

– Был. Мой. Эфу. Стоп, не было такого!

– Было!

– Не было!

– А вот было!

Чанмин уткнулся лицом в диванную подушку и тихо застонал. Юнхо спокойно сидел в кресле, внимательно смотрел на спорщиков и мужественно стонал про себя. Всё-таки бывший Рыцарь Богини, он и не такое мог выдержать. Быть может.

– Слушай, а давай попробуем одновременно с двумя эфу? ― подбросив вверх фигурку, просияла Чжэбэ. Юнхо с академическим интересом проследил за полётом фарфора к потолку и прикинул, через сколько секунд этот снаряд разлетится осколками о стол или пол.

– С двумя? Мы же играли с двумя.

– Нет, ― Чжэбэ поймала фигурку прямо над столом и поставила на полированную поверхность. Чанмин и Юнхо синхронно выдохнули с нескрываемым облегчением. ― У нас ― у каждого ― был один эфу. А теперь у нас их будет по два сразу. И надо будет сразу два держать, соображаешь? Или лучше три?

– Но их же раскидает в разные стороны, ― засомневался Джунсу.

– Именно. Кто быстрее и ловчее ― узнаем сразу. Ну?

– Пошли! ― Наследник бодро вскочил на ноги.

– Сидеть, ― притормозил его Юнхо. ― Ночь уже. А на полёт сайчжика тебе потребуется разрешение Совета. Я тебе разрешение дам, но вот насчёт двух других глав я бы не был так уверен.

– Можно под шумок, ― хитро прищурившись, предложила Чжэбэ. ― Тихим сапом, пока все спят.

– Нельзя, ― поскучнел Джунсу. ― Если застукают, то меня не допустят до Тэлаш.

– А застукают всенепременно, ― добавил от “доброты душевной” Чанмин. ― Фигурку на стол поставь.

Наследник дома Огня небрежно поставил фарфоровое изделие на стол и вздохнул. Юнхо и Чанмин наоборот выдохнули. С облегчением. Коллекция главы дома Воды не пострадала.

– А что у вас в Тэлаш? ― откинувшись на спинку дивана и подтянув к себе ноги, поинтересовалась Правоверная. Её серебристо-белые волосы при нынешнем освещении казались пепельными.

– Большая Гонка.

– Вроде нашей Коттар?

Чанмин и Джунсу покосились на Юнхо, тот слегка смутился.

– Чуть поменьше, ― выдал он после паузы.

– “Чуть” ― это сколько? ― с усмешкой уточнила Чжэбэ.

– В два раза, ― неохотно подсчитал точно глава дома Ветра.

– Хм… неплохо, а то я уж думала, что у вас там совсем ясли для выгула ягнят. А мне можно? У меня сайчжик не гоночный, конечно, но вполне так. Хотя бы в вольном стиле без права на приз.

– Ты можешь потерять свой сайчжик, это опасно, ― напомнил Джунсу рвущейся в гонку гостье.

– А то я не знаю. В случае чего, вы же не отправите Говорящую домой на своих двоих, а?

– Это было бы примечательное зрелище, ― с иронией подметил Чанмин. ― В провожатые мы бы тебе выделили Джунсу. Тоже на своих двоих.

– Неплохой повод для визита в Конфедерацию Первого Рыцаря Богини, ― невольно улыбнулся Юнхо и спохватился: ― То есть, уже…

– Всё в порядке, ― махнула рукой Чжэбэ. ― Тогда он был Первым Рыцарем, таким тебе и запомнился.

– Странные у тебя манеры для Правоверной, ― отметил Джунсу и подвигал фигурку по столу, заставив тем самым Чанмина и Юнхо вновь заволноваться.

– Правоверными нас называете только вы. Моя мать не Фиано, и манеры у неё… Ну… Манеры. Нормальные такие. Отец их боится. Особенно, когда они не те или слегка не к месту. Честно говоря, её манер боятся вообще все. С другой стороны… ― Чжэбэ тоже подвигала свою фарфоровую фигурку, значительно ухудшив общее состояние Чанмина и Юнхо, тем более, что Джунсу тоже не оставлял хрупкое изделие в покое. ― С другой стороны, у меня справедливая мама. Она никогда не ругает чужие недостатки.

– Правда? ― Джунсу забыл о фигурке.

– Правда. Говорит, что людей надо не ругать за слабости, а пользоваться этими слабостями в своих интересах. С выгодой.

– Потрясающе! ― Чанмин продемонстрировал гостье поднятый вверх большой палец, полностью одобрив политику несравненной госпожи Акинами, умудрившейся даже выпнуть Еретиков из Удела. Это был не тот повод, что мог расположить Отступников к Акинами, но признавать чужие таланты, как и собственные поражения, они умели всегда.

– Рада, что тебе нравится, ― иронично отметила Чжэбэ. ― В её защиту могу сказать… Все наши достижения для борьбы против Агонов ― её заслуга. Её разум более свободен.

– В каком смысле? ― заинтересовался Юнхо и напрягся, когда девушка смахнула фигурку со стола и подбросила вверх, чтобы тут же поймать. Напрягся не он один ― Чанмин даже пересел на край дивана, словно собирался стартовать с места и поймать фарфор, если тот вдруг выпадет из руки гостьи.

– В прямом. Вот смотри, система Фиано напоминает… ― Чжэбэ задумалась и машинально подбросила фигурку раза три. Две пары глаз внимательно следили за ней. Правоверная чуть прищурилась и подбросила фигурку ещё несколько раз, тонко улыбнулась и аккуратно поставила изделие на стол. Чанмин и Юнхо тут же расслабились, сообразив, что Чжэбэ больше не будет трогать фигурку, ибо осознала причину их волнения. Зато Джунсу до сих пор этого не понял. То есть, он, разумеется, был в курсе, но не придавал особого значения “мелочам”.

– Так вот, система общества Фиано ― это совокупность частиц, соединённых в шар, где каждая частица не только соединена с соседней, но и может взаимодействовать с частицами из разных слоёв. Не с каждыми, но всё же. Хорошая рациональная система. Если взять Союз Линнек, то их система ― это пирамида, а связь между слоями осуществляется посредством каких-либо определённых частиц. С каждым слоем количество связных всё меньше. И для нижнего слоя практически невозможно связаться с верхним, тем более ― напрямую. Система Аракано подобна пирамиде Линнек, но более совершенна. Там возможны связи между слоями напрямую, хоть и не всегда. Система Ордоно напоминает систему Фиано, но менее совершенна. И так далее. У каждого общества есть своя система, накладывающая отпечаток на каждого члена этого общества. И на его мировоззрение, и на его мышление. Согласны?

Джунсу согласился бы с любым утверждением Правоверной, поэтому кивнул сразу. Юнхо помедлил, но тоже согласился.

– Насчёт большинства ― да, но насчёт каждого я не стал бы утверждать это столь категорично, ― ответил Чанмин.

– Верно, всегда есть исключения, но общий механизм верен, так?

– Допустим.

– Допустим, ― слабо улыбнулась ему Чжэбэ. ― Если бы все системы столкнулись с Агонами, в каждой было бы собственное оружие, собственные стратегия и тактика против Агонов. И они различались бы. Суть в том, что Акинами восприняла все системы. Её собственная система похожа на… воду. Любая частица может взаимодействовать с любой другой когда угодно, как угодно и сколько угодно. Её мышление сильно отличается, отсюда ― иной взгляд на любую проблему. Например, Акинами против полного уничтожения Агонов.

– Что? ― Джунсу подскочил на месте и едва не свалил фарфоровую фигурку со стола.

– Против? ― опасно тихо уточнил Чанмин.

Юнхо предпочёл промолчать, хотя и ему подобная позиция казалась дикой. Агоны уничтожали вообще всё, оставляя за собой пустоту. Какой смысл в их существовании?

Чжэбэ скрестила ноги и облокотилась на подушку. В золотисто-карих глазах заплясали чёртики.

– Как мне нравится ваше единодушие…

– Почему она против? ― нахмурившись, спросил всё же Юнхо.

– Это верный вопрос, ― подмигнула ему девушка, прищёлкнув пальцами. ― Что есть Агон?

Воцарилась тишина. Вопрос, вроде бы, и не сложный. Ответ, вроде бы, и очевидный, но как облечь его в слова?

– Ладно, ― вздохнула Чжэбэ. ― Кто такие Агоны? Откуда они взялись?

– Ну…

– Э…

– Гм.

– Понятно. Хорошо. Агонов кто-то создал? Или сами по себе возникли?

– Нууу…

Как-то Фиано никогда подобными вопросами не задавались. Да, они исследовали Агонов, дрались с ними, но вопрос их происхождения никого особо не волновал, да и зачем? Они настолько друг другу чужды, что ни о каком мире и речи быть не могло. Агонов следовало уничтожить.

– Они пришли настолько “издалека”, что и при желании мы не сможем узнать их историю. К тому же, там наверняка одна пустота ― и ничего больше.

Чжэбэ кивнула, согласившись со словами Юнхо.

– Верно. Но Агоны ― это естественное явление. Они не были созданы искусственно. Они были всегда, развивались и эволюционировали так же, как и мы с вами. Если они существуют, то они зачем-то нужны, логично? У всего во Вселенной есть свой смысл и свой противовес. Предположим, что Агоны будут уничтожены полностью ― все до единого. Что дальше?

– Ничего.

– И драться будет не с кем, ― загрустил Джунсу и вновь подвигал фигурку на столе, правда, всем стало уже не до редкой коллекции и её составляющих.

– Хуже. Нечто будет непременно, ― развеселилась Чжэбэ. ― Уничтожение Агонов приведёт к образованию пустой природной ниши. А природа непременно эту нишу заполнит ― таков её механизм. Вопрос: чем она её заполнит?

– Новая порция Агонов?

– Если бы. Какой смысл в этом, если Агоны оказались недостаточно эффективны, чтобы выжить? То, чем природа эту нишу заполнит, будет на несколько порядков круче. Проще говоря, через какое-то время мы получим нового врага, о котором не будем знать вообще ничего и перед которым будем безоружны до тех пор, пока не отыщется нужное средство. И это означает гибель многих братьев. Если же Агонов уничтожить не полностью, а оставить немного на развод, то, когда Агоны придут вновь, они будут сильнее, да, но большая часть их силы и их особенностей будет нам известна, соответственно, наши потери будут минимальны всегда. Такова точка зрения Акинами, и её поддерживает весь Удел.

Они сидели в тишине, обдумывая слова Правоверной, взвешивая и пытаясь представить грядущую картину.

– А… ― начал Джунсу, но договорить ему не дали.

– Акинами полагает, что нынешняя война завершится через два года. Остатки Агонов откочуют в туманность Сэда. Туманность нестабильна, поэтому там всегда образуется новая материя. Сэда станет чем-то вроде резервации для Агонов. Вероятно, они смогут создать подобие монархии, а через некоторое время начнут предпринимать рейды против Конфедерации и Удела. Мелкие вылазки, конечно. Чтобы накопить реальную силу, им придётся многое пересмотреть и переделать. И туманность Сэда не будет ими уничтожена. Она превратится в их базу. С точки зрения Агонов, это их усилит. С нашей точки зрения, в этом будет заключаться их слабость.

– Слабость?

– Именно. Чтобы победить кочевников без дома и родины, надо заставить их осесть. История показательна. Но Агоны не знают нашу историю. ― Чжэбэ с улыбкой отвела серебристую прядь за ушко и подмигнула Джунсу. ― А что это за фигурки?

– Это? ― Наследник дома Огня повертел в пальцах синий фарфор и принялся увлечённо рассказывать гостье про Цан и особенности их изделий. Под шумок Чанмин и Юнхо сбежали на террасу.

– И что ты думаешь? ― спросил Наследник дома Воды, полюбовавшись на луну и серебристую дорожку на морской глади.

– Это мне следовало бы спросить. У тебя. ― Юнхо опустил локти на мраморные перила и посмотрел вниз ― на белые барашки прибоя.

– Нелогично. Глава дома тут ты, а я ― так… ― ядовито напомнил о существующем порядке вещей Чанмин.

– Тебе это тоже светит.

– Но не прямо сейчас. Поэтому думай сам пока.

– Какой ты добрый.

– Я согласен.

Юнхо удивлённо глянул на собеседника. С чем именно этот умник согласен?

– Я согласен с Акинами. В её теории нет слабых мест. И она хорошо понимает Фиано, для которых жизнь без войны…

– Вовсе не жизнь, ― со смешком закончил Юнхо. ― Похоже, тебя пугает перспектива остаться без врагов?

– Ещё скажи, что тебя не пугает, ― тут же поддел Чанмин. ― И не говори, что мы могли бы воевать с Низшими. Глупо. Они нам не соперники. Пока что.

– Ага… Думаешь, Совет согласится на это?

– А куда этот Совет денется, если треть его уже согласна? ― индифферентно уточнил Наследник.

– Терпеть тебя не могу.

– Но ты так прекрасно это скрываешь, что мне очень хочется верить в иллюзию.

“Засранцем” Юнхо назвал Чанмина мысленно, дабы не дать тому повод ещё что ляпнуть эдакое. Кроме того, у него была причина не вводить Наследника во искушение. Веская причина.

Юнхо убедился, что Джунсу и Чжэбэ не намерены присоединяться к ним, других лишних ушей тоже рядом не наблюдается, поэтому…

– У меня есть просьба.

– В последнее время ты стараешься произвести на меня неизгладимое впечатление, ― фыркнул Чанмин, поставил локти на перила и скосил глаза на главу дома Ветра. ― Можешь начинать радовать. Я весь обратился в слух.

– Джеджун у меня.

– Мило, но я в курсе.

– Я хочу, чтобы ты объявил его дополнительным призом. На Тэлаш.

Внизу шелестели волны и разбивались о скалы. Согласится или нет? Или начнёт с того, что это невозможно?

– Хроники Первого Исхода, том семнадцатый, да?

Юнхо чуть не повис на перилах от неожиданности ― локти едва не убежали из-под него.

– Откуда ты знаешь? Ючон расшифровал только три первых тома.

– Неважно. Законы ― это законы. Ты хочешь использовать прецедент Райно, чтобы заполучить чужого пленника в собственность?

– Это ничему не противоречит. Джеджун мог бы и сам попросить тебя об этом ― это его право.

– Если б он ещё знал о существовании этого права, ― насмешливо уточнил Чанмин. ― А знаем пока только мы двое. Представляю, как ты будешь размахивать томиком Хроник перед Советом. Хотя нет ― я это предвкушаю.

– Совет ― это моя проблема. И ты знаешь, что они согласятся. И тебе Джеджун не нужен.

– Ну а вдруг? В разлуке понял, как сильно по нему скучаю, и вообще…

– Чанмин.

– Дааа?

– Хочешь полететь через перила?

– Только вместе с тобой. Вдвоём веселее.

– Так ты…

Наследник дома Воды оттолкнулся от перил, развернулся и зашагал к распахнутой двери комнаты, где остались Джунсу и Чжэбэ.

– Чанмин!

– Всё возможно. Иногда. Ты только помни, что ещё ж и победить надо. ― Чанмин на миг оглянулся и одарил Юнхо весёлой улыбкой, после чего исчез за занавесью.

Ветер с силой опустил кулак на прохладную мраморную поверхность и выдохнул с досадой:

– Зараза!

Вот только Чанмин прав. За победу будут бороться все. И если о других можно забыть, то о самом Чанмине и Джунсу забыть не выйдет ― они не позволят. Участие в Большой Гонке ― это долг, тут и речи не может быть о фальшивой игре. Состязание будет предельно честным, и победит именно тот, кто победить сможет.

И именно это имел в виду Чанмин.

Даже если он хотел отдать Джеджуна в дом Ветра, он не мог пренебречь долгом и подыграть Юнхо от начала и до конца. Учитывая, что Чанмин ― их лучший пилот, и именно он выиграл в прошлый раз… Перспектива не радужная. Но Юнхо тоже выигрывал Тэлаш ― и не однажды.

Да, ещё и Джунсу в нагрузку… Причём у Джунсу есть все шансы на победу, он ведь тоже побеждал несколько раз. Хотя в случае Джунсу всё зависит от трасс второго этапа. И Наследнику дома Огня вряд ли будет интересно, что или кто прилагается к основному призу бонусом.

Кстати, есть ещё Чжэбэ, о сайчжике которой никто ничего не знает, как и о навыках. Она вряд ли будет бороться за основной приз, но имеет право на приз дополнительный. Сомнительно, конечно, что ей такой приз нужен, но ― опять же ― она может просто победить, не думая о призе. Любопытно, понравится ли Джеджуну путешествие в Удел?

Если это прогонит печаль из его глаз и заставит улыбнуться, то почему бы и нет?

========== Часть 3 ==========

Конфедерация Триада

Ёрюнгэ-28

в двадцати двух часах от системы Тэлаш

На ёрюнгэ Ючон и Джеджун оказались впервые. Добирались они на яте в качестве пассажиров и держали путь в систему Тэлаш. Все участники Большой Гонки собирались там за двадцать дней до начала, чтобы “обкатать” гоночные сайчжики и привыкнуть к новшествам. На пути все суда делали только одну остановку ― на ёрюнгэ с каким-то двухзначным номером.

Ёрюнгэ ― это станция. По крайней мере, так утверждали познания Ючона в языке Фиано. На самом же деле ёрюнгэ походила на громадный город, висевший в пустоте космоса. Словно мегаполис, усыпанный вечерними огнями. Небоскрёбы, мосты, улицы, машины, аэромодули. Эдакий муравейник развитой цивилизации, жизнь в котором кипела не только внутри, но и снаружи, пусть снаружи и сновали сайчжики, яты и прочий именно космический транспорт.

Их судно медленно вплыло в пустой ангар, позади закрылся люк, заработала система очистки и прокачки воздухом, а после им разрешили пройти в зрительный зал. Джеджун и Ючон слабо поняли, на кой чёрт им куда-то нужно идти, но все пассажиры ята, включая команду, весело в этот зал пошли.

Зал походил на зал, ничего особенного, просто ряды удобных кресел перед огромной стеной из прочного стекла. И стекло немного выпуклое. За стеклом разливался полумрак, слегка подсвеченный небольшими лампами-маяками.

Ючон, усевшись в первом ряду, прислушался к разговорам и узнал, что за стеклом ― искусственная трасса для сайчжиков, и кое-кто планирует на трассе размяться. Джеджун пристроился рядом и тоже повертел головой по сторонам, а после склонился к Ючону и хотел что-то сказать, но не успел. К ним подскочил Фиано из команды ята и вручил пару наушников с микрофонами. Наверное, это были именно наушники с микрофонами, другое сравнение в голову Ючону не пришло.

– Надевай, ― велел ему Фиано и показал маленький рычажок. ― Включишь и сможешь говорить с господином Наследником.

Очевидно, Джеджуну дали оборудование для бесед с Юнхо. Вряд ли Чанмин намеревался общаться сразу с двумя пленниками разом. И всё же ― выбор любопытный. Даже с точки зрения Фиано, ибо он странно посмотрел на Ючона.

– Сидишь? ― мгновенно прозвучал в ушах голос Наследника, едва рычаг был переставлен на позицию “включено”.

– Могу и встать.

– Не стоит. На левом подлокотнике снизу кнопка. Жми.

Ючон помедлил немного, но всё же кнопку нашёл и нажал. Сверху, с потолка, к нему опустился монитор. На мониторе он увидел стартовую позицию, наверное, Чанмина. В левом нижнем углу монитора светилась карта трассы, помеченная точками, отстоявшими друг от друга на одинаковом расстоянии.

– Как тебе?

– Внушительно… ― пробормотал он, оценив сложность маршрута и искусственные препятствия.

– Карту видишь?

– Ага.

– Её можно вращать. При надобности. Просто пальчиком. Справишься? Точки видишь?

– И что?

– Расстояние между точками условно называется одним пробегом. Это расстояние, которое условно можно пройти за пять секунд. Оно будет отличаться в космосе и в атмосфере, потому что предельная скорость сайчжика тоже отличается ― зависит от среды. У каждого сайчжика на самом деле своя длина пробега, но знает точную длину лишь пилот. Про временной пробег пространственной скорости мы говорить не будем ― в бою, как и в гонках, ею не пользуются.

– Как же тогда считать?

– Легко. Считает пилот во время полёта. Вычисляет погрешность и проводит мгновенный расчёт, получая точные данные.

– Это невозможно. Ты просто не успеешь, сайчжики очень быстрые и…

– Успею. Пилотов этому учат с пелёнок. И я не только умею двигаться быстрее тебя, но и думать ― имей это в виду.

– Север вверху карты?

– Нет. Север ― синий луч, юг ― жёлтый. Восток ― красный, запад ― белый. Условно.

– Угу… Где у тебя север?

– Найди самый крупный астероидный обломок. Как найдёшь, определишь, где для меня север.

Ючон обнаружил искомый обломок чуть левее носа сайчжика Чанмина, повертел карту, прикасаясь к ней кончиком пальца, и наложил синий луч на обломок.

– И что дальше?

– Ждём старт. Потом просто наслаждайся просмотром. Думаю, тебе понравится.

– Вы втроём…

– Нас четверо, ― хмыкнул Наследник. ― Юнхо уже тут, а вот Джунсу и Чжэбэ что-то задерживаются. И с нами ещё несколько добровольцев из местных.

– А связь зачем?

– Мне нравится слушать твой голос. Успокаивает.

Ючон моргнул и попытался скосить глаза на собственные уши, точнее, наушники. Он действительно это слышал? Или показалось? Просто констатация факта или комплимент? Или даже…

Чёрт.

Он мрачно уставился в монитор и закусил губу. С этими Фиано и спятить недолго. Вещи, которые раньше не беспокоили и воспринимались нормально, теперь пугали двусмысленностью. Особенно после всех последних событий. Либо же это началось гораздо раньше, просто Ючон заметил только сейчас.

– А почему не Джеджун?

– Можно подумать, он со мной разговаривает.

– Вообще-то разговаривает, ― напомнил Ючон. ― Просто не так часто, как тебе бы этого хотелось.

– Или наоборот. Чаще, чем мне бы хотелось.

– Или наоборот, ― иронично согласился он с язвительным замечанием Чанмина.

– Довожу до твоего сведения давно известный всем факт: у меня два личных пленника. И уделять внимание я должен обоим. Как думаешь, не слишком ли мало внимания я тебе уделяю? Может, стоило бы уделять побольше? А вдруг ты чувствуешь себя обделённым?

Ючон чуть ли не клубком свернулся в кресле и вцепился в подлокотники мёртвой хваткой. Не то чтобы его пугал обманчиво сладкий голос Чанмина ― вот как сейчас, но уж точно такой голос сулил крупные неприятности. Когда Наследник играл “душку”, это предвещало, как минимум, катастрофу локального масштаба ― внезапную и мощную. С другой стороны, их разделяло приличное расстояние, поэтому Ючон осторожно выдохнул, расслабился и решил отплатить той же монетой.

– Чувствую. Именно обделённым.

– Бедняжка, я был слишком к тебе жесток и так равнодушен… ― Сахара стало в два раза больше.

– Несказанно жесток, мой господин, ― с наигранной покорностью согласился Ючон. ― И чем же ты меня порадуешь?

– Посажу на цепь. ― Сахар превратился в патоку ― вязкую, густую и обволакивающую.

– Надеюсь, не в сырой холодной темнице?