Текст книги "Синяя и белая полоса его жизни (СИ)"

Автор книги: I_NO

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

У Виги и вовсе был свой собственный счет к бывшей партизанской остроухой морде, не учитывая даже переломной битвы – в тот день она еще не знала, что это за чудовище. Просто очередной примечательный безумец.

Дело в том, что женщина уже три месяца неотступно следовала за ним по пятам, пытаясь предотвратить новые зверства, защитить людей. Но Синьагил был много коварнее ее и всегда опережал на шаг, оставляя идущей позади воительнице только пепел сожжённых домов и трупы, порой, изувеченные настолько, что даже парни из ее отряда просыпались среди ночи в холодном поту, а ведь это лучшие из лучших бойцов. Последней каплей стала маленькая девочка, которую Вига обнаружила в предпоследней деревне, на которую обрушились зверства «Исцелителей». Это был ребенок, лет пяти, маленький и беспомощный. Мертвый. На лбу ребенка Синьагил вырезал слово «iers (звезда)», доходя лезвие до кости, и, судя по тому, как запеклась кровь, в этот момент она была еще жива и все чувствовала. Равно как и в тот, когда он насиловал эту девочку, после чего рядом с ее трупом оставил записку с приветом Синим Полоскам, аккуратно сложив листок в кораблик. А потом еще и помочился на несчастную, и лишь после этого обрушил на нее смертельный удар. Простить такое было не в силах Виги – слишком сильное впечатление произвела на видавшую виды девушку нее эта картина. Мстя за малышку, за людей, которых он убил, за тех, кого искалечил, она рвалась с каждым днем все дальше и дальше преследовать его. Но он ускользал.

И в момент, когда она почти догнала Синьагила, он вновь умудрился перехитрить ее сыграв на самой обычной человечности. Бросить горящих заживо в доме единственных свидетелей и выживших, которым он предусмотрительно переломал ноги, руки, а некоторым и хребты, что бы они не могли выбраться самостоятельно; поставив свой отряд на страже, которых разумеется не предупредил ни о превосходящей по численности силе, ни о том, что уйдет; он сам исчез в лесу и сбежал, лишив Вигу возможности познать мщение.

– В общем, вот что, – вывел женщину из задумчивости король. – Найдите его и срочно. Если та тварь соберет новый отряд, вы, – Фольтест обвел взглядом главу «Синих Полосок» и его подчиненную, – будете ловить его вдвоем по всей Темерии. Пешком, за собственные деньги. Это ясно?

– Как будет приказано, – Роше немного поклонился.

– Подключите Талера, если нужно, – строгое лицо монарха взглядом устремилось вдаль, вглядываясь в горизонт за окном. – И вообще всех, кого можно. Даю три недели, – Роше удивлено изогнул бровь, но спорить не стал. – Не хватало, что бы этот Синьагил собрал себе новую компанию и повел ее в Вызиму. Мне хватает тут чумы и скоя’таэлей. Не считая восстановления после войны с Нильфгаардом – вы представляете какие это траты?! Мне не хватает людей, а какой-то урод вырезал… – король запнулся, понимая, что начинает выходить из себя, что для монарха не солидно. – На этом все, – король указал на выход, показывая всем своим видом, что аудиенция окончена.

В проеме приоткрывшейся двери показалась фигурка симпатичной женщины. Немолодой, но очень приятной, сохранившей красоту не смотря на возраст. Темные, распущенные волосы ниспадали с плеч, привлекая внимание к обворожительному, очень глубокому декольте. Король самодовольно улыбнулся, сделав шаг ей на встречу, пробурчав: «Луиза! Какой приятный сюрприз!». Роше, подхватив под локоть Вигу, поспешил удалиться из королевского кабинета, оставив монарха наедине с возлюбленной.

Они двигались по коридору, облицованному красивейшим темным мрамором – гордость Фольтеста, любителя устроить свой быт с большим размахом. Темно-коричневый, с белыми прожилками, камень из далекой Заррикании напоминал рисунком кровеносную систему. Именно благодаря подобной ассоциации, Виге эта отделка не казалась чем-то величественным или прекрасным, скорее наоборот, заставляла вспомнить о вполне мрачных картинах прошлого – войны, смерть, трупы. Неясное чувство – профессия даже здесь накладывает свои отпечатки.

Роше свернул к лестнице, освещённой солнцем через окна и начал спускаться первым вниз, на самые нижние этажи. Резиденция короля была построена не так давно, поэтому, даже после разрушительной войны, выглядела почти новой. Ранее монаршая семья жила в так называемой Старой Усадьбе, на одном из остров в болоте под Вызимой, поэтому местность вокруг регулярно осушалась. Но так было до момента, пока первая любовь Фольтеста, его сестра принцесса Адда не умерла, унеся с собой в могилу их общего ребенка. Не прошло много времени, как после похорон на замок обрушилось несчастье – в нем поселилась стрыга и вся свита монарха перебралась в ново построенный замок, волей-неволей дивясь фантазии августейшей особы, равно как и практичности. Не стараясь особенно мудрить, Его Высочество разместил пыточную прямо в подвале, по соседству со складами съестного, рассудив, что в прохладном месте любое мясо дольше не портится. Да и запах примерно одинаков.

Туда Вига и Роше сейчас и направлялись, почти не сговариваясь. В дороге Веронон попытался спровадить подругу дней своих суровых домой, дабы она отдохнула, но женщина лишь помотала головой – если есть еще работа, не стоит расслабляться. В пыточной камере их ждал приятный собеседник, один из близких дружков Синьагила, единственный из всего отряда Исцелителей, которому удалось выжить благодаря стараниями одного из членов Синих Полосок. И у Виги было много вопросов к нему, которые ей не хотелось задавать в дороге – слишком много глаз и ушей, которым она не доверяла. Эльф, а звали его Минагиль, не предпринимал попыток к бегству, но и общаться просто так, без подкрепления вопроса весомыми аргументами, не желал.

«Тяжелая дверь скрипнула, предрекая преступнику бесславную кончину. Палач, медленно, тяжелой поступью ступая по каменным плитам, выстилавшим пол, вошел. Обстановка стала самой напряженной за всю…» – вдруг вспомнилась Виге строчка из одной книжки-жизнеописания известного воина, едва та вошла в малую комнату пыток, ласково именуемую местными «Переговорная». Атмосфера здесь и вправду, прямо скажем, не самая лучшая. Воздух затхлый и отдает сладковатой гнилью – вентиляции почти нет, как таковой, лишь слабая бойница, под потолком, которая сообщается с миром. На полу парочка навеки присохших пятен крови, привет от предыдущих «информаторов».

А интерьер комнаты и вовсе желает лучшего – рядом с одним из стульев примостился известный «Нильфгаардский сапог» – крепкое крепление для ноги, с металлической пластиной, используемое для того, чтобы тот, кому задают вопросы дважды подумал, прежде чем ответить что-то, что не могло бы представлять собой ценность. В центре комнатушки, меркнущей в своих масштабах в сравнении с «Большой Переговорной» по соседству, расположилась дыба – без нее никуда, это один из самых простых и быстрых способов выбить правду. Были тут и «Груша», и «Стул Ведьмы» и даже знаменитая на весь Север – «Железная Дева»: все это являло собой целый арсенал для хорошего интервью с последующей обработкой информации. Редко кто заглядывал в эту комнату дважды, если был здесь желанным гостем, а не палачом и еще меньше людей стремилось сюда попасть.

Минагилю, впрочем, не было дано выбора. Эльфа усадили на стул и достаточно крепко сковали, привязав руки к железным ручкам по обоим сторонам стула, надежно их фиксируя. Мужчина был расслаблен – возможно решил, что раз ни одно из орудий допроса в комнате было, скажем так, не расчехлено, то и ему не сделают ничего серьезного. Лицо его, с правильным прямым носом, скуластое и загорелое от длительного пребывания на солнце, играло самыми надменными красками. Он окинул вошедших взглядом полным презрения и насмешки, не задержавшись на Роше больше пары секунд, но зацепившись глазами за Вигу, не отрывался больше минуты.

Женщина тоже не отвела своих ореховых глаз, глядя прямо в темные эльфийские вежды, ища там что-то свое. В ней еще не остыла злоба, не прошла ненависть за все то, что он и его дружки сотворили с теми, кто не мог дать им отпор. Если бы этот урод не был так важен, она бы убила его еще там, не задумываясь ни на секунду и эльф прекрасно это осознавал. Его это забавило и страшило разом – он, как ни крути, был в полной власти тех, кто умеет и будет мстить ему за многое. Он напрягся, их взгляды стали накалять окружающее пространство. Глава Полосок кашлянул, привлекая внимание, прекращая молчаливую битву двух враждующих сторон. Минагиль отвернулся, и, вновь накрывая себя полным презрением к роду людскому, проговорил, слегка хрипло и растягивая слова так, словно поет:

– Ну и славную же комнатку вы мне подобрали!

– Можешь поселиться здесь навечно, – не моргнув и глазом ответил Роше, присаживаясь рядом с Фенном, своим подчинённым, что тоже был здесь. Он отвечал за правдивость сказанного эльфом, имея в запасе весьма широкий спектр методов убеждения. Здесь же, неподалеку, находилась девушка-медик из Лечебницы Пророка Лебеды. После войны грамотных врачей не хватало, особенно в военном деле и король поднял плату для врачей подобного профиля в несколько раз. Правда, похоже, девочка в этих делах еще новичок и ей самой может понадобиться нашатырь где-нибудь в серединке разговора. Она уже была мертвенно бледна. Вернон фыркнул, про себя отмечая, что возиться с медичкой ему не особенно сподручно и могли бы пока поставить кого-то поопытней. С другой стороны, она прекрасно знала, что сюда, за такую немалую плату, она идет не цветочки собирать. Научится когда-нибудь, все они научились и ее время тоже придет.

Вига осталась в сторонке, присев на свободный стул у входа. Она была здесь скорее как наблюдатель. Ей многое нужно уточнить, кое-что подправить и следить за тем, чтобы слова у Минагиля не расходились с фактами. Роше вел протокол лично.

– Нет уж, благодарю радушно, – фыркнул эльф. – Здесь с обслугой туго и кормят отвратительно.

– Не стоит на тебя нормальную еду переводить, – в тон ему отвечал Роше, разворачивая пергамент. – Итак, нам стоит поговорить.

– Я не разговариваю с незнакомцами, – плаксиво, кривляясь, заявил Минагиль.

– Мама не разрешает? – Глава Синих Полосок улыбнулся не предвещавшей ничего хорошего улыбкой. – Вернон Роше, – он кивнул. – Неприятно познакомиться, можешь не представляться, я знаю, кто ты таков.

– Оооо, – протянул эльф. – Вернон Роше! – он цокнул, показывая, что очень гордиться таким вниманием к своей персоне. – Я слышал, ты очень отличился в предгорьях Махакама. Мой приятель Йорвет будет рад, если я тебя с ним познакомлю.

– Насчет Йорвета мы поговорим отдельно, – кивнул Роше, делая себе мысленную пометку. – Сейчас меня волнует другой твой приятель. Синьагил аэп Этир. Знаешь такого?

– Что вы, впервые слышу… – театрально удивляясь, сказал Минагиль. – А кто это такой вообще? Крупная рыба?

– Крупнее не бывает, – согласился Роше. – Что ты о нем знаешь? Не трать мое время впустую.

– Он симпатичный, высокий, статный, волосы черные, – хихикнул эльф. – Прям как у меня.

– Может мне и вздернуть тебя вместо него?

– Нет, не получится, – покрутил головой преступник. – От меня почти никакого толку, а Синьагил еще доставит вам парочку крупных неприятностей.

– С этого места можно подробнее, – Вернон приготовился записывать.

– Нельзя, – резко оборвал разговор эльф.

Вига вздохнула. Нет, кривляк она тоже повидала не мало – многие из них были достойны балаганного цирка, если бы были хоть чуточку не так жестоки. В основном такой фарс разводят те, кто уверен в том, что с ним не произойдет ничего плохого. Они чувствуют себя сильными и может даже, хозяевами положения, так как только у них есть какая бы то ни было информация. Обычно, они жалеют о своих словах. Фенн недовольно поежился, поигрывая в руках маленькой, неприметной коробочкой.

– Хорошо, давай пойдем с другой стороны, – Роше тоже понемногу утомился. – Начнем издалека. Объясни мне ваши цели. Как вы познакомились с Синьагилом?

– Может быть, – согласился эльф. Если бы он мог, то развалился на стуле. Он еще молод и наивен – ему не больше пятидесяти, он толком ничего не знает о жизни по меркам своих сородичей, поэтому сразу же начал выторговывать себе что-нибудь: – Что мне будет за то, что я начну говорить?

– Жизнь, – пожал плечами Глава Синих Полосок. – Не обещаю, что ты будешь здравствовать, но на пару лет продлишь свое жалкое существование.

– Жизнь – тлен, – поразмыслив, произнес Минагиль. – После смерти меня ждет кое-что получше, так почему бы не закончить мой славный путь прямо сейчас?

– Ты так уверен в этом? А что, если там, по ту сторону тебя ждет только тьма и ничего больше. Или, хуже того, Ад? – Роше лениво откинул перо. Разговор ему начал надоедать.

– Ада нет. Для меня. Я видел. Синьагил показал мне то, чего ты, человечишко, никогда не можешь добиться.

– Сад, полный прекрасный девствениц, отдающихся под кустом ракита? – ухмыльнулся Роше. – Нет, приятель. Ад есть. Ты уже в нем. Фенн, пожалуйста, объясни нашему пленнику, что я не люблю долгих разговоров.

Фенн, бритый наголо мужчина, коренастый, но не выглядящий внушительным бойцом, ухмыляясь во весь рот, поймал коробочку, с которой игрался. Достал оттуда одну иглу и нагрел ее над свечой. Почувствовав неладное, эльф беспокойно заерзал и попытался спрятать руки, но они были так крепко привязаны, что ему не удалось даже особо ими пошевелить. Сослуживец Виги знал свое дело очень хорошо – руки должны быть зафиксированы накрепко, но так, чтобы не могли онеметь и потерять чувствительность. Это нужно для безопасности самого пленника – может начать дергаться в самый неподходящий момент и выдрать себе что-нибудь прямо с мясом. Иглу нагревают, что бы кровь сразу запекалась, а то руки будут выглядеть не эстетично. В том же зловещем молчании солдат подошел к пленному, почти по-отечески взял указательный палец, грязный, с забившейся грязью под ногтем, аккуратно ввел иглу, медленно проходя сквозь коричнево-черную жижу, параллельно кости. Узник подавил крик, стараясь держаться мужественно, но слезы все равно предательски выступили из глаз. Фенн присел на корточки, и словно издеваясь, как будто бы слегка, надавил на ногтевую пластину. Тут у эльфа сдали нервы и он истошно закричал, пытаясь дергаться.

– Ну, так что? – нетерпеливо спросил Роше. – У меня нет времени сидеть тут до вечера. Повторю вопрос: как и где состоялось ваше знакомство с Синьагилом?

– Пошел ты, – бросил ему эльф. Фенн уже нагревал вторую иголку. Медичка отвернулась, стараясь смотреть в стену, заткнув уши. Весь ее внешний вид говорил, что она где-то далеко-далеко отсюда пасет козочек на лужайке, залитой солнцем.

– Он сам пришел к нам, – после того, как в одной пятерне стояли ровно пять иголок, которые Фенн не переставал шевелить, Минагиль сдался. Теперь, осознав, что Роше про Ад не пошутил, он решил, что данная информация не такая уж и ценная. – Однажды вечером, мы сидели и грелись у костра, и он вышел к нам на поляну, без оружия. Мы решили поговорить с сородичем, но Валерас первым заметил, что он не такой как остальные. Он говорил странные, как нам казалось, вещи.

– Например? – решил уточнить Роше.

– Да пошел… – эльф не успел закончить, Фенн снова нажал на ноготь, прижимая твердую пластину к иголке, от чего боль увеличивалась. – Он говорил, что знает, как вернуть превосходство нашей расе.

– И как же?

– Я не знаю, правда, – Фенн покосился на командира. Тот дал ему едва заметный знак не трогать эльфа. – Он говорил, что выбрал нас. Да, мы – избранные. С нашей помощью он вернет старый порядок. Мы не поверили сначала… Думали, завтра уйдет, но он остался. С этих пор мы были сами не свои – начали ссориться, кидаться на остальных, а он только смеялся… Тихо так, но все слышали, что смех этот… потусторонний, что ли… Тогда Валерас предложил его убить. Но мы не смогли. Едва мы кинулись на него, Синьагил… Он не эльф, точно говорю вам. Никто не может двигаться с такой скоростью. Без оружия. Не отступал, – Минагиль в задумчивости сделал паузу и продолжил: – Он не боялся нас, он знал, что так будет. Он смог победить нас, голыми руками, одним прикосновением убить Валераса. Тогда мы поняли, что он не лгал. Он и правда искал нас. Он сказал, что Валерас был слабым звеном, которое мешало нам развиваться. Что он лично поведет нас…

– Помедленней, я записываю, – остановил его Роше, быстрыми росчерками скользя по пергаменту. Лицо его было не проницаемым, а вот Вига изумилась, стараясь не подавать виду. Он и правда так ловок и быстр? Будь ты хоть трижды мастер, справиться с оравой, не имея никакого средства защиты – это действительно сильно. Не удивительно, что он произвел такой эффект среди этих психов и возглавил их. Вернон дописал и кивнул: – Продолжай.

– А нечего продолжать, – отвернулся эльф. – Еще вопросы?

– Как вы выбирали деревни? Почему вы не тронули ту, что была посередине между Мелькой и Полемой? Их вы сожгли.

– Я не знаю, – пожал плечами эльф, и неожиданно для себя, завопил. Он отвлекся на размышления, не увидел, что Фенн решил разнообразить их беседу и извлек устройство, напоминавшее щелкунчик для орехов. Роше смотрел на месиво, некогда бывшее средним пальцем, без особого восторга. – Я правда не знаю. Синьагил сам указывал нам цель – там мы могли вдоволь оторваться. «Забирай что хочешь и кого хочешь» – таков был мой девиз. Он не препятствовал, просто говорил, что нужно сжигать. Я заметил единственное, что это как-то связано с погодой – на следующий день всегда был дождь. Это было странно, но Синьагил говорил, что это очищение. Мол, все возвращается в землю с водой.

– И ты спокойно этому верил, – скорее утверждал Роше.

– И ты бы поверил, он вытворял такое… В самой первой деревне он вытащил одну девушку на площадь. Эльфийку. Сказал, что она будет первой. Он порвал ее. Просто воткнул нож в… простите, дамы, в дырку и начал резать. А потом припал губами к ране и слизывал кровь.

Медчика, через чур впечатлительная, быстрыми шагами покинула комнату. Бросив короткое: «Позовете!» хлопнула дверью рядом с Вигой. Та не шелохнулась. Она не могла вспомнить, что бы видела в первой деревне труп с ранами подобного рода. Многих из Старших Народов банда не сжигала, а стаскивала в одну большую кучу, раскладывая телами причудливые узоры, не поддающиеся описанию. Это было отвратное зрелище, особенно после пары дней гниения. Что-то вроде сектантского ритуала. Вига давно подозревала, что у Синьагила с головой все куда хуже, чем может показаться, но тут, похоже, все еще более печально – получается, он соорудил из банды некое подобие служителей культа имени себя. Интересно.

– Потом вы ее сожгли и поместили в центр рисунка из тел? – приглушенно спросила женщина. Ей припомнилась подобная картина – и правда, в первой деревне, в центре всей этой коалесценции, стоял постамент с сожжённым трупом. Но Синие Полоски решили, что это была женщина из людей.

– Да, именно. Он называл ее «Iers». Он всегда находил свою звезду в деревне, не всегда из Старших Народов, но это непременно должна была быть женщина, – ответил эльф.

«Или девочка» – подумала Вига.

– Зачем они ему?

– Они были, как бы, проводниками тем душам, которые жаждали очищения, – пояснил эльф, косясь на присевшего отдохнуть Фенна. – Я сам видел, когда мы предавали тела пламени. Синьагил кидал в костер какую-то траву и это появлялось. Там, в огне появлялись лица. Тысячи лиц, просящих о помощи, поднимающихся к небу. Он говорил, что они будут очищаться. И весь мир очистится. Я верю ему. Я знаю, что так и будет.

– Мы находили на пожарищах продукты сгорания галлюциногенов, я указала это в отчете, – вставила Вига, привставая со стула, в желании направиться к Вернону, но Роше жестом остановил ее.

– А потом начинался дождь. Синьагил говорил, что души возвращаются, уходят в землю и перерождаются.

– Боюсь тебя огорчить, – Роше снова принялся строчить на пергаменте. – Но все мы станем прахом и… как это… переродимся. Удобрениями станем, кормом червям. Дадим новую жизнь, так сказать. И не стоит отправлять ради этого людей на тот свет пораньше.

– Ты не понимаешь! – закричал Минагиль, дергаясь вместе со стулом. – Мы стали бы следующими! За наши подвиги, мы переродимся в эльфов уже в прекрасном, новом мире, где нет таких ублюдков, как ты. Вы все сдохнете, а я буду плясать на ваших могилах. Мои товарищи ждут меня, чтобы завершить обряд!

– Так вот зачем он оставил вас на растерзание моим псам? – с усмешкой спросил Роше, отрываясь от отчета.– Почему же он не жаждет переродиться вместе с вами?

– Потому что он не закончил свое дело, – ответил эльф. – Но это все не за горами, я чувствую…

Вига вышла из комнаты. Усталость начинала играть с ней злую шутку – вместо лица Минагиля она вдруг увидела Синьагила, который улыбнулся ей, демонстрируя мелкие, как у хорька зубы. Женщина подошла к стоящей лоханке с водой – тут палач должен был вымыть руки по окончании процедур и поплескала на лицо. Ощущение влажности, вода, затекающая по шее за воротник, убедили ее в том, что Вига просто перетрудилась и пора отдохнуть.

«Не думаю, что Роше будет против. Я слышала достаточно». – Решила девушка, нетвердой походкой направляясь к выходу.

***

Роше лежал на кровати, раскинувшись в позе морской звезды. Рядом пристроилась Вига, положив голову на плечо своего командира и ногу на бедро, создавая своим телом удивительно плавный изгиб. Они лежали без одеяла, голые, липкие от пота, выступившего после бурно проведенной ночи и счастливые. Забытая на столе свеча почти догорела, пламя ее дергалось, меняя освещения и представляя столь родное для Вернона тело в самом соблазнительном свете, заманивая вновь и вновь овладевать любимой женщиной.

Вига не была одной из тех красавиц с идеальной кожей и широко распахнутыми глазами, которых так любят рисовать художники и воспевать поэты. Зато она больше походила на настоящую, живую девушку, чем все эти размалёванные куклы, использующие чародейские эликсиры, которых на балах и заседаниях Роше повидал не мало. Пусть ее нестандартная, но притягательная для него красота, останется маленькой персональной тайной этих двоих. Пускай у нее круглое, щекастенькое, простое лицо со скромным румянцем на коже бледно-золотистого оттенка и приятные, плавные черты, почти не имеющие резких линий – он все равно ее любил. Он видел, как на нее заглядываются в отряде, в тайне радуясь тому, что обладателем Виги, полноправным и безраздельным является только он. Под ее натуральными, широкими бровями сияют ореховые глаза, всегда смотрящие на собеседника с ясностью, словно они никогда не видели боль и жестокость. Но самой притягательной ловушкой для него были губы – пухлые, и, хотя не очень большие, очень чувственные. А самой запоминающейся, безусловно, волосы – вьющиеся, складывающиеся в немыслимый узор, с которыми Вига воевала столько, сколько он себя помнил. Она всегда старалась сложить свою гриву в простенькую прическу, но они все равно немного топорщились. Особенно сейчас, после столь сладкого времяпрепровождения, темно-русые кудряшки разметались по всей подушке, груди и его плечу. От них исходил умопомрачительный запах лаванды и леса, который он так любил.

Эта женщина рядом с ним словно создана для него одного, вся в нем едином.

Столько лет прошло с их знакомства на площади перед борделем, куда Роше старался не заглядывать уже лет десять, боясь воспоминаний, нависающих над ним грозовой тучей. Они сумели сделать это – вдвоем вырвались из ада, полного безденежья, убийств и нищеты. Они поступили в армию вместе, сообща учились убивать и сражаться. А потом его заметили… и она все равно осталась рядом, незримой тенью наблюдая за тем, как он карабкается вверх, падает, встает, идет по головам, лжет, предает, но осталась около него. Осталась с ним, но старалась не отставать. Быть его страховкой, той, кто прикрывает изнаночную сторону. Незримой для невооруженного глаза тенью за его спиной давала советы, слушала рассказы и приносила еду, когда он работал по ночам, запершись в кабинете. И вот теперь он – первый среди лучших, лидер «Синих Полосок», но за всей его бравостью всегда была та, кто лежит сейчас рядом с ним, обнимает его.

Он раскрывал заговоры против короля – она прикрывала тылы, сохраняя порядок в собственном отряде, со временем ставшим для них второй семьей. Он уничтожал врагов внутри государева двора – она следила за тем, кто окружает самого Роше извне. Он убивал скоя’таэлей во время войны с Нильфгаардом, вешая их главарей лично, прыгая по лесам и горам, как бешеный баран, стоя в дерьме по горло, выслеживая очередную жертву и все равно знал, что стоит ему обернуться, он увидит не предателей, готовящих нож, а Вигу, возмужавшую, выросшую девочку из его унылого детства. «Цель оправдывает средства» – говорил он, а его женщина вторила: «Либо ты, либо тебя». И так – годами.

А дома они становились равными, но он – ровнее. Когда много лет строишь из себя начальника, невольно приносишь домой многих рабочих блох. Вига делала вид, что слушается, но проворачивала все в свою пользу, как истинно мудрая женщина. Иногда ему казалось, что это не он добился каких-то серьезных успехов, а она его тут вытолкнула, с размаху пнув под ленивый зад, задавая импульс.

Роше вздохнул. Он давно готовился серьезно поговорить с ней, заранее зная, что разговор ни к чему ни приведёт. У него теперь было все –богатство, уважение людей, которые его раньше презирали, власть, о которой мечтали многие, но, как и любой другой человек, пусть и столь сильный с виду, он в тайне мечтал о семье. Парочке Вернонов поменьше, которым он смог бы дать приличное образование, устроить место в жизни, которые бы позаботились о нем в старости, если он, конечно, доживет. А то работа нервная, знаете ли.

Да, пусть, такая жизнь не для них – каждый день он и Вига рискуют жизнями, и ни один из них не знает, вернется ли второй домой к ужину, но Роше всегда хотел семью. Которой у него никогда не было толком. Которую, как ни крути, не заменит отряд. Которую он теперь мог создать сам.

– Вига, – пробасил он, чувствуя, что женщина резко напряглась всем телом. – Я думаю, что тебе стоит бросить это дело.

– В смысле? – женщина приподняла голову, непонимающе уставившись на возлюбленного.

– Оставь Синьагила мне, – пояснил Роше. – Я смогу разобраться с этим сам.

– И вся слава достанется тебе? – весело спросила, не понимая, к чему этот разговор, Вига и села, поджав под себя ноги. Грудь соблазнительно засияла в свете прогорающей свечи, на секунду отвлекая Вернона от основной мысли. Он взял себя в руки:

– Он – больной, садист и извращенец. Подумай сама – ваша стычка может плохо закончится для тебя, у него столетний опыт и желание убивать. Это слишком опасно, – мужчина покачал темноволосой головой. Ну, не любитель он подобных разговоров. Для этого нужно быть хоть в какой-то степени нежным, а он… Нет, для него это слишком.

– Когда меня пугали опасности? – решительным тоном заспорила Вига. – Я хочу сама разобраться с ним, это дело чести. Он…

– Вот именно, – Роше сел на кровати, поставив ноги на холодный пол и огляделся, в поисках подштанников. Он терял терпение – Вига временами бывает слишком своевольной и несносной. – Он слишком опасен. Он может выследить тебя и убить, когда ты не ожидаешь. Завтра. После завтра.

– Ну, даже если ты отстранишь меня, он все равно может меня выследить, – резонно заметила Вига. – Как и Фенна, Ливина и других, кто был со мной. Если так, мне вообще противопоказано выходить из дома. Нужно запереться в четырех стенах и умирать от скуки над книгой, – она приобняла его сзади, положив голову на его плечо. – Ты хочешь для меня такой жизни? – спросила она с улыбкой.

– Я хочу твоей безопасности, – вздохнул Роше. Он знал, что она не откажется от поисков и устранения Синьагила с самого начала, но все равно попытался. Слишком упрямая, слишком любит доводить дело до конца, слишком сильно ненавидит этого скоя’таэля. И не сможет спокойно спать, пока лично не придушит этого сукиного сына своими руками. Это в ее характере, за то и уважал.

– Дело ведь совсем не в Синьагиле? – отстраняясь от него, спросила она тихо. Вернон кивнул и встав, направился к стойке с вином.

Серьезные разговоры нужно серьезно запивать, иначе они не пойдут. Для Роше, не привыкшего даже Виге открывать полный спектр своих эмоций, вся эта болтология о чувствах и высоком казалась пустой тратой времени, к которой он не привык. Женщина ловила каждое его движение, пытаясь понять, в чем состоит столь явное беспокойство мужчины и почему он так странно себя ведет. Он никогда не предлагал ей отдать дело кому-нибудь другому, и уж тем более, сдаться после стольких трудов. Роше разлил вино по бокалам и вернулся к ней, протягивая стакан с желтой жидкостью. Красное вино было в их доме чем-то вроде табу – крови им и на работе хватает.

– Я предлагаю тебе закончить свою службу, – отхлебнув, продолжил Вернон, строго глядя в глаза. – Напиши рапорт об увольнении, и я его с удовольствием подпишу. Размашисто, красиво и все печати сам поставлю. Может даже сам за тебя его напишу, если ты согласна.

– С чего бы вдруг? – удивленно спросила женщина, подавившись вином. Глаза ее округлились и стали невероятных размеров. Она давно чувствовала подобные перемены в его настроении, поэтому, стараясь отдалиться, сама отправилась на поиски Синьагила, тогда еще не зная толком, во что выпуталась. Надеялась, что Роше образумится и передумает. Не судьба.

– С того, что я предлагаю тебе выйти за меня замуж, – вновь отхлебнув для храбрости, выдал Роше. Это с эльфами можно не церемониться. В бою тоже не так страшно, как сейчас, перед ней, тем более, когда она выглядит так соблазнительно, а лицо стало растерянным. – Хочешь, на колени встану? – что тут же и исполнил Вернон, показательно, с иронией и по-шутовски.

– Сударь, это большая честь, – хитро улыбаясь, ответила Вига. – Но я вынуждена вам отказать. Службу я не оставлю ни при каких обстоятельствах. А для семьи я не создана, ты же знаешь. Как ты вообще додумался до этого?

– Знаю, – кивнул начальник. – Но все же, подумай. Я – человек военный, но все же и мне хочется по вечерам приходить домой и просто отдыхать. Какая разница? Мы уже столько лет вместе, что запись в бумагах городского совета не изменит твоего статуса, а потом, возможно, у нас появятся дети…

Вига вздрогнула и грустно посмотрела на Роше. Как он не понимает? Дело не только в работе, в записях или чем-то другом. Она боится. За себя, за будущих детей, за него. Такой брак может очень плохо отразиться на его карьере, да и на ее – в отряде и без этого хватает шуточек про «Двух монархов Роше» и «Командир и его правая, во всех смыслах, рука». Дети – это и вовсе слишком большая ответственность, которую она, Вига, не способная даже рыбку в аквариуме вырастить, брать не хочет. Что она сможет им дать? Рассказать о десяти способах отравить человека так, чтобы ни один чародей не смог дать точного ответа, что это был за яд? Или как выслеживать жертву по лесам, голодая по нескольку недель? Нет, на такое Вига не сможет пойти.