Текст книги "40k способов подохнуть. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Hydra Dominatus

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

Так капитаны рот могли понять настроения в своих рядах, а примарх становился ближе к своему легиону. Мойрану эта идея сразу понравилась и он согласился, однако по каким-то причинам Несущие Слово быстро ретировались, а суть ложи начала меняться в угоду ещё одной цели. На тайных собраниях все могли говорить о том, что лежало у них на душе и как-то быстро всплыли вопросы, которые оказывается волновали чуть ли не всех космодесантников и примарха.

В чём было их предназначение? Да, вопрос казалось бы глупый, ведь их создали для войны. Однако война была столь многогранна и сложна. Каждый легион чем-то отличался, кто-то был мастером штурмов, кто-то обороны, одни являлись мастерами диверсий, а другие молниеносных атак. А зачем был нужен был одиннадцатый легион, если на фоне других он ничем не отличался? Зачем на него тратились ресурсы, когда можно было передать их тем же Ультрамаринам или Лунным Волкам?

Император явно создал одиннадцатый легион для какой-то конкретной задачи. И в один из дней, после долгой беседы с Лоргаром, Мойран пришёл к своему легиону и дал ответ. В тот день одиннадцатый легион был переименован в Вершителей Судеб. Император не дал ответа, Лоргар тоже не смог ответить на этот вопрос, хоть и был лучшим мыслителем.

И тогда Мойран сам решил определить своё предназначение и предназначение легиона.

– Император считает нас не готовыми к правде, но мы делом докажем обратное, – как и всегда с одних и тех же слов встречу ложи начал Мойран, обращаясь как к своим сыновьям, так и к людям. – Мы пройдём этот путь до самого конца, продолжая дела тех, кто пал раньше, собирая для следующих опыт. Вопреки всему докажем, что наше существование не… не ошибка.

Последнее слово Мойран произнёс будто бы сглотнув ком в горле. Это показалось мне очень странным, а некоторые из присутствующих довольно болезненно восприняли это слово. В тот момент мне показалось, что дело в отношении других легионов и отца к Мойрану и его космодесатниками, которые ничем не выделялись на фоне других.

Однако дело оказалось совершенно в другом, в том, чего я ожидал меньше всего.

Глава 41

– ДА КАКОГО ХРЕНА!!! – заорал я, в очередной раз делая выпад копьём и не понимая каким хреном Персиваль умудряется не просто заблокировать атаку, а парировать её ответным ударом своей ионный перчатки с щитом. – И Я ПОСЛЕ ЭТОГО КОЛДУН ЕЩЁ?! КАК ТЫ ЭТО ДЕЛАЕШЬ, ГРЕБАНЫЙ ВОЛШЕБНИК?!

– МАСТЕРСТВО!!! – Персиваль в принципе всегда общался на повышенных тонах, как и все офицеры, однако тут уж ему приходилось просто вопить, чтобы призвать меня к дисциплине. – ЕЩЁ РАЗ ПОВЫСИШЬ НА МЕНЯ ГОЛОС, ВЫЛЕТИШЬ С ПЛАЦА ТУТ ЖЕ!!!

В этот момент мне нужно было унять эмоции, однако из-за псайкерских тренировок мои эмоции немного выходили из-под контроля. В результате через пол часа я снова сорвался, заматерился, забыв выключить связь. Персиваль услышал то, что не должен был услышать и моя драгоценная тренировка закончилась раньше. Это было фиаско, времени и так было в обрез, так из-за собственной импульсивности я словно подросток облажался и подвёл в первую очередь себя.

Но пророненных было не вернуть и лучшее, что я мог сделать, это явиться завтра и извиниться перед Персивалем, а там уже он решит, допустить ли меня к тренировкам снова.

– Зато передохнём, – заметила птичка, после чего воплотилась у меня на плече, пока я с помощью инженеров медленно освобождался от оков Трона Механикума. – Кстати, ты выполнил первое задание старшего брата?

– Да, думаю да, – ответил я и вздохнул, глядя как шарахнулись инженеры, когда демон явил себя.

Птичка выглядела совершенно не враждебно и всё же вызывала почти у любого жителя Альбы исключительно ненависть или страх. Они даже астропатов презирали, хотя на тех держался чуть ли не весь Империум. Такие вот предрассудки и ничего с этим поделать я не мог, да и не особо хотел. Всё равно скоро Альба останется позади.

Что же касалось задания старшего брата по ложе, то оно было простым. Демону давно надо было дать имя, чтобы не усложнять взаимодействие с ним. Суть же обучения заключалась не только в совершенствовании психических навыков, но и подчинении демона с помощью самых разных способов. Ведь в отношениях с демоном ты либо был хозяином, либо рабом.

– Будешь Надеждой, – ответил я, окончательно определившись с именем.

– Надеждой? А почему-почему?

– Красивое имя и тебе оно подходит, – ответил я загадочно улыбнувшись своим мыслям, заодно и вспомнив первую встречу с птичкой. – Полетай пока, послушай, что другие говорят.

– А я ничего другого и не делаю.

Птичка была удивительно полезной, ведь умела не только спрашивать, но и слушать. Все слухи и сплетни Альбы собирала она, а после рассказывала мне, совершенно не фильтруя услышанное. Однако даже так мне удавалось узнать много нового и интересного. Как например экстренное собрание совета старшего дворянства Камелота. На само собрание птичка проникнуть не могла, но даже информация о самом факте такого собрания уже многое значила, особенно если знать контекст.

И с одной стороны у меня вдруг появилось свободное время, а с другой радостно мне от этого не становилось. Должен признаться, такая напряжённая солдатская жизнь мне нравилась. В плане, за меня уже всё было решено, с момента пробуждения и до сна у меня имелся составленный умными людьми график. Каждое мгновение я знал что и зачем делаю, что буду делать после. Чёткая и понятная цель, к которой нужно было просто идти, исполняя один приказ за другим. Не нужно ломать голову, не нужно терзаться муками совести и ответственность на тебя не давит, ведь всё решили за тебя.

Раньше я этого совершенно не ценил, скорее даже наоборот мечтал о том как бы вот всё изменить, попасть в тело не вшивого наёмника, а дворянина. Вот, попал и теперь в гробу видел такие перерождения. Каждую секунду всё зависит лишь от тебя, одна ошибка и ты пойдёшь ко дну, так ещё и потянешь за собой других. А чтобы этого не случилось ты можешь… можешь устроить теракт на самого себя, убив при этом невинных людей и мучаться совестью.

И кто бы что не говорил, совесть у меня была и она не сдохла. Возможно сдохнет после ещё десятка перерождений, когда мой опыт станет несоизмеримо больше опыта любого другого человека, что вынудит относиться к людям как к обезьянам или насекомым, в лучшем случае питомцам. Вот она цена бессмертия, живи и ужасайся тому кем становишься. Как всё лучше ты понимаешь мир и постепенно убиваешь в себе любую человечность, ведь для существа прожившего хотя бы веков пять никакие придуманные обществом правила морали не будут играть никакой роли.

Так я снова вернулся на руины своего особняка. Просто гулял, дышал гарью и думал о всём сразу, после чего сел на руинах и стал смотреть на небо. В руке появилась хрустальная кружка, которая сразу же наполнилась хмельным напитком. Что примечательно, образовывался он из конденсата, происхождения которого узнать уже было нельзя. Однако помня о законе сохранения энергии можно было точно заявить одно – где-то пиво исчезло в огромных объёмах, чтобы попасть сюда.

– Хотя может Тзинч просто из протонов и электронов сделал всё необходимое, а не использовал перемещение, – предположил я, но в конечном итоге пошла первая кружка, затем вторая и вот уже мозг потерял возможность терзаться вопросами, ответов на которых у меня не было и будет.

– Кажется началось, – произнесла Птичка. – Имперская Армия начала грузиться на шаттлы, как и в Камелоте что-то готовиться.

– Наверное решают кто отправиться на смерть, а кто останется восстанавливать и готовить Альбу к следующим сражениям, – без особого интереса предположил я, понимая что из-за алкоголя апатия стала ещё сильнее.

Да уж, вот ещё один плюс армейской жизни. В расписании солдата нет времени на апатию, ты всегда при деле, если конечно командиры не бездари. Некогда тебе сокрушаться о не справедливости и тяжести судьбы, сначала марш-бросок и ты пытаешься выплюнуть лёгкие, затем стрельба и силовые упражнения, если по каким-то причинам остаётся свободное время, то траву прикажут красить. А тут на секунду из этого потока выскочил и всё, раскис и спился.

– Господин Мордред, – вдруг раздался голос и повернув голову, я увидел как аккуратно объезжая обломки ко мне среди руин едет Борис на своей коляске.

– Рад, что ты жив, – ответил я, после чего снова перевёл взгляд на небо, которое уже очистилось: планета удивительно быстро отходила от войны, куда быстрее людей.

– И не спросите как я вас нашёл?

– У тебя же глаза по всему Камелоту, а я особо и не прятался, так ещё и график весьма жёсткий. Найти меня несложно.

– Да, верно, – согласился Борис, после чего остановился рядом со мной.

– Будешь? – предложил я ему кружку.

– Нет, я бросил пить.

– Понимаю, – от таких слов мне стало ещё противнее.

– У меня скоро свадьба, – неловко связывая слова начал говорить Борис, видимо испытывая стыд за произошедшее на суде. – Если у вас будет время, то я бы хотел видеть вас среди гостей.

– Свадьба? В такое время?

– Да, вообще мы её сыграли ещё во время войны, под грохотом снарядов. Но теперь проведём праздник для всех друзей и родных. Для той части, которая выжила. Для неё это важно.

– Поздравляю, но боюсь… уже сегодня я улечу. Вероятно навсегда.

– Неужели? Что-то случилось?

– Да, война в самом разгаре и раз Альба стала частью Империума, то её народ будет делать всё для победы. Но хуже вряд ли станет. Если конечно нас не разобьют.

– Вот как значит… а вы уже попрощались с Карой?

– А нужно?

– Вы ещё спрашиваете, господин Мордред.

Что же, в словах Бориса был резон. Засиделся я что-то и совсем забыл о других. Каре же наверняка было это очень важно, она всю жизнь Мордреду посвятила. Неправильно будет улетать не попрощавшись лично, хоть и слезливых прощаний я не любил. Куда легче было просто молча улететь, оставив лишь записку, но если не ради себя в будущем, то ради Мордреда в настоящем я должен был побороть этот нездоровый эгоизм.

– Ещё увидимся, Борис, передавай жене поздравления.

– Да, обязательно.

– И что касается подпольных пивоварен, то они станут подарком на вашу свадьбу. Документы уже оформлены.

– Не стоило, господин Мордред, у вас же наверняка есть родные… – Борис осёкся, видимо вспомнив моих родных на суде. – Ну, есть более близкие, Кара например.

– Не переживай, – усмехнулся я, чувствуя хмельную лёгкость в ногах. – О ней я не забыл. Бывай.

И уже более весёлой походкой, без ненужных мыслей и с чёткой целью я отправился обратно в Камелот. Как же легко было жить с целью, отчётливо понимать что и зачем ты делаешь. Из-за общения с Тзинчем этого постоянно не хватало, однако пусть в долгосрочной перспективе никакой цели у меня не было, но я кажется постепенно учился концентрироваться на таких вот маленьких задачах.

– Просто не думай о том, на что не можешь повлиять, – напевал я, а настроение моё переменилось став хмельно-весёлым. – Просто не думай, не думай, не думай…

На улицах Камелота уже выехала техника, покинув подземные ангары и ремонтные цехи. Кажется, половину своих сил Камелот намеревался передать Крестовому Походу. Это довольно много, особенно учитывая, что война на Альбе ещё не закончилась. Конечно, Камелот с оставшимися предателями и колдунами справиться, но всё же неужели нельзя было подождать ещё неделю-другую, чтобы не рисковать? Видимо время очень сильно поджимало примарха или примархов. Не знаю, кто у них там главный или они все в совете каком-нибудь или за каждый чих перед Императором отчитываются.

В любом случае, обходя колоны, я добрался до госпиталя, в котором всё свободное время проводила Кара. Раненых стало куда меньше, однако приходилось теперь следить за калеками и прикованными к больничным койкам. Очень тяжёлая работа была у неё, ведь приходилось не только убирать утки и следить за приёмом лекарств, но порой и таскать людей в ванные. Очень сильно не хватало крепких мужских рук и вот уже прекрасный пол сам начинал на себя брать мужскую роль, грубея как душой, так и телом.

Но всё же новые поколения этого мира не будут воспитаны женщинами, ведь даже если на двадцать семей останется один мужчина без ног, то он сделает всё, чтобы передать опыт мальчикам. Ведь война никогда не закончится и её тень в виде постоянно работающих военных заводов будет лежать великим долгом на выживших. Тяжёлые времена не закончатся, рождая без остановки сильных, чтобы те стали пеплом в горниле войны.

– Кара! – с улыбкой произнёс, заметив свою служанку, толкающую телегу с чистыми постельным бельём.

– Господин Мордред! Вас отпустили в увольнение?! – с радостью она тут же бросила все дела и подбежала ко мне с улыбкой.

– Не совсем… это скорее дисциплинарное наказание.

– Ой, это очень плохо?

– Нет, совсем нет. Но пришёл я по другой причине. Скоро войска и флот Империума уйдёт, а вместе с ними уйду и я.

– Насколько скоро?

– Погрузка уже идёт, вероятно уже сегодня объявят сбор и в течении суток уйдёт первая партия, в числе которой буду и я.

– Так быстро? А когда вернётесь? – в глубине души Кара знала ответ и всё понимала, но всё же упорно хранила надежду. – Можно с вами отправиться?

– Нельзя.

– Может быть я смогу договориться, медсёстры нужны и на…

– Я хочу чтобы ты осталась здесь, – положив руку на её плечо, твёрдо произнёс я.

Кара опустила голову, после утерла нос, но всё же не заплакала и сдержалась.

– Я очень дорожу тобой и не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. К тому же у меня для тебя есть очень важное задание. Держи, – я снял с шеи цепь с ключом. – Это от сейфа в банке. Я не очень хорош в таких диалогах, но постарался на бумаге объяснить всё. Очень на тебя рассчитываю. Справишься?

– Обязательно, – уверенно кивнула Кара и посмотрела мне прямо в глаза.

Она даже не знала, что ей предстоит сделать, однако всё равно не медлила с ответом и не сомневалась ни секунды. Такой верности я никогда не видел и даже не знал как реагировать. Поэтому в последний раз улыбнулся и обнял Кару, оставив её одну. Конечно я понимал, что Кара испытывала к Мордреду в том числе и любовные чувства. И сам Мордред тоже хотел иного исхода, но всё же не давил меня и просто с болью наблюдал за той судьбой, которой не суждено было случиться.

На Альбу я уже не вернусь никогда и поэтому мне крайне не хотелось давать ложных надежд Каре. Она молода и у неё вся жизнь впереди. И эта жизнь может стать счастливой. Таким было моё решение. Более подробно я всё объяснил в оставленном письме, которое написал давно, ведь знал, что всё к этому рано или поздно придёт. Правда лично я всё же не планировал являться, сделав так только из-за Бориса.

А затем уже я отправился в место дислокации моего батальона, где меня быстро нашёл штабист и сказал срочно отправляться во дворец. Там уже строились войска, первая партия, которая отправится в глубины далёкого мрачного космоса на войну. И от добровольцев не было отбоя, более восьмидесяти процентов военнослужащих желали отправиться в неизвестность, чтобы сразить там врага и не дать ему вернуться на Альбу.

Однако брать всех никто не планировал. Нужно было оставить как ветеранов, которые подготовят следующих, так и силы для гарнизона, зачистки всей Альбы и системы. Поэтому и собирался совет высшего дворянства, где споры не утихали несколько часов. Однако в конечном итоге после ряда ультиматумов всё пришло к решению, на которое повлиять было никак нельзя.

– Господин Мордред! – на подходе ко дворцу ко мне строевым шагом подошёл старший офицер с сединой в волосах, с одним глазом и изуродованным лицом. – Извините, что обращаюсь не по титулу…

– Не стоит, мой Рыцарь ещё в процедуре переименования, а следовательно и титула пока нет. Можно просто Мордред.

– Так точно! Я комбат бывшего крестьянского полка и ныне почётного гвардейского полка! Мы сражались с вами против Рыцаря-Предателя! Нас хотели расформировать, однако после победы по наказу сэра Бедивера нам, как и многим другим крестьянским полкам, были выданы земли, свобода, а также место в военной структуре Камелота! За кровь, за смерть, за отвагу и победу, мы удостоились этой чести! В том числе благодаря вам! – громко и чётко, фактически крича мне в лицо говорил видимо оглохший комбат.

– Поздравляю, рад за вас! – тоже громко ответил я, чтобы собеседник меня точно услышал. – Это всё?

– Никак нет! Прошу вас взять наш батальон в ваше Копьё!

– О как… – удивился я.

Копьём называли особое воинское формирование, фактически подразделение, которым управлял Рыцарь. Как правило в него входили войска поддержки, однако каждый Рыцарь комплектовал своё Копьё кем и как угодно. Разумеется регулярная армия активно участвовала и королевским указом Рыцарям разрешалось проводить вербовки в вооруженных силах. Кроме того, в Копьё практически всегда входила гвардия дворянина, которая в случае войны поднималась под ружьё первой.

– Это решение командира или всего батальона?! – громко и твёрдо спросил я, испытывающим взглядом глядя на комбата.

– Всего батальона!

– Что же, не вижу никаких причин вам отказывать! Если Камелот и главнокомандующий дозволяет, то я буду рад сражаться с вами бок о бок!

– Взаимно, сэр рыцарь!

И выполнив воинский салют он тут же чётким строевым шагом отправился к своим бойцам. Я же занял место у своего Рыцаря. Прямо сейчас Галахад объявлял всех, кто отправится в Великий Крестовый Поход. В их число попали многие известные Рыцари, в том числе Ланселот, Бедивер, Борс, Гарет, Красный Рыцарь и ещё около пяти дюжин боевых машин, не считая оруженосцев. Также многие дворяне отправлялись на войну в роли командиров.

Я молча стоял рядом со своим Рыцарем, краску которого обновляли, чтобы он вместе с другими гордо прошёл в последний путь до грузового шаттла. Меня отправили под начало одиннадцатого легиона, в то время как большинство ушло к первому легиону Тёмных Ангелов.

К слову, именно Тёмные Ангелы являлись пожалуй главной силой в этой войне. Они обладали самыми большими силами и в яростном гневе, мстя за трагедию на Ксане, за своих павших братьев из пятого и девятнадцатого легионов, они огнём и мечом с особой жестокостью вырезали врагов. Гвардия Смерти составляла вторую главную силу в этой войне.

В свою очередь контингенты других легионов были куда меньше. Это касалось и одиннадцатого легиона, который не мог похвастаться большой численностью и не входил даже в первую половину по численности среди всех легионов.

– ГЕРОИ АЛЬБЫ!!! – проревел в конце речи Галахад и голос его звучал по всему Камелоту. – ПРИНЯТЬ ПОХОДНОЕ ПОСТРОЕНИЕ!!!

И быстро заняв своё место на Троне Механикуме, я вместе с Копьями Ланселота и Бедивера занял место во главе колонны. Рангде предстояло умыться в крови за каждую разрушенную судьбу этого мира.

Глава 42

Плавное нажатие на курок и очередной выстрел поражает мишень.

Космические корабли Империума не только выглядели как готические храмы, к которым прицепили двигатели, но и являлись крайне монструозными творениями. Они вмещали в себя миллионы людей, а сверху ещё дополнялись десантными командами. И для относительно комфортного существования корабли обустраивали всей необходимой инфраструктурой, чтобы за месяцы полёта солдаты не растеряли навыки.

Арены для титанов здесь не имелось, но зато был тир, где я оттачивал навыки стрельбы. Память и опыт Лекса хоть и стали частичкой моего разума, однако без тренировок любое мастерство затупиться или потеряется. В моём случае был высок риск второго варианта, ведь в теле Лекса я долго не пробыл, так ещё и в целом не уделял достаточно времени усвоению этих знаний.

– Проклятье… какой мудак спусковой крючок таким жёстким? – ругнулся я, замечая что точность моя упала.

– Сдался тебе этот огнестрел? Возьми лучше лазган. Он и в космосе хорошо, и в атмосфере, и боезапас меньше весит.

– И надёжность ниже.

– Всяко лучше чем у плазменного оружия. К тому же учитывая, что это у космодесанта своя личная система снабжения, а ради тебя никто эти патроны возить не будет. Бери лазган.

Лазерное оружие было действительно на голову выше огнестрельного оружия Камелота. К тому же в Имперской Армии производство лазганов поставили на поток и ими умудрялись снабжать практически всех солдат. Хотя разумеется бывали и исключения, на самом деле довольно частые. Однако так или иначе лазерное оружие действительно было лучше, ведь являлось универсальным и не так сильно нагружало логистику.

А космические перелёты были крайне дорогими, сложными и опасными. Путешествия проходили через варп и лишь поля Геллера спасали суда от проникновения чудищ обитающих в имматериуме. Плюс каждый корабль нуждался в псайкере-астропате, который прокладывал путь сквозь тьму с помощью астрономикона, величайшего астрального маяка, созданного Императором. Астрономикон светил на пятьдесят тысяч световых лет, хотя чем дальше от Терры, тем слабее его сияние.

Так или иначе от лазгана и в этот раз я отказался. Признаться, будучи пилотом, я ходил в тир исключительно для проведения досуга с пользой. Как таковые навыки стрельбы мне вряд ли пригодятся. Лазганы в свою очередь мне не нравились, они были слишком… слишком… слишком не огнестрелом. Не было отдачи, порохового газа, даже криворукий дебил сможет попасть в цель, ведь лазер это фактически луч света, у него нет баллистики.

Стрелять из огнестрела же было приятно и это успокаивало нервы. К тому же я оставил себе и офицерский стаб-револьвер с огненной картечью. Убойная штука, дорогая зараза, и взятый с Камелота боекомплект у меня до конца Великого Крестового Похода по всей видимости, ведь снабжение лично по-моему заказу ничего не привезёт. Да и сам Камелот будет переходить под стандарты Империума. Так что вполне вероятно, что в скором времени никто не будет производить подобное оружие. Как и всё огнестрельное оружие в армии Камелота будет заменено после использования накопленных запасов.

Так шли долгие дни. Полёты в космосе дело длительное, плюс звёзды Гало находились довольно далеко от Терры, что усложняло космические путешествия. И от одиночества меня спасали только собрания лож, которые во время перелётов проходили куда чаще.

И относительной тайне в очередной раз один из залов заняли члены ложи. Меня до сих пор удивляло то, что здесь можно было увидеть беседующих людей и космодесантников. Без брони, космодесантники всё равно были более двух метров ростом и грозно возвышались над всеми простыми смертными. На их лицах лежали порой даже века кровопролитных битв за Человечество, что наделяло их крайне тяжёлым взглядом.

Они казались существами совершенно иного порядка, идеальными машинами войны, которым должны быть чужды любые эмоции. Один приказ и семья ксеноса будет вырезана или сожжена заживо. Хотя даже приказывать здесь не нужно, ведь с этой целью их создавали – сокрушать и побеждать. Сами их гены обуславливали эту судьбу, ведь гормональный фон не давал им привязываться, как и думать о продолжении рода. Для них существовала только война.

И как правило космодесант старался не контактировать с простыми смертными без нужды, смотрел на них с высока и уж точно не считал нужным общаться с простыми рядовыми на равных. Однако всё менялось на таких ложах, зашедших в своих нарушениях слишком далеко. Впрочем, ничего плохого я в этом не видел, молча слушая как офицер имперской армии рассказывает анекдот.

– В который раз убеждаюсь, что Лоргар мудрейший из всех примархов, – раздался тяжёлый и грозный голос позади меня.

Я сидел за столом и медленно добивал вторую порцию ужина, поэтому едва не поперхнулся от неожиданности. И уже обернувшись увидел, как и следовало ожидать по тембру голоса, космодесантника. С такой конституцией у них у всех голоса были крайне грубые и басистые. Из-за того что на встречах лож запрещалось носить регалии и знаки отличия мне не сразу удалось распознать в нём капитана второй роты Вершителей Судеб. Однако как и все другие капитаны, Тюхе был личностью известной и служил примером для всех других.

– Это примарх, который посоветовал создать ложи? – поинтересовался, стремительно прожёвывая пищу.

– Да. Крестовый Поход шёл, бои были жестокие, война долгой, а война хоть и была главной целью астартес, но… чего-то всем не хватало. Или наоборот, что-то в нас было лишнее, ведь после каждого боя космодесантник нёс в свою каюту какую-то мелочь, трофей, а после смерти товарища получал коробочку с такими же мелочами. Что с ними делать? Почему мы так хотели быть идеальным оружием в руках Императора и при этом тратили время на столь несущественные вещи? Наверное потому что все мы люди, пусть и прошедшие через генную модификацию. Даже сердца два, – Тюхе явно был рад возможности с кем-то поговорить вот так просто, ведь прошлые собрания лож пропускал из-за серьёзного ранения.

И на самом деле Тюхе был прав. Многие космодесантники очень сильно напоминали простых солдат. Очень сильных и быстрых, выносливых и психически устойчивых, однако всё равно делающих зарубки после каждого убийства. Им нравилось травить шутки и смерть тех, с кем они воевали бок о бок десятилетиями или веками очень огорчала. Видимо гормональный эффект до конца убрать не удалось или же дело было в чём-то другом.

– А сколько вам лет? Сколько лет? – вдруг запела Птичка, воплотившись прямо на столе и уставившись на Тюхе.

– Какой дивный демон. И так старательно пытается скрыть свою злобу… – улыбнулся Тюхе с любопытством разглядывая творение Тзинча, а затем подставляя ей палец. – А может злобы в ней пока и нет.

– Это ещё предстоит узнать. Но исходя из бесед с псайкером-наставником, всё же можно считать, что имматериум это в целом отражение наших душ и всех эмоций. То есть там может родиться и хорошее, ведь так?

– Могло, раньше, до того как наши пороки стали доминировать. Из-за эры раздора и падения эльдар всё стало ещё хуже. Всё то хорошее что рождается в варпе сразу же пожирается теми, кто не скован добродетелью. От того попадание этой птички к тебе вовсе не случайно. Кто-то очень хотел, чтобы она попала к тебе.

– Да, я тоже так думаю и никогда об этом не забываю.

Тюхе фактически озвучил вслух все мои мысли. Он был абсолютно прав и тоже очень хорошо разбирался в тайнах варпа. Как мне сказали, Вершители Судеб очень тепло общались с Тысячей Сынов и тоже при взятии миров старались сохранить как можно больше знаний, а библиотеки являлись стратегической ценностью, что исключало тотальные бомбардировки столиц.

В целом, Мойран со своим легионом умудрялся находить общий язык со всеми. Да, некоторые легионы и примархи обладали исключительно скверными характерами. Однако даже так Вершители Судеб пытались идти на уступки, искать компромисс и не давая возможности появлению потенциальному конфликту. Уступчивые, так их порой презрительно называли Пожиратели Миров. Недостаточно амбициозными считал их Фулгрим. Не слишком исполнительными уклончиво называл Рогал Дорн, никогда не принимая от них помощи.

Да, именно такая репутация была у Вершителей Судеб. Не такие как все, лишние, а порой звучали и слова: бесполезные, никчёмные, слабые и ненужные. А всё из-за какой-то странной меланхоличности, как и Мойран, весь легион больше любил рассуждать, что упрощало общение с легионами Несущих Слово и Тысячей Сынов, но делало их слабаками в глазах всех остальных и Императора.

Если в один день одиннадцатый легион исчезнет, то… для Империума ничего катастрофического не случится. Однако даже так Мойран никогда не отчаивался и пусть Император сказал ему лично лишь одно слово за всю его жизнь… Мойран всё равно трудился на благо Крестового Похода и делал то, что считал правильным. Пока кто-то делал акцент на уничтожение врагов, на защите приведённых к согласию миров, на яростных и молниеносных экспансиях или дипломатических переговорах, Мойран делал упор на взаимосвязь легиона с окружающим миром.

– Крестовый Поход когда-нибудь закончиться нашей победой. Пусть Рангданцы сильны, но… даже их мы сломим. А затем и всех других, – наш диалог с Тюхе продолжался уже за игрой в регицид, в которой капитан второй роты был куда лучше меня. – Но что будет потом?

– В плане?

– Посмотри на нас, Мордред, мы живём войной и ничего другого не умеем. А когда война закончится, неужто все легионы отложат болтеры и начнут мирную жизнь? – Тюхе усмехнулся и сделал ход фигурой, поставив мне вилку. – Нет, некоторые на это действительно способны, но Мойран явно хочет, чтобы в этот день каждый из нас был готов дать начало чему-то новому. Хотя и на войне крайне важно уметь уживаться с союзниками. Хотя некоторые мои братья ещё не считают людей равными себе и очень бесятся, когда имперские офицеры отдают им приказы.

– Ха, мирная жизнь? – я тоже не сдержал усмешки, представляя как в поле громадный тюхе вспахивает поле быстрее трактора. – И чем же может заняться космодесантник, если не войной?

– Несущие Слова могут стать превосходными идеологами и ораторами. Саламандры славятся своим гуманизмом и могут найти себе место среди спасателей. Несущие Слово неудержимо рвутся к знаниям, что делает их превосходными учёными. А легион Фулгрима очень хорошо разбирается в искусстве. Вариантов просто масса, но а часть конечно останется в гарнизонах миров, помогая укреплять оборону секторов Рогалу Дорна. Мало ли ещё какие напасти придут из других галактик.

– А чем займёшься ты, Тюхе? Или ещё не решил?

– Не всем сразу найдётся место в новой системе. Но и для них можно будет найти место. И кто как не космодесантник сможет лучше понять другого космодесантник и то, что ему нужно?

– Неплохо, осталось только дожить до этой славной пенсии, – кивнул я, по немногочисленным эмоциям на лице Тюхе понимая насколько для него и наверное всего легиона важно это будущее. – А скучать по войне не будешь?

– Признаться, она меня уже утомила. С каждым десятилетием, нет, уже с каждым годом груз всё тяжелее. Не знаю почему, но в отличие от других легионов мы почему-то будто затухаем или выгораем. До воссоединения с Мойраном всё дошло до того, что моральный дух упал настолько, что мы потеряли половину боеспособности. Стыд и позор, легион не способный исполнять свою задачу. Наверное тогда мы и стали второсортными в глазах всех других легионов. Или были ими всегда.

– М, а где Мойран? Разве он не принимает участие в ложах?

– О, ты разве не знаешь?

– Что именно?

– Мойран же является довольно сильным псайкером, нет, с другими примархами он сравниться не может, однако… его душа прошла обряд Астра Телепатика. Сам Император лично следил за процессом. Невероятная честь, благодаря которой Мойран теперь навсегда связан с отцом. Благодаря этому наш флот совершает прыжки в варпе быстрее всех других, а примарх способен увидеть свет даже в самой плотном шторме варпа.