Текст книги "40k способов подохнуть. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Hydra Dominatus

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Однако в какой-то момент стена которая была совсем рядом вдруг просто исчезла. Видимо один из моих шагов вперёд стал причиной перемещения меня не только в понятном трёхмерном пространстве, но и четырёхмерном. Для меня это был просто очередной шаг вперёд, но по факту я оказался уже в другой плоскости. Подобное происходило довольно часто и потерять демоницу было бы очень просто, если бы не её тихий напев, по которому мне удавалось хоть как-то ориентироваться.

– Пришли, – произнесла демоница и резко остановилась.

Я же врезался прямо в её спину и едва не сломал нос, ведь стойка демоницы была невероятной твёрдой, как и она сама. Это меня тоже удивило, она была какая-то… не такая, словно неподходящая этому миру. Любой другой демон бы легко отпорхнул в сторону и поставил бы подножку, а она просто как вкопанная встала и руки в боки поставила. В моём понимании так должен делать какой-нибудь берсерк Кхорна. Тоже можно было сказать и о её попытки меня совратить, такое же больше подходило Слаанеш. И при этом всём она вроде как не особо часто врёт или не врёт совсем. Неудивительно, что она не в ладах с Тзинчем.

С другой стороны всё в целом и логично. Конкуренции с другими демонами она не вывезла и попыталась компенсировать это другими способностями, начав изучать магию Слаанеш и заставая врасплох тех, кто ожидал от порождения Тзинча чего угодно, но не честности. Каждый выживал в варпе как мог, как и суть перемен говорила о том, что во владениях Тзинча должно быть всё, ведь изменения заставляли проходить через всевозможные формы и ложь была обязана сменяться честность, чтобы затем снова стать ложь и так по кругу.

Ну и конечно же не стоило забывать, что Тзинч куда более комплексная и сложная сущность, чем просто воплощение всех смертных лжецов. В себя тёмные боги вмещали куда больше граней наших душ, порой даже самых неожиданных и непредсказуемых. Любая попытка приписать им что-то одно изначально была обречена на провал.

Тем временем я вышел из-за спины демоницы и оглядел серый холм, на котором стоял полуобрушенный особняк. Из типичных декораций свойственных владениям Тзинча здесь были разве что светильники с радужным огнём и лазурные сорняки, пробивающиеся сквозь серость, которой был прах и пепел надежд самой демоницы. Это был "подарок" Тзинча для своей верной марионетки.

– Я бываю здесь не очень часто, предпочитая блуждать как по варпу, так и по мирам смертных в поисках знаний и возможностей, что помогут мне отомстить или хотя бы как-то навредить Тзинчу. Поэтому место выглядит довольно… заброшенно, – пояснила демоница, после чего начала подниматься на холм. – Но в целом здесь безопасно, об этом месте также мало кто знает, как и чего-то ценного здесь нет. Поэтому тут можно спокойно отдохнуть, а мои защитные чары в случае чего заранее заметят незваных гостей. Путей отхода тоже множество, но и для глухой обороны здесь есть всё необходимое.

– Неплохо. Так значит… у тебя вроде как есть идеи почему у Тзинча поехала крыша?

– А у тебя есть куда больше информации, – кивнула демоница. – Будем разбираться.

Глава 62

Тени играли на стенах и позабытые мной голоса шептали в тёмных уголках просторной комнаты особняка. Наверное когда-то здесь была гостиная и хозяйка принимала здесь своих гостей. Для этого здесь имелся просторный стол и стулья в центре, изысканная мебель была слегка ветхой, но со своей задачей справлялась. Чуть дальше, в тёмном угле находились кресла и диван. Там же стоял сундук с пока что неизвестным мне содержимым. Довольно приятное место, если бы не тусклый свет душ, отбрасывающий странные тени.

Я сидел за столом и держал в правой руке хрустальную кружку, вечно полную пива, а в левой находились карты. Напротив меня сидела чёрная тень и тоже держала карты. С демоницей мы общались довольно долго и обсудили множество моментов. Многое мне удалось прояснить для себя, а платой тому стала практически вся информация касательно бесед с Тзинчем. В них демоница хотела найти подсказку, но кажется у неё это не удалось.

Но вернёмся к тени, которая сделала свой ход и забрала карту.

– Заходная, – произнёс я и швырнул ещё две карты ей.

Тень на мгновение застыла. К слову, тень была объёмной и скорее правильно было бы её назвать человекообразной и объёмной тьмой, но я не особо парился и называл её просто тенью или же обращался по имени. А была она душой Мордреда. Раньше она принадлежала Тзинчу, однако пропустив через неё и её прошлое тысячи кандидатов до полного слияния добрался только я. И после этого связь с ней достигла максимума и фактически его душа полностью слилась с моей, став если не неотъемлемой частью, то крайне важной и значимой.

Но почему это удалось сделать лишь мне? Предположение напрашивалось само собой, я был больше всего похоже на Мордреда, как бы это не было неприятно. Ну и конечно вероятность удачи тоже не стоило отрицать.

Другие кандидаты попав в прошлое шли вразрез с ним. В результате поток варпа разрывал их, ведь прошлое уже случилось и поменять его было нельзя. Любое отклонение фактически уничтожало душу, это можно сравнить с попыткой встать на пути водопада. В результате большинство кандидатов погибало куда раньше, чем покидали Камелот.

Плюс даже если схожесть с самим Мордредом была высока, а чаще всего она была высока, ведь Тзинч умело подбирал кандидатов, то всё равно многие кандидаты умирали куда раньше из-за эффекта бабочки. Кто-то сдох от ведьмы, другие не пережили суда, третьи отказались принимать помощь демона и оставались верными Человечеству. Но путь Мордреда подразумевал то, что он продал душу Тзинчу, взял его силу и дошёл до самого конца.

Конечно, полного совпадения достигнуть мне не удалось. Так например Мордред тоже решил создать алкогольный бизнес, но добивался всё тяжким трудом, обидными ошибками и успехи его отличались от моих. Однако в целом… в целом я не сильно отклонялся от потока, что позволило мне стать подходящей призмой. В свою очередь благодаря мне Тзинч получил иную точку зрения, но узнать всей правды всё равно не смог.

Очень многое скашивалось влиянием второго легиона, так и Император своей волей отрезал самое главное от его взора. Ни одна из его марионеток не могла точно сказать, что именно произошло на Герелиане. И хоть всё указывало на смерть второго и одиннадцатого легионов, но Тзинч сходил с ума и отказывался верить в это. Он знал, что при осаде Терры эти легионы не появились, что на самой Герелиане не осталось ничего живого и история двух легионов прервалась там, но… он рвал и метал, погружаясь всё больше в безумие и считал, что нечто было упущено.

Кроме того и будущее начало сгущаться. Другие боги давно обратили свой взор на Кадию. У них всё было, но всё же нужно было развлечение, которой могла стать вторая осада. Да, что с ней, что с без неё, по факту тёмные боги становятся всё сильнее, однако нет предела совершенству. Поэтому во всё больший мрак погружалось Человечество.

Но Тзинч… Тзинч считал, что нужно подождать и подготовиться. Он видел, что Император становился сильнее, во многом из-за самого же Тзинча. А если что-то было упущено… то надо было быть осторожными. Но никто его не слушал, ведь даже он сам считал, что бредит. И копились силы, совращённые примархи готовились захватить всю галактику, на руинах которых они продолжат сражаться уже только между собой.

Во многом в этом стоило винить Слаанеш, которая за всё это время стала крайне опасным игроком. Смеяться над ней Тзинч порой даже боялся, ведь её озлобленность уже выходила несколько раз богом. Тёмный Князь вырос и заслужил право называться одним из Четвёрки.

Тем временем Мордред швырнул карты, он не понимал, что такое "заходная" и искренне считал, что я мухлюю. Я же был в шоке, что кто-то мог не знать элементарных правил столь популярной игры. Впрочем, двух вальтов на погоны я ему оставил и на этом наша игра закончилась. Мордред стал частичкой меня, однако из-за полного слияния он сохранился крайне чётко, обладал своей волей, мыслями и убеждениями. Да, полноценной личностью он всё же не был, однако… сам факт подобного пугал.

Но пока что поглотить меня он не мог или… может быть не хотел? Я не знал, но подводные камни перерождений требовали скрупулёзного изучения, которым я занимался в отсутствие демоницы. Так например душа Лекса и безымянного гвардейца тоже оставались со мной. Однако душа Лекса была довольно слаба, он был словно отпечаток и не проявлял какого-то интереса к происходящему.

Безымянный гвардеец скорее являлся и вовсе… слабым отголоском, настоящей тенью, которая просто была и бесцельно бродила то там, то здесь, в данный момент снаружи особняка среди цветов. Он словно искал покоя, которого никто не мог ему дать. Смотря на него я ощущал привкус отчаяния, в которое был загнан мобилизованный юноша, не прошедший подготовки и брошенный на передовую в качестве пушечного мяса.

Радовало и то, что моя личная сила тоже росла. Это касалось не только воли, но и того, что всё то что пережил Мордред, пережил и я. Таким образом к этому добавлялось и моё прошлое, что в сумме давало мне большую силу. Речь не о каком-то параметре, как в компьютерной игре, скорее о совокупности факторов, о воле и опыте, который ложился в основу воли. Подавить меня один на один вероятно не сможет ни одна из теней, если конечно я не попаду в тело альфа-псайкера, который просто меня сожрёт или ещё какой-нибудь дряни.

Однако что будет если тени объединятся? Мордред действительно был опасен и уже доставлял проблем. К тому же он дворянин с амбициями лидера. Благо он пока что сам не понимает этого и находится только в процессе осознания происходящего, что видно по его смятению. Но вскоре он начнёт пытаться общаться с другими тенями, которые не ответят. Зато ответить могут другие.

– О, Лазурь вернулась! – прощебетала Птичка, которая всё это время летала повсюду и изучала всё.

Лазурью она начала называть хозяйку этого особняка, эту двухметровую демоницу. Настоящего имени демоница конечно же не раскрыла. Подобную информацию в варпе ни раскрывал никто и глупо было спрашивать об этом или надеяться получить ответ. Как и о прошлом никто старался не расспрашивать, хотя очень многим были связаны древние и не очень демоны. Впрочем, всю правду знал лишь Тзинч, частью которого в той или иной мере являлось всё, что родилось или родится на его владениях.

– Интересно, что же я пью, если нахожусь в нематериальном мире, – задумался я, делая ещё один глоток из хрустальной кружки. – Ведь всё это вокруг лишь попытка моего разума и души придать хаосу очертания.

– Не забывай, что варп это отражение, своего рода тень. Хаоса как такового не существует, есть отсутствие возможности узреть порядок, – произнесла Лазурь и уселась напротив меня, пока Мордред начал копаться в сундуке. – Я побывала на Герелиане. Там ничего нет.

– Этого не может быть. Может ты перепутала название? Или есть несколько систем…

– Я точно проверила то самое место. Там мёртвый мир вечного огня, кора планеты уничтожена. Также там нет отголоска Тёмных Богов или причин их интереса. Я бы почувствовала какой-то могущественный артефакт или присутствие примарха, способного одолеть демон-принца. Как и нулевого поля, способного скрыть такую силу, там тоже нет. Иначе бы пространство вокруг было бы искажено. Там… пусто, просто пусто.

– Значит они как-то сбежали. Скрытно и незаметно. При помощи Императора. Только это может объяснить причину безумства Тзинча. Только это может нарушить все его планы. Просчёт и ошибка. Я считаю второй и одиннадцатый выжили и…

– Факт их уничтожения подтверждён тремя с половиной богами, – покачав головой произнесла Лазурь. – А скоро будет и всеми четырьмя, когда приступ паранойи Тзинча закончится.

– Тогда почему…

– Потому что Тзинч больной и непредсказуемый, он уже переигрывал самого себя, это тот же случай. И тебе не следует скатываться за ним в паранойю.

– Я отказываюсь в это верить.

– Ну ладно, не верь. Лучше расскажи мне как ты собираешься отомстить Тзинчу?

– И ты ещё называешься Тзинча больным? – закатил я глаза и откинулся на спинке стула, попивая своё бесконечное пиво. – Он Бог, Лазурь. Тёмный Властелин своего подземелья, ты буквально родилась в момент очередного приступа его шизы или чего там.

– На что ты намекаешь?

– Не лезь, дура, он тебя сожрёт. А меня и подавно, так что и о мести я не думаю. Тем более за что мне ему мстить? Разок он меня искусить пытался, но типа… мне что после этого каждому маркетологу мстить? К тому же благодаря ему я теперь типа бессмертный. Могу перерождаться, набираться опыта и делать свою жизнь лучше, попутно конечно выполняя безумные поручения Тзинча, вроде возвращения в прошлое, где я походу реально мог сдохнуть, если бы не решил открыть пивной завод. Эх, в очередной раз пиво спасло всех от невообразимой беды, так и знал, что не нужно было брать вот эти ваши мечи, посохи, баб.

– А мне он предлагал неуязвимый доспех и горн переломного момента.

– И что ты взяла?

– Горн. Благодаря ему мне удавалось изменять ход сражений и некоторое время даже другие высшие демоны считали меня непобедимой.

– И чем всё закончилось?

– Сначала ты ещё раз опишешь последние минуты своей жизни в теле Мордреда.

– Да что там описывать, не помню я нихрена. Ослепительный свет чуть не сжёг меня дотла, эта мощь была настолько огромной, что даже кусочки души плавились из-за чего у меня кстати появились пробелы в памяти. Но вроде как…

– Бог-Император пришёл и решил все проблемы, спася наших Рыцарей и часть своих сыновей с метками два и одиннадцать, – добавил Мордред из тёмного угла. – Я так всё запомнил.

– Разве? По-моему все Рыцари сдохли же, нет? – нахмурился я, ведь целостность памяти была далека от идеальной из-за слишком сильного психического влияния. – Или это я где-то накосячил?

– Гарет выжил, Персиваль, но в моей вариации, то есть объективной реальности, жив был и Ланселот, получивший ранения. Он продолжил командовать нами вплоть до последней битвы, когда к нам присоединились Космические Волки и могучие Титаны, под ногами которых мы казались букашками.

– Хм… а я вроде как мельком слышала, что уничтожен был почти весь одиннадцатый легион и никого спасти не удалось, – добавила Лазурь. – У Тзинча имелись и души космодесантников одиннадцатого, он несколько раз проверял эти моменты ещё при мне, используя подобные тебе души.

– Да уж, теперь ещё и показания расходятся. А чисто технически, мог ли кто-то изменить память Мордреда? Например сам Тзинч в приступе шизы, – направив кружку на Мордреда спросил я, а затем направил её на Лазурь. – Или может быть он уже тогда начал сеять смуту в тебе, чтобы таким образом повлиять на меня сейчас.

– Ты нажрался что ли?

– Но что самое главное, могло ли воспоминание Императора изменить мою память?

– Кто дал тебе эту кружку? В варпе нельзя напиться.

– Тзинч. Это моя награда, которую мы случайно выбрали с Птичкой.

Лазурь уже открыла была рот, после чего хапнула воздуха, видимо решив сказать куда больше, чем изначально планировала, но в конечном итоге просто замолчала, решив вообще не комментировать подобное и окрестив меня невменяемым.

– Ладно, мне становится скучно, – зевнул я, ведь делать было нечего, а лично запустить процесс перерождения не получалось. – Что будем делать?

– Паранойя Тзинча – новые возможности для его слуг, коими мы так или иначе являемся, вне зависимости от наших желаний, – несмотря на свою ненависть по отношении к Тзинчу, Лазурь мыслила довольно трезво и понимала насколько высокую планку поставила перед собой. – Пока он не видит, я собираюсь посетить Голубых Писцов.

– Хех, голубых… этих самых что ли?

– Твой примитивный юмор не уместен в данной ситуации, – осудительно добавила Лазурь. – Также ты можешь знать их под именами Лазурные Маговеды, Странствующие Чаробратья или Квесторы Тзинча. Они являются голубыми ужасами, фактически младшие рядовые демоны, однако их роль… её трудно переоценить.

– Первый раз слышу. Зачем тебе с ними встречаться?

Лазурь ухмыльнулась и запрокинула голову назад, шея её удлинилась, лицо вытянулось и стало напоминать хищную птицу, пока сама кожа покрылась сверкающей чешуёй. Вздрогнув всем телом, она пронзительно вскрикнула, после чего затрясся весь особняк. В следующую секунду с небес обрушился хрустальный дождь. Твёрдые капли разбивались о землю и крышу, после чего превращались в пыль, разносимую завихрениями по всем владениям Лазури.

А затем Лазурь снова стала нормальной или вернее скрыла свою истинную сущность за иллюзиями. Я же почувствовал как варп насытился магией до предела, вероятно таким образом Лазурь перенаправляла потоки энергии и заряжала свои защитные чары. После она встала со стула и потянулась, разнося хруст своих костей по всем комнатам.

– Нам стоит поспешить, битвы гремят во всём Имматериуме и те пути, которыми я хотела пройти до Писцов, могут стать опасными. Другие искать у меня нет желания. Идёшь?

– Ты не ответила на вопрос.

– И то верно, впрочем, ладно… будешь должен.

– Можешь не рассказывать, если тебе это не нужно, – безразлично ответил я и пожал плечами, планируя сидеть здесь с хрустальной кружкой хоть целую вечность.

– Эту историю всё равно и так знают всем, но за свой дерзкий язык ты расплатишься сполна, – хищно оскалившись произнесла Лазурь и обнажила на мгновение свои клыки. – Но не сегодня.

– Внимательно тебя слушаю.

– Когда-то давно или не очень, смотря относительно чего мы мыслим и какую точку отсчёта берём за истинную, в Имматериуме гремела жестокая битва между Богами. О причинах её мало что известно, но вероятно Слаанеш, набравшись сил, смогла объединить Кхорна и Нургла ради общей цели. Ради свержения Тзинча.

– Продолжай, – произнёс я и сделал ещё один глоток, с любопытством следя за каждой эмоцией Лазури.

– Говорят итогом той битвы стало само появление магии, хотя это противоречит роли Слаанеш в той битве, ведь магия появилась куда раньше. Хотя возможно мифы ошибаются и приукрашивают, а речь шла об усилении магических способностей простых смертных. Точно сказать нельзя и наверное только сами Боги знают что тогда произошло.

– Ближе к делу.

– Так или иначе, враги Тзинча своего добились. Архитектор Судеб был сброшен с вершины Бесконечных Гор, а достигнув земли он разлетелся на бессчётное число осколков. Эти осколки и стали заклинаниями, что разлетелись по мирозданию. Сам Тзинч тогда лишился огромной части своей силы. После он создал Голубых Писцов, что должны были собирать эти осколки, записывая каждое заклинание. Но так или иначе… в тот день Тзинч проиграл и умер. И я хочу узнать о тех событиях всё.

– Ладно, звучит интересно. Куда идти?

Глава 63

– Ну и где мы? А главное где эта гадина? Зараза, как ляхов Сусасин… – ругался я, пытаясь найти Лазурь.

Я шёл прямо за ней, шаг в шаг, но каким-то образом моргнул и всё. Теперь я стоял в чистом поле, надо мной буря вихрей магии, а вокруг то и дело взрывались заклинаний от демонов, устроивших резню между собой. И ведь каждое заклинание было в разы опаснее любого артиллерийского снаряда во многом из-за своей максимальной непредсказуемости. Вихрь магии мог просто подарить тебе третью руку или же вывернуть тебя наизнанку, стать причиной психоза или экстаза. Могло произойти что угодно, в том числе ничего.

– Это фиаско, – добавила Птичка, сидя у меня на голове и тоже не особо ориентируясь в искажающемся пространстве.

И вот с одной стороны я был слугой Тзинча и вроде как высшие демоны не особо желали меня трогать, дабы не навлечь на себя гнев Архитектора Судеб. А с другой прямо сейчас в хаосе рождались и умирали тысячи или даже миллионы мелких сущностей, которые в силу своей тупости плевать хотели и на Тзинча, и на то чей я там слуга, и вообще на объективную реальность, а также на всякие последствия. Порой они словно лемминги даже прыгали в эпицентр магических бурь, где их разрывало на кусочки и после чего из их отголосков рождалось что-то новое.

– Ну вот, они идут ко мне, – пробурчал я, ускоряя шаг и веря, что смогу как-то убежать от мелких демонов.

Но куда-то там, каждый второй шаг вёл меня либо в левую или правую сторону, либо вообще разворачивал лицом к этим тварям, сводя на нет мои попытки сбежать. При этом сами демоны так-то ориентировались немногим лучше меня, однако из-за своего количества они до меня точно доберутся.

– Ладно, уродцы, хотите сдохнуть – сдохните. Я не гордый, всех перережу.

Отринув попытки сбежать, я остановился и Птичка тут же помогла создать хрустальный меч. Тут же мной была принята заученная за многочисленные уроки фехтования стойка, меч оказался выставлен вперёд и засверкала его поверхность, в которой сияла сила магии. Замерев, я внимательно смотрел за приближающимися противниками, которые будто делали прыжки в пространстве, когда выходили за рамки моего трёхмерного восприятия. В то же время Птичка продолжала накладывать на хрусталь чары, ведь физическое в Имматериуме играло наименьшую роль, пусть и не нулевую, равно как и наоборот.

Однако для того чтобы нанести рану демону здесь, нужно было иметь подходящее оружие или обладать даром к магии. В противном случае даже самый волевой космодесантник, перемещённый сюда и переживший психический шок, ничего не сможет сделать даже самому низшему демону, которого он бы голыми руками разорвал в физическом мире. Или нет, если честно это была лишь моя теория, нюансы которой наверняка всплывут в будущем.

Так или иначе первый демон совершил очередной скачок и вылетел справа от меня. Он и сам этого не ожидал, ведь бежал в мою сторону третьим. Сориентироваться он тоже не успел, в отличие от меня. Я замер и вообще не двигался, поэтому как только первый враг оказался на расстоянии удара, то мой хрустальный клинок пронзил его морду насквозь. Хрусталь легко прорезал оболочку и своей магии начал вызывать распад демона, превращая его в то из чего он не так давно родился.

Затем я ногой отпихнул его рассеивающуюся тушку и приготовился к схватке со следующими тварями. По одиночке они не представляли для меня серьёзной угрозы, ведь даже мои естественные псайкерские способности, которые я толком даже не начал развивать, уже были лучше способностей недавно рождённого не из плоти существа. Кроме того это были именно родившиеся твари, а не переродившиеся. Скорее всего причиной их появления была какая-то магическая битва или же эхо паранойи Тзинча. Его хаотичные частички едва успевали получить толику самосознания и тут же снова становились ничем.

Подобное было нормой в варпе и лишь воля случая могла позволить демону прожить достаточно долго, чтобы набраться опыта.

– Хм, а оно выглядит вкусно, – прощебетала Птичка, глядя как очередной демон становится завихрением. – Я бы его сожрала. Можно?

– Валяй, – отмахнулся я, замечая некоторые закономерности в пространственных прыжках демонов.

Это было чем-то вроде кротовых нор, по крайней мере другого сравнения придумать у меня не выходило. Встав в одно определённое место, враг всегда появлялся в одном и том же месте, словно пройдя через четвёртое измерение. Сами твари набраться опыта и увидеть эту закономерность не успевали, ведь пёрли мясом и если не погибали от моего меча, то начинали грызться между собой из-за любых мелочей. В результате сражение с ними превратилось в бойню, где мясником был я.

– Не так уж и сложно, – рубя налево и направо, я уже наносил удары на упреждение и даже сам начал пробовать использовать эти кротовые норы.

Более того, чем дольше шло сражение, тем больше скрытых нитей удавалось мне увидеть. Моё магическое чутьё давало куда больше информации, чем глаза. В этом наверное и был секрет ориентирования в варпе. Правда пока что мне едва удавалось предсказывать своё движение на шаг, максимум два, вперёд. До навигаторов, прокладывающих путь между звёздами, мне конечно было далеко, как и до высших демонов, но все с чего-то начинали.

– Ха-ха! Да это куда веселее, чем я думал! – рассмеялся я и смехом своим сотряс варп, из-за чего на всплеск эмоций помчалось ещё больше тварей.

Но я вошёл в раж, эти мелкие победы опьяняли меня и мне казалось, что ни один низший демон не сможет меня победить. Они были слишком глупыми и вот уже я сам начал приближаться к эпицентру вихря, откуда рождались эти сущности, изрыгаемые хаосом. Когда ещё представится случай потренироваться на свежем мясе?

Птичка тоже увлекалась пожиранием тварей и даже чуточку прибавила в размере. Однако самоуверенность всегда была главным врагом для любого обитателя или гостя варпа. Я же совсем увлёкся процессом и не заметил, как один из низших демонов уже давно замер и внимательно следил за мной. Он отличался от других.

Мелкий ужас представляющий из себя мерзкого сгорбленного человека, из спины которого росли дополнительные руки. Он был ростом едва ли полтора метра, но его острые когти были крайне опасны и могли рвать даже души. Кроме того пасть демона была способна открываться на сто восемьдесят градусов и с каждым мгновением она вытягивалась, начиная напоминать пасть крокодила. Кожа его вбирала в себя энергию варпа и он становился с каждым мгновением чуточку сильнее.

Но затем демон слился с толпой. Одним за другим он пропускал вперёд других тупых демонов и выжидал момент, изучая мои атаки и движения. И как только я нанёс удар по демону слева от себя, он рывком нырнул в одну из нор и появился справа от меня, тут же хватая меня за руку, в которой был меч. Никак иначе эта тварь родилась из самого хитрого отголоска магии.

За одно мгновение демон разорвал оторвал мою руку по локоть. В тот же миг в ужасе я воссоздал хрустальный кинжал в левую ладонь и вонзил кинжал прямо в его глаз, провернул лезвие, но сдержался и не позволил себе отпрыгнуть, оставшись стоять на месте. От такой раны сущность демона быстро рассеялась и хоть она была прочнее других, но с клёкотом Птичка уже накинулась на останки и быстро добила его, после чего начала гнаться за остаточным вихрем, чтобы поглотить даже его.

Я же почувствовал страх, но на удивление боль была… крайне слабой. Более того, моя рана стремительно исцелялась и за считанные мгновение моя рука отросла вновь. Сначала ветер принёс хрустальный песок, затем тот образовался в каркас и медленно кристаллизировалась рука. А уже через считанные секунды она затрещала и разлетелась на осколки. Оболочка исчезла, но под ней уже появилась новая рука, такая же какая была у меня мгновения назад.

Что же, этого следовало ожидать. Всё же физическая оболочка играла в этом мире крайне второстепенную роль. Её можно было уничтожать раз за разом, но особого толку не будет. Определяющую роль играло то, что у смертных принято называть душой. И лишь ранив душу, можно было нанести достаточный вред врагу. Это конечно же радовало, как и моя собственная сила, превышающая только что родившихся демонов. Вероятно даже после полного уничтожения оболочки здесь, мне не составит труда собрать себя заново. Если конечно кто-то как Птичка не сожрёт вырвавшийся вихрь или же меня не вымотают, лишив силы на подобное.

Так или иначе уняв свой боевой азарт, я стал осторожно отступать от вихря. Попутно мой взор помимо нитей стал замечать и собственную тень, в которой я распознал свою душу. Она была слегка потрёпана и одного взгляда хватало, чтобы понять масштаб повреждений. Это понимание было всегда со мной, надо было только осознанно обратиться к нему, что тоже не так уж просто сделать, как кажется. Для того, чтобы делать подобное на автомате, придётся ещё попрактиковаться.

– Бесценный опыт, – прошептал я, учась уже скрываться от взора низших тварей.

Сколько времени я провёл в блужданиях? Трудно было сказать, ведь понятие времени в варпе очень разнилось. Однако несмотря на все риски и опасности, а также отсутствие понимание собственного местонахождения… это был действительно бесценный опыт, благодаря которому я куда лучше стал понимать, что из себя представляет Имматериум. А затем уже моё внимание привлёк чудовищной силы всплеск энергии.

Осторожно двигаясь вдоль громогласного эха магической битвы, я старался найти место, с которого смогу разглядеть битву лучше. И через сто одиннадцать шагов мне удалось это сделать. В очередной раз пространство вокруг изменилось и вот уже слева от меня оказался глубокий кратер, на краю которого я резко оказался, он возник столь же неожиданно и причиной тому была всё та же многомерность пространства.

Внизу кратера уже во всю сражалась Лазурь, орудуя двумя кривыми мечами и тесня вихрем ударов какого-то птицеподобного демона с посохом. Лазурь была довольно сильна, она двигалась куда быстрее и удары её заставляли пространство дрожать. В моменты вспышек от взмахов её клинков завеса варпа уплотнялась и на мгновение физические законы усиливались. Это чем-то напоминало создание разломов в физическом мире, только наоборот. Это очень не нравилось птицеподобному демону, как и навязанный ближний бой.

Он хотел разорвать дистанцию и превратить схватку в магическую дуэль, но Лазурь просто не давала этого сделать. Она прекрасно знала свои слабые стороны и слабые стороны местных обитателей. И пусть она не могла сравниться с демонами других богов в ближнем бою, но зато среди этих хилых и трусливых магов её яростный напор раскрывался на все сто, объединяясь с точным знанием тактик и стратегий, к которым любили прибегать эти самые маги.

Таким образом Лазурь стала весьма грозным охотником на демонов из собственного племени. Разумеется получилось так не случайно, ведь она хотела отомстить Тзинчу и искала возможность свершить месть очень долго, сражаясь при этом преимущественно с соплеменниками.

И вот её последняя связка ударов закончилась тем, что один клинок пронзил бедро демона, а второй вонзился в его грудь. Высший демон не растворился, как убитый мной низшие демоны, он продолжал сохранять целостность и даже поднимал волей вихри, которые отрывали от души Лазури не очень крупные куски. Однако клинки уже разрушали его изнутри, а сама Лазурь сняла иллюзии и человеческое лицо превратилось в морду жуткого монстра, пасть которого уже раскрылась и тот час сомкнулась на голове добычи.

Разрывая душу врага, Лазурь точечно рассеивала его и одним за другим части тела демона превращались в радужные вихри, которые всасывались самой Лазурью с каждым её вдохом. Сила демоница начала расти прямо на глазах, но сколько бы врагов она не побеждала, догнать тех, кто был выше неё, она всё равно не могла. Ведь пока ты делал один шаг к силе и знаниям, то тот же Тзинч делал сотни тысяч шагов, увеличивая и без того огромных разрыв. Также поступали и его ближайшие слуги, с которыми Тзинч делился своими возможностями.