сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)
Примечание автора: Пара вещей о вампирах во вселенной Гарри Поттера, согласно HP Wiki. https://harrypotter.fandom.com/wiki/Vampire?so=search
Вампиры Дж. К. Роулинг
[A] на самом деле НЕ бессмертны (они просто живут очень долго)
[B] действительно могут есть человеческую пищу, но это только ради удовольствия — она не насыщает их.
Примечание от переводчика: латинские буквы я использую для обозначения русской речи Долохова.
И случилось же влюбиться в господина мёртвой топи.С ним не сладишь добрым словом, не удержишь на цепи,Не приворожишь на травах, есть один лишь верный способ.Кровь стекает по ладоням. Где ты, милый? Хочешь пить?Сны Саламандры «У хозяина болота»(от переводчика)
— Я сказала тебе заткнуться и начать есть меня.
Его глаза расширились, взгляд устремился на ее шею, когда она раздраженно расстегнула две верхние пуговицы своей накрахмаленной белой рубашки и отдернула воротник в сторону, обнажая скрытую под ним бледную плоть как для его взора, так и для его кормления.
У него перехватило дыхание; одним стремительным, беспокойным движением он поднес сжатый кулак ко рту и прикусил зубами костяшки пальцев в попытке, как она подозревала, сдержать звук чистого, необузданного желания. Она наблюдала за дрожью его длинных пальцев и темно-красным отблеском радужки, пока он нарочито медленно приближался, пересекая крошечную гостиную, словно каждый шаг был сдерживаемой угрозой. Она поймала себя на неожиданном желании, чтобы он отпустил себя. После шести месяцев его непоколебимой, холодной сдержанности она желала услышать, как зазвучит его раскатистый голос, когда вкус ее крови сломит его.
— Гермиона, — прохрипел он, поднимая вторую, слегка трясущуюся руку, чтобы погладить ее горло и едва, совсем чуть-чуть, обхватить его пальцами. Она закрыла глаза, мурлыча что-то одобрительное, позволяя себе насладиться желанным контактом. Он с шипением отдернул руку. В это мгновение она открыла глаза, чтобы заметить, как он сделал три быстрых шага назад, схватился за дверной косяк, ведущий в маленькую спальню, и прикрыл рот, пряча показавшиеся клыки.
Теперь сотрясалось все его тело; лицо исказилось от тревоги и ярости.
— Solnyshko, — выдохнул он, глядя ей в глаза с беспомощным, обжигающим напряжением. — Ты должна уйти. Немедля.
<> <> <> <> <>
Несколько месяцев ранее
Гермиона пила чай, сидя на обычном для понедельника утреннем совещании в кабинете Кингсли в Министерстве, в компании своих коллег: Кингсли, Гарри, Рона и Симуса.
Сегодняшнее совещание было посвящено находящимся под домашним арестом бывшим Пожирателям смерти, которых распределили между этими аврорами для проведения периодических опросов в дополнение к их обычной рабочей нагрузке. Остальные ворчали по поводу этого поручения, отнимающего много времени, но Гермиона, которой достался Торфинн Роули, втайне совсем не возражала против своего подопечного. Несмотря на то, что в прошлом Роули принимал участие в попытке ее похищения, между ними установилось легкое взаимопонимание во время визитов Гермионы в его маленький кирпичный дом в Ноттингеме. Там он дожидался окончания срока вместе с котом породы мэнкс по имени Лемми, частенько раздражая своих соседей исполнением тяжелого металла на электрогитаре, когда забывал использовать заглушающие заклинания.
После битвы за Хогвартс и завершения Второй магической войны возникла внезапная проблема: из-за огромного количества бывших солдат Темного Лорда в Азкабане не хватало места.
Решили эту головоломку так: только самые опасные преступники, приговоренные к пожизненному заключению, такие как Уолден Макнейр, Фенрир Сивый, Кэрроу и, к удовлетворению Гермионы, Долорес Амбридж были помещены в тюрьму в Северном море, хоть и лишенную дементоров, но все еще ужасающую. Других Пожиратели смерти, которым предъявили не столь серьезные обвинения, поместили под домашний арест в любом месте магической Британии по их выбору. Каждый из них заключил соглашение о сотрудничестве с авроратом и участии в специальных опросах два или три раза в неделю, в зависимости от графика персонально прикрепленного аврора.
Хотя и преданные анафеме, эти Пожиратели представляли собой огромное хранилище знаний, которые нельзя было потерять. Поэтому элитной группе авроров высшего уровня, собравшейся в кабинете Кингсли, было приказано получить любую возможную информацию до их освобождения — о Волдеморте, о любых оставшихся на свободе Пожирателях и, прежде всего, об их магии, заклинаниях и техниках, которыми, по какой–то причине, владели лишь они.
Торфинну было смертельно скучно. «Не могу дождаться, чтобы снова пойти на чертов концерт или хотя бы просто прогуляться на свежем воздухе», — ныл он. Торфинн был только рад поговорить с Гермионой о чем угодно теперь, когда призрак его ужасного Лорда — лорда, которому он никогда не хотел служить, — был окончательно и полностью уничтожен.
Гермиона первой отчиталась по делу Торфинна, дальше очередь начала передаваться по кругу.
— У Яксли все хорошо, — начал Гарри. — Он в хорошем настроении, поскольку приближается окончание его домашнего ареста. Он… совсем не такой, каким я его себе представлял, — сказал Гарри, глядя на Кингсли. — Он кажется мне… умным, хорошим стратегом… и в итоге он дал ответы на все мои вопросы без возражений. Во всяком случае, в меру своих возможностей. Все, что он попросил взамен, — это доску для игры в дартс. Что я и организовал ему. Говорит, что хочет поразить всех своей игрой с дротиками, как только ему снова разрешат вернуться в пабы.
Симус рассмеялся, покачал головой и улыбнулся.
— Звучит не так уж плохо — своего рода отступные. Ты когда-нибудь играл с ним?
Гарри ухмыльнулся ему в ответ, кивнув головой.
— Несколько раз. Он каждый раз надирает мне задницу, но от этого становится более болтливым.
— Иисус, Мария и Иосиф! Хотел бы я заниматься такой же хренью с Рабастаном. Он такой чертовски странный — прямо-таки Плавильщик{?}[Melter — суперзлодей из комиксов Marvel о Железном человеке], Кингс, — обратился Симус к своему боссу.
— Он ведет себя агрессивно?
— Нет, я имел в виду не это. Просто иногда с ним трудно общаться. Он подолгу смотрит в окно, какой-то задумчивый, и кажется, что он, знаешь ли, живет в своем мире без логики. Просто начинает говорить о чем-то странном, а ты понятия не имеешь, откуда оно взялось. Однако он готов к сотрудничеству, насколько это возможно, я полагаю.
Кингсли кивнул, сделал глоток чая — как всегда Эрл Грей, — прежде чем начать говорить.
— Что касается моих визитов: Родольфус, его брат, весьма полезен. Я не думаю, что он особенно раскаивается, но он щедро делится информацией. В характере Родди всегда были черты «старой аристократии», даже после всего, через что он прошел, поэтому он всегда остается учтивым и вежливым. А как ты, Рон? Как обстоят дела с твоим подопечным?
Гермиона только сейчас заметила, что Рон выглядит ужасно. Он был одет в неудачный вельветовый блейзер цвета охры, сгорбился над чашкой чая, а под глазами у него залегли внушительные мешки. Рон глубоко вздохнул, прежде чем бросить взгляд на своего босса.
— Я… больше не могу этим заниматься, черт возьми, — пробормотал он.
Все четверо в ответ откинулись на спинки кресел, одинаково удивленные, но на самом деле, как осознала Гермиона, ничего удивительного в этом не было.
Рон переживал трудные времена. Годом ранее он обрюхатил Лаванду и женился на ней с надлежащей поспешностью, и их дочка — Маргарет, названная так в продолжение «цветочной» традиции матери — страдала коликами, редко позволяя ему или его новой жене высыпаться по ночам.
Ситуация с беременностью Лаванды оказалась весьма щекотливой, поскольку в то время они с Гермионой все еще встречались. И вот однажды Рон вошел в их общую квартиру, обливаясь потом, как шлюха на исповеди, чтобы сообщить эту новость. Гермиона была ужасно раздавлена.
Было ли ей больно узнать, что он ей изменял? Безусловно.
Однако также она почувствовала облегчение. К тому моменту Гермиона уже несколько месяцев осознавала, что, хотя они с Роном были прекрасными друзьями, они абсолютно несовместимы как любовники. Но она избегала решения этого вопроса, не в силах расстроить членов семьи Уизли, которых к этому времени обожала всей душой, и лишить себя их поддержки и привязанности. Даже Перси. И особенно беспокоилась о том, как Молли воспримет ее уход.
Таким образом, фактически поступок Рона обеспечил ей наиболее легкий выход из отношений — ни одна живая душа не подумала бы обвинить ее в том, что это она бросала его в тот момент, и ни одна живая душа не сделала этого. Гермиона, в свою очередь, была чертовски благодарна их разрыву — отчасти поэтому она все еще была в прекрасных отношениях со всеми остальными Уизли, и поэтому же они с Роном оставались прекрасными друзьями и коллегами. Рон переехал с Лавандой в маленький уютный коттедж на Оттери-Сент-Кэтчпол, недалеко от Норы. Позже Гермиона даже присутствовала на их спешно организованной свадьбе и обнимала Молли, пока пожилая женщина всхлипывала и шептала: «Это должна была быть ты». Также она поймала букет невесты, состоящий из наперстянок и, конечно же, цветов лаванды, но даже не стала придавать этому какое-то значение.
Так что в этот момент Гермиона абсолютно искренне сочувствовала положению Рона. К тому же она знала, что ситуация с назначенным ему Пожирателем смерти была весьма необычной.
— Долохов… доставляет какие-то хлопоты? — предположил Кингсли, положив руки на столешницу из красного дерева. Гермиона коснулась плеча Рона и дружеским поддерживающим жестом погладила его.
Рон взглянул на нее с благодарностью, затем перевел взгляд на Кингсли и покачал головой.
— Нет, не хлопоты, — сказал он. — В основном это из-за его расписания. Прости, Кингс. Я не хочу подводить тебя, никого из вас, честное слово, — признался он, печально оглядывая стол. — Но я вот-вот сорвусь. Время, когда я должен его посещать, — это то время, когда больше всего нужен Лав и нашему ребенку. Эти ночные дежурства возле малышки сводят нас с ума.
Конечно, была веская причина, по которой Рону приходилось ждать захода солнца, чтобы выполнить свою работу. Причина, по которой Антонина Долохова больше нельзя было посещать при свете дня.
— Я понимаю, — сказал Кингсли, приняв эту новость с привычным для него участием. — Я… найду кого-нибудь другого, кто возьмет на себя это задание, Рональд, ты сегодня же будешь снят с этого дела. Тебе удалось что-нибудь от него добиться? Как проходили ваши встречи?
Рон потер измученное лицо рукой, глубоко вздыхая.
— Совершенно очевидно, что я ему не особенно нравлюсь, хотя я подозреваю, что он может ко всем так относиться, а не только ко мне. Возможно это из-за того, что мой отец «магглолюбец»; возможно потому, что я часть «золотого трио», — я понятия не имею. Но тем не менее он ответил почти на все мои вопросы. Обсуждая некоторые заклинания, он был особенно красноречив. Этот человек… гигантская, черт возьми, сокровищница знаний. Иногда мы с ним играем в шахматы, у него здорово получается. Долохов рассказывал, что шахматы весьма популярны в России. Только об одном он не рассказал мне до сих пор и, судя по всему, не собирается рассказывать никому.
— О чем? — спросила Гермиона с возросшим любопытством.
Рон встретился с ней взглядом и пожал плечами.
— Как он стал вампиром.
Антонин Долохов не участвовал в битве за Хогвартс. Его нашли спустя пару лет в Восточной Европе скитающимся по ночным улицам. Гермионе было известно не так много: через некоторое время после стычки в кафе на Тоттенхэм-Корт-роуд, в ходе которой Торфинн и Долохов напали на нее, Гарри, Рона, русский каким-то образом навлек на себя гнев Волдеморта, и в виде наказания, считающегося жестоким даже по меркам Пожирателей смерти, Темный Лорд передал его тайной группе союзников — особенно дикому, жестокому клану вампиров, известному как Белый Трибунал — чтобы его использовали для пропитания.
На самом деле, он долгое время считался мертвым, пока один из авроров случайно не наткнулся на него во время отпуска в Праге. Аврор опознал сначала его темную метку, а потом разглядел лицо, когда на него упал свет фар проезжающего мимо автомобиля. Долохов с дорожкой крови на лице, идущей от рта к подбородку, бродил по переулку, недалеко от волшебного ночного клуба. По словам аврора, он ожидал от известного своей жестокостью темного волшебника гораздо большего сопротивления при задержании, но Долохов словно пребывал в некоем оцепенении и не произнес ни слова, когда аврор арестовывал его.
Но по сей день никто не знал, чем на самом деле Долохов разгневал Волдеморта.
— Еще он не очень хорошо себя чувствует, — продолжил Рон, прервав размышления Гермионы. — Я каждый раз приношу ему донорскую кровь, но… в последний раз его вместе со мной навещала Ханна с плановым осмотром. Она сказала, что его физические показатели в норме, но магические показатели снижаются. Он… слабеет. Пожалуй, он заслуживает того, чтобы его делом занимался кто-то, у кого есть возможность посвятить время выяснению причин этого.
— Я возьму его! — воскликнула Гермиона, не в силах сдержать улыбку.
Одновременно, словно свора хаски, услышавшая звук открываемого корма, все мужчины за столом повернули головы и с удивлением уставились на нее.
— Что? — произнесла она, сложив руки на груди в немного оборонительной позе. — В этом есть смысл! У меня нет ни супруга, — продолжила она, указывая взглядом на Гарри, недавно женившегося на Джинни, — ни детей, — указала на Рона, — ни целой организации, которой нужно управлять, — она посмотрела на Кингсли, — ни больного родителя, за которым нужен присмотр, — закончила она, переведя взгляд на Симуса. — Среди всех нас я наиболее удачный кандидат, кому можно передать дело Долохова, — ночные визиты не доставят мне особых проблем. Кроме того, — добавила она, ухмыляясь, — вы знаете, как я люблю решать головоломки, и знаете, что я могу решать их. Ты сам сказал, Рональд, что он «гигантская сокровищница знаний»; он слишком ценен для нас, чтобы просто позволить ему умереть, даже не попытавшись выяснить, что с ним.
Рон прикусил губу, обдумывая ее слова, а Кингсли откинулся на спинку стула, задумчиво кивая головой взад-вперед. Гермиона понимала, что привела достаточно убедительных доводов, чтобы ее предложение было принято.
— Ты… хочешь, чтобы я забрал у тебя Роули? Как обмен? — спросил Рон.
— О нет, — ответила она с задорным смехом, отбрасывая назад свои кудрявые локоны. — Он восхитителен. Позволь мне оставить его себе. К тому же его домашний арест почти закончился.
Теперь настала очередь Рона ухмыляться:
— Насколько восхитителен?
Гермиона рассмеялась еще громче.
— Не настолько, дорогой, — ответила она, похлопав его по руке. — Скорее дружеского характера.
Симус и Гарри смотрели друг на друга через стол с суровыми лицами, и Гермиона догадывалась, о чем они думают.
Первым заговорил Симус:
— То, что ты будешь посещать Долохова, — начал он, подняв бровь. — Это… немного опасно, не так ли?
Он указал на ее живот без зазрения совести, и Гермиона почувствовала, что краснеет. Симус никогда не видел его — шрама, на который намекал, — но знал, что он там. Все знали.
— Гермиона, он… нанес тебе ранение, которое чуть не прикончило тебя. Ты уверена? — спросил Гарри.
— Я… не думаю, что он хотел этого, — ответила она, игнорируя его недоверчивое выражение лица. — Ты ведь помнишь… суд.
Она вызывающе женственно откинула волосы назад и сложила руки на столе перед собой.
— И… да, я совершенно уверена.
<> <> <> <> <>
В самом тайном уголке своего сердца Гермиона испытывала нечто вроде восхищения Долоховым со времени его суда или, возможно, еще раньше. Она сидела со своими коллегами в первом ряду, пока он давал показания о своих преступлениях на допросе и заключал соглашение с Министерством. Чтобы защитить его от солнечного света, окна зала суда временно затемнили заклинаниями. Долохов стоял в металлической клетке, руки его были скованы, длинные густые шоколадно-каштановые волосы закрывали большую часть лица, словно занавес, а низкий голос с сильным акцентом давал в основном односложные ответы, самый минимум информации. Ему дали веритасерум, чтобы обеспечить точность ответов. Гермиона предположила, что он не так давно проснулся — было всего два часа пополудни.
Но даже несмотря на бледное измученное состояние, чувствовалась в нем свирепость. Гермиона наблюдала за ним с трепетом, с которым разглядывают хищника, зная, что этот зверь — прекрасный зверь — может уничтожить тебя за секунды, и только еще больше восхищаясь им.
