Текст книги "Лимитерия (СИ)"

Автор книги: Хог Лимит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 28 страниц)

Эпизод 9: Остров Златогор

Сегодняшний день был полон чудес дивных. И это не магия, не художественный способ разнообразить статично блеклую литературу красивыми метафорами да приятными глазу эпитетами, а самая обыкновенная реальность. В ней существует небольшой корабль, что плавно скользит по волнам сине-голубого моря, а то покачивает его будто детскую коляску, словно убаюкать пытаясь. Здесь есть ясное небо и палящие лучи златого Солнца, где умиротворённый Даждьбог Живьей ласке предаётся. А может, сам Сварог искры молотом своим отбрасывает, и проливаются те в Явь теплом нежным, бархатом незримым.

Для любителей не забивать голову изящностью слов тоже есть, на что внимание обратить. Например, на облачённых в купальники Элли и Юлю, что общались друг с другом у носа «Варяга» и мило хихикали. На них, как сокол хищный, взирал одетый в одни шорты Эс, чьё мускулистое тело явно по душе представительницам прекрасного пола придётся. Хотя упомянутые выше дамы не обращали на данного господина никакого внимания, тот в плане этом взаимным не был. Только и делал, что пожирал голодным взглядом желанные соблазнительные фигуры, несколько поскуливая от жажды не просто одну, а обеих разом осчастливить.

Всё это, впрочем, оставалось за бортом внимания Хога, которому была уготована не самая приятная на сегодня роль.

– Буа!

– Почему всё самое хреновое обязательно притягивается к тебе? – уныло вопросил Пряник.

– Спроси что-нибудь попро… Буа!

Картина маслом: лежащий на кровати пластом Лимит кривится и испражняется в окно желчным соком, от которого пылает горло, а желудок превращается в сжатый кулак. Присутствующая жара только ухудшает положение бедного волонтёра, в одночасье оказавшегося во власти такой штуки, как морская болезнь.

Хогу было ужасно плохо. Ему фактически и блевать-то нечем уже было, но организм его так не считал, раз за разом заставляя парня произносить звуки, за которые могут легко выгнать из-за стола. Не помогало ничего: ни вода пресная, ни рыба сушёная, ни даже сладкий чай. Крайне неприятное положение, тем паче сейчас, когда остальные резвятся на палубе, а он лежит тут.

Пряник тяжело вздохнул. Снял со лба Хога мокрую тряпку, смочил её в тазике с холодной водой и вернул в исходное положение.

– Сколько нам ещё плыть?

– Часов десять-одиннадцать, думаю, – ответил енот.

– Сколько??? – Лимит аж вскочил, но быстро слёг обратно, кривясь от боли. – Я, блин, сдохну нафиг!

– Потерпи, пожалуйста, Кнут. Элли сказала, что ты обязательно привыкнешь к качке и скоро перестанешь от неё страдать.

– Ага. Нашёл, кому верить! Уж кто-кто – а она точно кайф сейчас ловит от того, что мне фигово.

– Хочешь, я позову её?

– Не надо никого звать! Лучше инфаркт мне принеси! Накорми меня инсультином! Буа!!!

«Да уж. Сплавал, называется, в рейд», – сокрушённо про себя думал Хог. Всё он понимал. Ко всему готов был. Только не к морской болезни, настигнувшей его в самый неожиданный момент.

Казалось, всё, эпик. Придётся целые сутки проводить в горизонтальном положении и скулить от несправедливости во всех её смыслах – но жизнь, видно, сжалиться изволила над бедным потомком Лимитеры. Потому, когда тот окончательно головой поник, послала ему в помощь человека, которому было явно не наплевать на судьбу нового товарища в рядах их команды.

– Привет, сэр Хог. Не потревожил?

Это был Орфей, что будто бы по велению Макоши на пороге возник.

– Ты же вроде рулевой, – напомнил Пряник.

– Меня заменяют, всё хорошо, – Якер закрыл за собой дверь, после чего подошёл к кровати и сел на рядом стоящий стул. Его взгляд с искренним сопереживанием посмотрел на «помирающего» волонтёра. – Соболезную тебе, друг. Я в первый раз тоже с подобным столкнулся.

– Спасибо, конечно, только мне от этого легче не стало, – кисло сказал Хог и поморщился. Хотел снова блевать в окно, да понял, что теперь уже точно нечем.

– Я пришёл не только за тем, чтобы сожаление своё тебе выразить. Я хочу помочь.

– Интересно, как? Я тут всякой дичи нахавался и напился – а толку? Рыгаю шо кошка, на которую однажды запал Пряня.

Енот оскорбился.

– А-а-а-а!!! – заорал Лимит, когда зверь без лишних слов укусил его за ногу. – Чё, охренел, сук?

– Это ты охренел! Нефиг разбалтывать про меня всякое! Не то я тоже что-то про тебя расскажу, отчего твоя репутация пойдёт в жопу самого Морского Царя! – рявкнул обиженно Пряник.

– А мне плевать!

– А мне тоже!

– А вот не ври! Ты над своей репутацией так чахнешь, что, наверное, в туалет когда ходишь, боишься подтираться бумагой, чтобы случайно её не испачкать!

– Ах так? Знаешь, что?

– Что?

– Пошёл в жопу!

– Ну и пойду!

На этом перепалка кончилась, и лучшие друзья отвернулись друг от друга.

Орфей вздохнул. Про него в сей час забыли явно.

– Сэр Хог, дай мне, пожалуйста, свою правую руку.

– Э-э-э, на, только…?

– Просто доверься мне. Я тебя не обману.

– Да я не… Ай, ладно.

Лимит удивился, когда Якер извлёк из-за пазухи серебряный кубик и разложил его, превращая в серебряную палочку. Один её конец мальчишка держал пальцами правой руки, на другом зажёг вдруг белоснежный шарик света, сказав тихо: «Верес». И им начал рисовать резу на тыльной стороне ладони потомка Лимитеры – замысловатую, самонаносящуюся на кожу и светящуюся. Хога это закономерно насторожило, однако он не воспротивился, покуда верил Орфею. Просто ждал, когда мальчишка закончит с рисованием и объяснит, для чего всё это.

– Теперь, сэр, положи руку себе на грудь. Желательно прям к сердцу, – попросил Орфей.

– Хорошо, – Хог просьбу выполнил. – А что это?

– Это реза Живы, богини Жизни и Лета. Вот, возьми, – Якер протянул Лимиту стакан воды. – И выпей.

– Э-э-э, ладно.

С мёртвой водой вы знакомы уже: это эликсир, способный заживлять физические раны. Но есть в мире и аналог ему, именуемый тоже водой, только живой. Сейчас я вам про неё расскажу.

Живая вода – напиток живительный. Много версий и теорий сложено об её происхождении, но самым предпочтительным вариантом была одна занимательная легенда. В ней рассказывалась история о некой златовласой богине, что дочерью богу Сварогу приходилась, но которая решила покинуть Правь и поселилась в Яви, в мире людей. Её звали Жива. Однажды она, путешествуя по Ирию-саду, наткнулась на один родник и всем сердцем его возлюбила. Жива опустила в воду кисть руки своей и наделила её волшебными свойствами, способными восстанавливать энергетическое состояние каждого, кто решит испить из родника или искупаться в нём.

«Сделай глоток – и ты станешь бодрее и лучше прежнего», – говорила Жива, когда путники наведывались в гости к ней. И те действительно чувствовали себя намного энергичнее и свежее, стоило только чудодейственному напитку пролиться в уста их.

Живая вода, как и мёртвая, одинаково упоминались в сказках. Каждый герой былинный сталкивался с ними, будь то добряк в лице Ивана или злодей, коим выступал Кощей. Они обе целебные и в мире нами с вами познаваемом ценность представляли великую. Ради одной бутыли многие цари готовы были закладывать целые состояния, и это не словца красивого ради сказано, а подчёркивание значимости божественного напитка.

– Сэр Хог, закрой, пожалуйста, глаза и попытайся расслабиться, – попросил Орфей.

У каждого своя музыка. Для одних рэп под биты усладой становится, другие душу ублажают диким рок-н-роллом, третьи погружаются в приятные объятия клубного мотива. А есть и те, чья музыка – тихая, гармоничная и безмятежная, будто водная гладь в безветренную погоду. Она, проливаясь из музыкального инструмента, как свет нисходящий, невзначай, ненастойчиво заставляет слушателя на некоторое время забыть про рефлексию и уныние, переживания и тяжёлые раздумья. Это просто музыка, в которой ничего нет, но одновременно есть.

Альтовый гобон – первое, о чём подумал Хог, стоило ему только услышать мелодию. Звучание палочки, на которой играл Орфей, как на флейте, будто из начального показа старенького мультфильма, сюжеты в которых просты и наивны, а мораль понятна даже маленькому ребёнку: жили-были оные, столкнулись с трудностями, но благополучно их разрешили. Такие истории не предусматривают неожиданные сюжетные повороты али интриги всякие. Им такие сложности чужды.

Сейчас, держа правую ладонь на левой груди и держа глаза закрытыми, Хог… не погрузился в раздумья. Не произошло того волшебного эффекта, что сразил его тремя неделями ранее, когда парень, пьяный и побитый, домой от Эса возвращался. И это не то, чтобы плохо – струнный инструмент фактически всколыхнул уязвимую душу, сокрытую под панцирем бравады, а палочка лишь кисточкой нежной по скорлупе слегка скользнула, – но давало понять главное: никакого глубокого смысла в мелодии нет. Она целительна настолько, насколько вообще возможно. Не ассоциативна, бесстрастна. В абстрактном плане формируется пейзаж сказочного терема, окно которого вот-вот откроется, и покажется из него не то бабушка весёлая, не то ещё кто, чей образ не таит в себе оттенки злотворного.

Хог открыл глаза. Музыка стихла. Орфей уже убрал палочку и просто сидел на стуле в безмолвном ожидании.

– Ну как?

– Если честно… оу, – Хог удивился. Не то, чтобы сильно… хотя нет – сильно: тошнота никуда не исчезла, но в своей весомости понизилась она настолько, что Лимит её практически не ощущал. А вспыхнувшая жёлтым свечением реза на руке испарялась прямо на глазах, мелкими флюидами кверху подымаясь. Волонтёр почувствовал себя вновь энергичным и бодрым, как прежде.

– Что… это было? – спросил он. – Ты сотворил… живую воду?

– Простой обряд по изгнанию из тела хвори, – рассмеялся Орфей, однако скромный ответ Лимита не устраивал. Ему нужны были подробности. – Сэр Хог, помнишь, я говорил тебе, что родился в Лимитерии?

– Да, помню.

– Я потомок Акварики, которая входит в состав Лимитеры. В нашем клане немаловажную роль играет культ воды, так что… ну… не удивляйся ты так тому, что сейчас произошло.

– Легко сказать.

– Ага, – согласился с хозяином Пряник. – Мы много раз посещали Акварику, но как-то не доводилось нам попадать на сеанс к шаману.

– Во-во. К ним обычно очередей дофигища и бабла они за свои услуги просят богато. Я думал, что просто обдирают людей, подкидывают им липу – а оно вон, как оказывается.

Хог и енот пристально посмотрели на Якера.

– Так ты – шаман?

– Нет, что вы? Это родители мои были шаманами. Я всего лишь позаимствовал пару секретов из их книг и… в общем, как-то так, – развёл руками блондин.

– Пару, две пары, три – это не важно. Сам факт того, что ты можешь приготовить живую воду буквально из нифига, уже накидывает тебе несколько очков к успеху. Ты… ты, чёрт подери, талантище!

– Сэр Хог, Пряник, спасибо вам, конечно, но я не считаю себя прям таким талантливым, каковым меня видите вы. Вот матушка и батюшка мои – да, у них руки были золотыми. Всё умели делать, все обряды и рецепты знали.

– Тебе вроде четыре года было, не так ли?

– Верно, я их практически не помню.

– Тогда…?

– Я учился у сестры.

Хог вздрогнул. А ведь Орфей вскользь рассказывал о том, как его вместе с сестрой отправили в Росскею, когда рушилась Лимитерия. Подробности в рассказе не прозвучали, однако…

– Н-нет, она не умерла, всё хорошо! – вмиг добавил Орфей, предугадав вопросы товарищей. – А что с ней? Вы поругались?

– Да не то, что бы… эх, там… сложная история.

– Расскажешь?

– Ну… не сейчас. Мне нужно вернуться на пост.

– Окей, – Хог усмехнулся и показал мальчугану большой палец. – Будет время – залетай в гости. Тебе бродяга и его псина всегда рады.

– Спасибо, – Якер улыбнулся, после чего встал и направился к выходу.

Лимит и Пряник остались одни.

– Заметил, да? – тихо вопросил волонтёр.

– Ага. Для него тема с сестрой – болезненная, – кивнул енот. – Но об этом мы покумекаем потом. А сейчас…!

Зверь оскалился и снова укусил брюнета, и тот взвыл истошно словно кот, которому дверью яйца прищемили.

– Какого хрена, ты, чёрт?

– Это тебе за псину, сволочь!

– Ты чё, обиделась, псина?

– Ну всё! Ты меня разозлил!!!

***

Долго ли, коротко ли, но вот минул день, а следом за ним ночь. На рассвете Элли сообщила о скором прибытии к месту назначения, чему несказанно обрадовались все, но особенно – Хог. Все, как один, готовились к скорой высадке.

Почему остров зовётся Златогором? Всему причиной является большая восходящая к небесам гора, то ли из-за лучей Солнца, то ли сама по себе издали кажущаяся золотистой. У подножия её располагался относительно большой городок, всем своим видом дающий понять, что здесь никогда не спят. Много улиц, много домов и мест для проведения азартных игр, коими местные себя баловали. И люди здесь из-за постоянного солнцепёка загоревшие, черноволосые. Белокожих тут принимали за иностранцев.

Орфей посмотрел через подзорную трубу в искомую сторону и, увидев первые очертания Золотой Горы, незамедлительно объявил:

– Вижу сушу!

– Наконец-то! – блаженно улыбнулась Юля.

– Говорят, местные девчонки ходят в купальниках и к чужеземцам приветливы. Мне тут определённо понравится, – хмыкнул Эс.

– Сначала встретимся с главой города, а уж потом можно будет и побить баклуши, – сказала Элли, на что вышеупомянутая троица ответила кивками.

Потом эрийка посмотрела на Пряника и добавила:

– Зови лимитера.

Тот кивнул и улетел внутрь «Варяга».

Хог появился буквально через несколько секунд. Но то, что он сделал потом, шокировало абсолютно всех: вместо того, чтобы поздороваться со всеми, парень с разбегу выпрыгнул за борт корабля и быстрее звука побежал по морю. Ему хватило мгновения, дабы оказаться по щиколотки в обжигающем кожу песке.

Вот он, тот миг, о котором потомок Лимитеры мечтал с тех пор, как сел на корабль.

– Любимая моя, родная, милая! Впредь ничто нас с тобой не разлучит: ни бытовуха, ни ужасная реальность, ни синяя стерва! Мм, какой запах! Ты невероятно чудесная! – Хог упал на колени, постарался как можно больше обхватить руками пространство вокруг себя и начал целовать землю с чувством полной любви и страсти. Вы даже не представляете, как искренне и сильно в сей час рад он был, что наконец-то мучительная качка закончилась, а ноги сошли с треклятого «Варяга». Был бы сентиментальным – точно бы разрыдался от счастья.

А на корабле царил громкий хохот. Лишь Орфей улыбкой ограничился, в душе радуясь за своего друга.

К тому моменту, когда «Варяг» причалил к берегу, Хог успел сделать несколько дел: отдышаться, привести себя в порядок, пообщаться с местными и прикупить себе несколько вкусностей. Он просто сидел на причале и ждал, когда остальная команда изволит явить себя на сцене.

– Ахахаха! – Элли снова расхохоталась, стоило ей только увидеть физиономию Хога, испачканную в песке. Она создала в руке водяной шар и протянула его волонтёру. – Умой моську, чудище, не то людей распугаешь.

– Ой, да пофиг, – фыркнул Лимит, но умыться умылся. – Благодарю.

– Благодарочка принимается, – с этими словами эрийка забрала из кучи купленного брюнетом шоколадное мороженное и под его оторопевший взгляд прошла вперёд, с аппетитом вгрызаясь зубами в лакомство.

– Э! Цэ моё!

– Братан, дай похавать! – Эс тоже накинулся на друга, снимая с его шеи баранки.

– И мне, – выбор Юли пал на сваренную солёную кукурузу.

– И мне-е-е! – Пряник не просто взял, а выхватил бутыль с холодным чаем и улетел.

Хог как открыл рот, так и остался с ним стоять.

Его только что обокрала собственная команда.

– Сволочи! – обиженно бросил он им вслед, а потом посмотрел на Орфея. Тот отрицательно головой покачал, как бы говоря, что ему ничего не нужно. – Да ладно, не стесняйся. С тобой я поделюсь.

– Спасибо, но я правда не хочу ничего. Просто спросить подошёл, как ты себя чувствуешь?

– Та пойдёт. Ты как ушёл, я сразу же вырубился и проснулся только сегодня.

– Это хорошо. Пойдём наших догонять.

– Ага.

Чего только нельзя было встретить на улицах солнечного города. Вездесущих торговцев тут хоть отбавляй: каждый зазывал путников к себе в лачугу, дабы продать что-то за бешеные деньги. Жгучие брюнеты присматривались к привлекательным Элли и Юле, а некоторые дамы не стеснялись отвечать Эсу милыми улыбками, когда тот им подмигивал. Некоторых умилял Пряник, гордо шагающий подле ноги лидера команды «Серп». Обделёнными вниманием остались лишь Хог и Орфей, но им на это было явно плевать. Они просто шли позади всех, изредка друг с другом перекидываясь парой фраз.

Элли разузнала у местных, как им пройти к главе города, после чего повела свою команду за собой. Вместе они вошли на территорию роскошной усадьбы, где оставшийся путь ребята проделали в компании излишне многословного сторожа, явно очарованного синеволосой эрийкой. Хотя Хог с удовольствием подождал бы товарищей снаружи, ибо хотел ещё раз сбегать в город, но Элли ему не позволила.

В итоге команда «Серп» оказалась в большом зале, на середине которого располагались друг напротив друга два шикарных дивана, а между ними столик. На одном сидела Элли, ногу на ногу положив, на другом – глава города, чей облик и манера речи то ли нарочито, то ли случайно подражали свинье. Звали его Арскольм Пингвинки, и Хогу с Эсом пришлось приложить максимум усилий, чтобы не заржать в голос.

Разговор ожидаемо зашёл за болотную ведьму, из-за которой сбор целебной клюквы прервался в самый неудобный для бизнеса главы момент. Никто из жителей Златогора не мог с ней сладить, а обратиться за помощью к союзу «Медведь» возможным не представлялось: ближайший штаб военных охотников находился около границ Лимитеры и Эйрии, а для одинокого острова это очень далеко. Да и не занимается подобным «Медведь». Либо «Орёл», либо «Тигр» (но последний требует колоссальную сумму).

– В общем, такая история, многоуважаемая Элли Эрия, – прохрюкал Пингвинки, когда со сказом покончил. Он скользнул взглядом по её команде, задержался немного на Орфее, и вернулся к исходному положению. – Я буду Вам очень признателен, если Вы избавите мой остров от этой негодяйки.

– У меня к Вам несколько вопросов, господин Пингвинки. Могу я на них получить ответы? – спросила Элли.

– Эм, да, разумеется. Что Вас волнует?

– Во-первых, награда. Нас, волонтёров, интересуют разного рода артефакты, зачастую ничего не значащие для других союзов. Полагаю, коль обратились за помощью Вы к нам – стало быть, Вам есть, чем подкрепить свою просьбу.

– Безусловно, почтеннейшая. Хочу предложить Вашему вниманию такое великолепие, как «Русалий Дождь».

С этими словами Арскольм положил на стол серебряный браслет с золотой окантовкой, исписанный различными резами по краям.

– Что это? – тихо спросил Хог у Эса.

– Хз, братан. Фигня какая-то.

– «Русалий Дождь» – один из потерянных давным-давно Амулетов Коло. Их изредка ещё называют Осколками Ирия, ибо, если верить легенде, они были сложены по четырём краям вокруг священного Алатырь-камня и представляли собой элементы Воздуха, Огня, Воды и Земли, – шепнула Юля, проводя двум балбесам экскурс в историю.

– Типа цивильная штука, шо ле?

– Типа да.

– Ля, прикольно.

Элли скептически посмотрела на браслет.

– Орфей, – позвала она блондина. Тот кивнул и отделился от компании, чтобы осмотреть артефакт. Сначала Якер подержал ладонь над ним, потом взял его в руки. Прокрутил, постукал костяшкой пальца, долгое время присматривался к резам. Опосля объявил:

– Вижу резы Рода, Лады и Дивии. Здесь также наблюдается перечёркнутая реза Велеса. А ещё… мм… узор Водяного. Амулет Коло настоящий.

– Благодарю тебя, – эрийка улыбнулась, и Орфей, снова кивнув, вернулся в строй. Девушка перевела серьёзный взгляд на Пингвинки. – Награда нас устраивает.

– Вот и замечательно, – хрюкнул тот. – Что-то ещё?

– Да, пожалуй. Я слышала о слухах, коими полон остров Ваш. Например, про Золотую Гору, о которой принято говорить шёпотом. Просветите меня?

Глава уныло вздохнул. Сей вопрос он явно не хотел обсуждать.

– Если в двух словах, то проклятая она, – хмуро ответил Арскольм. – Не знаю, правда это или нет – но говорят, будто замурован в ней сам Вий.

Хог тотчас округлил глаза. То же самое сделали и остальные.

Про Вия болтают всякое. Одни считают, будто это сам бог мира Нави, что грешников судит и бичом огненным потчует. Другие думают, будто выдумал его один классический писатель, а люди – в основном, кабинетные мифологи – уверовали в него, пополняя сим персонажем мифологию. Третьи и вовсе пошли дальше, дав Вию роль правой руки Чернобога, создателя «Изначальной Войны».

Слухов много, а вывод один: Вий – тот, чей взгляд убивает. Это один из самых страшных демонов как в Яви, так и в Нави, где миром правит Тьма. Вию даже сражаться не надо – за него всё сделают его глаза. Он – дитя Пекельного Царства, потомок страшного Нияна (а может, сам Ниян) и безжалостный убийца, которому всё равно, на кого смотреть – парня, девушку, дитя. У Вия нет чувств. Только задача: всех наказать.

Но Вий – не бессмертен, как Кощей. Его можно одолеть, но лишь в том случае, если не попадаться ему на глаза. А открытыми их он держит редко, в основном пряча своё грозное оружие под тяжёлыми бровями и веками.

…Вот только кто отважится бросить вызов такому противнику, бой с которым будет напоминать «Русскую Рулетку», где никогда не знаешь, щелчком тебе револьвер ответит или прострелит твою голову…?

В том-то и дело – немногие.

На этом встреча подошла к концу, и Элли, попрощавшись с Пингвинки, объявила об уходе. Хог, Эс, Юля, Орфей и Пряник синхронно кивнули.

***

– Дэвущка, давайтэ я вамь массажь сдэлайю?

– Хочишь, барбекью? А шашлик? Барашька бегаля нэдавнё, ми её только што пажарили.

– Кавёр купи. Харощий очин.

Знаете, как это называется? В простонародье обычно говорят так: не успел рот разинуть – а в него уже что-то положили. Но радоваться сему не стоит, ибо за «доброту» придётся платить кровными. Щедрые дяди и тёти могут представляться как угодно и кем угодно, но в час прозрения срывают с лиц своих маски, и перед вами неожиданно предстают достаточно сомнительные ребята.

Беги от них и ни в коем случае не оглядывайся.

Команда «Серп» долго искала место, где можно остановиться и в конечном счёте избрала для себя маленькую скромную гостиницу недалеко от моря. Хозяева тут были не так назойливы, как другие златогорцы, цена соответствовала качеству, а отсутствие лишних ушей и глаз не могло не радовать. Ибо конспирация – дело порядка. Нежелательные слухи только во вред будут.

– Короче…

– У кого короче – тот дома сидит и… ну, вы поняли.

– Последнее, что я хотела бы обсуждать, милый – размер твоего поклёванного недоразумения, – заявила Элли, чем рассмешила Хога и Юлю, а вот Эс обиделся. – На задание мы отправимся ближе к вечеру. Пока можем отдохнуть после долгой дороги, заодно составить план.

С этими словами эрийка выложила на стол карту острова. Чуть поодаль от города располагалось болото, границы которого были обведены красным маркером. Её ребятам дал Пингвинки.

– Если я правильно поняла, раньше тут было озеро. У его берега местные построили деревушку. Потом случилось что-то, из-за чего это место обратилось в непроходимые топи.

– Что-то, из-за чего-то, – передразнил девушку Лимит. – Неплохо было бы конкретику внести.

– Лимитер, я обязательно поинтересуюсь твоим мнением, когда в нём буду нуждаться. Пока руководствуемся тем, как мне объяснили.

– Да ладно, в этом всё равно нет нужды. У нас другая задача, – подключилась к беседе Юля. – Скорее всего, раньше в этом озере жили русалки.

– Почему именно русалки?

– Потому что Болотница – это тоже русалка, только болотная. Она же – самая красивая из прочей нечисти, на внешность которой покупаются такие, как вот этот.

С этими словами Сахарова указала на Эса. Тот возмутился.

– Вообще-то я ни разу в жизни русалок не видел, так что не надо мне ля-ля. А насчёт красоты… ха-х. Я за свою жизнь стольких девчонок симпатичных повидал, что меня уже ничем не удивишь.

– Ты не путай обычного человека с порождением Нави. Это немного разное.

– Юлька, ты меня недооцениваешь. Я хоть и кентафарик по жизни, прыгаю не в каждую бабищу.

– Очень на это надеюсь.

– Надейся, милая. Тебе ещё детей от меня рожать.

– Что? – Юля тотчас вспыхнула.

– Ох, волчье вымя, – уныло вздохнула Элли, головой качая. В какой-то степени Хог был с ней солидарен: его тоже не радовала перспектива лицезреть «чужой секс».

Ладно, пока наши герои выясняют, у кого что больше, давайте я быстренько введу вас в курс дела.

Русалки – существа своенравные. Если вы полагаете, что это девы с рыбьими хвостами, то, вероятнее всего, путаете их с морскими наложницами Морского Царя. У русалок, как и у людей, тоже есть ноги. В основном они обитают на деревьях (преимущественно – ивах), где поют сладкие песни, а при виде человека быстро ныряют с головой в омут. Русалки – не зло в ипостаси привлекательной девушки, но и не добро. Всё решают настроения, сезоны природы и, самое главное, разновидности. Есть шутовки. Они – самые безобидные и милые, проказничающие, в основном, игриво, ненавязчиво. Но есть и лобасты – страшные уродливые старухи, убивающие всех без разбору, даже себе подобных.

А есть болотницы – коварные, расчётливые и хладнокровные убийцы. Как было сказано выше, они – самые обаятельные, красивые и сексуальные. Чаруют своим голосом, двигаются пластично и гибко, смотрят вожделенно. От обычных русалок их отличают лягушачьи лапы вместо ног, которые болотница под себя подгибает и сидит на коленях в большом белом цветке-кувшинке. К ним нельзя подходить. Запрещается смотреть им в глаза, пытаться заговаривать с ними. С вероятностью в восемьдесят процентов мужчина просто очаруется ею и ступит на чарусу (так называют ковёр из трав, накрывающий водяную гладь болота), которая провалится под тяжестью его веса – и он угодит в трясину.

План был достаточно простым: Хог, Юля и Эс заходят на территорию болота, находят болотницу и устраивают переполох. В этом случае демоница теряет бдительность, перестает прислушиваться к окружающему миру, что позволяет Элли подойти к ней близко. Что касается кикимор, то с ними ребятам стоило держать ухо востро. Кикиморы, в целом, не опасны, но в большом количестве могут доставить массу проблем своими проказами, а учитывая наличие болотницы, потеря контроля над ситуацией героям может обернуться фатальным провалом – вплоть до летального исхода.

– Предупреждаю сразу: сражаться с болотницей не вздумайте, следуйте чётким указаниям. Ты понял меня? – строго сказала Элли Хогу. Он опешил.

– Э, а чё я сразу…?

– Потому что ты самый бестолковый. Всё время норовишь вырваться вперёд, за что огребаешь постоянно.

– Ой, не занудствуй только. Нормально всё будет.

– Нет, не будет, если ты начнёшь импровизировать.

– Короче…

– Ты меня услышал?

– Слушай…

– Ты. Меня. Услышал? – ещё строже повторила Эрия. Лимит вздохнул.

– Да, кэп.

– Умница. На этом завершим наше обсуждение.

– Так точно! – хором ответили все.