Текст книги "Книга 1. Путь меча"

Автор книги: Heathen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 28 страниц)

Глава 28
Горечь

Свет. Радужный свет, расходящийся волнами в сером тумане. Словно негатив от яркой лампочки за закрытыми веками. Пульсация тянущей боли, сопровождающей его последнее время. Свет и боль. Уже привычно и где-то даже скучно.

С прибытием! В знакомую до боли неизвестность, толи в центр своего источника, толи на границу своей ауры, толи в больной бред.

Привычно открыв сознание для полного восприятия окружающего, Мальцев принялся лениво рассматривать свой красочный сон, как мальчишки рассматривают муравьев через лупу, перед тем как их сжечь. Сон был почти полностью идентичен прошлому, однако в отличие от предыдущего, не начинался снова.

Действия, выполненные Федором в прошлый раз, принесли свои плоды. Каналы, сведенные воедино, срослись. Вросли также в крупные каналы и щупальца зеленого цвета. Они поменяли свой цвет на цвет того канала, который фиксировали.

Были и неприятные изменения, появилось определенное количество новых сосудов различного цвета с повреждениями. Ругнувшись про себя, он потратил какое-то время на фиксацию их с помощью отработанной методики.

Болезненная пульсация все также шла от энерговодов и сосудов пораженных белым и серым цветом. Полностью серые и белые каналы болевых ощущений не передавали, но если серые еще как-то ощущались как часть его самого, то у белых вид был полностью безжизненный. Теперь он чувствовал и это.

К удивлению Мальцева, появилось много отростков зеленого цвета, гораздо больше, чем в первый раз. Решив не заострять внимание на мелочах, парень приготовился исследовать свой сон как можно больше до момента его окончания.

Потянувшись сознанием вдоль колышущихся в непонятном ритме каналов, он сам того не ожидая, скользнул дальше, рывком ускоряя свое движение. Движение было направлено не в сторону, а словно вверх от точки, в которой он находился. Подтверждая эту мысль, каналы истончались, уменьшаясь в размерах, пока не превратились в еле видимые ворсинки на фоне светящегося серого марева.

Со вспышкой яркого света, Мальцев вывалился в еще более непонятное место. Блеклая волнообразная поверхность, словно застывшее вулканическое стекло. Внутри стекла мелькали какие-то зловещие тени, загорались и гасли искры. Сама поверхность текла и рябила, создавая вид неспокойного моря.

Небо над ним, если это можно было назвать небом, буйствовало разрядами молний и энергетических жгутов, делящих пространство на сегменты цветных лоскутов. От ярости разыгравшихся стихий, спасала радужная колышущаяся пленка, куполом отделяющая место, где он находился от всего остального.

Ну что ж, хоть что-то привычное. Твердь под ногами и небо над головой. Есть где разгуляться.

Вспышка в дальнем краю пузыря, так он решил назвать эту конструкцию, осветила фигуру человека, сидящего рядом с радужной границей на небольшом возвышении. Не замечая буйства красочных стихий, и бьющих в радужный пузырь молний, маленькая далекая фигурка сохраняла неподвижность.

Через время, которое сам Федор охарактеризовал как вечность, он очутился на расстоянии вытянутой руки от плеча незнакомца, который все так же неподвижно сидел на небольшом холме. На его бритой голове в сполохах вспышек, парень с замиранием сердца увидел знакомую вязь татуировок.

– Мастер!? – Рывком, очутившись со стороны лица незнакомца, Мальцев в шоке замер.

Перед ним, с закрытыми глазами, сидел он сам.

– Давно меня так не называли. – Произнес двойник, открывая глаза.

– Ты кто? – Отдалившись на безопасное расстояние, спросил Федор.

– Как это в привычке молодости, забывать об уважении к старшим. – Ухмыльнувшись, ответил двойник. Только сейчас парень заметил, что отличия все-таки есть. У незнакомца были карие глаза, и голос только напоминал его голос, однако был несколько ниже и жестче.

– Впрочем, я тебя прощаю.

– Забавный глюк. Ты меня прощаешь в моем собственном сне?

– Именно так. Только вот кто тебе сказал, что это сон?

– А где еще как не во сне можно поговорить со своим отражением? – Ответил вопросом на вопрос Федор.

– Ну, хоть часть понимания появилась. Отрадно.

– Ага? Хорошо. Значит ты мое отражение. А где же тогда я сам, почему у меня нет тела? Почему у меня лысая башка с рисунками? Почему у моего отражения карие глаза и на кой черт я вырядился в этот оранжевый халат?

– Отвечаю по порядку. Не совсем. И на все остальные – потому что такова наша воля. Пожелай и получишь.

– Исчерпывающее объяснение. То есть что бы у меня появилось тело, мне нужно только захотеть? – Ухватился за появившуюся мысль парень.

– Ты очень догадлив. – Сыронизировало отражение. – Нам. Надо. Захотеть.

– Хрена себе! Привидение с моторчиком. – Внезапно под ногами парень ощутил твердую поверхность, и, не удержавшись, бухнулся на пятую точку. К чести двойника, тот даже не улыбнулся.

Вопреки одежде своего собеседника, Мальцев оказался одет в привычные джинсы и любимую футболку с надписью "Ё-маё".

– Неудачное из тебя отражение. Почему на тебе до сих пор эта желтая тряпка? Ты ведь должен меня копировать, теперь, когда у меня появилось тело.

– Какое зеркало, такое и отражение. – Развел руками двойник.

– Что-то я вообще этот бред перестаю понимать. Какое к чертям собачьим еще зеркало? Ты чё умничаешь тут?

– То, что тебе непонятно, ты можешь понимать, как угодно. – Двойник присел на выросший из поверхности стул с резной спинкой и, скрестив на груди руки, прикрыл глаза.

– Э! Ты офигел в моем сне спать? – Разъярился Федор. Рванувшись в сторону дразнящего его двойника, он неожиданно пролетел сквозь него, чувствительно приложившись лбом о землю. Вскочив снова, парень попробовал схватить за шею призрачного шутника, но не преуспел и в этот раз. Руки проходили насквозь, как через густой туман.

– Ты еще не готов. – Открыл глаза двойник. От легкого прикосновения его руки ко лбу Мальцева, все вокруг замерло и с яркой вспышкой схлопнулось в тонкую светящуюся нить.

– Я буду ждать.

* * *

Утро ожидаемо не принесло в жизнь ничего доброго. Хотя это был скорее день, судя по шуму колес повозок и покрикиваниям возничих, доносящимся из открытого окна.

Настойчивый стук в дверь, набатом отозвался в голове. Руки бы оторвать этому дятлу. С другой стороны, Мальцев похвалил себя, что даже в том пограничном состоянии умудрился закрыть дверь и снова подпереть ее комодом.

– Иду уже.

Кто бы подумал, что у человека такая тяжелая голова. – С первого раза оторвать голову от подушки не удалось. Марта ушла еще до его прихода, чему парень несколько расстроился. Вечером силы оставили его, поэтому он завалился на кровать как был, о чем сейчас очень жалел. Раны присохли к простыне, и теперь этот проклятый кусок ткани висел на нем как плащ одетый наоборот.

Скатившись на пол, Мальцев заорал благим матом, неосторожно оторвав материю. По груди сразу заструилась кровь. Сами раны хоть и были опухшими, но все равно выглядели лучше, чем ночью. Тогда ему казалось, что через порезы видно ребра.

В комнате стало очень тесно. Комод с грохотом отлетел вглубь комнаты, а дверь, с громким хлопком ударившись о стену, перекосилась на одной петле.

Даже ноги не вытерли. – С философским спокойствием подумал Федор с пола, наблюдая за толпящимися в комнате стражниками. Среди толпы одетого в кожу и металл народа, гнусно ухмылялся Геворн. Ну почему эта сука, так бодро выглядит? Поднявшись с помощью стражника, парень постарался принять удобное положение, сидя на кровати. Спина как будто одеревенела и сгибалась с трудом.

– Все народ. Думаю наш герой в безопасности. Давайте, давайте на выход. – Подпихивая стражников в спины, Геворн быстро выдавил своих товарищей за дверь. – Дерьмово выглядишь приятель.

– Спасибо Геворн. Я знал, что ты найдешь, чем утешить. И как тебя еще не убили за доброту?

– Это потому что меня все любят. – Здоровяк осклабился. – У кого же поднимется рука на всеобщего любимца?

– А по совместительству и одного из братьев красавца Гуго.

– Привет Лори, не видел, как ты вошла.

– Ну, еще бы. Когда ты говоришь, ты вокруг никого не замечаешь.

– Скажешь тоже. Как там Эд?

– Неплохо. Легко отделался. Ребра Пинтус ему подлатал, а с головой у него и так было не очень, раз полез в логово к вампирам.

– Чтобы вы понимали в мужской доблести женщины? Когда кровь кипит от боевого азарта, а меч сам просит схватки.

– Тебя не переслушаешь Геворн. Иди лучше воды мне принеси горячей да Пинтуса позови, он внизу был.

– Доброе утро Лорен. Рад вас видеть снова. Простите меня за мою дурацкую выходку, я кажется был не в себе прошлый раз. – В больших глазах девушки мелькнуло что-то непонятное.

– Скорее добрый день, и тот уже почти на исходе. Дурная примета видеть лекаря слишком часто. Давайте я вас осмотрю.

– Да со мной вроде все нормально, вот только спину совсем не чувствую. Как будто отлежал.

– Ого! Судя по разрухе и грязи на полу, тут уже успел побывать Геворн. – С улыбкой резюмировал старый маг, проходя внутрь.

– И не один. Представляете? Лежу себе на полу, никого не трогаю, а тут врывается толпа вооруженных мужиков с перекошенными рожами.

– Не удивлен. Бран после ночной заварушки, поселил в гостиницу несколько человек из гарнизонной стражи. Даже не знаю, чем вы ему так понравились. – Пройдя дальше, маг поставил небольшой парящий котелок с водой на стол.

– Мне бы тоже хотелось знать.

– Что там Лори?

– Нормальные раны, все уже начало подживать. Такое впечатление, что их не вчера нанесли, а как минимум седьмицу назад. Даже не верится, что были повреждены поясничные мышцы.

– Так-так. Больной поднимите руки, теперь наклонитесь немного вперед. Да не вздрагивайте вы так, ничего болезненного делать я не буду.

– Руки у вас холодные.

– Очень интересно. Снимите штаны.

– Это еще зачем?

– Ногу вашу хочу посмотреть, швы.

– Да зачем. Уже и не беспокоит совсем. – Федор красноречиво посмотрел на лекарку.

– Снимайте. Кто тут доктор, в конце концов? И не беспокойтесь за Лорен. Прежде всего, она врач, а уже потом женщина. К тому же именно она вас лечила в первый раз, успела уже насмотреться, я думаю. – Пинтус ехидно подмигнул девушке.

– Та-ак. Так-так-так. Позволю себе заметить, вы меня постоянно удивляете молодой человек. Еще вчера раны обеспечили бы вам месяц постельного режима, а теперь уже и не знаю, как вас лечить. Нагноения нет, опухоль среднего размера для подобного вида травм, краснота слабо выражена. Мышцы как будто даже не были задеты, а само рассечение уже начало затягиваться. Чудеса. – Помяв крепкими пальцами кожу вокруг шва на ноге, маг удивился еще больше.

– Про порез на ноге уже можно смело забывать, Лорен сейчас снимет швы. Спину зашивать не будем. Промоем еще раз и наложим повязки. Отметины, конечно, останутся, но вам как я вижу не привыкать.

– Спасибо. Сколько я вам должен?

– Пустяки. К тому же наше вчерашнее приключение магистрат щедро оплатил.

– Да уж учитель. Не ожидала от вас. – Старый маг, казалось бы, даже смутился. – В вашем возрасте вести себя как простой мальчишка.

– Ты права дочка. Слишком много спокойной жизни выпало на фронтир. Начал забывать кто я такой, старческий маразм не иначе. – Пинтус широко улыбнулся. – Пойду над нашим главарем еще немного пошаманю, а то проснулся тот не в лучшем расположение духа. Ругается, что все веселье пропустил.

Получив свою долю медицинского ухода, парень почувствовал себя в силах спуститься вниз. Несмотря на попытки Федора как-то сгладить неловкость в общении с лекаркой, ему так и не удалось найти общей темы.

Раскинув мыслью по древу, он плюнул на это дело и, со всем возможным пиететом раскланявшись, быстро оделся, открытая настежь дверь не побуждала к прогулкам в неглиже. Вот опять траты и потери. Последняя целая и по счастливому совпадению чистая рубашка. Больше всего было жалко уже полюбившиеся штаны. Несмотря на жару, пришлось одевать кожаные.

Марта еще куда-то запропастилась, договаривались же вместе поехать. – Мальцев улыбнулся своему отражению. – С её появлением, окружающий мир стал казаться намного теплее. Приятно осознавать, что ты не один и хоть кому-то нужен не с целью убиения или обогащения. Надо будет купить ей что-то в подарок, знакомство стоило продолжить. И плевать на то, что подумает её папаша, живем один раз.

Плеснув себе в лицо воды, парень с удивлением отметил в зеркале появление трех темных точек посередине лба, образующих воображаемый треугольник вершиной вверх. Две точки справа, располагались близко друг к другу, зато третья отстояла на значительном расстоянии. На первый взгляд выглядело это так, словно он сам испачкал кожу грязными руками. Потерев лоб мокрой тряпкой, Федор понял, что дело не в грязи.

Забодали эти мистические глюки. Интересно, а с двойником во сне разговаривать это не признак ли начинающейся шизофрении? – Мальцев хлопнул по поверхности воды ладонью, пытаясь снять появившееся раздражение. Появилось необоримое желание, встретив двойника снова, вытрясти из него всё д.. ответы, как можно более неприятным способом.

Федор на минуту задумался. Какая-то информация об этом древнем символе крутилась у него в голове, вроде бы кто-то из древних называл пространство окруженное сторонами треугольника равниной истины, на которой расположены образы всего, что было и будет. Нет, вряд ли всё так сложно.

Веселая выдалась неделька. Опять события скачут слишком быстро для осмысления. Такая перенасыщенная проблемами жизнь обычно долгой не бывает. Вопрос эвакуации из этого гостеприимного городка стал как никогда актуален.

Мальцев подошел к окну, внизу все также продолжалась городская суета, жизнь не стоит на месте. Да и ему стоит поторапливаться. В свете информации от вампиров, стоит подыскивать себе бомбоубежище с толстой стальной дверью, где-нибудь на северном полюсе. Мало того, что кровососов наняли для поиска его скромной персоны, так и эльфы сами подключились к вопросу, показав завидное упорство в достижении целей.

Первое знакомство с цивилизацией можно считать провальным, слишком они тут все нервные и злопамятные. В самую пору скрыться где-то на время, привести мысли в порядок, да накопить больше данных. Со снами этими еще как-то разобраться надо. В общем, пора валить и как можно быстрее. С этой жизнеутверждающей мыслью, Мальцев спустился по лестнице и направился к месту сбора.

Повозок у ратуши было всего две и те в таком состоянии, что было сомнительно, что они способны выдержать сколь-нибудь длительное путешествие. Тем не менее, вокруг них собралось большое количество народа. Они о чем-то ожесточенно спорили с возчиками, писарем, печально стоящим у переносного пюпитра и опекающим их всех Геворном.

Несмотря на витающую в воздухе всеобщую истерию, рыжий здоровяк умудрялся легко перекрикивать с десяток одновременно говорящих людей, чувствовалось, что процесс ругани доставляет ему большое удовольствие.

– Развлекаешься?

– С этими что ли? Да они своего пука боятся, даже драться не лезут.

– А что так народу мало? Говорили вроде о большом караване.

– Так меньше спать надо. Утром ещё ушли. Теперь вот ждем, пока следующий караван соберется. Тариус еще вчера припахал несколько повозок на подготовку обороны стены, скоро должны освободиться. Вот с ними и отправишься. Будь готов утирать сопли мелким торговцам и членам их семей. Эти вонючие хорьки так и норовят усложнить жизнь простому солдату.

Его проникновенную речь прервали истошные крики прибежавшего откуда-то пухлого розовощекого стражника, придерживающего на бегу шлем обеими руками. Кольчуга сидела на этом носителе хорошего аппетита как кожа на тугом барабане.

– Орки, орки у ворот! – От этого заполошного вопля, толпа на площади сначала замерла, а затем словно взорвалась криками паники. Люди с безумными глазами, расталкивая друг друга, начали разбегаться кто куда. Федору повезло, что он стоял среди дюжих стражников и не менее крупных возничих, могли и затоптать.

– Ап. Хррр. – Толстяк бессильно затрепыхался в ручищах Геворна, вытаращив глаза от натуги. – Сотник просит...кх...к северным воротам...иии...

– Ты что же это скотина худосочная блажишь при честном народе? Ну-ка подхватил свою зубочистку. – Десятник всунул ему в руки, упавшую пику. – И бегом на свое место. Вернусь, проверю.

Поставленный на ноги толстяк получил убедительный толчок в спину и, развив стремительную скорость, скрылся за ближайшим поворотом.

– Папаша евоный, моего бати лепший друг. Взял по его просьбе этого борова в свой десяток. Теперь вот мучаюсь. Знал бы, что будет такая морока. А! – Геворн махнул рукой. – Одна польза, готовит как бог.

– Эй, а вы куда?! – Федор вздрогнул от раздавшегося крика. Возницы как по команде развернулись и сделали вид, что усиленно изучают хитрое устройство мостовой.

Легко запрыгнув на телегу, Геворн выпрямился во весь свой немалый рост и, рявкнул так, что у Мальцева, стоящего всего в нескольких шагах, что-то ёкнуло в груди. – Всем стоять! Кто не успеет сообщить писарю свое имя и количество уезжающих с вещами, пойдет пешком. – И уже тише. – Малок, разберешься тут.

* * *

Над городской стеной дул пронизывающий осенний ветер, неся с собой пыль и отголоски запахов горящих выселков. Стоящие на стене вооруженные люди с тревогой вглядывались в растущие на горизонте точки, приближающиеся со стороны наезженного тракта.

– Что-то их мало. Вижу трех конных и одну заводную лошадь с грузом. А между тем, дозорный разъезд доложил, что их не меньше десятка. Тащите сюда этих идиотов, пусть при мне посчитают.

– Как думаешь что им здесь надо?

– Я что тебе – специалист по оркам? Подъедут, выйдешь к ним и спросишь.

– Только диких нам тут не хватало.

– Следи за словами бестолочь! Вот я тетке Рафи скажу, как ты ее назвал.

– Мастер Торбин! Кто вас сюда пропустил? У ворот же стража стоит. – Бран, в смущении замялся.

– Не нашелся еще людь, который гнома куда-то не пустит. Забыл, что ли молокосос, как у меня в кузне меха качал? – Гном, одетый в кожаную безрукавку, важно опирался на орудие своего ремесла. Рядом с ним молчаливыми изваяниями застыли рослые подмастерья. – Я же тебя поганца всему и выучил.

– Так вот почему я тебя перепить не могу. – Не вовремя влез в беседу Геворн.

– Тихо! Может, оставим на потом воспоминания? Зачем вы здесь?

– Как это зачем? Кто же вас от степняков защитит, как не дядюшка Торбин?

– Отличная новость уважаемый. Гильдия останется с нами оборонять город?

– Всю нашу гильдию, ты видишь перед собой. – Помрачнел гном.

– Эй, там на стене! Отпирай ворота! – Группа из трех всадников успела приблизиться, и теперь гарцевала в некотором отдалении от ворот. Теперь можно было легко разглядеть трех рослых орков с суровыми лицами, в кожаных безрукавках мехом наружу. По оттенку кожи можно было понять, что они из восточных, мирных кланов.

К четвертой, заводной лошадке, был приторочен какой-то длинный сверток, который слабо подергиваясь, свешивался с обеих сторон. Заводная лошадь была явно недавним приобретением, и больше всего смахивала на степных лошадок каффидцев.

– Эй! У нас новости про ваш караван. Слышите? Открывайте скорее, пока сюда каффидцы не нагрянули.

Въехавшие в круг вооруженной копьями и арбалетами стражи орки, оказались знакомы Мальцеву. Эта же троица пыталась его ограбить по пути в город.

Сверток же, был спеленатым с ног до головы желтокожим человеком в длинном стеганом халате с вышивкой. К седлу лошадки, было приторочено скудное вооружение пленника, натянутый лук со стрелами и узкая изогнутая сабля в потертых ножнах.

По словам троицы, в полудне перехода от города, на беженцев напал отряд степняков, количеством не менее сотни. Убив всех, кто сопротивлялся, они захватили женщин и детей и ушли на запад. В суматохе, оркам, находившимся поблизости, удалось поймать двух отставших степняков, которые были слишком заняты мародерством. Одного из них они оставили живым.

Толпа вооруженных людей возмущенно зароптала, на лицах многих легко читался гнев и растерянность. У многих из присутствующих тут, в караване были близкие люди и знакомые.

В ушах Мальцева зазвенела струна зарождающегося внутри гнева, погасив громкие звуки вокруг до отдаленного фона. Вместе с тем караваном ушла Марта со своими родственниками.

– Ты можешь показать дорогу?

– Что? Ты что собрался искать в степи этих каффидских шакалов? – Повернулся к парню Бран. – Мальцев нетерпеливо скинул его руку с плеча.

– Это лучше, чем просто сидеть и ждать. – От накатывающего волнами бешенства, свело челюсти.

– Я не могу пустить тебя друг, иначе вместе с тобой уйдут и многие из тех на кого рассчитывает город. Все вы погибнете ни за грош.

– Ты не поможешь своим близким странник. За такое время, отряд успел уже соединиться с ордой, а там не менее томена. Все они теперь движутся сюда. – Барго скинул с седла пленника, который сразу стал извиваться, пытаясь выплюнуть тряпку, торчащую изо рта.

– По крайней мере, я попытаюсь. Барго, мне нужен проводник. – Глава стражи удивленно поднял брови, но ничего не спросил.

– Прости странник, у нас другие планы. Нам нужно забрать из города Великую Мать, пока не поздно.

– Пресветлые боги, так эта безумная орчиха в нашем городе? – Ополченец в смешном стальном котелке, выпучил глаза. По собравшейся вокруг толпе прошел еле слышный ропот.

Блямс!

Носитель котелка нелепой птицей воспарил над толпой на добрый локоть, и печально раскинув руки, угнездился на плечах своих товарищей. Расслабившиеся было стражники, мгновенно вскинули арбалеты, а толпа ополченцев, переборов первый испуг ощетинилась разномастным вооружением.

– Еще кто хочет сказать дурное слово про Великую Мать? – Барго обвел грозным взглядом, окружающие его лица, словно не замечая смертельную опасность.

– Это кто тут у нас такой грозный? Барго малыш, кто вас отпустил одних в город? – От раздавшегося сочного контральто, на лицах толпы проступила некоторая нервозность, а орки разом рухнули на одно колено.

– Великая Мать! Твои дети приветствуют тебя!

– Тетушка Рафи?

– Великая мать...

– Дикая волчица.

– Собирательница черепов.

– Она же меня еще в детстве конфетами угощала...

Голоса различались не только по тональности, но и по вкладываемым в них чувствам, тут присутствовало все, от удивления и страха до благоговения.

Посреди приворотного пространства, возвышаясь на голову над всеми присутствующими, появилась валькирия. По крайней мере, по мнению Мальцева именно так и должны были выглядеть грозные девы-воительницы.

Статная фигура, облаченная в куртку со вставками из серебристого металла. Остроконечный полуоткрытый шлем, из-под которого по пояс черными блестящими канатами свисали две толстые косы. Плотные кожаные штаны подчеркивали хорошо развитые мышцы ног.

Уперев одну руку в бок, второй рукой воительница держала на плече двулезвийную массивную секиру с длинной рукоятью. По цепкому положению пальцев на потертой рукояти было понятно, что пользоваться ей она умеет.

Парень не сразу узнал в этой могучей воительнице – забавную продавщицу сладостей, словно это были совершенно разные люди.

Впрочем, это все Мальцеву было слабо интересно. Жизнь, впервые с момента как он попал сюда, обрела краски, и тут же снова обесцветилась. И он не понимал теперь, как и что делать. Просто же ждать было невыносимо.

– Бран. Ты как то говорил, что я могу попросить тебя об услуге. Позови меня, если надумаешь пытать эту желтую обезьяну. – Федор рывком поднял на ноги застонавшего степняка, пристально смотря ему в глаза. – Мне нужно знать, где кочует его стойбище.

– Ты что собрался идти за ними в Каффидию? Это же самоубийство.

– Молись, чтобы твои собратья пришли сюда как можно скорее. А то мне придется самому навестить твой дом. – Прошипел в лицо кочевнику парень, не обращая внимания на стоящих вокруг него людей. Отбросив надменно молчащего пленника на руки оркам, Федор через толпу направился в сторону трактира. Люди молчаливо расступалась перед ним, образуя пустое пространство на несколько шагов впереди. Фигура шедшего сквозь толпу человека излучала нечто такое, с чем никому не хотелось связываться.

– Что это с ним? – С недоумением в голосе, спросил Бран, провожая взглядом парня.

– Марта. – Тихо ответил Геворн.

– Как? Когда?

– Много ли надо времени молодым.

Бран рывком подтянул степняка за жидкую косичку. От боли у желтокожего кривоносого кочевника глазки стали совсем узенькими щёлочками.

– Слышишь меня безбожная тварь? Знаю, ты понимаешь, что я говорю. Какие кланы участвуют в походе? Сколько людей в войске? Сколько магов? Скажи мне что-нибудь интересное прямо сейчас, пока я не начал резать тебя на полоски.

– Я тебе ничего не сказать. Мои братья прийти и вытащить твоя кишки, как делать с твои крестьян. Мы убивать все ваши грязный люди. Резать их как баран.

– Как я и думал. Не вижу смысла спрашивать его о чем-то. Мы и так знаем, что скоро здесь будет вся орда. Если бы не просьба Саргона, можно было его просто вздернуть на воротах. Сейчас есть дела и важнее.

– Моя братья вас всех на ворота висеть. Баба ваша трахнуть все, на деревня вся вся трахать. Эта большая баба трахнуть тоже.

– Геворн заткни эту падаль. – Бран отвернулся, ища взглядом Торбина. Послышалась короткая возня, закончившаяся натужным верещанием, от которого глава стражи вздрогнул и вновь повернулся к пленнику.

Кочевник, наконец, обрел заслуженное внимание и теперь вкушал плоды своего красноречия. Плоды были, прямо скажем, неважные. Неслышно подошедшая орчиха, легко держала степняка на весу одной рукой за шиворот, второй при этом захватив его спереди ниже пояса.

– Мальчики, у вас трудности с переводом? Думаю я могу помочь вам с этим. – Да ведь мой маленький? И вот этим ты собрался меня трахать? С таким достоинством, как тебя еще самого не перепутали с девочкой. – Плотоядно улыбнулась орчиха, слегка сжав ладонь, отчего злополучный кочевник цветом кожи сравнялся с серой мостовой.

* * *

Мальцев пришел в себя только в своей комнате в трактире. Руки его машинально перебирали имеющееся вооружение. Эти простые движения приносили успокоение, раньше Федор за собой такого не замечал. Парень горько усмехнулся, еще один неожиданный подарок от учителя.

Вспомнив, зачем он пришел в трактир, Мальцев, стиснув зубы, вернулся к начатому делу. Из сумки поочередно были вынуты три метательных ножа, четвертый был испорчен, превратившись в оплавленный кусок металла, запекшийся вместе с кровососом.

Верные мечи, в потертых ножнах и с потертой уже оплеткой. Из дальнобойного есть двадцать пять стрел и столько же наконечников разного вида. Парень проверил тетивы, в порядке.

Последним, после одежды и разнообразных мешочков, оставшихся по наследству от ушастых, на стол выпал продолговатый предмет, завернутый в кусок ткани.

Извлеченный из ткани жезл, вызывал восхищение искусной гравировкой и отделкой драгоценными камнями. Крупный красный камень в навершии и более мелкий на другом конце с боку. Однако это врядли были просто украшения. Мелкий камень мог двигаться на три деления, относительно длины жезла. Ближе к большому камню, располагался рычажок в виде стилизованного языка пламени.

Разобравшись с управлением артефакта, Федор так и не решился опробовать его в действии. Несмотря на доверие послезнанию мастера, что эта штука безопасна для владельца, мышление цивилизованного человека взывало к осторожности. Сложные технологические приспособления бывают снабжены защитой от использования. Не хотелось бы глупо подорваться на непонятном магическом устройстве. Поэтому Мальцев решил оставить артефакт оружием последнего шанса, главное чтобы не пришлось его использовать слишком рано.

Оторвавшись от созерцания тонкой гравировки жезла, Мальцев принялся обдумывать дальнейшие действия. Нашествие целого томена степняков для города, в котором в лучшее время едва ли жило более десяти тысяч жителей, оставит на месте поселения кучу трупов в развалинах. Вряд ли гарнизон в три сотни солдат и нескольких сотен городских обывателей, некоторые из которых впервые в жизни взяли в руки оружие, сможет им как-то помешать. Четырехметровые стены города не задержат и первую волну идущих на приступ. У каффидцев достанет ума рассредоточить силы и напасть сразу в нескольких местах, растянув ряды обороняющихся и перебив их поодиночке. Просто задавив численностью.

Так что же делать? Технически, никому из местных он ничего не должен, поэтому помирать во имя неродного ему города будет не самым умным решением. А Федор себя считал не самым глупым человеком. Однако как он успел уже понять, в характере его появились некоторые черты, не позволяющие прощать и отступать.

Сметая со стола мелочевку в сумку, парень задержал в руках последнюю порцию боевого зелья, собранного в небольшом туеске из коры с дырочками – вентиляция, затем решившись, оставил его на столе.

Вот и все мои вещи. – Тоскливо пронеслось в голове у Мальцева. Осталось забрать доспех у гнома, документы у главы стражи и прихватить немного еды в дорогу. Впрочем, как бы там ни было, просто так уйти было бы невежливо. Не питая иллюзий насчет вероятности для девушки остаться невредимой при набеге этих животных, остается только попытаться отдать долг, по возможности с большими процентами. Парень с силой ударил кулаками по столу.

Быстро темнело. На улицах ближе к центру было непривычно тихо. Только со стороны прихрамовой территории несло горелым мясом, и слышались крики фанатиков, отмаливающих свою судьбу у суровых богов этого мира. Федор мог им только посочувствовать. Какое дело богам до этого людского муравейника?

Несколько раз на пути Федора попадались брошенные вещи и домашний скарб. Бездомные собаки трусливо жались ближе к стенам домов. Животные лучше людей чувствовали надвигающуюся беду. Узенькие окна, выходящие на проулки, были плотно прикрыты деревянными ставнями и кое-где даже заколочены досками. В городе витал гнетущий запах страха и ожидания неотвратимой гибели.

Тем не менее, вдалеке порой слышались свистки стражи и звуки перебранки, в городе активизировалось ворье и грабители. Несколько раз из темных подворотен выходили непонятные личности, но сталкиваясь со взглядом Мальцева, поспешно отступали в тень. Ночные подонки обладали неплохим чутьем на неприятности, куда там собакам.

Мимо, быстрым шагом прошла пятерка стражников, подталкивая копьями троих упирающихся оборванцев, со связанными за спиной руками.

Рыночная площадь встретила непривычной тишиной и безлюдностью. Вялая торговля шла только возле продовольственных навесов, да была открыта лавка старьевщика, возле которой околачивалось несколько подозрительных личностей. Стало быть, бизнес у него шел и в это трудное для города время.

Забрав доспех у подмастерьев гнома, сам кузнец все еще отсутствовал, Мальцев приятно удивился качеству произведенной подгонки. Доспех сидел как влитой, и в тоже время, почти не стеснял движений, беспокоил только вес одетого металла.