Текст книги "Книга 1. Путь меча"

Автор книги: Heathen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 28 страниц)

Глава 18
Степь

Перепрыгивая очередной ствол дерева, Мальцев неожиданно вылетел на открытое пространство. Уйдя кувырком в тень ближайшего дерева, парень с опаской осмотрелся. С некоторых пор, вид открытого пространства начал вызывать в нем серьезное беспокойство.

Поднявшись, Федор начал присматриваться к новому для него в этом мире пейзажу. Впереди, в пределах видимого пространства, простиралось ровное море травы, в некоторых местах достигавшей высоты роста человека. Глядя на подобные просторы, Мальцев чувствовал себя голым. Непривычно было ощущать порывы ветра и щуриться от яркого солнца. Похоже джунгли кончились и пока непонятно, хорошо это или плохо. Парень надолго застыл на границе света и тени, наблюдая за плывущими в вышине облаками и колышашимся морем дикой травы.

Ну что ж, пора решаться. С неодобрением, осмотрев горизонт, и удобнее перехватив отремонтированное копье, он сделал первый шаг.

За спиной горестно заверещали, оплакивая такого удобного спутника. У Мальцева неожиданно для него, даже выступила влага на глазах. Махнув рукой непрерывно гукающим непоседам, парень вновь повернулся спиной к лесу. Второй шаг вышел более уверенным.

Наобум выбрав направление, он решил добраться до реки и пойти вдоль берега, так вероятнее всего найти поселение. Лучше конечно, если найдется дорога, но проще кажется найти иголку в стоге сена. Значит будем искать иголку, начинать то всё-таки с чего-то надо.

Идти по степи, было ожидаемо трудно. После удушливой влажности леса, степь иссушала тело и запорашивала глаза пылью. Поболтав остатки воды во фляге, Федор повесил ее обратно на пояс. Воду стоило поберечь, есть вероятность, что источники тут попадаются редко.

На второй день пути, ему посчастливилось найти какое-то подобие дороги. Дорога не заросла и была с разбитой колесной колеей, значит, кто-то ею время от времени пользуется. Парень пошел вдоль дороги, на небольшом отдалении, чтобы своевременно избежать ненужной встречи. Как-то неудачно оформляются у него контакты с местным населением, особенно с лесным народом. C эльфами, в этой связи, встречаться вообще не хотелось. Орки тоже неизвестная величина. Зная, что степь их вотчина, он уже четвертый день шел, не разводя костра. Теша усилившуюся паранойю, места для отдыха Федор старался подбирать как можно более тщательно. Проснувшиеся навыки позволяли устраиваться вполне комфортно.

Сильно осложнял жизнь скудный запаса еды и воды. Припасов осталось только на пару дней, если не шиковать. Хуже всего, что запасы зелья заканчиваются. Необходимой ему смеси осталось всего на две рабочие порции. Их Федор хотел было оставить на непредвиденный случай. Однако перестав принимать зелье, он вырубился на привале на полдня и весь вечер потом не мог прийти в себя. Ныло все тело, а ночью снились какие то кошмары. Чудилась какая-то летающая хрень, с заунывным воем кружащая над ним в воздухе. В руке у летающей хари светился зеленым топор, который Мальцев уже несколько дней нес за спиной на перевязи.

После такого мультика, он решил принимать зелье по немного, только чтобы был тонизирующий эффект. Топор Федор закопал на стоянке, сделав по возможности заметный ориентир из камней, возле одинокого кривого деревца. Так просто выбросить красивую вещь рука не поднималась, но и кошмарам пищу давать не стоило.

Несмотря на усилившееся ощущение животного мира вокруг, гарантировавшее, что никто к стоянке не подберется незамеченным, Мальцев каждый день чувствовал себя не в своей тарелке. Организм ныл как один большой больной зуб. Резкий холодный ветер по ночам, постоянная слабость и отсутствие нормальной пищи ухудшали и без того отвратительное настроение. Федор уже боялся за встречу с местными жителями, сложно будет вести разговор, если руки сами тянутся к оружию.

Чтобы совсем не свихнуться, он каждый день во время долгих переходов шлифовал свою историю, а когда не обнаружил огрехов, от тоски начал петь песни. Через день, набор известных ему песен иссяк. С самого утра крутился один надоедливый мотив и все никак не мог вылететь из головы.

– День. Ночь. День. Ночь. Мы идем по Африке. Всё по той же Африке... – Наверное, поэтому, да еще на исходе действия зелья, начало нападения он прозевал. Местные жители сами его нашли.

Получив мощный удар в спину, он упал на землю и, прокатившись пару метров растерянно замер. Из головы сразу вылетел навязчивый мотив. Мозг лихорадочно просчитывал варианты.

Ударили в спину скорей всего торцом палки или копья, поскольку точка удара была маленькой, а он еще жив. Подобрались неслышно, по крайней мере, он не услышал – значит, следили уже давно и умело. Пробуем выйти на контакт?

– Хо-хо. Барго. Похоже, ты опять поймал падаль. – Раздалось на орочьем, к своему удивлению, Мальцев понял его лучше, чем ранее людской диалект. – Вытряхни скорее из него ценные вещи да пусть чешет налегке. Нам еще на состязание надо успеть.

В бок Мальцева чем-то ткнули, переворачивая. Вокруг него стояли три высокие мощные фигуры. Две из них лыбились белоснежными нечеловечьими клыками. В отличие от киношного представления, эти орки выглядели вполне человекоподобными, если можно себе представить людей с серой кожей, ярко выраженными хищными верхними клыками и статью Арнольда в молодости. Роста в них было не менее двух метров. Все это Мальцев понял, беспомощно вися на вытянутых руках одного из верзил, который темно карими глазами рассматривал свое новое приобретение. Шок прошел, когда с него сняли мешок и начали освобождать от оружия, перемежая действо сальными шутками.

– Ты смотри, человечек то в порты наклал с испуга. Может, постираешь ему бельишко мамочка Барго? – Здоровяк справа довольно заржал.

Да вы что сговорились? – Возмутился Мальцев. Тело как-то само, изогнувшись, залепило смеющемуся орку ногой в зубы. Используя инерцию замаха, он, перекрутившись, выскользнул из рук держащего его Барго, оставив в когтистых пальцах часть куртки. Удар сверху вниз рукой в челюсть, успокоил начавшего подниматься орка юмориста. При этом Федор чуть не выбил себе пальцы, голова у того была каменной.

Увернувшись от рук опомнившихся орков, парень проскользнул за спину Барго и в прыжке со всего маху всадил колено в удобно подставившийся затылок, показав сокрушительное превосходство материи над мыслью. Издав невнятное хрюканье, орк устроился рядом с товарищем. Молчун решил поменять расклад сил и схватился за оружие. Полутораметровый изогнутый меч не располагал к долгим переговорам.

Не дожидаясь замаха, Мальцев точным ударом в запястье выбил его из руки, и с разворотом уходя за спину орка, подбил его под колено. Орк упорно не хотел падать, махая руками в поисках равновесия. Потеряв терпение, парень мощным футбольным пинком пробил его в голову, отправив громилу на скамейку запасных.

Мля, что это было? Орки – гопники? Хорошо еще они медленные какие-то. Главное в руки не попадаться. – Отдышавшись, заключил про себя Мальцев.

Решив заняться осмотром своих новых друзей позже, парень связал их, используя ими же принесенные веревки. На молчуна пут не хватило, пришлось воспользоваться ремнями.

Лагерь орков он нашел в двадцати метрах от своего нынешнего положения. Кажется, встреча была все-таки случайной. Орки передвигались по степи на лошадях, если можно так назвать этих лохматых, коренастых животных, высотой в холке до двух метров. К ним парень решил не приближаться, зная о воспитании боевых лошадей.

Сложив в кучу все снятое с орков, Мальцев уселся трапезничать. В сумках степных жителей оказался полный набор туриста. Какие-то сушеные фрукты и мясо. Набивая желудок, он с благодарностью посматривал на отдыхающую троицу. Первоначальное желание оставить на дороге три трупа, немного видоизменилось.

Орки были вооружены копьями и луками, а также внушительными изогнутыми мечами. Мечи имели следы сколов, тщательно обработанные оселком. Троица ему досталась воинственная.

Остальные вещи не были столь интересны. Какие-то амулеты, горстка разнокалиберных монет и некоторое количество сменной одежды, которая к глубочайшему сожалению, ему не подошла. В куртку юмориста можно было завернуть троих Мальцевых, у остальных комплекция была не проще.

Для переговоров он решил взять Барго. Юморист не внушал доверия, а молчун изначально ему не понравился. Такие сначала делают, а потом думают. Запихнув в зубы молчуна с юмористом по комку толченой массы сонной травы – остаток от запасов эльфа, он уселся у разведенного костра. Тело требовало тепла. Тонизирующий эффект зелья заканчивался, снова начало ломить кости. Пытаясь отвлечься, он начал крутить в пальцах метательные кинжалы. Простые действия его всегда успокаивали.

* * *

Голова трещала как от самогона старухи Кичинар.

Где это я успел так набраться? – Удивился про себя Барго. Приподняв голову, он с удивлением уставился на спину сидящего у костра человека. От огня тянуло приятным теплом, и доносился легкий запах недавно приготовленной пищи.

Человек, словно не замечая стона, непроизвольно вырвавшегося у пленника, продолжал ловко крутить в руках небольшие ножи. Барго невольно засмотрелся. Сам он так делать не умел, пальцы слишком толстые. Вот копьем помахать да на мечах сойтись – это да. С копьем в племени ему не было равных, а на кулаках он только Кривому носу проигрывал, и то, два раза из трех.

Ну а теперь что? Где там напарнички? Живы вроде. – В голове помутилось от обилия эмоций! Тихо взвыв, Барго задергался в путах. – Потная жопа гоблина! Как теперь отцу в глаза смотреть? Извини папаша, сына твоего побил человечек. Маленький такой. Тьфу!

– Эй! Ты! Как там тебя? Дикарь!?

Человечек словно удивившись услышанному, повернулся к Барго. Ну, точно дикарь. Лохматый и с бородой. Люди из города бород не носили.

– Развяжи меня! – Приказным тоном заявил Барго, решив, что уже достаточно поиграл в гляделки.

– Почему ты думаешь, что я должен тебя развязывать? – Задал вопрос дикарь на ломаном орки.

– Это наша территория. А ты всего лишь маленький человечек. Скоро здесь будут мои братья и тебя всё-равно схватят. – После некоторого замешательства ответил Барго.

– Пока что маленький человечек схватил вас. Придумай что-то более правдоподобное. Следов вокруг стоянки я не заметил. Вещей сверх необходимого тоже нет. Ну а то, что есть, только для вас троих, причем от силы на пару дней. Вы или дальний охотничий разъезд, или вообще гуляете.

Барго ненадолго задумался. Странно. Чужак говорит на орки и в то же самое время нисколько их не боится. Оружие у него отменное, но лошади нет. Не мог же он всю степь на своих двоих пройти. А если он из леса? Нет. Бред дикой свиньи объевшейся гнилых ягод. Неужели он с гор спустился? Хотя это ничего не меняет. Надо договариваться. Дикарь в это время, словно не замечая тяжелых мыслительных процессов, красочно отражающихся на лице орка, прихлебывал странно пахнущее варево.

– Эй! Что ты собираешься делать?

– Еще не решил. Нет, ну мысли какие-то были. Из тебя, к примеру, получилась бы замечательная серая сумка. Товарищ твой пойдет на штаны и куртку, а из здоровяка можно целый плащ сшить и еще на сапоги останется.

Барго напрягся, дергая путы, от этих горных дикарей еще и не такое можно ожидать. В детстве, ему и сестре, на ночь рассказывали страшные истории про северных варваров, которые жрут пленных орков, прямо как сами орки в древности ели печень и сердца своих врагов. Но тут не стоит и сравнивать, это же традиции, надо понимать.

– Может, договоримся? Ты нас развязываешь, отдаешь все вещи и уходишь.

Дикарь повернулся с явным удивлением на лице. – А мне что с этого?

– Ну. Мы тебя не тронем. Иди куда хочешь. – Барго бессильно заскрипел зубами, услышав обидный смех незнакомца.

– У меня есть другое предложение. Вы меня проводите до ближайшего города, а потом сами идёте на все четыре стороны.

– Нам нельзя в город, старейшина запретил.

– В сам город я вас и не зову. Просто проводите до начала поселений. А там можете идти куда шли. Кстати, как далеко мы от города?

– Если идти пешком – полдня на восход.

– А что за город? Кто в нем живет?

– Кто еще может жить в городе? Людиш.. Человеки. – Удивился Барго.

– Прекрасно.

И хотя Барго не понимал, почему прекрасно, он решил поверить чужаку на слово.

– Слушай дикарь. Развяжи меня, а? Руки затекли.

– Завтра. Все завтра. – Отрезал дикарь. – И не советую меня будить. Не люблю я этого.

Всю ночь Барго ворочался, пытаясь по-тихому перетереть веревки или растянуть узлы. Все напрасно. Веревки были прочные, сам выбирал. От этого было еще обиднее. Дикарь же оказался мастером своего дела, путы от рывков врезались в запястья еще сильнее, и под утро, кистей рук орк почти не чувствовал.

Чем ближе был рассвет, тем сильнее в орке разгоралось пламя стыда. Позор то какой, попасть к людишкам в плен. И кто? Лучшие воины племени. Лежат связанные как бараны. Толстый начал даже похрапывать, скотина.

На рассвете, орк не выдержал и в крайне искренних выражениях рассказал незнакомцу о его родственных связях с эльфами и лесными свиньями. Перечислил все знакомые ему от старейшин эпитеты и замолчал только услышав обидный заливистый смех чужака. Дикарь встал и, вытащив нож, направился с непроницаемым выражением лица к орку. Барго начал было уже молиться богам, чтобы те приняли не слишком умного орка к себе, как вдруг ощутил, что руки и ноги освободились от веревок. Неловко вскочив, он снова повалился на землю, уткнувшись лбом в траву и подвернув онемевшие руки под себя. Чувствительность возвращалась тысячей жалящих иголок.

Чужак все это время сидел на расстоянии трех шагов и внимательно смотрел на орка, перебирая в длинных пальцах метательный нож. Стараясь не показывать, что ему больно, Барго искоса посматривал на кучку оружия и вещей.

Резким рывком, перекатившись к костру, он попытался выдернуть из кучи вещей свой меч, но неловко выронил его из непослушных пальцев. Чужак снова обидно рассмеялся.

– Не торопись умирать орк. – Подкинув в воздух метательный нож, он одним движением выхватив откуда-то еще два, метнул их по сторонам правого сапога Барго.

– Отойди от оружия.

– Освободи моих друзей?

– Какой нахал! – Восхитился человек. – Слушай меня внимательно орк. Дважды повторять не буду. Отходишь от оружия, берешь своих дружков и грузишь на лошадей. После этого привязываешь лошадей друг за другом в цепочку, берешь под узды этот караван скорби и идешь по направлению к городу. И не вздумай делать глупости, ножи я кидаю быстрее, чем ты бегаешь. Хотя ты, конечно, можешь выбрать удачный момент и уйти, но вот твои товарищи точно не успеют.

– Племя каменных волков имеет понятие о чести, дикарь. – Барго покосился на мирно посапывающих товарищей, все также сладко спят, рожи. – Я доведу тебя до города.

* * *

Ночь была преотвратной. Лишь под утро, после принятого зелья, удалось немного прийти в себя. Пожевав сушеное мясо, Федор легонько пнул под бок спящего орка. Ждать пока его новый серый знакомый проснется самостоятельно, не было сил. Надо получить немного полезной информации. И лучше бы орку выложить все как на духу, больше спрашивать все равно некого. Конечно, память позволяла припомнить с сотню быстрых способов разговорить собеседника, с небольшой помощью огня и острой стали, но Мальцеву стало плохо только при одной мысли о пытках.

Вообще орки его заинтересовали. Вторая по счету раса, с которой он сталкивается не совсем мирным способом, но в отличие от эльфов, они вовсе не выглядели хладнокровным убийцами.

Федор краем глаза наблюдал за Барго, который вел свою лошадь под узду, неожиданностей хотелось избежать. Однако тот, похоже, бежать не собирался.

– Эй, дикарь. – Орку надоело идти молча. – Чем ты усыпил моих братьев?

– О! Это очень редкая травка. – Улыбнувшись, решил поддержать разговор Мальцев. – Пара щепоток позволяет получить здоровый крепкий сон. На востоке её даже кидают в курильницы, чтобы видеть сны наяву. Мальцев не стал говорить, что здоровяку рецептуру он несколько изменил. Сюрприз будет. Последнее время он стал очень мстительным.

– Откуда ты дикарь?

Мальцев поморщился. – Зови меня Саргон. Это сложно?

– Да хоть жопа императорская. – Отрезал орк.

– Ты же не хочешь, чтобы я называл тебя лысой башкой? Или заготовкой для чемодана. Или..

– Я понял. – Снова порадовал его сообразительностью орк. – Но Саргон это не имя.

– Тебя зовут Барго? Это на орки значит "тянущийся к свету", так?

Настал черед орка морщиться. Имечком его одарил папаша, увидев свое дитя в первый раз. Демоны бы прибрали Шутника. Говорил же ему, что в рейде называем друг друга только по прозвищам.

– Я не стыжусь своего имени. – Гордо ответил Барго.

– Ну а я не стыжусь своего.

– Ты не ответил на мой вопрос. – Снова произнес орк.

– Что в имени тебе моем? Оно умрет как шум печальный. Волны плеснувшей в берег дальний, как звук ночной в лесу глухом. – Пафосно возопил Мальцев, ухмыляясь. Ему некоторое время доставляло странное удовольствие злить орка, но уже начало надоедать. Это как ребенка дразнить.

– Ты бард что ли? – Округлил глаза орк. Лицо его неуловимо изменилось.

– Прости нас почтенный странник. Племя каменных волков уважает странствующих бардов. – А где твои музыкальные инструменты? – Орк с внезапным благоговением уставился на эльфийскую сумку-тул. В закрытом положении сумка наглухо завязывалась, исключая попадание влаги и пыли. Сумка была обшита лохмашками и с первого взгляда не создавала впечатления вместилища для лука.

– Да ты угадал. Именно там и находится мой любимый инструмент. – Успокоил Барго Мальцев. – Но не проси меня на нем играть, я тороплюсь.

– Бард, не ходи в город. Там не дадут много денег. Пойдем с нами в мое племя, лучший кусок твой будет. Мы не какие-то варвары, умеем ценить великое.

– Мне необходимо попасть в город. – Прервал словоохотливого орка Федор. Какой-то он заполошный.

– Позволь нам подождать тебя у поселения. – Не отставал орк. К ним давно уже не заезжали песенники. Барго не стал упоминать, что наслушавшись страшных историй, те предпочитали делать большой крюк, только чтобы не попасть к кочевым племенам.

– Я подумаю.

– Дай мне слово Саргон, что посетишь стойбища каменных волков, после того как закончишь дела в поселении людей. – Торжественно произнес Барго. – Иначе я не покажу тебе дорогу. – В голове орк уже прокручивал картинки радостной встречи с соплеменниками, бард-песенник это великолепный гость. Он как наяву видел радостные серые глазищи Заринки. Такой подарок ей никто не сделает.

– Хорошо. На обратном пути обязательно заеду. – Сказал Мальцев, сделав себе пометку, выехать при случае ночью и с противоположного конца поселения. Впрочем, необязательно обманывать доверчивых аборигенов. Можем им, спустя неделю-две надоест его ждать и сами уйдут.

Планы Барго между тем перестраивались в срочном порядке. Чужака он ранее вел на стойбище соседей, оставив городище справа от себя.

– Здесь нам надо повернуть направо. – Решился орк. Насильно ни одна птица петь не будет. Да и честь рода – не пустой звук. Не выказывая удивления, Саргон повернул вслед за ним.

Идти было бы легко, если б не периодический озноб. Кости ломило, словно от сильной простуды. Пытаясь отстраниться от одуряющего запаха трав степи, Мальцев вспоминал прошедшие недели, думал о доме. Ему дьявольски мешал стук шести огромных сердец, набатом отдающих в голову. Чтобы отогнать маниакально-кровожадные мысли, Федор надвинул капюшон глубже, полностью закрыв глаза и нос. Дорогу и направление за Барго он чувствовал и так.

Скопление людей впереди Мальцев услышал задолго до того, как орк их заметил. Со стороны поселения тянуло запахами металла, шкур животных и сказочно пахло свежеиспеченным хлебом. Против своей воли он ускорил шаги, сдвигая с головы капюшон. Вдалеке на горизонте были видны дымы из труб и лента стены, охватывающая город со всех сторон.

– Нам дальше нельзя. – Сообщил орк.

– Ну и на том спасибо. – Устало ответил Федор. Порывшись в боковом кармане, он бросил ему пучок трав. – Заваришь в горячей воде и влей в своих товарищей. Через полчаса придут в себя.

– Спасибо тебе Барго и удачи. – Повернувшись спиной к своему провожатому, он поспешил в сторону поселения.

Глава 19
Город

Спустя довольно продолжительное время Федор приблизился к городу настолько, что смог различать отдельно стоящие подворья городского посада и вереницу повозок у главных ворот. Затаившись, парень некоторое время наблюдал за жизнью посада и очередью перед входом за крепостную стену.

До него, сидящего в высокой некошеной траве, доносился заполошный лай собак и звуки обыкновенного деревенского быта, исключая разве отсутствие обязательного тарахтенья допотопного мотоцикла. Запахи тоже ничем особым не отличались. В посаде шла обычная не развращенная техническим прогрессом жизнь. Кто-то пек хлеб, кто-то опаливал шкуру убитой дичи, кто-то не жалея сил обрабатывал огороженные насаждения овощей или копался в саду. Были и те, кто просто неприкаянно шлялся по единственной ровной дороге через пригородное поселение. Не обнаружив ничего сверхъестественного, Мальцев вышел на дорогу и зашагал в направлении входа в город, стараясь копировать повадки местных жителей.

Дорога неспешно поднималась вверх, открывая вид на вход в город, огражденный высокой стеной уходившей далеко в обе стороны. Ближе к воротам, по обостренному обонянию Федора ударила вонь защитного крепостного рва, похоже, служащего также и стоком для нечистот. Идя дальше, он старался дышать через раз ртом, чтобы хоть как-то защититься от вони.

Несмотря на старания Мальцева слиться с толпой, местные все как один пялились на странного прохожего. Мелкие детишки даже какое-то время бежали за ним на некотором отдалении, заглядывая в лицо и корча рожицы, но возле начала вереницы повозок отстали и с радостными криками разбежались по своим делам.

Все как везде. Парень грустно подумал про давно прошедшее беззаботное детство. Как хотелось быстрее вырасти из-под навязчивой опеки родителей и начать жить взрослой независимой жизнью. Однако жизнь всегда все ставит на свои места, жестоко карая за самообман.

Череду грустных мыслей прервала сценка у ворот. Пеших и одиноких конных путников пускали через отдельную калитку в закрытой створке ворот, пристально рассматривая, а некоторых даже обыскивая. Зевающий время от времени писарь записывал всех проходящих. Для этого перед ним на пюпитре лежал большой толстенный талмуд в кожаном переплете.

В отличие от писаря, группа стражников блюла свою службу справно. Пятерка арбалетчиков контроллировала столпившихся перед воротами людей сверху. Трое пикинеров и два мечника, также с обеих сторон ворот держались наготове, наблюдая за по-разному ведущими себя прохожими.

Минуя очередь, ко входу рысью подъехал на лошади какой-то броско одетый человек, и красиво соскочив с седла, подошел к писарю. Лошадь его, дисциплинированно замерев, осталась на месте где он ее оставил. В отличие от приземистых крестьянских лошадок, запряженных в телеги и больших лохматых коней орков, этот экземпляр выглядел более похожим на земные виды.

Между тем, важный господин, назовем его так, договорился о чем-то с писарем, и спокойно провел под узды свое транспортное средство через калитку. Зоркое зрение Мальцева позволило заметить краткий отблеск металлического кругляшка, перекочевавшего под талмуд. Парень позволил себе усмехнуться. Как это знакомо. Что ж, так даже проще.

* * *

Трактир Фингуса был единственной отдушиной поселенцев граничного городка под смешным названием Бусина. Вроде как его основали на месте, где проезжала королевская чета с младшей дочкой, которая, играя, рассыпала дорогие мамины бусы. Для их поиска из свиты выделили несколько придворных со слугами. Придворные с задачей не справились и были вынуждены осваивать целину.

Сам Фингус сильно сомневался, что история выглядела именно так. Он больше поверил бы в опальных дворян, сосланных за какие-то прегрешения на самый край государства. В самом деле, основная публика в Бусине не блистала происхождением.

Сюда ехали те, кому закон королевства сделал неуютным проживание в столице и крупных городах. Авантюристы всех мастей и сортов, привыкшие промышлять в мутной водице фронтира.

Иногда в городок заезжали эльфы по только им известным причинам, других они ставить в курс дела брезговали. Жители города в этой любви отвечали эльфам взаимностью. Даже орков привечали больше. Хотя это слово здесь не совсем подходит, скорее уважали.

Фингус в очередной раз протер стойку тряпкой и грустно осмотрел зал трактира. В этот раз гостей мало. Дернул же бес нашего недоумка короля рассориться с новым вождем серых орков. Теперь еще не скоро в Бусину начнут ездить торговцы, опасно, а следовательно неоправданно дорого.

После запрета на появление орков в столице королевства, свободно разъезжать по дорогам фронтира могут только гвардейцы да сборщики налогов, хотя эти кровососы и при конце света до тебя доберутся.

Кстати о кровопийцах. Взгляд трактирщика остановился на четверке странных личностей, сидящих в глубине заведения напротив двери. Одеты сидящие были в хорошо выделанные кожаные коричневые плащи, с капюшонами. Местным конечно было не привыкать к разнообразию одежд и привычек пришлых, жизнь на границе трех государств поневоле заставит уважать чужие обычаи. Однако эти странные господа уже третий день как появляются в трактире, а прибытку с них разве что за пару кружек эля. Приходят по вечерам и всегда на голове демонов капюшон.

Судя по наличию оружия под плащами, четверка не была адептами ордена светозарного Рагоса, расплодившегося по всему королевству. От тех обычно разило магией издалека, да и лиц они не прятали.

В первый день, Фингус принял плащеносцев за наемников в ожидании заказчика, но потом резко переменил свое мнение. Отставного десятника красных вепрей, всю молодость оставившего в граничной страже, не так-то просто обмануть. Он мог бы поставить сто монет на то, что носители плащей либо элита наемных убийц, либо кровососы. Уж слишком пластика у них соответствующая.

Все же, скорей кровососы. Четыре дня подряд сидеть на ускоряющих зельях никто не сможет. Не удачный это способ покончить жизнь самоубийством, есть и более приятные. К примеру, попасться лиане живоглоту или орку на спину плюнуть.

Свободной рукой Фингус проверил арбалет под стойкой. Жаль, болты с рунами он давно продал, слишком дорогое это удовольствие. Надо предупредить Брана, возможно, догадка поможет начальнику крепостной стражи, а по удачному совпадению и зятю трактирщика, поймать свой интерес.

Фингус жестом подозвал старшего сына, который работал в трактире вышибалой.

– Где Натан? Опять, небось, с дочкой этого выкормыша бездны на реку усвистал?

– Да здесь он батька. За сараем дрова рубит. – Зная нелюбовь Фингуса к мельнику, быстро ответил Юлиус. Батька не мог простить мельнику последнего проигрыша в кости. Тому несказанно везло каждый раз, как они садились за стол. Непонятно на что рассчитывает Натан, папаша еще в полной силе, может так намесить бока, что любовь станешь вспоминать ближе к следующему году. Не даст ведь разрешения на женитьбу.

– Кликни его сюда, а сам беги к Брану, скажи ему, что десятник Фингус зовет. А что бы он поторопился, скажешь ему специальное слово – Медина. Все ясно?

– Так точно господин десятник! – Четко по-военному отрапортовал Юлиус, выбив из отца редкую улыбку умиления. Своих детей Фингус воспитывал в строгих армейских традициях.

Выбегая в дверь, Юлиус чуть не столкнулся с новым посетителем. За сегодняшний день, после двух зажиточных гномов-путешественников это был, пожалуй, самый интересный персонаж. Штопанная во многих местах одежда, какая-то убогая обувь, не разваливающаяся только от навязанных сверху веревок. Отросшие, запорошенные пылью волосы и длинная щетина на лице.

Если бы не внушительное вооружение и походный мешок за спиной, его можно было принять за обыкновенного попрошайку. Фингус хотел было выйти из-за стойки, чтобы отвести неопрятного посетителя в подсобку к слугам, накормить да отправить дальше, но посетитель опередил его.

– Уважаемый...ээ. – Начал он, облокотившись о стойку.

– Фингус. – Трактирщик неприязненно посмотрел на грязную руку, лежащую на столешнице. Вопросы чистоты, после врожденного армейского педантизма были для отставного военного на первом месте.

– Господин Фингус. – Продолжил оборванец, заметив взгляд трактирщика и убрав со стойки руку. На столешнице осталась крупная желтая монета.

Фингус замер с тряпкой в руке, едва дыша. Потенциальный клиент вдруг стал ему очень интересен. Посетители трактира нечасто расплачивались даже серебром, а тут целый золотой.

– Что я могу получить на это в вашем уютном заведении? – Вкрадчиво произнес незнакомец.

– Стол и комнату на две недели. – Быстро ответил Фингус. Плата была несколько завышена, но он сильно сомневался, чтобы такого гостя принял кто-то еще в городе.

Дальним уголком сознания трактирщик отметил архаичное построение фраз и неприятно грубый акцент, словно оборванец долгое время жил у горцев. Что-то впрочем, не давало принять его за дикаря, слишком правильно строит свою речь и использует красивые обороты.

Спокойные уверенные жесты и чуть насмешливое выражение серых глаз. Тонкие черты лица, руки с длинными гибкими пальцами, такие часто бывают у артистов и потомственных аристократов. К тому же гость был отменно вооружен. На поясе два меча, явно эльфийской работы. Вооружение в отличие от одежды было в отличном состоянии, что немало могло сказать знающему человеку. Нет, совсем не простой проходимец.

Странный гость, используя паузу, с интересом наблюдал за племянницей трактирщика. Она как раз разносила по столикам еду. Строптивая девка, словно специально начала расстреливать незнакомца глазками. Грациозно неся поднос перед своей внушительной грудью, она плавно поводила шеей, отчего тяжелые косы красиво переливались в лучах солнца. Кокетка, вся в мать.

– Годится. В комнату доставьте горячую воду и обед. – Оторвался от завлекающего зрелища незнакомец. – А чем это у вас так вкусно пахнет?

– Праздничный обед. У господина наместника дочка родилась. Вот он и заказал нам приготовить дичь на вертеле.

– Думаю, господин наместник не будет возражать, если часть дичи достанется мне. – Гость еще раз втянул воздух. – Несомненно, не станет. – И уронил еще одну монету на стойку. Монета испарилась, не успев долететь до столешницы.

– Конечно господин..

– Саргон.

– Конечно, господин Саргон.

– Есть у вас в городе брадобреи?

– Я пришлю Марту в номер. Она прекрасно стрижет.

– Хорошо. Если вас не затруднит, найдите портного. В дороге я немного поизносился. Гость виновато развел руками, как бы показывая жалкое состояние одежды.