Текст книги "Враг (СИ)"
Автор книги: Хастлер
Жанры:
Слеш
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)
– Вот у Принцессы и спроси. Что он увидеть хотел.
– А вы можете не говорить обо мне в третьем лице? – отламываю кусочек шоколадки и сую в рот, от нервов даже в желудке тянуть начало.
– Не объедай девочек. Хочешь и тебе куплю? – Лекс отпивает из своей бутылки и откидывается на стуле.
– Иди ты… – шоколад встаёт поперёк горла, но я всё же проглатываю его.
– Да я бы пошёл, только мне сегодня нужно ещё домой кое-кого проводить. Вот жду…
– Лекс, ну что ты в самом деле? Давай нормально всё решим, – опять вступается Олег.
– Принцесса, как решать будем? Нормально или по-моему? – притягивает мой стул вместе со мной ближе к себе.
– Никак. Я с тобой никуда не пойду, если ты намекаешь, что меня ждёшь, – а у самого сердце в пятках, и даже не за себя, а за ребят, которые точно полезут спасать мою дурную голову.
– Тогда поедем. Тебе же понравилось кататься?
– Вы о чём вообще? – Олег перводит взгляд с Лекса на меня.
– О любителях покататься на чужих… – не договаривает, потому что я вскакиваю и уже готов вцепиться ему в горло.
– Дима! – Олег тоже подрывается, явно намереваясь оттаскивать меня в случае необходимости и этим спасать мою тушку от расправы.
– Сядь, Принцесса, – и, видя, что его слова не помогают, надавливает мне на плечо и усаживает обратно. – Не хотелось бы ночевать ещё раз в обезьяннике.
– Тебе там самое место! – опять что на уме, то и на языке. Да что со мной такое сегодня?
– Дима! – Рита нервно стучит ладонью по столу. – Ребята, хватит!
– Я тоже думаю, что хватит, – Лекс поднимается и говорит, обращаясь только ко мне. – Как соберётесь уходить, не забудь, что я тебя сегодня провожаю.
– А то что? – пытаюсь состряпать безразличное лицо, но не знаю вышло ли, со стороны виднее.
Лекс наклоняется ко мне так близко, что я слышу, как он втягивает воздух сквозь зубы, и шепчет:
– А то девочка у тебя больно симпатичная, а мальчики у меня голодные, да и я не прочь.
– Ты не посмеешь, – откидываюсь на спинку стула, а он нависает прямо над моим лицом.
– Я думал, что ты уже понял: я делаю всё, что хочу. Как хочу и с кем хочу.
– Как же ты проиграл тогда? Тоже так хотел? – сверлю его глазами.
– А кто сказал, что я проиграл? – выпрямляется и тоже отламывает кусочек шоколада, кладёт на язык. – И ещё, Принцесса…
– Что? – слышу как учащенно где-то под рёбрами трепыхается сердце.
– Не пей много, а то тебя будет не интересно провожать.
Уходит, даже не попрощавшись, что, в принципе, уже вошло у него в привычку, а все дружно оборачиваются ко мне.
– И что он сказал такого, что на тебе лица нет? – Олег как обычно зрит прямо куда надо.
– Пугает.
– Чем? – Ира с тоской смотрит вслед Лексу и потом переводит взгляд на меня.
– Да так, мелочи. Переживём.
– Не пойму, чему ты радуешься?! – Олег всё же заметил мою кривую ухмылку.
– А что мне, плакать что ли? – нервно сминаю в пальцах салфетку. —Назад не повернёшь.
– Значит ты всё-таки признаёшь, что твоя выходка по меньшей мере была глупой?
– А толку?
– Может извинишься перед ним? – Дюха решает дать дельный совет. – Конечно при свидетелях он тебя не грохнет, но ходить в одиночку я бы тебе не советовал.
– Да что вы заладили?! – злобно смотрю на ребят. – Ничего не будет! Ну, блять, врежет пару раз по морде! Не смертельно!
– Ну-ну… – Олег смотрит на меня как-то совсем печально, видимо, уже предчувствует, что попадёт под раздачу, спасая мою задницу. – Ты просто не знаешь, как он по морде режет…
– Ну вот и узнаю! – Встаю из-за стола и иду на выход.
– Ты куда? – Рита недовольно подаёт голос.
– Курить, – и сразу же предупреждающе смотрю на Олега. – Не нужно меня, как маленького, провожать!
– Да ради бога! – Олег раздражённо отмахивается от меня.
Иду к выходу и вижу как Лекс провожает меня взглядом. Наверное думает, что я свалить собрался. Ну и пусть думает. Конечно, мысль у меня такая была, но после вчерашнего дня я наконец-то понял: с Лексом тягаться бесполезно. Легче принять и перетерпеть.
Жаль, конечно, что с Олегом поспорил, но так даже лучше, меньше шансов на то, что он за меня заступится. Сам заварил, сам и расхлебаю.
Трогаю пальцами под футболкой ещё болезненные порезы на животе, как бы не прибавилось сегодня у меня таких отметин. Хоть Лекс и выглядел вполне спокойным и довольным жизнью, слова о Рите я воспринял вполне серьёзно. Пусть лучше я, чем её так подставлять.
– А я думал, ты домой побежал, – становится рядом и достаёт сигареты.
Кошусь на него и наконец-то прикуриваю.
– О чём ты думал, когда желание своё озвучивал?
– Это так важно?
– Ну… – затягивается. – Мне интересно, по какой причине я выставил себя голым перед стольким людьми.
– Ты по этому поводу не очень-то и переживал, как я заметил.
– Откуда тебе знать. Может я внутри очень ранимый? – если бы не его ехидный смешок, возможно, что я воспринял бы это всерьёз. – А что ещё ты заметил?
– Заплачь, – язвлю, пропуская последний вопрос, и думаю о том, почему я до сих пор ещё чувствую во рту все зубы?
– Может Олег прав, и ты действительно пьян? А может под наркотой? – слегка толкает меня в плечо.
– Ага… На солнышке вчера перегрелся, – отступаю на шаг в бок.
– Ты готов?
– К чему? – поднимаю глаза и всматриваюсь в его лицо.
– Домой ехать.
– К кому? – спрашиваю уж совсем что-то идиотское.
Лекс смотрит на меня, как на дурачка.
– А как ты думаешь?.. Ты не тёлка, чтобы я тебя возил к себе домой.
– А как же… – значит, он меня домой ко мне отвезёт. Выходит, простил? Сцену, где Лекс лупит меня прямо у меня под калиткой, я просто не мог представить.
– Садись на мотоцикл, Принцесса. Слишком много говоришь сегодня.
Оглядываюсь на дверь и плетусь к мотоциклу. Олег точно обидится, я его даже не предупредил. Рита вообще знать меня не захочет.
– Ребята искать будут… – делаю последнюю попытку.
– Олег мой номер знает. Думаю, догадается куда звонить.
– Лекс?..
– Что ещё?
– Только так, чтобы Вера не… не заметила, – опять вспоминаю про порезы, которых, слава богу, не видно.
– Не учи меня, что делать, – подаёт мне второй шлем и садится на мотоцикл. – Не бойся, Принцесса, никто не заметит.
Сажусь и обхватываю его за талию со спины, как и вчера. Только тогда я радовался и предвкушал, а сегодня – понимание безысходности и липкий страх где-то внутри.
*
Мы не приехали ко мне домой, к Лексу тоже не поехали. Мотоцикл припарковался у подъезда старенького пятиэтажного дома, что стоял почти на выезде из посёлка. Лекс вложил мне в ладонь ключи.
– Поднимайся на второй этаж, квартира шесть.
– Зачем? – сжимаю в руке маленький ключ с брелком-котиком.
– Увидишь. Иди давай, я тоже поднимусь минут через десять, – Лекс опять надевает шлем и заводит мотор.
– Ты куда?
– А ты что, уже скучаешь? – смеётся, смотря на меня через поднятый визор. – Вали в квартиру. И помни: если я поднимусь, а тебя там не будет, мне может прийти в голову проводить до дома Риту.
Закусываю губу и, отвернувшись, захожу в подъезд.
Квартира оказалась чистенькой и по-новому обставленной. Судя по мелочам, типа розового постельного белья на огромной двуспальной кровати и залежам разновсяческой косметики у зеркала, я понял, что квартира принадлежала девушке, ну или женщине. Интересно, откуда у Лекса ключи? Заглянул в другую комнату – кроме полок с сотнями книг, в основном на романтическую тематику, и тонкого серебристого ноута с надкусанным яблоком на крышке, ничего примечательного больше не заметил.
Кухня мне понравилась больше всего. Навороченная техника и огромный двухдверный холодильник, плотные жалюзи на окне и пальма в кадке рядом с мягким диванчиком.
Как только я на него уселся, послышался звук открываемой двери.
– Ты что не закрылся? – Лекс кладёт на стол пакет, из которого вытягивает бутылку вина, плитку шоколада и сырную нарезку.
– Тебе оставил, – смотрю на вино, а у самого дрожь в пальцах. Не пить же он меня сюда позвал.
– Больше так не делай. У меня ещё одни ключи есть, – роется в шкафчике и выуживает оттуда штопор и пару тарелок.
– Больше и не буду, – надеюсь, что я тут в первый и в последний раз.
– Ты, кажется, с орешками любишь? – Лекс разворачивает плитку молочного шоколада с цельными орехами и ломает на тарелку.
Молчу и думаю о том, что действительно люблю молочный с орехами.
– Твоих пристрастий в вине не знаю, так что будешь пить, что есть, – не спрашивает, а утверждает.
– Мы сюда пить приехали? – смотрю, как он выставляет сыр на другую тарелку.
– И пить тоже, – смотрит на меня так, как будто у нас тут дружеская беседа намечается.
– Вера беспокоиться будет, – как-то мне не совсем комфортно от такого его взгляда.
– Не будет. «Медуза» к двум закрывается, значит, у нас ещё два часа.
– На что? – может будет легче, если я знать буду.
– Сюрприз.
– Слово «сюрприз» от тебя звучит настораживающе, – смотрю на его пальцы, когда он открывает вино – ранки на костяшках уже присохли.
– Принцесса, ну ты же не маленький и понимаешь, что за всё в своей жизни нужно отвечать?
– Я не буду пить, – не хочу развивать тему того, кто кому и что должен.
– А я тебе советую выпить. Очень советую, – Лекс наливает вино в два обычных стакана и садится напротив. – Бери.
Беру свой в дрожащие пальцы и опускаю глаза на рубиновую жидкость.
Вино оказалось крепким и неожиданно вкусным, смешивалось во рту с шоколадом и уже начинало дурманить голову.
Мы пили молча. Лекс старался побольше мне подливать и почти насильно всовывал в руку кусочки шоколадки. Изначально он пытался просунуть мне их в рот со своих рук, когда я отказался «закусывать», так что пришлось согласиться на то, что я буду есть сам.
Мне очень хотелось спросить его, чего мне ожидать, но я всё не решался, а Лекс и не думал меня посвящать в свои планы. Гробовая тишина на кухне, похоже, вовсе не угнетала его. Он с улыбкой отпивал своё вино и не стесняясь разглядывал меня, особенно часто и подолгу смотрел на мои губы. Под его взглядом я несколько раз чуть не подавился и один раз всё же поперхнулся вином.
Когда я почувствовал, что уже поплыл, а на тарелке осталась только треть шоколада, Лекс аккуратно забрал у меня из рук стакан и отставил его в сторону.
– Пошли, – не собираясь ждать, пока я поднимусь сам, берёт меня за руку и вытягивает из-за стола. По коридору и направо, туда, где розовые покрывала на кровати.
Упираюсь на пороге и с ужасом смотрю на здоровенную кровать. Лекс дёргает на себя, и я почти перелетаю, после чего прикрывает дверь за моей спиной, хотя даже не понятно зачем, ведь в квартире мы одни.
– Садись, – указывает мне на кровать и отпускает мою руку.
Облегчённо приседаю на край мягкой постели, потому что ноги уже не держат меня. В голове рой мыслей и одна хуже другой. Сомневаюсь, что он будет калечить меня сегодня, для этого хватило бы и подворотни. Ведь для того, чтобы дать кому-то в челюсть, не нужны розовые простыни и вино.
Цепляюсь холодными пальцами за край футболки, как будто это спасёт меня, когда её захотят стянуть.
– Смотри на меня и слушай, – Лекс ждёт пока я подниму голову.
Опять это «Смотри на меня», только сейчас не шёпотом. Голос у него поучительный и строгий.
– Прежде чем мы начнём… Хочу, чтобы ты запомнил раз и на всегда: чем больше ты будешь сопротивляться, тем хуже будет тебе. Понимаешь? —улыбается мне, как будто конфетку предлагает. – Это касается всего: моих действий, моих слов, моих пожеланий. Не стоит пытаться обыграть меня. Никогда. Потому что я всегда выигрываю. Понимаешь?
Опускаю голову и смотрю на свои сжатые пальцы.
– Не слышу?! – дёргает за волосы. – Что я только что сказал?
– Делать то, что ты хочешь… – мой голос дрожит.
– Правильно. Поэтому впредь советую внимательно слушать всё, что я говорю, и отвечать мне, когда я задаю вопрос? Понятно?
– Да…
– Отлично. Тогда прекрати издеваться над своей футболкой и помоги мне со штанами.
Моргаю и смотрю ему в лицо. А что с его штанами?
– Принцесса… – цедит сквозь зубы и кивает на пряжку ремня.
Как в замедленном сне, поднимаю руки и начинаю расстёгивать пояс на его джинсах. Но пальцы не слушаются, и у меня плохо получается.
– Да не бойся ты так, твоя задница останется в целости и сохранности, – Лекс ободряюще улыбается мне, а я непонимающе округляю глаза. – У тебя губы такие… сладкие. Думаю, мне понравится.
Мотаю головой и убираю руки с его штанов. Если он думает, что я… О Господи!
– О чём мы только что говорили? – берёт меня за руки и возвращает их на место. – Ты слушаешь меня, и твоя тётя Вера не будет плакать над тобой в какой-нибудь из больниц.
– Я не умею… – брякаю первое, что приходит на ум. Действительно, я даже не могу представить, как я это буду делать…
– Принцесса, я бы очень расстроился, если бы ты умел, – гладит меня по волосам. – Давай. Не стесняйся.
Я, кажется, целую вечность боролся с его ремнём и пуговицей на джинсах. Ещё добрая минута ушла на молнию и на то, чтобы её расстегнуть. Лекс не торопил, смотрел на меня сверху вниз и только кивал подбадривающе, когда я в панике поднимал на него глаза.
– Умница, – он потрепал меня по макушке, когда я всё же справился и стянул его штаны почти до колен.
Дальше оказалось ещё страшнее, так как я чётко видел нехилый такой стояк прямо у себя перед лицом, прикрытый только тканью трусов.
– Давай, детка. Я в тебя верю, – Лекс гладит меня по щеке. – И ты мне должен один оргазм. Я надеюсь, что мне понравится, так же, как понравилось тебе.
Хочется поспорить и сказать, что возврат неравноценный. Тогда я сам сделал всё, что требовалось, он только приказывал. Слова уже готовы были вырваться из меня, но в последнюю минуту я понимаю, что бесполезно.
Осторожно запускаю кончики пальцев под резинку и выпускаю на свободу ровный, покрытый вздутыми венами, член.
Боже… Не могу даже представить себе, чтобы ЭТО поместилось мне в рот. И тут же в голову приходит ехидная мысль: радуйся, что в рот, а не в другие непредназначенные для этого места.
– Насмотрелся? Может, продолжишь? – у Лекса, кажется, уже начинает лопаться терпение.
Беру в руку и чувствую, какой он твёрдый и до неприличия горячий. Делаю несколько осторожных движений и слышу, как Лекс выдыхает у меня над головой.
– Открой ротик, Принцесса… – и звучит это так нежно, что мне плакать хочется от такой несправедливости. – Ну же…
Приоткрываю губы и, зажмурив глаза, обхватываю ими головку. Чувствую гладкую и тонкую кожу на языке и руку Лекса на своём затылке, которая несильно давит. Подчиняюсь этому движению и пропускаю его глубже в рот. Странно, но какого-либо отвращения нет, только обида и проступившие под закрытыми веками слёзы.
– Встань на пол на колени, так будет удобнее.
Послушно сползаю на пол, прямо с чужим органом во рту, и чувствую под растопыренными ладонями мягкий ворс ковра. Действительно, так удобнее…
– Попробуй глубже, – тихо направляет меня Лекс, а я обхватываю руками его бёдра и пытаюсь вобрать в себя на максимальную длину.
Получается паршиво. Я давлюсь и закашливаюсь, Лекс тут же выходит и даёт мне отдышаться.
– Давай сам, без подсказок. Как тебе нравится.
Глотаю комок в горле. Откуда он взял, что мне это нравится? Я бы сейчас глаза ему выцарапал, если бы не боялся потом остаться без своих. А ещё это вино, которое мутит голову и путает мысли.
Помогая себе одной рукой, опять обхватываю его губами и не спеша начинаю двигаться, и тут же слышу тихий стон в ответ на мои действия. Звук, что удивительно, мне понравился и прошёлся ответной дрожью по моему телу. Сжимаю губы сильнее и пробую слегка прижимать языком внутри, и, наверное, получается неплохо, потому что стон повторяется, а тёплые пальцы Лекса зарываются мне в волосы и гладят кожу на затылке. Начинаю плыть сам от этих его осторожных движений, от его дрожащего дыхания. Почему-то чувствую себя хозяином положения, хотя моя роль тут понятна с самого начала. Пытаюсь повторять те движения, при которых он особенно протяжно стонет, и понимаю, что на правильном пути. В конце концов, это в моих интересах, чтобы он побыстрее кончил, тогда и я буду свободен.
Цепляю языком уздечку и слышу, как Лекс пропускает воздух сквозь зубы, беру себе на заметку и каждый раз, когда насаживаюсь на него губами, стараюсь повторить это движение.
Мои предположения оказались правильными, и уже через несколько минут меня с силой сжимают за волосы, и Лекс изливается прямо мне в горло, так и не выходя. Слёзы брызгают из глаз, и я с силой сжимаю его бёдра, чувствуя, что мне не хватает воздуха.
– Прости… – выпутывает свои пальцы и медленно отстраняется.
Становится на колени прямо напротив меня, лицом к лицу. Вытирает слёзы, ползущие по моим щекам, проводит большим пальцем по губам, собирая остатки своего семени. Господи, только бы не поцеловал, я же брал его член в… Целует. Осторожно приоткрывает мне губы своими, сплетает свой язык с моим, и вкус спермы, оставшийся на языке, смешивается со вкусом вина и шоколада.
– Ты справился, Принцесса. На пять с плюсом, – шепчет в губы. – Мы в расчёте.
– Я могу уйти? – тоже шепчу, почти касаясь его губ.
– Хочешь уйти? – спрашивает негромко и кладёт свою ладонь мне на ширинку, а я с ужасом понимаю, что тоже возбуждён.
– Хочу…
– Тогда иди, – отодвигается и садится на пол прямо у кровати.
Поднимаюсь, ощущая, как дрожат руки и ноги, как давят штаны в паху. Не оборачиваюсь, когда толкаю дверь в коридор, но чувствую у себя между лопаток его прожигающий взгляд.
На автомате беру ключ с полки в коридоре, открываю замок и кладу ключ на место. Стараясь не грохнуть дверью, выхожу на лестничную площадку и, глупо считая ступеньки, спускаюсь на улицу. Ещё раз выхватываю взглядом спортивный мотоцикл рядом с подъездом и ступаю в темноту ночи.
Домой добираться далеко, есть время немного прийти в себя и попробовать понять, что же происходит на самом деле.
========== Шестнадцать. часть 1 ==========
Странное чувство. Внешне вроде бы целый, а внутри всё вывернуто наизнанку.
Перевожу взгляд с потолка в окно и замечаю начинающее сереть небо. Скоро утро, а я ещё не спал.
В голове то и дело перематываются те минуты, когда Лекс встал на колени и поцеловал меня. Я не понимал, зачем он это сделал. Он же добился своего, отомстил, унизил, даже, можно сказать, воспользовался. Зачем тогда этот поцелуй, после которого захотелось сбежать и одновременно остаться. Вот именно последнее и пугало меня больше всего.
Поднимаю руку к лицу и трогаю пальцами зажившую мочку. Тогда я знал, чего от него ожидать. Сейчас же я терялся и до чёртиков боялся его переходов от явной ненависти ко мне к залезающей в душу нежности. Кто из этих двоих настоящий Лекс? И почему он ведёт себя так со мной?
А я? Мне что делать? Чувствую себя куклой в его руках, для которой уже написан сценарий, но сама кукла ещё ничего не знает. И, если так, тогда что именно написано для меня, и понравится ли мне играть предложенную роль?
Прикрываю веки, глаза болят от недосыпа. В который раз провожу языком по обкусанным губам, как будто ещё чувствую его вкус. Наверное, я такой же ненормальный, как и Лекс.
Протягиваю руку и достаю телефон со стола. Уже раз в десятый перечитываю сообщение от Риты: «Дима, с тобой всё хорошо? Я волнуюсь!» И ещё два от Олега: ” Куда ты делся?», ” Если этот мудак тебе что-то сделает, я ему шею сверну!» Я на них так и не ответил, так же, как и на пропущенные вызовы.
Телефон неожиданно вибрирует у меня в пальцах, оповещая о новом смс. От Олега: ” Лекс сказал, что ты дома. Ответь мне!» Думаю минут пять, прежде чем набрать номер, а потом решаюсь, да и Олег явно не спит.
– Да! Дима, ты? – голос обеспокоенный, и это приятно греет внутри.
– Да, Олег. Я дома, – прокашливаюсь, чтобы голос не хрипел.
– Ты цел?!
– Всё нормально.
– Точно?!
– Да. Он ничего мне не сделал, – предательский ком встаёт в горле.
– Ты мне не врёшь? – кажется, Олег успокоился.
– Нет. Завтра можешь прийти и сам убедиться.
– Куда же вы тогда делись?
– Он отвёз меня домой.
– Отвёз? И всё?
– И всё.
– Я очень надеюсь, что это так, – слышу, что он вздыхает в трубку.
– Извини, что вечер вам испортил, – под закрытыми веками собираются слёзы.
– Ничего. Главное, что с тобой всё хорошо… Рита тоже переживала.
– Может мне действительно с ней замутить? – глотаю подступивший к горлу спазм и стараюсь, чтобы голос не дрожал.
– Тебе же она не нравится…
– Ну, а вдруг моё мнение поменяется, если мы перестанем быть друзьями.
– Ой, не нравится мне твоя идея, Дим. Не нужно делать это только из жалости к Рите. Никому от этого хорошо не будет, – слышу, как он шелестит там чем-то у себя. – Хотя, кто его знает…
– Вот и я так подумал.
– А ты что не спишь, в полпятого утра?
– А ты?
– Ага… Уснёшь тут, когда твой друг в компании такого, как Лекс. Теперь вот лягу. А то я уже больницы собирался обзванивать и утром идти к тётке твоей.
– Спасибо тебе.
– Мне от твоего спасибо, знаешь ли… Научись наконец-то думать, прежде чем делать. А то я скоро седой буду, как ты.
– Я не седой. Я блондин, – смеюсь сквозь слёзы.
– Всё равно похоже, – в трубке слышится звук закрывающейся двери. – Ты давай спать ложись, блондин. Надеюсь, ты не забыл, что у меня матч завтра, и ты обещал прийти?
– Нет, конечно, – на самом деле я действительно забыл.
– Вот и хорошо. До завтра тогда… – и тихо начинает петь. – Я натуральный блондин, на всю страну такой один…
– Вот ты, придурок! – слышу, как он смеётся в ответ. – До завтра.
Разговор закончен, но телефон всё ещё у меня в руках. Взвесив все «за» и «против», набираю смс: ” Рита, прости меня за вчерашний вечер. Может попробуем встречаться по-настоящему?» Отправляю, пока не передумал, и закидываю телефон под диван. Нужно хотя бы попытаться уснуть.
*
Мои законные шестнадцать лет мы решили отпраздновать на природе. Собрались только свои. Я с Ритой, Олег с Соней, Дюха со своей новой девушкой Настей, Ира и Костя. Костя, конечно, был не совсем свой, он, скорее, вообще был ничей, но мы так уже привыкли к нему в виде долговязой тени, что как же без его присутствия. К тому же он мастерски играл на гитаре и улётно пел, а какой отдых на природе без песен.
Место выбрали у реки в тени деревьев, подальше от дороги и любопытных людских глаз. Тётя Вера меня приятно удивила, выделив на наше мероприятие довольно хорошую сумму, посему мясо в большом количестве уже было закуплено, выпивку подвёз Дюха, а девочки организовали всякую мелочь в виде овощей, фруктов, соков и ещё другой разной чепухи. Настя притащила большой торт – Дюха часто хвастался, какую вкусную выпечку она делает– который тут же поместили подальше в тень и накрыли коробкой. Последним пришёл Костя со своей постоянной спутницей, гитарой, и бутылкой дорогущего коньяка. Где он нарыл такое добро, не признался, но сказал, что такого там больше нет.
Погода выдалась на удивление хорошая, солнце жарило не так сильно, как обычно, а от речки веяло свежестью.
Периодически мы чередовали шашлык со спиртным, а посиделки с купанием. Даже всегда вялый Костя слегка оживился, то ли от выпитого, то ли от загорелых девочек в купальниках, но уже почти час его верная гитара издавала довольно приятные звуки.
Я, кажется, впервые за долгое время почувствовал себя счастливым. И пусть у меня к Рите скорее привычка, чем симпатия, но с её помощью я почти выбросил из головы наш с Лексом последний вечер. Только иногда, перед сном, воспоминания неприятно царапали внутри.
И пусть экзамены я сдал так себе, но у меня впереди ещё целых два года школы и возможность всё исправить. И друзья у меня классные. И Вера заботится обо мне и любит, как родного. Что ещё нужно в 16 лет?
Выплываю из задумчивости от грустных звуков гитары. Солнце уже склонилось над горизонтом и окрасило всё в красноватые оттенки.
Смотрю на волосы Риты, которая склонила голову мне на плечо, а они как будто огнём горят. Глажу её по мягким кудряшкам, скорее от выработанной привычки, чем от нежности, а она довольно жмурит глаза.
– Кость, хватит бренчать пусто, давай спой что-нибудь, – лениво тянет Дюха, лёжа головой на коленях у Насти и рассматривая редкие облака.
– Да, Костя, хватит зря струны рвать, – со своего пригретого у костра места подаёт голос Ира.
Гитара замолкает на минуту, чтобы потом зазвучать новыми аккордами:
Затянись мною в последний раз,
Ткни меня мордой в стекло,
Дави меня, туши мою страсть —
Буду дымить назло…
Боль на фильтре грязным бурым пятном —
Все, что мне от тебя останется.
Урна – мой будущий дом,
И вряд ли мне там понравится.
Серым пеплом осыпятся вниз
Те мечты, что не сбудутся никогда.
Меня вряд ли раскурят на бис,
Шанс если и есть, то один из ста.
Тебе травиться никотином моим,
Тебе кашлять моими смолами.
Выдыхай скорей мой последний дым,
И закрывай окно, а то холодно.
Выдыхай скорей
Мою душу наружу, ей тесно,
В твоих легких так мало места…
Выдыхай скорей
Мою душу наружу, ей тесно,
В твоих легких так мало места…
Но, если честно,
Во всем виноват я сам.
Наша лестница в небо оказалась расшатанной стремянкой,
Годной лишь на то, чтобы достать с антресолей банку.
Но я готов был и по ней карабкаться к облакам,
Назло запретам и закрытым изнутри замкам.
Порой казалось – цель близка, скоро доползу.
И я с собой тебя звал, но ты оставалась внизу,
Поднимала глаза, просила вернуться назад,
А я не слезал, все твердил тебе про небеса…
Думал, что сам могу решать за двоих людей,
Думал, что нам станет лучше от моих идей…
И цепляясь за надежду, как за одежду репей,
Становился дальше от тебя еще на ступень…
Но лестница в небо оказалась расшатанной стремянкой,
Годной лишь на то, чтоб достать с антресолей банку.
Возьму подмышку, отнесу в кладовку – пусть пылится…
Прости за все и, ради Бога, перестань мне сниться!
Выдыхай скорей
Мою душу наружу, ей тесно,
В твоих легких так мало места…
Выдыхай скорей
Мою душу наружу, ей тесно,
В твоих легких так мало места…
Но, если честно —
Во всем виноват я сам.
Последний аккорд, и гитара замолкает, а в воздухе слышен только лёгкий плеск воды у берега да потрескивание костра.
Смотрю на огонь и не могу понять, почему у меня всё плывёт перед глазами. С удивлением смахиваю с уголков глаз слезы и отворачиваюсь, теряя взгляд на противоположном берегу.
Я думал о нём. Слова песни плелись с воспоминаниями и душили меня изнутри.
Почти месяц мы не виделись. Вернее, это я старался скрыться, как только видел на горизонте его фигуру или красно-чёрный мотоцикл. Перестал ходить в «Медузу» по субботам, обосновывая отказы подготовкой к экзаменам. Реже выходил по вечерам и только в большой компании.
Лекс, в свою очередь, тоже особо не искал встреч. Часто сутками крутился в гараже отца, как мне говорил Олег, и отдыхал в основном в городе, таская с собой свою свору в лице Васьки и ещё двух самых приближённых парней.
– Не-е-е… – тянет Олег. – Давай что-нибудь повеселее.
– У него таких нет даже, – хихикает Ира и треплет засмущавшегося Костю по чёрной макушке. – Пусть поёт. Классно же.
До самой темноты мы сидели на берегу и нескладно подпевали за Костей Цоя, Бутусова и раза три осилили «Села батарейка».
Нам, хмельным, разморенным солнцем и сытостью, не хотелось по домам. Ночь только вступила в свои права и намекала на то, что есть ещё чем заняться в этот день.
– А давайте на летнюю площадку, что возле клуба. Там по воскресеньям дискотека открытая, – вдруг предложила Настя. – Ребят, вы как?
Мы дружно переглянулись и закивали. Зашевелились, начали искать разбросанные в траве рюкзаки и обувь. Сообща собрали мусор в большой пакет и остатки еды в мой рюкзак. Девочки собрали покрывала, а Олег затушил и так почти погасший костёр.
До посёлка почти бежали, переговариваясь шутками и дразнясь с девочек. Разошлись на перекрёстке, каждый направился к себе домой, чтобы оставить сумки и переодеться.
Я по-быстрому сбегал в летний душ за домом, смывая с себя запах реки, и в рекордные сроки оделся. Натянул немного узковатые новые джинсы с драными коленками, которые мне сегодня подарила Вера, и белую майку борцовку, без каких-либо надписей. Слегка пригладил довольно отросшие за последнее время волосы – всё никак не могу дойти до парикмахерской и обновить стрижку, впрочем, мне и так нравилось.
Заглянул на кухню, сообщить Вере, что ухожу.
– Димочка, какой же ты красивый у меня, – Вера отставляет чашку с чаем и подходит ко мне, чтобы поправить волосы. – И вырос как.
– Вер, ну что ты в самом деле? Как с девочкой, – смущаюсь, но в душе мне очень приятно. – И вырос всего на пару сантиметров. До Олега ещё далеко.
– У Олега папа под два метра, тоже мне сравнил, – отряхивает с меня несуществующие пылинки. – А ты в маму весь. Жаль, что она тебя не видит сейчас. Какой ты стал, жених прямо.
– Ой, скажешь тоже. Какой из меня жених, – хватаю из вазочки шоколадную конфету и протискиваюсь к выходу. – Вер, я пойду, там меня ребята ждут.
– Надолго?
– Не знаю ещё. Мы на летнюю площадку собрались.
– Смотри, будь осторожней там, – делает строгое лицо, но глаза улыбаются. – И не пейте много, чтобы я не нервничала.
– Обещаю, всё будет вполне прилично, – выскакиваю за дверь и уже из коридора ору. – Вер, ты спать ложись, я ключом дверь открою, когда приду.
– Хорошего тебе вечера, родной!
– Спасибо!
*
На площадке было необычно людно. В основном старшеклассники и студенты, приехавшие домой на лето. На носу сентябрь, и всем хотелось нагуляться напоследок, надышаться свободой, прежде чем зарываться с головой в книги и конспекты.
Огромные колонки, выставленные прямо на улице, грохотали ритмичной музыкой, которая разносилась в ночи на несколько километров. Всё внутри площадки двигалось, танцевало, переговаривалось, смеялось и обнималось.
Мы взяли по бутылке джин-тоника на каждого и прямо так, с напитками, танцевали в толпе. Иногда парами, иногда сбегались в смеющуюся плотную компанию. Девочки, под действием выпитого за день, не стеснялись в движениях и соблазнительно двигались, притягивая взгляды.
В какой-то момент я притянул Риту к себе и начал целовать, но не от желания и любви, а от эмоций, льющихся через край. Мы так и зависли в толпе, окружённые со всех сторон разгорячёнными телами и чужими взглядами. Оглушённые музыкой и отстранённые от всего на свете.
POV Лекс.
Светлые обтягивающие джинсы и выделяющаяся белая майка так и притягивали взгляд. Заставляли ловить в толпе тонкий силуэт и белую макушку. Натягивали мои нервы до предела и сдавливали грудь.
Хотелось выхватить из толпы это извивающееся под музыку тело, посадить на мотоцикл и увезти подальше от всех этих лишних людей.
Я избегал его как мог. Дал ему свободу, не лез с наглыми приставаниями и запугиваниями, с головой ушёл в работу. И до сегодняшнего вечера я верил в то, что это помогает. Как оказалось, я врал сам себе.
Стоило только увидеть, обласкать взглядом такие знакомые черты, заметить весёлую улыбку на губах, адресованную не мне, и меня накрыло с головой. Злость, смешанная с желанием. Ревность к друзьям, к этой накрашенной рыжей девице. Всё это перемешалось и сдобрилось хорошей порцией спиртного.
