Текст книги "Враг (Сломанные) (СИ)"

Автор книги: Хастлер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

– Торговля наркотиками, Васька его в первый же день заложил. Видимо решил, раз сам тонет, то утянет за собой как можно больше народу.

– А второе?

– Дим… – Олег опять отворачивается к окну, а я тянусь к пачке с сигаретами, которая, вместе с зажигалкой, так и лежит на тумбочке. – Слушай…

– Олег, не тяни кота за яйца. – затягиваюсь так, что аж в груди давит. – Говори.

– Он признание написал.

– В чём же признался? – думаю что там что-нибудь пустяковое, ведь официально показаний я так и не дал, разговор с Аркадием Петровичем, как я потом узнал, остался только между нами.

– В общем, там две статьи серьёзные… Покушение на групповое и… – Олег на миг прерывается, чтобы потом выдохнуть куда-то в сторону. – … и изнасилование.

– Кого? – вопрос вырывается раньше чем я успеваю его обдумать и только заметив странное выражение на лице Олега, начинаю понимать о чём он говорит. – Он ненормальный? На хуя он это сделал? – хочется спрыгнуть с кровати и немедленно найти этого черноволосого дебила, который самолично сунет свою бошку в петлю. Я даже позабыл, что ещё несколько минут назад, сам готов был вручить ему верёвку в руки и колченогий табурет.

– Дим, он так решил…

– Погоди! – перебиваю его на полуслове, потому что начинаю понимать ещё одну вещь. – Ты ведь знал, правда? Давно?

– Ещё летом. Лекс, сам мне признался, когда мы собирались ехать искать тебя в городе.

– Блять… – опять зарываюсь в подушку, уже со стыда. Не каждый день узнаёшь, что твой друг в курсе, что тебя поимел парень. – И что теперь?

– Ты переживаешь, что ли? За него? – Олег подходит к самой кровати и неожиданно гладит меня по голове, едва касаясь волос. – До чего же ты глупый, Дим. Тебя пинают под рёбра, а ты хватаешься за ногу ударившую тебя, чтобы спастись.

– Всё не так. – сжимаюсь весь, чувствовать прикосновение Олега странно. – Я всё ещё намерен рассказать всё…

– Да ничего ты не намерен. – убирает руку и я облегчённо выдыхаю. – Тебя глаза выдают Дим. Может ты и думаешь что сможешь обвинить его в чём-то, но где-то внутри, ты уже знаешь, что не сможешь.

– Неправда! – пытаюсь оспорить сказанное. Неужели я такой слабохарактерный?

– Правда, Дим, правда. – Олег неожиданно достаёт из валяющейся почему-то на полу, пачки, сигарету и прикуривает сам. – Что он с тобой сделал? Почему ты готов переступить через себя, ради него?.. Хотя… – выдыхает густой дым в потолок. – Он, скорей всего, тоже делает это для тебя.

– Что делает? – во рту пересохло на столько, что голос становится скрипучим.

– Даёт тебе свободу таким способом. Думает, раз его не будет рядом, всё у тебя будет хорошо.

– Бред. – и я уверен что это именно так. Не может Лекс упрятать сам себя за решётку, лишь бы мне жилось спокойно.

– Возможно. Вас не поймёшь. – окурок улетает в форточку, а Олег отходит к двери. – По крайней мере, я понять не могу… Выздоравливай Дим. Я передам от тебя привет, ребятам. – и дверь за ним закрывается, а я ещё некоторое время лежу и смотрю в пустоту.

И что теперь? Похоже, в моих показаниях уже никто не нуждается. А я то удивлялся, почему приходивший следователь спрашивал только о произошедшем в деревенском домике и ни словом не обмолвился о Лексе. Но разве, без моих подтверждений, его могут в чём-то обвинить? А если могут? Хочу ли я, таким способом, заполучить свободу от НЕГО?

========== Твои слёзы на моих губах. ==========

Комментарий к Твои слёзы на моих губах.

Многие возможно ожидали не этого… Ну что же, сори, но я вижу именно так ;-*

В день, когда меня выписали из больницы, шёл дождь. На улице январь месяц, а льёт как из ведра. Поглубже натягиваю капюшон вглядываясь сквозь стекающие по стеклу капли. Я в такси, едва сумел улизнуть от бдительной Веры, которая выскочила в магазин, как только разобрала мои вещи, привезённые из больницы. Куда еду, знаю прекрасно, вот только не знаю, зачем.

Знакомый поворот и старые многоэтажки, впереди виднеется облупленная дверь подъезда. В окне, на нужном мне этаже, горит свет.

Вчера, Алексея Волкова отпустили. Не совсем конечно, только до суда. Ему светит срок, за хранение и продажу наркотических средств. А в остальном… Возможно тут постарался его крёстный, а может быть, сыграло роль то, что я, как и «пророчил» Олег, отказался свидетельствовать против Лекса. Не знаю, но по какой-то из этих причин, окно, в до боли знакомой мне квартире, сейчас светилось.

Наспех расплачиваюсь и выскакиваю под дождь. Всего каких-то метров десять, а успеваю изрядно промокнуть. Долго стою перед дверью, уже преодолев лестничные пролёты, не решаясь нажать на звонок. По ту сторону тишина, но я знаю что он там, за дверью. Возможно сидит на кухне с чашкой кофе, или смотрит телик в розовой комнате, а может просто спит. Он уже давно не живёт дома. Отсиживается тут, почти ни с кем не общается.

Стою, упираясь взглядом в дверную ручку. Что я ему скажу? Зачем вообще я приехал? Может назад – домой? Вера будет волноваться.

Не успеваю. Дверь почти бесшумно открывается, а я даже ещё не решил, надо ли мне это.

– И долго ты так стоять собираешься? – голос ровный и совсем чужой. Становится страшно, глаза поднять боюсь. – Промок весь, а сам только с больницы.

Передёргиваю плечами, словно тяжёлые капли уже проникли под куртку и холодят кожу.

– Зачем пришёл? – продолжает стоять на пороге, не закрывая дверь, но и не приглашая меня войти. Мерзко. Жалею что поддался дурацкому порыву и приехал. Чего ожидал?

– Не знаю. – ответ глупый, зато честный.

– Даже так? – отступает на шаг. – Ну входи, раз явился.

Переступаю порог и слегка сковано стягиваю с себя мокрую куртку. Шрамы на спине уже затянулись, но всё равно пока чувствовались, стягивая неприятно кожу.

– Не боишься? – закрывает за мной дверь и упирается в неё спиной.

– Нет. – вру, потому что боюсь. Не столько самого Лекса, как его ледяного взгляда и безразличного голоса.

– Смелый значит… – обходит меня, стараясь не коснутся и идёт на кухню. Тащусь за ним опустив голову и почти влетаю ему в спину, когда неожиданно останавливается. – Под ноги смотри. Не хватало ещё, чтобы ты себе сломал что-то, а я потом крайним остался.

– Не останешься. – слышу явный сарказм в его голосе и отхожу подальше, сажусь на краешек стула.

– Угу. – включает чайник и сложив руки на груди, поворачивается ко мне. – Ну и?

– Что?

– Дим, это ты ко мне пришёл, не я к тебе. Вот и скажи мне – зачем?

– Сам задаюсь тем же вопросом. – роюсь в карманах в поисках сигарет. Вот я идиот! Но развернуться и просто убежать не позволяют остатки гордости. Лекс прав – сам пришёл.

– Не вздумай тут курить. – угадывает мои движения, хотя, если я правильно помню, в первый наш вечер он лично курил на этой кухне. – Вот скажи мне, Дим, что с тобой не так? То ты выговариваешься от всего сердца, да так, что мне несколько сроков светит, а потом в отказ идёшь, от своих же слов. Что за игры? К чему всё это?

– Я думал, это ты виноват… Ну в том что Васька… – наплевав на предупреждающий взгляд, всё же выуживаю с пачки сигарету.

– Хорошо. Это прояснили. Я бы на твоём месте, тоже наверное поверил в такое. Зачем от слов своих отказался? Ведь правду рассказал.

– Не хотел, чтобы так…

– Как так, Дим?

– Чтобы ты… – не могу выговорить, пальцы дрожат, когда прикуриваю.

– Знаешь… – Лекс делает шаг ко мне и вытаскивает из губ сигарету, тут же выбрасывая её в форточку. – Шёл бы ты домой. Тебе отдыхать нужно, а ты шляешься под дождём, по стрёмным квартирам, с опасными для тебя людьми.

К горлу подкатывает ком и в глазах мутнеет от выступивших слёз. Вот так просто, выставляет меня за дверь, когда я сам пришёл. Прав был Олег, через себя переступаю лишь бы…

Как ошпаренный выскакиваю в коридор и уже ухватившись за куртку, слышу встревоженное «Стой!» за спиной.

Замираю, боясь обернутся и чувствую как со спины меня обнимают тёплые руки, прижимая ближе. Утыкается носом мне в затылок и втягивает воздух, сдавливает чуть сильнее, вынуждая откинутся ему на грудь. Молчу, боясь лишний раз вдохнуть. До боли зажмуриваю глаза, чтобы не выпустить предательские слёзы. Лекс тоже молчит, только едва ощутимо водит губами по шее, по тонкой коже на виске. Оставляет влажные следы и я вдруг понимаю – плачет. Без единого звука, выдавая себя только рваным дыханием. Поднимаю руку и касаюсь его мокрой щеки. Не отворачивается, подставляется под нехитрую ласку как котёнок. Целует один за другим мои пальцы и всё это в полной тишине, только дышим оба как загнанные. Хочется развернутся, но я так и продолжаю стоять в его объятиях, чувствуя спиной как колотится его сердце.

– Уходи. – прерывисто шепчет за спиной. – Уходи, пока я отпускаю. Пока могу отпустить.

– Ты держишь. – отвечаю так же тихо, и согревающие меня руки тут же пропадают.

Стоим не двигаясь, чувствуя друг друга, впитывая тепло тел. Я не могу сделать шаг от него, он больше не пытается удержать.

– Лекс? – зову негромко, боясь что его там уже нет и это просто иллюзия, моя больная фантазия.

– Да? – не ушёл, рядом.

– Я. Не уйду. – слышу как выдыхает с облегчением и тут же чувствую как обволакивает меня своим теплом, проходится ладонями по животу, слегка сжимает пальцы на шее, двигается дальше, гладит лицо, губы, веки.

– Не плач. – выдыхает мне в затылок.

Смаргиваю выступившие слёзы. Хочется посмотреть ему в лицо и упрекнуть в том, что он тоже плачет, но я не решаюсь. Не хочу чтобы он чувствовал себя слабым. Просто впитываю его жар проникающий даже сквозь свитер и стараюсь не думать ни о чём.

В какой-то момент, напряжение образовавшееся между нами меняется. С приглушенным стоном Лекс подхватывает край моего свитера и стаскивает через голову, немного замешкавшись на рукаве, аккуратно освобождая гипс. С футболкой дела обстоят проще.

Не на шутку пугаюсь, когда мягкая ткань падает рядом с моими ногами, дёргаюсь чтобы развернутся, спрятать от тёмных, прожигающих глаз мою изуродованную спину. Не даёт. Накрывает ладонями плечи и удерживает в том же положении. Сжимаюсь весь, желая превратится в микроскопическую пылинку, возбуждения как и не бывало. Секунды кажутся вечными, пока вдруг не вздрагиваю от лёгкого щекочущего прикосновения. Касается губами едва затянувшихся рубцов, чуть ниже затылка, на лопатках, опаляет жарким дыханием левый бок и опустившись на колени целует в поясницу. Медленно, словно вязкая патока в паху вновь растекается приятное тепло. Уверенные руки гладят расчерченную метками спину, едва прикасаясь пальцами, боясь причинить мне боль. Не сдержавшись, громко выдыхаю, когда прикусывает зубами кожу, немного приспустив джинсы на бедре. Как по гипнозом позволяю расстегнуть ремень и стянуть с себя последние детали одежды. Стою совершенно голый, чувствуя как покраснели даже уши и кажется готов провалится под землю, как только представлю, что он там, позади меня. Рассматривает – кожей чувствую как скользит взглядом по телу, а меня потряхивать начинает и член предательски подрагивает. Слишком остро всё воспринимается, на грани с болью.

Поднимается с колен и развернув меня к стене прижимается сзади всем корпусом, а я упираюсь локтями в твёрдую поверхность в красочных обоях. В паху ноет, глаза опять туманятся от подступивших слёз. Сложно поверить, что ещё пол часа назад я его боялся. Сейчас это совсем другое. Хочется вжаться в него сильнее, спиной, бёдрами. Хочется чтобы руки ласкающие моё тело перестали так осторожничать, как будто я фарфоровая кукла.

Толкаюсь назад, упираясь ягодицами в натянутую ткань его штанов. Возбуждён не меньше моего, чего тогда боится?

– Дим… – шелестит где-то у затылка оставляя горячий след от поцелуя на кромке волос. – Перестань. Я же не железный…

– Я тоже. – отвечаю хрипло и толкаюсь ещё раз.

– Не нужно…

– Я хочу. – и понимаю, что действительно хочу, впервые не вынужденно, до помутнения в глазах. Вот тот момент, когда я, наконец-то готов оставить прошлое позади.

Замирает всего на несколько секунд, видимо взвешивая все «за» и «против» и вдруг срывается. Вжимает меня в себя так, что резко выдыхаю. Ухватив пальцами за подбородок разворачивает к себе моё лицо и втягивает в поцелуй. Нет. Скорее пожирает меня ртом, чем просто ласкает, врывается языком нагло шаря по нёбу, проталкивается дальше, вытягивает из меня воздух, как будто вдыхает меня. Прикусывает нижнюю губу и тут же зализывает.

В какой-то момент отрывается, только для того чтобы толкнуть мне между припухших губ пальцы. Понимаю без слов. Слегка прихватив зубами фаланги, втягиваю их в рот, облизывая, лаская языком. Стонет за моей спиной так, как будто я по меньшей мере делаю ему минет.

Так же резко убирает руку, опять давая мне возможность попробовать свои губы на вкус. Отвлекает.

Стараюсь максимально расслабится, когда мокрые пальцы осторожно касаются сжатого колечка мышц. Строить из себя недотрогу и зажиматься смысла нет – я сам этого захотел. Практически выпросил.

Входит медленно, боли как таковой нет, просто необычное, тягучее чувство предвкушения. Влажные пальцы начинают скользить внутри слегка массируя и растягивая, одновременно с его языком, который уже откровенно трахает мой рот. Немного проворачивает руку и случайно, или наоборот, намеренно, что-то задевает там, внутри, вызывая горячую волну по всему телу. Мой вырвавшийся из губ стон, больше похож на скулёж. Сквозь обволакивающую пелену безумия, слышу тихий звук расстегнувшейся молнии на штанах. Подумать не успеваю, к двум пальцам добавляется третий, вызывая лёгкий дискомфорт, который тут же теряется, стоит Лексу ещё раз правильно надавить. Начинает потряхивать и до безумия хочется унять расплывающийся по венам жар, а может быть наоборот – усилить его. Теряюсь в мыслях, когда, всего на секунду отстраняется, видимо справляясь со своими штанами и тут же утыкается горячим членом мне в поясницу. От осознания того, что ещё немного и я буду полностью принадлежать ему, кружится голова. Я даже согласен перетерпеть боль, лишь бы быстрее. Но Лекс, видимо, в этом со мной не согласен. Ещё добрую минуту я чувствую как размазывает выступившую смазку мне по коже, потираясь своим членом о мои бёдра. И только, когда ласкающие внутри пальцы начинают входить почти свободно, медленно убирает их.

– Прости меня. – не говорит, выдыхает вместе с опаляющим дыханием.

– И ты меня… – глотаю последний звук, чувствуя как в моё тело протискивается что-то большее и более горячее чем пальцы.

Не спешит. Слишком медленно, слишком тягуче, так, что у меня внизу живота начинает всё в узел скручиваться и хочется плакать. Прячу лицо в изгибе локтя, боясь что он поймёт мои слёзы неправильно.

Тёплые ладони Лекса на моих бёдрах подрагивают, весь напряжён до предела, чувствую почти интуитивно, он даже дышать перестал. Закусываю нижнюю губу чтобы не выпустить из себя ни звука. Плевать на то, что тягучее чувство давления и заполненности переросло в лёгкую боль, этим меня уже не испугаешь. Просто до одурения хочется толкнутся на встречу, самому перешагнуть эту черту, когда уже не больно, когда только одна, пульсирующая в опустевшей голове мысль: ближе, больше, сильнее.

Хватаю его здоровой рукой за бедро, чувствуя прохладную влажную кожу под пальцами и тяну на себя. Протяжно втягивает воздух сквозь зубы и с шипением входит на всю длину. Передышки не делает, начинает двигаться практически сразу. В начале медленно, как будто прислушиваясь ко мне и только когда я срываюсь на протяжные стоны, уже не в силах держать всё в себе, толкается чаще и сильнее. Заметив что я подстроился под его ритм и сам уже двигаюсь ему на встречу, отпускает мои бёдра и упёршись одной рукой в стену перед моим лицом, свободной обхватывает меня за грудь. Начинает в прямом смысле выбивать из меня воздух каждым толчком, до одури прижимая меня к себе, мягко прикусывая кожу на шее, опаляя своим дыханием мне затылок. Руки немного затекли и чувствую как саднит кожа на локтях, но это мелочи по сравнению с тем, что чувствует остальное моё тело. Каждое движение – новый разряд по напряжённым мышцам. Если бы не рука Лекса, удерживающая и намертво приклеившая меня к нему, я бы уже давно не устоял на подкашивающихся ногах. Когда становится слишком: слишком много жара, слишком много сорванного обоюдного дыхания, слишком хорошо, так что почти невыносимо – срываюсь на крик. И почти вою, когда чужая плоть внутри меня как будто становится ещё больше и горячее, начинает пульсировать, а за спиной как-то вымученно и протяжно стонет Лекс. Окунаюсь в этот сумасшедший водоворот практически одновременно с ним, отключаясь от реальности, теряя последние силы и только благодаря Лексу не сползая по стенке на пол.

Слышу своё хриплое дыхание, которое вырывается сквозь потрескавшиеся обкусанные губы и чувствую как слегка саднят шрамы на спине от слишком близкого трения тел друг о друга. Поясница недвусмысленно ноет от перепавшего на её долю напряжения, лёгкое жжение между бёдер. Но даже это сейчас кажется приятным. А ещё тепло тела рядом.

– Как ты? – хрипит мне где-то в шею и даже сквозь свою полуотключку слышу тревогу в его голосе.

– Если ты думаешь, что я сейчас начну жалеть об этом… – облизываю пересохшие губы и с улыбкой продолжаю. – Не дождёшься.

Тихо смеётся и выдыхает с облегчением зарываясь своим лицом мне в волосы.

– Может в кровать? – предлагаю лениво, чувствуя что готов вырубится прямо тут, полу стоя, полу зависая в его руках.

– Останешься? – шепчет едва слышно.

– Уже остался…

Виной тому нервное напряжение, или недосып последних дней перед выпиской из больницы, но как меня несли в кровать я уже не запомнил.

========== Начало пути ==========

2 года спустя

– Блять, убери руки! Имей совесть! – рычу в подушку сквозь сон, чувствуя как по саднящей спине бегают чужие пальцы.

– Ещё болит? – в голосе едва сдерживаемый смех.

– А то ты не знаешь! – поворачиваю голову и краем глаза смотрю на полностью одетого Лекса, сидящего на краю кровати.

– А я говорил тебе, не геройствуй. Нужно растянуть на несколько раз.

– Откуда же я знал, что будет так?! – с шипением переворачиваюсь на бок и чувствую как начинает гореть огнём кожа на спине. – Нужно помазать.

– Только там? – спрашивает понизив голос и я вижу как завораживающе сверкают у него глаза.

– Очень смешно… – кое как поднимаюсь и забив на свою наготу подхожу к огромному зеркалу в двери шкафа. Поворачиваюсь к стеклу спиной.

– Нравится? – Лекс подходит сзади и тоже смотрит на меня в зеркало.

– Угу. – кошусь на полностью разрисованную спину и довольно улыбаюсь. Впервые за долгое время я смотрю на себя без лёгкой доли отвращения. Чёткие полосы многочисленных шрамов, которые я всячески пытался спрятать и которых жутко стеснялся, теперь не видны. Вместо них, кожу покрывает плотный цветной рисунок. Я долго думал, чем прикрыть своё уродство, а несколько недель назад, Лекс сам случайно подкинул мне идею. Просто выдернул из просторов инета эскиз одного из начинающих мастеров и спросил: «Как тебе?». И я влюбился, если так можно назвать чувство, которое возникло к рисунку, как только я понял, что именно это должно быть на мне. Биомеханика. Стальной позвоночник на шарнирах, разноцветные провода опутывающие железные рёбра, остатки рваной кожи по краям рисунка. Всё было настолько реально, что я тут же решил «Хочу!».

Единственной моей ошибкой было то, что в спешке избавится от следов давно прошедшего, категорически отказался растянуть работу на несколько сеансов и по идиотски решил вытерпеть всё от начала до конца. Не смог. По прошествии восьми часов меня просто начало колотить от боли, а спина казалась сплошным горящим участком кожи. Прекратить эту глупую пытку решил Лекс. Договорился о следующем сеансе, помог мастеру обработать и закрыть плёнкой уже готовый рисунок, кое-как одел меня чумного и вытащил на воздух.

Опускаю взгляд и смотрю на свою поясницу, где прорисован только контур и пока нет той реалистичности и бросающейся в глаза, резкости красок. Кожа на верхней части спины всё ещё припухшая и покрасневшая, но уже без сочащихся сукровицей ранок.

– Опоздаешь. – Лекс шлёпает меня по ягодице и пока я не треснул его с локтя в ответ, отскакивает и скрывается на кухне, крича уже оттуда. – Кофе, или чай?!

– Яду! – ору в ответ и морщусь, слегка двигая лопатками. – И я сегодня дома!

– Не часто ли вы начали лекции пропускать, молодой человек. – заходит в спальню минуты через две и смотрит как я кряхтя и матерясь натягиваю на себя футболку.

– Я вообще подумываю о заочке. – всё-таки влезаю в футболку и уже намного быстрее натягиваю домашние мягкие штаны.

– С какого перепугу? – замирает в проёме двери и следит за мной недовольным взглядом.

– Работать пойду. – отстраняю его с прохода и тащусь на кухню, где на тарелке уже уложены бутерброды, а в чашках ароматный чай.

– Ты походу, по башке своей пустой давно не получал? – Лекс заходит следом и садится напротив, отодвигая подальше свою чашку.

– А что такого? – поднимаю на него возмущённые глаза. – Может я не хочу на шее у тебя сидеть.

– Разве я против? – Лекс вздыхает и возводит глаза к потолку.

– Во-о-от! Ты даже не отрицаешь, что я у тебя там сижу!

– Ты не так понял…

– Я всё так понял. – откидываюсь на стуле желая изобразить победную улыбку, но получается только болезненный оскал, когда истерзанная спина проезжается по спинке стула. Дёргаюсь от боли и от всей души расплёскиваю на колени чай с чашки, которую так неудачно держу в руках. – Блять! Сука! Чтоб его!

– Ну вот. – вполне спокойно говорит Лекс. Потянувшись, берёт с соседнего стула полотенце и кидает в меня, попав прямо по перекошенному лицу. – Куда тебе работать, ты вон чай без посторонней помощи выпить не можешь.

– На хер иди, а?! – грохаю полупустой чашкой о стол, выплёскивая остатки чая на скатерть и начинаю вытирать безбожно ухайдоханные штаны, чувствуя как неприятно припекает кожа под тканью.

– Ладно. – соглашается то ли с моим посылом, то ли чем-то своим и не обращая никакого внимания на мои попытки вытереться выходит с кухни. Слышу как обувается в коридоре.

Выхожу следом в подостывших, неприятно липнущих штанах и с кислым выражением лица.

– Ты сегодня долго? – подхожу совсем близко, жду когда обуется, и ухватив за отвороты пальто упираю его спиной в дверь, прижимаюсь ближе.

– Возможно. У меня сегодня две машины на отдачу. – бурчит монотонно и я понимаю что он просто обижен.

– Ну прости меня. – трусь щекой о его грудь и слышу как хмыкает. – Я не думаю, что ты думаешь, что я у тебя на шее. Просто нам было бы намного проще, если бы я тоже работал.

– Успеешь ещё. – вроде начинает отходить. – Что Вера скажет, если узнает что ты забил на учёбу и пошёл работать? Мне и так пришлось зубами выгрызать её разрешение, на то, чтобы мы вместе…

– А мы ей не скажем. – понимаю что веду себя как маленький, но ничего не могу с собой поделать. В последнее время Лекс впахивает как проклятый, совмещая свой последний курс с работой на СТО и подработками по выходным, только чтобы я нормально учился и ничто мне не мешало.

– Дим, давай так. Ты сейчас пойдёшь переоденешься, пока твой бестолково истраченный чай не перекочевал на мои джинсы, потом позавтракаешь и, хрен с ним, останешься сегодня дома. Но… – целует меня в макушку и отстраняет от себя. – … о твоей работе чтобы я не слышал больше.

– Может через год? – заглядываю ему в глаза. – Или…

– Или когда предоставишь мне диплом. Всё понял?

– Угу. – пытаюсь сделать расстроенный вид, но видимо глаза выдают меня, потому что Лекс наконец-то улыбается. – Постарайся быстрее сегодня. С меня ужин. – добавляю, видя как берётся за ручку двери, всё ещё стоя к ней спиной.

– Как в прошлый раз? – кривится, пытаясь не заржать.

– Это был эксперимент! – возмущаюсь вполне правдоподобно, вспоминая подуглившиеся остатки курицы, почти сросшиеся со сковородкой.

– В чём готовить будешь?

– В смысле? – отступаю на шаг и оттягиваю мокрую ткань на коленях.

– Ну чтобы я сразу знал, что нового из посуды покупать.

– Дурак! – беззлобно пихаю его в грудь и тут же оказываюсь пойманным в объятия и уже в свою очередь прижатым к двери. Сука! Спина! Но спустя несколько минут, мне уже не до этого… Ещё минуту назад, кое-кто возникал о сохранности своих джинс, а тут, чуть ли не целиком заглатывает меня, присосавшись к губам и прижимаясь всей своей, довольно внушительной, тушкой. – Опоздаешь… – повторяю его слова, когда отрывается, чтобы отдышатся.

– Знаю… – шепчет прижимаясь своим лбом к моему. – Не хочу уходить.

– Знаю… – отвечаю так же тихо, и пока сам же не затащил нас обоих в постель, наплевав на свою спину и его работу, выталкиваю Лекса на лестничную площадку. – Люблю тебя. – говорю уже в закрытую дверь и готов поспорить, что он сказал мне то же самое, по ту сторону, хотя вряд ли услышал мои слова.

Стою на кухне у окна, пока его фигура не скрывается за углом дома и как придурошный улыбаюсь своим мыслям.

Мы живём вместе уже четыре месяца, ровно с того дня, когда истёк его условный срок. В квартире моей бабушки, которая теперь по праву принадлежит мне. Конечно, право быть взрослыми и самостоятельными, нам пришлось «выгрызать» как выразился Лекс, но мы смогли. По большей части конечно, это заслуга Волкова, который взял на себя разговор с Верой и своими родителями, а так же наконец-то выяснил отношения с Олегом. Вспоминая их оцарапанные и побитые рожи, когда, после «разговора по душам», они вместе, завалились в нашу квартиру, улыбаюсь ещё шире. Идиоты! Я вот до сих пор считаю, что с Олегом стоило разговаривать мне, но против Лекса иногда не попрёшь, вот как сегодня…

Мысли опять возвращаются к мокрым штанам и наконец-то оторвавшись от окна иду в душ. Опять забывшись, в который раз ору матом, когда горячая вода бьёт по многострадальной спине и кое-как ополоснувшись и замотавшись в огромный, естественно не мой халат, заваливаюсь обратно в кровать. Уткнувшись в подушку, вдыхаю едва слышный запах, оставленный Лексом и ёрзаю, желая поудобнее устроить на простыне ту часть тела, которая сразу оживает при воспоминании о том, как … Так! Всё! Хватит! Два дня без секса, а я уже готов дрочить только от мысли об этом упрямом, своевольном, наглом…

Ну, в общем, прости родной, но сейчас мне придётся немного расслабится на твой светлый образ. Или тёмный? Как наяву вижу перед собой карие глаза, смуглую гладкую кожу и почти угольные волосы в которые так приятно запутывать пальцы и мои веки сами закрываются, а рука тянется под полы халата…

***

– К чертям ужин, закажем пиццу… – говорю своему внутреннему я, во второй раз вернувшись из душа и проваливаюсь в сон.