Текст книги "Котенок для тигра (СИ)"

Автор книги: Happy demon

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

Машина замерла возле подъезда, следом затормозил автобус с бойцами группы захвата. Не в силах больше находиться в машине, где мне становилось трудно дышать, я толкнула дверцу, выбравшись на тротуар. Бойцы быстро и слаженно выходили на улицу, выстраиваясь перед автобусом. Я захлопнула дверцу машины и, не дожидаясь никого, шагнула к подъезду. Возможно, именно моя нервозность и тревога сыграли со мной злую шутку, отобрав остатки здравого смысла и позволив шагнуть на открытое пространство, за что я тут же поплатилась.

Грохнул выстрел, послышались громкие маты Кости, а я почувствовала, как руку словно обожгли раскаленным железом. Я вскрикнула, схватившись за предплечье, а рука мигом почувствовала влагу. Подняв глаза, я успела заметить мелькнувшую в открытом окне фигуру Полины.

– Вероника, ты как? – тут же оказался рядом Котов, подхватив меня под плечи и пытаясь разглядеть рану на руке. Я скосила глаза, увидев на черном рукаве рубашки алые пятна. Быстрый предварительный просмотр показал, что пуля лишь слегка задела мягкие ткани, рана, хоть и кровоточащая, но не глубокая. – Вероника, тебе нужна скорая. – Плевать на меня, там Майский в квартире с этой сумасшедшей, – рыкнула я, поморщившись от боли. – Беги в квартиру, я сама здесь справлюсь. – Так, бойцы, двое остаются с младшим лейтенантом, остальные – за мной, – громовым голосом скомандовал Котов и, передав меня двум ребятам, скрылся с остальными в подъезде.

Один из бойцов достал из автобуса аптечку и, присев возле меня, принялся перевязывать рану. Я закусила губу, чтобы не скулить от боли, и постоянно оглядываясь на окна. Неизвестность пугала меня куда больше ранения, и поэтому, когда рука более или мене была перевязана, я сорвалась с места и помчалась в подъезд. Нормально обработать рану я могу и потом, у Вали, а сейчас руке хватит и того, что ее обеззаразили спиртом и перемотали бинтом.

Пять этажей пролетели, как один, и я буквально молнией влетела в квартиру как раз в тот момент, когда завывающую и бьющуюся в истерике Полину пытались скрутить двое бойцов спецназа. Женщина, хоть и была худой, да и ослабевшей после стресса, однако извивалась так, что мужчины беспрестанно ругались. Наконец, кому-то из них удалось перехватить тонкие руки подозреваемой, после чего Ковину скрутили и вывели из квартиры.

Я прошла в большую комнату и в изумлении застыла, увидев лежащую на полу Маргариту, в большой луже крови. В животе у женщины торчал нож, всаженный по самую рукоять. Я немного поморщилась от подобной картины. Да уж, защищала-защищала сестрицу, а та ее ножом пырнула. Перед болезнью все равны.

– Как же так? – послышался голос Котова. – Да пока я с этой Маргаритой говорил, эта сумасшедшая сзади подошла и меня чем-то по голове огрела, я и отключился, – ответил голос, который я сразу же узнала.

Я резко развернулась, схватившись за руку и поморщившись от боли. Сергей, опираясь на столешницу, стоял на кухне, прижимая к затылку смоченное водой полотенце. Выглядел он весьма бодрым, хоть и немного осоловелым. Я почувствовала, как постепенно стальные тиски на сердце исчезают, а дыхание приходит в норму. На смену нервной тревоге пришли спокойствие и облегчение.

– Вероника! – воскликнул Костя, увидев меня. – Черт возьми, я совсем забыл о тебе. Ты как?

Мужчина обошел Майского и приблизился ко мне. Проследив за его движением, майор повернул голову в мою сторону и тут же застыл, неотрывно глядя на повязку на моей руке, уже успевшую пропитаться кровью. В глазах мужчины вспыхнула ярость вперемешку с бешенством, однако тут же все эмоции исчезли, осталась лишь тревога. Отбросив полотенце, Сережа шагнул ко мне.

– Что случилось? – спросил он, схватив меня за руку и рассматривая алое пятно на повязке. – Все хорошо, – не смотря на боль, я облегченно улыбнулась. Он жив, он здесь. – Я просто неудачно вышла из машины. – Господи, горе ты мое, – выдохнул мне в макушку Майский, прижав к своей груди. – Ну, теперь вы просто пара хоть куда, – хихикнул Котов. – Одна с простреленной рукой, другой с пробитой головой. Лепота… – Иди ты, – усмехнулась я, нежась в теплых объятиях. – Так, ладно, раненые, – Костя хлопнул в ладоши. – Езжайте в ФЭС, пусть Валюша над вами поколдует. Не хватало еще, чтобы пошли осложнения. – А ты? – я глянула на мужчину. – Я сейчас тут все осмотрю, прикажу тело увезти в ФЭС, да и тоже поеду, – Котов глянул на Маргариту. – Хотя, что тут рассматривать, и так ясно, что здесь произошло.

Майский, вздохнув, потянул меня к выходу, успев по дороге цапнуть в полиэтиленовый пакетик пистолет, лежащий на полу. Заметив мой удивленный взгляд, мужчина лишь объяснил, что это пистолет Ковиной. После этого мы направились на улицу.

Выйдя на крыльцо, я на секунду замерла, а потом, глубоко вздохнув, повернулась к Майскому. Мужчина глянул на меня, не понимая, почему я остановилась, однако тут же изумленно распахнул глаза, когда я поднялась на цыпочки и, обняв его за шею, коснулась губами щеки. Сильные руки легли мне на талию, а горячее дыхание опалило макушку.

– Я так испугалась за тебя, – призналась я. – У меня за всю мою работу никогда не было такой ситуации, чтобы кто-то оказывался в опасности. Это чувство для меня в диковинку, я даже не думала, что могу так переживать. – Правда? – в голосе мужчины послышалась насмешка. – Не ерничай, – я легонько стукнула кулачком по широкой груди. – Как ты можешь быть таким безголовым? А если бы она тебя сильнее огрела? – Ну, не огрела же, – беззаботно хмыкнул Сергей, а потом мягко, но настойчиво поднял пальцами мой подбородок, заставив глянуть на него. – Ты ведь тоже сегодня отличилась. – Это мелочи, – отмахнулась я, заглядывая в такие завораживающие глаза. – Мелочи, – согласно прошептал Майский, потянувшись ко мне губами. – Ладно, нам пора, – я резко вывернулась из объятий, почувствовав, как губы прошлись виску. Удивленный майор замер, не понимая, почему я так стремительно вырвалась из его рук, а я быстро направилась к машине, склонив голову так, чтобы светлые волосы скрыли лицо. Кулаки непроизвольно сжались, а острые зубы впились в кожу. Нет, решено, сегодня же я все скажу… Правду… Чтобы потом не страдать от боли…

====== Часть 2. Эпилог ======

– Это было крайне безответственно с твоей стороны! – рявкнула Оксана, хлопнув ладонью по столу так, что инструменты подпрыгнули на своих местах. – Оксан! – возмутилась Валя, на секунду прекратив перевязывать мою руку. – Прости, – буркнула сестрица, вернув инструменты на место, после чего вновь глянула на меня. – А если бы она не в руку попала? Если бы ты в тот момент не подняла руки, чтобы волосы поправить?! – То я бы сейчас лежала на асфальте с простреленной головой, – я поморщилась от неприятных ощущений в руке. – Шутки шутить вздумала?! – взревела Амелина-старшая и, судя по всему, решила бросить в меня скальпель.

В этот момент Валюша, перебинтовывающая мою руку, затянула последний узелок и обрезала ненужный бинт. Я поднялась на ноги, повертев рукой и печально глядя на рубашку. Да уж, испорчена безвозвратно. Жаль, конечно, она мне очень нравилась.

– Валенька, спасибо тебе, ты просто гений, – я обняла патологоанатома за плечи, после чего покосилась на Оксану. – А ты бы могла порадоваться, что сестра жива осталась. – Я сейчас порадуюсь, – пообещала девушка, схватив в руки скальпель. – Я сейчас тебе так порадуюсь… – Валь, готовься принимать новый труп! – крикнула я и пулей вылетела из морга. Мое счастье, что сестрица на каблуках ходит, мне в балетках намного легче от нее убегать.

В одном из коридоров я наткнулась на Котова. Мужчина как раз выходил из допросной, держа в руках черную папку. Увидев меня, он остановился, чтобы полюбоваться моим забегом. Выставив вперед здоровую руку, я цапнула капитана за плечо, тем самым притормозив.

– Ну что, как допрос прошел? – поинтересовалась я, переводя дыхание – Ковина уже успокоилась, но у нее опять эта амнезия, – пожал плечами Костя. – Не помнит ничего, сказали ей о смерти сестры – сидит, рыдает. Я попросил Валю, как закончит с вами, чтобы вколола ей успокоительного. – Значит, не помнит ничего… – я задумчиво почесала кончик носа. – Да у нас и без этого улик против нее достаточно. На руках у нее найдены микрочастицы пороховых газов, а на одежде, изъятой из квартиры, обнаружили те же газы и застиранную кровь Петра Ковина. Так что, это она убила. Пистолет, изъятый Майским, проверили, именно из него были выпущены все четыре пули. – Ковина что-то об этом сказала? – спросила я. – Нет, ничего, – покачал головой мужчина. – Когда мы начали предъявлять ей улики и результаты экспертиз, она уперлась рогом, говорит, мы ее оклеветали, и она никого не убивала. Говорит, что не трогала ни мужа с приемным сыном, ни сестру. Но… с ее болезнью это и не мудрено. В общем, я думаю, что ее отправят в клинику на лечение, сомневаюсь, что она способна отвечать за свои поступки. – Скорее всего, ты прав, – вздохнула я, а потом повеселела. – Ну что, на заслуженный отпуск? – Да ты мои мысли читаешь, – улыбнулся Котов. В этот момент в коридоре появилась Оксана, все с тем же скальпелем. – Это чего она? – насторожился Костя. – Убивать идет, – философски пожала я плечами. – Так, ты останови ее, а я спрячусь, если не хочешь расследовать мое убийство. – И как ты себе это представляешь? – обреченно поинтересовался Котов, наблюдая за тем, как моя сестра приближается. Я не стала отвечать, помчавшись дальше по коридору. – Вероника, у нее же скальпель! – Зато ты по званию старший! – крикнула я на бегу, заворачивая за угол. За моей спиной раздалось важное: – Товарищ старший лейтенант, а что это вы по коридорам с холодным оружием бегаете?

Ответ сестрицы, содержащий в себе подробности моего появления на свет и конкретного анализа моего психического здоровья, я слушать не стала, предпочитая спасаться бегством. Решив совместить приятное с полезным, я схоронилась в буфете.

Как оказалось, так решила не я одна, потому что уже через мгновение в комнате появился Майский. Валя бинтов не жалела, и майор едва уговорил женщину не мотать ему голову целиком, поэтому сейчас щеголял белоснежной тонкой повязкой на волосах. Мужчина был весьма доволен жизнью, а увидев меня, немного растерялся, однако быстро взял себя в руки и двинулся мне навстречу.

Я, в свою очередь, наблюдая на его уверенным медленным приближением, вдруг поняла, что тот момент, которого я так боялась и, одновременно, ждала, наступил. Дальше тянуть нельзя, потому что будет еще хуже. Собрав всю свою волю в кулак, я смотрела, как он приближается. Такой большой, сильный, надежный. И потрясающе притягательный и родной. Удивительно, как можно испытывать столь сильные чувства к человеку, которого знаешь всего ничего. Но вот сердце твердит, будто прошла целая вечность.

– Как рука? – спросил мужчина, осторожно коснувшись повязки. – Хорошо, – я немного нервно улыбнулась. – Валюша просто волшебница. – Это да, – улыбнулся краешком губ Май, но быстро посерьезнел. – Ника, я хотел с тобой поговорить.

В груди словно взорвалась бомба, стало нестерпимо больно дышать. Вот… сейчас все и случится.

– Май, послушай, – я подняла глаза и положила ладонь на его щеку. Теплая рука тут же накрыла ее, сжав мои пальцы. – Я считаю, что пора заканчивать со всем этим. – Ты о чем? – нахмурился мужчина. Его ладонь, лежащая на моей талии, сжалась в кулак. – Обо всем происходящем, – я приказала себе успокоиться. – То, что произошло между нами… Я не хочу, чтобы все это как-то влияло на наши дальнейшие отношения. У тебя есть девушка, а я… – слова душили меня, не желая слетать с губ. Майский буквально закаменел. – В общем, я не хочу портить с тобой отношения, ты очень дорог мне, я нуждаюсь в тебе. Поэтому я хочу прекратить все сейчас, пока это не дошло до той черты, когда уже будет поздно. Понимаешь? – Да… – кивнул майор, пряча глаза. – Понимаю… – Я очень дорожу нашей дружбой, я не могу потерять тебя. Поверь мне, так будет лучше. – Что ж. если ты так считаешь, пусть будет так, – мужчина поднял голову, глянув на меня. – Возможно, ты и права. Но позволь мне… – Что? – я глянула ему в глаза, в которых плескалось отчаяние. – Позволь мне поцеловать тебя. В последний раз.

Не знаю, не смогла я, или не захотела, однако отказать не получилось, и я лишь слабо кивнула. Теплые губы прижались к моим, и этот поцелуй не был похож на все остальные. Это было не просто касание, это был всплеск тех эмоций, что рвались наружу. Я совершенно потеряла себя в этом водовороте, чувствуя лишь обжигающие через одежду ладони. Боль сменилась отчаянием, жгучей попыткой исправить то, что не должно быть исправлено никогда.

– Прости, – выдохнул Майский, оторвавшись от меня и отойдя на шаг. – Все хорошо, – я выдавила из себя мягкую улыбку. – Там Рогозина совещание собирает, все должны быть, – не глядя на меня, мужчина вышел из буфета. – Иду, – прошептала я в пустоту, прижав руки к губам и смахнув с ресниц одинокую слезинку. Еще одна такая же скатилась по бледной щеке, когда я посмотрела вслед… другу. Вновь просто другу. Губы искривились в горькой усмешке. Никогда не думала, что такое обыкновенное и светлое слово из четырех букв я возненавижу больше всего на свете…

====== Часть 3. Пролог ======

Все люди делают в своей жизни ошибки, и она не стала исключением. Только вот не станет ли цена за эту ошибку слишком высокой? И хватит ли сил признаться самому себе в слабости? Слабости, за которой сокрыто спасение...

– Это меня достало!

Я глубоко вздохнула, сдавив пальцами виски и пытаясь оградить себя от шума, царящего в моей квартире. Голова буквально раскалывалась от боли, и мне сейчас хотелось только выпить горячего чаю и завалиться спать. На работе все достало, я не спала уже третьи сутки, головную боль не снимали даже таблетки, которые я пила пачками.

– Вероника, ты слышишь меня? – обрушился на стол сильный удар. – Отвали! – рявкнула я, тут же поморщившись от боли, сдавившей виски.

Олег, разогнувшись, изумленно посмотрел на меня. Я лениво скользнула по нему взглядом, вновь вернувшись к своему чаю. Грудь мужчины тяжело вздымалась, руки сжались в кулаки, темные глаза лучились яростью, а русые волосы вздыбились. Зная его довольно долго, я не сомневалась, что сейчас он в бешенстве. Подобные скандалы были у нас не редкостью, поэтому сейчас я просто хотела переждать бурю и отправиться на отдых.

– Вероника, это переходит уже всякие границы, – прошипел Олег. – Да что ты от меня хочешь?! – не выдержав, я поднялась на ноги, сложив руки на груди и глядя на мужчину. Мы с ним были практически одного роста, он лишь немного выше, так что сейчас я могла совершенно свободно смотреть ему в глаза. – Я работаю, понимаешь? Ра-бо-та-ю. Люди этим периодически занимаются. – Я знаю, что такое работа, – рявкнул мужчина, резко отвернувшись и подойдя к окну. – Я тоже, знаешь ли, не дома сижу. Но моя работа не заставляет меня сидеть в офисе с утра до ночи. А иногда и не до ночи, иногда даже до следующего утра. – Мы преступников ловим! – огрызнулась я. – Пусть мужики этим занимаются, – бросил Олег. – Я хочу, чтобы моя невеста ждала меня дома, готовила ужин, чтобы была рядом, а не шаталась непонятно где с пистолетом наперевес, рискуя собой. – Олег, мы об этом уже говорили, – устало произнесла я. – Мне нравится моя работа, я люблю ее. – Любит она! – фыркнул мужчина, глянув на меня. – Да ты себя в зеркало давно видела? Ты посмотри, что эта работа с тобой делает.

Я глубоко вздохнула, отвернувшись и запустив пальцы в волосы. Да, здесь я согласна с Олегом. Работа отражалась на моей внешности, за последнее время я очень исхудала, кожа сильно побледнела, а под глазами каждое утро появлялись синяки, которые я скрывала под макияжем. Однако где-то в глубине души я понимала, что не только работа так повлияла на меня.

– В общем так, Вероника, нужно как-то выходить из этой ситуации, – выдохнул Олег. – Либо ты увольняешься со своей работы, либо я отменяю свадьбу. – Ты решил ставить мне условия? – презрительно ухмыльнулась я. – Я решил предоставить тебе право выбора, – возразил Олег. – Ты моя невеста, и я забочусь о тебе. – Знаешь что, заботливый ты мой, вали-ка ты отсюда, – предложила я. – Достал. – Вероника, наша свадьба не за горами, а я не хочу... – Знаешь что, меня все это достало! – рявкнула я. – Нахрен мне нужна твоя свадьба, и ты вместе с ней. Я буду жить так, как хочу. – Ты отказываешься от свадьбы? – изумился мужчина. – Отказываюсь, – я сдернула с пальца кольцо и бросила его Олегу. Мужчина поймал золотой ободок и растерянно покрутил его в руках. – Вероника... – Уходи, – махнула я рукой. – Хорошо, – кивнул мужчина. – Хорошо. Я уйду, но обязательно вернусь.

Прогремели шаги, хлопнула дверь, после чего все стихло. Оказавшись в квартире одна, я глубоко вздохнула, коснувшись лбом прохладного стекла. Стало немного легче, однако боль ушла не полностью.

А ведь Олег в чем-то прав. Я действительно дома бываю меньше, чем на работе. Вон, как говорит Ванька, откажусь платить за квартиру, в которой не живу. До встречи с Олегом это как-то не особо было заметно, однако его постоянные нотации и скандалы на тему «Ты за своей работой ничего не видишь» стали меня изрядно бесить. И после каждого скандала я невольно вспоминала человека, который тоже заботился обо мне. И я сама себе задавала вопрос – а стал бы он ругаться на меня за то, что я совершенно безалаберно отношусь к своей жизни и провожу все время на работе.

Головная боль вновь вернулась ко мне, и я решила отправиться спать. Сил на то, чтобы расстелить постель уже не было, поэтому, достав из шкафа плед, я легла на диван, укрывшись с головой. Проверив будильник, я положила мобильный на тумбочку и, прикрыв глаза, глубоко вздохнула. На секунду перед закрытыми глазами вспыхнуло знакомое лицо, и я, горько улыбнувшись, ответила на своей вопрос – несомненно. Стал бы…

====== Часть 3. Глава 1 ======

Утро у меня началось с громкого вопля будильника, плотного узла, в который превратился плед, мешая мне двигаться, и трехэтажного мата, когда я грохнулась на пол, ударившись головой. Настроение было безнадежно испорчено, поэтому, отключив будильник, я потопала в ванную.

Синяки под глазами приветливо синели из зеркала, не добавляя мне хорошего настроения. Быстро плеснув себе холодной водой в лицо, чтобы хоть как-то привести себя в порядок, я поняла, что кроме душа мне ничего не поможет. И действительно, прохладные капли быстро освежили разум и взбодрили тело. Было так приятно чувствовать на коже свежее покалывание, что я бы и осталась стоять по душем, однако передо мной замаячила угроза опоздать на работу, и я, обмотавшись полотенцем, потопала на кухню.

Для того, чтобы высушить волосы, накраситься и позавтракать, мне понадобилось всего полчаса. Быстро натянув черные джинсы и черную майку, я набросила на плечи белый пиджак, и, на секунду замерев напротив зеркала, коснулась пальцами золотого ангелочка, обнимающего полумесяц. Кулончик озорно блеснул в солнечном свете, словно подмигнув мне и пообещав, что сегодня все будет хорошо. Я ласково улыбнулась, испытав прилив непонятной нежности. Потом быстро набросила на плечи теплую куртку, схватив свою сумочку, бросила туда удостоверение, прикрепила к поясу кобуру с пистолетом, и вышла из квартиры.

Утренняя Москва еще не была столь суетлива и забита, поэтому я совершенно свободно катила по дороге, наслаждаясь холодным ветром, бьющим в лицо. Белоснежные снежинки, кружась в воздухе, оседали на мои волосы. Машин было мало, мой мотоцикл молнией скользил по асфальту, яростно ворча мощным двигателем. Я чувствовала, как плохое утреннее настроение уходит под натиском расслабленности и чувства свободы, окружившем меня. Ангелок словно грел кожу, поддерживая и придавая сил.

Поездка оказала на меня столь сильное впечатление, что на проходной ФЭС я появилась, сияя улыбкой и чувствуя, как искрятся весельем глаза. Сержант глянул на меня с некоторым подозрением. Да уж, в столь приподнятом настроении меня здесь видели очень и очень давно.

– Доброе утро, Аллочка, – поприветствовала я референта, которая что-то сосредоточенно записывала в журнале. – Вероника, ты просто цветешь! – улыбнулась девушка, глянув на меня. – Настроение хорошее, – пожала я плечами, поставив свою подпись в журнале посещений. – Тогда у меня для тебя свежие новости, – девушка протянула мне черную папку. – Это результаты экспертиз ДНК подозреваемого, его отпечатки, орудие убийства, сравнительный анализ, а Колосов ждет тебя в допросной. – Так, стоп-стоп! – замахала я руками, чувствуя, как улыбка постепенно угасает. – Помедленней, пожалуйста. – Майский вчера после того, как ты уехала, привез убийцу Мальковой, – ухмыльнулась девушка. – Точнее, подозреваемого, но Ваня быстро доказал его вину. Только он на ногах едва держался, его на ночь в вытрезвитель запихнули. Его сейчас должны привести, поговоришь с ним. – Хорошо, – кивнула я, отметив, что подписи всех наших уже стоят в журнале. – А где все? – Ой, а Рогозина просила тебя зайти в переговорную, как только приедешь. Она что-то хотела тебе сказать, так что лучше поспеши.

Я удивленно хмыкнула, однако, подхватив папку, направилась в переговорную. Простучали по полу металлические набойки, когда я пересекла коридор. В голове постепенно возрастала тревога. Что же такого случилось, что Галина Николаевна приказала мне появиться в ее кабинете, как только я показалась на работе? Пока я добралась до переговорной, то успела так себя накрутить, что в кабинет я заглядывала, как мышонок в пасть ко льву.

– Галина Николаевна, вы... – несколько неуверенно прозвучал мой голос, а в следующий момент что-то сильно грохнуло.

Я не сдержала испуганный вскрик, потянувшись рукой к кобуре.В голове сразу взметнулась паника – появилась мысль, что на ФЭС напали, и мне почему-то не показалось странным, что в коридорах и лаборатории все было спокойно. Однако в следующее мгновение моя сумка волшебным образом оказалась где-то далеко, вылетев из моей руки, а чьи-то пальцы, подхватив меня за талию, дернули вверх. Я крепко зажмурилась, нащупав ладонью чей-то ежик волос, а в следующее мгновение отовсюду прогремел хор голосов:

– Поздравляем!!!

Я опасливо приоткрыла один глаз и изумленно ахнула. Почти все из моих близких сейчас стояли возле круглого стола, держа в руках хлопушки, которые едва заметно дымились. В воздухе клубилось разноцветное конфетти. Глаза Рогозиной горели неподдельным весельем, что меня немало удивило. Оксана с Ваней, стоя в обнимку, довольно ухмылялись. Да, отношения этих двоих еще несколько месяцев назад сдвинулись с мертвой точки, и, насколько я могу судить, все у них близится к свадьбе.

Шустовы, хитро переглядываясь, косились на меня, а Игорь еще и успевал поглядеть на стол, где стояли бутылки шампанского и закуски. И хотя причина подобной радости была для меня неизвестна, я понимала, что, в принципе, последнее дело уже практически закрыто, новых заданий и трупов не предвидится, всем хочется расслабиться, хочется почувствовать себя свободным. – Э-э, я что-то пропустила? – робко поинтересовалась я, глядя на всех сверху вниз. – Можно и так сказать, – хохотнул кто-то снизу, и я, опустив глаза, вновь изумилась.

Довольный, как слон, Котов улыбался так широко, что чуть губы не трескались. Его глаза лучились сумасшедшим весельем, и она даже не обращал внимания на то, что, усадив меня себе на плечо, он немного помял свой идеально выглаженный черный костюм.

– Спасибо сестре твоей, а то мы так и не узнали бы, – послышался слева голос, заставивший меня вздрогнуть.

Возле Котова, сжимая в руках мою сумочку, стоял Майский. Мой взгляд, как всегда, зацепился за серо-зеленые глаза, чувственные губы и мускулистую грудь в расстегнутом вороте белоснежной рубашки. Мужчина смотрел на меня внимательно, без улыбки, а в его глазах читалась какая-то непонятная обида и отчаяние. Я нахмурилась. Что могло так расстроить Мая, что на нем лица нет?

– Поздравляем, Вероник, – произнесла Рогозина. – Это великолепная новость. – Да о чем же вы говорите? – раздраженно отозвалась я. – О твоей свадьбе, – воскликнул Игорь, словно и не замечая, как я потемнела лицом и опустила взгляд. – Мы уже все придумали, – приблизилась к нам Оксана, потрясая какой-то открыткой. – Ванька придумал шаблон свадебного приглашения, чтобы вам с Олегом меньше мороки было. И мы уже придумали программу девичника. Повеселимся так, что... – Оксан, притормози, – попросила я. – Ничего не надо делать. – Почему? – изумился Ваня. – Тебе не нравится приглашение? Так я переделаю. – Вы меня не поняли, – покачала я головой. – Кость, опусти, пожалуйста.

Капитан послушался, легко поставив меня на пол. Я поправила пиджак, перебросив волосы через плечо и протянув руку. Майский послушно передал мне мою сумку. Наши пальцы на секунду соприкоснулись, и я почувствовала, как по телу прошел электрический разряд. Вскинув глаза, я пересекла свой взгляд с мужским. Майский жадно вглядывался в мое лицо, словно пытаясь найти там ответы на вопросы, которые роились в его голове. Неужели... неужели его так встревожило сообщение о моей свадьбе? Нет, конечно, нет. Мы ведь с ним друзья, и у каждого своя личная жизнь.

– Свадьбы не будет, – произнесла я, и мне показалось, что в первую очередь, я говорила это Маю. В переговорной застыла густая изумленная тишина. – То есть? – послышался голос Рогозиной. – Свадьбы не будет, – я окинула всех внимательным взглядом. – Я так решила. Точка. Прошу извинить за это досадное недоразумение, – и, глубоко вздохнув, я вышла из комнаты.

Я понимала, что Оксана долго молчать не будет, и что, рано или поздно мне придется все рассказать фэсовцам, однако так же я осознавала, что не готова сообщить о своей свадьбе, не готова слышать слова поздравления, не готова быть невестой. И где-то в глубине души я знала, что совсем не хочу этой свадьбы.

Год назад мне казалось, что чем раньше я расстанусь с Маем, не позволяя нашим отношениям зайти слишком далеко, тем легче мне будет это пережить. Как оказалось, все это было бредом. Тупая ноющая боль терзала душу и тело, мешая нормально жить, мешая ожидать новый день, даже мешая спокойно дышать. Я не могла находиться рядом с Майским в одной комнате, чувствовать его горький взгляд и видеть, как он, следуя моим словам, заводит новые романы.

Когда в моей жизни появился Олег, я подумала, что смогу забыть своего майора и жить так, как жила раньше, вновь чувствуя себя счастливой. Но все оказалось намного хуже. Чувствуя его объятия, его поцелуи и его руки, я невольно сравнивала все это с поцелуями и касаниями Майского. И если он заставлял меня трепетать, чувствуя невыразимую нежность, то к Олегу я относилась абсолютно равнодушно. И да, я чувствовала себя виноватой за то, что не люблю, однако поделать ничего не могла. Возможно, именно эта вина заставила меня согласиться на свадьбу, которая тяжелым грузом упала на мои плечи. И сейчас, когда я вроде как должна грустить по поводу разрыва помолвки, я необыкновенно счастлива.

В целом можно сказать, что этот день был самым спокойным за все те два года, что я работаю в ФЭС. Очевидно, в ожидании новогодних праздников решили повременить с убийствами. Все сотрудники, и я в том числе, от скуки в потолок плевали, делая вид, что чертовски заняты сверхважныи делами. Однако Рогозина нас быстро просекла, и прочитав целую лекцию на тему того, как должен вести себя офицерский состав, уехала на какую-то встречу. Оксана с Ваней что-то взахлеб обсуждали в лаборатории, Шустов словно испарился, а Котов тенью отца Гамлета шатался по коридорам, сетуя на то, что он впервые за несколько лет совершено не знает, чем ему заняться.

В семь часов вечера весь состав принялся собираться домой, чем поверг сержанта в священный трепет. На его памяти мы впервые покидали ФЭС в столь раннее время. Застегивая куртку и проверяя сумочку на наличие своих вещей, я с ужасом представляла, как поеду домой на мотоцикле. Начался настоящий снегопад, дорогу замело, а ветер поднялся такой, что сносил с ног.

– Ник, ты ведь, как всегда, на мотоцикле? – подошел ко мне Котов. – Ага, – сокрушенно кивнула я. – Я не могу позволить, чтобы ты по такой погоде ехала на байке, – произнес капитан. – Я отвезу тебя, мне все равно в ту сторону ехать. – Кость, ты мой герой, – бросилась я ему на шею, звучно чмокнув в щеку. – А я? – тут же влез Ванька. – И ты тоже, – я хихикнула и коснулась губами подставленной щеки. – Так, целоваться завтра будете, поехали уже, – хмыкнул Котов.

Махнув сестре рукой и попрощавшись с остальными, я потопала вслед за Котовым. Нет, он действительно мой герой, иначе я бы на том мотоцикле дуба врезала. А так доеду в тепле, с комфортом, можно сказать. Костик всю дорогу байки травил, болтая без умолку, и я была ему искренне благодарна, что он не стал заводить разговоры о моей свадьбе.

– Так, звони, если соскучишься. Отвечу в любое время дня и ночи, – улыбнулся мужчина, когда мы остановились возле моего дома.

Попрощавшись с Костей, я вышла из машины и направилась к подъезду. За спиной заворчал двигатель, когда машина сдвинулась с места. Обернувшись и помахав рукой на прощанье, я быстро вошла в подъезд. Было темно, и лифт не работал, поэтому пришлось подниматься пешком. Оказавшись на лестничной клетке своего этажа и обрадовавшись, что свет фонаря из окна падает прямо на мою дверь, и мне не придется долго искать в темноте замочную скважину, я шагнула к двери и буквально оцепенела.

Дверь была приоткрыта. Не нужно быть особым гением, чтобы понять, что в моей квартире кто-то был, а возможно, кто-то и сейчас есть. В моих руках появился пистолет. Положив сумочку на подоконник, я осторожно приблизилась к двери и прислушалась. Тишина, лишь где-то у соседей орет телевизор. Осторожно, стараясь не оставить своих отпечатков и не смазать чужие, я подцепила дверную ручку. Дверь со скрипом отворилась, потянуло холодом. Закусив губу, я вошла, попутно включив свет в прихожей.

Напряжение росло с каждым шагом, руки, держащие пистолет, вспотели, а в грудной клетке тревожно билось сердце. Стараясь стоять спиной к стенам, я медленно и тихо зашла сначала на кухню, потом в гостиную и ванную. В квартире царил бардак, вещи были разбросаны, и меня покинули последние сомнения по поводу того, что в квартире побывал воришка. Собравшись с духом, я толкнула дверь в свою спальню. Ярко вспыхнул свет под потолком, и опустив взгляд, я застонала. Все, спокойный вечер приказал долго жить.

Опустив пистолет, я сунула руку в карман, доставая мобильный телефон. Поежилась от прохладного сквозняка, гуляющего по комнате, и набрала первый попавшийся номер.