Текст книги "Серия 2. Книга 1: Да, я Гарри Поттер, снова (СИ)"

Автор книги: grvitaly

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

Она что, тупая? Теперь она уже обращалась ко мне напрямую, надо будет разобраться с этим заклинанием. Нет, я, конечно, не накидывал чего-то мощного, как в мантии-невидимке, вот это заклинание его и пробивает.

– Ступефай, – выстрелила в мою сторону Уизли, но я успел отлететь.

Совсем охерела? Она что, думает, ей тут кто-то чем-то обязан? Достало! Воздушный кулак был такой мощности, что тело толстухи просто расплескало об дерево. Труп – однозначно. Не буду оставлять врагов за спиной. Не знаю, что там с её детьми, но помогать я им точно не буду. Долечив оставшихся двоих, я отлетел подальше и выдал несколько мощных негаторов магии, чтобы стереть все следы того, что здесь хоть что-то происходило. Осталась только куча трупов.

***

Когда я вернулся домой, скинул щиты и почистился от грязи, сестрички встретили меня объятиями и поцелуями. Проводив Сириуса домой, пошёл мыться, после чего мы все завалились спать. Спали мы вместе, втроём, обнявшись.

*** Утро следующего дня. Бывший палаточный городок чемпионата мира по Квиддичу. ***

Люди в светло-красных мантиях бродили по тому, что осталось от лагеря. Часть из них откапывала и собирала то, что осталось от бывших пожирателей, часть пыталась найти улики, но в основном всё было бесполезно. Происходило всё ночью, в полнейшей темноте и огромной панике. Все, кто могли хоть что-то рассказать, уже давно сбежали. Несколько детей, которые потеряли родителей, да парочку раненых, которых нашли, вот и всё. И то, рассказывали они какие-то небылицы, которые никак не соединялись в единую картину. Разрушения не успели стать катастрофическими, но люди рыли носом землю как раз потому, что было сорвано масштабное, международное мероприятие. Что уж говорить, если министерству магии Англии уже выдвинули ноты протеста из шести других министерств.

– Харви, ну что у вас там?

– Не поделили палаточный лагерь? – улыбнулся рыжий ирландец, у которого отсутствовали верхние передние резцы. Потерял он их не на службе, а в обычной кабацкой драке, а потому восстанавливать заново не спешил.

Амелия Боунс тяжело вздохнула, приложив руку к лицу в известном всем жесте. Убрав ее, женщина взглянула обратно на Аврора.

– Харви, я как чувствую, ты просто мечтаешь драить сортиры? Может быть, тебе мало прошлого раза?

– Нет-нет, что вы, мадам Боунс.

– Ну так докладывай нормально, а не страдай хернёй! – рявкнула она.

Мужчина вытянулся в струнку, но продолжал улыбаться щербатым ртом.

– Хренов клоун на мою голову. Ну! Давай, докладывай.

– Большинство трупов опознали и отделили, часть из них известные Пожиратели смерти, которых не смогли в своё время прижать, – Харви подмигнул глазом, намекая на то, что у них банально хватило денег откупиться, – все остальные – сброд и ворьё, сбежавшее недавно из Азкабана, ну из тех, что остались, ну и несколько чёрных наёмников да оборотни. Есть буквально несколько трупов среди пострадавших. Задержать удалось только тех, кто были ранены.

– А они-то хоть что-то рассказывают?

– Рассказывают. Но тут такое дело. Тот, кто это сотворил, видимо, его мама была Мерлином…

– Может, папа?

– И папа, и мама, и бабушка, и дедушка. Нет, мадам Боунс, мы тоже не дураки и делим на десять всё, что они нам рассказывают, но то, что тут происходило, ни в какие рамки не лезет. Вначале шестьдесят опытных взрослых магов, в большинстве своём бывших боевиков из ближнего круга неназываемого, раздолбили в ошмётки буквально за двадцать минут, причём тут использовались такие разделы магии, о которых мы даже не знаем. Кстати, нашлись тут и несколько наших Азкабанских сидельцев, хотя и не все… да, – задумался парень, бродя мечтательным взглядом по бывшему палаточному лагерю.

– Харви? – поторопила его Амелия.

– А? А, да, так вот. Высшая стихийная магия и некромантия тут точно были. По эффектам там каждое заклинание сжирало резерв выпускника Хогвартса.

– Ну ты ведь знаешь, это ни о чём не говорит.

– Знаю, но мы получили от нескольких свидетелей их воспоминания. Я потом покажу в Думосбросе… это нечто. Я бы с таким магом не хотел повстречаться. В общем, пожирателей он всех перебил, эти придурки все свои мантии нацепили, заодно и в маски вырядились. Удобно было понять, кто есть кто. Причём никто ничего не видел. Лупили из невидимости. Было совершенно незаметно, кто и что делал.

Харви почесал затылок, оглянулся вокруг на разрушенный и опустевший лагерь болельщиков и придвинулся чуть ближе к начальнице.

– Зато после этого вообще фигня началась. Всех раненых он вылечил. Ну почти всех. Уизли он не трогал. Я вам потом тоже в Думосбросе покажу. Мамаша Уизли додумалась на него напасть. Хотела его заставить бросить всё и идти лечить её детей.

– Ну она как идиоткой была, так ей и осталась.

– Уже не осталась. Во-о-он на том дереве её труп висел, – Харви указал в сторону одного из ближайших деревьев. – В общем, Джинни там серьёзно задели пожиратели, и прихода помощи она не дождалась, а Перси покалечили, но это восстановимо.

– Какое-то проклятие упало на семью Уизли, – зло хихикнула Амелия. Их она тоже не любила, и там были свои счёты, идущие ещё с древних времён.

– Это точно, хех. А вот нехер им было лезть не в своё дело. Ну так вот. Этот наш неизвестный…

– А точно неизвестный? А почему не неизвестная?

– Да хер его знает. Может, и так. Вот только этот неизвестный как всех, кого можно было, вылечил, смылся. И тут тоже непонятки. Он вытворял такое, что наши колдомедики и сами готовы его из любой дыры вытащить. Говорят, восстановление печени, кожного покрова, приращивание конечностей. У многих, у кого до этого были болячки, они полностью исчезли. Люди после его лечения – абсолютно здоровы, и почти все даже от семейных и родовых проклятий избавились. Поколениями вывести не могли, а тут раз и нету.

– Н-да уж. Это точно?

– Это как раз то, что удалось проверить. Из того, что проверить не удалось, там ещё больше. Но… вы ведь сами видели те кратеры, что остались от заклинаний?

– Да я на них вот прямо сейчас любуюсь, – сказала Амелия, указав пальцем на двадцатиметровый кратер.

– Ну вот и я о том же. Видимо, кто-то пришёл посмотреть на чемпионат мира по Квиддичу, решил развлечься, всё было нормально, но тут вылезли пожиратели и его задели, ну он и шарахнул посильнее. Не думаю, что он их тут специально ждал.

– Согласна, это навряд ли. А хоть какие-то намётки о том, кто это может быть, у нас есть?

– Ничего, что можно доказать в суде, но…

– Но?

– Одна девушка, которой этот неизвестный помог, рассказывала, что, когда миссис Уизли хотела заставить этого неизвестного пойти с ней и помочь её детям, он даже не отреагировал.

– Ну понятно, что не отреагировал, если бы на меня напали, я бы тоже чем-нибудь приложила. Не так сильно, конечно, но тоже от души.

– Нет, вы не поняли, он с самого начала на неё не отреагировал, даже когда она просила нормально, это потом она приказывать стала и напала.

– Ах, она ещё и приказывать стала?

– Ну, видимо, с ума сошла от горя, это у неё уже который подряд ребёнок, с которым случился несчастный случай.

– А несчастный ли?

– Да хер его знает. Разве докажешь? Если это тот, о ком мы думаем, то обтяпал он всё так, что не прикопаешься.

– Ну да, его адвокат нас с дерьмом смешает.

– А если не смешает… – аврор поочерёдно показал пальцем на три огромных кратера и очень криво улыбнулся. – Мне кажется, во-о-о-о-о-о-он тот кратер имеет размеры примерно с наше министерство, – подмигнул он Амелии.

– Ага, вот то-то и оно, но этот монстр ведь учится в Хогвартсе, моя племянница говорит, всем помогает, со всеми дружит. Учит всякому разному, я вот значения не придала, а у них на факультете уже шесть человек обрели магическое зрение, а это считалось невозможным. Да и от проклятий он некоторых почистил, что тоже невозможно.

– Ну, а я о чём, – подмигнул Харви. – Вы про дементоров забыли, которых он в поезде… – парень выразительно провёл пальцем ниже подбородка. – Да и после этого, куда все остальные делись?

– И это тоже, – задумчиво сказала Амелия. – Не знаю, что там и как… – женщина взяла длинную паузу, внимательно осматривая оставшиеся кратеры. – Что будем министру докладывать, Харви?

– А ничего.

– То есть как, ничего? – удивилась Амелия.

– Да никак. Вы что, сильно будете плакать по этим пожирателям? Убийцам, грабителям, да и вообще мразям, которые просто смогли тринадцать лет назад сунуть на лапу Дамблдору, чтобы откупиться от пожизненного?

– Вообще не буду плакать, – улыбнулась женщина.

– А может быть, кто будет переживать за оборотней из стаи Фенрира Грейбека или за наёмников из гильдии убийц? Я лично нет.

– Я тоже, вот ни капельки.

– Кроме того, а что мы министру скажем? Доказательств-то всё равно нет. Зачем пожилого человека напрягать? Хорошее же дело парень делает… ну если это он.

– Как бы он так не разошёлся по молодости.

– Не думаю. Раздражители, тянущие одеяло на себя, теперь… – парень кивнул головой на открытое место, куда авроры аккуратно сносили и раскладывали тела пожирателей для захоронения, – в основном, там остались. Там такие имена, у-у-у-у-у… – мечтательно возвёл глаза к небу уже немолодой парень.

– Н-да уж, согласна. Тогда пойду я докладывать… ну как всегда, ничего не видели, ничего не знаем…

– Министр расстроится. Большая часть тех, кто там лежит, ему солидные деньги платили.

– Что ты, что ты, наш министр кристально честный человек, как можно? – улыбнулась Амелия.

– Конечно-конечно, я что, я ничего, просто к слову пришлось. Если что, мы ведь ничего не видели и ничего не знаем.

И двое магов, развернувшись, направились к границам стационарного антиаппарационного барьера.

========== Глава 16. Четвёртый курс. ==========

Мы спокойно кушали, переговариваясь за столом, узнавая, кто, где был и чем занимался. Четвёртый курс начинался, как обычно. Вернулись все повзрослевшими и похорошевшими. К нашему факультету присоединилось ещё шесть новичков, которые сидели и оглядывались по сторонам. Для них ещё всё в новинку.

– Также для меня является неприятной обязанностью сообщить вам, что межфакультетского чемпионата по квиддичу в этом году не будет.

В зале поднялся гул, всем хотелось узнать, что же произошло, и почему вдруг отменили квиддич, но как раз в этот момент грянул оглушительный громовой раскат, и двери Большого зала с грохотом распахнулись.

На пороге стоял человек, опирающийся на длинный посох и закутанный в черный дорожный плащ. Все головы в зале повернулись к незнакомцу – неожиданно освещенный вспышкой молнии он откинул капюшон, тряхнул гривой темных с проседью волос и пошел к преподавательскому столу.

Глухое клацанье отдавалось по всему залу при каждом его шаге. Незнакомец приблизился к профессорскому подиуму и прохромал к Дамблдору. Еще одна молния озарила потолок. Гермиона охнула, и было от чего.

Вспышка резко высветила черты лица пришельца. Оно словно было вырезано из изъеденного ветрами дерева скульптором, имевшим довольно смутное представление о том, как должно выглядеть человеческое лицо, и вдобавок скверно владевшего резцом. Каждый дюйм кожи был испещрен рубцами, рот выглядел просто как косой разрез, а изрядная часть носа отсутствовала. Но самая жуть была в глазах. Один был маленьким, темным и блестящим, другой – большой, круглый, как монета, и ярко-голубой.

Этот голубой глаз непрестанно двигался, не моргая, вращаясь вверх, вниз, из стороны в сторону, совершенно независимо от первого, нормального глаза – а кроме того, он временами полностью разворачивался, заглядывая куда-то внутрь головы, так что снаружи был виден лишь белок.

Незнакомец подошел к Дамблдору и протянул ему руку, так же, как и лицо, исполосованную шрамами. Директор пожал ее, негромко сказав при этом несколько слов.

– Позвольте представить вам нашего нового преподавателя защиты от темных искусств, – жизнерадостно объявил Дамблдор в наступившей тишине. – Профессор Аластор Муди.

По обычаю, новых преподавателей приветствовали аплодисментами, но в этот раз никто из профессоров или студентов не захлопал, если не считать самого Дамблдора. Его удары ладонью о ладонь уныло прозвучали при всеобщем молчании и скоро затихли. Всех остальных, видимо, настолько поразило необычайное появление Муди, что они могли только смотреть на него. Грозный Глаз остался совершенно равнодушен к такому более чем прохладному приему.

Дамблдор вновь прокашлялся.

– Как я и начал рассказывать, – он улыбнулся множеству студенческих лиц, все взоры которых были обращены к Грозному Глазу, – в ближайшие месяцы мы будем иметь честь принимать у себя чрезвычайно волнующее мероприятие, какого еще не было в этом веке. С громадным удовольствием сообщаю вам, что в этом году в Хогвартсе состоится Турнир Трех Волшебников.

Некоторые дети в зале загомонили, переспрашивая, однако было ясно, что Дамблдор сделал эту паузу специально. Он обожал показушничать, и потому никто не сомневался, что он скоро продолжит.

– Турнир Трех Волшебников был основан примерно семьсот лет назад как товарищеское соревнование между тремя крупнейшими европейскими школами волшебства – Хогвартсом, Шармбатоном и Дурмстрангом. Каждую школу представлял выбранный чемпион, и эти три чемпиона состязались в трех магических заданиях. Школы постановили проводить Турнир каждые пять лет, и было общепризнано, что это наилучший путь налаживания дружеских связей между колдовской молодежью разных национальностей – и так шло до тех пор, пока число жертв на этих соревнованиях не возросло настолько, что Турнир пришлось прекратить.

За минувшие века было предпринято несколько попыток возродить Турнир, – продолжал Дамблдор, – но ни одну из них нельзя назвать удачной. Тем не менее наши Департаменты магического сотрудничества и магических игр и спорта пришли к выводу, что пришло время попробовать еще раз. Все лето мы упорно трудились над тем, чтобы в этот раз обеспечить условия, при которых ни один из чемпионов не подвергся бы смертельной опасности. Главы Шармбатона и Дурмстранга прибудут с окончательными списками претендентов в октябре, и выборы чемпионов будут проходить на Хэллоуин. Беспристрастный судья решит, кто из студентов наиболее достоин соревноваться за Кубок Трех Волшебников, честь своей школы и персональный приз в тысячу галеонов.

– Ну как обычно, всё дерьмо в этой школе просто обязано начинаться на Хэллоуин.

– Гарри? – заинтересовалась Падма, сидевшая справа от меня. – Ты что-то знаешь?

– Да ещё не прошло ни одного учебного года, чтобы что-нибудь не случилось на Хэллоуин. Полагаю, и в этом году будет какая-то гадость.

– Я надеюсь ты не хочешь участвовать в этом соревновании?

– Да ни в коем случае, оно мне надо?

Гул голосов в большом зале слегка утих, и Дамблдор продолжил:

– Я знаю, что каждый из вас горит желанием завоевать для Хогвартса Кубок Трех Волшебников, однако Главы участвующих школ совместно с Министерством магии договорились о возрастном ограничении для претендентов этого года. Лишь студенты в возрасте – я подчеркиваю это – семнадцати лет и старше получат разрешение выдвинуть свои кандидатуры на обсуждение. Это, – Дамблдор слегка повысил голос, поскольку после таких слов поднялся возмущенный ропот, – признано необходимой мерой, поскольку задания Турнира по-прежнему остаются трудными и опасными, какие бы предосторожности мы ни предпринимали, и весьма маловероятно, что студенты младше шестого и седьмого курсов сумели бы справиться с ними. Я лично прослежу за тем, чтобы никто из студентов моложе положенного возраста при помощи какого-нибудь трюка не подсунул нашему независимому судье свою кандидатуру для выборов чемпиона. Поэтому настоятельно прошу – не тратьте понапрасну время на выдвижение самих себя, если вам еще нет семнадцати.

– Может быть, тогда не стоило его и проводить, – как всегда задумчиво сказала Луна.

– Вот-вот, ты молодец, Луна, зришь в корень, – ответил я.

Белокурая, нежная и воздушная ведьмочка сдружилась с Гермионой, а уж Невилл, который уже в открытую ухаживал за девочкой, благосклонно принимавшей его ухаживания, был частым и желанным гостем за нашим факультетским столом, как, впрочем, и она за столом Барсуков. Там девочку подкармливали сердобольные старшеклассницы, а здесь дети пользовались моментом и задавали вопросы по Травологии уже Невиллу. Мальчик в это время прямо светился. О своей любимой теме Невилл мог говорить часами, чем любознательные когтевранцы и пользовались.

– Поттер! – после первого урока и странной манеры разговора Муди я теперь ставил небольшой звуковой фильтр, понижающий громкость всего, что он говорил. Просто этот человек постоянно орал. Стоя в своём неизменном кожаном плаще, испещрённом рунами и чарами, этот ветеран выкрикнул моё имя.

Не отвечая ему, так как никакого вопроса и не было, молча поднял взгляд на преподавателя. Его аура была испещрена язвами и проплешинами на местах имеющихся шрамов. А вместо ноги в ауре зияла пустота. Странно, почему бы это всё не снять, или ему так нравится ходить? Вместо его палки можно поставить нормальный протез, ну или я могу вырастить ногу, но делать этого, конечно, не стану.

– Хлипковат! – я фыркнул, улыбнувшись, а сидевшие рядом сестрички даже слегка хихикнули. Они-то знали, насколько я действительно хлипковат. – Ну ничего, я тебя научу!

– Только меня? – оглядел я весь остальной класс.

– Вообще всех!

Ну вот примерно в таком ключе и проходили наши занятия. Время потекло, как обычно, медленно, а я, в основном, старался тренироваться и общаться с сестричками, и каждый день делал одного или двух доппелей, которые обыскивали замок, пытаясь найти проход к сердцу управляющего контура Хогвартса. Я решил, что настало время убрать ту пакость, которую старик-затейник вставил в управляющий контур Хогвартса, и которая позволяет ему быть псевдодиректором школы.

Псевдо – потому что ему явно недоступны все функции. Частью он не пользуется вообще, но основная функция – быть директором и утверждать на пост преподавателей – ему доступна. Некоторые комнаты ему не открываются, некоторые вообще закрыты для всех, однако я поступал проще. Рассматривал манопроводы в стенах и отслеживал, куда они все сходятся.

Сентябрь закончился спокойно за исключением Аластора Муди, который вдобавок к полнейшей паранойе и противному характеру имел какие-то претензии ко мне.

– Почему каждый год у нас происходит смена преподавателя по ЗОТИ, и каждый год это какой-то урод или сумасшедший? Вот нормальная же преподаватель была в прошлом году, в чём проблема была её оставить? Подмастерье опять же, нормально обучала, ни к кому не докапывалась?

Мы шли по коридорам замка, спеша на урок по Травологии.

– Дамблдор их, наверное, в том же дурдоме, откуда сам пришёл, выбирает, – заметила Сьюзен Боунс, которая шла вместе с нами.

– Это уж точно. Просто меня сам факт этого убивает. Это ведь надо было пойти на выплату компенсации старому учителю, разорвать с ней контракт, найти нового, договориться с ним и заключить новый. Либо… вообще ничего не делать. Тогда старый контракт так и продлился бы.

– И о чём это говорит? – спросила хитрая Сьюзен, а все остальные ученики тоже прислушались.

– Говорит о том, что для старого мудака тут в первую очередь не школа, полная детей, которым надо помочь, а арена его постоянных политических игрищ. И ведь уже выкинули его отовсюду, лишили всех регалий, а этот паук всё равно лезет и лезет. Уже старый, одной ногой в могиле, но нет, всё равно ползёт ведь до последнего. Хоть бы о детях один раз задумался. Растут ведь неучами из-за тех преподавателей, которых он нанимает, но ему ведь плевать. Он ведь тут не для этого.

– Ребята, я узнавала в министерстве, они проводят аттестацию СОВ четыре раза в году по всем предметам, – заметила Ханна Аботт.

– А когда ближайшая? – спросила Парвати.

– В октябре, но на эту мы уже не успели. Там надо записываться заранее.

– В таком случае, когда следующая? – поинтересовался Невилл.

– В конце февраля, – ответила Ханна.

Они с остальными уже вовсю копировали книги из Выручай-комнаты, которую я им показал. С ребятами они разделились на группы и делали копии со всего, что там было по магии, разделив всю комнату на участки. Огромная инициатива на самом деле. Я был об этом осведомлён, так как являлся их главным поставщиком трансмутированной бумаги.

Её я поставлял просто в промышленных количествах, опустошая залежи старых веток, листьев и иголок из Запретного леса. Благодаря нашим с сестричками стараниям его опушка стала похожа на ухоженный Английский газон. Все старые деревья, пни, сломанные коряги, листва и трава в буреломах магического леса на много километров окрест уже отсутствовали, а после того, как авроры разобрались с акромантулами в конце прошлого года, там вообще стало легко жить.

Мы с девочками даже удостоились дружбы от кентавров, не то, чтобы она мне была так уж нужна, но те иногда приносили нам ягоды, собранные из леса как раз за то, что мы так удачно его очищаем. Думаю, теперь наши умения из школы преобразования вышли на совершенно новый уровень. Бумага у нас выходила гладкая, белая, однородная и плотная.

– Я думаю записаться, вы как? – спросила Сьюзен. Она занималась с нами, начиная с самого первого курса.

– Думаю, мало кто откажется. Программу четвёртого и пятого курсов по Чарам, Трансфигурации, Зельеварению и Травологии мы все знаем. Осталось догнать несколько бесполезных предметов типа Истории магии и Астрономии, – ответила Парвати.

– Да уж, этот замок с его пауком в центре уже достал. Что ни год, то какая-то гадость происходит, – заметил я. – Я – за, так что записываемся все. Ну, в самом уж худшем случае какой-то предмет я не сдам. Там всё равно этот аттестат СОВ можно просто выбросить. Он никуда, кроме как в наше любимое министерство, не годится, а из нас, надеюсь, никто в министерство не пойдёт.

Так и продолжалась наша учёба до тех пор, пока нас всех не согнали на встречу зарубежных делегаций, приехавших к нам в октябре. Замок стал ещё более загруженным, и наши мальчики и девочки распушили хвосты.

Делегация из Франции подсела к нам за стол, а делегация из Дурмстранга обосновалась за столом Барсуков. Почему так вышло, я так и не понял, однако в делегации французов были одни девушки, а в делегации Болгар – одни парни.

Вейлы и их привычки были мне настолько обыденны, что я на них особо и не обращал внимания, чем безмерно радовал моих будущих жён. Остальные парни, следя за мной, тоже общались со всеми ровно. Небольшим препятствием был французский язык, но основная масса девушек из Шармбатона сносно знала английский, и мы, естественно, старались сглаживать углы и не поправлять их.

Вторым событием для меня стало то, что мои доппели таки нашли защищённый вход в закрытую часть замка и уже начали разбирать нагромождения, что тут для защиты накрутили Дамблдор и Диппет. Работая по двое и по трое, продвигались они довольно резво. Некоторые плетения они просто убирали, ведь это можно было легко сделать, не задев никаких сигналок. Другие заклинания могли сообщить Дамблдору о том, что некто разбирает его защиту, а потому сигналки они перебрасывали на другой эмулятор плетений, зацикливая их сами на себя.

Две делегации, находившиеся у нас в замке, на самом деле в самом замке и не находились, а жили у себя в карете и на корабле, что было довольно показательно и свидетельствовало о степени доверия к местному директору. Принимать же пищу здесь решались немногие. Оказалось, что уровень преподавания, например, Шармбатона был как минимум гораздо выше, а потому даже слушать лекции у нас шести и семикурсницы не могли, особенно, если учесть языковый барьер.

В общем, и занятия для обеих групп преподаватели, приехавшие сюда вместе с ними, проводили тоже отдельно. Это, конечно, создавало всем огромные неудобства, а потому после выбора чемпионов обе группы собирались покинуть наш замок, чтобы вернуться к нормальному режиму обучения, ведь делать им тут было практически нечего. Скучный, холодный, продуваемый всеми ветрами замок. Девушки очень удивлялись такой запущенности. Разве нельзя это всё починить? Существуют же домовики. Они это должны уметь, почему бы не попросить их?

Ну, такой вопрос естественен, и возникает у любого нормального человека, но только не у нашего директора, который является полнейшим дебилом, а ещё и негодяем-политиком, устраивающим в школе полигон для прохождения препятствий учениками. Тут всё, буквально всё можно предотвратить. Можно нанимать нормальных преподавателей, можно поставить больше уроков, можно выкинуть эти глупые предметы и заменить их на полноценные, можно прекратить вражду факультетов, да даже упразднить и сами факультеты. Зачем они нужны? Всё это можно. Но всё это невыгодно вон той белобородой мрази, сидящей на троне.

– За что ты его так откровенно ненавидишь, А’рри?

В исполнении Флер моё имя причудливо изменялось в зависимости от настроения. Белокурые сестрички-хохотушки уже поняли, что на нас их природный шарм, даже врубленный на полную катушку, вообще никак не влияет.

– Не за что его любить. Мразь он, как и любой политик.

Общались мы с сёстрами Делакур и другими девушками свободно, по-дружески. Мало того, я даже по их просьбе подсадил им в ауру съедающих проклятия паразитов. Уже после того, как факультеты Когтевран и Хаффлпафф практически полностью избавились от зелий и проклятий на ауре с моей помощью, было немудрено, что француженки это заметили.

Гриффиндор же всё ещё представлял непаханое поле, но там требовалось начинать с удаления зелий в крови, и начать я решил с Фей Данбар и Лаванды Браун, которых опаивали наши любимые преподаватели, начиная чуть ли не с первого курса. После того, как я с ними поработал, вывел зелья, убрал ментальные закладки и восстановил стёртую память, ходили девушки пришибленными целую неделю, а потом, ко мне начал стекаться ручеёк Гриффиндорцев. Заодно я тренировался накладывать восстановление разума – сложнейшее заклинание, убиравшее все затёртые и изменённые области и ментальные закладки, а дети вдруг начали по-новому смотреть на своего декана и на директора, особенно маглорождённые.

Ох, как же я их понимаю, сам был в таком же положении, что и они в прошлой жизни.

На Слизерине ситуация была другой. Наследственные проклятия, проклятия крови, проклятия, привязанные к роду, да много чего, а вот с зельями и затираниями памяти на факультете хитрецов было получше, ведь там ребята были ушлые, ну точнее, это их родители были людьми знающими и понимали, куда именно отправляют своих чадушек. Потому большинство представителей змеек уже были защищены и от зелий, и от влияния на сознание. Кроме того, играла роль и слизеринская осторожность, всё-таки идти за помощью к мутному Гарри Поттеру, который за свою помощь ещё и ничего не просит, это как-то подозрительно. Надо вначале посоветоваться с родителями, потом расспросить друзей, друзей их друзей, знакомых и друзей знакомых.

В общем, осторожность в первую очередь. Ну а я и не лез особо, естественно, никак не пытаясь влиять на контингент Слизерина, а уж тем более потому, что процентов тридцать учеников сейчас были в трауре. Многим из них пришлось досрочно стать главами родов после того, как некий мутный тип перемолотил в кровавую кашицу их отцов. Видя, как настроения Гриффиндорцев меняются на противоположные по мере того, как всё больше и больше детей сбрасывали своё вялое отупение, начиная смотреть на игрища директора без розовых очков, меня потянули на очередной разговор к директору.

В своём неизменном кресле-троне так и сидел паук, точнее, после того, как его скинули со всех должностей, это был паучок и его верная приспешница.

– Гарри, мальчик мой…

– Я не твой мальчик, изволь называть меня как полагается.

– Мистер Поттер, ваше вопиющее неуважение к директору особо показательно, вы просите называть вас как полагается, но сами ведь не называете директора Дамблдора по его титулу.

– О, гляди-ка, кто проснулся. Я всё правильно называю, он и не является директором Хогвартса, так как клятву директора он не давал, так что сидит он здесь вопреки заветам основателей, построивших Хогвартс, иначе бы не смог проворачивать всё то дерьмо, что проворачивает теперь. Так что всё правильно.

– Мистер Поттер, я ещё никогда…

– КОРОЧЕ! – рявкнул я. – Я не пойму, какая такая учебная необходимость заставила вас вызвать меня сюда?

– Гарри, нам стало известно о ритуалах, которые ты проводишь над учениками.

– Вы имеете ввиду, ритуалы по обнаружению и выведению зелий, которыми вы пичкаете учеников, или, может быть, восстановление стёртых участков памяти, которые вы им затёрли? Вы будьте более чёткими в своих выражениях.

– К-хм… – Дамблдора аж перекосило, а его ментальный щуп начал усиленно долбиться в мою ментальную сферу.

Ну, сука, держись! Ментальный удар, который я сформировал, мгновенно выжег любые ментальные щупы, лишая Дамблдора возможности ковыряться в чужих мозгах.

– А-А-А-А-А-А-А!! – дикий вой директора вспугнул даже Флитвика. Директор схватился за голову и, продолжая орать, опрокинулся на пол.

– Что… что такое? Что происходит? Что ты сделал с директором?

– Я? Я вообще тут спокойно стоял и ничего не делал. Ну я пойду, а вы тут обслуживайте своего больного директора, – я хихикнул над тем, насколько двусмысленно это прозвучало.

Дамблдора упекли в больничное крыло. Саданул я от души, и теперь старик переживал не самые приятные моменты в своей жизни.

Ну а мои доппели, наконец, прорвались внутрь алтарной комнаты Хогвартса и обнаружили ритуал, заставлявший разум управляющего артефакта Хогвартса заснуть, после чего разобрали его, нарушив многосотлетний сон гигантского артефакта, очистили алтарную комнату, а уж сам разум Хогвартса включил собственную защиту. Пробуждающийся артефакт постепенно брал бразды правления над замком в свои руки, первым делом отключив Дамблдора от подпитки, закрыв от него кабинет директора и отключив от цепей управления.

Замок переходил в аварийный протокол, когда у него нет больше директора. Покинувший больничное крыло уже не директор был очень сильно осунувшимся. Львиная доля его жизненных сил тратилась на борьбу с проклятиями, которые он нахватал от других “доброжелателей”, которых он обманул в течение жизни.

Теперь он подолгу залипал на месте, не мог сконцентрироваться и очень быстро уставал, но был в ярости на меня. Главное, ему некому было пожаловаться, ведь что он мог, по сути, сказать? Доказать ничего он не мог, я постоянно находился на виду с кучей друзей и учеников, всю работу делали мои доппели. Ну а кроме того, что он может сказать по сути? Я обманом и махинациями завладел местом директора, не дав нормальных клятв, а такой плохой мальчик Гарри Поттер у меня всё забрал? Естественно, ведь сразу возникнет вопрос, а почему не дал нормальных клятв? И он, и его правая рука Минерва прожигали во мне дырки всегда, как встречали. Всё это продолжалось до тех пор, пока не настал конец октября, и не начала приближаться пора выбора чемпиона.