Текст книги "Потерянная (СИ)"

Автор книги: Грета24

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

– Так тогда мы должны немедленно сообщить небесной канцелярии! Это же против правил! – ангел уже в который раз вскакивает с места, но демон усаживает друга на место.

– Азирафаэль, я… Я тебя никогда ни о чем не просил, ну, конечно кроме святой воды… Не докладывай. Ангелы ее убьют.

– Но почему?!

– Потому что она уже приняла три греха, понимаешь?! Ее не пустят в Рай, а ангелы из принципа не отдадут ее Аду. Ее ликвидируют, – угрюмо произнес Энтони.

– И что тогда? – Азирафаэль изогнул брови, совсем не понимая друга.

Пока друзья разговаривали в гостиной, девушка не пыталась подслушать. Они должны помириться, нужно положить конец этой глупой ссоре из-за нее. Тем более, ангел их поймет, она уверена. Низ живота ещё скручивало приятной судорогой, пока рука машинально разливала кипяток по кружкам. Она была уверена в своем выборе, тогда она останется с ним, как бы тяжело ни было, она это выдержит. Она справится.

В сердце больно кольнуло, руки дрогнули, Селеста чуть не выронила кипятильник. Осторожно поставив чайник на мраморную столешницу, пальцами коснулась груди. Что-то странное с ней происходило. Новый всплеск боли разошелся по всей грудной области, заставив синеглазку сесть на корточки и зажать кулак у сердца. Страх не заставил себя долго ждать. Девушка посмотрела на свои пальцы, чуть было не закричала, но вовремя прикрыла рот ладонью. Ее правая рука становилась полупрозрачной. Несколько раз вдохнув, возвращая себе самообладание, Селеста зажмурилась и вновь посмотрела на руку. Она уже была нормальной, но страх не оставил ее сердце. Она решилась, она должна. Ради себя, ради Кроули, она станет демоном.

– Нужно чтобы она приняла ещё четыре греха, тогда она сможет стать демоном, но это нужно сделать до того, как ее найдут остальные. Иначе они захотят избавиться от неудачного эксперимента. А учитывая, что ваши ее теперь тоже ищут, то теперь наши уж точно захотят избавиться от улики, понимаешь? – Энтони даже подался вперёд к ангелу, стараясь донести свою мысль.

– Я понимаю тебя. Но, всё-таки, что между вами? – ангел изогнул бровь. – Первым решили похоть, да? – прозвучало, словно ангел ругнулся, Кроули нахмурился.

– Нет. Это не так. Похоть она уже приняла. Мы… Я… – рыжеволосый мужчина кривился и изгибал губы, пытаясь что-то сказать, но слова застряли у него в горле.

– Азирафаэль, я согласилась на это лишь, чтобы Кроули остался рядом, – тихо произнесла девушка, поставив на столик три кружки с разными горячими напитками. Кофе с рюмкой коньяка для Кроули, какао для Азирафаэля и чаем для нее.

– Оу… Оу… О-у-у, – протянул ангел, забыв о всех приличиях. – Я… Я вас понимаю, но, Селеста, ты уверена, что сможешь? – серо-голубые глаза пытливо разглядывали девушку, пытаясь выискать хоть каплю сомнения.

– У меня нет выбора, Азирафаэль, – независимо от смысла слов, они прозвучали нежно и уверенно.

– Хорошо.

Хастур подпирал спиной стену недалеко от прохода между двумя старыми зданиями, прячась от чужих глаз, лениво оглядывая людей снующих туда-сюда. Кучка обезьян, которые не достойны ничего. Сплошь грешники. Шлюхи, воры, лжецы. На каждом есть хоть один, да грех. И это радовало черную душу демона: чем больше грешников, тем больше душ для его владыки. Сквозь толпу пробиралась девушка с множеством разноцветных прядей на голове, шипя на каждого, кто ее цеплял конечностями.

– Принесла? – Хастур выдохнул табачный дым прямо в лицо посыльной.

– Да, теперь вы от меня отъебетесь? У нас была сделка. Я выполнила условия, – злобно прошипела зеленоглазая, передавая перо ангела, на котором красивой гравировкой выведено имя хозяина вещицы.

– Он сам тебе дал перо? Не украла? – Хастур взял предмет, покрутил в руках.

– Нет. Ты за кого меня принимаешь? И что вы с ним сделаете? Мужик он ничего, добрый, – не удержалась от вопроса цветноволосая.

– Это не твоих мозгов дело, обезьянка. Вали, пока у меня настроение хорошее, – лениво высказался Хастур.

Зеленоглазка фыркнула и все же решила уйти от греха подальше, чтобы этот чувак случайно не поменял своего решения.

Хастур достал кнопочный телефон, набрав нужный номер приложил к уху, как обычно, слишком высоко.

– Да, это я. Что? Не слышу. Да, достал. Теперь у нас есть пропуск. Да, добровольно. Теперь мы выкурим Кроули. Я понял, что нужно спешить. Что? Михаил? Что Михаил? Была у тебя?! Значит, точно нужно спешить. – Хастур вырубил мобильник и кинул в карман плаща.

Комментарий к Глава 10: Настолько хорошо, что плохо... Ну, кхм... Что думаете, дорогие читатели?

Грета24: Пиздец, товарищи! (В хорошем смысле;))

====== Глава 11: Любой грех несёт свое испытание ======

Злому делать добро так же опасно, как доброму зло.

Как начать поддаваться тьме? Задумайтесь. Первичная стадия должна отталкиваться от малого, совсем незаметного, но такого интригующего. Это долгий и тернистый путь, не так-то просто взять и впустить в свои мысли мглу состоящую из плохого, невежественного, лживого.

Один укус бананового кекса каждые пять часов. Ничего более. Маленький, вкусненький кусочек того, что очень любишь. Сладкое лакомство с пряной добавкой, внутри невесомый крем, который тает во рту. Ты откусываешь этот малюсенький кусочек и уже мечтаешь испробовать ещё, но у тебя отбирают твою вкусняшку. Тянешь руки, просишь, однако тебе не позволяют. Кроули умел искушать, как никто другой. Селеста обиженно, надув губки, смотрела на мужчину, словно маленькая девочка, – демон непреклонен. Он не поддастся на этот щенячий взгляд.

Первый день никак не повлиял на голод. Девушка привыкла жить скромно и могла с лёгкостью пережить без еды это время. Она весело общалась с Кроули, проводила с ним время, дарила теплый взгляд, ничем не выдавая начинающиеся урчание в желудке.

На второй день во рту постоянно выделялось обильное количество слюны: достаточно было только подумать о сладком кусочке, и голод давал о себе знать звуками умирающего кита. Энтони сочувствовал своей светлой деве, но ему нельзя поддаваться. Нужно, чтобы девушка приняла этот грех.

Третий день, и живот сводило судорогой, а укусить больший кусок желанного кекса, чем пять часов назад, хотелось ужасно. Селеста просила просто дать ей нормально поесть, потому что терпеть становилось невыносимо. О, Кроули утешал ее, держал в объятиях, пока она в истерике била его по груди. Хватал за руки. Девушка уже во всем видела эти кексы.

Четвертый день. Истерика. Селеста, пускай, очень спокойный человек, добрый, мягкий и тихий. Но и у нее может закончится терпение. Она кричала, грозилась уйти из квартиры, пожаловаться ангелу, что ее мучают. Кроули даже иногда становилось неприятно, он злился, шипел в ответ. Но нельзя прерывать начатое. Нужно продолжать. Как бы жутко это не выглядело.

– Нет, Селеста, нельзя, – словно непослушную собачку, успокаивает Энтони, отбирая кекс.

На пятый день измученная душа буравила перед собой стену в комнате, представляя ту сладость во рту, считала секунды перед добавкой. Еда, просто дайте откусить больше, ещё больше. А потом ещё один кекс, наполнять свой желудок до тех пор, пока не стошнит!

– Обед подан, крошка! – выпалил рыжий изводитель, высыпав целую коробку вкуснейших, свежайших, буквально только что из печи банановых кексов.

Для бывшей монахини это оказалось детским восторгом! Несколько минут она смотрела на эту огромную кучу вкусняшек, не веря своим глазам. Кроули одобрительно улыбнулся и Селеста кинулась объедаться сладким, как в последний раз. Она так поспешно ела, что крем размазался по ее губам, даже на носу оказался. Но она была так счастлива, до боли в животе. Настолько вкусно. До тошноты.

Энтони сел напротив, когда девушка больше не могла съесть и кусочка. Указательным пальцем мужчина вытер с уголка губ девушки крем. Соблазнительно облизнув лакомство с пальца, хищно улыбнулся.

– Люблю бананы. Они – богатый источник калия. – Энтони обрадовался, что первый из четырех грехов Селеста прошла относительно легко, но оставалось ещё три.

Однако, была одна мелочь, вроде незначительная, но для мужчины невозможно страшная. Селеста теряла свое свечение, будто угасая все сильнее. Свет, что он так полюбил, тускнел и истончался. Кроули поднял измазанные блаженное личико девушки, заглянув в глубину лазури, впился жадно в ее губы, покусывая, вынуждая отвечать. Поцелуй со вкусом бананового крема и сожаления.

Девушка сидела в ванной, нежась в теплой ароматной воде, погружаясь в воду с головой. Ощущения сродни тем, когда находишься в утробе матери, так же тепло, спокойно, хотя никто из нас этого не помнит. Но окружающая среда так расслабляет мышцы.

Укол в районе груди заставил бывшую монахиню подскочить на месте, чуть не захлебнувшись. Сильнее, чем в прошлый раз, намного. Девушка прижала кулачок к груди, желая быстрее успокоиться. Боль не прекращалась. Посмотрев на свои ноги, Селеста чуть не заплакала. Ее ноги стали прозрачными, их просто не видно под водой. Руки начали судорожно водить под толщей водной глади, разыскивая конечности, но их не было. Синеглазка крепко зажмурилась.

«Я справлюсь. Я справлюсь. Всё будет хорошо.»

Снова открыв глаза, Селеста вновь обнаружила свои ноги, потрогав их дрожащими пальцами, шумно выдохнула. Ещё три греха.

– Селеста, хватит отмокать, а то твоя кожа вся сморщится, и ты будешь похожа на старуху, – за дверью послышался любимый голос, который окончательно вернул самообладание девушке.

Следующим из очереди был уже другой грех. Кроули думал над множеством вариантов. Его раздирали чувства о том, что он своими руками портит светлое существо, хотя это одновременно и единственный шанс оставить в живых женщину, которая смогла подарить ему столько тепла своей любви. После падения с небес одиночество разъедало его день от дня и если бы не единственный лучший друг, рыжий подданный Сатаны сотворил бы куда более страшные вещи в истории. И сейчас Энтони и предположить не может, какой станет его лучик света после всего, если она уже меняется, становится более развращенной, смертоносно соблазнительной и поддатливой на темные размышления. По спине бежали мурашки, когда это светлое создание с абсолютно спокойным лицом и ангельской улыбкой хвалила убийство тысячи женщин во времена отлова ведьм. Селеста, с которой познакомился демон в начале, сострадательно бы помолилась за упокой несчастных. А тут… Она говорила, что скорее всего народ поступал правильно, потому что защита своих близких превыше всего. Если ситуация требует, то убийство – это решение.

– Детка, собирайся, мы поедем в одно местечко, перекусим. – Кроули опустил свои ноги с письменного стола, закончив проверять почту.

Что оказалось странным – Вельзевул больше не напоминала о себе. Ни одного гневного сообщения о том, что Кроули подонок, и ищет ли он пропавшую душу. Змей слишком хорошо знал демонов, чтобы просто закрыть на это глаза.

Селеста не ответила, и Кроули двинулся вглубь помещения, выискивая в своих огромных комнатах пропажу. Молодая женщина нашлась в оранжерее, валяющийся животом на полу и пытающийся что-то достать.

Демон облокотился на косяк, изогнув одну бровь. Чувство дежавю сразу возникло в рыжей голове. Что-то подобное уже было, только тогда эта милая особа ползала на четвереньках абсолютно обнаженной. О, стоит как-нибудь застать ее врасплох. Он конечно рад, что девушка с радостью улыбается ему и отдает себя полностью, когда бы он не пожелал, удовлетворяя его потребность в ее тепле, но внутренний зверь порой хочет большего. Ему всегда будет ее мало.

– Что ищешь? – протянул мужчина.

Бывшая монахиня подскочила, ударившись затылком о комод. Зашипела на манер возлюбленного, подняла на него удивленный взгляд.

– Ой, прости. Я тут ничего, я вовсе не собиралась трогать цветы. Честно-честно! – Селеста выглядела, как нашкодивший ребенок, которого поймали с поличным.

– Раз не собиралась, тогда что же ты там искала? – Кроули не намерен был отступать.

– Ничего! – поспешно ответила девушка, пытаясь собой закрыть комод.

Кроули не любит загадки, а любопытство всегда оставалось одним из любимых его пороков. Мужчина качнул пальцами в воздухе и из-под комода выкатился пульверизатор. С невозмутимым видом рыжий демон поднял приспособление для поливки цветов, посмотрев на «преступницу» хищным взглядом.

– «Ничего», говоришь? А это что? Ах, Селеста, ты становишься очень непослушной девочкой. – вот и шанс получить свое.

Кроули прижал девушку к комоду, укусив за плечо, доставляя таким способом необычное граничащее с болью удовольствие. Девушка постаралась отстраниться, но мужчина перегородил все пути отступления.

– Знаешь, что делают с плохими девочками? – демона уже не остановить, выходка его женщины возмутила, но то, с каким виноватым видом смотрел на него синий глаз, заводило.

Селеста отрицательно помотала головой.

– Наказывают. – Кроули резко развернул бывшую монахиню к себе спиной и вновь укусил провинившуюся за шею.

– Прости меня, Кроули. – замычала девушка, но демон только больше завелся.

Замахнувшись, тяжёлая рука опустилась на правую ягодицу с характерным хлопком. Девушка замычала, закусив нижнюю губу.

– В церкви тебя так наказывали, Селеста? – горячий шепот обжигал покрасневшее ухо, а язык уже лизнул мочку.

Девушка выгнулась в позвоночнике, когда новый шлепок раздался в комнате.

– Будешь ещё не слушаться, плохая девочка? – эта игра довольно сильно раззадорила мужчину.

По женскому телу проходили волны мурашек и дрожи от каждого шлепка по уже порядком покрасневшим ягодицам. Странная боль, от которой между ног становилось влажно, а мысли растворялись, переставая выстраиваться в цепочку и находить ответы на задаваемые вопросы. Поэтому Селеста просто кивала болванчиком на все, что спрашивал возбуждённый мужчина, в глазах которого горел огонь.

– Я хорошо накажу тебя, Селеста! – шипит змей, спуская трусики с подрагивающего тела.

Селеста кричит имя своего мучителя, как только горячая плоть наполняет ее внутри, сотрясая в оргазме. Блаженство потекло по венам разгоняя змеиную кровь. Такая мягкая, податливая. Девичья рука изгибается, тянется к нему лишь для одного, чтобы коснуться своего любимого, дабы поделиться тем счастьем, что дарит ей демон.

Сидя в уютном кафе за круглым столиком, пара решила позвать с собой ангела, давно Кроули уже не угощал обедом своего друга. Троица с наслаждением ела потрясающее ризотто под соусом. Каждый во время трапезы хотел поделиться своими мыслями о самых разных вещах. От новых технологий, до рассуждений о глобальном потеплении. Каждому было что сказать.

– Ох, помню, когда я был в Японии, на тот момент, они были закрытым государством… О, какие там костюмы! Это же восхитительно! Столько цветов, оттенков и все такое яркое, пёстрое. Как перья павлина. Ох, а праздник цветения сакуры! Такое чудесное событие, ты даже не представляешь, Селеста! – воодушевленно прикрыл глаза ангел, вспоминая свои путешествия.

Селеста завороженно слушала, цепляясь за каждое слово, изменения лица ангела, восхищённые вздохи.

Кроули хитро улыбнулся.

– О, это ещё что! Все же знают Цезаря? Вот чудик был! Объявил он как-то, якобы-Богу морей войну. Невыспавшихся солдат поднял спозаранку и заставил копья в воду метать. Вот это зрелище! – мужчина хохотал в голос запрокинув голову, вспоминая былые времена.

Девушка крутила головой то в одну сторону, представляя красоты, которые описывал ангел, то в другую, смеясь над очередной забавной шуткой или историческим событием, замеченным демоном. С каждым рассказом, интересным событием в душе бывшей монахини все больше скреблись кошки. Столько событий, интересных мест, захватывающих видов. Она знала лишь церковь. В сердце проскользнула стрела обиды за себя, свою жизнь, которая прошла, не успев наполниться событиями.

Энтони заметил грустный взгляд девушки и наклонился вперёд. До него стал доходить один очень простой факт. Азирафаэль как-то странно покосился на своего друга, осознавая что блеск за гогглами не несёт ничего хорошего.

– Селеста. А в Ватикане ты бывала? – певуче спросил демон, сложив пальцы домиком у самого лица, оперевшись локтями о стол.

– Нет. Я же была всего лишь монахиней, – печально опустила голову девушка.

– Это не страшно, зато она такая прилежная, – постарался приободрить подругу букинист.

Кроули косо посмотрел на ангела и пнул его ногой под столом, зашипев. Азирафаэль аж язык прикусил.

– М-да, даже выйти за пределы монастыря стоило огромных усилий и просьб, да, Селеста? – приторно сладко протягивал мужчина.

– Да… Нам не разрешалось свободно разгуливать, у нас были обязанности, – ещё жалобнее произнесла несчастная.

Девичье сердце всё больше погружалось в тьму, под гнетом размышлений об упущенных возможностях во имя веры.

– Кроули, прекрати. – от боли во рту у ангела заслезились глаза.

Рыжий мужчина сам понимал, что заставляет свое светлое солнце страдать и от этого становилось в разы больнее. С каждым словом, сказанным им, спина все больше горбилась, плечи опускались, а взгляд тускнел. Как же он хотел бы ей сказать: «Эй! Мы сможем облететь всю планету! Я покажу тебе и Стоунхендж, и горы Кавказа, да хоть Эверест (хотя туда не хочется – очень холодно)!». Он бы хотел, чтобы она улыбнулась, однако не этого добивается. Сейчас ангел наблюдает, как его друг собственными руками заставляет чужую душу поддаваться греху.

– Селеста, ты прожила свою жизнь в четырех стенах. А могла бы повидать мир! О сколько я видел, ты даже не представляешь, а что же видела ты? – озвучил мысли Селесты демон на одном дыхании.

Азирафаэль не выдержал и встал с места. Для него это слишком. Сколько бы не происходило между ним и его другом. Но наблюдать, как под его носом Кроули заставляет потухнуть этот свет, – выше его сил.

– Селеста. – ангел протягивает руку, но Кроули успевает быстрее, поднимая заплаканное лицо синеглазки, чтобы она посмотрела на него.

Девушка тяжело дышала, как-то судорожно и рвано. Цвет ее лазурной радужки темнел, наполняясь тьмой, в которую демон ее утаскивал. Ее красивые губы скривились, а брови изогнулись, создавая болезненную маску.

– Я такая жалкая, – прошептала блондинка, цепляясь пальцами за рукава черного пиджака.

Кроули не мог ничего ей ответить. Вот так случайно она приняла довольно тяжёлый грех. Она позавидовала ему, позавидовала ангелу, осознавая насколько же мелочной была ее жизнь.

Девушка приложила ладошку к груди, вдыхая и выдыхая. По ее телу пробежалась дрожь. Кроули бы с удовольствием обнял ее, прижал ближе к себе. Но не сейчас, он не покажет, как относится к этой душе, не при друге.

– Я… Мне нужно выйти. На секунду. – Селеста встаёт с места по направлению в уборную, понимая, что с ее телом происходит тоже самое, что и в прошлые разы.

Она хотела унять эту панику самостоятельно. Странное поведение заметил Азирафаэль, ибо Кроули слишком занят размышлениями, чтобы понять, что что-то действительно не так. Когда бывшая монахиня скрылась за дверью, ангел поднял на друга тяжёлый взгляд.

– Она не сможет, Кроули, – смотря в сторону ушедшей, обратился к компаньону Азирафаэль.

– Справится, мы почти закончили, – постарался непринужденно ответить Энтони.

– Нет, она не сможет. Ее душа отвергает эти грехи.

– Прекращай. Всё отлично, нам осталось два греха и все будет тип-топ.

– Я не хочу в это влазить. Но ей все сложнее, Кроули. – ангел не разделял оптимизма товарища.

– Я приподниму ей настроение, вот увидишь. По поводу гордости есть идея. – хищная улыбка уже красовалась на остром лице, на что букинист лишь покачал головой.

Хастур стоял около дверей в магазинчик Сохо, пока не решаясь зайти. Владелец отсутствовал, у демона есть пропуск, но полностью воплощать план ещё нет возможности. Нужно, чтобы ангел был где-нибудь подальше от магазина, а Кроули с этой девчонкой. Герцог преисподней еле сдерживал свою ярость, понимая, что Кроули в очередной раз их предал! Уж сейчас этот червь не избежит наказания. Неизвестно, что он должен будет сделать, чтобы его простили. Но обстановка накаляется. Михаил уже побывала в Аду перед Вельзевул. Демонесса с трудом отмазалась. Теперь нет сомнений: от девчонки нужно избавиться, а заодно и прикончить Кроули, в конце-то концов! Потому что укрывать душу – точно предательство. А ещё: от демона исходит странная аура, как будто она стала светлее. Хастур видел в этом болезнь, сродни раку на Земле. Он бы с радостью ворвался с целой гурьбой демонов и разорвал эту парочку на куски. Но во-первых: слишком хорошо помнил, что этот змей сделал с Лигуром. И во-вторых: нельзя привлекать внимание ангелов, иначе все будет ещё хуже, чем сейчас. Хотя, куда уж хуже?

Несколько раз вздохнув и выдохнув, демон решил проверить свою теорию насчёт ангела-долгожителя Земли. Если он добровольно даёт свою вещь кому-то, это сродни пропуску через его святой барьер. Именно поэтому нужна была та девчонка. Как же удачно Хастур заключил с ней сделку. Грубиянка, но свое задание выполнила, и теперь это перо – отличный пропуск в маленький магазин. Но прежде чем начинать весь план в целом, стоит убедиться во всем.

Грязные пальцы сжимали чернильное перо, а вторая рука покрутила ручку двери. Резко отдернув руку, Хастур посмотрел на свою ладонь. Ожогов не было, все в порядке. Отлично! Значит, потом можно будет беспрепятственно сюда прийти в следующий раз и наконец воплотить задуманное в жизнь. Нужно снова выверить грубиянку для реализации плана. А вы думали Герцог тьмы так запросто ее отпустит?

Селеста сидела в ванной, разглядывая свои руки. Они вновь исчезли. Когда же уже этот кошмар прекратится?! С каждым днём ей становилось хуже. Она не понимала: что правильно, а что нет. Ее часто бросало то в жар, то в холод. Смотреть на себя стало противно, белесый глаз раздражал. Она казалась сама себе уродливой, отвратительной и никчёмной. Что же с ней происходит?! Рыжий демон объяснял ее перепады настроения тем, что ее сущее меняется, про исчезновения конечностей он не знал. Всё пройдет. Немного покрутит живот, может быть, помучает запор, да и не так страшно, если она захочет его убить. Не потому, что само желание не страшно. Она, конечно, не сможет этого просто сделать. Но раздраженность и излишняя злоба свойственна всем демонам. Кто-то, как Астарот, вообще ее не контролирует, поэтому к этому психу лучше вообще не приближаться и за тысячу миль, орет, как ненормальный. Кто-то, как Кроули, выпускает свой гнев, крича на растения. Вельзевул просто разносит свой кабинет раза три на дню точно. Хастур, будь у него человеческие легкие, сдох бы уже давно от туберкулёза. У каждого свое сумасшествие. И Селеста найдет свою отдушину. Бывшая монахиня не была рада тому, что эти разрывающие эмоции теперь часть ее жизни.

Следующий на очереди должен быть грех гордыни. И Кроули уже знал, что будет делать. Близилось двадцать седьмое сентября. Превосходный день, все было продумано до мельчайших событий. Этот грех один из самых опасных, заставляющий даже его очень часто слишком высоко задирать нос, чувствуя свое превосходство.

Пара нежилась в теплой постели. Селеста привыкла, что Кроули спит редко, но иногда он остаётся в постели, обвивая женское тело своими ногами и руками очень крепко, настолько, что сложно пошевелиться. Мужчина зарывался носом в светлые волосы и впадал в некий транс, пригреваясь к ее постоянной горячей коже. Она хотела бы вскочить пораньше, сделать что-нибудь, но мужчина валялся до обеда, не размыкая своих крепких объятий. Так и в это утро, точнее уже обед, молодая женщина лежала, все же сумев выпутать одну свою руку, чтобы перебирать огненные локоны, слушая мерное дыхание мужчины. Внутри груди жёг душу страшный пожар. Теперь эта боль не уходила никуда, грудь разрывало, но синеглазка терпела, старалась не подавать вида, насколько она страдает. С каждым новым грехом все хуже. Она думала, что стать демоном легче: смотришь на мир иначе, более логично, не так наивно. Всё было иначе. Ее мировоззрение на самом деле не поменялось, но словно из ниоткуда берутся ужасные мысли и высказывания, которых она не желает. Всё это порядком утомило ее, выбивая последние силы, но молодая женщина держалась. Она цеплялась за последнее, что у нее осталось: любовь к Кроули. Любовь к этому демону, кто теперь был ее хранителем. Да, ехидным, да, злобным, саркастичным, циничным и эгоистичным, но то, как он старается сохранить ей жизнь, многого стоит, и блондинка верила ему.

Мужчина разлепил глаза после часа дня, как огромный кот. Готовый к предпоследнему испытанию для них обоих.

– Куда мы едем, Кроули? – заинтересованно спросила молодая женщина.

– Секрет, – улыбнулся демон, включая Фредди Меркьюри погромче.

Пара остановилась недалеко от Церкви Святой Елены. В этот момент Селеста болезненно выдохнула. Ярость поднималась из самых закромов души.

– Зачем ты меня сюда привез?! В это чертово место?! – выговорив это, девушка тут же закрыла рот ладошкой. —Прости, – тут же опустила голову бывшая монахиня. – Я не хотела на тебя кричать…

Глаза за стеклами очков блеснули, но мужчина сдержался.

– Надо будет купить тебе боксёрскую грушу, – ухмыльнулся Энтони. – Вылезай из машины, крошка.

Селеста послушно вышла из Бентли, нервно оглядываясь по сторонам. Память ещё свежа, как она валялась в грязи, в луже, когда Дженифер вытолкнула ее из церкви, будто прокаженную.

– Пошли! – мужчина махнул рукой, двинулся в сторону Храма, шипя на каждом шагу. Святая земля, как никак.

Селеста последовала следом, продолжая рассматривать окрестности, они тихонько зашли внутрь главного здания и встали позади толпы, что сейчас стояла в церкви. Кроули не мог спокойно находиться на освящённой земле, поэтому постоянно приподнимал то одну, то другую ногу. Со стороны может даже показаться, что он или танцует, или ужасно сильно хочет в уборную.

– Мы очень благодарны, что вы собрались тут, на святая святых, чтобы вновь почтить память нашей сестры, – раздалось в самом начале, и Селесте, чтобы увидеть говорившую, пришлось вытянуть шею.

Синеглазка была одета в красивую вязаную кофту с широким капюшоном, сейчас этот элемент одежды покрывал ее голову так, что лица толком было не разглядеть. Она смотрела на монахиню, которая стояла рядом с отцом Уильямсом, порядком постаревшим. И этой монахиней была Дженифер, которая маленьким платочком периодически смахивала слезы.

– Прошло уже много времени. Но мы все ещё любим и помним нашу дорогую Селесту Хилл. Для каждого из вас она совершила что-то хорошее. Так пускай ее душа услышит наши молитвы и будет знать, что она была превосходной монахиней, несмотря ни на что! – торжественно закончила свою речь Дженифер, которая уже не могла остановить слез.

И зал наполнился пением. Молитвенным пением, одним из которых ее учили ещё в детстве.

Господь, открой небес врата,

Приди жалея и любя,

Надежда наша и мечта,

Мы так страдаем без Тебя.

Аллилуйя, аллилуйя, аллилуйя.

Аллилуйя, аллилуйя, аллилуйя.

Мужчины и женщины, дети и старики. Целых хор, поющий во славу Селесты Хилл. Песня Господа в день ее рождения, о котором помнила Дженифер – ее верная и любимая подруга.

Кроули надеялся, что такое восхваление одной незначительной монахини воспылает душу Селесты. Заставит возгордиться собой, но все пошло иначе. Вместо того, чтобы гордо задрать подбородок и посмотреть на мир, на этих людей, с гордыней, синеглазка плакала, наполняясь светлым чувством благодарности и любви.

Нет. Нет. Нет. Это не то, чего он хотел, и именно это раздражало, столько усилий и терпения всего этого сватовства напрасно!

Росой небесной снизойди

Сквозь мрак ночной и клубы туч,

Приди, Спаситель наш, приди,

Развей ненастье, светлый луч.

Как долго Ты скрывал Свой Лик,

Тебя с надеждой ждет народ:

Спустись на землю хоть на миг,

В долину слез сойди с высот.

Рыжий демон уже не мог выдерживать столько света, схватил блаженную блондинку и повел ее к выходу, буквально, потащил. Сзади ещё раздавались возгласы десятков людей.

«Аминь! Будь счастлива на небесах, Селеста!»

Выйдя на улицу, Кроули буквально побежал как можно дальше от святых оков, дойдя до границы, со всей силы ударил по дереву кулаком.

Всё не так! Всё неправильно! В припадке, мужчина пинал несчастную траву, выдирая ее с корнем. Энтони матерился, как заправый сапожник, причем, на нескольких языках сразу. А Селесте нечего было сказать, она словно отчистилась от всей черноты разом, заполнив душу успокоением. Кроули подскочил к девушке, словно ещё наступал на пламенеющую под стопами землю, вглядываясь в растроганное лицо.

– Ты же понимаешь, что это нихера не хорошо?! На кону твоя жизнь, Селеста! Я… Я… – Кроули буквально захлёбывается своим гневом, но не успевает продолжить.

Селеста крепко обнимает мужчину, прижимаясь к груди, вдыхая любимый запах.

– И что ты делаешь? – раздосадовано стонет Энтони.

– Благодарю тебя или извиняюсь, пока сама не поняла, – улыбается синеглазка.

– Прекрати, я зол. Очень зол.

– Я знаю.

– Я могу тебя отшлепать.

– Я знаю.

– Не страшно?

– Очень, – еще шире улыбнулась Селеста, целуя Кроули под подбородком.

Рыжий демон тяжело вздыхает, но он так доволен, словно не было тех жутких изменений, которые происходили с его маленьким солнцем.

– У нас мало времени, Селеста. Очень мало времени.

– Я буду стараться ещё лучше, – ее шепот тихий, почти неслышный.

Они вернулись где-то за полночь, улыбаясь во все тридцать два зуба, потому что Кроули решил на этот день отбросить переживания и насладиться отдыхом в компании Селесты. Они танцевали, пили, веселились. Смеялись над плохим певцом, разомлевшая блондинка сама выходила петь, потянув с собой демона на сцену подпевать строкам группы Queen. Целовались на виду у огромной толпы зевак, смущая всех, кого только можно.

Дома, в этом уже уютном логове, они хотели продолжить вечер, однако зазвонил телефон, прорываясь в идиллию. Демон, как обычно, хотел забить и не отвечать. Только сообщение, прогремевшее в темноте, заставило оторваться от опьяневшей Селесты.

«Кроули! Это Азирафаэль! Помоги мне! Пожалуйста, быстрее! Помоги мне! Они убьют меня!»

Кто убьет? Почему убьет? Да даже задать вопрос о том, почему его друг звонит ему сейчас просить помощи, хотя раньше, даже при возможности лишиться головы из-за блинчиков, Азирафаэль не пискнул. Верный друг смотрел на встревоженную и все понимающую Селесту взглядом полным страха. Ужаса, что прибежав, снова застанет горящий магазин.

– Спеши! Иди к нему! – кричит блондинка, выталкивая мужчину за дверь.

– Не выходи из квартиры, – строго настрого приказал Энтони.

– Быстрее и… – она задерживает демона лишь на секунду. – Береги себя.

Кроули убегает, быстрее туда, где его единственный друг сейчас в опасности!