Текст книги "Потерянная (СИ)"

Автор книги: Грета24

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

– Ахаха! Таких комплиментов мне ещё никто не делал! Нет, я не Сатана. Но ты почти угадала. Я демон, Селеста. И да, раньше меня звали Змий. Только, не зови меня так. Я – Кроули. – в жёлтых глазах с тонкими, размером с иголку, зрачками проскользнул опасный огонек.

По коже пробежались мурашки. Значит все это правда. Она не сумасшедшая, не помешанная. Демоны существуют, и за ней они охотятся. А он? Он тоже все же убьет ее? Но он же сказал, что не сделает этого. Тогда что? Селеста совсем запуталась!

– Послушай, все очень запутано, да. Я могу рассказать многое. – Кроули достал бумажку и что-то написал на ней, из ниоткуда взявшейся ручкой какой-то адрес, а затем буквально всунул листок в руки ошалелой юной женщине.– Пойми, тебя не должно быть на Земле. Тебя уже не существует. Ты мертва, Селеста… – слова прозвучали как удар топора.

Жестокая реальность с которой столкнулась совсем потерявшаяся девушка. Как не существует?! Ведь она тут, перед ним, дышит, ее сердце разгоняет кровь по венам и артериям, она все слышит, почти видит, ощущает запахи, может чувствовать вкус пирожных с соседней булочной. Это все, чтобы сбить ее с толку!

– Ты демон и пытаешься внести смуту в мои мысли. Ты специально это делаешь, чтобы я верила тебе. Смирилась! – девушка отодвигалась все дальше от мужчины, ища пальцами ручку двери машины.

– Что?! Смуту?! Мне это нахрен не нужно! – взревел демон.

Ну вот, опять этот холодящий страх, он ведь поступает честно, он говорит, как есть! Ей нельзя быть на Земле, она больше не часть этого мира. Она просто не верит. Конечно, кто поверит демону! Шейла все-таки открыла дверь и буквально повалилась на асфальт.

А ведь он хотел, как лучше.

– Давай! Вали быстрее, пока я тебя действительно не размазал по этому асфальту! – кричал в отчаянии Кроули, когда девушка уже встала на ноги и бежала в сторону магазинчика. – До тебя доберутся, Селеста! И Азирафаэль тебя не защитит! Идиотка! Долбанутая монашка Селеста! – закричал в догонку демон, наполовину тела высовываясь в окно машины, но молодая особа захлопнула за собой дверь.

– Черт! Черт! Черт! – мужчина долбил руками по рулю, выплескивая весь свой гнев на несчастный, ничем не повинный автомобиль.

Почему он ее просто не убил?! Почему, блять?! Взгляд наполненный веры помешал. Веры в него. Веры в демона. Он не может ее спасти! Демоны рано или поздно доберутся до этой глупой монашки! Либо прикончат на месте, либо закончат начатое! И почему-то в первый вариант верилось куда больше, чем во второй. А если ее найдут ангелы, а они рано или поздно не досчитаются одной души, то тоже долго церемониться не будут. Порченый товар никому не нужен! Эта девушка обречена!

Вельзевул кидала по кабинету предметы в разные стороны. Бумага с отчётами разлетелась по углам. Мухи жужжат, целым роем ютясь рядом с хозяйкой, пытаясь ее успокоить. Но как успокоить разбушевавшегося демона? Правильно, дать ему снести пару городов и высушить несколько рек. И тогда. Возможно. Вельзевул успокоится. Эх, ей бы сейчас чуму устроить где-нибудь в Африке. Может, именно этим и заняться?

– Как вы могли ее упустить?! После стольких поисков и не поймать какую-то чёртову душу! Жалкие бездари!!! – Вельзевул смотрела на двух рослых мужиков снизу-вверх, не доставая этим бугаям и до плеча.

Мужчины боялись княгиню настолько, словно это они меньше черноволосой демонессы раза в два.

– Она просто исчезла… – постарался оправдаться один из демонов.

– Ага! И вы решили устроить себе ванные процедуры?! – женщина взяла со стола какую-то безделушку и швырнула в мужчину, попав по животу.

– Нет! Это было чье-то чудо! Мы отчётливо почувствовали, – запищал второй демон, увидев около себя стаю мух, готовых разорвать на месте.

– Чудо? Кто-то ее защищает? – Вельзевул временно успокоилась, задумавшись.

Низшие демоны быстро закивали головами.

В кабинет зашёл Хастур, обведя помещение безэмоциональным, даже скучающим взглядом, посмотрел на Вельзевула.

– Есть зацепки, – серьезно сказал демон, закуривая сигарету.

– Где?!

– Район Сохо, Лондон, точнее сказать пока не могу, что-то перекрывает ее ауру. – Хастур делает глубокую затяжку и выдыхает клубы серого дыма к потолку.

Демонесса скидывает хлам с кресла и садится в него, свесив ноги, которые не достают до пола, пытаясь принять максимально расслабленную позу.

– Ищи. И, когда найдешь, не убивай. Нужно узнать, кто ее защищает. – Вельзевул щелкает пальцами, и рой мух облепляют двоих демонов, пожирая. Звуки боли и страха наполнили кабинет, а демонесса довольно улыбнулась, не посмотрев на тех, кто сейчас валяется на полу, изничтожаемые ее питомцами. Хастур скучающе посмотрел на уже мертвых демонов, выбросил сигарету и вышел, не попрощавшись. А зачем? Задание предельно ясно, больше тут ему делать нечего. Не за обедом мух Вельзевула наблюдать, верно?

– Селеста, тебя накажут! Ты что наделала?! – Дженифер прислонила ладошки к губам, поражаясь смелости своей сестры. – Покраситься в блондинку! Ты же монахиня!

Девушка с каре и теперь светлым цветом волос наоборот только довольно крутилась перед зеркалом. Ее уже лишили длинных волос когда-то, так их отрастить и не получилось, поэтому девушка поддерживала одну длину до этих пор. Но себе монахиня казалась блеклой. Да, тело-храм. Но разве храм нельзя украшать? В церкви они тоже вешают картины и иконы, разве это не является украшательством? Почему тогда она не имеет права хоть немного сделать себя симпатичнее, да и большую часть времени Селеста носит закрытую одежду, ее все равно никто не увидит. А наставницы – тем более. Единственные места, где монашкам дозволено снять головной убор это душевая и спальня. И там, и там никто ее не видит.

Сейчас, спрятавшись в кладовой, Селеста решила показать свое преображение Дженифер – единственной подруге среди всех сестер. Эта монашка, тоже иногда чудила: то нижнее белье посексуальнее найдет, то мужчинам-прихожанам глазки строит. Ох, с огнем играет грешница. Селеста не настолько смелая, но в покраске волос не видит особого греха.

– Ладно, нам нужно бежать на молитву! Ещё сегодня нужно раздать еду бездомным. – блондинка покрыла голову платком и туже затянула, чтобы не выбивались светлые локоны.

Дженифер подскочила с места и направилась вслед за подругой.

На дворе стоял ясный день, палатка, что была выставлена на улице в знак благотворительности, никак не спасала от жарких лучей летнего солнца. Жара мучила несчастных сестер, но нужно терпеть и завидовать девушкам, которые имеют право носить лёгкие платья в такую погоду.

Церковь Святой Елены прекрасное место для тех, кто ищет прощения и любви Бога. Место, которое смогло пережить и пожары, и современные террористические акты. Бенедиктинский монастырь до сих пор принимает маленьких девочек под свое крыло, чтобы служить Богу и людям во имя добра и веры. Несмотря на строгие порядки и жёсткие наказания за любую провинность, Селеста любила это место, тут она не задумывалась о том, что у нее нет родителей или теплых воздушных перин, множества игрушек или свободы в действиях и одежде. Вместо этого у нее было много сестер, забота о ближних и любовь к Богу. Ей было этого достаточно. Хотя Селеста и признавала, что иногда, совсем редко, ей хочется большего.

– Возьмите, не пролейте. – Селеста нежно улыбается, передавая алюминиевую миску старичку, у которого очень сильно дрожат руки.

– Ох, Селеста, Вы как всегда добры ко мне. – улыбается в ответ старичок, демонстрируя совсем беззубый рот.

– Мистер Джонсон, если бы вы ещё перестали столько пить, цены бы вам не было, – позволяет себе пошутить девушка.

– Милая, я слишком стар, оставь мне хотя бы эту радость и видеть Ваши небесные глаза.– мужчина подмигивает.

– Побойтесь Бога, Мистер Джонсон, – укоряет его монахиня.

Старик заливисто и скрипуче смеется, отправляясь на свое место.

Следующим на очередь становится рослый, в заляпанной футболке черноволосый мужчина. Селеста передает ему тарелку с похлебкой, человек широко улыбается, ненавязчиво скользя по девичьим пальцам.

– Мне так жаль Вас, сестра. Такой жаркий день, а Вы одеты в сто одежек. Боюсь представить, как вы страдаете, – черноволосый похабно улыбается, сжимая руку монахини.

Лицо Селесты покрывается румянцем, но ей так неуютно от этих прикосновений, и она старается ускользнуть от цепких рук, мило улыбнувшись.

– Бог никогда не ниспошлет тех трудностей, которые мы не способны вынести, – девушка все же отстраняется от мужчины, сунув тарелку ему в руки.

– Аминь, – выдал мужчина, не переставая скалится.

По женской спине пробегают мурашки, и она старается отвести взгляд от карих, почти черных глаз, замечая в толпе странного рыжего мужчину. Селеста изгибает бровь, отмечая необычное поведение.

«Болезнь Паркинсона?»

Высокий человек в черном костюме и круглых очках, словно танцует. Он не может устоять на месте, довольно забавно дёргая ногами, передвигаясь по поляне. Все его движения какие-то раздраженные, дерганные.

«Бедолага, может, ему нужна помощь?»

Селеста покидает свое место у стойки с раздачей, передав полномочия Дженифер. Тихой поступью монахиня проходит между сидящих на поляне. Зелёная трава шуршит под ногами, а солнце светит прямо в глаза, от чего приходится щуриться, чтобы не упустить свою цель.

– Черт! Да где он? Сколько мне ещё ждать этого ангела?! – слышит змеиное шипение Селеста.

Девушка громко сглатывает подступивший ком в горле и легко касается локтя высокого мужчины. Рыжий дёргается, отстраняется от девушки, словно она его обожгла.

– Эм-м… Простите, Вам нехорошо? Может быть, принести воды? Сегодня такой жаркий день, – тихо шепчет Селеста, с опаской разглядывая тонкие черты лица.

Мужчина смерил ее презрительным взглядом, как будто девушка с ног до головы измазалась в дерьме.

– Главное не святой, – бросает рыжий, переступая с ноги на ногу. – Все в порядке сестра…

– Селеста, – улыбается монахиня. – в нашем храме вся вода освещена.

Энтони хмурится и фыркает куда-то в сторону.

– Тогда ничего не нужно, мое единственное желание – поскорее убраться подальше от этого места. – раздражённо произносит Кроули.

– Вы кого-то ждёте? – не обращает внимание на обидные слова.

– Друга. И если этот сладкоежка не припрется сюда через минуту, я его лично прикончу! – свирепеет демон.

Селеста осторожно кладет ладонь на руку мужчины, пытаясь взглянуть в глаза, спрятанные под темными линзами очков, отмечая странную татуировку на виске, поджатые губы до тонкой полоски. Девушка ласково улыбается, а в глазах беспредельное сочувствие.

– Пройдите под тень вон той ивы, если вам тут так неприятно, – Селеста смотрит на мужчину своими синими глазами, пытаясь максимально проявить участие, показывая на небольшую площадку за низким металлическим заборчиком. Она понимает, не все готовы находиться в пределах святой земли, окружённый всеми этими бездомными, – там заканчиваются угодья церкви, и Вас хорошо будет видно, Ваш друг точно Вас заметит.

Кроули посмотрел в ту сторону, куда указывала монахиня, довольно улыбнувшись. Да, и правда, как он сначала не заметил этого укромного места? И не жарко, и не придется танцевать, как идиот, на траве. Хрупкая ладонь девушки очень приятная и прохладная, даже не хотелось отпускать. Учитывая, что все ее помыслы буквально пропитаны светом и добротой. А эти синие глаза надолго ему запомнятся. Превосходный оттенок морской глубины.

Селеста отпускает руку мужчины, напоследок ласково улыбнувшись. Девушка вернулась к своим обязанностям, не выпуская из виду рыжеволосого незнакомца. Человек дошел до назначенного места. Монахиня обрадовалась, что мужчина перестал приплясывать, облегчённо выгнулся, глубоко выдыхая. Он простоял там ещё минут пять, пока не пришел другой человек. Полноватый, со светлыми кудряшками в старомодном костюме. Они перебросились несколькими фразами и ушли куда-то.

«До тебя доберутся, Селеста! И Азирафаэль тебя не защитит! Идиотка! Долбанутая монашка Селеста!»

Шейла вскочила с дивана, широко распахнув глаза. Лоб покрыла испарина, а дыхание учащенное. Сердце так быстро билось, казалось, ещё немного, и оно пробьет грудную клетку. Невозможно дышать, невозможно думать. Этот сон – точно ее прошлое. Прошлое Селесты. Монахини при Церкви Святой Елены. Она никакая не Шейла.

Девушка приложила руку к груди, пытаясь унять стук сердца и нормализовать дыхание. А ещё во сне был Кроули, как она не могла догадаться, кто он? Может быть, в прошлом считала, что демоны в принципе не могут ступить на святую землю. Дурочка Селеста. Наивная монашка. И во сне точно был Азирафаэль. Уже тогда она видела этих мужчин, но не придала этому никакого значения.

«По крайней мере, я могу сказать, кто я.»

Вставать было уже нужно, работа сама себя не сделает, Азирафаэль ожидает достаточно хороших клиентов-коллекционеров таких, как он.

Селеста заметила, что букинист вообще с большой неохотой расстается с книгами. Магазин может быть закрыт на очень долгий перерыв, открывается после обеда, а если кто и захаживал, Азирафаэль буквально задавливал клиента вопросами: зачем вообще нужна книга? И так постоянно. Девушка вообще не могла понять. Зачем тогда он вообще содержит этот магазин и откуда берутся деньги на аренду?

Вопрос был снят, когда хозяин магазина объявил, что придут очень влиятельные личности за покупкой пары изданий, очень дорогих, между прочим. Баснословно дорогих.

С каждым днём Селеста отмечала: Азирафаэлю лучше не становилось, он только сильнее закрывался. А порой, можно было заметить, как этот добрый мужчина подолгу смотрит на телефон, уже решается поднять трубку, набрать номер, но с яростью сбрасывает. Неужели все это из-за той ссоры.

Селесту грызла совесть, ведь она повинна в мучениях этого доброго человека.

Девушка вышла в помещение магазина, заметив Азирафаэля за столом, сосредоточенно что-то писавшего.

– Доброе утро, – улыбнулась она.

Букинист оторвался от своего занятия и вымученно улыбнулся.

– Доброе утро, Шейла. Как спалось? – голос прозвучал тихо, как-то отрешённо, а вопрос словно для галочки.

Блондинка замялась, цепляя пальцами ткань платья.

– Все хорошо… А ещё, воспоминания постепенно возвращаются. Похоже, я была монахиней, меня звали Селестой. Точнее, зовут Селеста. – синеглазка скромно заправила светлую прядь волос за ухо.

Ангел просиял. Столько времени, значит, не зря! Монахиня, это же так замечательно! Превосходно! О, Азирафаэлю нравились монахини. Многие из них очень добрые, ласковые и все любящие, чистые существа.

– Это же прекрасно! – ангел встал с места и прокашлявшись, подошёл к девушке, протянув свою правую ладонь. – Приятно познакомиться, сестра Селеста.

– Приятно познакомится, Азирафаэль. – молодая особа пожала руку, словно они и вправду знакомятся впервые. Настроение улучшилось.

Селеста прошла вглубь стеллажей, чтобы взять тряпку и средство от пыли. Полки стоит протирать ежедневно – тут столько старинных изданий, нельзя давать завестись насекомым и вредителям.

Рука машинально скользнула в карман и нащупала скомканную бумажку. Селеста вытащила клочок бумаги на свет божий и посмотрела, что на ней написано, сощурив синий глаз. Корявый почерк – демон писал в спешке – и почти не разобрать букв. Девушка напрягла зрение и смогла таки разобрать то, что было на скомканной бумажке:

«Улица Монтпилиер 14, Найтсбридж, SW7 1EZ.»

Вспомнился запах дорогой натуральной обивки сидений в ретро автомобиле, терпкий одеколон, изысканная одежда и сочувствующий усталый взгляд змеиных глаз.

«Я могу рассказать многое», – шептал приятный баритон в закромах воспоминаний вчерашнего дня.

В первую очередь Селесте нужно в Церковь Святой Елены. Там должны быть ответы на ее вопросы. Соваться в логово демона она осмелится в самую последнюю очередь, когда не будет шансов. А у нее ещё осталась мизерная, но надежда.

Вернувшись с арсеналом для уборки, юная особа по-новому взглянула на своего благодетеля. Действительно, ангел. Добрый, великодушный, жертвенный. Она не хочет больше создавать неудобства этому светлому созданию. Один Бог знает, почему ангел и демон в таких дружественных отношениях. Не ее право влезать в дела сильнейших. Она лишь человек, простая монахиня Селеста.

Завтра она сходит в церковь, наконец узнает, кто же такая монахиня Церкви Святой Елены, – Селеста.

Комментарий к Глава 5: Долбанутая монашка Селеста! Глава для меня оказалась очень сложной, было тяжело главную героиню равномерно направить от состояний страха, заинтересованности и решительности. Хотелось бы знать ваше мнение, дорогие читатели. А Церковь Святой Елены – занятное место! И я предположила, что раз Кроули живёт в такой шикарной квартирке, то и район должен быть соответствующим!)

Соавтор (бета): “долбанутая монашка” теперь самая любимая моя фраза!!!! Словосочетание года просто!

====== Глава 6: Я много знаю о тебе, Селеста... ======

Похороны не для мёртвых. Они для живых.

Сны продолжают радовать или огорчать Селесту ночами. Иногда молодая женщина ложится пораньше, потому что ждёт новых подробностей своей жизни. Жизни, когда она была монахиней. Время ещё есть, очень страшно идти в Церковь Святой Елены и встретиться с теми, кто там. А как ее примут? А примут ли вообще? Поэтому визит откладывался снова и снова.

Селеста узнала, что ее любимое лакомство – банановые кексы, но это пронюхал Азирафаэль уже давно. В детстве она часто убегала под ручку с некой Дженифер от строгой, но любящей Адель. Светловолосой снилось, как она помогала брошенным животным и даже как-то раз принимала роды. Это оказалось неимоверным шоком. После пробуждения, руки ещё ощущали тепло свёртка в руках, а воздух словно пропитался светом рождения новой жизни. О, и эти маленькие ручки. Селеста жила этими снами.

С ангелом девушка сдружилась. Они устраивали вечера чтения книг, по очереди выбирая какую-нибудь захватывающую историю. Селеста готовила любимые чизкейки букиниста, а на завтрак блинчики. То, что рядом живёт ангел, – это ничего. Да и Азирафаэль привык к Селесте. Правда, иногда оговаривается и пытается назвать ее Шейлой. Девушка не против. Она уважала Азирафаэля и с радостью его поддерживала. И когда этот мужчина вновь бросал печальный взгляд на телефон, Селеста брала его за руку.

– Позвони. Вы же такие хорошие друзья, ты сам мне говорил, – улыбалась синеглазка.

Но Азирафаэль лишь отрицательно качал головой. Селесте стыдно – все это из-за нее. А пока она не разрешит всю эту ситуацию, друзья могут так и не помириться. Ведь и Кроули не решался зайти в магазин, хотя, если отодвинуть шторку у окна, можно было заметить, как иногда, на той стороне улицы, стоит черная Бентли. Из машины никто не выходит и темные стекла не опускает. Но блондинка знает: там Кроули, он наблюдает и ждёт. Только, что он ждёт? С каждым днём совесть все сильнее кричала о том, что пора!

Не было сил и дальше жить в этом эфемерном неведении. Все, что ее окружает, словно сладкий сон. И сознание вновь и вновь вело ее вперёд, желая узнать правду о себе. Это, как чесотка где-то под кожей, ты пытаешься почесать, но не достаёт, оно внутри, оно рвется наружу и это нужно выпустить. Или, наоборот, впустить. А если Селеста и дальше будет сидеть в этом мире забытья, просто сойдёт с ума от незнания и снов, что каждый день лишают ее здравого рассудка, возвращая в прошлое.

«Селеста, ты многое вспомнила, иди же. Дойди до церкви, узнай все. Скорее всего, тебя примут обратно.»

Но что-то все ещё не давало покоя. Сердце не на месте.

Во снах стали появляться черные глаза, полные похоти и злобы. Зависть наполняла обладателя черных очей. Грубые руки душили, сжимая хрупкую шею. Кожа к коже и эти прикосновения жёсткие, отвратительные, запах наполненный мужским семенем и металлом. После таких снов, не имеющих четких очертаний или образов, Селеста ещё долго приходит в себя. Руки дрожат, а белесый глаз жжет адским огнем. Страх наполняет все естество. Она приходит к ангелу и подолгу может бесшумно сидеть рядом, смотреть, как заботливые руки перебирают хрупкие страницы очередного фолианта.

– Азирафаэль, – приглушённо позвала букиниста девушка, забираясь на диван с ногами.

Ангел все же купил ей добротную, из массива дуба кровать на кованых ножках, а диван вернулся на свое место.

– М-м-м? – отозвался мужчина, не отрываясь от прочтения утренней газеты.

– Думаю, мне пора. Я готова пойти в церковь, задержалась я у тебя, – а в мыслях она кричала, что так не хочет покидать уютный магазин, ставший ей домом.

– Уверена? – Азирафаэль снял маленькие очки и развернулся всем корпусом к девушке.

– Да. Тем более, пока я здесь, ты так и не простишь Кроули. Я права? – Селеста легко улыбнулась, обнажая белоснежные зубы.

Ангел поджал губы, отводя свой взгляд в сторону.

– Ты рассказывал о многих вещах. Необычных вещах. И везде был он. – на секунду Селеста замолчала воплощая в воспоминаниях грустные змеиные глаза. Улыбка снова озарила ее лицо. – Сначала я думала, что он такой страшный, даже опасный человек. Но это не так, отчаявшийся, уставший и ужасно одинокий. Вам стоит помириться. – Селеста вновь замолчала, прислушиваясь к своему сердцу, Азирафаэль хотел что-то сказать, но девушка покачала головой. – Он снился мне. Снова. Это было в прошлом, я уверена. Каким-то образом сам Господь Бог сталкивает нас. Я помню пасмурный день. О, тогда небеса словно лили слезы о ком-то. И этот магазин. Твой магазин горел. Пламя валило с окон вперемешку с серым дымом. Я тогда была на соседней улице, недалеко, и видела весь этот кошмар. А из магазина вышел он. Весь в копоти и грязи. И самое ужасное – его лицо. Боже, сколько боли было в его взгляде, словно он потерял что-то действительно важное. Я помню чувство сострадания к нему, хотелось помочь, сказать, что все будет хорошо. Но не решалась, я испугалась этих змеиных глаз. Глупая. – Селеста усмехнулась и подняла взгляд своего синего глаза на ангела, в этой глубине морской бирюзы отражалась ужасная мука. Словно девушка сама испытала тот ужас, что пережил несчастный демон.

Азирафаэль молчал, он не мог отвести взгляда с девушки, от которой исходил буквально святой свет.

– Азирафаэль – ангел Господень, спасибо за твою помощь. Спасибо. – молодая девушка встала с места и обняла ангела крепко-крепко, таким образом благодаря его за все.

– Как? – только и смог вымолвить светловолосый.

– Кроули, – прошептала Селеста и отстранилась.

– Подожди! – Азирафаэль отстраняется от девушки, ощущая подвох. – Шейла, почему он тебе рассказал? – в тысячный раз оговаривается мужчина.

– Я не могу рассказать, я ему обещала. – Селеста встаёт с дивана.

Она готова идти в церковь. Она готова столкнуться со своим прошлым. Завтра утром она покинет этот магазин.

Один вечер. Она хочет запомнить эти книги, соседнюю пекарню с доброй продавщицей Сарой, которая иногда давала ей лишнюю булочку, как утверждала женщина, «за красивые глазки». Хотя глазик только один. Понежиться на последок в своей кровати с мягким матрасом на основе независимого пружинного блока и латексной прослойкой. Азирафаэль даже пытался торговаться за этот матрас. Это было смешно со всеми этими «Сэр, это большая сумма!», а управляющий: «Дарагой! Хароший матрас! Натуральный латекс! Панюхай! На-на! Ара!».

Азирафаэль не выдержал напора грузного мужчины, заплатил больше указанного и подушку купил. Будет скучать по тусклому освещению, когда за окном небо меняет свой цвет, а Лондон зажигает фонари. Шуму за дверью. Вежливым отказам друга покупателям, не ценящим литературу. Какао с зефирками. Селеста чувствовала, что когда она завтра выйдет за порог этого магазина, больше не вернётся.

В этот вечер, девушка предложила поужинать не как обычно – в маленькой задней комнате магазина, – а сходить в кафе. Она угощает, зря, что ли, хозяин зарплату ей платил? Блондинка выбрала милое ламповое французское кафе, где подавали заварные пирожные и очень вкусный торт «Наполеон». Азирафаэль охотно согласился.

Селеста обычно не придиралась к своему внешнему виду, но сейчас охотно решила навести лоск. Как никак, это последний ужин в обществе друга. Кремовое платье, которое соответствует образу спутника в этот вечер: с оборками, корсетом и воротничком стоечкой. Милые туфли на низком каблуке со шнуровкой. Лёгкий блеск для губ.

«Неплохо.»

Селеста улыбнулась своему отражению и вышла в помещение, Азирафаэль ждал ее, сидя на диване, нервно заламывая пальцы.

Когда молодая женщина оказалась в поле зрения, мужчина тут же встал с места, оглядывая спутницу.

– Тебе идёт, – восторженно сказал ангел.

– Спасибо. Ты, эм… Тоже, как обычно, хорошо выглядишь! – смущённо ответила девушка, отмечая для себя, что хотелось бы видеть кое-кого ещё. Того самого, с грустными змеиными глазами.

Селеста вспоминает, робея, как грубо поступила. А ведь он пытался помочь.

– Ну, пошли. – Азирафаэль галантно выставил локоть, чтобы поддержать девушку.

Пара вышла из магазина и направилась в сторону кафе «Maison Bertaux»*. Очень теплое место с приветливым персоналом. В этом месте всегда пахнет свежей сладкой выпечкой и сдобой. В районе Сохо вообще много приятных мест, но Селеста выбрала именно это заведение из-за превосходных банановых кексов. Ну, не может она устоять перед нежным вкусом, который, в отличие от многих других кондитерских изделий, отличается отсутствием приторности. Девушка шла под руку с ангелом, засматриваясь на светящиеся вывески и витрины. Всем естеством впитывая атмосферу жизни и суеты. Даже в такой час город жил и шумел.

Пара вошла в кафе, и их тут же усадили за маленький столик на двоих.

Хастур стоял у витрины, на которой ровным почерком выведено название французского кафе, оперевшись о стену.

Мужчина вытащил из кармана грязного плаща старый кнопочный телефон, набрав нужный номер, прислонил к уху трубку. Слишком высоко, от чего каждый раз не понимал, почему так плохо слышно. Не раз можно заметить, что так общаются бабушки, которые совершенно не понимают, где у этой штуковина верх, а где низ.

– Вельзевул, да! Я нашел ее. Что? Да, проблемы. Она все это время была под присмотром ангела. Нет, я не знаю, почему тогда было чудо с явной темной аурой. Да, уверен, есть кто-то ещё. Что? Не слышу. Понял, не трогать. Я прослежу. Она уже у нас в руках. Что? Хорошо, ангельская канцелярия слишком медленная. Я понял, не кричи. – не попрощавшись мужчина нажал на красную кнопку и небрежно кинул телефон обратно в карман.

Хастур достал сигарету и закурил, глубоко вдыхая никотин в лёгкие.

– Мама, дядя кушать хочет, он так смотрит на булочки. – рядом шла маленькая девочка под ручку с невысокого роста женщиной.

Демон лениво повернул голову, затягиваясь.

– Вот не будешь хорошо учиться, станешь такой же, – вежливо ответила женщина.

Хастур обвел женщину безэмоциональным взглядом.

– Учеба не самое важное, вот твой клиент вечером заплатит тебе больше за хороший отсос, гарантирую, – демон позволил себе криво ухмыльнуться.

Женщина удивлённо уставилась на демона и, сжав ладошку девочки, прибавила шаг, уводя любопытную дочку подальше.

– Мам, а что такое «отсос»? – только и послышалось где-то в далеке любопытный тон малышки.

Селесту грубо толкнули в камеру – абсолютно обнаженной – двое здоровых мужиков с язвами по всему телу и какими-то насекомыми на лице, приковали по рукам и ногам к стене. Девушка испуганно смотрела на всех своим единственным видящим глазом, совершенно не понимая, что от нее хотят. Она не может вспомнить ничего, даже своего имени. Кто она, откуда и что от нее хотят?

В комнату вошла низенькая молодая женщина с мужественными чертами. Как подросток-пацанка с огромной мухой на голове. На вид лет двадцать – больше Селеста дать не могла.

– Ну что, деточка. Будешь расплачиваться за грехи, – женщина-муха (так ее окрестила Селеста) присела на корточки, смерив жертву серьезным взглядом.

– Какие грехи?! Кто Вы?! —завизжала светловолосая.

– Я не знаю, гнев, уныние, чревоугодие, похоть. Выбирай любой – на свой вкус. – ни один мускул на бледном лице черноволосой не дрогнул.

В первый же день на девушке проверили сразу два греха. Гнев и уныние.

Ее избивали не щадя хрупкое тело. Повторяя одно и тоже: «Тебе не спастись, тебе не убежать». Гнев овладел девушкой почти сразу. Это несправедливо. Страшная боль наполняла весь организм. Удары приходились туда, куда попадут, оставляя фиолетовые отметины. Селеста кричала из последних сил.

А мужчины хохотали в голос.

«Давай! Ответь!». И блондинка отвечала. Даже пыталась материться, не понимая откуда может вообще знать такие слова. Кость хрустнула с каким-то мерзким скрипом. Это была рука. Ее вывернуло под каким-то неестественным углом, выставляя напоказ хрящи и мясо, по которым бежала кровь, собираясь лужицей у грязных ног. Селеста смотрела на все с диким ужасом, ощущая всю боль из-за страха гораздо, наверное, отчётливее, чем она есть на самом деле.

Они вылечивали ее после, чтобы на следующий день вновь вернуться, испробывая на податливом молодом теле новые пытки. Ножи вырезали узоры, всевозможные, извилистые, прямые и плавные.

Это стало просто невыносимым. Слез уже не оставалось и в конце Селеста смирилась, проклиная все на свете, ненавидя себя и свою жизнь. Отчаяние накрыло с головой. Стало как-то всё равно на свое спасение.

И так каждый грех.

Ее кормили так, что вся еда лезла наружу. Словно на убой. Пока несчастную не тошнило до желчи, до крови. И каждый раз девушка задавалась вопросом: «Почему она?». Она же живой человек, как можно так измываться над кем-то?

Селеста подскочила в своей постели, а капли пота стекали по ее лицу. Тело вздрагивало вновь и вновь. А кожа ещё ощущала все удары. Кости, казалось, вывернуты наружу.

Девушка встала на ноги, чуть не упав на пол.

Впервые ей снилось то, что происходило в той жуткой серой камере. Демоны. Это были демоны, мучавшие ее, вытаскивали из нее все, что возможно, перекручивая, как в мясорубке.

Демоны не щадят никого.

Неправда, не все они такие, не все. Он пытался помочь! Но он хотел ее убить. Он сказал, что должен. Он не хотел.

– Не хотел. Не хотел. Не хотел, – шептала пересохшими губами светловолосая, осев на пол и покачиваясь из стороны в сторону.

За окном вставало солнце. Как надежда на что-то светлое. Первые лучи разгоняли ночную тьму, заполняя собой весь Лондон, озаряя заплаканное лицо молодой женщины с искаверканой душой.

Нужно уходить, нужно идти в церковь. Нужно поскорее вспомнить все. Нежные оттенки персикового, лазурного и лимонного перемешивались, сливались воедино, превращая небосвод в настоящее произведение искусства безумного художника.

Селеста подняла взгляд на это чудо природы и до боли закусила губу крепко зажмурилась.