Текст книги "Начало и Конец (СИ)"
Автор книги: GrenkaM
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)
– Я знаю.
Бен повернулся к ней лицом, сместился, чтобы их глаза оказались на одном уровне. Положил ей ладонь на щеку, прикрыл веки.
– Я слышал все, что ты говорила и думала тогда под деревом, Рей. – сказал ровно, и посмотрел на неё. – Ты хотела умереть.
Рей вдруг разозлилась.
– Да, хотела! – заявила, почувствовала, как непрошеные слезы жалят глаза. – Потому что…
Рей осеклась. Ей было плевать на людей, на планету, – этот мир отнял у неё Бена и должен был поплатиться! Так она чувствовала там, у дерева. Сейчас же, рядом с ним, тот её порыв показался ей безобразным эгоизмом, – она же знала, что они обречены, так или иначе, но не простила человечеству того, что у неё отняли последние часы с ним. Стыд беспощадно жёг её, но Рей зажмурилась, уверенная, – вернись все назад, если бы он все же погиб, она бы поступила так же, но вдвое быстрее!
Она почувствовала, как Бен обнимает её, крепко прижимает к себе.
– Вот он, парадокс самопожертвования человека. – Он говорил тихо, гладил её по волосам. – Ты была готова умереть, чтобы все остальные жили, пока не знала любви. Ты готова была умереть за человечество, познав любовь. Но когда у тебя отняли любовь, ты готова была отомстить всему миру.
– Ты осуждаешь меня? – буркнула Рей куда-то ему в грудь. Он только крепче сжал её в объятьях. Какое-то время он молчал. А когда наконец заговорил, его голос звучал чуть насмешливо и устало.
– Я истратил почти все силы, Рей, на борьбу с ядом в теле, которому суждено умереть. Я полз, ковылял, шёл, пока не добрался сюда. – Он зарылся носом в её волосы, глубоко вдохнул. – Того, что осталось, хватило бы, чтобы пробудить Спящего, Рей. Если бы я нашёл тебя мертвой, этот мир бы уже прекратил своё существование. – Рей почувствовала, что он улыбается. – Так что, нет, я не осуждаю тебя. Вам, похоже, нужно переписать свои священные книги. Рассказать там о том, как бесстрастную, бесконечную сущность совратила одна маленькая Рей.
Она хихикнула и отстранилась. Заглянула ему в глаза.
– Вместе, до конца? – прошептала, пнув себя мысленно за глупый пафос. Он молча улыбнулся в ответ. Рей поцеловала его в губы. Села, огляделась. Они находились в той самой комнате с алтарем, с которой все началось, – как раз рядом с ним валялись. Рей помогла Бену сесть, прислонила его к алтарю. Заметила, что все ещё щеголяет разорванной майкой и стыдливо прикрылась, застегнув толстовку до самого горла. Бен, заметив этот жест, только глаза закатил.
– Я бы предпочёл другую комнату и другое ложе. – заявил он, устало откидывая голову назад. – Но раз они притащили тебя сюда и оставили одну, то сейчас все готовятся к жертвоприношению.
Рей вдруг вспомнила о том, что сказал ей отец, и хотела было рассказать, но Бен вскинул руку, останавливая её.
– Теперь я понял, почему ты с такой лёгкостью воспринимала меня. Оба твои родителя обладали способностями, выходящими за пределы нормы в этом мире. Ты, – он взглянул на неё с иронией, – унаследовала их. – «Как тебя угораздило, детка?» – повторил вопрос её отца в точности, вплоть до интонаций. Рей вздрогнула: он видел её странный сон. Бен кивнул и прикрыл глаза. – Теперь, я слышу твои мысли, мне не нужно применять силу, чтобы делать это. То, что мы разделили с тобой, создало связь между нами. Теперь моя сила, – твоя, а твоя – моя.
Рей усмехнулась: это прозвучало, как слова обручальной клятвы.
– И что, теперь я смогу шипеть в твоей голове, и заставлять замереть в смешных позах? – попыталась пошутить. Бен не улыбнулся.
– Смогла бы. – Ответил сухо. – Со временем.
– Которого у нас нет, – весело закончила за него Рей.
Бен открыл глаза и удивлённо на её взглянул.
– Ну же, Бен! – она подползла к нему вплотную на четвереньках, обхватила лицо грязными ладонями. – Чего грустить? Мы натянем этому древнему сукину сыну жопу на уши, и сольёмся в смертельном экстазе, спасая мир. – Бен не выдержал и улыбнулся. Рей, довольная произведённым эффектом продолжала, – Надеюсь, у Большого шипящего брата найдётся небольшое мягкое облачко, чтобы мы продолжили то, что начали… – Рей притворно нахмурилась. – Как оно там… Райские кущи, во!
Бен какое-то время просто смотрел на неё, а потом вдруг расхохотался. Она плюхнулась рядом и смеялась вместе с ним.
Внезапно, Бен замер, схватил её за руку. Из-за двери послышался какой-то шум. Что-то стукнуло, послышались приглушённые ругательства, и дверь наконец распахнулась. На пороге стояла невысокая женщина в простых синих джинсах и белой футболке. Задорно вздернутый нос, густые русые волосы до плеч, – она казалась чуть старше Рей. Стоило ей увидеть Бена, как тарелка, которую она держала в руках, выскользнула и, с громким стуком, ударившись об пол, раскололась на две половинки.
Рей снова расхохоталась, а за ней и Бен, – каменный пол залы усеяли макароны. Они смеялись, не прекращая, цепляясь друг за друга, судорожно хватая воздух. В конце концов, Рей наклонилась, уткнувшись лбом в его бедро, и постаралась успокоиться. Он сам ещё пофыркивал, гладя Рей по спине. Наконец, она совладала с собой достаточно, чтобы говорить. Выпрямилась и окинула взглядом замершую в дверях женщину.
– Я больше никогда не смогу спокойно смотреть на макароны, – заявила, стараясь не рассмеяться. – Здравствуй, мама.
Женщина в дверях чуть покачнулась, но устояла на ногах. Отвела глаза и сделала шаг назад, видимо, собираясь уйти. Что бы она не собиралась сделать, зачем бы не приходила, все это потеряло смысл, когда она увидела, что Рей в комнате не одна. Она собиралась сообщить Сноуку! – внезапно осознала Рей. Вскочила, готовая, – да хоть за волосы, – втащить матушку обратно, – второго свидания с ходячими мертвецами в шляпах ей не хотелось. Но от неё действий никаких не понадобилось: не успела Лея, – так, кажется, её звали, – выйти за порог, как что-то заставило её вскрикнуть и шагнуть обратно.
Она не глядела под ноги, поскользнулась и плюхнулась на задницу. Не отрывая взгляда от распахнутой двери, попыталась отползти подальше.
Рей и сама села, когда увидела, как тяжело ступая в комнату зашёл никто иной, как Люк. Обвёл нечитаемым взглядом всех присутствующих, задержался на Бене и коротко ему кивнул. Осторожно переступая, прошёл к Лее, что все ещё сидела на полу, и очумело на него таращилась. Подошёл, наклонился, и вруг залепил такую затрещину, что она не сумела усидеть, неловко растянулась на полу. Люк сделал странное движение пальцами, и дверь со скрипом захлопнулась.
– А теперь мы поговорим. – Медленно произнёс он, не отводя взгляда от Леи. – А ты, сестра, будешь молчать и слушать.
Люк вытянул руку, и согнул пальцы, словно сжимал их на чем-то. А Лея схватилась за горло. Открывала и закрывала рот, – но не издала ни звука. Люк опустил руку и уселся прямо на пол перед ними.
– До ритуала, что сделает Сноука самым могущественным существом во Вселенной, остался час, – заявил прямо.
========== Начало и конец ==========
Рей видела кино про зомби. Одно было даже про целительную силу любви. Там ходячий мертвец полюбил девушку, а девушка полюбила его в ответ, несмотря на то, что зомби сожрал мозг её парня. Но Рей знала, что так не бывает. После того, как зомби вколол Бену какую-то хрень, она прыгала на гнилой башке живого мертвеца, пока от неё ничего не осталось кроме вонючей жижи. Вонючей… Ключевое слово, потому что вонь неслась вперёд ходячих мертвецов. Вонь разложения, приторный запах давнишней смерти пришёл намного раньше тех, кто нёс её за собой.
С того момента, как Люк опустился на пол перед ними и принялся рассказывать, прошло не так много времени. А может Рей просто так казалось, потому что стоило ей сесть рядом с Беном, как её мысли оказались далеко от того, о чем говорил Люк.
Нет, ну конечно она теперь знала, что Люк был служителем культа, целью которого было остановить жертвоприношения, но достучаться до Спящего культисты не могли, как ни старались.
Мастера его ордена пытались определить алгоритм посвящения добровольной жертвы Спящему, но ни одному из них это не удалось. Великие маги кончали с собой – в надежде, что вот эта жертва будет принята, но нет. Колебания в Силе, подтверждающие, что жертвоприношение принято, сопутствовали только ритуалам Сноука. Люк был последним мастером, который пытался разгадать эту тайну. По его наущению Лея пришла к Сноуку. Её Силы было достаточно, чтобы стать жрицей. Поначалу все шло хорошо, но потом Люк потерял связь с сестрой. Он жил в далёком Тибете. Посвятил себя медитации и упустил…
Явственная вонь из приоткрытой двери и звук шаркающих шагов за стеной, напомнили Рей о встрече с живыми мертвецами в парке.
– А ты видел мертвых альпинистов? – невпопад спросила она, вспомнив статью, которую как-то прочла. Там рассказывали, как через тех, кто замерзает на склонах высоких гор просто переступают идущие вверх. Рей плакала тогда и думала, что не смогла бы оставить человека умирать.
– Видел, – коротко ответил Люк и хмуро глянул на неё. А Рей только теснее прижалась к Бену и закрыла глаза.
Жизнь! Как же она не хотела умирать! Как же она хотела сейчас оказаться далеко-далеко! Да хоть в том же Тибете! Они с Беном спасали бы замёрзших альпинистов. А жили бы они в красивом небольшом домике, окружённом горными цветами… Рей всхлипнула, а Бен тяжело вздохнул и провёл рукой по её волосам.
Вонь выедала глаза, шаги замерли перед самой дверью.
В голове у Рей зашумело. Домик в горах представился во всех деталях, цветы пахли отчаянно, а воздух был кристально чист. Рядом с ней был любимый мужчина. Они вместе встречали… Нет только будут встречать рассвет в горах. Рей видела, как синие шапки вершин светлеют до бирюзового, позже салатового. И вот он, миг, когда пики горят золотом и багрянцем…
Здравствуй новый день! Вершины гор сверкают девственной белизной… Жизнь продолжается. Дальше Рей видит море, на котором никогда не была. Её ступни целует прибой, – снова словно в полузабытом кино. Кто-то рядом смеётся, но Рей не может разобрать кто. Ей хорошо… Так хорошо и спокойно. Перед мысленным взором мелькают прекрасные картинки из будущего, – Рей точно знает, что это будущее, – собственный дом, громадный кот, похожий на рысь, и слюнявая собака во дворе, оливковые обои и чайник из нержавейки. А на каминной полке фотография её большой семьи. Рей видит себя – старше и тяжелее, но ей идёт. Она всматривается в лица своих детей и смеётся: они все такие красивые! Муж тоже здесь, как же без него. Рей хмурится, потому что не может разглядеть его черты. Она напрягает зрение, силится вспомнить, тянется к снимку, но лицо любимого человека остаётся размытым. Рей зажмуривается, трёт глаза и снова глядит вокруг. Камин с фото, чертов чайник и кот теперь кажутся двухмерными, сработанными из картона. Пёс неестественно долго виляет хвостом, а в доме пахнёт дешевым освежителем воздуха. Рей задыхается от этого запаха, выбегает во двор, а там – нарисованные горы и море на широком экране. А тот, кто клялся быть рядом до конца уходит, уходит из памяти…
– Бен! – Рей распахнула глаза, давясь слезами и вонью ебаной смерти вместо воздуха. Но Рей была рада вони, ведь она напоминала ей, что случилось в парке. Как она убила, как хотела умереть сама…
– … Вся семейка в сборе, да ещё и с прицепом! – высокий уродливый человек в чёрном, сутулый, как вампир в дешёвом кино, смотрел поверх её головы. – Молодой человек, вы первоклассный практик! Так дурить голову девицам… Это талант!
Рей обернулась, чтобы увидеть позади себя красивого, но осунувшегося и смертельно уставшего мужчину. Он не смотрел на неё, и Рей показалось, что она прозрачный, невесомый призрак, и только рука незнакомца, что крепко сжимает её лодыжку, держит её якорем. А так бы встала и ушла из этого жуткого места, никем не замеченная. Мужчина показался Рей знакомым, его имя буквально вертелось на языке. Он важен, нужен, – она это откуда-то знала. Но не знала, откуда и почему. Её память, вела себя странно: словно старый компьютер, изъеденный вирусами. «Ошибка. Ошибка. Частичная потеря данных. Не удаётся загрузить файл. Системная ошибка…», – только вместо синего экрана смерти какие-то обрывки, мельтешение и белый шум на грани слышимости.
– Присоединяйся ко мне! – предложил мужчине «вампир» и шагнул к ним. А Рей наконец обратила внимание на других. На тех, вонючих. Они стояли полукругом, перекрывая единственный выход. Смотрели вперёд себя кто гнилыми бельмам, а кто и подавно провалами глазниц. Их всего четверо, так же, как и «вампир», одетых в чёрное, но Рей откуда-то знала, что когда-то их было шестеро, и одеты они были иначе.
Красные колпаки, красное на белом, деревянный кол со стальным наконечником… Полузатертые воспоминания мелькали перед глазами, словно просачивались сквозь мелкую сетку тяжёлого похмельного сна.
Ах, как же в груди тесно! На глаза сами собой навернулись слезы, шум в висках усилился, а комната замельтешила, зарябила помехами перед глазами.
Рей пропустила момент, когда Люк с проклятиями вскочил на ноги и выбросил руки в направлении «вампира». Но даже не видя его толком сквозь пелену едких слез, Рей почувствовала, как воздух около него сгустился, словно само время и пространство стало оружием: секунды и века существования этого места, междумирья, сжались до точки, став остриём копья чистой энергии, что неостановимым валом покатилась к «вампиру». Но Сноук, Рей наконец-то вспомнила его имя, даже не шелохнулся, как и его жуткое воинство. Их словно невидимый купол защищал. Вся безудержная мощь удара, казалось, просто растворилась в защитном барьере, ухнула в чёрную дыру и рассеялась. Дом содрогнулся от фундамента до крыши. И Рей против воли вскрикнула, когда ей на голову посыпались мелкие песчинки и строительная пыль. Сноук ухмыльнулся, изобразив издевательский жест приглашения. А Люк и не собирался сдаваться. Расставил ноги пошире для лучшего упора и даже присел немного. Выдвинул вперёд подбородок и скрючил пальцы на расставленных в стороны руках.
Рей чувствовала, что он копит энергию для последнего удара. Как оказалось, не только свою. Из неё самой к нему протянулась невидимая, но ощутимая ниточка. Рей видела, как осела на пол Лея, как заострились черты и ввалились глаза самого Люка. К одной нити добавилась другая. Они множились, складывались в паутину. В плотный кокон, который высасывал из неё силы, отдавая её радости и горести, её мечты, взлеты и падения, – всю её жизнь – по капле, ему. Чтобы сокрушить своего врага, Люк не брезговал ничем.
Позади послышалось приглушённое шипение, её нога полыхнула болью.
Через силу, – ведь она так устала! – Рей повернула голову, и дёрнулась в страхе. Черты мужчины, что все ещё стискивал железной хваткой её лодыжку, были искажены презрением и гневом. Если бы взглядом можно было убивать, от Люка не осталось бы и горки пепла. Мужчина ещё сильнее сжал пальцы, его глаза на миг полыхнули жёлтым, вызвав у Рей смутное чувство узнавания. Но имени его она так и не вспомнила. Нити паутины, связующей её с Люком лопнули со звоном на грани слышимости, и Рей опустилась на пол, задыхаясь. В то же мгновение Сноук взмахнул рукой, – небрежно, словно муху отгонял.
– Не пыжься, старик, надорвёшься, – бросил презрительно, а Люк, повинуясь движению его руки, впечатался в стену, да так и застыл, распластавшись, словно пришпиленный к серому камню огромный ночной мотылёк. Взмах руки – и Лея на стене рядом с братом. В такой же нелепой позе, такая же безголосая.
– Ты и твой нелепый орден посвятили себя поиску некого секретного заговора, ритуала, что помогает мне обращаться к Спящему, – медленно протянул Сноук, оглядывая своих пленников. – Так вот, сегодня, в день моего триумфа и его, – он усмехнулся, отечески так, по-доброму, – пробуждения…
Улыбка Сноука стала шире, превратилась в оскал.
– Частичного, – добавил он, показывая что-то очень маленькое длинными костлявыми пальцами. – Но мне хватит, чтобы стать самым могущественным существом во Вселенной… В этот день, я сделаю тебе подарок, старик.
Он хохотнул, страшно довольный собой и, рисуясь, ступил к Люку ближе.
– Я поведаю тебе, маг: секрет в том, что секрета нет! Все эти ритуалы – мишура, пыль в глаза тебе и подобным… – Сноук даже как-то изящно пожал плечами, – вся суть жертвы в безусловной добровольности, непротивлении смерти.
Он подошел к каменной лежанке-алтарю, подобрал с нее тот самый жуткий кол и какое-то время задумчиво его рассматривал.
– Смерти не станет противиться тот, кто не успел познать жизнь, – проговорил глухо, как заклинание, глядя куда-то внутрь себя. Потом криво ухмыльнулся и, подбрасывая кол на ладони, продолжил, – Вся ваша деятельность, ваша идея с самого начала была огромной ложью, отвратительным лицемерием…
Сноук снова замолчал, и Рей физически почувствовала, как искренне он ненавидит Люка. Ненавидит и презирает. Он резко взмахнул рукой и оба его пленника рухнули на колени. Сноук швырнул Люку кол, как кость собаке. Но тот, видимо, недостаточно пришёл в себя, чтобы поймать его, и кол покатился по полу с раздражающе громким стуком.
– Мастера до тебя изощрялись в способах самоубийства, – тянул дальше Сноук с усмешкой. – Один даже велел похоронить себя заживо, насколько мне известно. Но у каждого, у каждого, – повторил он чуть ли не по слогам, – перед самым концом крохотная часть души противилась смерти. Тоненький голосок ее нашептывал, – Сноук попытался изобразить детский голос. Вышло, как у ребенка, что с пеленок хлестал дешевый скотч и курил говенные сигары, – «Почему я должен умирать за них. Я не хочу страдать. Я жить хочу. Я-я-я-я-я…»
Он закашлялся в конце своей тирады и пнул кол носком сапога. Тот подкатился к ладони Люка, что как рухнул, так и сидел на полу, не шевелясь. Даже головы не поднял. Лея рядом с ним просто прислонилась к стене и закрыла глаза.
– Ты пошел еще дальше, маг. – выплюнул презрительно Сноук. – Ты подослал ко мне собственную сестру. Хотя, прекрасно знал, в чем состоит мой ритуал, ведь за века у вас скопилось достаточно данных от соглядатаев, чтобы составить его график хоть по минутам, хоть в лицах.
Он сделал шаг к Лее.
– Ты не сказал сестре, через что ей придется пройти. Что ты наплел ей, Люк? Что прискачешь ей на выручку в последний момент? Лишь бы она секрет жертвы узнала?
Его голос был ядовит от сарказма, а Лея вздрагивала так, словно жестокие слова ранили ее физически.
– Так вот тот парень, Хан, оказался, в отличие от тебя, настоящим мужчиной. – Сноук криво ухмыльнулся, и снова повернулся к Люку, – Он убил меня, маг. Выкрал ребенка. А ведь по Силе он тебе в подметки не годился.
Сноук помолчал. Покачал головой и медленно произнес:
– Ты много, много хуже меня, маг. Я никогда не притворялся спасителем мира. Ты же, – он усмехнулся, – вечно в белом, вечно непогрешим. А на деле – ничтожный приспособленец и лицемер. Ты из тех, кто рубит другим голову при головной боли, кастрирует при едином взгляде в сторону соблазна, кто разрежет на куски невиновного ради высшей цели, продаст невинную ради благих намерений, у тебя всегда виноваты другие, потому что недостаточно чисты.
Люк рваным движением схватил кол, и дернулся встать, но Сноук снова обездвижил его Силой. Поднял на уровень глаз и заговорил елейно, хоть за притворной мягкостью чувствовалась жестокая сталь:
– Я дам тебе шанс доказать, что это не так. Вот кол в твоих руках. Принеси добровольную жертву. Останови пробуждение.
Сноук ухватил Люка за одежду и притянул к себе, приблизил к самым глазам.
– Останови меня, маг, если намерения твои чисты Спящий примет жертву. Ежели нет – ты просто сдохнешь, ни за медный грош.
Что-то звякнуло, потом глухо стукнуло. Кол с кованым наконечником выпал из безвольно разжавшихся пальцев. Звук падения показался Рей похоронным звоном. И стоило затихнуть эху этого звона, что пронеслось по комнате словно по огромной пещере, как сломленный человек тяжело осел на пол.
Сноук отвернулся от него, презрительно отряхивая руки.
– Итак, – проговорил деловито, обращаясь к мужчине позади нее, – Каким будет твой положительный ответ, юноша?
Хватка на ее ноге разжалась, и Рей словно полной грудью на мгновенье вздохнула. Бен медленно поднялся, тяжело опираясь на алтарь. Бен! Рей наконец-то вспомнила, как его зовут! Белый шум в голове что мешал ей думать, наконец заткнулся. Полудохлый процессор её памяти перезапустился и спешно дефрагментировался, регистрируя частичную потерю данных.
– Ты соврал мне. – только и сказал Бен. Тихо, казалось бы, но три простых слова отозвались дрожью в стенах.
И вдруг комната вокруг них завертелась, послышался оглушающий треск и грохот, словно сотрясались сами основы мироздания. Гул из зала со статуей нарастал. Пространство вокруг как-то странно и рвано растягивалось. Стены пропадали, словно отражаясь в бесчисленных кривых зеркалах, пол и потолок затеяли безумную пляску. Все гремело, все билось. Мир умирал, измельчался, не закрыв долги. Великий Змей пробуждался из долгой спячки, а Рей вдруг почудилось, что Земля – лишь хрупкая скорлупка, вот-вот взорвётся осколками, ведь высохла и истончилась за века, стала мала притаившемуся внутри гиганту.
Сноук отшатнулся словно громом поражённый. Затрясся, как осиновый лист… А потом вдруг расхохотался диким, безумным смехом умалишенного. Размытой тенью бросился вперёд, и Рей лишь сдавлено вскрикнула, когда её отбросило с его пути. Но чёрный вихрь словно разбился о скалу и схлынул: Бен держал Сноука за горло, позволяя тому трепыхаться в захвате, скрести длинными ногтями по стискивающему глотку запястью. Светопреставление продолжалось, комната кружилась вокруг живых и мертвых, а Рей не могла оторвать взгляда от золотых с вертикальными зрачками глаз того, кого она звала Беном. Рей вспомнила все: кем он был и почему нашёл её, вспомнила, что была предназначена ему в жертву и что жертву ещё предстоит принести. Чего она не поняла, так это волны паники, что поднялась в её груди, когда она смотрела на противоборство тёмного мага и существа, что готовилось уничтожить её мир. Рей не могла понять, почему она боялась не монстра, а за монстра!
Почему бросилась вперёд с криком, когда увидела, как Сноук, обмякнув в удушающем захвате, тянет из-за пояса кривой нож.
Почему захрипела и рухнула, как подкошенная, когда Сноук резко замахнулся и нанёс подлый удар снизу вверх прямо в живот противнику. Почему заскулила, поползла вперёд на четвереньках, – ведь ноги не держали, – когда Бен разжал пальцы, отпуская горло своего убийцы и глухо охнул, пошатнувшись. Рей не понимала, почему ей хотелось принять тот нож вместо него…
Бен прижал руку к животу, ошарашенно хлопая глазами. Неловко прислонился к алтарю, зажимая рану рукой. Его колени подогнулись, и он сполз на пол, да так и остался сидеть изредка дёргаясь, – от боли. Рей подоспела как раз, чтобы не дать ему завалиться на бок и вогнать лезвие ещё глубже, но как же она опоздала!
– Как интересно, – задумчиво протянул сверху Сноук, – и как банально. Предвзятая смерть, влюблённое чудовище…
Рей слушала в пол уха, она была занята – зажимала Бену рану, словно могла затолкать обратно кровь вытекающую сквозь её пальцы.
Гул нарастал, превратился в оглушающий скрежет.
– Отрезанный от своей сущности он отдал все силы, защищая тебя. Что в тебе такого? – Сноук больно пихнул её в бедро, его голос странно искажался. Рей вскинула глаза и обомлела: маг не стоял. Он висел в воздухе, а в его раззявленный рот, словно насекомые, маленькие светящиеся мошки, летели…
– Души отданные обманом, – прохрипел Бен рядом с ней. – Он поглощает их…
– Смотри, Спящий, смотри, как я вознесусь. Я заберу все до капли… – губы Сноука не шевелились, глаза его были закрыты, но тягучий гнусавый голос, казалось звучал повсюду, этому голосу было тесно в пространстве, каждое слово прошивало Рей болью.
– А потом я заберу её, – голос резал по живому, выскабливал ненавистное знание лезвием на незащищенной коже. Рей видела, как на периферии её зрения с трудом встал на ноги Люк. Как, держась за него, поднялась Лея. Она не могла оторвать взгляда от бессчетных светящихся точек, что воронкой втягивались в черную пасть самого жуткого существа на планете. Её рука легла на нож.
Рей обернулась к Бену. Провела пальцами по лицу и улыбнулась. «Если бы я знала, что во мне такого», – подумала с грустью и осторожно выдернула нож. Бен застонал, завалившись на бок.
– Погоди, не умирай, – прошептала Рей, коротко сжав его руку, а потом, резко развернувшись повторила подлый удар Сноука, всадив нож в живот древнего злодея по самую рукоять. Удивительно, но она почти не ощутила сопротивления! Словно Сноук, как и его мертвые болванчики, давным давно выгнил изнутри. Рей хихикнула: вспомнила, как в одном кино у злодея внутри были летучие мыши. И когда ему вспороли живот, они вырвались на свободу. Рей отчётливо слышала возню позади, краем глаза успела увидеть, как Лея всаживает кол в грудь одному из мертвецов… Но ей было гораздо интересней вот что: если вспороть Сноука, души, которые он поглотил, вылетят из вспоротого брюха роем и устремятся в небеса?
Время вокруг неё остановилось. «Как в парке», – почему-то подумалось Рей. Сноук замер, словно замороженный самой смертью, звуки отдалились, даже мир на секунду перестал трещать по швам, пока Рей медленно тащила лезвие вниз, разрезая истлевшие ткани, кромсая трухлявые внутренности… Секунды возобновили свой бег, когда её рука соскользнула с рукояти – нож напоролся на тазовую кость.
Рей успела заметить, как Бен уронил вытянутую руку и застонал, откидываясь на спину. Падая рядом с ним на колени, Рей услышала жуткий скрежет – словно рушился старый ржавый мост. Сноук кричал. Его тело разрушалось, осыпалось на пол бурыми хлопьями, но Рей некогда было смотреть.
– Бен. – она склонилась над ним, прижала руку к ране, и тут же отдёрнула её, – Бен только охнул глухо. Но открыл глаза и улыбнулся посиневшими губами. Он попытался коснуться пальцами её щеки, но рука отказалась повиноваться.
– Я не понимаю… – пробормотала Рей, склоняясь над ним. – Не помню…
– Ты забудешь. Скоро забудешь меня совсем, – через силу кивнул он. На его губах выступила кровь, а у Рей в груди словно что-то лопнуло.
– Сноук врал. Добровольная жертва, – когда человек знает от чего отказывается и почему. Это когда есть, за кого умереть. – проговорил Бен хрипло, прикрывая глаза. – А боги умирают за любовь.
Рей трясло, ей не дышалось, когда Бен прошептал:
– Я и то и другое, Рей. Начало и конец. Моя жертва добровольна…
Она не успела крикнуть, не сумела пасть замертво рядом, когда память её вернулась. Придётся снова самой. Снова вдогонку, но теперь взаправду… Рей потянулась к ножу, но вдруг услышала позади себя тихий вскрик. Обернулась и замерла в ужасе: Лея двумя руками держала проклятый кол и дышала часто-часто, хрипя – кованый наконечник глубоко вошёл в её тело. Рей только успела встретится глазами с матерью, прочитать немое «прости» по губам, когда её тело стало разрушаться, как до этого – Сноука.
«Хранительницы уходят, когда захотят», -вспомнились Рей слова Бена, когда Люк, взвыв, словно раненый зверь, бросился к сестре. Её оболочка рассыпалась в его руках, как скульптура из праха. Рей отвернулась от его горя, – теперь её черёд.
Но тут же осела на пол и выронила нож: на неё не мигая смотрели жёлтые глаза змеи. С лица любимого человека, живого и невредимого, на неё смотрела вечность. Миг, – это уже просто Бен. Её Бен смотрел на неё с тревогой.
Услышав словно со стороны собственный натужный хрип неверия и облегчения, Рей почувствовала, как мир сначала накренился опасно, а потом всколыхнулся: волна чужой воли закружила её и схлынула, милостиво забирая с собой исстрадавшееся сознание.
***
Рей проснулась от того, что ей сложно дышать. В той самой спальне, в трижды распроклятой квартире поехавших психов. Как и вчера, Бен прижимал её к себе, притянув за плечи, обхватив бёдра ногами. Он обнимал её словно ребёнок – самую любимую игрушку, только ухо не грыз, как плюшевому мишке. Рей хихикнула и попыталась вывернуться из его хватки, но Бен только стиснул её крепче, ещё и к постели прижал, переместившись.
– Я задыхаюсь! – нарочито панически прохрипела Рей, и его хватка ослабла. Но тут Бен просто подмял её под себя. Он при этом удерживал свой вес на локтях, и это говорило, что он поступил так сознательно.
Рей пискнула и попыталась выкрутиться из-под него. Но куда там. Тогда она поменяла тактику. Решила смутить его и в красках представила, как опускается на него сверху, принимая в себя член, как целует его губы, шею, грудь…
Бен перехватил видение, и вот он уже сверху, а Рей задыхается его именем.
Рей выгнулась под ним, закусила губу и представила, что он сидит на кровати, а она опускается перед ним на колени и как берет его член в рот.
Бен над ней застонал и вжался через ткань штанов в её голую задницу. Рей зарычала и резко перевернулась под ним, уткнувшись носом Бену в подбородок. Ему стоило бы побриться, но Рей впилась голодным поцелуем куда достала. Поцарапала губы о жёсткую щетину, и цеплялась за его плечи, старясь добраться до губ, пока он сам не сместился вниз. Рей застонала, когда он наконец нашёл её губы. Она обхватила его руками и ногами, притягивая, изо всех сил прижимая к себе. И расплакалась, вспоминая ужасы минувшего дня. Но они живы. Живы.
Бен отстранился первым, прижался лбом к её.
– Как теперь, Бен? – Рей судорожно цеплялась за него, боялась, что если откроет глаза, снова окажется в том страшном зале, обеспамятевшая над его мертвым телом.
– А как ты хочешь? – он тоже задыхался, но по иной причине. До Рей дошло, что Бен совсем неправильно понял её вопрос, но её это вполне устраивало. Рей всхлипнула, хихикнула и заставила себя открыть глаза. Видеть его так близко оказалось сродни откровению, – непривычно, чуточку страшно. Но физический трепет был смят вновь пробудившейся паникой.
– Как дальше, Бен? Ты… – Рей не могла заставить себя произнести страшное и снова зажмурилась. Представила, что он прямо сейчас растворится в её руках, как когда-то соткался прямо из воздуха, пропадёт и оставит её одну в проклятой квартире.
– Нет. – Бен ответил вслух, твёрдо, – Я не уйду и не оставлю тебя.
Рей не могла заставить себя открыть глаза. Она прекрасно слышала его слова, но страх не позволял ей вдохнуть. Перед глазами у Рей маячил нож в его животе, кровь на её руках. «Ты забудешь меня», сказал он тогда, и вспомнив эти слова, Рей снова разрыдалась.
Бен глубоко вздохнул и прихватил её губы своим ртом. Не отпускал, пока Рей не затихла, а потом мысленно повторил: «Я не оставлю тебя, Рей. До самого конца и дальше, как и обещал, я буду с тобой». А потом он послал захватывающую картинку: вот он отпускает её руки и опускается вниз, покрывая поцелуями груди, живот. Вот он разводит её бёдра в стороны…
