Текст книги "Скёль (СИ)"
Автор книги: GrenkaM
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)
Карл постучал кулаком по столу, призывая всех к тишине. Когда все наконец притихли, он начал свою речь:
– Друзья, у меня для вас две новости. Обе – крайне важные, и повторять я их не стану, потому будьте внимательны и запоминайте. Во-первых, разрешите представить вам моих коллег – генетика Кара-Чура и зоолога Горецвета. Собственно, с Горецветом мы все успели познакомиться ранее в половяцкой степи…
В этот момент Алёша сделал охранный знак дрыгвичей, вытащил из-под стола пластиковую бутылку и, крикнув что-то вроде «изыди нечистоплотный», облил Горецвета водой.
Горецвет тяжело вздохнул и повернул к Алёше левую голову со словами:
– Дрыгвич. Будь человеком. А не получится, так Кара-Чур поможет принять тебе твое истинное обличье – обезьянье.
– Ибо манеры твои, ведуний сын, оставляют желать лучшего, – правая голова тяжело вздохнула.
– А неоконченное теологическое образование дает о себе знать. Неужто выгнали? – центральная голова нахально подмигнула Алёше.
Алёша достал из-под стола ведро. Ведро было с водой.
– Хватит.
Казалось, Кара-Чур заполнил собой все пространство. Черные-черные глаза еще сильнее потемнели и полыхнули огнём, воздух вокруг него сгустился и налился чернотой. Нордсьены в ужасе отшатнулись.
Карл устало закрыл глаза одной рукой, кулаком другой хлопнул по столу.
– А ну все дружно хлебнули фирменной настойки Эниаса! Скёль!
Карл обвел всех свирепым взглядом и проследил, чтобы все выпили по большой кружке.
За столом воцарилось молчание.
Карл снова взял слово:
– Товарищи, поймите, Горецвет и Кара-Чур – нам друзья! Мало того, забегая вперёд, хочу сказать, что я принял решение остаться в Неведомы Далях навсегда и планирую покинуть Мёльн и поселиться в Болотном краю. Потому прошу с уважением относиться к нашим коллегам.
Алёша снова потянулся под стол. Горецвет положил лапу ему на плечо и успокаивающе похлопал. Левая голова улыбнулась.
– Не надо. Я всё понял.
Алёша сделал охранный знак и принял ещё настойки.
Карл продолжил:
– Наши новые друзья владеют очень большими знаниями, и от этих знаний, которыми они так щедро готовы поделиться, зависит судьба Янсена, да и успех нашего предприятия. Кара-Чур знает секрет мертвой и живой воды. И то, что я сейчас стою перед вами, – лучшее доказательство эффективности этого лекарства.
Карл повернулся к врачу:
– Янсен, ты же видел, что я был на краю. Да что там. Черту переступил. И саркофаг жизнеобеспечения, в который ты меня поместил, только продлевал мою агонию, но спасти бы не смог. Но вот я перед вами, и это только благодаря совместным слаженным действиям: медицинской науке Янсена, помощи Горецвета и тайным знаниям Кара-Чура.
Карл вновь повернулся к товарищам:
– Итак, Кара-Чур и я, мы разработали два новых лекарства – одно для оживления Полины, второе для увеличения силы и скорости Янсена. Но есть одно «но» – нам надо опробовать лекарство для Янсена… Например, на кошечке…
Все дружно посмотрели на Эниаса. Спинан-мур напряглась.
И тут Кара-Чур всех удивил. Протянул обсуждаемой кошечке руку и громко мяукнул.
Животное от неожиданности подпрыгнуло, присутствующие снова приложились к настойке.
Карл глубоко вздохнул и протиснулся мимо Горецвета в подсобку. Необходимо было срочно пополнить запасы успокаивающего средства.
Спинан-Мур, тем временем, несмело мявкнула в ответ и уставилась на Кара-Чура не мигая. И Властелин Болот выдал длинный монолог на кошачьем наречии, во время которого лица доблестных мёльнцев вытягивались, а огромные золотые глаза Спинан-Мур наполнялись любовью.
Когда Кара-Чур договорил, кошечка поднялась и легко запрыгнула на стол. Грациозно обойдя расставленные в произвольном порядке жестяные кружки, села перед Кара-Чуром и, кажется, даже кивнула.
– Она согласна, – возвестил Властелин Болот, а Алёша свалился под стол.
– Как? – коротко спросил Карл, едва перекрикивая поднявшийся гвалт.
– Анна научила, – хитро ухмыльнувшись, ответил Кара-Чур.
*
– Вам не кажется, что Спинан-Мур… несколько подросла? – Янсен перевел недоуменный взгляд с кошки на Кара-Чура.
– А мне нравится!
Эниас довольно улыбался и поглаживал метровую кошку, растянувшуюся на полу во весь свой новый рост.
– Что-то не так, – Кара-Чур нахмурился, пытаясь разглядеть лапы кошки, – к тому же я не помню, чтобы среди запланированных мутаций были бионические. Карл, твоя работа?
Карл проследил взглядом за указующим перстом друга и тоже нахмурился.
– Это я! – гордо возвестил Эниас. – Нравится?
– Зачем?! – хором ответили мужчины.
Кошка хитро сощурилась, выпустила из когтя алмазное сверло и демонстративно крутанула его пару раз.
– Мы со Спинан-Мур посовещались, и я решил, что так будет веселей, – Эниас выпрямился и стоял теперь глядя на товарищей с высоты своего немалого роста.
– А ещё… – Эниас жестом привлек внимание кошки и подкинул небольшой мячик.
Спинан-Мур грозно рыкнула, сверкнула глазами и, совершив немыслимый пасс, задними лапами разодрала мячик прямо в воздухе. На пол полетели только жалкие клочки. Кошка широко улыбнулась и подошла к хозяину.
– Не-не, товарищи, я на такое не соглашался, – голос Янсена предательски дрогнул.
– Ты же хотел спасти Полину любой ценой, – Гуннар опасно улыбнулся.
– И потом, это же результат действия вакцины на кошечке. На человеке-то мы ещё не проверяли…
Карл задумчиво смотрел на ван Берга.
– Я знаю, что нужно доработать!
Воодушевляющий вопль Кара-Чура прервал спор. Гуннар и Карл отпустили припертого к стене Янсена. Янсен облегченно вздохнул.
*
– А вы уверены, что получится?
Янсен с недоверием смотрел на пробирку с вакциной.
– Вообще, уже получилось. Ты все ещё жив, – Кара-Чур сверкнул своими черными-черными глазами и ухмыльнулся, – я не стал дожидаться, пока ты согласишься, и просто добавил тебе каплю вакцины в питье.
Янсен немного изменился в лице и сжал кулаки.
– Напоминаю, если что – я бессмертный…
– Ничего-ничего, и даже на крупную рыбу найдётся крючок… – Янсен угрожающе придвинулся ближе к Властелину Болот.
– Так! Ну-ка все дружно хлебнули успокоительной настойки Эниаса! Скёль! – Карл хлопнул пустой кружкой по столу и обвел товарищей суровым взглядом.
Кара-Чур удовлетворенно оглядел Янсена и спросил как ни в чем не бывало:
– А поляна у вас тут какая есть? Или просто помещение, где можно не бояться что-то сломать или разбить?
Нордсьены переглянулись и дружной толпой направились в спортзал.
Кара-Чур встал в центре зала, попросил остальных отойти подальше, на безопасное расстояние, и обратился к ван Бергу, стоящему у стены:
– Представь, что я хочу, например, разрушить твою лабораторию…
Янсен и бровью не повел.
– Ладно, попробуем по-другому. Я хочу украсть твою Полину?
Янсен немного напрягся, но остался на месте.
Кара-Чур недобро усмехнулся, в угольно-черных глазах полыхнул зловещий огонь, и он тихо сказал:
– Я обманул тебя. Нет лекарства, чтобы её спасти. Смирись!
Друзья даже не поняли, что случилось. Тень Янсена метнулась к Кара-Чуру, но того и след простыл, он был уже дальше, у соседней стены. Янсен же теперь стоял ровно на том месте, где только что был Властелин.
Мужчины смерили друг друга тяжелым взглядом. Кара-Чур опять усмехнулся и, презрительно скривив губы, снова тихо сказал: «Слабак».
В этот раз Янсен оказался проворней, он подлетел к Кара-Чуру и нанес тому удар. Властелин болот отлетел на маты, лежавшие на другой половине зала. Тут же поднялся на ноги и завопил:
– Получилось!
После чего кинулся к Янсену и ударом кулака швырнул его в стену.
Пока Янсен пытался подняться, Кара-Чур оказался рядом с Горецветом, схватил его на руки и, даже не скривившись, потащил к месту, где мотал головой ван Берг. Подошёл и просто передал Горецвета с рук на руки. Янсен, даже не задумываясь, что он делает, подхватил дракона и … удержал.
А когда понял, что сделал, расхохотался!
Друзья кинулись поздравлять друг друга, Горецвет, наконец оказавшись на полу, радостно переминался с ноги на ногу и крутил головами.
Только Кара-Чур внимательно смотрел на Янсена, а затем сказал:
– Не хотелось бы портить праздник… но тебе надо помнить, что действие лекарства временное, а каждая последующая доза будет иметь более кратковременный и слабый эффект.
========== 6. Репетиция ==========
Две недели до дня Х
Посреди малой лаборатории Карла стояла труба. Ее притащили Гуннар и Эниас, и теперь она сиротливо торчала посреди почти пустой комнаты. Все оборудование они предусмотрительно выволокли в основное помещение.
Алёша установил тонкие пластинки на равном расстоянии. Карл, Гуннар и Янсен сделали шаг назад. Эниас остался рядом с Алёшей и только смотрел во все глаза.
– Не хочешь отойти? – Алёша еще раз проверил пластинки на трубе.
Эниас жизнерадостно хлопнул Алёшу по плечу.
– Неа. Ты же остался.
– Я знаю где стоять. Но я могу и ошибаться …
– Тем интереснее!
Алёша недоверчиво покосился на товарища и утащил со стола салфетку. Вытащил из-за уха карандаш и стал что-то чиркать на бумажке. Несколько раз хмыкнул, а потом спросил:
– А рост у тебя какой?
– Нормальный у меня рост, я не жалуюсь, – парировал Эниас.
Алёша только усмехнулся и снова что-то стал чиркать. Закончил, поправил пластинки, подвинул Эниаса и снова повернулся к трубе.
– Ну-с, товарищи нордсьены, названные мои братцы и просто веселые ребята, праздник объявляю открытым!
С этими словами Алёша нажал на кнопку дистанционного детонатора.
Раздался глухой щелчок, и труба раскололась на равные части, которые сложились на пол. На Алёшу и Эниаса даже пылинки не попало. Программист жизнерадостно толкнул Алёшу плечом.
– Считаю, что праздник удался. А теперь показывай, как и мне устроить такой же, только в два раза веселее! Чтобы все НИИ потом меня добрым словом поминало!
Гуннар настолько опасно улыбнулся, что правая голова Горецвета икнула, левая зажмурилась, а руки по привычке зажали рот центральной.
Алёша похлопал дракона по руке.
– Не бойся, профессор. Надо будет – мы и тебя научим.
– Научим-научим, – нетерпеливо подгонял Алёшу Гуннар. – Но сначала меня, а потом хоть Спинан-Мур, хоть Кара-Чура.
Алёша содрогнулся, вспоминая, как кошечка давеча пробралась на кухню и, использовав свой излюбленный приём «разрыватель», нижними лапами разорвала упаковку макарон на кошачий туалет, а алмазным сверлом вскрыла все банки с мёдом. Попробовала из каждой, но доедать не стала – видимо, фигуру берегла, как истинная женщина…
Алёша тряхнул головой, прогоняя наваждение, и указал Гуннару на пол.
– В ногах правды нет, как говорит один мой знакомый, бессмертный, – Алёша попытался опасно улыбнуться. Но похоже, у него ничего не вышло, потому что Гуннар только усмехнулся и прозаично плюхнулся на пол.
Тяжело вздохнув, дрыгвич принялся объяснять азы саперного дела на пальцах. Буквально. Потому что заряды, которые нужно было использовать в НИИ, были размером с подушечку большого пальца.
Заметив, что Гуннар не впечатлился размером предполагаемого смертоносного оружия, Алёша заявил:
– Двадцать вот этих малышек, если их правильно расположить, уничтожат Мёльн. Как считаешь, что одна может сделать с самонадеянным, беспечным и примитивным нордсьеном?
Гуннар опасно ухмыльнулся и в этот раз более почтительно, как показалось Алёше, сказал:
– Я весь внимание, мой учёный друг. И буду сосредоточенно слушать и тщательно выполнять твои указания. А то праздник близко, а мы ещё не во всеоружии.
Алёша благодарно кивнул и принялся объяснять, а заодно демонстрировать, правда, пока не подпуская товарища к практическому применению. Для практики они с Гуннаром отправились в открытый космос под недоуменные взгляды друзей.
Алёша же пояснил, что так будет для всех безопаснее:
– В открытом космосе давления нет. Значит взрыв сразу рассеется, как только попадет в условия вакуума. А главное, всё это произойдет настолько быстро, что вы даже моргнуть не успеете. К тому же ударной волны, которая является самой разрушительной частью взрыва, тоже не будет. Так что все желающие посмотреть на предварительную экзаменацию Гуннара – на выход.
Гуннар насупился:
– А в помещении когда взрывать будем?
– Не раньше, чем мы поймем, что ты сможешь все сделать, не причинив вреда ни станции, ни окружающим! – В дверях стоял Янсен.
Вдохновенный взор и лихорадочный румянец врача говорили о том, что он либо наконец подвергся чудесному воздействию настойки, либо разговор по душам с Кара-Чуром открыл для него какие-то тайны. Например, смысл жизни.
– Сорок два? – поинтересовался Карл.
– Тридцать восемь! – парировал ван Берг.
– Идиоты, – Кара-Чур устало закрыл лицо рукой.
Десять дней до дня Х.
В самом центре галактики NGC 292 (землянам известна под названием малое Магелланово облако, примеч. автора) находилась маленькая, но очень уютная планета. Климат Нерфус-2/3, по каким-то своим межгалактическим законам, представлял рай для практической науки. Именно здесь одновременно можно было проводить разнообразные опыты, связанные как с разреженным высокогорным воздухом, так и с неимоверным давлением морских глубин, найти абсолютный ноль, пустыню, беспрерывный дождь и прочие условия, необходимые для исследований.
Отдельного внимания заслуживали природные ресурсы, также необходимые для всевозможных изысканий и экспериментов. Отсутствие аборигенов при наличии безопасной флоры и фауны также являлось неоспоримым плюсом.
Но самое главное, это была первая планета, до которой долетели далёкие-далёкие предки межгалактических путешественников.
Поэтому, кроме климатических условий, Нерфус-2/3 являл собой исторически значимый объект. И когда зашла речь о выборе места для научного оплота по изучению проблем развития межгалактических территорий – сомнений не было. И учёные мужи, убелённые сединами и придавленные жизненным опытом, единогласно приняли решение о строительстве НИИ ПРОМЕТЕЙ именно здесь.
И в этом году Институт отмечал большой праздник – 1570-летие. По этому поводу планета, ранее известная исключительно своими научными сотрудниками и только своим же научным сотрудникам, неожиданно стала меккой туризма. Количество посетителей, любопытствующих, зевак и просто праздношатающихся на квадратный метр зашкаливало. Желающие посмотреть на НИИ, послужившее отправной точкой в развитии межгалактических путешествий, слетались со всех сторон. И были среди них как антропоморфные существа, подобные человеку, так и другие формы жизни, представленные во всём своем межгалактическом разнообразии.
Небольшая группа очередных туристов стояла перед парадным входом в главное здание НИИ ПРОМЕТЕЙ. Карл, одетый в цивильный костюм с клетчатым шарфом, небрежно намотанном поверх парки, нетерпеливо помахал табличкой «Гости из Дали».
Янсен, с аккуратно подстриженной бородой, в костюме и светло-сером пальто, что-то доказывал Гуннару. Разведчик опасно усмехался и поправлял ворот косухи, надетой поверх растянутой белой футболки.
Кара-Чур не изменил себе и стоял в чёрном-чёрном бушлате с наглухо застегнутым воротником и угрюмым выражением лица. Алёша и Эниас ничем не отличались от местных студентов – свободные джинсы, кроссовки и бомбер, накинутый поверх растянутой толстовки.
Звездой туристической группы «Гостей» был Горецвет. Дракон привлекал внимание то ли ярко-красной курткой и белым шарфом с синими оленями, намотанном на шее центральной головы, то ли неожиданным обращением Карла: «Профессор Горянин, пройдёмте, мы только вас ждём».
Современное здание Института, выполненное в лучших традициях неокубизма имени Нео Кубика (великий скульптор современности межгалактических путешественников, примеч. автора) являло собой сплав науки и истории. Многоэтажный колосс, построенный с использованием самых передовых технологий, простой и функциональный, снаружи был окружен голографическим изображением прежнего НИИ. Колонны, атланты, кариатиды, барельефы, пальметты, фризы и эмблемы в обилии украшали старинные ордера. И контраст производил неизгладимое впечатление. Дрыгвич уже несколько раз сделал охранный знак, Эниас потянулся к фляге, и только суровый взгляд Карла остановил его от попытки успокоить нервы.
«Гости из Дали» уже осмотрели фасад, воссозданный в своем первоначальном виде с помощью высокотехнологичной голограммы. И теперь в некотором удивлении изучали гигантскую скульптуру Прометея. На лице героя, принесшего огонь человечеству и символизировавшего технические достижение, была маска сталевара, а в открытой ладони он держал атом.
– А почему он в маске? – поинтересовался Алёша у Карла.
Биотехнолог поправил очки, принял сосредоточенный вид и менторским тоном начал:
– Чтобы пройти огненную печь, так сказать, горнило, призванное укрепить дух человека и подготовить его к…
– А вот мне вы легенды рассказывать не даёте! – перебил Кара-Чур и сверкнул чёрными-чёрными глазами.
– Потому что твоя легенда состоит из 132 частей, 47 песен и одной ритуальной пляски! А я рассказываю о символе науки в двух предложениях! – Карл возмущенно смотрел на друга.
– Зато моя легенда правдива и подтверждена фактами! Я лично был свидетелем того, как творилась история. А у твоего сталевара в руке атом размером с дом! Где правдоподобность? Объективность?
– Это мирный атом! Аллюзия! – начал было Карл, но Янсен шикнул на всех и, отобрав у биотехнолога табличку, сам повёл группу дальше.
Они двинулись внутрь, осмотрели просторный холл, прошли в главный зал с колонами и чудовищной акустикой. И наконец подошли в святая святых – музей, посвящённый созданию Института. Там, под куполом из углепластика, стоял остов здания НИИ в его первозданной красоте и даже с настоящей бронзовой табличкой, поцарапанной и поврежденной временем и студентами, гласившей «НИИ Пр0..ТеЙ..» (игра слов, Протей в средние межгалактические века символизировал лицемерие высших чинов и уклонение от ответственности, примеч. автора).
Группа туристов «Из Дали» внимательно выслушала лекцию Карла и двинулась в другой корпус. Неторопливо они вышли во внутренний дворик. Алёша тут же достал салфетки, которые утащил из студенческой столовой, и стал делать пометки карандашом. Эниас надел очки и стал медленно поворачиваться на одном месте.
– Ты же не носишь очки?
Карл недоверчиво смотрел на программиста.
– Не ношу. Зато ношу современную аппаратуру. Особенно мне нравятся микрокамеры и прочие шпионские штуки!
Эниас жизнерадостно хлопнул Алёшу по плечу со словами:
– Ну чего, первокурсник, пойдем! Покажу тебе основное место будущих событий, а стариканы пусть пути отступления ищут…
После чего, даже не посмотрев на обалдевших от такого сравнения «стариканов», оба «студента» направились в сторону невысокого здания, стоящего в глубине двора.
Кара-Чур проводил их недоуменным взглядом и фразой:
– Я не понял, кого сейчас тут стариком назвали?
Властелин повернулся к Карлу и Янсену и добавил:
– Если вас, то вы скорее младенцы, по возрасту. Да и по развитию тоже. Я думал, тут действительно НИИ, где проводятся серьезные исследования, где наука достигла своего апогея. А вместо открытий мне уже два часа демонстрируют прежние достижения, покрытые пылью и хранящиеся в доисторических шкафах с навесными дверцами. А в качестве новостей декламируют новые правила обучения и создания открытий, не применимые к жизни. Вот скажи, Янсен, ты же врач – ты согласишься прийти на прием к хирургу, который прослушал пятилетний курс за три дня. Заочно. У кремниевой формы жизни. В переводе с сабейского языка?
Гуннар, глядя, как закипает Карл, еле сдерживается Янсен, а пространство вокруг Кара-Чура вообще потемнело и потрескивает, призвал товарищей к порядку:
– Горянин, ты чернявого придержи, а я пока своих «стариков» успокою.
Гуннар встал между мужчинами.
– А ты, Кара-Чур, погорячился с выводами. Во-первых, мы осмотрели древнюю часть НИИ, и совершенно естественно, что кроме динозавров ты там ничего не увидел. Что же касается обучения и открытий, тут ведь как посмотреть. Вот взять, к примеру, тебя. Ты вообще из племени воинов, с дикой планеты, погрязшей во тьме веков…
Кара-Чур было успокоился, но от таких слов снова весь потемнел и выглянул из-за Горецвета.
– Так вот, – продолжил Гуннар, – это тебе не помешало самому постичь законы природы и применить их на практике. Из чего лично я делаю вывод, что необходимость – мать изобретений (поговорка нордсьенов, примеч. автора). И потом, нам Карл тут про горнило рассказывал и светоч для человечества – выходит, этот самый светоч стоит искать в юном и незамутненном рассудке молодого учёного. И вообще, мы сюда за другим приехали. Так что хватит философствовать. Идёмте пути отступления искать. А заодно делом покажем нашим «студентам», что наш опыт получше их задора будет.
Неделя до дня Х.
В магазине «Незабываемый праздник» у стенда с маскарадными костюмами стояли Янсен и Эниас.
Алёша с Гуннаром отправились вырывать из стены настоящий саркофаг жизнеобеспечения в качестве генеральной репетиции. Карл и Кара-Чур колдовали над лекарством для Полины в лаборатории. Горецвет тоже остался на Мёльне со словами: «Стар я для ваших шалостей. Да и вид у меня неподходящий даже для межгалактических путешественников». После чего центральная голова хитро подмигнула Янсену, правая голова показала язык Алёше, а левая пригубила настойку прямо из рук обалдевшего от таких откровений Эниаса.
Ван Берг обречённо слушал извинения продавщицы и периодически с надеждой оглядывался по сторонам. Вот уже полчаса они пытались найти костюм, который смог бы подойти мужчине с ростом не ниже 1,92 метра, крепкого телосложения и сорок-последним размером ноги. И чтобы не костюм животного. Три штуки. Разных. И один для подростка (дрыгвичи были невысокой расой по сравнению с огромными нордсьенами, примеч. автора).
Эниас придирчиво рассматривал накидку мушкетёра. Оттянув ткань, он уставился на искусную вышивку французской лилии на рукавах и, не поворачивая головы, обратился к Янсену:
– Может, Алёше снова выдадим костюм Мрачного Жнеца? Я могу надеть парадную кольчугу и фамильный плащ Хейдара с головой волка. Карлу наденем клетчатую рубашку, очки и общий вид маньяка у него уже имеются. А у тебя, помнится, есть кольчуга, с той самой сшибки, с застрявшим в груди копьём. Польём всё вишнёвым вареньем – будешь грозным духом павшего воина! Учитывая твою бледность, впалые щеки и безумный взгляд, тебе даже грим не понадобится!
Янсен на это только отмахнулся и продолжил поиски костюмов.
========== 7. Праздник I. Синяя дверь ==========
День Х. Карнавал в НИИ ПРОМЕТЕЙ в честь 1570-летия Института.
Возле столов с закусками нарезала круги акула. Плюшевая двухметровая акула, серо-голубого цвета. Из капюшона пижамы-кигуруми «Акула» торчала голова Эниаса.
Карл, одетый в клетчатую рубашку, джинсы и высокие походные ботинки, привычно держал на плече боевой топор нордсьенов.
– Он всё ещё думает, что изображает дровосека? – Янсен, одернув кольчугу, облитую вишнёвым вареньем, обратился к Кара-Чуру.
Властелин Болот в парадной черкеске с газырями подкрутил ус и только усмехнулся в ответ.
Горецвет с бокалом в одной руке и тарелкой с тарталетками в другой нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Дракон периодически прихлёбывал то одной, то другой головой из бокала, взмахивал крыльями и постукивал хвостом. Было видно, что его что-то нервирует. Кара-Чур поглядывал на дракона со всё нарастающим беспокойством.
Наконец Властелин Болот оставил свой бокал на столе и подошёл к Горецвету.
– Профессор, у тебя все хорошо?
– Так себе, – центральная голова снова прихлебнула из бокала.
– Людей слишком много? Музыка громкая? Танцевать хочется, но стесняешься? – стал перечислять Кара-Чур, внимательно глядя на странные телодвижения дракона.
– Нет. Всё нет! – хором ответили левая и правая головы.
– Мне бы прогуляться, – центральная голова доверительно смотрела на Кара-Чура.
– Вот только Карл запретил выходить из зала, – понурилась правая голова.
– А Гуннар так вообще обещал пустить меня на шашлык, – надулась левая.
– Кстати, он сказал спросить у тебя, что это такое. И что это? – центральная голова перестала прихлёбывать и уставилась на Кара-Чура.
– Потом расскажу. И угощу. Если найдём подходящего барана.
Властелин усмехнулся и поманил Горецвета за собой. Друзья дошли до дверей. Кара-Чур стал объяснять Горецвету, как добраться до уборной и не перепутать её с человеческой и особенно с женской.
– Ты на значки смотри: если треугольник углом вверх, лучше сразу беги. Быстро-быстро и не оглядываясь, это гнездо фурий. Зайдешь – спасенья не жди и сразу моли о быстрой смерти. Иначе будет хуже, чем с Алесями на Дракко тогда вышло.
Горецвет кивнул сразу тремя головами и стал активнее перебирать лапами, хвост работал как вентилятор.
– А теперь тебе прямо, потом налево, потом направо и по лестнице вверх. Выйти на улицу, пройти прямо до синей двери, затем под лестницу и ты у цели.
Когда Кара-Чур закончил свою речь, дракона уже не было. Только стук когтей по паркету гулко раздавался на весь коридор.
– Удачи! – усмехнулся Властелин и снова зашёл в главную залу.
Праздник начинался.
*
Профессор Горянин шёл по коридору. Даже не просто шёл. Он нёсся. Прямо, налево, направо, по лестнице вверх…
Стоп! Профессор резко затормозил и принялся озираться.
В такие моменты он забывал, что у него три головы, и хоть воля у них общая, его, горянинская, головы постоянно озвучивали мысли, которые стоило держать при себе. Своевольничали. Особенно левая.
Она и озвучила приговор:
– Ну что, заблудился, лапоть чешуйчатый? Давай теперь искать цветочный горшок. И побольше.
– А может Кара-Чур забыл сказать, что нужно на два пролёта вверх подняться, чтобы на улицу к синей двери выйти?
Центральная только цыкнула зубом.
– Может проще подняться на крышу и слететь на землю?
Профессор считал, что центральной голове досталось больше всего мозгов, и в основном прислушивался к её мнению. Поэтому включил первую космическую и понёсся вверх по лестнице. Последние десять этажей он пролетел, благо широкий пролёт позволял взмахнуть крыльями. Он летел-летел, бежал и спотыкался, пока не уткнулся в синюю дверь!
Он даже радостно рыкнул и дёрнул на себя ручку, замер, ещё более обрадованный, перед ним была вожделенная уборная!
Странная, явно заброшенная. С выкрашенными зелёным дверьми кабинок, треснувшим зеркалом над кособокой раковиной и, как оказалось, дыркой в полу вместо унитаза. Что профессору было как раз на руку в его теперешнем обличии.
Как мало чел… дракону нужно для счастья. Обрадованный и облегчённый профессор с громким хлюпаньем мыл лапы в кривобокой раковине. Головы улыбались и перемигивались.
Однако, стоило ему обернуться, чтобы выйти в приметную синюю дверь, которая стала его персональным пропуском к блаженству, профессор к своему удивлению обнаружил, что позади него дверей целых три.
Все три головы уронили челюсти.
– Но была же одна… – рассеянно пробормотала левая.
Словно в ответ, помещение странно задрожало, и выходов стало шесть!
Профессор Горянин ахнул и бросился к ближайшему. За дверью знакомой лестницы не оказалось. За дверью оказался совершенно незнакомый коридор.
– Людииии, ау, – тихонько проскулила правая голова.
– Есть кто живой? – шёпотом поинтересовалась левая.
– Или не очень живой, но всё равно есть? – с надеждой уточнила центральная.
В ответ была тишина.
Горецвет, припомнив, что он всё-таки дракон, к тому же бессмертный, взял себя в руки и решил осмотреться. Длинный и извилистый коридор, темный и беспросветный, казалось, вёл в никуда. Ощущение безнадёги поддерживал и сквозняк, свободно гулявший по помещению. А также мигающие лампочки и многочисленные шкафы, расставленные вдоль стен.
«Что у них за мания такая, эти винтажные шкафы с навесными дверцами», – подумал Горецвет и тут же когтем верхней лапы чиркнул по ближайшему шкафу.
Коготь совершенно свободно, не встретив каких-либо препятствий, прошёл сквозь шкаф. Горецвет отдёрнул лапу и двинул по шкафу хвостом. Эффект повторился. Правда хвост, будучи более длинным, задел стену.
Дракон опустился на кафельный пол и задумался. Левая голова пробурчала:
– Что за наваждение!
– Хорошо, что током не ударило, – не к месту обрадовалась правая.
– На голограмму похоже. Но зачем? – задумчиво протянула центральная.
И тут откуда-то издали послышались шаги. Навстречу Горецвету двигалась группа людей в маскарадных костюмах.
Впереди, размахивая руками и что-то громко рассказывая, шёл высокий мужчина в костюме кота в сапогах. За ним следовали два седовласых профессора с всклокоченными волосами и ретортами.
Причём правый периодически оглядывался и, никого не найдя, тут же прикладывался к своей реторте с ядовито-зелёной жидкостью. После чего довольно улыбался и кивал головой со словами: «Да-да, полностью вас поддерживаю, коллега!»
Замыкала шествие девушка с тонкими чертами лица. Длинная чёлка опускалась на её нос и закрывала глаза, девушка смешно оттопыривала нижнюю губу и дула вверх, пытаясь убрать непослушные волосы. В руках у неё была гора папок, которые грозились упасть в любой момент, но каким-то чудом все ещё оставались на месте.
Завидев Горецвета, Кот остановился и поприветствовал незнакомца:
– Добрый вечер! А вы как здесь оказались? Вообще-то здесь закрытая лаборатория, посторонних тут быть не должно!
– Понимаете, – осторожно начала правая голова.
– Мне очень нужно было посетить… – подхватила левая.
– Разрешите представиться, профессор Горянин, зоолог, – очень твёрдо сказала центральная и внимательно посмотрела на своих собеседников.
– О!
Оба всклокоченных профессора разом повернулись к Коту и заговорили, перебивая и подталкивая друг друга:
– Не может быть!
– Да неужели!
– Тот самый? Но это невозможно!
– Василий Горянин, даже если и пережил ту катастрофу, не мог прожить 2000 лет!
– Я его далёкий потомок! – быстро нашлась центральная голова.
Передние лапы Горецвета тут же закрыли рот правой и особенно левой голове. Дракон поднялся и галантно поклонился.
Один профессор задумчиво кивнул, Кот в сапогах отвесил не менее галантный поклон, второй профессор, видимо чтобы освободить руку для приветствия, поставил реторту на вавилонский столп в руках девушки. Девушка со смешной чёлкой чихнула, конструкция пошатнулась и начала заваливаться. Девушка начала заваливаться следом.
Горянин, хоть и стал драконом, но всё же остался джентльменом, потому решил спасать девушку. Кот с воплем бросился к бумагам. А оба профессора, издав сдавленный возглас, распростёрли руки, стараясь поймать реторту.
Поэтому они все пропустили появление в таинственном коридоре с голографическими троящимися дверями нового действующего лица. Брюнет с собранными в короткий хвост волосами, сломанным в двух местах носом и рассечённой, не иначе как в неравном бою, бровью, вышел откуда-то из темноты и летящей походкой направился к суетящимся людям. И дракону.
