Текст книги "Кто поведет тебя во тьму (СИ)"

Автор книги: Графит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

«Канализация, что ли, – мрачно подумал Вирджил, забираясь в лаз. – Почему все время приходится бродить в каком-то дерьме?!»

Он полез вперед, опираясь на локти и колени. Сзади металлически громыхнуло, должно быть, гнусавый поставил решетку на место. Проверить это было нельзя, потому что обернуться в узком тоннеле не было никакой возможности, оставался один путь – вперед. Вирджил снова не слышал своего спутника и мог только гадать, с какой стороны решетки тот остался. Впрочем, ответ на этот вопрос он получил очень скоро, когда выронил фонарик и остановился, шаря под собой руками – сзади его чувствительно толкнули в оттопыренный зад. Он покорно полез вперед в темноте – не больно-то и хотелось разглядывать дорогу. Под локтями и коленями что-то чавкало и хлюпало, и Вирджил совсем, абсолютно, совершенно не желал знать, что это было. Его больше не подгоняли, хотя гнусавый наверняка мог пробираться по лазу намного быстрее. Да и вообще его умения впечатляли – Подполье отправило за пленником опытного вора. Вот только зачем?!

Вирджил не обольщался насчет своего положения в Подполье – его терпели, потому что он был спутником Виктории Уоррингтон, но не более того. Так с чего бы каладонским ворам бежать ему на выручку, да еще выдергивать из рук каких-то заговорщиков, которые могли бы попортить подпольщикам немало крови? И ведь план спасения был тщательно продуман, гнусавый отлично знал ходы Кротовника…

Знал?..

Следующее соображение заставило Вирджила замереть на месте – и получить очередной бодрящий толчок сзади. Он опомнился, выдернул руку из чего-то мягкого и сырого и пополз дальше, лихорадочно соображая. Гнусавый не мог быть послан специально за ним – слишком мало времени прошло. Вряд ли члены тайного общества были настолько наивны, что поручали охрану пленника человеку, который только-только поступил на службу. Значит, его спаситель успел просидеть в Кротовнике достаточно, чтобы заслужить доверие. И вся эта работа пошла псу под хвост из-за Вирджила – дорога назад гнусавому была закрыта. Да кому он настолько сдался?!

Версия номер один: старейшина Иоахим не сумел выхлопотать помилование для ученика у полурослика и его дружков и решил проблему таким… сложным способом. Это было не в духе старого священника, но, судя по событиям последних часов, отец Иоахим был полон сюрпризов. Таких, что лучше бы их было не вытаскивать на свет божий.

Версию номер два Вирджил трусил обдумывать, и сам не решался сказать себе, что трусит. Отговаривался мысленно невозможностью, совпадениями, даже божественным провидением, как ни кощунственно это звучало. И все-таки слабый внутренний голосок твердил ему: а вдруг?.. Разве мало тебе было видения в камере? Почему ты снова впадаешь в грех маловерия, панарий? Разве не ступаешь ты сейчас во тьму с тем, кто ведает тропы? Чего тебе недостает, чтобы окрепнуть в своей вере, богоявления?..

Если говорить честно, то именно на богоявление Вирджил и надеялся. Но если бы признался себе в этом, если бы облек надежду в слова хотя бы в мыслях, а она не сбылась, он не выдержал бы. Если есть предел, который боги отмеряют человеку, то Вирджил и без того опасно к нему приблизился.

Лаз начал уходить вниз, приходилось крепче цепляться руками, впиваться пальцами в сырое дно, несколько раз Вирджил оскальзывался и съезжал вперед на животе. Иногда тоннель сворачивал то вправо, то влево, но никогда не разветвлялся, тянулся дальше, как узкая длинная кишка. Гнусавый за спиной молчал и ничем не выдавал своего присутствия. Вскоре Вирджил распрощался с чувством времени, пространства и реальности происходящего. Колени болели, локти бы уже протерлись до мяса, будь в тоннеле немного суше.

За очередным поворотом в лицо вдруг ударил поток чистого воздуха. Подняв голову, Вирджил заметил, что тьма впереди уже не выглядит такой плотной и непроницаемой. С горловым всхлипом он пополз вперед, изо всех сил отталкиваясь руками и ногами. Он зацепил и сорвал обо что-то ноготь, но даже не остановился, судорожно пробираясь по лазу туда, откуда все отчетливее тянуло свежестью. Последние несколько локтей он проделал плашмя и чуть не врезался во что-то жесткое, прикрывавшее выход. Он испугался, что это еще одна решетка, а он, в отличие от своего гнусавого спасителя, не умел открывать запоры голыми руками, но это оказались стебли ползучих растений. Вирджил торопливо раздвинул их, обдирая руки, и высунул наружу голову и плечи. Свежий ветер омыл его лицо, и он поспешно сделал глубокий вдох – даже в Кинтарре, среди заповедных лесов воздух не казался ему таким сладким!

Снаружи стояла ночь. Сквозь дымное облако, которое никогда не рассеивалось в небе над Каладоном, просвечивали редкие звезды и бронзовый круг луны. В их свете Вирджил разглядел, что лаз вывел их с гнусавым в глубокий овраг. Выход был проделан в глинистом склоне, который спускался почти отвесно, чтобы упереться в дно, заваленное грудами хлама. Вирджил узнал Большую Свалку – последнее пристанище ненужных вещей в Каладоне. Однажды король изволил проявить неудовольствие валявшимся на улицах столицы мусором, и его советник, отвечавший за городское благоустройство, полез вон из кожи, чтобы заработать монаршую милость. За границами города под свалку отвели кусок земли, и в овраг и на примыкающее к нему поле потек сначала ручеек, а потом полноводный поток пришедших в негодность вещей, отходов и просто мусора. Днем здесь в поте лица трудились мусорщики – одни привозили новые порции хлама, другие разбирали его, чтобы отделить то, что еще могло пойти в ход на фабриках или в мастерских. Со свалки кормились старьевщики, и частенько можно было заметить бродящих по оврагу технологов, которые надеялись обнаружить среди мусора что-то пригодное для своего ремесла. Сейчас же, ночью, свалка обезлюдела и походила на пустыню, только вместо песка и камней по земле была рассыпана смесь из ветоши, очистков, угля и золы, обломков дерева и кости, ржавых пружин и шестерней, кожаных обрывков, гвоздей и навоза.

Получалось, что Вирджил и правда проделал далекий путь из своего подвала сначала по коридорам, а потом по тоннелю. С Большой Свалки даже нельзя было разглядеть Кротовник, никому бы и в голову не пришло, что они связаны подземным ходом.

– Прибыли, – свистящим шепотом сообщил провожатый. Оказывается, он все-таки был рядом, прямо за спиной. Вернее, за задницей. – Хряем наружу.

Дно было в паре человеческих ростов от края лаза. Вирджил с трудом развернулся ногами вперед и попытался нащупать ступней опору, но нога сорвалась, и он кубарем скатился вниз, чудом не выткнув глаз веткой, которая торчала из ближайшей мусорной кучи, как древко флага. Локтем он угодил в вонючую лужу, и можно было только надеяться, что содержимое этой лужи не растворит одежду вместе с кожей. Вирджил поспешно вскочил на ноги. Его проводник спускался следом – с куда большим изяществом.

– Ну… э… – начал Вирджил. Он собирался поблагодарить своего нежданного спасителя и, быть может, осторожно разузнать, откуда он вообще взялся в Кротовнике. Однако гнусавый перебил:

– Не время базарить. Двигаем вон туда, на свет, там те все скажут.

Вирджил посмотрел – и правда, там, где противоположный склон оврага полого поднимался наверх, в хибарке, в которой мусорщики отдыхали в перерыв, горел огонек.

– Не спи, браток, – гнусавый слегка подтолкнул его в плечо, и Вирджил с неудовольствием подумал, что кое-кто слишком уж вжился в роль тюремщика.

Он даже спрашивать не стал, что или кто ждет его у мусорщиков. Просто побрел через овраг, стараясь только не вступать в самые мерзопакостные кучи и лужи. Вблизи покосившаяся хибарка казалась еще более убогой – строили ее из всего, что подвернулось под руку, щедро пользуясь дарами свалки. Но огонек в окне казался приветливым. Вирджил толкнул криво прилаженную дверь – та открылась с тихим скрипом, открывая проход в тесную комнатку, в которой помещался грубо сколоченный стол, пара табуретов и закопченный очаг. На окошке, затянутом бычьим пузырем, стояла керосиновая лампа, чистая, совсем не подходящая к обстановке.

Виктория Уоррингтон, стоявшая у окна спиной к дверям, обернулась с улыбкой.

========== Часть 12 ==========

У Вирджила пересохло в горле.

– Мадам…

Улыбка Виктории пропала.

– Что с лицом?

– Что?..

Вирджил провел ладонями по щекам и нащупал поверх густой щетины засохшую корку из грязи и крови, которая не просто осыпалась под пальцами, а, кажется, даже шла трещинами. После неправедных трудов Майло и Пекки и путешествия через подземный ход его физиономия наверняка напоминала раскрашенную варварскую маску.

– Пустяки, – сказал он. – Мадам! Вам нельзя здесь оставаться! В Кротовнике засели бандиты, они ищут вас, они знают ваше имя и внешность, и… я сказал им про Туллу. Я не хотел, клянусь, но…

– Кости целы? – перебила Виктория. – Проклятье, я не успела найти никакого жреца, у меня с собой только таблетки…

– Да в порядке он, все пучком, леди, – из-за плеча Вирджила высунулся гнусавый и широко осклабился. – Старый хрыч его подлатал, да и сам он парень крепкий.

Напряженные плечи Виктории опустились, на миг она прикрыла глаза, а потом кивнула гнусавому, как старому знакомому.

– Проблем не было?

– Все чисто. Но мне теперь только когти драть – засветился. Но я вам человечка передал, а дальше дело ваше.

Виктория кивнула и стащила с пальца кольцо с крупным топазом.

– Хорошо, – сказала она. – Передайте Фенстеру, что я довольна. А это лично вам в знак моей признательности.

Гнусавый ловко подхватил кольцо и вдруг поцеловал топаз с изяществом придворного щеголя.

– Наше вам спасибо. Если вдруг еще кто у вас потеряется – найдите меня, столкуемся…

Он скрылся за дверью. Вирджил с запозданием понял, что даже не успел поблагодарить его за спасение.

– А кто такой Фенстер? – спросил он.

– Фенстер по прозвищу Форточка – лучший связной каладонского Воровского Подполья, – рассеянно ответила Виктория, пока ее глаза требовательно ощупывали Вирджила. Да, не таким он надеялся предстать перед ней после долгой разлуки: в лохмотьях, которых постеснялся бы побирушка, в грязи, крови и облаке ароматов тюрьмы и свалки.

– Я думал, Тадеус Майнор… Мадам! – снова вспомнил он о главном. – Вам нужно бежать из Каладона! Эти ребята серьезно настроены, они не посмотрят, что вы женщина! Только не в Туллу. Я сказал им про Туллу, и…

– Ты все сделал правильно, милый, – оборвала сбивчивые признания Виктория и наградила Вирджила самым умопомрачительным поцелуем за всю его жизнь.

Вирджил застыл. Он не решался обнять ее – казалось кощунством касаться перепачканными руками Виктории Уоррингтон в изящном серо-стальном платье. Даже наклониться не сообразил – ей пришлось стоять на цыпочках, опираясь ладонями на его плечи. Вирджил снова чувствовал запах фиалковой воды и пороха – порохом в этот раз пахло немножко сильнее, а может, он просто забыл. Надо же, а был уверен, что не забудет ничего и никогда. Мягкие губы просили, требовали, обещали блаженство, и Вирджил закрыл глаза и провалился в поцелуй. Тело мелко задрожало от предвкушения, хотелось забыться, прижать к себе эту невероятную женщину, живую, невредимую, не отвергающую его, не задающую никаких вопросов…

Нет. Нет.

Очень аккуратно он опустил руки, которые уже против воли положил Виктории на талию, и сделал шаг назад. На светлом шелке остались два четких грязных пятна.

– Что?.. – взгляд Виктории затуманился, быстрым движением она облизнула губы, и от этого зрелища Вирджила бросило в жар. – Что на этот раз? Мне снова нужно вернуть какую-нибудь статую в храм, чтобы ты перестал убегать?

Она ничему не удивилась. Не спросила, кто засел в Кротовнике. Велела связному Подполья вытащить Вирджила. Она все уже знала. Все. Откуда?!

– Я больше не могу выносить секреты и недомолвки, мадам, – он выставил вперед ладони, словно Виктория не целовала его, а хотела пристрелить при сопротивлении.

Она изогнула тонкую бровь.

– В самом деле? Прости, но разве это я сбежала в неизвестном направлении, пообещав объяснить все когда-нибудь потом?

Упрек был справедлив. Если Вирджил хотел ответов на вопросы, то и сам должен был говорить откровенно.

– Вы совершенно правы. Я начну первым.

Затянутая в сетчатую перчатку ладонь легла ему на грудь.

– Вирджил, если ты не хочешь…

Он взял Викторию за плечи и осторожно отстранил, потому что каждое прикосновение вызывало внутри неуместные, лишние, разрушительные чувства, а для рассказа надо было собрать себя в кулак и решиться.

– Нет, нет. Я готов. Да и дело-то уже прошлое, можно сказать, перевернутая страница. Мадам, Лоуренс Бруммонд – мой брат…

Он взахлеб выкладывал все, что скрывал до сих пор: об их с Лоуренсом детстве на улицах, о банде, о страшном дне в «Бойцовом петухе», когда Вирджил нашел тело мертвого брата, о бегстве и жизни у панариев, о желании отомстить, которое не пропало даже в монастыре, о возвращении в Каладон… И все время рассказа он держал Викторию на расстоянии вытянутых рук, осторожно, словно готовую взорваться бомбу.

– Отец Иоахим говорил мне, что я должен отпустить прошлое и жить дальше. Но я не мог, хотя и пытался, но все во мне кричало от ярости. Вы как-то сказали, что мужчина не бежит, а действует. И я понял, что должен что-то сделать. Воскресить Лоуренса было уже невозможно, но я мог прикончить его убийц.

– И ты их убил, – закончила Виктория за него. – Что ж, чего-то подобного я и ожидала.

–Ожидали, мадам?

– Да. Я видела, что ты навещал могилу Лоуренса Бруммонда. Запросить справки в архиве Таранта было очень просто. Ты зря не поделился со мной раньше, Вирджил. Я могла бы помочь.

– Да уж, не сомневаюсь, – проворчал Вирджил и убрал руки. Теперь и на рукавах Виктории остались темные отпечатки его грубых ладоней. Не то чтобы он хотел поразить ее воображение рассказом о своем уличном детстве и разбойной юности, но ее вечная осведомленность и нежелание удивляться даже святого могли бы довести до белого каления. – У вас много разных… знакомых.

– О ком ты?

– Мадам, – ее лицо снова было очень близко, как тогда, в храме. Вирджил сглотнул. – Пожалуйста, ответьте мне честно…

– Я никогда не врала тебе, Вирджил, – перебила Виктория. – Ни слова неправды.

– Тогда ответьте так и сейчас. Только коротко, «да» или «нет», умоляю… Вы знали о тех, кто занимает Кротовник?

– Да.

– Вы посылали туда шпионов еще до того, как я туда угодил?

– Да.

Каждое «да» пробивало душу Вирджила насквозь, как пуля из револьвера.

– Вы знаете, почему ублюдочный полурослик хочет вас схватить?

– Не знаю, о каком полурослике речь, но – да. Я знаю, почему меня ищут.

– Значит… – Вирджил больше не мог смотреть в холодные голубые глаза, он зажмурился и подобрался, как перед прыжком в ледяную воду, – значит, Технологический Заговор на самом деле существует?

– Нет.

– Нет?! – Вирджил поспешно открыл глаза. Виктория мягко улыбалась.

– Технологический Заговор – выдумка. Страшилка, которой удобно провоцировать паникеров или вербовать излишне впечатлительных магов. Сам подумай, какая это чушь! Никто в здравом уме не станет намеренно нарушать баланс.

От облегчения у Вирджила мелко затряслись колени. Он отрывисто засмеялся.

–Мне сказали… мне сказали, что вы шпионка. Что вы были на «Зефире» с заданием. Что вы хотите уничтожить магию, что специально развязали войну в Камбрии, что взорвали какую-то Лосиную Рощу… Мадам, я не хотел верить в эти бредни, но там был старейшина Иоахим, и я… простите. Я не должен был сомневаться в вас.

Виктория перестала улыбаться и отступила на шаг, между бровей у нее появилась маленькая хмурая складочка.

– В углу есть таз и кувшин, – сказала она. – Умойся, и поговорим.

Вода в кувшине оказалась холодная, но чистая. Вирджил разделся до пояса и тотчас пожалел об этом – надеть обратно это рванье, чтобы оно снова походило на рубашку, было уже невозможно. Он отмыл руки, хотя черные ободки под ногтями теперь было не вычистить еще долго. Палец с сорванным ногтем нещадно саднило и дергало. Вирджил попытался залечить его заклинанием и очень удивился, когда у него получилось. То ли Виктория не взяла с собой половину приборов, то ли просто повезло. Вирджил принялся тереть щеки и лоб. Вода сбегала в таз бурая от грязи, и он с легким стыдом удивился, как Виктории не было противно целоваться с этаким чудищем.

Как ей вообще не противно было целоваться с ним после Тихих Вод? Разве она все забыла? Или… нет?

Он вытер лицо и шею остатками рубахи, отряхнул руки и вернулся к столу. Виктория уже села у окна, чинно сложив руки на коленях под столешницей.

– Если у нас вечер признаний, – сказала она, – значит, моя очередь. Мы остановились на том, что Технологического Заговора не существует. Это правда. Тебя пытались напугать нарушением мирового баланса. Должно быть, менее весомые доводы на тебя не подействовали…

«А сейчас бы и этот не подействовал», – подумал Вирджил. Он видел ладони, которые бережно держали Арканум. Какие-то заговорщики не могли поколебать мировое равновесие. Вирджил беспокоился вовсе не о балансе.

– Однако я действительно шпионка, – сказала Виктория и с вызовом подняла подбородок.

Вирджил не глядя нащупал табурет и сел. Помолчал, запустив руки в волосы, растрепал мокрую после умывания шевелюру.

– На кого же вы работаете? – спросил он, наконец, и удивился тому, что ничего не чувствует, как после замораживающего целебного заклинания. После него человека можно резать на живую, а он будет смотреть в потолок и улыбаться. – На Бейтса? На Максимилиана?

– И на Бейтса, и на Максимилиана, – подтвердила Виктория. – И на короля Фарада. И на Лианну Пел Дар. И на Сару Тун, и на Тадеуса Майнора, и на гербалистку Анну, и на изобретателя Джоффри. Ты понимаешь?

– Нет, – он покачал головой. – Ничего общего между ними не вижу.

– Ну, как же так… Все они люди. Я работаю на человечество, мой милый Вирджил.

========== Часть 13 ==========

Вирджил моргнул. Такого он не ожидал.

– А… зачем? – осторожно спросил он.

В конце концов, он тоже был частью человечества, но слабо представлял, как мог бы воспользоваться услугами шпионов. Как вообще можно работать на целую расу?

– Вирджил, ты никогда не думал, почему человеческих городов не существует? – ответила вопросом на вопрос Виктория.

– В каком смысле? – он оторопел. – Каладон, Тарант, Эшбери… Дернхольм та еще дыра, но тоже считается!

– Разве это человеческие? – Виктория изогнула губы в улыбке. – Давай сравним. У эльфов есть Кинтарра – и нас туда пустили только после досмотра и на короткий срок. У дварфов есть клановые шахты, и если бы не ручательство Торвальда, мы никогда не попали бы к Клану Колеса. Поселения карликов надежно скрыты. И даже у орков есть свои деревни, и инородцу там придется трудно. А что у нас? Сколько людей в «человеческом» Каладоне? Шестьдесят процентов? Пятьдесят? Эльфы, полурослики и дварфы переезжают в крупные города целыми семьями. А с притоком дешевой орочьей силы соотношение каждый день меняется – и не в нашу пользу.

– Что же в этом дурного? – Вирджил вытянул ноги – с его ростом он почти упирался ступнями в противоположную стену. – Мы ведь торгуем, учимся друг у друга… и про рабочую силу вы сами сказали…

Он не мог представить Каладон без эльфийских лавок с магическим оружием и амулетами, без дварфьих общин, где изготавливали самые хитрые детали для станков и механизмов, без одетых в одинаковые робы орков в порту, которые разгружали корабли и с уханьем и мясницким хэканьем поодиночке перетаскивали с места на место ящики, которые люди поднимали бы втроем. В храме панариев служило множество эльфов и полуэльфов, гильдию ювелиров издавна держали в руках карлики. Каладон не был бы Каладоном без пестрой толпы, где изящные эльфийские сюртуки соседствовали с цветными жилетами полуросликов и модными куртками людей. Даже подумать странно.

– До определенного предела – совершенно ничего дурного, – согласилась Виктория. – Но когда этот предел пройден, бывшие гости вдруг начинают вести себя, как хозяева. Здесь, в Каладоне, на троне хотя бы сидит Фарад, хотя его советники тщательно перетягивают одеяло на себя, но пока не преуспели. А вот в высших кругах Таранта давно высказывают предложения ограничить влияние людей в Промышленном Совете. Люди слишком нетерпеливы! Люди слишком мало живут и из страха смерти совершают непродуманные поступки! Люди мало задумываются о последствиях! Лучше передать бразды правления кому-нибудь более хладнокровному, более уравновешенному. В идеале – древнему мудрому народу карликов. Ты можешь представить, чтобы где-нибудь в Кинтарре завели разговор, что эльфы слишком консервативны и им нужно для развития вмешательство людей?

Вирджил не мог. Он вообще слабо представлял себе жизнь Кинтарры. Она была ему ничуть не ближе, чем жизнь деревни Бедокаан, разве что из эльфов никакие браконьеры не рискнули бы шить чемоданы. В Кинтарре он всегда казался себе грубым и неотесанным, хотя никто не делал замечаний. Как будто он явился в приличный дом в костюме трубочиста, а хозяева слишком хорошо воспитаны, чтобы сказать об этом, но заранее прикидывают, во сколько обойдется чистка диванов и ковров. Даже в особняке Бейтса, с его наборным паркетом, дорогой мебелью, картинами и зеркалами, Вирджил не чувствовал себя так неловко, как в самом простом эльфийском домике.

– Но ведь в Таранте есть Бейтс, – сказал он. – Бейтса нельзя просто так подвинуть…

– Нельзя. Но Бейтс не вечен и уже немолод. После его смерти начнется передел сфер влияния, и, уверяю тебя, карлики и оседлые дварфы в Промышленном Совете не упустят свой шанс. Но дело не только в политике и бизнесе. Приведу простой пример: Бойл. Городская стража не решается зайти в район города, который нанялись охранять, потому что там, видите ли, резвятся орки и полуогры! Засядь в Бойле человеческая банда, ее выкурили бы при необходимости. Вместо этого стража и власти с безопасного расстояния наблюдали за развернувшейся войной. А если бы стражники и решились на вылазку, немедленно нашелся бы какой-нибудь орколюбец вроде Бэбкока и поднял крик о том, как притесняют несчастных, у которых еле хватает денег на корку хлеба. О том, что они попросту спускают на выпивку все награбленное, ораторы обычно не упоминают. Молчу уже, что среди орков, например, считается ухаживанием, когда мужчина хватает женщину за волосы и тащит в логово. Многие из них сохраняют свои милые привычки и в городах, куда приходят на заработки. Ты сам был свидетелем…

Вирджил был свидетелем, когда во время их прогулки по ночному Таранту немного замешкался, и какой-то оборванец решил, что одинокая хрупкая леди отлично подходит, чтобы утолить похоть. Виктория тогда даже не успела достать пистолет, потому что вмешался разъяренный Вирджил. Он редко радовался тому, что успел побывать не только послушником, но и бандитом, и тогда был как раз такой редкий случай.

– Все чаще слышны голоса тех, кто считает, что Тарант и Каладон давно пора назвать многорасовыми городами с налаженными межкультурными связями. Я бы посмотрела на дварфов, которые ради межкультурных связей позволили устроить в своих шахтах человеческие общины! Человеческими же поселениями предлагается считать варварские стойбища. Твоя моя понимай, давай бусы, давай ножи, бери каменное масло, – Виктория фыркнула. – Но что любопытно. Если кто-нибудь затронет интересы каладонской дварфьей общины, кланы Красной Руки, Огненного Молота и Зубила устроят скандал, поднимут пошлины и всячески осложнят жизнь торговцам и технологам. Если задеть оседлых эльфов, можно ждать ноту из Кинтарры…, а то и визитеров из Тсен Анга. Про карликов и их влияние на рынке драгоценных камней и металлов можно даже не упоминать. А кому вступиться за людей? Если король Фарад начнет принимать решения в пользу своей расы, он немедленно лишится статуса просвещенного монарха, которым весьма дорожит. Что позволяет предприимчивым личностям следовать принципам «что мое, то мое, что твое, то тоже мое». Но появился человек, которому надоело это терпеть…

– Вы? – внутренне обмирая, спросил Вирджил.

Виктория засмеялась.

– Что ты! Я была еще девочкой, когда Призрак…

– Призрак?

– Так его называют. Настоящее имя по понятным причинам скрывается. Его прозвали Призраком, потому что он неуловим.Так вот, Призрак решил, что человечеству нужны свои защитники. Свой Тсен Анг, если угодно. И создал его. Почти из ничего, на пустом месте… нет, я бы так не смогла. Он гений.

Вирджил поежился. Сравнение с Тсен Ангом пугало. Видел он этот Тсен Анг – так лучше бы не видел. Если в Кинтарре он чувствовал себя трубочистом в приличном доме, то среди темных эльфов – крысой, которая неосторожно выбралась из подпола наружу, и хозяйский сынок сейчас пришибет ее тяжелым башмаком. То, что крысы сумели прогрызть себе дорогу на свободу, было большой удачей. И этот самый гениальный Призрак решил создать второй такой кошмар, как будто одного Аркануму было мало?!

– Не смотри на меня так, – недовольно сказала Виктория. – Мы не душим эльфийских младенцев и не сбрасываем дварфов со скалы. И не одержимы идеей очистить города от других рас, если тебя это пугает.

– Что же вы делаете?

– Отстаиваем интересы человечества, – пожала плечами Виктория. – Политика. Дипломатия. Торговля. Иногда грубая сила. Часто наши дела вообще не касаются других рас, внутренние проблемы – тоже наша забота. Мы – пастушьи псы, которые стерегут ничего не подозревающую отару. Стерегут уже… лет двадцать, наверное. Наши «овчарки» действуют по всему Аркануму. Мы разыскиваем таланты и даем им шанс на лучшую жизнь, как это было с Джейной. В наших руках самые передовые разработки, самые новые исследования, и технологические, и магические…

– Магические? – перебил Вирджил.

– Ну да, – с легким удивлением ответила Виктория. – Конечно, и магические.

Вирджил слабо покраснел и принялся тереть едва залеченный палец.

– Я… я думал…

– О Технологическом Заговоре?

Он кивнул и опустил глаза. Оказалось, у него порван сапог, и из дырки наивно торчит черный от грязи большой палец. Вирджил поспешил спрятать ногу за ножкой табурета, надеясь, что жаркий румянец можно списать на духоту.

– Что ж, – задумчиво произнесла Виктория, – «овчарки» отдают предпочтение технологии. Это понятно. За технологией будущее человечества. Мы не эльфы, у которых магия в крови. Мы никогда не достигнем в магическом искусстве таких высот, как они, магия для нас, уж прости, неестественна. Зато технологию мы развиваем стремительно.

– Вот спасибо, теперь я чувствую себя извращенцем, – проворчал Вирджил.

– Не обижайся, милый, – когда Виктория так его называла, у него быстро и сладко екало сердце, и с этим решительно ничего нельзя было поделать. – Такова уж наша природа. Но мы вовсе не отказываемся от магии, и среди нас есть маги. Глупо было бы отбрасывать такую важную часть мирового баланса.

– А как же Лосиная Роща? – спросил он и поднял голову. Виктория нахмурилась.

– Что – Лосиная Роща?

– Взрыв, – у Вирджила мелко затряслись руки. – Там взорвали школу магии. Технологи…

– Проклятье!

Он настолько не ожидал вспышки, что отшатнулся и прижался к затылком к стене. Виктория вскочила на ноги, зашуршал стальной шелк. Впрочем, почти сразу она опустилась обратно на сидение, вытащила одну руку из-под стола и потерла висок.

– Я должна была это предусмотреть, – глухо сказала она. – Камбрийских технологов столько времени держали в узде, всячески притесняли… сжатая пружина должна была разжаться… Это маятник, чем сильнее его раскачать, тем сильнее он будет колебаться из стороны в сторону. Технологи Камбрии думают, что мстят Претору, а сами мстят только своей стране… Я не знала, Вирджил, честное слово. В присланных сводках ни слова о Лосиной Роще… как же трудно в стране без телеграфа! Спасибо, милый. Это важная новость. Конечно, нужно все перепроверить…

– Значит, это сделали не ваши… «овчарки»? –уточнил Вирджил.

– Конечно, нет. К чему уничтожать цвет камбрийских магов?! Маги – немногое, чем еще могла гордиться Камбрия. А ведь там еще и свитки, и книги… Проклятье, о, проклятье…

Повисло молчание. «Она жалеет людей», – подумал Вирджил без особой уверенности. – «Конечно, она жалеет людей…»

– Если вам присылают сводки, – спросил он осторожно, – значит, вы следите за событиями в Камбрии. Это правда, что вы развязали там войну?

– Что?.. – Виктория, которая незрячими глазами смотрела куда-то в окно, снова обернулась к нему. – Вот что тебя волнует… Ну что же. Может, и правда пора… Мне было поручено снять запрет на использование технологии в Камбрии. Любыми средствами. У меня была легенда, деньги, рекомендательные письма к проверенным людям в Дернхольме, прекрасный револьвер с глушителем и билет на «Зефир».

========== Часть 14 ==========

Снаружи взвыл ветер, ударил в загудевший от натуги пузырь окна. В щелястых стенах посвистывало, доски поскрипывали. Струйка сквозняка коснулась Вирджила, и он обхватил себя руками, которые сразу покрылись гусиной кожей. От холода, конечно. Просто от холода.

– Когда «Зефир» сбили, – продолжала Виктория, – все планы рухнули, прости за каламбур. Деньги, снаряжение, даже рекомендательные письма – все погибло. Связаться с Призраком можно было по телеграфу, но поблизости не было телеграфа! Пришлось импровизировать. Браться за всякую ерунду, даже работать на Претора с его налогами. Заодно я убедилась, что его величество восприимчив к голосу разума, как столетний дуб. И настолько же крепок, так что на естественное прерывание династии можно было не надеяться. Да еще ниоткуда появились убийцы из Руки Молоха, и я долго не могла поверить, что им нужна Живущая, а не я…

– Живущая – это и есть вы, – Вирджил вздохнул. Виктория слабо улыбнулась.

– Меня это не обрадовало. Агенту не стоит привлекать внимание. Сначала я думала, что Рука работает на гостеприимных хозяев, у которых ты недавно побывал. У нас с ними… есть противоречия. В итоге в Таранте Призрак прислал мне указания не только заниматься своим заданием, но и отправлять отчеты о Руке. Только этого мне не хватало! Проблемы сыпались, как из дырявого мешка. Сумасшедший Эпплби, Бейтс в депрессии, Скайлеры и их семейный подряд, да еще Мог и Поллок – видите ли, Себастьяну нужна была помощь…

– Себастьяну? Который работает на Уиллоугсби?

– Вернее, Уиллоугсби так думает, – поправила Виктория. – Пусть думает и дальше, пока Себастьян с Тадеусом наводят в Бойле порядок.

Вирджил презрительно фыркнул. Слишком громко.

– Вирджил, – Виктория прищурилась, – к Тадеусу у тебя тоже есть какие-то старые счеты? Ты каждый раз меняешься в лице, стоит только упомянуть его.

– Ничего я не меняюсь.