Текст книги "Галатея (СИ)"

Автор книги: Гиперболоид Гарина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

– Давид, мне уже пора.

– Конечно, давай возьмём такси, я провожу тебя, – любезно предложил мужчина. Катя кивнула и поблагодарила его. Все-таки рядом с ним ее мандраж отступал. Даже было жаль, что Полянский должен был проживать в другой гостинице, которую он забронировал еще будучи в Москве.

***

Катя подошла к стойке ресепшена и объяснила администратору кто она и зачем приехала. Любезный араб взял у девушки паспорт и принялся скрупулёзно заносить данные в компьютер.

– Екатерина? – раздался за спиной тот самый знакомый баритон. Катя резко обернулась, сердце оборвалось, а дыхание перехватило болезненным спазмом. Перед ней стоял Денис Старков. Тот самый человек, который так низко обошёлся с ней в университете. Он со своими дружками унизил ее, опозорил, растоптал и теперь ей придётся с ним работать. Ну уж нет!

– Дайте мне мой паспорт, – обратилась Катя к администратору на английском. Тот непонимающе посмотрел на нее. – Пожалуйста, отдайте паспорт, я уезжаю, – казалось она вот-вот расплачется. Хотелось бежать. Быстро и без остановки до самого аэропорта.

– Что случилось? – участливо спросил Старков, подойдя ближе. Взглянув на Катю, он невольно поежился. Видимо тоже узнал, но не выглядел при этом сбитым с толку.

– Я должна вернуться в Москву. Юлиане я все объясню сама, – резко бросила Пушкарёва, стараясь не смотреть на мужчину.

– А Виноградова ведь говорила, что ты профессионал, – с улыбкой сказал Денис. – А профессионалы, Екатерина, никогда не сбегают и не смешивают работу с личной жизнью, – он взял из ее дрожащих рук паспорт и снова передал его администратору. – Продолжайте, кивнул он мужчине и, взяв Катю за руку, жестом пригласил ее присесть на диван в холле.

– Зачем ты это делаешь? Мы не сможем работать вместе потому что… – проговорила она злым шепотом, изо всех сил сдерживая слезы.

– Потому что? Потому что я идиот, который поступил с тобой как последняя свинья? Черт, я не могу так разговаривать. Давай потом поговорим, я все тебе объясню. Прошло уже 4 года, а я до сих пор не могу это забыть и хоть как-то себя оправдать, – его взгляд был обеспокоенным и серьёзным. Карие глаза смотрели на Катю с неподдельной мольбой. Он был также красив и чертовски обаятелен как тогда. Длинные волосы сменились на короткую стильную стрижку, обтягивающая белая футболка подчёркивала спортивную фигуру и выгодно выделялась на его смуглой коже.

– Хорошо, я останусь, – выдохнула Пушкарёва и отвернулась. – Но только потому, что я обещала Юлиане.

– Умница. Мы очень на тебя рассчитывали. Особенно Виноградова. – сказал вкрадчиво Денис. – Так вот кто эта легендарная Екатерина Пушкарёва. Я оказался прав и таких совпадений не бывает, – добавил он с улыбкой.

– Сейчас я заселюсь в номер и попрошу тебя ввести меня в курс дела.

– А вот это деловой подход. Я в восхищении. Договорились, Екатерина. Позволь, я буду называть тебя так. Имя у тебя царское, – Старков белозубо улыбнулся, а Катю даже визуально передернуло всем телом от этих слов. Она поспешно встала с дивана и последовала к ресепшену за ключами от номера. Денис смотрел девушке вслед затаив дыхание и задумчиво произнес: – А она похорошела…

========== Глава 12. ==========

POV Андрей Жданов

Всю прошлую неделю я жил как на вулкане. Катя не выходила на связь, не брала трубку, не отвечала на сообщения. Ее родители говорили, что все хорошо, что она работает в Египте в PR команде Виноградовой на конкурсе красоты. Столько раз я просил ее маму передать, чтобы она со мной связалась, что я жду ее звонка и очень хочу с ней поговорить. Вылететь к ней я пока не могу. Отец переоценил свои возможности и нуждается в моей помощи. В Zimaletto поступила партия новых швейных машин от «7even group», и их инженеры сейчас выполняют их установку и настройку. Необходимо, чтобы кто-то контролировал этот процесс от нашей компании, ведь отец был изначально против увеличения производственных мощностей, ну а Сашка всегда был в производстве полный профан. Он сразу открестился курировать этот сложный этап. Воропаев не привык трудиться, он привык лишь собирать лавры, загребая жар чужими руками. Он несомненно станет президентом. Все проголосуют за него. Он гордо ходит по Зималетто с высоко поднятой головой и поёт дифирамбы Екатерине Пушкарёвой. Он так рассчитывает на ее возвращение, ведь без нее он просто напросто не осилит это президентство. Но Катя пока ничего не сообщает по этому поводу. Никто не знает, чем она собирается заниматься после возвращения в Москву и собирается ли возвращаться вообще.

Мне тоже пришлось остаться в Москве и воплощать в жизнь мою же техническую реформу. Я полностью погрузился в работу. С утра до ночи я пропадаю на производственном этаже, где сблизился с обычными наладчиками, техниками и работягами. Я стал много курить, пью литрами кофе и почему-то сильно похудел. Все мои шикарные костюмы стали мне не по размеру, да и вообще, мне больше не нужны, поэтому я сменил их на удобные джинсы, футболки и джемперы.

С работы я еду сразу домой, где выпиваю пару бокалов двойной порции виски, принимаю душ и засыпаю.

С Малиновским мы совсем отдалились друг от друга. Отец сменил гнев на милость и восстановил его в должности маркетолога, но дал ему в нагрузку отдел продаж без каких-либо привилегий и доплат, который после отъезда Киры в Лондон остался без руководства.

Кира… Она взяла длительный отпуск на неопределённый срок и уехала в Англию, где Александр подыскал для нее хорошую реабилитационную клинику. Я должен признаться, что мне безумно стыдно перед этой женщиной. Я должен был бежать от нее много лет назад. Она всегда гордилась тем, что мы так долго вместе, не понимая, что это скорее минус, чем плюс. Я виноват перед ней и не собираюсь оправдываться. Она меня любит и нуждается во мне. Хотя даже не так. После гибели родителей она просто нуждается в любви, но я не могу ей этого дать. Особенно последние два года я только и делал, что мучил ее и вместе с ней мучился сам, тащив этот чемодан без ручки.

Сейчас я намерен немного разобраться на работе и все-таки полететь в Египет, чтобы встретиться с Катей, хотя бы просто увидеть мою девочку, утонуть в ее янтарных глазах, почувствовать сладкую истому в сердце, вдохнуть ее запах. И как я раньше жил без нее…

***

– Ты решила скупить все наряды в Шарме? – смеялся Денис, любуясь новым красным платьем Катерины. В этом платье Катя была очень хороша. Помимо смены гардероба организаторы шоу предложили девушке немного освежить прическу перед их участием в съёмках интервью с Оксаной Федоровой. От стилиста Катерина вернулась с крупными локонами и каштановым цветом волос на два тона темнее ее родного.

– Должна же я что-то носить, пока мой чемодан путешествует по свету.

– Ты звонила в аэропорт? Что они говорят?

– Говорят, что пока ничем помочь не могут. Нужно ехать и писать заявление, чтобы чемодан отправили сразу в Москву.

– Да уж, могу себе представить, какие у тебя там эксклюзивные вещи. А ты носишь разные бренды или отдаёшь предпочтение Зималетто? – Денис взял в баре апельсиновый сок и поставил перед Катей. Пушкарёва смутилась и потупила взгляд. Признаваться Старкову в том, что в этом чемодане у нее старые бесформенные юбки и старушечьи блузки, она не хотела. Все-таки он ее в них с университетских пор больше не видел.

Хотя в целом они неплохо работали вместе. Денис был очень толковый и энергичный. Он всегда старался подхватить инициативу и фонтанировал новыми идеями. Вот уж действительно кто по праву занимал свое место в пиаре. Катя же отвечала в основном за организацию и всевозможные расчёты. Может быть возраст, а возможно история со Ждановым и Малиновским закалили ее характер, и теперь эта ситуация со спором не вызывала таких горьких отголосков в душе, как раньше. Да, безусловно, она этого никогда не забудет, но уже определённо отболело. Денис ей снова виделся не подонком, а обычным, весёлым и безалаберным парнем, который наравне с Малиновским относился ко всему легко и без лишней патетики. Катя даже отчасти им завидовала, ведь жизнь настолько жестока и несправедлива, что наверное таким и стоит быть, и чтобы тебя не сломали и не перемололи в муку нужно адаптироваться и бороться в этом колючем и многоугольном мире.

– Я вот тебе сок принес свежевыжатый, – с улыбкой сказал Старков. – А себе мартини.

– Мартини? Ты ничего не перепутал? Сейчас десять утра!

– Ну и что?! Я должен прийти в себя перед тяжёлым рабочим днем. Иначе у меня не будет ни на что сил. Я лег спать в пять утра.

– Ну так в чем проблема? Ложись раньше, – осуждающе хмыкнула Пушкарёва и пригубила сок.

– Ты шутишь? А как же дискотеки, пляжные вечеринки? Нет уж, я молод и горяч, а выспаться можно и на пенсии.

Катя тяжело вздохнула. Ей иногда тоже хотелось жить вот так непринуждённо и легко, без постоянного контроля отца и причитаний матери. Поглядывая как Денис неспеша потягивает мартини, она спросила:

– Ну как, вкусно?

– Очень. А с твоим апельсиновым фрешем будет вообще сказка. Хочешь, я закажу тебе в баре?

– Нет уж, спасибо. Как говорится, шампанское по утрам…

– Знаю-знаю, пьют аристократы или дегенераты. К аристократам ты меня точно не относишь, ну да ладно. Кать, давай завтра после презентации вечером посидим в баре, выпьем вина. Нам, мне кажется, нужно все-таки поговорить.

– Посмотрим, – коротко ответила девушка и отвернулась, но тут ее тело пронзили сотни мурашек. Денис положил свою руку поверх ее ладони и ласково сжал.

– О, Кать, ты посмотри, кто пришёл! Он сюда как на работу ходит. Вы давно вместе? – сказал Старков с хитрой ухмылкой. Катя обернулась и увидела Давида.

Денис был прав. Полянский действительно ходил к ним каждый день, и все свое свободное время Катерина проводила с ним. Они ходили на пляж по утрам, катались на яхте, загорали, ели мороженное. Давид был необычайно интересным собеседником. Пушкарёва все больше растворялась в этом мужчине и уже ждала с нетерпением их новых встреч.

– Доброе утро, – поздоровался Полянский и припал поцелуем к Катиной щеке.

– Доброе, – бросил Старков, нахохлившись. Он поправил идеальную укладку и залпом опрокинул мартини.

– Привет, – томно сказала Катя и мирно улыбнулась.

– Пойдём погуляем, пока у вас не начался вечерне-ночной аврал, – предложил Полянский. Катерина кивнула и они, по обыкновению, направились к морю.

– О чем ты думаешь? – спросил мужчина.

– Думаю о том, что очень не хочется уезжать в холодную Москву, опять эти проблемы, работа…

– Кать, я долго думал и хочу, чтобы ты знала, ты мне очень нравишься и я… – Давид не закончил своей фразы. Просто бережно убрал с ее лба локон каштановых волос и наклонился к ней. Катя закрыла глаза и потянулась навстречу. Через мгновение ее губы утонули в его мягком поцелуе, тело девушки обмякло и она почувствовала, как его язык ласкает ее шею. Не хотелось отстраняться. Давид был таким тёплым, таким нежным, что казалось, что он ее ангел в человеческой плоти.

– Катя… – прошептал он с придыханием. – Кажется, я влюбился…

– Я тоже, – прошептала она и, зажмурившись, спрятала лицо у него на груди.

Они гуляли по побережью и целовались. Давид светился счастьем и строил их совместные планы по возвращении в Москву. Сладкое чувство эйфории пульсировало в Катиной груди. Кто бы мог подумать, она влюбилась снова. Она живая. Она тогда не умерла на полу президентского кабинета. Она выжила, чтобы быть счастливой и любить.

Часы показывали полдень, на улице стало невыносимо жарко и Катя поспешила вернуться в отель. Давид проводил ее и отправился на дайвинг-экскурсию. До очередного мероприятия оставалось около двух часов, поэтому Катерина решила принять душ и немного отдохнуть в номере.

– Мамочка, привет! Как вы там с папой? Как Коля? – девушка тут же набрала домашний номер и позвонила родителям.

– Здравствуй, миленькая, всё хорошо. Папа с Колей документами вашей Никамоды занимаются, я борщ варю. Ты там как, моя хорошая? Тебе там не жарко? Юбочку ту беленькую носишь, что я тебе сшила?

– Да, мама, все хорошо. Спасибо. Я скоро уже ухожу на интервью. Представляешь, интервью с Оксаной Федоровой будет. Да, которая мисс Вселенная. Она такая красивая, мамочка!

– Ты тоже у нас красавица. Катюш, я вот все хочу тебе сказать. Андрей Палыч часто звонит, спрашивает про тебя. Ты бы ему позвонила. Вдруг там что-то срочное.

– Хорошо, мамочка, я позвоню. – Катя попрощалась с мамой и положила трубку. Внутри родилось нервозное, вибрирующее чувство. Она совсем перестала общаться со Ждановым в последнее время. Ей было тяжело слышать его голос, как бы она не внушала себе, что все закончилось, что ничего по сути и не было, но каждый раз после мимолётной беседы с ним хотелось выть волком.

Немного поколебавшись, девушка наизусть набрала номер его мобильного и в трубке пошли гудки.

– Я слушаю, – раздался до боли родной голос.

– Привет, это я.

– Катя. Слава богу! Я места себе не находил. Куда ты пропала? – на одном дыхании выпалил мужчина в крайнем беспокойстве.

– Со мной все хорошо. Я работаю. Через неделю возвращаемся. Как дела в Zimaletto?

– Последствия революции. Престол занял Воропаев. Почти. Я на производстве. Полянский пригнал швейные машины. Устанавливаем.

– А вышивальный станок?

– Еще в пути. Сначала с этим надо разобраться. Я и так до полуночи каждый день на работе.

– Береги себя, – тихо сказала Катя.

– Ты тоже, – так же тихо ответил Андрей.

– Мне пора. Пока, – выдохнула она в трубку и нажала на кнопку отбоя.

– Я люблю тебя, – по традиции прошептал Андрей, услышав короткие гудки.

Катя кинула телефон на кровать и подошла к окну. Всматриваясь в бесконечную лазурную даль, она прислонилась лбом к прохладному стеклу. – Я скучаю, – прошептала она, закрыв глаза. – Как же сильно я скучаю…

========== Глава 13. ==========

POV Андрей Жданов

Пару лет назад, когда меня перевели с производства на административный этаж, дни на работе тянулись для меня бесконечно. Я помогал отцу с бумагами, ездил на встречи, проводил переговоры. Я был всегда чем-то занят, но при этом не испытывал истинного удовлетворения от своей работы. Производство было моей стихией. Там все было иначе. Это физический труд, это результат, который ты осязаешь, когда рулон материи на твоих глазах превращается в готовое платье. А какое чувство эйфории испытываешь, когда решаешь важный вопрос с браком или неполадками в работе машин. Это радость, это восторг, когда слышишь шум работающих станков или, как завороженный, любуешься безукоризненно ровными швами и идеально вымеренными выкройками.

Сейчас все вернулось на круги своя, и я вновь погрузился в этот удивительный мир, где каждая мелочь была для меня родной и до боли знакомой.

Иногда мне хочется чем-то разнообразить свою жизнь, найти какое-то хобби, чтобы не хватало времени на самобичевание и тоску по Кате. После нашего последнего телефонного разговора мы больше не общались. Кого я пытался обмануть, когда предлагал ей быть моим другом. Она презирает меня и никогда не простит, даже если я расшибусь в лепёшку. Должен ли я лететь в Египет? Нужен ли я ей там? Что даст мне эта поездка? Я как мазохист то и дело кромсаю свежие раны на сердце, не давая им ни единой возможности затянуться. Она не звонит и сторонится меня не из-за своей обиды. Отнюдь. Просто у нее началась новая интересная жизнь, увлекательная работа, яркие люди рядом и, возможно, новый мужчина, который может оказаться с великой вероятностью намного лучше меня и стать для нее именно тем, кого она заслуживает – с нимбом и крыльями, который не обманет и не предаст.

Головой я всё прекрасно понимаю. Но только головой. Сердце рвётся к ней с непреодолимой силой. Хочется напиться и впасть в пустое забытье, но руки сами тянутся к телефону.

– Билет на рейс в Шарм-Эль-Шейх, пожалуйста.

***

– Наконец-то этот день закончился! Я еще на яхте ног не чувствовала, – Катя кинула блестящую сумочку на большой белый диван в холле отеля и рухнула рядом.

– Какая же ты скучная! Только одиннадцать! Катюш, время детское. Предлагаю выпить по бокалу вина и продолжить вечер в каком-нибудь клубе, – Денис присел рядом и по-свойски устроил руку на Катином плече. Она нахмурилась и попыталась отстраниться, но Старков усилил прикосновение. – Кать, Катюш, давай поговорим. Ну невозможно так дальше. Мне есть, что тебе сказать, поверь, всё не так, как ты думаешь. Я, конечно, подлец, но даже приговоренному к казни дают последнее слово.

– Хорошо, – выдохнула Пушкарёва. – Но пить я не буду, я и так сегодня выпила целых четыре бокала шампанского.

– Так то шампанское, а это вино. За бокалом хорошего вина и разговор лучше складывается. Я закажу нам в баре. И давай пройдём в сад. Там есть уютные столики. Пожалуйста, Катюш. Я должен тебе всё объяснить.

Девушка кивнула, молча поднялась и последовала к бассейну. Устроившись за столиком, она попыталась успокоиться. С Денисом ей снова было приятно и легко, как и раньше в университете, но так не хотелось слушать его оправданий. Она устала от того, что ее втаптывают в грязь, а потом пытаются извиниться. Денис, как и Жданов, искал варианты отпущения грехов, только вот их раскаяние не уменьшали прорехи в ее душе, не исцеляли ее. Почему-то вдруг захотелось, чтобы приехал Давид. С ним Кате было спокойно, как дома. Он умиротворял ее своим мягким нравом, ее тянуло к этому мужчине. То ли выпитый алкоголь, то ли разыгравшиеся гормоны подначивали ее позвонить Полянскому и попросить приехать. Пушкарёва не сомневалась ни на секунду – он приедет. Она верила ему, верила и почти уже любила. Осталось сделать последний шаг и позволить этому мужчине обладать ей.

– О чем думаешь? – спросил Денис, расставляя перед ними бокалы.

– Да так, хочу позвонить Давиду.

– Хм… Любишь его? – парень усмехнулся и сдвинул брови. Эта тема была ему явно неприятна, но какой-то внутренний червяк заставлял его ее продолжать.

– Денис, мы с Давидом знакомы всего ничего, но он уже стал для меня родным человеком.

– Я понимаю. Кать, я очень хотел сказать тебе. Черт, я не могу сосредоточиться, – Денис залпом выпил вино и уставился на бассейн, нервно потирая подбородок. Катя тоже пригубила из своего бокала и смущенно потупила взгляд.

– Кать, там же все не так должно было быть по сценарию. Я же должен был еще какое-то время за тобой таскаться, а потом мол не сошлись характерами, да и папа-военный против. Но я не смог.

– Почему? Настолько противно было? – спросила она глухим голосом. Ее руки дрожали, а на глазах выступили скупые слёзы.

– Наоборот. Я влюбился. Кать, я после нашей ночи ходил сам не свой. Я понял, что люблю тебя. Сказал Стасу об этом, мы подрались. Он орал при всех, что я трус и идиот. Денег, естественно, мне не отдали, да я бы и не взял. Мне стыдно было появляться в универе, невыносимо было смотреть тебе в глаза. Я уехал домой. Матери сказал, что отчислили и сам пошел в военкомат.

– А я думала, что это мой папа…

– Нет, я сам так решил. Призвали меня в апреле. Служил под Архангельском. А там у них была еще почти зима. Меня так просквозило на стрельбище, что я слег на месяц в госпиталь с пневмонией. Температура зашкаливала, кашель душил, дышать было нечем. Я беспомощно плакал во сне, а мне ты снилась. Снилось, будто целую тебя в твоей спальне украдкой, пока папа твой не видит.

– Денис…

– Ничего не говори, я скотина. Это безусловно. Просто хотел, чтобы ты знала. – он встал и наклонился к Кате. Она совсем растерялась, еще пытаясь переварить его слова, да и выпитый за вечер алкоголь сыграл свою роль. Реакция девушки замедлилась, и она не заметила, как их губы соприкоснулись. Денис нежно целовал ее, едва касаясь, как икону или реликвию.

– Нет, пожалуйста. Не надо. Я не хочу, – выдавила из себя Катя и оттолкнула Старкова.

– Не надо, так не надо. Я не насильник, – грустно сказал Денис и сел на место.

– Тебе нравится работать у Юлианы? – спросила Катя, машинально осушив бокал.

– Да, очень. Я здесь в своей стихии. PR – это моя жизнь.

– А мне нет. Не подумай, что это из-за тебя, но я после шоу вернусь в экономику. Это для меня ближе и роднее. Здесь все немного не мое.

– Я понимаю. Скажи, а ты правда любишь этого Давида? Поэтому не можешь дать мне шанс?

– Я действительно очень люблю одного человека, но дело не в этом. Наша история уже закончилась, Денис, и назад уже ничего не вернуть.

– Я понял… О, это уже стало нормой.

– Что?

– Просто обернись, – Денис кивнул в сторону входа в отель и усмехнулся. Катя обернулась и увидела Давида с букетом ромашек. Где он взял ромашки в Египте и что делал здесь почти в полночь для девушки было загадкой.

– Катюш, я решил сделать тебе сюрприз. Администратор сказал, что вы здесь, – Полянский улыбнулся и вручил Катерине букет белоснежных цветов.

– Ну что же. Я, пожалуй, еще успею в клуб, – сказал Старков и поспешил ретироваться.

– Я так рада, что ты приехал, – с нежностью произнесла Катя и прильнула к крепкому мужскому плечу.

– Катя, поехали ко мне. Я не знаю, как красиво сказать, чтобы это не выглядело так прямо и вульгарно, но мой опыт общения с женщинами чрезвычайно мал. Я полный профан в сердечных делах. Прости.

– Поехали, пожалуйста, я очень этого хочу, – прошептала Катерина и сама приникла к его губам. Давид сразу же ответил, их языки сплелись в жарком, глубоком поцелуе. Катя приоткрыла глаза и вздрогнула всем телом. Напротив них стоял Жданов. Она подумала, что это снова игра ее воображения, ведь она так часто думала об Андрее, что он мерещился ей на каждом шагу. Пушкарёва зажмурилась несколько раз, но картинка не исчезала. Это был он. Здесь, перед ней, из плоти и крови.

========== Глава 14. ==========

Ну вот и все. То, о чем я боялся даже подумать, случилось. У Кати появился другой мужчина. Я знал, что так и будет, чувствовал сердцем. Она ни в чем передо мной не виновата, она мне не обязана ничем и может делать всё, что захочет, но почему я, взрослый человек, веду себя, как капризный ребёнок, и продолжаю считать эту женщину своей.

В тот момент боль задушила меня, тело парализовало, мне хотелось закричать, начать все крушить вокруг, но я не мог даже пошевелиться. У меня не было сил даже на то, чтобы развернуться и уйти, не говоря уже о том, чтобы начать рвать и метать.

Этот мужчина нежно и бережно держал мою Катю в своих объятьях, гладил ее волосы, сладко целовал. Она отвечала ему, прикрыв глаза и обвив руками его шею. В мужчине я не сразу узнал Давида Полянского. Мы с ним не виделись лет семь наверное. Сразу после того, как он поступил в медицинский, он перестал ходить на наши тусовки. Не было времени, а может и желания. Он уже тогда отличался от нас своей рассудительностью и некой взрослостью. Была в нем уже какая-то житейская мудрость. Мы же с Германом брали от жизни все. Потом и старший Полянский перебесился, женился на нашей однокурснице и вот уже несколько лет был примерным мужем и отцом семейства. Только мы с Малиновским никак не могли повзрослеть. Пока я не встретил Катю, я думал, что так и буду прожигать жизнь в компании одноразовых любовниц, женюсь на Кире для удобства и упрощения торгов с акциями и наследством и буду жить-поживать непринуждённо и легко. Но человек предполагает, а Бог располагает, и стало быть всевышнему было угодно послать мне ряд этих испытаний, которые я должен выдержать и извлечь все уроки.

Сделав глубокий вдох, я пересилил себя, и отвернувшись, побрел в сторону отеля. Я только прилетел и еще даже не разобрал чемодан. Во время регистрации я узнал у одного из аниматоров, что вся PR-команда Виноградовой сейчас на яхте на прощальной вечеринке в честь отъезда Оксаны Федоровой. Заселившись в номер, я налил себе виски, но выпить так и не смог. Мне было невероятно паршиво и тяжело на душе, и я решил немного пройтись по территории отеля. Наверное сам дьявол повел меня в этот сад. Кому-то покажется, что сцена шаблонная и заезжена до неприличия сценаристами бразильского мыла, но и банальность может причинять такую боль, что не пожелаешь и врагу. Если бы до меня дошли слухи о Катином романе с Давидом, мне было бы тяжело, но видеть ее в чужих руках оказалось для меня подобно маленькой смерти. Моя надежда, что еще тусклым огоньком едва теплилась во мне, стремительно погасла. Я потерял Катю. Можно бесконечно убеждать себя в том, что я изменился, что я непременно добьюсь ее, но какой в этом толк, если она стала мне совсем чужой, далекой, не моей. Я представил на секунду себя так же целующегося с другой женщиной и меня пронзило острое чувство отторжения. Неужели она не испытывает то же самое? Вероятно, что нет. И вообще любила ли она меня когда-нибудь? Сейчас, когда я знаю, что такое истинная любовь, я в этом стал всё больше сомневаться. Да, я ее предал, унизил, растоптал, но она не просто затаила на меня обиду, она открыта для новых чувств. Чего я совершенно не могу сказать о себе. Не побоюсь громких слов, но я сомневаюсь, что вообще смогу когда-нибудь впустить в свою жизнь другую женщину. Я люблю Катю так, будто клялся кровью, будто дал обет и по-другому в моей вселенной уже не будет.

***

– Кать, за нами наблюдают, – смеясь сказал Давид, отстранившись от девушки.

– Кто? – Катя вздрогнула и принялась испуганно озираться по сторонам. Увидя возле бассейна мужчину в белой рубашке на другом конце сада, она не сразу поняла, что это Андрей. Только когда он направился к цветочной арке всё ее существо пронзила яркая вспышка. Целый коктейль противоречивых эмоций обрушился на нее со скоростью цунами. Жданов здесь и он видел их с Давидом поцелуй. Сердце звонко колотилось в висках, заглушая все здравые аргументы. Головой она понимала, что с этим мужчиной ее больше ничего не связывало. Ну зачем он приехал? Ведь она же его не звала. Ну почему он не может никак ее отпустить, навсегда оставить ее в покое. Почему он не понимает, что у нее сейчас новая жизнь, и она определенно лучше той, в которой она сидела в его чулане и жадно хватала каждое его слово. Она больше не его рабыня, не та глупая влюбленная Катя. Он ее уничтожил сам.

– Кать, Катя, присядь. Что с тобой? Ты меня слышишь? – Давид обеспокоенно суетился возле Катерины, обмахивая ее салфеткой. – Может быть врача?

– Жарко. Дай мне воды, пожалуйста, – хрипло отозвалась она, продолжая без отрыва смотреть в сторону бассейна.

– Так, тебе нужно прилечь и отдохнуть. У тебя вероятнее всего тепловой удар или переутомление. Я отнесу тебя в номер.

Мужчина подхватил ее на руки и понес в отель. У входа девушка всё же попросила ее отпустить и пошла сама, опираясь на его руку. В лифте ей снова стало плохо, кружилась голова и сильно тошнило.

– Мне кажется, я просто перебрала со спиртным. Прости. Я совершенно не пью, а здесь не принято веселиться без бокала в руке, – виновато оправдывалась Катя, устраиваясь в постели.

– Тебя спасет прохладный душ и чай с лимоном.

– А мой папа всегда пьет рассол, когда у него похмелье.

Давид рассмеялся, а Катя тихо и по-детски заплакала.

– Катюш, ну это переутомление на лицо. Не будем пока тебя записывать в алкоголики. Ляг поспи, а я скажу, чтобы тебя не тревожили. Хочешь, этому Денису напишу.

– Нет, завтра у нас очень важный день. Я должна быть в строю.

– Тогда ложись.

– Давид, прости, что испортила наш вечер.

– Кать, ну как можно просить прощение за плохое самочувствие, – он ласково погладил девушку по щеке и поцеловал в лоб. – Если завтра с утра ты свободна, я приеду.

– Наверное пару часов свободна. Нужно тогда подумать, что мы будем делать.

– Гулять будем и целоваться, – мечтательно сказал Давид и улыбнулся. – За одно подумай, что ты со мной всю жизнь делать будешь.

Парочка обменялась томными говорящими взглядами и, пожелав девушке спокойной ночи, Полянский вышел за дверь.

***

Андрей принял душ, откупорил очередную бутылку и, усевшись на пол, уставился стеклянным взглядом в стену. И почему люди в большинстве своем хронические мазохисты, и вместо того, чтобы постараться забыть, не думать, переключиться, продолжают терзать свое измученное сердце?

Жданов тяжело дышал, глоток за глотком вливая в себя элитный ядовитый виски. Он был уже сильно пьян и практически ничего не соображал, но все равно впасть в пустой сон ему никак не удавалось – перед глазами стояла она. Стук в дверь он услышал не сразу. Качаясь, мужчина медленно поплелся к двери, а когда открыл ее весь алкоголь мгновенно выветрился, а сознание резко прояснилось. На пороге стояла бледная Катя, она печально смотрела на него с легким укором. Жданов отошел на несколько шагов назад, приглашая ее войти. Не говоря ни слова, Катя приблизилась к мужчине и несмело обняла, склонив свою голову ему на грудь. Андрей закрыл глаза и прижал ее к себе что было сил. Хотелось раствориться в этих объятьях и застыть так навсегда, слившись с этой женщиной воедино.

========== Глава 15. ==========

POV Андрей Жданов

Пить. Мне безумно хотелось пить. Казалось, если я сейчас не сделаю глоток воды, то неминуемо погибну в этой пустыне. Я медленно приподнялся с постели, и яркий свет резко ударил мне по глазам. Я непроизвольно зажмурился и застонал. Перебрал я вчера, конечно, основательно. Судя по пустому бару, выпил я немало. Я пошаркал к маленькому холодильнику и достал бутылку спрайта. Жадно осушив половину, я резко качнулся и присел на кресло возле окна. В голове зашумело, газы активировали в организме оставшийся алкоголь и меня повело. К горлу подступила ужасная тошнота, и я поспешил в душевую. Из ванны я вышел только минут через сорок. Голова продолжала раскалываться, а желание жить так и не появилось. Я остановился перед зеркалом ужаснулся. На меня смотрел небритый, осунувшийся, взъерошенный алкоголик. Землистый цвет лица, мешки под глазами, неровная щетина. До чего я докатился? Я медленно и верно превращался в маргинала. Ем я теперь через день, а надираюсь каждый вечер, а порой и с самого утра. Хорошо, что ни родители, ни Катя не видят меня в таком состоянии. Стоп! Катя. Она же приходила вчера. Совершенно точно. Или это был всего лишь сон, и я просто вплел ее образ в фабулу моего пьяного бреда?

Я принялся нервно расхаживать по комнате, пытаясь восстановить события прошлого вечера. Она же приходила сюда! Я помнил, как она что-то говорила про Полянского, про то, что она очень устала и ей хочется домой. Я отчётливо помнил, как она гладила меня холодными, дрожащими руками по лицу и волосам, иногда осторожно прикасаясь губами. Она шептала мне что-то на ухо, говорила, что запуталась, что больше не может, согревала своим влажным дыханием и вселяла жизнь. Она целовала меня так искренне, так невесомо. Нет, пожалуй, это действительно всего лишь мои пьяные бредни, ведь она вчера была с Давидом и даже не знала, что я прилетел.