Текст книги "Галатея (СИ)"

Автор книги: Гиперболоид Гарина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

– Кстати о свадьбе. А как же Кира?

– Кира… С Кирой все кончено. – Андрей одним крупным глотком допил виски и достал кошелёк. Рома смотрел на него качая головой, но ничего не сказал. Он так и не мог до конца понять, ради чего его лучший друг был готов перекроить свою жизнь.

***

Катя лежала на своем стареньком диване, медленно погружаясь в сон. Этот день ее вымотал, а вечер дожал. Отец устроил ей форменный допрос, почему она досрочно вернулась из Египта. Для Пушкарёва всегда было главным, чтобы его дочь была самой лучшей, а поэтому соврать, что работа не подошла было не вариант. Не подошла значит не справилась, а для ее отца это было неприемлемо. Пришлось сказать, что забыла подписать очень важные бумаги в Зималетто, и для этого на время пришлось вернуться. Все-таки она была не только помощником Жданова, но и исполняла обязанности финансового директора. Дальнейшего чёткого плана действий у нее не было. Она думала, что возможно, ей придётся снять на время квартиру и врать, что находится в командировке.

Катя глубоко вздохнула и нырнула с головой под одеяло. «Как же мне надоело врать», – думала она, заворачиваясь в покрывало, как в защитный кокон, но вдруг вскочила и села за письменный стол. Достав из тумбочки дневник, девушка открыла его и принялась писать:

«Сегодня Андрей снова признался мне в любви и я ему поверила. Я верю, что он раскаивается, но ответить взаимностью не могу. У меня внутри будто перегорело, а от былых чувств к нему остались чуть слышные отголоски. Ему плохо. Я это вижу. Сегодня на совете директоров я с трудом сдерживала себя, чтобы не подойти к нему и все-таки не смогла оставаться в стороне. Наверное мне должно быть отрадно от того, что жизнь ударила по нему бумерангом, но мне плохо. Плохо от того, что плохо ему. Возможно он прав, и у нас получится вернуть те отношения, что были вначале. Мы понимали и чувствовали друг друга без слов. И что это если не истинная дружба?».

В дверь постучали, и Катерина спешно захлопнула тетрадь.

– Катенька, не спишь? Тебе Юлиана звонит, – ласково сказала Елена Александровна, тихонько войдя в комнату.

========== Глава 9. ==========

POV Андрей Жданов

Что такое дружба между мужчиной и женщиной? Применимо ли это понятие к нам с Катей? На чем базируется это глубокое, созидательное чувство? Можно ли назвать другом человека, кто однажды предал? – А ведь мы с Катей предали друг друга. Да, кто-то в большей, кто-то в меньшей степени: у меня это было ошибкой, за которую я буду еще долго расплачиваться, а с Катиной всего лишь ответный ход. В ее душе живёт слишком много боли и обиды, а мы с Малиновским с тем идиотским планом соблазнения стали последней каплей в чаше ее терпения.

Но несмотря на всю абсурдность ситуации это мой шанс. Я докажу ей, что изменился, что она меня изменила. Она должна понять, что того человека, который испортил ей жизнь больше нет. Его не стало в тот миг, когда я осознал насколько сильно я люблю ее, и с каждым днём моя любовь к этой женщине становится лишь сильнее, вытесняя в моей душе страх, неуверенность, гордыню и эгоизм. Оглядываясь назад, я теперь вижу все свои ошибки и проколы. Обман Кати не единственная подлость, что я совершил. Были и другие. Я обидел не только ее. Я вообще часто обижал людей, которые меня любили. Обижал незаслуженно и не испытывал при этом мук совести. Сейчас уже будет глупо просить прощения у каждого, кем я пренебрег и над кем посмеялся. Но есть одна женщина, у которой я обязан это сделать. И эта женщина – Кира.

***

– Катенька, тебе Юлиана звонит. Я сказала, что ты уже спишь, но она говорит, у нее что-то срочное. – Мама протянула Катерине трубку и, кивая головой, осторожно вышла за дверь, чтобы не мешать.

– Да, Юлиана, я слушаю Вас, – несмело ответила Пушкарёва. Она уже вся напряглась, не понимая, почему спустя два дня Виноградова решила справиться о ней, ведь так или иначе, она подвела пиарщицу. Не по своей воле, но все же.

– Катюш, ну что, ты решила свои проблемы?

– Да, меня просто перепутали с другой женщиной. Тоже Пушкарёвой. Но потом быстро разобрались, – на ходу сочинила Катерина.

– Ну слава Богу, а то ведь я переживала. Катюш, я звоню, чтобы попросить тебя срочно прилететь. Мне очень нужна твоя помощь экономиста, да и просто человека, которому я могу доверить проект. Мне нужно срочно полететь в Каир. Я разрываюсь между двумя шоу и хронически ничего не успеваю. Менеджер конкурса не справляется один, и я очень хотела бы, чтобы ты ему помогла. Ты ведь еще хочешь уехать и отвлечься от всех этих дел в Зималетто, а главное от…

– Да, да, конечно, я хочу, но… – тут же ответила Катя, прервав Виноградову на полуслове, как только та заговорила о Жданове. Юлиана не была в курсе их с Андреем сложных взаимоотношений. Для нее их роман был не более, чем очередная прихоть избалованного мужчины. Кате хотелось с ней поделиться. Она восхищалась ее мудростью и жизненным опытом, но для такого разговора были нужны подходящие время и место.

– Ну вот и славно. Я скину тебе смской контакты Дениса. Как только прилетишь в Шарм-Эль-Шейх, свяжись с ним, пожалуйста.

Катя поняла, что Виноградова просто не оставляла ей выбора. Да и для нее самой уехать было наилучшим вариантом.

Распрощавшись с подругой, Катерина положила трубку стационарного телефона. Она открыла тумбочку письменного стола и еще долго крутила в руках свой старый мобильный, обмотанный синей изолентой. Наверное нужно было предупредить Андрея, что ей необходимо уехать. Надо было, чтобы он понял, что она не собирается никуда сбегать, она доступна и открыта для сотрудничества.

– Привет, – робко сказала она, услышав сонный голос Жданова.

– Привет, Катюш, что-то случилось? – сбивчиво проговорил мужчина.

– Я тебя разбудила… Прости.

– Нет, я просто задремал… на кухне.

– Мне позвонила Юлиана и попросила прилететь в Египет. Все-таки она рассчитывала на меня. У нее возникла необходимость улететь в Каир и теперь на конкурсе нужна помощь.

– Да, конечно. Ты можешь ехать, – с готовностью сказал Андрей.

– Я не хочу, чтобы вы снова подумали, что я сбегаю, – неуверенно добавила Катя.

– Кать… Послушай, я не имею никакого отношения к той выходке Воропаева. Если ты считаешь, что нужно ехать, то безусловно езжай. Я в свою очередь поручусь за тебя здесь, если нужно.

– Спасибо. Андрей…

– Что? – тут же взбудораженно откликнулся мужчина на свое имя.

– Спокойной ночи… – произнесла с придыханием Катя.

– Сладких снов, – ответил Жданов, и спустя несколько секунд в его трубке послышались короткие гудки. Он в очередной раз сказал ей, что любит, но эти слова так и застряли в проводах, не дойдя до адресата. Поднявшись с барного стула, мужчина последовал в ванную, где быстро принял душ и сразу отправился в постель. Сердце грела лишь одна мысль – она позвонила ему… сама.

***

– Кир, и ты все так оставишь? – громко возмущалась Клочкова, уплетая огромное пирожное с кремом, сидя с подругой на завтраке в ресторане «Корица».

– А что мне еще делать? Ты не понимаешь – он изменил мне с Пушкарёвой! С этой очкастой пигалицей! Я бы все могла понять и принять. Андрей и раньше изменял мне с другими женщинами. Но ведь это… не женщина, это нелепое нечто!

– Так, ты, милая моя, соберись. Такие мужики, как Андрей, на дороге не валяются.

– На дороге может быть и нет, но вот в чужих постелях точно валяются. Вик, я устала. Я уже ничего не хочу. Вчера на собрании он сказал, что не любит меня во всеуслышание… – Кира закрыла лицо руками, пытаясь сдержать подступившие слезы.

– Кир, ну Кир, – подруга тут же подсела к ней и принялась утешать. – Ну Андрей – твой мужчина по праву. Ты должна вырвать его из лап этой мерзавки. Ну подумаешь, увлёкся, влюбился.

– Влюбился? Влюбился в Пушкарёву? – Воропаева убрала от лица ладони и уставилась на Клочкову красными воспаленными глазами. С того рокового совета девушка буквально не смыкала глаз, а слезы стали ее верными спутниками. – Дура ты, Вика, дура! Ни в кого он не влюбился. Он просто отдал Пушкарёвой нашу компанию. И спал с ней для того, чтобы ее контролировать, – Кира нервно хохотнула, со звоном бросив на стол вилку. Вилка Клочковой выпала из рук сама. Ошеломлённая такой беспрецедентной новостью, Вика открыла рот и не могла сформулировать ни слова.

– Это значит, что мы все находимся у нее на крючке? Кир, мне плохо!!!

– Тебе-то что плохо? Ты даже не акционер, а так – наёмный работник.

– Спасибо, что напомнила. А мне, может быть, за тебя обидно. Мне, может быть, непонятно, почему ты – бабочка, спасовала перед этой гусеницей!

Кира хотела что-то ответить, но звонок мобильного прервал их беседу. Посмотрев на дисплей, Воропаева изменилась в лице. За несколько мгновений на нем отразилась целая гамма чувств: от страдания до злости, от мольбы до радости. Звонил Жданов. Мужчина предложил ей встретиться у нее дома, ссылаясь на срочный разговор. Воропаева торжествовала. Она была уверенна, что он падёт к ее ногам, моля о том, чтобы она простила его и поддержала в этой непростой ситуации с президентством. Наскоро расплатившись, Кира помчалась домой, где в гостиной ее уже ждал Андрей.

– Привет, – сказал мужчина, встав с белоснежного дивана.

– Здравствуй, Андрей. Ты хочешь поговорить? Сдаётся мне, вчера ты не хотел этого и просьбы Маргариты на тебя не воздействовали. – Кира экзаминовала жениха холодным взглядом, пытаясь распознать, с какими намерениями тот заявился к ней еще до обеда.

– Да, хочу. Нам надо расставить все точки над I, и сделать это наедине. Кира, ты наверное понимаешь, что наши отношения зашли в тупик и…

– Это ты, ты завел их в тупик! Я делала все, чтобы наша свадьба состоялась, чтобы нам не было стыдно ни перед обществом, ни перед прессой. Это ты, ты наплевал на всех и решил опорочить имя семьи. – Воропаева снова сорвалась на слезы, хоть и понимала, что подобным поведением лишь приводит Андрея в бешенство.

– Ну если я кого-то из вас опозорил, прошу меня простить. Я приехал к тебе, чтобы нормально закончить наши отношения.

– Наши отношения? – из глаз Киры брызнули слезы, а лицо задрожало от нервных спазмов, сковывающих горло. – Ты даже не хочешь попросить прощения?

– А зачем так? – ответил равнодушно мужчина. – Я хочу попросить прощения, но не для того, чтобы мириться, а для того, чтобы достойно расстаться. Пройдёт время, и ты сама меня поймёшь и наверное простишь.

– Расстаться достойно? Четыре года на помойку и разойтись из-за этой страшилы, с которой тебе пришлось трахаться во имя фирмы?!

– Кира, замолчи! Ты ничего не знаешь. Я не хочу обсуждать с тобой мое отношение к Кате! – Жданов уже напрягся и повысил голос на бывшую невесту.

– А что такое? Или ты действительно лег с ней в постель по доброй воле? Не смеши меня, Жданов! Ты не способен на глубокомыслие! Я видела инструкцию твоего дружка. Этакий Эмиль Золя местного розлива. Он бы начал писать романы, что ли?! Тем более сейчас, когда кроме крохотных дивидендов от акций, ему больше не на что рассчитывать!

– Кира! – снова прикрикнул Жданов.

– Что Кира? Кого ты представлял, когда ложился с ней в постель? Сколько таблеток виагры выпил перед этим? Это тебя от передозировки так накрыло, что ты потом не мог спать со мной? Или ты стал импотентом после ночи любви с нашим динозавром? – Слезы Воропаевой резко перешли в нервный хохот, она вся покраснела и, придя в неистовство, швырнула в Андрея статуэтку, стоящую на тумбочке.

– Блять, ты чертова истеричка! – выплюнул Жданов. Ему так и не удалось увернуться от «снаряда» невесты, и из рассеченной брови уже медленно струилась кровь.

– А ты, ты – импотент! – в грозном отчаянии прошипела Кира. – Я ненавижу тебя! Хочу, чтобы ты сдох, как подзаборная собака! Ты на самом деле не представляешь себе, насколько ты жалкое, безродное ничтожество!

Повисла напряженная пауза, пропитанная вибрирующей злобой, которая тут же заполнилась громкими рыданиями девушки. Андрей подошёл к ней и обнял за плечи. Ноги ее подкосились и она резко рухнула вниз, осев на диван. Жданов опустился рядом, продолжая поглаживать ее по трясущимся рукам.

– Ты любишь ее? – прошептала Кира, срываясь на новые всхлипы.

– Люблю, Кир. Прости меня, но я правда ее люблю. Мне никто кроме нее не нужен. Я мог бы сейчас тебе соврать, но не хочу, – Андрей прикоснулся едва уловимым поцелуем к руке бывшей невесты и вышел за дверь. Он еще долго не решался уйти, слыша в квартире сдавленные рыдания, но был уверен, что поступает правильно, ведь он любит Катю и хочет быть с ней. И больше никакой лжи…

========== Глава 10. ==========

POV Андрей Жданов

В этот день я ходил, как в воду опущенный. Разговор с Кирой меня морально подкосил, казалось, больше, чем злость отца, непонимание матери и язвительные подколки Воропаева. Все-таки было время, когда я любил ее. Не так, конечно, как я люблю Катю, но тогда мне казалось, что это была любовь. Только вот сейчас я понимаю, что та страсть и яркая эмоциональная вспышка, основанная на физическом желании, не имеет ничего общего с истинной любовью. Только встретив мою Катю, я понял, что любить это не брать, а отдавать, желать для объекта любви абсолютного счастья и быть готовым, что вам не суждено разделить это счастье вместе. Смогу ли я видеть Катю с другим мужчиной? – Наверное нет, но если этот мужчина сделает ее счастливой и она его искренне полюбит, то я не стану мешать, хоть и в моем сердце до сих пор теплится надежда, что Катя простит меня и поверит в мои чувства. А Кира… Любит ли она меня? Спросили бы меня полгода назад, я бы без доли сомнения ответил, что безусловно любит, но сейчас я не уверен. Как можно любить и желать человеку зла, пусть он и не может ответить тебе взаимностью? Ее любовь похожа на болезнь, на одержимость. Рядом с ней я чувствую себя пациентом психиатрической клиники под пристальным контролем врача. Она всегда панически боялась нашего расставания до такой степени, что перекрыла мне кислород еще в самом начале наших отношений, когда я ещё был в нее влюблен и кристально чист. Измены начались потом, не помню уже после какого очередного скандала я отправился в клуб и… Нет, я не в коем случае себя не оправдываю, я все равно чувствую вину перед этой женщиной, но уверен, что я поступаю правильно и Кира однажды меня простит.

***

В аэропорту Шарм-Эль-Шейха было душно и многолюдно. Из-за сильной жары кондиционеры не справлялись, а горячее солнце нещадно палило своими лучами местных жителей, уже к нему привыкших, и бедных многочисленных туристов из разных уголков мира. Некоторые из них уже предельно изнывали от мучительного зноя. В основном это были уезжающие. Вновь прибывшие, напротив, наслаждались летним теплом, отогреваясь от снега и мороза, что по большей части царили в их родных странах в конце февраля.

– Ну и жара. А я так надеялась переодеться, – проговорила Катя, тяжело вздохнув. Ее многострадальный чемодан снова нашел себе приключений и по ошибке улетел в Абу даби. Катя чуть не заплакала, узнав об этом. Она только сейчас осознала, что оказалась в чужой стране, одна, без малейшего представления о том, что ей придётся делать и с кем работать, да еще и без возможности переодеться в льняную юбку и лёгкую блузку, что сшила не так давно для нее мама. В ее наглухо застегнутом, длинном шерстяном платье было нечем дышать, а голову уже обдавала тупая, тяжёлая боль. Хорошо хоть в самолёте ей повезло с попутчиком, а то бы она просто не пережила бы этот полет.

Когда она заняла свое место в салоне, у иллюминатора уже сидел приятный молодой человек лет тридцати. Он сразу же улыбнулся Кате и предложил поменяться местами. Девушка не поняла его мотива и смотрела несколько секунд на соседа растерянным взглядом. Так и завязалась их беседа. Мужчина пояснил, что раз уж они улетают днем, то наверняка она хотела бы посмотреть в иллюминатор на завораживающий пейзаж за окном, на что Катерина призналась в своем паническом страхе полетов. В процессе разговора девушка немного расслабилась и абстрагировалась от внутреннего мандража. Давид, так звали мужчину, рассказал, что летит в Египет отдыхать, а дальше их разговор заиграл совершенно новыми красками, когда выяснилось, что его фамилия Полянский, и он приходится родным братом Германа, их партнера по бизнесу из «7even group». В отличие от брата и отца, Давид пошел в жизни по другому пути – он стал врачом. Он поведал Кате, что не так давно получил диплом хирурга и закончил интернатуру. Отец не раз пытался привлечь сына в семейный бизнес, но Давид был непреклонен. Он жил своей профессией, а медицина стала его призванием и смыслом. Впервые за последние восемь лет он решил взять отпуск, чтобы поехать отдохнуть к морю и солнцу, потому как понимал, что он тоже живой человек, нуждающийся в натуральной порции витамина D. Весь полет он рассказывал невероятные истории из жизни врачей, пациентов, очень тонко шутил, чем то и дело вызывал на лице Катерины улыбку. Внешне Давид был очень похож на брата: те же красивые голубые глаза, обрамленные тёмными густыми ресницами, те же благородные черты лица, только вот волосы были светлыми и слегка вьющимися.

Когда самолет приземлился, они вместе отправились получать багаж, а когда выяснилось, что Катин чемодан улетел по ошибке в другую страну, мужчина решил остаться с девушкой, чтобы вместе подумать, что ей теперь делать.

– Кать, ну дело поправимое, ты можешь купить себе здесь пару платьев, а потом твой чемодан обязательно вернётся, ты же написала заявление, – ободряющим голосом говорил Давид. – Здесь наверняка есть много магазинчиков с женской одеждой на любой вкус и кошелёк, но я советую тебе выбрать что-нибудь поскромнее, все-таки мы в мусульманской стране.

Катя растерянно смотрела на него и не верила своим ушам, неужели он не видит, что она и так выглядит, как монашка, и неужели его совершенно не смущает ее внешность. В первые дни в Зималетто только ленивый над ней не потешался, это уже потом все свыклись с ее специфичной наружностью.

Между тем ей было уже давно пора связаться с Денисом, но она неосознанно оттягивала этот момент. То ли имя вызывало у нее неприятные ассоциации из прошлого, то ли страх оказаться бесполезной здесь – ведь она ничего не смыслила в сфере связей с общественностью.

– Я предлагаю взять такси и проехать к ближайшему торговому центру. Я здесь не так хорошо ориентируюсь, как в юности, но уверен, что на площади Сохо до сих пор много всевозможных магазинов.

– Они наверное очень дорогие, – задумчиво сказала Катя. Она взяла с собой достаточно денег, но тратится все же не хотелось, ведь если с этой работой у нее не срастётся, то она останется ни с чем. Еще было неизвестно, сможет ли она найти работу после увольнения из Зималетто. Она, конечно, не хотела думать, что акционеры будут распускать о ней гнусные сплетни, но после того, как ее сняли с рейса, Пушкарёва бы уже ничему не удивилась.

– Нет, не все. Обязательно подберём тебе что-нибудь интересное и по адекватной цене. Знаешь, я и сам не люблю спускать бешеные деньги на одежду. Я ношу в основном хорошую и удобную одежду и обувь, но гардероб обновляю крайне редко. Не люблю я шоппинг. Лучше книгу почитать, – Давид улыбнулся девушке белоснежной улыбкой, отчего ей почему-то стало тепло и спокойно.

На площади Сохо действительно оказалось огромное количество магазинов и несколько крупных торговых центров, в один из которых они зашли. Взгляд Кати тут же привлек магазин женской одежды под названием «Amsterdam». На его витрине стояли красивые манекены в длинных шифоновых платьях, и висели крупные таблички с надписью «Sale». К их радости продавец оказалась русскоговорящая девушка. Она любезно встретила Катю и помогла выбрать ей несколько нарядов для примерки.

Выйдя из примерочной, Катя повернулась к большому зеркалу. Отражение в нем ей безумно нравилось: нежно-розовый шифон платья струился по ее стройному телу, изящно подчёркивая каждый изгиб. Интересная форма декольте не делала явного акцента на ее пышной груди, но открывала красивые ключицы и тонкую грациозную шею. К платью Катерине подобрали лёгкие босоножки и сумочку, и она, сияя от счастья, вышла к своему спутнику.

– Ты очень красивая, Катя, – завороженно произнес Давид, не отрывая от девушки восхищенных глаз. Катя смутилась, но не подала виду. Она чувствовала, что это не банальный комплимент. Он говорил правду. Она и сама себе очень нравилась в этом шифоновом чудесном облачении.

– Ваша жена очень красивая, – сказала девушка-консультант, с улыбкой обращаясь к Давиду. Он лишь кивнул, продолжая скользить по Катерине тёплым взглядом голубых глаз. Пушкарёва покраснела, но почему-то все же не спешила опровергать слова продавца.

***

– Да, Малиновский, завтра будет очередное собрание. Я должен поприсутствовать. Да, представляешь, отец сам меня попросил. Будет решаться вопрос о модернизации производства, а с Полянским вели дела мы с Катериной. Не знаю. Потом я собираюсь вылететь в Египет. Катина мама сказала, что она улетела вчера. Не знаю, Ром, мне все равно, просто хочу быть с ней рядом. – Жданов закончил разговор с другом и положил трубку.

За окном гудел сильный ветер. Снова началась метель, и мокрый февральский снег бил в окно крупными хлопьями. Внутри у Андрея было так же пусто и холодно, как на улице. Он тосковал по Кате и безумно переживал, ведь его маленькая девочка находилась одна в чужой стране. При одной мысли, что ее может кто-то обидеть сжималось сердце и кулаки.

Мужчина зажёг камин и сел в кресло. Жар от горящих поленьев мысленно уносил его в знойный Египет – в страну пирамид, живописного моря и высохшей под раскалённым солнцем почвы. Он настолько глубоко задумался, что не сразу услышал звонок в дверь. Посмотрев в глазок, Андрей поморщился. За дверью стоял Воропаев. Мужчина нехотя открыл замок и уже был готов съязвить что-нибудь, опередив ненавистного Сашеньку, но не успел он открыть дверь, как его настиг сильный удар в челюсть. Жданов оказался не готов к такому развитию событий и рухнул прямо в прихожей под натиском точного удара несостоящегося родственника.

Комментарий к Глава 10.

Вот и ОМП пожаловал)))

========== Глава 11. ==========

POV Андрей Жданов

Вам когда-нибудь снились странные сны, непонятные и тревожные? Не те, от которых мороз по коже и пот проступает на позвоночнике, а те, что гнетут, оставляя после себя свинцовый осадок от непонимания их смысла. В последнее время мне постоянно снится вокзал, я иду с чемоданом, меня никто не провожает и не встречает. Сначала я пробиваюсь сквозь толпу людей. Все они роскошно одеты, дорого пахнут и пропитаны лоском. Я иду дальше, крепко держа в руках маленький чемодан, больше похожий на саквояж, а толпа остаётся за моей спиной. Прохожих становится все меньше и меньше, и в какой-то момент я осознаю, что остался совсем один. Вокзал тоже исчезает, а я погружаюсь в густой туман. Я стою на месте, пытаясь разглядеть хоть какие-то очертания, но ничего не вижу – впереди пустота, а потом я резко просыпаюсь от ощущения обреченности в сдавленной грудной клетке.

Малиновский говорит, что все это чушь и надо просто наладить режим и завязать с выпивкой, но ведь сон это отражение реальности, а также проекция наших страхов и тайных желаний. Картина сна может рассказать о нас больше, чем мы сами о себе знаем. Я никогда в это не вникал, хотя в юности мне было интересно смотреть мистические фильмы, читать про загадки мозга и тела.

После того рокового совета директоров моя жизнь разделилась на две части. Я никогда так много не анализировал себя и свои поступки, как сейчас. Я изучаю себя заново. Наверное только так я смогу себя изменить, чтобы быть с Катей. Наверное кто-то скажет, что глупо себя кроить под кого-то даже во имя любви. Мол тебя должны любить таким, каков ты есть, но я сам понимаю, что нужно меняться, взрослеть и исправлять хотя бы то, что я успел нагородить в своей жизни всего за полгода.

***

– Вставай, – процедил Воропаев, протянув Андрею руку, – Если хочешь, можешь тоже дать мне в морду. Это в твоём стиле. Только вот я должен был это сделать.

– Нет уж, сегодня я не настроен на драку. Даже с тобой, – низким голосом произнёс Жданов, сплевывая кровь, сочившуюся из разбитой десны.

В холодильнике нашлось немного льда, который Андрей завернул в салфетку и приложил к ноющей челюсти. Воропаев по-хозяйски налил себе виски, волком оглядывая Жданова, но молчал.

– Пойми, не могу я на ней жениться! Обманывать ее больше не могу! – сказал Андрей, поставив на столик новую бутылку Monkey Shoulder.

– А предложение зачем делал?

– Хватит. Это наши дела. Не лезь! Перед Кирой я виноват и раскаиваюсь. Я ей уже пытался объяснить, но она меня не слышит. Она остынет и может быть простит.

– Простит, обязательно. Времени теперь у нее будет предостаточно для анализа. В психушке. – Александр бросил на Жданова взгляд полный ненависти и яростно откупорил бутылку.

– Что случилось? – спросил тот с тревогой.

– А тебе не все ли равно? Тебе же плевать на других. Для тебя сделать предложение, как сходить в бар с дружками – легко, просто и ни к чему не обязывает. Ты унизил Киру, ты растоптал ее! А Пушкарёва? Даже мне не пришло бы в голову так низко поступить. Ты уничтожил двух женщин, Андрей! Жалкий неудачник, напыщенный идиот! Вот, что случилось! – Александр достал из кармана пальто смятые листы бумаги и швырнул их на стол. Что это Андрей не стал спрашивать. Он прекрасно знал.

– Что с Кирой? – процедил Жданов сквозь зубы. Практически потеряв контроль над собой, он шагнул в сторону Воропаева и вцепился в лацкан его пиджака. – Говори! – выплюнул он с яростью.

– Ты беспокоишься? Ты почему-то не особенно переживал, когда оставил ее одну биться в истерике!

– Говори! – рявкнул Андрей, с силой встряхнув его.

– Попытка самоубийства. Наглоталась таблеток. Слава Богу я вовремя появился у нее в квартире. – Андрей разжал пальцы, погрузившись в оцепенение. Его глаза наполнились ужасом и мужчина невольно помотал головой, отгоняя от себя страшные мысли. Он медленно опустился в кресло рядом с камином, глядя в одну точку. Затевая всю эту заварушку с президентством, он никому не желал зла и даже предположить не мог, что все может так обернуться: его жизнь разрушена, Катя сломлена, Кира в больнице с нервным срывом после попытки суицида. И это еще не учитывая, что его родители полностью в нем разочарованы. Мать звонит ему в тайне от отца, а тот готов общаться с ним только по делам Зималетто и исключительно как с чужим. Это было похоже на тупик, на лабиринт, из которого просто нет выхода.

– Тебе лучше уехать. Я приму у Павла дела и продолжу дело отца, – отчеканил Воропаев. – Кире сейчас предстоит курс реабилитации. Я увезу ее в Лондон.

– Ты не понимаешь, я должен всё исправить!

– Да кому это нужно, Андрюша?! Всё, что можно, ты уже сделал. От тебя одни неприятности. Бедный Павел, он уже не раз пожалел, что… – Алекс резко запнулся, тяжело вздохнув. – Однажды я пообещал своему отцу, что не оставлю Зималетто и вас ни при каких обстоятельствах. Павел Олегович был его лучшим другом. Поддержать его сейчас – мой долг. А тебе лучше оставить всех нас, – он с презрением оглядел Жданова и быстро направился к выходу.

– Я улетаю в Египет. Послезавтра, – хрипло отозвался Андрей.

– А ты совсем ничего не понял из моих слов. Ты просто чрезвычайный кретин. Не трогай Катю! Или ты хочешь для нее участи Киры?

– Какое тебе дело до Кати?! – заорал Жданов, резко вскочив с кресла.

– Такое! Весь мой капитал в ее руках! Она спасла наши почти обанкротившиеся задницы! Она могла бы давно вывести все деньги в оффшоры, кинуть тебя. Она занимала место финансового директора, ей бы это было раз плюнуть.

– Как ты заговорил! А не ты ли снял ее с рейса, заподозрив в побеге?! – задыхаясь от бешенства, произнес Андрей.

– А я, в отличие от тебя, делаю выводы. Мы были очень несправедливы к Екатерине Валерьевне. Я намерен не только получить ее расположение, но и восстановить в должности финдира. Она профессионал, и без нее мы не выплывем. Поэтому, если ты действительно ее любишь, как орешь на каждом углу, то отвали от нее, – Воропаев снова бросил на Жданова пренебрежительный взгляд и вышел из квартиры.

***

– Давид, это очень непривычно, – говорила Катя, то и дело зажмуривая глаза.

– Да, ты совершенно права. Всё дело привычки, но здесь для тебя они необходимы, – стоя посреди Оптики, Давид вертел в руках Катины очки. На правах дипломированного врача он настоял на том, чтобы Катерина купила себе контактные линзы. Как только они вышли из торгового центра, толстые металлические дуги ее старых очков начали нагреваться под палящим египетским солнцем. Девушка почувствовала дискомфорт и поведала об этом спутнику, на что тот тут же увлёк ее в ближайшую оптику. – Это даже не вопрос эстетики, ты должна заботиться о своем здоровье. А эти очки тебе совершенно не подходят. Здесь даже оправа не для твоего лица, а еще они очень тяжёлые. Они давят тебе на переносицу, что очень вредно. С линзами же намного удобнее. К тому же тебе обязательно нужно увлажнять глаза, чтобы проблемы со зрением не усугублялись.

Катя смотрела на мужчину и не могла поверить. Она была знакома с Полянским только несколько часов, а он уже стал для нее близким человеком. От него исходила такая светлая и тёплая энергетика, что хотелось постоянно находиться рядом. Мужественная красота, приятный негромкий голос, статная фигура, чувство юмора – казалось, природа наградила его всем, чтобы быть любимцем женщин, но он был сейчас с ней, с Катей. Она не ждала чего-то особенного от этого случайного знакомства в самолёте, но невольно поймала себя на мысли, что она за это время ни разу не вспомнила о Жданове и обо всем их ненавистном Зималетто.

– Кать, у тебя телефон звонит, – с доброй ухмылкой сказал Давид, примеряя перед зеркалом очередные солнцезащитные очки.

– А, да. Я задумалась, – Катя смутилась и, отойдя в сторону, принялась искать в сумке мобильник. – Я слушаю. Да, уже прилетела. Доберусь сама. Скоро буду. – она отвечала коротко и односложно, как на автомате. Звонил Денис, чтобы осведомиться, нашел ли ее встречающий на стоянке в аэропорту. Честно говоря, со всей этой историей с чемоданом Катя совсем забыла о том, что ее должны были встречать. Но в некий ступор ее повлекло совсем другое. Голос Дениса показался ей очень знакомым. Она узнала его с первых ноток. Девушку уже била нервная дрожь. Хотелось все бросить и улететь обратно в Москву, но она обещала Юлиане и не могла ее подвести. Тем более вполне могло оказаться, что это всего лишь плод ее яркого воображения. Возможно, что этот мужчина не имеет ничего общего с тем типом из ее прошлого. Нужно было взять себя в руки и поехать в отель.