Текст книги "...а мы - с Земли (СИ)"
Автор книги: Gera Serebro
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)
Глава 11-1. Про подкормку для фикуса
Удивительное дело, но порция адреналина на самом деле помогла. Женя прекрасно выспался, и проснулся с приподнятым настроением, да еще и раньше Геры, хотя обычно тот улетал на заре, до пробуждения партнера. Солнце только-только показалось над кронами деревьев, и розовыми лучами озаряло лес. Птицы звонко щебетали, легкий туман клубился в низине, роса капала с кончиков травинок. Свежо, прохладно. Женя поежился и прижался к партнеру, теплому. Волна нежности, уже не пугающая и нисколько не напрягающая, опять растеклась по телу – он не удержался и погладил Геру по руке, от запястья, туго перетянутого кожаным браслетом, и до плеча. Ему нравилось его трогать, прощупывать мышцы. Не самые накачанные, но всегда жесткие, такие у альпинистов обычно бывают.
– М-м-м, – засопел тот и зарылся лицом в волосы Жени. Их вчера пришлось распустить, потому что с тем безобразием, что натворил партнер на голове, спать было неудобно. Теперь в прядях запутались веточки, кусочки листьев, хвоя и старый высохший паук, и приводить себя в порядок придется минимум так с пол часа, но даже это сегодня не злило, а казалось сущим пустяком.
– А сколько время? – сонным голосом спросил партнер.
– Семь скоро.
– У-у-у, – протянул он, зевая и протирая глаза. Женя с сильным нажимом провел ногтями по его спине – тот выгнулся и прищурился от удовольствия. Еще раз провел. И еще. Почему-то ему понравилось делать хорошо не только себе.
Странное чувство.
– Спасибо, – нехотя Гера поднялся. – Мне пора. Мой личный мини детский центр с великовозрастными ребятишками ждет меня.
– Когда уже твой эксперимент развалится, – недовольно вздохнул Женя.
– Э-й, солнце, ну не надо так. Я вечером прилечу.
– Да знаю я, – подтянулся, сел, поцеловал его напоследок. – У тебя минута. Не успеешь улететь – я тебя не отпущу. Отсчет пошел.
– Ах ты, – мигом повеселел партнер, вскочил на ноги, рванул к опушке, сразу вернулся. – Совсем забыл, – нагнулся, поцеловал, после бегом добежал до гравиталета и был таков.
Женя, довольный донельзя, откинулся на траву. В спину уперлось что-то жесткое – браслет. Металлический. Наверное, Гера случайно обронил. Вскоре очередная добыча переместилась в углубление на дереве, и присоединилась к жилету из чернобурки, куску штанины с бурыми пятнами крови и сложенному вчетверо листу бумаги, незаметно стащенному из пещеры. А сам Женя взял расческу и приступил к утреннему ритуалу – расчесаться, заплестись, подкрепиться и всерьез взяться за работу.
– Раз, два, три, – Воля шагал пальцами по животу Вали, и на громкое «Три!» ребенок неизменно замирал и как будто бы улыбался. – Раз, – взял его ручки. – Два, – поднял их. – Три! – растянул в стороны и придавил к кровати.
Лицо ребенка стало озадаченным, а после, без всяких сомнений, ротик приоткрылся и растянулся в самой настоящей улыбке.
– Ромочка, Рома, смотри, он мне улыбается!
– Да ну он же маленький еще совсем, – партнер, пережевывая кусок мяса с прожилками сала, сел рядом. – А хотя, нет, и правда похоже. Ну надо же, – проглотил последний кусок, вытер рот и лег рядом. – Валюшечка, большой уже стал, скоро будет ножками ходить и дом крушить, – пощекотал ребенка за пятки.
– У-и-и, – загулил Валя. Наверное, в знак согласия.
Партнеры рассмеялись.
Воля лежал, по его спине ползали панды – эти дети росли куда как быстрее Вали – и был абсолютно счастлив. Одно только омрачало. Время. Без одной минуты восемь.
– Что, солнышко? Включаем трансляцию и идем? – словно прочитав его мысли, Рома тоже посерьезнел.
– Куда идем?
– Куда-куда. Людей изображать.
– Идем…
Кира встал около семи и вошел в дом. К удивлению, Саша не спал. Он как зомби – сходство усиливали темные круги под красными глазами – бродил по периметру комнаты и вяло качал Мэла, иногда останавливался у окна и вдумчиво смотрел на фикус. Трогал листочки, а потом шел дальше. И партнер так увлекся бессмысленным хождением, что не сразу заметил Киру.
– Что, Саша? Решил отныне вставать пораньше? Молодец! – бодро сказал он. Сон на берегу моря благотворно влиял на Киру – соленый воздух насыщал энергией и желанием творить. На работу, к любимой команде хотелось так, как никогда.
Партнер зевнул и пробормотал что-то нечленораздельное.
– Слушай, Сашуля. У меня есть еще несколько свободных минут. Дай мне Мэла, – осенило Киру. Он выхватил спящего ребенка, встал в красивую позу, и сказал: – Зафиксируй меня!
Саша, с кислым видом, выполнил просьбу.
– А теперь дай мне эту, как там ее, бутылочку! Как будто я его кормлю!
Партнер протянул искомую смешную штуку.
– Фиксируй! И мне перешли, – с громким чмоком вытащил соску изо рта присосавшегося было ребенка и вручил его в руки Саше. Мэл захныкал. – Пока, свет мой, скоро менять ночную смену, я пошел.
Когда он выходил из дому, Мэл раскричался в полной голос. Пришлось прибавить ход – до чего же неприятно орут младенцы!
А Сашу беспокоили только две вещи.
Во-первых, после очередной бессонной ночи перед глазами плыло. Ноги заплетались. С памятью стало что-то происходить, участник банально забывал, куда положил ту или иную вещь, и расческу нашел в охлаждающем отсеке, рядом с замороженным фазаном. Подгузники все время куда-то девались. Смесь перемещалась с места на место. Голова гудела, а настроения не было никакого. Вообще. Хотелось только одного – спать. Спать. Спать. В одиночестве. Наедине. Чтобы никто не отвлекал. Никто не приставал. Закрыть глаза и спать.
Если бы он знал, что придется так туго, то ни за что бы не согласился на участие в эксперименте. Но теперь что-либо менять было поздно. Да и как? Подвести Киру? Выставить себя перед организаторами безвольным слабаком, и это после того, как его несколько раз предупреждали о трудностях, уточняли и спрашивали, а действительно ли ты, Сашенька, готов? И что после этого скажут люди? Вся планета возлагает на него надежды!
Он чувствовал себя, загнанным в западню.
А во-вторых, беспокоил фикус. Любимый фикус по имени Беня; Саша еще в детском центре посадил крохотный росточек с двумя листиками, из которого за несколько лет выросло вполне приличное и капризное деревце. Новый климат негативно на нем сказался, и листья с фикуса стали осыпаться, а прихватить с собой удобрения участник не догадался. Можно было заказать новые, но дома стоял пузырек с собственноручно изготовленной подкормкой. С идеально подобранными ингредиентами, совсем свежей – два миллилитра на стакан воды, и Беня стал бы, как новенький.
Но.
Саша понятия не имел, как за ней слетать. Куда девать Мэла? Взять с собой? Попросить Киру присмотреть за ребенком? Вызвать Рэя? Ведь отныне даже такое простое действие, как слетать на несколько минут на соседний материк, превращалось в сложную и трудновыполнимую задачу.
– Гера, – подключился он к наблюдателю. – Мне нужно ненадолго отлететь. За подкормкой.
– Мэлу вредно часто летать. Анти-поле негативно сказывается на растущем организме. Лети один.
– А Мэла мне куда девать?
– Партнера попроси с ним посидеть.
– Но он же на работе!
– Попроси его пораньше прилететь.
– А если он откажется?
– Саша, – с той самой снисходительной интонацией, которую Саша терпеть не мог, сказал наблюдатель, – ты – фемина, и должен уметь договариваться с партнером.
– Пока, – сердито бросил участник и переключился на Рэя. – Рэй!
– М-м-м? – сонно ответил тот. Спал, наверное. Другие люди спят, сколько хотят и когда хотят. И где хотят. И с кем хотят.
– Возьми на себя Мэла. Примерно на час.
– По инструкции мне не положено. В мои обязанности входит устное консультирование, – сквозь зевоту сказал он. – Ребят, кто стащил мои снасти? – и связь прервалась.
Саша едва не заревел. У других людей жизнь кипит, рыбалка, снасти, время есть на хобби, а он намертво прикован к вечно орущему ребенку! Участник внезапно понял, что рожать своего совсем не хочет, и неизвестно, а хотел ли вообще? Во второй раз пройти через вот это все – нет уж, увольте!
Осталась последняя слабая надежда вырваться, хоть ненадолго, из хитро спланированной западни.
– Кира? – связался с партнером.
Кира же в это время купался в лучах славы. Утренние изображения с младенцем он выложил в общий доступ, и теперь читал сотню восторженных комментариев. Люди умилялись, люди его хвалили, люди делились картинкой друг с другом, люди называли его лучшим выращивателем в мире и спрашивали, как он умудряется все успевать – работать на ответственной должности, заботиться о малыше и прекрасно выглядеть. Кира строчил ответы, что да, это дается ему нелегко, что он очень любит и ребенка, и работу, и что не за горами тот день, когда Землю огласит плач новорожденного – его собственного. Зачатого естественным путем. И все радовались, все поддакивали, а он выдавал очередное задание членам команды – и вновь отвечал на новые комментарии.
Прекрасный день!
Давно ему не было настолько хорошо!
Если бы не партнер. Он пугал. Пугал тем, что странно себя вел и все время ныл, хотя, казалось бы – сидит дома, в тепличном климате, на всем готовом. Живи и радуйся! Реализуй этот, как там его – материнский инстинкт! Но нет. И иногда Кире казалось, что Саша может все испортить, и из-за нерадивого партнера их участие в эксперименте окажется под угрозой. Лучи славы погаснут. Все закончится. Вот и сейчас – весьма некстати голос Саши, вялый и недовольный, влился в голову.
– Кира?
– Да, Сашенька, – пропел он, одновременно отвечая на очередной поток умиления под картинкой.
– Мне надо слетать домой…
– Так лети!
– Для этого тебе надо посидеть с Мэлом…
– Да без проблем, солнце мое! – сказал погромче, потому что мимо прошел один из членов команды. – Конечно, я посижу с Мэлом! – добавил во всеуслышание, чтобы остальные работники его услышали.
– Да?.. То есть, ты прилетишь пораньше?
– Ну разумеется. Часов в шесть.
– О… ну, хорошо… – озадаченно добавил Саша.
– Пока, радость моя, – Кира послал партнеру воздушный поцелуй и прервал трансляцию. – Семья. Ответственность! – многозначительно добавил членам команды.
– Да-а-а-а, – уважительно и вроде бы как даже с завистью протянули они.
Глава 11-2. Про то, как все чуть не переругались
Геру беспокоила одна пара. Сильно беспокоила.
Рома и Воля.
Они совершенно не вписывались в роли. Один почему-то не только не похудел, а даже поправился грамм на триста, а другой опять не полетел на работу.
– Воля, почему ты дома? Сколько раз можно повторять? Тебе нужно имитировать добытчика!
– Да-да. Я полечу, – отреагировал участник. Младенец был привязан к нему широким шарфом, а сам Воля расчесывал зверей пуходеркой. Они лежали на спине, раскинули лапы в стороны и млели. Судя по отрешенной интонации участника, он тоже млел.
– Рома, а ты посылку получил?
– Угу, – ответил участник.
– А почему не надел?
К обеду обе фемины получили новую, изготовленную специально для них обувь на каблуке, с вложенной инструкцией – надевать раз в день на пол часа, впоследствии период носки увеличить. И, если Саша сразу выполнил задание, то Рома никуда не торопился, и спрятал туфли в углу.
– Я надевал. Они неудобные.
– Рома! Надо!
– А зачем надо?
– Рома, не начинай. Просто надень и все.
– Нет. Нет, я не понимаю. Зачем? Я же сказал. Мне неудобно! – впервые за все время участник повысил голос. На крик прибежал Воля и замер на пороге, округлил глаза и прижал к себе Валю.
– Тебе надо…
– Пробудить феминность? Ломая ноги? Очень феминно!
– Ромочка, тихо, – подкрался партнер. – Ромочка, не надо.
– Зая, подожди. Мне надо знать. Мне надо точно знать. Гера, объясни. Так зачем мне это якобы надо, хотя мне этого не нужно? Ты понимаешь, что так устойчивость теряется? А если я полечу, лицом вниз, с ребенком на руках, что тогда? А лодыжки если вывихну, то в чем будет польза? А?
– Рома, – с трудом удерживая самообладание, ответил Гера. – Пожалуйста, спокойно. Ты должен выполнять правила, а не оспаривать каждый пункт!
– Нет, подожди…
– Нет, это ты подожди! Ребята, мне очень, очень не нравится ваше поведение, и если так будет и дальше продолжаться, я поставлю вопрос о вашей замене, на более подходящих участников!
– Ромуля, тихо, тихо, хватит, – от громкого голоса Валя проснулся, захныкал, и Воля укачивал его, одновременно крутясь вокруг партнера. – Тихо, Ромочка, не надо, спокойно, ну это же всего лишь туфли, зая, тихо, – он замер напротив и жалобно заглянул в глаза.
Гере показалось, что он так смотрит на него. Пронзительный взгляд, ему самому захотелось немедленно все бросить и пойти на поводу у участника. Партнеры притихли, несколько секунд молча переглядывались, а потом случилось что-то непонятное.
– Конечно, – как ни в чем не бывало, сказал Рома. – Волечка, давай мне Валю.
– Да. Как раз собирался слетать на работу, – передал он младенца.
– Да и туфли не так уж и плохи. Привыкнуть просто надо.
– А мне страсть как хочется порыбачить! Скорее бы вечер, как выйду, да со снастями, ух!
– Пойду-ка я приготовлю чего-нибудь. Низкокалорийного.
И ладно бы, они ограничились словами. Нет! Воля на самом деле сел в гравиталет и куда-то улетел, а Рома, напевая вслух песенку, ушел на кухню рубить листья салата. В туфлях.
Подозрительно.
И до передачи трансляции Эну пара вела себя так идеально, что Гера диву давался. Рома на несколько раз подмел полы в доме, протер стекла; периодически прикладывался к салату и каждый раз комментировал происходящее вслух. Воля недолго пробыл на работе, но по возвращению внезапно схватился не за детей, а за снасти. А перед тем, как их закинуть в море, бодро пробежал вдоль берега метром так с двести.
Гера не очень понимал, что происходит. Вариантов было два – или участники блефуют, или же у них на самом деле что-то щелкнуло и эксперимент стал приносить первые плоды.
А Саша тем временем ждал. Ждал шести часов. Сверялся со временем через каждые две минуты и мысленно сокрушался, что день тянется невыносимо медленно. Но перспектива побыть одному, без ноши в виде ненавистного Мэла, от одного вида которого невольно трясло, придавала сил. Целый час наедине! Без криков, без смеси со сладковатым запахом, без подгузников, без нотаций в голове, без нервного прислушивания к тишине – не раздается ли едва различимое кряхтение, неизменно перерастающее в выматывающий ор?
Это казалось чем-то нереально волшебным.
По-прежнему ужасно хотелось спать. Саша на миг потерял связь с реальностью, когда стоял на каблуках в комнате, а очнувшись, поймал себя на том, что качает коробку из-под обуви, как ребенка. Вообще у него появилась странная привычка – качать попавшие в руки предметы весом больше трех килограмм. Так он отключался несколько раз за день, в предпоследний едва не выронил Мэла, за что тут же получил серию нотаций – от Эна и от Рэя. Саше стало казаться, что его самого, как личности, отныне не существует, есть приложение к ребенку с набором функций: кормить, качать, мыть.
И только предстоящая поездка не давала скатиться в окончательную и беспросветную апатию.
С Мэлом на руках Саша долго стоял на кухне и не мигая смотрел на набор ножей. Стандартный – один охотничий, три метательных, штук пять для разделки мяса и для чистки овощей. Он переложил несколько ножей в карман и пошел к выходу. По пути остановился у окна.
С Бени осыпались листья.
– Потерпи, дружочек. Остался всего час, – Саша погладил тонкую веточку, вздохнул, вышел наружу, переложил ребенка на траву, резко развернулся и метким броском отправил нож в полет.
Острейшее лезвие вошло в мягкий ствол ближайшей пальмы почти бесшумно.
– Пятьдесят восемь минут, – выдернул нож, отошел, метнул еще раз.
– Пятьдесят восемь с половиной, – повторил процесс.
– Пятьдесят семь…
Ближе к вечеру у Киры случилось неслыханное событие. Вызов. Настоящий! Не ложный! Так уж вышло, что чипы, настроенные у большей части населения на автоматическую подачу сигнала опасности, зачастую срабатывали случайно, реагируя на банальный сильный испуг, например, от близости хищника, потери равновесия и прочих мелочей, а безответственные земляне иногда этого не замечали и вызов не отменяли. И оперативной группе, прилетевшей на место так называемого происшествия, приходилось разворачиваться и улетать ни с чем.
Но на сей раз сомнений не было – вызов самый что ни на есть настоящий. Свои в беде. Кира тут же забыл про все – про комментарии, на которые не успел ответить, про Мэла, Сашу, про себя, и стал исключительно предводителем оперативной группы спасателей. Огня в кровь добавляло то, что показатели боли пострадавшего зашкаливали, уровень адреналина превышал все мыслимые пределы – а после сигнал перешел в атоматический режим, что могло обозначать только одно: потеря сознания.
Дело совсем плохо.
На максимальной скорости, за считанные минуты команда добралась до места трагедии, одновременно скооперировавшись с ближайшим медицинским центром. Четыре гравиталета – три спасательских и один скорой помощи – зависли над искомым ущельем.
Очередной скалолаз-любитель. Кира никогда их не понимал. По всей видимости, бедолага недостаточно хорошо закрепил страховку и сорвался вниз, застряв в узком ущелье. Его ногу передавило глыбой, небольшой, килограмм пятьдесят-семьдесят, и, в принципе, здоровый человек без труда сдвинул бы препятствие, но пострадавший, скорее всего, что-то сломал при падении и сделать этого не смог.
Бегло оценив обстановку, Кира пришел к выводу: действовать необходимо быстро. Пульс упавшего неумолимо замедлялся. Дело осложнялось тем, что просто поднять пострадавшего было не так-то просто: ущелье неглубокое, всего метра три, но узкое, отвесные стены – зыбкие, одно неверное движение, и может случиться обвал, и тогда показатели смертности увеличатся на одну единицу, чего допускать категорически нельзя. Устанавливать подъемное оборудование, надежное и безопасное – нет времени. Соответственно, кто-то должен спуститься вниз, сдвинуть глыбу, переложить упавшего на носилки и поднять с помощью веревок.
Вот только спускаться туда – опасно, но в критические минуты Кира меньше всего думал об опасности. Он наспех раздал указания и осторожно, цепляясь за неровности отвеса, спустился вниз. Сам, лично, отправить вниз участников команды он не мог себе позволить – слишком рискованно, а Кира любил и берег свою команду. Первые потревоженные камни полетели вниз – он ускорился, сдвинул глыбу, под напряженное молчание подчиненных переложил пострадавшего на носилки – подал сигнал – тело подняли и тут же загрузили в скорый гравиталет мед центра. К сожалению, обвала избежать не удалось – все больше камней летели вниз, по пути сталкивая камни крупнее; один из обломков по касательной задел плечо и разорвал ткань. Кира не стал ждать, когда его завалит – двумя быстрыми прыжками выбрался наружу и отошел на безопасное расстояние.
Сел.
По плечу текла кровь.
Отдышался.
Голова раскалывалась. Ей тоже досталось. Совсем забыл про каску.
Надо устроить учения. С основным упором на соблюдение техники безопасности.
– Ты как? – робко спросил кто-то.
Кира встал, подошел к ущелью. Над ним поднималось облако пыли – то место, где недавно находился он сам и пострадавший, полностью завалило. Во рту пересохло. Кира облизнул губы, повернулся к команде. Все смотрели на него с обожанием, как на героя.
– Ребята! – Кира полностью пришел в себя. – Затранслируйте меня. И мне перешлите.
Гордо выпрямился на фоне опасного ущелья, вздернул подбородок, получил несколько превосходных изображений – и только тогда передал себя в руки работникам мед центра.
Без пяти минут восемь Кира вошел в дом. Грязный, перевязанный, уставший. Эн привстал на месте – почему-то ему казалось, что неуравновешенный Саша прямо с порога поднимет крик, но нет. Все прошло тихо и мирно. Участник-фемина даже не пошевелился. Он как сидел последние пол часа на полу, перед пожухшим фикусом, с метательным ножом в руках, так и остался сидеть. Тот пальмовый ствол, избранный Сашей в качестве мишени, за два с половиной часа основательно излохматился.
Меткий участник. И силу броска хорошо держит.
Вот Кира дошел до Саши.
– Я сегодня человека спас! – хвастливо сообщил партнеру.
Саша апатично кивнул.
– Тихо. Мэл спит, – добавил погасшим голосом.
– Ребята, время вышло. Я вас оставляю, – влез в разговор Эн. – Если что, мы на связи. Наши кабинеты для вас всегда открыты.
– Угу, – прошелестел Саша.
– Спокойной ночи, – Эн отключился.
Но все-таки на сердце его было неспокойно.
Гера же в это время, по обыкновению, находился в лесу. Слушал длинный монолог о безъядерных клетках, часть из которых за последние два дня пришла в негодность – и все из-за нерасторопных биоэнергетиков! – и про то, что Жене пришлось начать весь процесс заново. Партнер злился, иногда переходил на крик, активно жестикулировал; Гера старался сохранять внешнюю серьезность, а мысленно умилялся. К его приезду Женя сам лично поймал зайца, и не только поймал, но и зажарил на огне. Очевидно, что исключительно для него, сам партнер равнодушно относился и к мясу, и к термообработке, и ради себя одного не стал бы так заморачиваться.
Время от времени Гера настраивался на родную пещеру, проверял, не завершилась ли расшифровка. Когда он улетал, датчики показывали, что осталось ориентировочно от трех до шести часов. Прошло четыре.
Участники сегодня радовали. Статистика почти переведена. Голова лежала на бедре любимого партнера, который хоть и злился, но пальцами аккуратно перебирал Гере волосы, и от случайных прикосновений к коже головы мурашки бежали. Жизнь казалась сказкой.
– Гера, привет. Я тебя не отвлекаю? – в голову влился вкрадчивый голос Эна.
– Да нет, – мысленно ответил Гера.
– Будь сегодня начеку. Кира и Саша меня волнуют. Возможно, поссорятся.
– Понял, – лениво ответил он.
– Спокойной ночи.
– До завтра, – поставил в конце улыбающийся смайлик и сладко потянулся в траве.
Лег на бок, ладонь просунул под Женино бедро, улыбнулся Фиме, сидящей, как изваяние, неподалеку. Закрыл глаза, расслабился. По привычке пробежался по личным кабинетам участников, заметил, что один из них – Рома – все еще не прервал трансляцию, хотя уже три минуты, как время вышло. Решил напомнить, что пришла пора прерываться на ночь. Подключился.
– Ух, ну наконец-то! – услышал радостный вопль.
Рома забросил кастрюлю с салатом в угол, достал из охлаждающего отсека окорок и жадно откусил от него большой кусок.
– М-м-м!
– Зая, смотри! Я – цапля! – балансируя на каблуках, в комнату вошел Воля. Попробовал покрутиться, но потерял равновесие и рухнул на колени.
Партнеры рассмеялись.
– Воля, что ж ты делаешь, ита не маскулинно! Ах Рома, тебе надо худеть! Феминная хрупкость, защитники и очаги! – сильно коверкая голос, театрально выкрикнул Воля.
Гера резко сел – стало очень обидно. Женя прервал монолог и озадаченно на него уставился.
Рома подавился от смеха. Кусочки мяса разлетелись изо рта и прилипли к полу.
– Тихо, Воля… кажется, со мной что-то не то! – картинно задрыгал рукой с окороком. – Я чувствую! Чувствую это! А-а-а, что со мной?! – задергал второй рукой.
– А что с тобой?
– У меня пробуждается феминность!
Участники покатились со смеху.
– Кажется, я сегодня тоже переиграл в самца, мне срочно надо расслабиться. Короче, Рома! Играем! – задорно выкрикнул Воля, ползая кругами. Туфли носком стучали по полу – «тук, тук, тук». – Я буду Герой. А ты – участник, – сел, выпрямился, набрал воздуха и тоненько закричал: – Рома! Диета!!! Выброси окорок! Я поставлю вопрос о твоем исключении!
– Ах-ха-ха, солнышко, хватит, – Рома прильну к партнеру, растрепал его волосы. – Зато Гера мне сказал, что я сегодня молодец. Ах-ха. Жалко мне его.
– Кого? – Воля повернул голову набок и отщипнул зубами длинное волокно мяса.
– Да Геру этого.
– Крысенок, – Женя подполз сзади и обнял за плечи. – Ты чего так нахмурился? Все хорошо?
– Ш-ш-ш! – Гера поднял руку, сосредоточившись на участниках.
– Да ладно, они отличная парочка, – тем временем передернул плечами Воля.
– Все равно. Если бы ты разболтал другим то, что я только тебе доверил, я бы тебя тогда, я бы… даже не знаю. Но гаденько это.
– Да ладно, Гера этого достоин. Зато мы теперь участники, – он накрутил на палец прядь Ромы. – Кудряшечки, любить кудряшки! – в шутку вгрызся в них зубами. – Никогда бы не подумал, что скажу это, но – спасибо Женечке. Особенно его лисе, – фыркнул Воля, выплевывая волосы. – Вот уж кто за полудохлую животину планету родную продаст. Кстати, надо ему передать, что селезенка готова. Пусть Фимку свою везет.
– Не подавись, – захихикал Рома, забирая прядь назад, – ну так-то да. Интересно, а по этим правилам дурацким меня на пару часов в лабораторию отпустят? Хотя можно и после восьми слетать, никто ничего не узнает. Кстати, чего вспомнил! А помнишь Мирра, ну, того, с… ой, Валя кажется проснулся. Я сейчас!
– Не, это я сейчас! Я пол дня к нему не подходил, моя очередь, моя, и до утра она моя! – участник забуксовал на месте, подрываясь. Туфли с грохотом отлетели в угол.
– Ребят, – Гера не выдержал и всхлипнул. – Вы того… трансляцию. Не отключили…
– Ой! – Воля зажал рот руками и стремительно побледнел.
Изображение дрогнуло и ухнуло вниз – наверное, Рома осел на пол.
Впрочем, участники сейчас меньше всего на свете волновали Геру. Он выпутался из объятий, которые стали казаться резко неприятными, встал напротив партнера, и, быстро-быстро моргая, срывающимся голосом спросил:
– Женечка, ну как же так? Как же так, Женя?!
