Текст книги "Посмотри на меня (СИ)"
Автор книги: Gella_Amily
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 27 страниц)
– Маленькая обманщица.
– Не обзывайся. Если бы ты себя видела, сама бы спать не смогла.
Мэл потерла виски, Тори нахмурилась.
– Голова?
– Угу.
Тори глянула на часы: 21.34
– Мэл, ложись спать.
– Ладно. Только Ты разбуди, если что.
– Обязательно, – Тори слабо улыбнулась. Слова Мэл были продиктованы беспокойством за сестру, но сейчас обе понимали, что Тори ни за что не разбудит Мелиссу, если та сейчас ляжет спать.
– Тори, ты тоже спи.
– Угу. Только чай допью. Выключай свет, он мне не нужен.
Свет от ночника все еще немного резал глаза Тори, поэтому Мэл накинула на него красный плед, погрузив комнату в уютный багровый полумрак.
Тихое размеренное дыхание уснувшей Мэл ввело Тори в состояние, похожее на транс. Мэл сказала ей, что Тори была в бреду чуть меньше суток. Но это был не бред. Это было ее прошлое.
Седовласая женщина улыбается, морщинки в уголках глаз делают взгляд немного задорным и ласковым. Бабушка гладит меня по голове, в моих глазах собрался испуг, наверное, из всего уголков мира. Бабушка шепчет:
– Вики, это просто ночной кошмар. Не бойся его.
Я всхлипываю и прижимаюсь к груди Грэмс, которая обхватывает такое маленькое тельце, окутывая своей любовью и прогоняя все жуткие страхи волной любви, разливающейся внутри.
– Мам, куда вы?
– Уезжаем. У нас работа, – раздраженный вздох слетает с губ черноволосой женщины, когда она смотрит на меня, – Виктория, не делай такое лицо. Ты ведь все понимаешь.
В разговор вступает сестра. С точно таким же недовольным лицом:
– Но как же так? Вы ведь только недавно приехали.
– Изабелла! Хватит ныть. Послушай, что вам говорит мать,– хмурое лицо отца перескакивает с одного все больше грустнеющего лица на другое. Во взгляде заметно что-то, похожее на скрип двери в пустом доме, что неприятно отзывается одиночеством в сердцах детей, – С вами остается бабушка. Кристина, пошли. А вы, – взгляд снова обращается на понуривших головы девочек, – брали бы пример с Мелиссы.
– Но папа..
– Я все сказал. Кристина, жду тебя в машине.
Живот уже болит, но остановить смех никак не получается. Мы с Бэллой стоим друг напротив друга и держимся а животы, согнувшись пополам.
– Что же вы наделали??
Полный неподдельного ужаса голос Мелиссы почему-то заставляет смеяться еще громче.
Черные волосы двух девочек-чертят стали белыми, так же как и плечи, и спины, и пол на кухне. Идея испечь сырники началась с найденной в столе поваренной книги. А закончилась упавшим из детских рук открытым пакетом муки на бедовые головы и приступом неконтролируемого хохота.
– Да нам же всем попадет!
Сквозь смех раздается веселый голос:
– И что, в первый раз что ли?
– Иза! – восклицает Мэл и почти плачет.
– Что? Вик, скажи ей.
Но я не в силах выдавить из себя ничего, кроме очередной порции задорного смеха. Я хлопаю в ладоши и кручусь вокруг своей оси, поднимая вокруг себя белый вихрь, и мне в голову приходит шальная мысль.
– Милли, ты слишком серьезная! – я наклоняюсь к полу и загребаю белый порошок в свои ладошки, сложенные ковшиком.
– Тори, не...
И новый взрыв смеха, вызванный растерянным выражением лица Мелиссы, с волос которой медленно опадают белые крупинки..
– Грэмс! Грэмс! Проснись же! Бэлла, я не могу разбудить бабушку! Да проснись же!!! ГРЭМС!!!
– Вы уже большие, поэтому ведите себя хорошо, слушайтесь старших. Мы приедем за вами, как только закончим свои дела.
Объятие мамы больше напоминает прохладный душ...
– Мэл, не жди их. Они уже не приедут за нами.
– Но... Как? Я не понимаю.
– Мы им не нужны.
– Тори, что ты говоришь такое? Это же мама и папа. Они не могут не приехать. Иза, скажи ей, что она ошибается.
– Лисса, мы ждем их уже третий месяц. Неужели ты не понимаешь, что теперь у нас остались только мы сами?
– Милли, не плачь. Пожалуйста. Нас трое. И мы всегда будем вместе. Слышишь?
– То есть как только Бэллу?
– Виктория, это их желание. Они надежные люди, мы все проверили, поэтому у нас нет оснований не отдавать им Изабеллу.
– Вы что, тупой?
– Да как ты разговариваешь, соплячка?! Быстро иди в свою комнату! Чтоб я тебя не видел больше!
– Не пойду! Как вы можете забирать ее у нас?! Как?? Она сама этого не хочет, вы же видите! У нас и так родителей нет! Вам этого мало?!
– У меня полный приют таких же беспризорных, как вы!
– Не таких же! Они все одни! Одни! А нас трое!
– Ты забываешься! Повернись и выйди отсюда. И учти, если вы с Изабеллой рискнете учудить одну из своих выходок или, еще лучше, сбежать, то подумайте о Мелиссе, которая останется тут одна.
– Вик, я попробую их убедить. Рокси и Грэг добрые, они вам понравятся. Не знаю, почему они так хорошо относятся ко мне, но у меня два варианта: либо вы скоро переедете к нам, либо я вернусь к вам.
– Мэл! МЭЛ! Очнись! Сейчас же очнись!!!
Удары по щекам приводят в себя девочку, только что упавшую без чувств. А у меня такое чувство, что я сейчас упаду рядом с ней...
– Тори..
– Встань! Сейчас же вставай!
– Тори, что с Изой?
– ...
– Мы... мы... потеряли ее?
– всхлип
Такой жуткий крик не может принадлежать этому хрупкому созданию. Не может так жестоко рвать связки этого нежного горла. Уничтожать последние лучи света в душе. Не может.
Но каким-то немыслимым образом он это делает.
Принадлежит.
Рвет.
Уничтожает.
– Да сколько можно! Виктория, ты просто невозможна! Мы терпели, но это уже слишком, ты просто опасна! Как ты посмела поднять руку на Джека?! ...
Воспоминания заполнили все существо девушки, которая сейчас свернулась калачиком под одеялом, чувствуя себя размером едва ли не мельче божьей коровки. Синие и ледяные, как айсберг, глаза отца, поджатые губы матери, полный надежды взгляд Бэллы, который она видела в последнюю их встречу.
– Не уходи.
Знакомый шепот врывается в сознание девушки, отчего она широко распахивает глаза в темноте, пугаясь шепота в ее ушах:
– Потанцуй со мной.
Чёрт, а он-то тут откуда?!
А из темноты не нее смотрят наглые серые глаза. Его глаза.
Девушка прижимает руки к глазам, но, видимо, нажимает на какую-то неправильную кнопку: становится только хуже. Хуже?
А ты уверена?
Нет, не уверена
Не хуже
Лучше
Горячие тиски прижимают ее запястья к стене, глаза закрываются...
выдох в шею, мурашки на пояснице
руки на ее спине.
дождь на лице
И в глазах
И в душе
Не только в ее, но и в его.
Почему так приятно вспоминать? Думать о нем? Чувствовать запах того, кого месяц назад даже не замечала. Что изменилось?
Какой же идиотский вопрос. Как он ей надоел.
Ничего не изменилось.
Простая и желанная ложь. Только так можно заткнуть сердце, которое рвется к запретным в своей сладости воспоминаниям.
Привязывается опасно. После этого становится больно.
Нет.
Я больше не позволю никому причинить мне боль.
====== Глава 21. Сваха по совместительству. ======
Все воскресенье Мэл почти не отходила от Тори, которая, будучи в плохом самочувствии, а значит и настроении, капризничала, чем испытывала терпение Мелиссы, которая спокойно все выносила, не переставая, однако, ругать сестру за “опрометчивую прогулку пол дождем”.
Тори, которой такая сверх забота была непривычной, чувствовала, что напрягается все больше и больше, поэтому в понедельник всеми правдами и неправдами умоляла сомневающуюся сестру не пропускать занятия:
– Экзамены же скоро! В конце года. А ты занятия собралась пропускать. Нельзя так.
– Тори, а если я тебе буду нужна?
– Я в состоянии сама себе чай сделать! А подруги? Ты же хочешь их видеть? Хочешь! И дома сидеть будешь? Мэл, хватит. Иди.
Это конечно свинство, но выбора у меня нет.
Сомневающееся лицо Мэл подтолкнуло Тори пойти ва-банк:
– И Натаниэль расстроится, если ты не придешь...
Есть! Вот этот огонек в глазах. Мэл сдалась.
Как же хорошо побыть одной. Тори только сейчас поняла, насколько сильно она, не привыкшая к заботе и беспокойству о себе, устала от постоянного внимания к своей персоне.
Не легче становилось и от необъяснимого желания петь. Но эта идея не была реализована, потому что горло у Тори опухло, голос был сиплым, а попытка выдавить из себя хоть что-то, отдаленно похожее на ноту, закончилась приступом кашля и черными точками в глазах. Свой собственный голос для Тори сейчас звучал как шепот простывшего в переходе бомжа, которому наступили на горло тяжелым сапогом. Температура, хоть и медленно, но все же спадала и, в отличие от вчерашнего дня, проведенного в кровати, сегодня Тори нашла в себе силы пройти на кухню и сделать себе чай.
Вернувшаяся вечером Мэл сияла от счастья, показывая Тори горшок с белой орхидеей:
– Ты представляешь??
– Мэл, успокойся. Ну подарил и подарил.
– Ну ты видишь? Это не букет! Это живой цветок!
– Мэл, отвали от меня пожалуйстааааа.
– Как он догадался??
– МЭЛ!
Счастье Мэл находило отклик в сердце Тори, которая, однако, за 10 минут этих восторгов уже раз двадцать захотела выкинуть это растение в окно.
– Тори?
– М?
– А ты знаешь, Кастиэль тоже заболел..
– Что?? – воскликнула Тори, но сиплый вскрик не позволил Мэл различить беспокойства в голосе сестры.
– Да, представь себе. Видимо, тоже решил прогуляться под дождем.
– Ха-ха, наверное.
Да, решил прогуляться. За ней. Под дождь и холодный ветер.
– Тори!
– Пусти!
– Да что с тобой!
Тори тряхнула головой и сразу пожалела об этом – резкие движения отдавались в голове жужжащим шумом. Кастиэль – последний, о ком она хочет думать. Он полез туда, куда путь был заказан. Сам виноват. Хотя голосок внутри нашептывал, что она виновата во всем не меньше него, может быть даже больше. А вдруг он другой?
Но Тори не позволяла себе об этом думать. Где сомнение – там нет решительности. А Тори прекрасно понимала, что без нее она растает от одного взгляда серых глаз за пол минуты.
– Лизандр сказал, что он выйдет в школу завтра.
– Да мне-то что? Пусть выходит когда хочет.
– Кстати, он спрашивал про тебя.
– Кто?
– Лизандр.
На этот раз Тори просто фыркнула.
– Ты сегодня днем как себя чувствовала? Мне остаться завтра с тобой?
Раздавшийся в комнате звук был похож на чих в трубу: это Тори засмеялась:
– Вот дурочка. Я же наоборот говорю тебе не пропускать занятия.
– Да ты честно скажи, я просто достала тебя, да?
– Да.
– Тори?!
– Что? Ты сказала сказать честно. Ну я и сказала, – Тори пожала плечами. Мэл засмеялась, но тут же взяла себя в руки и нахмурилась.
– Ты невыносима.
– Я знаю.
– А слушай, забыла. Тебя Роза хотела навестить…
– НЕТ! – от резкого выдоха и восклицания Тори закашлялась, согнувшись пополам.
Отдышавшись, она приложила руку к вспотевшему лбу и вымученно посмотрела на Мэл:
– Делай что хочешь, но чтобы никого у нас дома я не видела. Отговаривай, угрожай, убивай. Но чтоб никто..
– Да что ты говоришь такое? Ужас какой, – Мэл легонько стукнула Тори по макушке, – Ладно, я поняла тебя. Пей чай.
Тори завернулась в одеяло, спрятав довольную улыбку:
– Не хочу.
Стук в дверь застал Тори на пути из кухни в комнату. Нахмурившись, девушка замерла. Стук повторился.
У Мэл есть ключи, к тому же она на занятиях.
А меня…хм.. меня нет дома.
Тряхнув головой, девушка прошла в комнату, укуталась в одеяло и спряталась от назойливого стука за книжными страницами.
Орхидея, которую Мэл пристроила на окне, придавала комнате чуть больше уюта. Тори, взгляд которой периодически возвращался к цветку, вспоминала их разговор со старостой. Да, он хороший парень. И если он делает Мэл счастливой, значит он нравится и ей. Судя по тому, что Тори наблюдала своими глазами, он относится к сестре внимательно и обращается с ней очень мягко. Так, как нужно.
Мягко! Ну конечно! Как же я сразу не сообразила!
Тори взяла телефон и нашла в телефонной книге нужный номер.
Пара гудков и голос:
– Алло?
– Натаниэль.
– Да, это я. С кем я говорю?
– Это Тори.
– Тори? – судя по подскочившей громкости голоса в трубке, староста, мягко говоря, удивился, но быстро оправился, – Как ты себя чувствуешь?
– А по голосу не слышно?
– Ну..эээ..
– Тихо. Я не для этого тебе звоню. Судя по цветку, ты помнишь наш разговор на вечеринке.
Минутная заминка на той стороне провода и ответ:
– Конечно помню.
– В общем, я тут подумала. Я знаю, от чего Мэл будет в восторге.
Тишина.
– Ты можешь подарить ей мягкую игрушку. Она их очень любит.
Снова тишина. Тори нахмурилась:
– Алло? Нат! Ты что там, умер от счастья?
Посмотрев на дисплей, Тори зарычала, чем спровоцировала новый приступ кашля. Чертов телефон.
Ладно, потом поговорю с ним.
– Все передавали тебе привет.
– Пусть оставят его себе.
– Кого?
– Привет.
– Тори, они же беспокоятся о тебе.
– Нет.
– Да. Я серьезно. Знаешь, сколько раз я за эти три дня отвечала на вопрос о твоем самочувствии?
– Сочувствую.
– Натаниэль спрашивал о тебе. Хотел прийти сюда.
– Мэл, – Тори серьезно посмотрела на сестру, – если ему еще раз придет в голову такая идиотская мысль – привяжи его к батарее.
– Кстати, Кастиэль сегодня пришел в школу.
– Передай ему мои поздравления, – сердце вздрогнуло.
Что за идиотская радость при упоминании одного лишь имени?!
– Я хотела задать тебе вопрос. По поводу Натаниэля, – Мэл задумчиво посмотрела на Тори, которая всеми силами пыталась придать своему лицу максимально равнодушное выражение.
– Вопрос мне по поводу этого зануды?
– Он не зануда. Так вот: ты не знаешь, что с ним происходит?
– В смысле?
– Ну не знаю. Ведет он себя странно.
– Странно?! – Тори вскочила с кровати, сжав кулаки, – Он обидел тебя? Приставал к тебе?
– Нет-нет! Все хорошо, успокойся. Просто.. ну... у меня такое ощущение, что он что-то скрывает.
Тори ни с того, ни с сего почувствовала, как в ней как будто лопаются пузырьки, наполненные смехом, и она не смогла его сдержать. Мэл нахмурилась:
– Это по-твоему смешно?
– Нет, что ты, – смех рвался из груди девушки, заставляя схватиться за бока, пока в легких не закончился воздух, из-за чего девушка согнулась теперь уже в приступе кашля.
– Оох, как же мне надоело болеть, – Тори легла на кровать, пытаясь отдышаться, – Мэл, мне кажется, что я схожу с ума.
– Тебе не кажется. Ты правда странно себя ведешь, – Мэл склонила голову вбок, приобретя сходство с любопытной птичкой, – С чего бы это?
– Да я про…
Тук-тук-тук.
– Это еще что? Мэл, это к тебе? – Тори нахмурилась, глянув на Мэл, которая удивленно покачала головой.
– Я никого не приглашала, – Мэл встала с кровати, но ее остановил шепот Тори:
– Мэл, если это Роза или еще кто-то из твоих подружек, скажи им, что я умерла,– и юркнула под одеяло, не заметив как сестра закатила глаза, не сдержав кривую улыбку.
Через минуту Тори ткнули в бок сквозь одеяло.
– Вылезай оттуда. Все ушли.
– Кто это был? – из под одеяла появилось красное от духоты лицо в обрамлении растрепанных волос.
– Господи, Тори, когда ты последний раз брала в руки расческу?
– Я болею! Мне плевать, как я выгляжу. Так кто это был?
– Кастиэль.
– ЧТО?!
– Кастиэль. Чего ты кричишь-то? Я сказала, что ты спишь.
Тори почувствовала приближающийся приступ истерики, и со стоном спряталась под одеяло.
Точно сошла с ума.
====== Глава 22. Десерт. ======
– Мэл, сегодня четверг?
– Да. Слушай, голос у тебя восстановился, кашля нет, температуры тоже. Ты когда в школу собираешься? – Мэл склонила голову к плечу.
– Никогда.
– Тори.
– Ну что? Не хочу туда идти!
– Ты себя ведешь как первоклассница! Не хочу, не буду, бебебе,– Мэл нахмурилась. Ей не нравилось поведение сестры.
– Боже мой. Сестренка, ты мертвого достанешь. Может завтра. Или в понедельник. Не знаю. Все, иди, не мешай мне спать.
Часы показывали 12.38. Ничего себе.
Что-то меня надолго вырубило.
Тори откинула одеяло, сползла с постели и, протирая глаза, направилась в сторону кухни. Мелькнула мысль «Интересно, а лимон еще остался?» и во рту сразу выделилась слюна, заставив Тори в предвкушении улыбнуться. Мэл всегда смешно кривила лицо, когда Тори ела лимоны, но Тори ничего не могла с собой поделать. Слишком приятно было ощущать эту кислятину на языке, чувствовать, как от нее сводит скулы. Грэмс даже как-то прозвала ее Кислая Леди. Обнаружив в холодильнике, к своей бурной радости, половину лимона, Тори нарезала его дольками, сразу сунула одну в рот и зажмурила глаза от удовольствия, почувствовав на языке приятную кислинку. Челюсти в глубине рта привычно свело, что заставило девушку улыбнуться еще шире.
– КАК ТЫ ЭТО ЕШЬ?!
Что за..
Тори подскочила на месте, выронив нож из руки. От резкого вздоха долька лимона проскочила в горло и перекрыла кислород. Тори закашлялась, не понимая ни слова из того, что рядом с ней кто-то назойливо бормотал. Когда она все-таки проглотила злополучный лимон, горло снова першило, а в глазах стояли слезы.
Хлопки по спине помогли немного восстановить дыхание. Девушка подняла взгляд, сморгнула слезы…
– К-кастиэль?!
– Как ты себя чувствуешь? – парень наклонился ближе к Тори, разглядывая ее лицо. Беспокойство, явное и не скрытое обычной ухмылкой, побудило Тори улыбнуться, но она сразу взяла себя в руки и нахмурилась.
Чёрт, а я ведь рада его видеть.
– Черт, – Тори отметила, что от кашля голос снова стал хриплым, а горло заболело.
– Неужели все настолько плохо?
– Тебя увидела, и все стало плохо, – в подсознании шепот “я же не впускала его”. Глаза девушки расширились, и она рванула в коридор.
– Эй, ты куда?
Тори внимательно осмотрела дверь. Хм. Не сломана. Замок на месте. Неужели взломал?
Радость от вида обеспокоенного лица сменилась раздражением на бесцеремонность рокера. Тори уперла руки в бока, гневно сверкая глазами на подошедшего к ней парня:
– Как ты зашел сюда? И какого черта ты вообще приперся??
– Тори, ты можешь быть хоть немного вежливей?
– Это ты мне про вежливость говоришь? – Тори возмущенно ткнула парня в грудь своим пальцем, – Ты? Который вообще ничего не знает про соблюдение приличий и про уважение чужого личного пространства?! Пошел вон!
– Где– то я это уже слышал, – Кас хмыкнул и пошел на кухню. Недовольной Тори ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.
Ладно. Раз он тут, так просто его теперь не выгонишь. Да и зачем...
Пусть побудет немного. Ничего страшного в этом нет. Да же?
– Так как ты сюда попал?
– Через дверь, – Кастиэль широко улыбнулся, подходя к шкафчику на стене,– где у тебя чай?
– Там, – Тори махнула рукой на другой шкаф. Спорить с Касом ей сейчас не хотелось, – А как ты ее открыл?
– Не твое дело, – Кас насыпал в чашку заварку.
– Что, прости? – Тори показалось, что она ослышалась, – Не мое дело? Ты забрался в мою квартиру!
– Ничего плохого я не сделал. Ты же не открыла мне дверь сама ни три дня назад, ни сегодня.
– Ну, сегодня я вообще не слышала, что ты стучал.
– А во вторник, значит, слышала?
– Ээээ… Нет, – Тори сделала невинное лицо.
– Ну-ну.
– Хм. И как давно ты вломился сюда?
– Часов в одиннадцать.
– Во сколько?!
– В одиннадцать. Плюс-минус. Точно не знаю.
– Эээ.. И что ты делал тут ..ээ..полтора часа?
– Да ничего особо, – Кастиэль не сводил взгляда с непривычно удивленного лица девушки, – Почитал, по квартире побродил, на тебя смотрел.
– Что?? – Тори почувствовала, что щекам становится горячо. Судя по коварной улыбке Каса, он тоже это заметил.
– Смотрел, как ты спишь, – Кас любовался прекрасной в своем смущении девушкой, которая не сводила с него широко распахнутых глаз, которые на фоне красных щек приобрели лазурно-синий оттенок, – Ты, кстати, разговариваешь во сне.
Тори закрыла лицо руками, что-то пробурчав в ладони.
– Детка, а ты очень красива во сне, – Кас отметил тепепь уже покрасневшую шею смущенной девушки.
Мурашки, побежавшие по спине, заставили Тори тряхнуть головой.
Детка.
Тори решила отвлечься от созерцания Кастиэля, который явно наслаждался представлением, и вернулась к своему занятию, которое было столь бесцеремонно прервано его появлением в квартире.
– Как ты это ешь? – недоумение в серых глазах заставило Тори хихикнуть.
– Ну вот смотри. Я беру кусочек, – она подняла дольку лимона двумя пальцами, не сводя глаз с Кастиэля, – подношу ко рту, – она медленно приблизила руку ко рту, – И..., – Тори зачем-то медленно провела мякотью лимона по нижней губе, после чего положила его в рот, медленно прожевала и проглотила, смотря в серые глаза. Чертята в ее голове зашумели, она поняла, что сделала сейчас что-то, не поддающееся ее пониманию, но такое…приятное.
Кастиэль замер, следил за движениями девушки так, будто она его гипнотизировала, он даже не моргал. Тори же вид застывшего Кастиэля развеселил, и она рассмеялась.
– Эй, ты завис?
Все еще смеясь, Тори прошла мимо Кастиэля, который являл собой неподвижную статую. Ей было необъяснимо весело. Но веселье продолжалось недолго.
Следующее, что она увидела и почувствовала, это что мир крутанулся вокруг нее, и она уже стоит прижатая к стене сильными руками. Смех сменился удивленным возгласом, который Кастиэль уже поймал своими губами...
Кас не понял, что с ним произошло. Медленное движение дольки по пухлым губами оставило на них влажный след. Он видел, как дрогнуло ее горло, когда она глотнула. А потом его затопил ее искренний смех.
взрыв...
он сгорел в нем..
И горел сейчас, чувствуя под своими губами мягкие губы Тори, на которых все еще был вкус кислого фрукта...
Никогда еще в мире кислое не было таким сладким.
И робкое движение ее губ, которое окончательно утопило его сердце в удовольствии.
Секундное удивление сменилось шоком, а потом... потом началось что-то запредельно непонятное.
Мысли слепились в ее голове в один большой снежный ком, и он сейчас таял от прикосновений к ее губам, которые открылись навстречу теплому прикосновению. Шум в голове не пускал в голову Тори ничего, кроме эха сошедшего с ума сердца, которое сейчас билось где-то... везде.. она чувствовала его по всему своему телу. Телу, которое тянулась к...
Кастиэль чувствовал. Он чувствовал ее. Всю ее рядом с собой, в своей голове, в своей крови, во всех своих нервах, позвонках. Он пропитывался той, которая сейчас дрожала под его губами, которые пробовали ее на вкус снова и снова. Нежность стала неистовой, когда Тори запрокинула голову в немой молитве.просьбе.чем угодно. И он ответил ей: оторвался от губ и впился в нежную кожу шеи, засасывая, кусая, сводя с ума их обоих...наконец-то…
Тихий стон
.. Нет, это не она. Это не может быть она.
Это ее бьющееся на вылет сердце.. навстречу его сердцу и тихому шепоту в шею:
– Вик…
Секунда.
Распахнувшиеся глаза.
Реальность врывается в яростно сопротивляющееся сознание.
И вместо горячего тела – замерзшая душа.
Через несколько секунд мир Кастиэля покачнулся, и он по инерции сделал шаг назад, отпуская девушку и не понимая, что происходит. А через секунду его щеку обжог удар.
Он ошеломленно приложил руку к горящей щеке, не сводя взгляда с воплощения чистой ярости, стоящей перед ним.
– Ты... Ты... Я...
Губы дрожали, кулаки были сжаты, а огромные глаза сверлили сетчатку глаз Каса, прожигая, кажется, сквозную дырку в его голове.
Но в ее глазах.. он ошибся. Это была не ярость. Там было все, что угодно, кроме ярости.
Сейчас балом ее жизни правил Ужас. Дикий Ужас, который сейчас был сосредоточен на чем-то, видимом только ей. На чем-то, что она разбудил в ней. Снова.
Он уже видел такое выражение на ее лице. Тогда она пыталась прикрыть его каплями ледяного дождя.
А в этот раз маской ей служила ярость, которую она не смогла удержать на своем искаженном страхом лице.
– Ты... Я говорила тебе! Говорила не трогать меня! Говорила не прикасаться ко мне! – голос дрожит так сильно, что кажется, будто под ее ногами началось землетрясение.
И для нее оно действительно началось. Девушку трясло, почти подкидывало на месте. А внутри себя она слышала грохот: в ней разваливается привычный мир одиночества, который она так старательно возводила в своей душе день за днем.
Кастиэль увидел, как отчаяние захватывает ее, снова забирает ее у него. Затягивает ее на дно тьмы, которую видит только она.
Я не позволю тебе
Кас схватил девушку за плечи. Она не вырывалась. Просто дрожала. Просто смотрела. Просто медленно уничтожала себя, глядя в его глаза.
– Тори! Послушай меня! Я с тобой, слышишь? Ты слышишь меня? Я рядом! Я не причиню тебе боли. Посмотри мне в глаза. Посмотри и скажи что ты видишь. Тори, скажи мне..
Она закусила губу и покачала головой. Закрылась. В ее глазах то, что напугало Каса больше, чем все слезы этого мира вместе взятые. В ее глазах было
ничего
Такое всеобъемлющее и жуткое в своей пустоте ничего.
– ТОРИ! Скажи мне! Скажи мне что – нибудь. Хоть что-то. Что угодно!
– Что ты со мной делаешь, – она не слышала свой голос. Только сердце, которое упорно продолжало колотить в ее ребра, не смотря на желание хозяйки его остановить, – зачем ты уничтожаешь мой мир?
Но он ее слышал. Слышал и не понимал, кто разбил эту девушку? Кто растер ее доверие в мелкую звездную пыль?
– Тори, скажи мне, – ему не хватает слов, – Скажи, что с тобой?
– Я не знаю, – бледное лицо смотрит в пустоту.
– Знаешь. Ты знаешь. Я вижу это. Не прячься от меня! – он не узнает свой голос в этой тихой мольбе. Похеру. Все, что угодно, лишь бы она увидела его. Услышала его, – Скажи.
Синие глаза фокусируются на серых радужках. Ему кажется, что она говорит не губами, а глазами:
– Ты. Ты меня уничтожаешь.
– Нет. Не говори так. Я с тобой. Я помогу тебе. Просто позволь мне, не отталкивай меня,– Как мне пробить эту стену?
Медленный наклон головы не встретил сопротивления, как и легкое прикосновение губами к виску. Словно перышко. Перышко, окончательно разрушившее весь ее маленький одинокий мир...
– Ты не пойдешь сегодня?
Я с тобой
Еле заметное движение головы из стороны в сторону.
– Тебе стало хуже??
Я помогу тебе
Кивок.
– Тори, да что с тобой?
Просто позволь мне
Тори повернулась к стене, накрывая голову подушкой.
Не отталкивай меня
Прочьизмоейголовы!!!
Не отталкивай...
– Прочь…
Вместо выходных – непроглядная борьба с необъяснимыми чувствами, обволакивающими подобно вязкому туману. Борьба, на которую уходят все силы.
Все сложнее взывать к разуму. Ее сердце не дает ему сказать ни слова…
Кастиэль
– Роза!
– Привет, Каст...эй! Что ты делаешь?
Кастиэль схватил девушку за локоть и утащил в класс, захлопнув дверь. Когда он повернулся к девушке, удивление на ее лице сменилось испугом:
– Что..
– Сейчас ты расскажешь мне все, что знаешь о Виктории.
Глаза Розы расширились:
– Что? ... Но.. ээ.. Я не могу. Я обещала..
– Ты расскажешь! – Рука Кастиэля стукнула на парте, он тяжело дышал. Розалия испугано посмотрела на него:
– Что случилось?
– Роза, я ее не понимаю!
– Что случилось?
– Она... она не подпускает меня к себе. Стоит мне немного приблизиться к ней, и она готова меня разорвать. Что с ней? Почему она такая?! Я знаю, что ты знаешь. Расскажи мне!
Розалия медленно кивнула:
– Да, я знаю. Но рассказать не могу, извини.
– Да ты просто...
– Замолчи. Не говори того, за что потом придется просить прощения. Кастиэль, пойми, мне слишком дорого ее доверие. Тем более я знаю, чего ей стоило приоткрыть мне свое прошлое. Но я могу тебе помочь. – Роза положила руку на плечо рокера, – Мягкость. Будь с ней мягким, нежным. Она не знает, что это такое, поэтому так боится этого. Боится тебя. Она ведь нравится тебе, я вижу. Ты ей тоже, но она не может позволить себе чувствовать. Ей уже было больно из-за этого. Поэтому будь с ней очень осторожным. От давления она закрывается, как устрица. Как бы по-идиотски это не звучало, но осколки своего сердца она оберегает как тигрица свое логово. Жизнь ее многому научила. И многое из этого мы никогда не поймем. Кас, ей сложно доверять людям. Очень сложно. Мне тоже было бы сложно... Я даже представить не могу, как она осталась такой сильной, не смотря на все, что случилось.
– Что? Что такое с ней случилось?
– Ты меня не слышишь?! Я тебе говорю: ей сложно доверять людям. Это все, что тебя должно волновать. Не лезь в ее прошлое. Покажи, что она может доверять тебе сегодня, что жизнь может быть радостной, не смотря на жуткое прошлое. Она там застряла, как в болоте. Вытащи ее оттуда. И тогда она сама тебе все расскажет.
====== Глава 23. Подруг не бывает? ======
Комментарий к Глава 23. Подруг не бывает? Извините за столь депрессивную гг. Осталось недолго, скоро все изменится:)
Чем больше Тори думала о произошедшем и смотрела на розовую отметину на своей шее, оставленную его губами, тем больше она терзала себя своим собственным непониманием. Ее разрывало на две части. Желание закричать от страха боролось с необходимостью позволить себе почувствовать что-то, кроме этого опостылевшего кошмара и уткнуться носом в теплую грудь в красной футболке, пропитанной запахом дождя.
Почему не получается забыть обо всем и отдаться удовольствию? Почему воспоминания снова и снова хватают ее за горло и тащат назад в ту темноту, о которой давно хотелось забыть?
– Тори! Наконец-то! Я очень рада тебя видеть! Как ты себя чувствуешь? – Ирис обняла Тори, которая от неожиданности на мгновенье замерла.
– Не надо меня трогать, – Тори нахмурилась, и Ирис тут же сделала шаг назад, не переставая, тем не менее, улыбаться. К ним подошла еще Виолетт.
– Прости. Я просто рада, что тебе лучше. Хотя голос у тебя странный. Хриплый немного.
Понятное дело. Крики в подушку еще никому не шли на пользу.
Тори пожала плечами и прошла мимо восторженной не понятно чем девушки. Чего все такие счастливые? И почему ей самой хотелось грызть землю от тоски?
Мэл догнала сестру и обняла ее одной рукой за талию, повернув к себе лицом:
– Я же говорила. Все за тебя беспокоились, – блестящие счастьем глаза Мэл столкнулись с хмурым взглядом сестры.
– Мне это не нужно.
– Я знаю. Но ты просто посмотри. Они же искренние.
– Мэл, хватит. Я сказала, меня это не интересует.
Мэл собралась ответить, когда:
– Тори, привет! Как ты себя чувствуешь?
Девушка на мгновенье прикрыла глаза и, игнорируя подошедшего к ним Натаниэля, пошла в направлении класса.
– Подожди. Мы можем поговорить?
– Нет, – укол в виске. Чёрт. Чёрт! Просто отстаньте.
Она слышала, что Мэл и Нат о чем-то заговорили, но внезапный звон в голове заставил ее вздрогнуть:
– Тори! Наконец-то! Как ты себя чувствуешь??
Чтоб тебя..
– Мэлоди, закройся.
– Что?
– Ничего! Тише разговаривать не пробовала?
Тори прошла мимо старосты. Кажется, она обиделась.
Плевать
Нужна холодная вода.
По дороге Тори встретила Лизандра и мысленно поблагодарила догадливого парня, который просто молча ей кивнул.
Отражение в зеркале смотрело на Тори хмурым взглядом, в котором неприятно сквозило недовольством и разочарованием. В чем? Да во всем. В этом мире. В самой себе.
Волчица где-то внутри Тори заскребла когтями по ребрам, пытаясь добраться до колючих зарослей ее чувств. Безуспешно пытаясь и раздирая грудь все больше. Дверь открылась.
– Привет! Наконец-то ты...
– Заткнись!
– Нормально..
