Текст книги "Мама-слэшер - это клиника (СИ)"
Автор книги: Frost_wind
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)
– Ну что, тогда по пирожку с какао и подготовимся ко встрече нашего потенциального покупателя? – перевела тему я, потому что нежности нужно раздавать дозированно, чтобы не превратить его в трепетную фиалку.
Северус отстранился и закивал, после чего первым поспешил на кухню.
– Я сам какао сварю, – послышался оттуда его голос. – Пусть зелий пока нет, но тренироваться можно и на нем.
Посетитель был… неожиданным.
– Да-да, я знаю, о чем вы подумали, – не дожидаясь моего приветствия, кивнул гость. – Я индиец или паки, как вы нас называете. Это будет проблемой?
– Нет-нет, – помотала я головой. – Простите, это было крайне невежливо, но я не ожидала, что моим домом заинтересуется не англичанин.
– И вы простите, – индиец улыбнулся неловкой улыбкой и протянул руку для рукопожатия. – Бхаскар Патил, к вашим услугам.
– Эйлин Снейп, – ответила я на автомате, пожимая руку.
В мозгу же билось: неужели тот самый, отец близняшек Патил? И ведь не спросишь прямо в лоб: ты маг или как? А, с другой стороны, какая мне-то разница. Купит ли дом, не купит, и разойдемся, как в море корабли.
Дом мистеру Патил понравился. Он несколько раз восхитился тем, в каком он хорошем состоянии, что не нужно делать ремонт. Сейчас, после экскурсии, мы сидели на кухне и пили чай с пирогами.
– Да, – кивнула я. – Тобиас был мастером на все руки и следил за тем, чтобы в доме был порядок.
– Тобиас – ваш муж?
– Он недавно умер, – пояснила я. – Поэтому мы с сыном переезжаем. Так что вы решили?
– Цена в тысячу фунтов высоковата для этого района, но учитывая состояние дома и наличие сада, я готов ее заплатить, не торгуясь. Скажу честно, ваш дом – уже десятый, просмотренный мной за этот месяц, и остальные владельцы не горели желанием продавать дом индийцу. Они старались этого не показать, но со стороны видно, да и вечные отговорки про «лучшего покупателя», «неожиданные обстоятельства» и все такое прочее…
Мужчина поморщился, а я, исходя из его слов, сделала вывод, что магом он быть не может: маг бы такую проблему решил с помощью пары Конфундусов или зелья Доверия. Что же, бывают в жизни и такие странные совпадения.
– Я не расистка, мистер Патил, – пожав плечами, ответила я. – Просто хочу, чтобы новый владелец оказался приличным человеком. Этот дом… дорог мне, мы прожили тут счастливые годы, и не хотелось бы, чтобы все пришло в запустение.
– Я позабочусь о том, чтобы этого не произошло, – горячо заверил меня Патил. – Но вот насчет покупки… понимаете, у меня пока нет всей суммы… Но если вы согласитесь подождать недели две-три, я что-нибудь обязательно придумаю!
– Я подожду, – кивнула я, довольная, как все удачно складывается. – Но была бы признательна, если бы вы управились за месяц.
– Конечно-конечно! – закивал индиец. – Я приложу к этому все усилия.
Вскоре мы распрощались. Мистер Патил уходил какой-то просветленный, как будто мое согласие сняло у него с плеч тяжелый груз. Неужели англичане настолько плохо относятся к представителям иных культур? Странно: у нас, в России, я никогда не сталкивалась ни с чем подобным. Хотя, возможно, и потому, что жила в другое время.
====== Глава 6 ======
Что можно сказать о похоронах? Тобиаса я не знала, но изобразить глубокую скорбь было необходимо: если уж я выбрала именно такую линию поведения, то ее нужно выдержать до конца. Людей было много, из них лично мне были знакомы, дай Бог, несколько человек – трое друзей-рыбаков, оказавшихся причастными к трагедии, и Аннет. На этот раз с Джастином и Джимми (на редкость странное совпадение имен, учитывая Джона, как только в их теплую компанию Тобиас попасть умудрился?) были их жены, Карен и Глория. Как-то так само вышло, что после окончания я пригласила их в гости. За столом, угощая гостей чаем и выпечкой, разговор зашел о моих дальнейших планах.
– Буду продавать дом, – вздохнув, призналась я. – С ним связано слишком много счастливых воспоминаний, и теперь, когда Тобиаса больше нет… мне тяжело здесь находиться.
– Ох, дорогая, – покачала головой Аннет. – Я так тебя понимаю: если бы с Джоном что-то случилось… Не знаю, как бы я это пережила.
– Может, тебе нужна помощь с упаковкой вещей? – подключилась Глория. – Ты только скажи.
– Да их получилось немного, – я растеряно пожала плечами. – Пока еще не решила, где мы с Северусом обоснуемся: остаток лета и начало осени попутешествуем. Мне сейчас просто необходимо двигаться, все осознать, свыкнуться с мыслью… – я тяжело вздохнула и покачала головой, обхватив себя руками. – Вот только картины… Я не могу уехать без них, а если перевозить их просто упакованными в оберточную бумагу, то можно повредить холст.
– Картины? – удивленно переспросила Аннет.
– Да, – я светло улыбнулась и сказала гордо и уверенно: – Тобиас был гениальным художником! Если бы он прожил дольше, то мир бы обязательно отдал должное его таланту! Мы потому и отказывали себе во многом, что копили на его первую выставку. Конечно, ему нужно было написать еще несколько полотен, но это было только дело времени: сами понимаете, что для того, чтобы творить, нужно создать условия. Увы, работа на заводе убивала моего мужа.
Я поджала губы и качнула головой, а мои гости буквально обратились в слух, стараясь не пропустить ни слова новой сплетни. И пусть: именно за этим я их и позвала. Если в будущем Северусу все-таки придется стать известным мастером зелий, то такого пятна в биографии, как отец-алкоголик ему точно не нужно. Выдержав мхатовскую паузу, я продолжила:
– Мы так и познакомились: я увидела его картину и простояла рядом, завороженная, больше часа. Он пригласил меня в соседнее кафе, на кофе, разговорились… Это было волшебно: так неожиданно найти человека, который понимает тебя с полуслова, так тонко чувствует мир. Тобиас потом признался мне, что влюбился в меня с первого взгляда. А когда я остановилась рядом и оценила его работу, понял, что это судьба.
Карен мечтательно вздохнула.
– Конечно, я ни минуты не раздумывала, когда он сделал мне предложение, – я воскресила в памяти образ моего Северуса, и счастливая улыбка сама появилась на лице. – Первое время после свадьбы мы купались в эйфории, а потом я узнала, что беременна, и Тобиасу пришлось пойти на завод. Тяжелый, монотонный труд высасывал силы и мешал творить. Последнюю картину он дописывал, уже работая на заводе, а потом просто не находил сил, чтобы снова взяться за кисть.
– А можно взглянуть на работы? – попросила Аннет.
Я кивнула:
– Конечно. Они у меня в спальне: перед сном, еще не погасив настольную лампу, смотрю на них, и как-то легче становится. Знаю, что частичка Тобиаса все равно остается со мной.
Я провела их наверх и, открыв дверь спальни, махнула рукой в сторону расставленных вдоль стены картин, поочередно называя и давая краткие комментарии:
– Эту он начал писать после нашей встречи. Назвал «Знакомство». Он мне рассказывал, что все то время, что я простояла перед его картиной, не этой, разумеется, пытался найти мужество, чтобы заговорить и познакомиться… А это – «Свадьба». У него тогда полгода улыбка не сходила с лица, и он часто пел, просто так. После свадьбы внес меня на руках в наш дом, и донес до второго этажа. Все не мог отпустить, – я счастливо вздохнула и перешла к следующей: – Последняя и моя самая любимая, «Рождение сына». Над ней он работал полтора года. Говорит, что когда писал ее, переосмыслил всю свою жизнь. Завораживающая глубина, согласитесь?
Гости покивали, явно не находя слов, чтобы оценить «шедевры». Я знаю – сама через это прошла. Никогда особо не понимала живопись. Если еще академизм или реализм я понять могу (хотя мне всегда была ближе фотография), то вот все эти экспре-импре-ссионизмы и абстракции… Ну, я допускаю, что и такие вещи имеют право на существование, но вот восторгаться ими не спешу. Данный случай является исключением.
Картины мы нашли при уборке чердака. Задвинутые в дальний угол и стыдливо прикрытые старой тряпкой, некогда бывшей простыней, они ничем не выделялись из общего унылого пейзажа разрухи и запустения. Но вот когда я отдернула тряпку… Меня осенило: многие непризнанные гении, которыми поколения спустя восхищаются ценители искусства или фанаты науки, в быту были теми еще тиранами. Некоторые пили или даже спивались, кто-то употреблял расширяющие границы сознания вещества. Почему бы не представить Тобиаса этим самым непризнанным гением? А что? Картины налицо. И пусть их всего семь, так даже лучше: иначе встал бы вопрос, почему не организовали выставку. А так ясно: художник все еще творил, искал себя.
Так что мазня перекочевала ко мне в спальню, и перед сном я действительно подолгу пялилась на них, создавая для каждой биографию. Как хороший рекламщик, я прекрасно знаю, как важны все эти мелочи, а проект на этот раз обещал быть ужасно увлекательным и нетривиальным. И вот теперь первый камешек лег в основу будущей биографии четы Снейп. Слушатели мне попались благодарные, в искусстве понимали еще меньше, чем я, так что камнями не забросали, а послушно развесили уши и восхищались, больше полагаясь на мою уверенность в голосе и гордость за работы мужа, чем на свой вкус.
Аннет, проникнувшись важной задачей, предложила мне посетить плотника.
– Ящик-то сбить несложно, – говорила она. – А внутрь их положим, завернув в старые газеты, которые склеим между собой клейкой лентой. Ты не волнуйся: все будет хорошо.
Вдоволь налюбовавшись на шедевры современного искусства, мы вернулись к столу.
– Как жалко, что мы не общались раньше, – вздохнув, покачала головой Аннет. – И почему Тобиас прятал такое сокровище дома?
– Потому и прятал, – не сдержавшись, фыркнул Джон. – Чтобы не завидовали. Или не сглазили, сама же знаешь, что не все могут так просто смотреть на чужое счастье.
– Наверно, – кивнула я. – Тобиас всегда жил полной жизнью. Если он был счастлив – то превращал мою жизнь в сказку, когда грустил – то это чувство буквально поглощало его с головой, он заворачивался в кокон из депрессии, и мне приходилось прилагать значительные усилия, чтобы снова заставить его вернуться. И любил он так же: страстно, неистово. Ревновал меня ко всем: продавцу в магазине, почтальону, школьным друзьям… Часто сам ходил за продуктами, чтобы я “поменьше перед всякими мелькала”, когда я предложила тоже устроиться на работу и отдать Северуса в ясли, взвился до потолка и заявил, что только через его труп. Потом уже, когда я подметала осколки разбитой посуды, долго извинялся и говорил, что его жизнь кончится, если я вдруг уйду. Но ушел именно он.
Я помрачнела, мои плечи опустились. Гости помялись, а потом засобирались домой, пообещав обязательно прийти помочь уложить картины.
На наш отъезд собрались посмотреть, казалось, все рабочие фабрики с родственниками. Видимо, сплетня насчет картин уже облетела район, и люди не хотели пропустить развязку истории. Плотник не отказался от необычного заказа и сколотил мне массивный и прочный ящик, сверху к которому приделали ручку, а на дно – четыре колесика. Получился эдакий допотопный чемодан, который теперь шофер вызванного нами такси довез до машины. Еще у нас с Северусом был небольшой кожаный саквояж, в котором лежали уменьшенные заклинанием одежда и книги, но на фоне громоздкого ящика с картинами он терялся. В одобрительных шепотках, сопровождающих нашу погрузку, краем уха я выхватывала отдельные слова и словосочетания. «Такая любовь», «взяла только картины», «воспоминания», «оказывается, был художником»… Что же, не самое плохое начало, да?
Таксист довез нас до железнодорожной станции, и мы, расплатившись, вышли. Дождавшись, пока его машина завернет за угол и потеряет нас из виду, я подхватила вещи, Северуса и пошла по одной из боковых улиц, чтобы найти укромное место, откуда можно будет вызвать «Ночной рыцарь». Все дела уже были закончены, и в Коукворте нас ничего больше не держало: чек от страховой обналичен, документы о купле-продаже дома подписаны и деньги от мистера Патила получены еще позавчера, а сам он любезно дал нам пару дней, чтобы собраться. Теперь начинался новый этап нашей жизни. Северус буквально светился от предвкушения встречи с волшебством и постоянно вздыхал, явно думая о лавке зельевара. Как только мы нашли удобный тупик (с трех сторон окруженный домами, один из которых, со своими заколоченными окнами и осыпавшейся местами штукатуркой, скорее всего, был нежилым, а окна других были так удачно закрыты задернутыми шторами), я уменьшила ящик заклинанием. Потом поместила его в саквояж и махнула палочкой, вызывая автобус.
«Ночной Рыцарь» появился мгновенно. И был именно таким ярко-фиолетовым, как описано у Роулинг, но двухэтажным. Третий ярус, наверно, появится в связи с увеличением пассажиропотока. Кондуктор, молодой высокий парень, пробил нам билеты до Чаринг-Крос-Роуд (мой стоил двенадцать сиклей, а за Северуса взяли шесть). Пассажиров было немного, так что уже через полчаса мы высадились перед Дырявым котлом. Бармен, сутулый пожилой маг с остатками рыжих с проседью волос, по моей просьбе вышел из-за стойки и показал, как открыть проход в волшебный мир.
Северус старался держать себя в руках и не вертеть головой, но глаза его все равно азартно блестели, а то, каким взглядом он проводил проплывающую мимо витрину аптеки… а потом и вторую… Его шаг сам собой замедлился настолько, что мне пришлось напомнить:
– Поменяем деньги, купим самое необходимое и вернемся, обещаю.
Гринготтс не произвел на сына особого впечатления: на тележках кататься нам не пришлось (так как мы лишь поменяли деньги, а не забирали их из хранилища), а мыслями он уже был в аптеке. Гоблины приняли и пересчитали фунты и выдали мне мешочек с галлеонами. Выйдя из банка, я выдохнула, настраиваясь на предстоящее, и мы устроили забег по магазинам. Начали с «Волшебного оборудования для умников», где я приобрела зачарованную палатку, изнутри представлявшую собой пятикомнатную квартиру, и Омут памяти, потом три аптеки (Северус педантично уточнил цены в каждой, записывая цены на каждый ингредиент на листок со списком требуемых компонентов будущих зелий, и мы взяли все по самому выгодному курсу), книжный, лавка старьевщика, куда заглянули посмотреть подержанные книги, магический зверинец… Спустя три часа я чувствовала себя выжатой, как лимон, зато в сумке прибавилось покупок, и все они были из серии первой необходимости.
– Ну что, в кафе зайдем? – взглянув на такого же усталого Северуса, предложила я.
Напротив нас как раз располагалось кафе-мороженое. Северус идею одобрил, и мы двинулись к двери заведения, когда сзади послышался возглас:
– Эйлин, это ты?
Я обернулась, чувствуя, как застучало сердце. Морально я была готова к тому, что вполне могу встретить тут знакомых миссис Снейп, но все-таки надеялась, что этого не произойдет. Что ж, не всегда наши надежды исполняются. К нам неторопливо приближался представительно одетый блондин, за которым следовал мальчик лет двенадцати. По их манере держаться, эдакой вальяжной снисходительности, и чувстве собственного превосходства, я могла сделать смелое предположение, что это…
– Добрый день, – улыбнувшись, слегка кивнула я. – Не ожидала встретить вас здесь, мистер Малфой. А это Люциус?
– Ну зачем же так официально, Эйлин, – покровительственно улыбнулся мужчина. – Просто Абраксас. Все-таки мы с тобой родственники, да и к мистеру Принцу я всегда питал самое глубокое уважение. Прими мои соболезнования: его смерть стала большой утратой для магического мира.
– Мы с отцом после моего замужества почти не общались, – честно сказала я, ожидая, что эта фраза закончит разговор. Но Малфой оказался настойчив:
– Не согласитесь ли выпить с нами по чашечке кофе или чая? – кивнув в сторону заведения, предложил лорд и тут же подставил мне локоть, не ожидая отрицательного ответа на свое предложение. – От тебя столько лет не было ни единой весточки, я заинтригован.
Отказаться сейчас было бы невежливо, к тому же мы все равно собирались в кафе, так что я взялась за подставленный локоть и отпустила Северуса, рядом с которым тут же возник Люциус. Я мысленно поморщилась. Люциус Малфой впоследствии станет тем еще ловеласом (а на пейринг Люциус/Северус придется большинство слешных фанфиков с ним), так что рядом с Северусом ему делать нечего. Радует еще, что разница в возрасте поможет избежать тесного общения в школе. Тем временем меня подвели к отдельно стоящему столику, расположенному у большого витринного окна, и галантно отодвинули стул. Рядом заняли свои места Северус и Люциус. Абраксас задвинул мой стул и уселся последним, после чего взмахом руки подозвал официанта. Когда сделали заказ и официант ушел, Малфой установил полог тишины и обернулся ко мне:
– Так как твои дела, Эйлин? Судя по тому, как ты расцвела – все более чем хорошо. Я с трудом узнал тебя на улице.
– Сейчас не очень, – вздохнув, сказала я. – Недавно похоронила мужа. Несчастный случай на рыбалке. Так нелепо и глупо!
– Тот маггл? – сделав вид, что припомнил только что, спросил Абраксас. – Скажи, как вообще вышло так, что чистокровная ведьма из семьи, которую всерьез рассматривали на включение в «священные двадцать восемь», вдруг выбрала в супруги маггла?
– Тобиас был особенным, – улыбнувшись, сказала я. – Вот ты говоришь, что я изменилась, похорошела, а он разглядел меня еще тогда, раньше. И показал мне, какая я на самом деле…
Самое смешное, что данные у Эйлин были очень и очень хорошие. Нужно было их только правильно подать. И как только у меня появилось свободное время, я занялась собой. Фигура у миссис Снейп была щуплой, так что никаких проблем с лишним весом в ближайшее время ожидать не стоило, а вот с осанкой пришлось повозиться: спина так и норовила скрючиться. Постоянно приходится одергивать себя и следить за тем, чтобы держаться прямо. Волосы были шикарные: густые и пышные, а после стрижки в ближайшей парикмахерской, где мне выровняли длину и подрезали секущиеся кончики, да еще и после легкой укладки плойкой, чтобы придать объема… Даже на брови я пожаловаться не могла. Да, густые и неровные, но всего десять минут с щипчиками – и из отражения в зеркале на меня глянула очаровательная молодая леди: большие выразительные глаза, четко проведенные брови, густые ресницы, узкое лицо в обрамлении копны чернильных волос.
Малфой понимающе хмыкнул, а я продолжила рассказывать про Тобиаса, великого художника, к сожалению, так и не оцененного по достоинству, и его трагичной судьбе. Потом разговор переключился на Абраксаса. Оказалось, что он тоже вдовец: жена не прожила и года после рождения сына. Люциусу двенадцать, и сегодня они посетили Косой переулок, чтобы собрать его в школу. Малфой разливался соловьем о том, как упало качество образования после того, как сменился директор, а я украдкой разглядывала его, пытаясь оценить, насколько он соответствует моим представлениям о книжных Малфоях. Чертами лица этот Абраксас немного походил на актера Джулиана Сэндза, и был настолько великолепно самоуверен и магнетически харизматичен, что, появись он в любом из фильмов Поттерианы, легко смог бы затмить киношного Люциуса. Ну или составить ему достойную конкуренцию. Вот только жаль, что он жил в неподходящее время, потому что совершенно неясно с кем его можно было бы спейринговать. Хотя… Если подумать, молодой Том Риддл во втором фильме был впечатляющим, а Абраксас вполне мог быть его сокурсником…
Мое богатое воображение, которое в последнее время было вынуждено впасть в спячку в связи с неблагоприятными жизненными обстоятельствами, воспряло духом и отыгралось на всю катушку за дни вынужденного молчания. Перед глазами возник совершенно четкий и яркий образ огромного траходрома, на котором будущий Темный Лорд буквально вбивал в матрас стонущего и извивающегося в его руках Джулиана Сэндза. Причем по странному выверту подсознания, в то время как Темный Лорд ощутимо помолодел, Малфой сохранил свой настоящий возраст. Ну, учитывая, что я не хочу представлять себе безносого урода, а промежуточный вариант нам так и не показали… Ведь может же быть так что, например, Лорд выпил молодильное зелье? Или провел ритуал, вернувший ему былую красоту?...
Абраксас слушал ответ Эйлин на его вопрос, собирается ли она вернуться в род теперь, когда они с Северусом остались его последними представителями, как вдруг обратил внимание на странное поведение сына. Люциус застыл, уставившись в одну точку, а потом его лицо начало вытягиваться, а глаза шокированно распахнулись. Вздрогнув, он кинул какой-то затравленный взгляд на отца и начал мучительно ярко краснеть, после чего, скомкано извинившись, пробормотал что-то о том, что ему срочно нужно освежиться, и буквально побежал в сторону туалета.
Нахмурившись из-за неподобающего поведения сына, Абраксас пришел к выводу, что Люциус применил легилименцию, которой обучил его сам, чтобы считать верхний слой мыслей Эйлин. Считывание верхнего слоя было хорошо тем, что даже опытным окклюментам сложно отследить это вмешательство, что часто помогало Абраксасу в переговорах или установлении влияния. Но что могло настолько шокировать сына? Сосредоточившись, он невербально произнес заклинание и слегка коснулся разума сидящей рядом женщины, продолжая как ни в чем не бывало поддерживать легкую беседу.
Услышав о том, что пока вступать в наследство мы не планируем, Абраксас начал приводить аргументы за то, чтобы вернуть себе фамилию Принц, напирая на необходимость приглядывать за финансами, позаботиться, чтобы поместье не опустело, долг перед предками и тот факт, что наследнику или даже лорду Северусу Принцу в школе будет устроиться куда проще, чем какому-то Северусу Снейпу. Вдруг он запнулся на середине фразы и замер. Я вежливо подождала продолжения, но вместо этого лорд вдруг очень уважительно посмотрел на меня и слегка кивнул, будто признавая мою правоту. Я удивилась, ведь только что он был готов доказывать мне совершенно обратное. С чего бы такая перемена взглядов? И только теперь я как-то вдруг осознала, что легкая, присутствующая на границе сознания щекотка исчезла. Легилименция. Похоже, что только что мои мысли просматривали. Мама дорогая! А я тут его с Риддлом сношаю! А может, и к лучшему, ведь чего еще мог Абраксас понасмотреть… Так, разговор срочно нужно сворачивать и как-то вежливо прощаться.
Впрочем, Малфой, очевидно, пришел к этим же выводам и встал под предлогом того, чтобы посмотреть, не нужна ли Люциусу помощь. Я тут же засобиралась, «вспомнив», что нам с Северусом давно пора. Лорд удерживать не стал, только пожал руку на прощание и сказал извиняющимся тоном:
– Я прошу прощение за действия сына: это было совершенно неуместно.
Кивнула, решив не уточнять, за что именно он извиняется, и мы с Северусом покинули кафе.
– Мам, а что это Люциус вдруг так резко ушел? – спросил меня Северус. – Его расслабило?
– Очень может быть, – согласилась я, отмахиваясь от крайне неприятных мыслей о том, что именно могло послужить причиной странного поведения Люциуса. Вкупе с тем, что именно за его действия извинился Абраксас… ну, с другой стороны, а кто его просил лезть в чужое сознание? Если делаешь что-то подобное – будь готов увидеть то, что тебе не предназначается!
Провожая задумчивым взглядом удаляющихся Принцев (Снейпами у Абраксаса называть Эйлин и ее ребенка язык не поворачивался), Малфой подумал, что еще легко отделался. Чем думал Люциус, когда попытался влезть в сознание члена рода Принц, всегда славящегося своими менталистами? Им еще повезло, что Эйлин ограничилась лишь этой пикантной сценой. Все равно что пальчиком им погрозила, а ведь могла и взяться за Люциуса всерьез. Да, на нем был комплект защиты Наследника, но когда маг использует легилименцию, он сам, сознательно, приспускает этот барьер. С сыном нужно было срочно поговорить. Разъяснить отличия между воспоминанием и воображаемым событием (пусть и таким ярким и натуральным) и еще раз объяснить, что этот навык нужно применять осторожно и дозированно, а если уж применил, то всегда нужно быть готовым к последствиям.
Комментарий к Глава 6 Работы Тобиаса:
Знакомство:
https://ae01.alicdn.com/kf/HTB1qYpvSXXXXXa2aXXXq6xXFXXXI/%D0%A0%D1%83%D1%87%D0%BD%D0%B0%D1%8F-%D1%80%D0%BE%D1%81%D0%BF%D0%B8%D1%81%D1%8C-%D0%A4%D0%B8%D0%BE%D0%BB%D0%B5%D1%82%D0%BE%D0%B2%D1%8B%D0%B9-Forest-%D0%BE%D1%82%D1%80%D0%B0%D0%B6%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B5-%D0%B2-%D0%BE%D0%B7%D0%B5%D1%80%D0%BE-%D0%BE%D1%80%D0%B8%D0%B3%D0%B8%D0%BD%D0%B0%D0%BB%D1%8C%D0%BD%D1%8B%D0%B9-%D0%B0%D0%B1%D1%81%D1%82%D1%80%D0%B0%D0%BA%D1%86%D0%B8%D0%BE%D0%BD%D0%B8%D0%B7%D0%BC-%D1%84%D0%B8%D0%BE%D0%BB%D0%B5%D1%82%D0%BE%D0%B2%D1%8B%D0%B9-%D0%BB%D0%B5%D1%81-%D0%BE%D1%82%D1%80%D0%B0%D0%B6%D0%B5%D0%BD%D1%8B-%D0%B2-%D0%BE%D0%B7%D0%B5%D1%80%D0%B5-Wall-font.jpg
Свадьба:
http://www.xrest.ru/schemes/00/0b/d2/78/%D0%90%D0%B1%D1%81%D1%82%D1%80%D0%B0%D0%BA%D1%86%D0%B8%D0%BE%D0%BD%D0%B8%D0%B7%D0%BC-1.jpg
Рождение сына:
https://i.pinimg.com/736x/99/ac/78/99ac787629f96d271e2d4f8aada6a874—abstract-expressionism-abstract-art.jpg
Эйлин:
http://phototops.ru/present/portrait/imgs_clider/portrait_0001/img_portrait_0001_21.jpg
https://dvdbash.files.wordpress.com/2013/01/audrey-hepburn-1957-funny-face-fred-astaire-dvdbash18.jpg?w=848
Абраксас Малфой:
http://i029.radikal.ru/0905/52/d99f3518459c.jpg
Том Риддл:
http://i37.beon.ru/71/40/254071/5/12026005/tomriddle.jpeg
http://www.liveinternet.ru/images/attach/247/247354_2941033.jpg
====== Глава 7 ======
Как я и предполагала изначально, в «Магическом зверинце» нужного мне животного не было. Так что там мы приобрели лишь совершенно очаровательного самца очковой совы, мимо которого я просто не смогла пройти. Этот недовольный взгляд исподлобья, отвратительный и независимый характер, неуживчивость… Продавец минут десять склонял несчастную птичку на все лады, стараясь отговорить нас от неудачной покупки. К концу его монолога на меня уставились две пары глаз: умильно-просительных Северуса и выжидательно-недоверчивых совы, который, казалось, прекрасно понимал, что речь идет о нем – и это отнюдь не хвалебная ода. В общем, птиц получил кличку Мерзавчик и полетел размять крылья, а его клетку и все прилагающееся мы сразу уменьшили и поместили в саквояж. Теперь же, когда беседа с Малфоями подошла к логическому концу, я немного отдохнула и была готова ко второму туру Марлезонского балета.
Банк Гринготтс снова встретил нас двумя гоблинами на входе, строками-предупреждением и огромным холлом, наполненным шелестом перекладываемых пергаментов, позвякиванием монет, скрипом перьев и приглушенными разговорами. Место перед тем гоблином, с которым я уже имела дело сегодня, было не занято, так что я прошла к нему и, вежливо поклонившись, озвучила свою просьбу.
– Что вам нужно, простите?
Гоблин был поражен нетривиальностью заказа (не удивлюсь, если на его памяти с таким вопросом в банк обращаются впервые) настолько, что растерял напускную важность и теперь стал больше похож на нормального человека, а не на напыщенного мажордома в богатом особняке. Я мило улыбнулась и повторила. А что – мне не сложно.
Гоблин задумчиво пожевал губу, разглядывая нас с Северусом, как диковинных зверюшек, и сынуля ответил ему зеркальным взглядом. Я тихо надавила на его плечо: затевать скандал сейчас, пока нам еще от них что-то нужно, было не самой умной идеей. Северус вздохнул и отступил, передернув плечами. Мол, как знаешь.
– И зачем вам такая необычная вещь? – наконец разродился новым вопросом сотрудник банка.
– Понимаете… – вздохнув, начала я вешать очередную лапшу на уши, стараясь казаться самой блондинистой блондинкой на свете. Колер, конечно, мешал, но зато молодость и хрупкое субтильное телосложение играли мне на пользу.
Легенда была примерно следующей: я стала знакомить сына с художественной литературой, и мальчик буквально заболел поиском сокровищ (мы читали «Остров сокровищ» Р. Стивенсона и «Робинзона Крузо» Д. Дефо). В результате я решила побаловать его летним приключением: поездить по стране и искать клады. А чтобы все это имело хоть какой-то смысл, придумала арендовать у банка дрессированного нюхлера.
– Всего на месяц-два, не больше, – очаровательно улыбнулась я, хлопая большими выразительными глазами. – Сначала хотела купить его в «Магическом зверинце», но мне сказали, что они нюхлеров не продают.
– Еще бы, – хмыкнул гоблин, глядя на меня снисходительно. Из серии «все бабы – дуры, а эта еще и с подвыподвертом». – Ну что же, пожалуй, я могу помочь вам в этом деле: поиск кладов – занятие полезное и интересное. Подождите меня здесь. Можете присесть.
Он махнул рукой в сторону стоящего в отдалении диванчика. Пока мы шли к нему, гоблин открыл ящик стола небольшим ключиком и в пару движений сгреб в него все, что лежало на столешнице. Закончив уборку, он направился куда-то во внутренние помещения банка. Я удобно устроилась на мягком диване и приготовилась к ожиданию, а Северус залез мне на колени. Поразительно, насколько гибка детская психика: прошел всего месяц с момента моего вселения в это тело, и тогда он скорее напоминал настороженного дикого зверька, готового отпрянуть в сторону при малейшем намеке на опасность, мало говорил и старался не обращать на себя лишнего внимания. Теперь же, казалось, он компенсировал все те разы, когда ему не хватало прикосновений или родительского тепла: при малейшей возможности он маленькой обезьянкой залезал мне на колени, держал за руку или обнимал (тут уж в зависимости от того, что было удобнее в данный момент).
– Мам, – отвлек меня от раздумий тихий голос сына. – А мы, правда, будем клад искать? Как Джим Хокинс?
Мы с ним действительно уже прочитали «Остров сокровищ», несмотря на сопротивление Северуса. Не знаю почему, но он изо всех сил противился тому, чтобы я читала ему художественную литературу, так что мне пришлось пойти на хитрость. Когда мы закончили обязательное чтение учебника зельеварения за первый курс, я сделала сэндвичи и какао и сказала, что больше его не задерживаю, а сама собираюсь немного отдохнуть за другой, ненаучной книгой. Разумеется, так просто это Северус оставить не мог, так что молча подсел ко мне, неодобрительно поджав губы и кидая на злосчастную книжку мрачные взгляды. Как еще только не загорелась, неясно. Постепенно, по мере хода повествования, его лицо стало сначала задумчивым, а уже к концу второй главы на нем проступил интерес. Когда я, немного охрипнув (сначала читали зелья, потом это… а связки-то нетренированные!), закрыла книгу, он неловко поерзал, повздыхал, но честно признал, что он был не прав и «что-то в этом есть». И к концу месяца как раз закончили «Остров сокровищ» и «Робинзона Крузо». Я решила, что с такой тягой Северуса к учебе, ему нужно дать что-то в противовес, если я не хочу получить несколько лет спустя бледную немочь и законченного книжного червя, который станет первым кандидатом в “мальчики для битья” в Хогвартсе. Нет уж, мы сделаем все, чтобы этого не произошло!
