Текст книги "Мама-слэшер - это клиника (СИ)"

Автор книги: Frost_wind

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

====== Пролог ======

Я с детства любила читать. Как начала с серии детективов английской писательницы Энид Блайтон, так и пошло: «Пять юных сыщиков и верный пёс», «Великолепная пятёрка»… Потом были и цикл про мушкетеров А. Дюма, и книги про замечательного сыщика Шерлока Холмса, на долгие годы сделавшего меня фанатом детективов. Постепенно я переключилась на космическую фантастику, потом пришла к фэнтези. Но самый неизгладимый след в моей душе оставили книги о Гарри Поттере. Если честно, то главный герой мне никогда не нравился: имея такие исходные данные, так бездарно их профукать. И эпилог только подтвердил общее впечатление: трое спиногрызов и жена-домохозяйка, будущая копия своей мамаши.

Но вот сам мир… О, если задуматься, то мир был на редкость неоднозначный, противоречивый. Он позволял строить догадки о предпосылках тех или иных явлений и событий, о скрытых течениях и противостояниях, о масштабной закулисной игре, где столкнулось сразу, как минимум, четыре стороны: Темный Лорд и Дамблдор, аристократы и министерство. Остальные в той или иной мере поддерживали одну или несколько сторон. Сама идея мира, находящегося рядом с нами, за тонкой завесой магии, но при этом погрязшего в Средневековье – и это в наш век технического прогресса, в век информации! Это завораживало.

Еще больше меня заворожил один второстепенный персонаж романа. Профессор Северус Снейп. На мой взгляд – самый удивительный человек из всех, описанных в книге. Человек, который построил себя сам. Да, он совершал ошибки, но он никогда не отворачивался от последствий своих решений и был готов платить за них самую высокую цену. Человек чести (такой, как он ее понимает), с четкими моральными принципами, ответственный, верный, преданный, безумно талантливый и так же безумно несчастный. Этот глубокий, бархатистый, вкрадчивый и чарующий голос, пронзающий насквозь магнетический взгляд бездонных темных глаз, летящая походка, легкая ирония в каждом ответе… Я влюбилась в Северуса Снейпа, и он не отпускает меня до сих пор.

Совершенно не в состоянии понять Лили Эванс, которая предала дружбу с таким человеком из-за какого-то глупого обзывательства, да еще и сказанного сгоряча, в стрессовый момент. Это было так мелко, так глупо. Впрочем, она и была еще маленькой, наивной девочкой, для которой слова вполне могут значить больше, чем действия, и внешняя шелуха легко может затмить внутреннюю суть. И потом, вполне может статься, что к пятому курсу она начала тяготиться их дружбой. Староста Гриффиндора, умница, красавица – и нищий неухоженный пария с враждебного факультета. Над ней могли подшучивать однокурсницы, могли даже осуждать за «благотворительность и дружбу с врагом», с подачи Джеймса и его компании. Нам, знакомым с ситуацией лишь по нескольким воспоминаниям, показанным в книге, и обмолвкам героев в будущем, сделать выводы сложно, да и все равно они будут ошибочны. Но вот тот факт, что Лили оказалась недостойна не то что верности и любви Северуса (это его «всегда» пробрало меня до костей и не отпускало еще несколько дней), но даже дружбы с ним не вызывает у меня сомнений.

За первой стадией простого любования Северусом пришло горячее желание как-то исправить несправедливость, допущенную по отношению к нему автором романов, так что я окунулась с головой в мир фанфикшена. Идея переписать историю была откровением, встал лишь вопрос, кто сможет привлечь внимание такого гордого, замкнутого и колючего человека, как Снейп, кто разглядит в нем яркую личность, захочет быть рядом и, самое главное, сможет осуществить это стремление. И, перебирая в голове персонажей романа, постепенно отбрасывая одну девушку за другой, пришла к выводу, что все девушки, описанные у Роулинг, какие-то плоские, поверхностные и не склонны копать глубоко. Да и было их не так чтобы много, плюс большая часть слишком молодые для Северуса и его ученицы. С такой бы не связался он сам. Из старшего же поколения была пресловутая Лили и сестры Блэк. Так как-то постепенно и незаметно трансформировались мои представления об идеальном варианте пары для Снейпа. В конце концов я пришла к выводу, что «все зло от баб» и «мы пойдем другим путем». И вот тут уже был простор для фантазии. Яркие, сочные характеры, начиная от молодого (или не очень) Люциуса, и заканчивая Джеймсом Поттером, если бы он перестал страдать фигней и посмотрел на Северуса непредвзято. Блэки, оба, Том Реддл, если бы он собрал паззл и вернул себе адекватность, Каркаров, Нотт… В общем, разгуляться есть где. А ведь можно же еще и ОМП создать, мысленно ставя себя на место этого попаданца (а куда без этого?), и уже там, со знанием канона и реалий мира, как следует навести шороху.

Вдохновленная этой идеей, я села кропать уже свои нетленки. Первые блины, разумеется, вышли комом (а как без этого), но постепенно и стиль изложения выровнялся, и логических дыр было все меньше, да и восхищение несчастным, затасканным до дыр и буквально залюбленным читательницами и фикрайтерами Снейпом выравнялось и уже не разило наповал. В поисках интересных сюжетных ходов я стала завсегдатаем Поттервики, постоянно пролистывала книги, чертила схемы и хронологические таблицы, чтобы не терять нить сюжета, учила заклинания, просматривала свойства древесины и сердцевин волшебных палочек, а для своих попаданцев в числе прочего искала варианты легального заработка и возможности встать на ноги в финансовом плане, потому что не всегда они попадали удачно (в кого-то вроде Джеймса или Люциуса), случались и проколы.

Мое увлечение переросло в манию, я не пытаюсь это отрицать. Это стало заметно и внешне: ухудшился характер, я стала более язвительной и циничной, даже желчной. Часами стояла перед зеркалом, чтобы научиться идеально заламывать бровь, одним взглядом передавать все, что я думаю об умственных способностях собеседника, и правильно держаться. Скупые, тщательно выверенные движения в сочетании с летящей походкой и идеальной осанкой – вот он, секрет неотразимости. Эта одержимость имела и свои плюсы: из-за испортившегося характера у меня почти не осталось друзей, зато освободилось время на работу над собой. Я прекрасно понимала, что самомнение должно стоять на твердом фундаменте, так что и на работе дела пошли (я стала расти, как профессионал, что не замедлило сказаться на результатах), и кругозор свой я расширяю постоянно. Каждые выходные нахожу какое-нибудь интересное занятие, вроде чтения новой книги или похода в театр, на выставку, на семинар и т.д. Периодически со мной пытаются знакомиться молодые люди, но это всегда заканчивается ничем: призрак Северуса Снейпа заставляет каждого из них сравнивать с эталоном, и на этом все. Боюсь, что Снейпово «всегда» можно также отнести и ко мне.

Вот и сегодня, в вечер пятницы, я закончила писать главу своего очередного макси Северус/Люциус, и, подготовившись ко сну, легла, предвкушая завтрашний день. Я купила билет на концерт Людовико Эйнауди, замечательного итальянского современного композитора, открывшего для меня неоклассику. Удовлетворенно вздохнув, я мысленно воспроизвела в сознании любимые мелодии и тихо уснула.

Комментарий к Пролог https://www.youtube.com/watch?v=XfFwbVbiDYQ

====== Глава 1 ======

Проснулась от непривычного ощущения. Меня грубо схватили за плечи и трясли, как грушу. От неожиданности я больно прикусила язык и теперь осоловело моргала, пытаясь осознать, что происходит. Я с девятнадцати лет живу одна, да и до этого со мной никогда в жизни не обращались столь бесцеремонно!

Это действие сопровождалось потоком ругани с редкими вкраплениями слов, несущих смысловую нагрузку, и волной воистину сшибающего с ног амбре из несвежего дыхания, застарелого пота и перегара, которые неубедительно попытались примаскировать дешевым мужским одеколоном. Меня еще и затошнило. Наконец удалось навести резкость, и я с ужасом увидела нависающую над собой красную перекошенную рожу.

– …в себя пришла, *** ленивая? – почти вежливо сказал тип и отпустил мою тушку, отчего она сразу завалилась назад, на постель. Тип продолжил: – Харе дрыхнуть, я на работу опаздываю.

Я все еще никак не могла понять, как тот факт, что этот урод опаздывает на работу, касается лично меня, а потому благоразумно промолчала. Мозг, наконец, начал соображать после резкого пробуждения, и я с чувством подступающей паники заметила, что комната, в которой нахожусь, ну никак не тянет на мою любимую квартирку в Москве. За спиной мужика виднелся угол обшарпанного шкафа и вылинялые обои. А та самая постель, на которую я стекла после прекращения тряски, могла похвастать грязным смятым бельем, место которому было в каком-нибудь бомжатнике или клоповнике. Мысли панически метались в голове. Меня похитили? Но зачем? Денег с меня особых не взять: у нас пол-Москвы подобным достатком похвастаться может. Месть? Но я никому дорогу не перебегала, жила себе тихо и замкнуто... Да и почему меня тогда не связали, и требования какие-то странные…

Додумать я не успела, потому что похититель снова завел свою лавочку:

– Ты что, дура, опять спать собралась? А кто мне завтрак готовить будет?! Чтобы через пять минут все было на столе, иначе снова получишь! Вот дал же Бог женушку: ленивая, тупая, да еще и ведьма в придачу.

Решив, что выражать протест и пытаться прояснить обстановку сейчас не стоит, а лучше всего будет показать свою готовность сотрудничать (мы явно в разных весовых категориях, да и обстановку я пока не знаю, так что бежать смысла нет – догонит), я выкарабкалась из разворошенной постели и неуверенно побрела к дверному проему, пытаясь угадать, где здесь может находиться кухня.

– Я что, последние мозги из тебя вытряс, дурища? – со смешком спросил козел. – Где кухня позабыла? Вниз по лестнице и направо.

– Угу, – заторможено кивнула я и пошла по указанному адресу.

Спустившись по скрипучим, рассохшимся ступеням, я повернула направо и прошла в арочный проем, за которым оказалась искомая кухня, столь же убогая, как и все в этом свинарнике. Заляпанный подозрительными жирными пятнами обеденный стол, кухонные тумбы, мойка, полная грязной посуды, допотопная газовая плита… Я прошла к маленькому холодильнику и, открыв его, осмотрела полки. Ну, не все так страшно: яйца, прокипяченное молоко в кастрюльке, заветренное масло на блюдечке, несколько вялых огурцов и почему-то батон хлеба. Никогда не знала, что его можно хранить в холодильнике.

Достав масло, хлеб и яйца, я с трудом обнаружила в одной из тумб сковороду и наскоро сполоснула ее ледяной водой (горячей тут, разумеется, не было). Потом проверила яйца на свежесть, поместив их в емкость с водой. Как и предполагала, три штуки даже не подумали утонуть, так что сразу отправились в мусор, а несколько их более счастливых собратьев, упорно изображавших неваляшку, перешли в разряд «глазунья обыкновенная». Во время поисков сковороды я обнаружила засунутый в дальний угол тумбочки тостер, так что теперь откопала его, подключила к питанию и поставила поджариваться пару тостов. На соседней со сковородой конфорке уютно засвистел закипающий чайник. Раньше я такие только в старых фильмах видела. Это куда же меня занесло?

Послышался скрип ступенек, а вскоре в комнату заглянул тот мутный мужик. Я постаралась дружелюбно улыбнуться и бодро сказала:

– Завтрак сейчас будет.

– Давно бы так, – проворчал он, с шумом отодвигая тяжелый стул и грузно плюхаясь на него: – Пашу, как проклятый, спины не разгибая, а в ответ что?

Я молча поставила перед ним разделочную доску, на которую поместила скворчащую сковороду: чистых тарелок не нашла, а мыть их сейчас, когда этот «на работу опаздывает», идея та еще.

Тип получил еще стакан горячей воды, который я украдкой протерла подолом надетой на меня тряпки (видимо, ночной рубашки), пакетик дешевого чая, немного подгоревшие тосты и вилку. Он хмыкнул, недоверчиво покачал головой, но привередничать не стал, а быстро смел всю яичницу и так же быстро направился к выходу. Видимо, действительно спешил.

– До вечера, – обычная в общем-то фраза сейчас прозвучала угрозой. – И приберись тут, что ли. Сколько можно в потолок плевать?

Дверь захлопнулась с громким щелчком, а я резко метнулась к окну, чтобы проследить, действительно ли он ушел. Все это с каждой минутой все больше напоминало программу “Розыгрыш”, и если это мои дорогие р-родственнички так развлекаются, то клянусь, что кого-то ожидает кровавая расплата! В мой законный выходной, когда у меня были такие планы на день!

Но это как же нужно было постараться, чтобы довести до такого состояния мои ухоженные руки! Я еще раз взглянула на свои пальчики и пораженно выдохнула: да, размер и комплекция были мои, но этого тонкого шрама, пересекающего весь указательный палец левой руки, у меня никогда не было! Да и, если приглядеться, форма ногтей немного другая. Что за черт?!

Я метнулась по лестнице наверх, туда, где мельком видела висящее на стене зеркало. Приблизилась к нему и замерла, не в силах осознать, что вот эта незнакомая девушка с той стороны стекла – это я. Поднесла дрожащую руку к лицу, и незнакомка повторила мое движение. В висках застучало, а перед глазами резко стало темнеть…

– Мама? – послышался за спиной тихий неуверенный голос. – Что с тобой?

Резко обернувшись, я напугала своим движением ребенка лет пяти. Он отшатнулся и теперь настороженно смотрел на меня сквозь падающие на лицо пряди длинных спутанных черных волос. Причем эти самые волосы и черные глаза были точной копией тех, что я видела в зеркале несколько мгновений назад. Дожили, я еще и мама, оказывается! Но ребенка пугать не стоило, а потому я постаралась изобразить на лице улыбку и присела на корточки, чтобы быть с ним одного роста:

– Ничего, мое солнышко, – я не смогла так сразу определить, мальчик это или девочка: все лицо закрывали давно не мытые волосы, а одет ребенок был в застиранную серую футболку, причем явно либо мою, либо того типа, который у меня завтрак требовал. «Солнышку» не понравилось это обращение, и оно посмотрело на меня подозрительно. Пришлось подобрать более-менее удобоваримое объяснение всей той хрени, которая происходит с его мамой. Мама родная, а мое-то тело тогда где?! – Мама просто ударилась головой, и ее мысли спутались. Но скоро все-все будет хорошо…

Ребенок посмотрел на меня так, что я почувствовала себя идиоткой, и тяжело, понимающе вздохнув, спросил:

– Это он, да?

Я только дернула плечом, не зная, что на это ответить. Решила перевести разговор на другое:

– Мне очень неловко, но не подскажешь, как тебя зовут?

Да, вот так в лоб спрашивать было неправильно, но выяснить это стоило сразу: чем дольше тянуть, тем более идиотской будет выглядеть ситуация. И плевать, что единственным ее свидетелем будет этот… эта…

– Северус, – прервал мое самокопание голос ребенка. Ну, теперь хотя бы ясно, что это мальчик. Стоп. Кто?!

– Северус? – прошептала я, вглядываясь в его худое лицо, и теперь легко разглядела немного длинноватый нос и бледную кожу…

– А фамилия?

– Снейп, – добил меня его ответ. – Северус Снейп. А ты – моя мама, Эйлин. Ты действительно ничего не помнишь?

Я только открывала и закрывала рот, пытаясь выдавить из себя хоть звук. Взгляд намертво прикипел к лицу мальчика, находя все новые и новые сходства с составленным на основе описания из книг образом. Нет, это мне только снится! Это кошмар, да, страшный кошмар, и мне нужно проснуться, сейчас же! Я начала остервенело щипать себя за руку, надеясь, что боль вернет мне адекватную реальность.

– Мам? – терпеливо позвал меня Северус, хотя его взгляд выражал искреннее беспокойство. – С тобой все в порядке?

Нет!!! Со мной все очень, очень не так! Наверно, я окончательно сбрендила, раз меня преследуют такие натуральные глюки! Только сейчас я осознала, что все это время мы разговаривали на английском языке. Со сна это воспринималось нормально, а потом я была настолько загружена странной обстановкой и ситуацией, что не обращала на это внимания. Нет, я учила английский и в школе, и потом, в институте, но некоторые слова, которые мелькнули сегодня в разговоре… Я могу поклясться, что никогда раньше не слышала их! Но в то же время я их точно знала, как, например, могла сейчас легко перечислить английские названия всех предметов, находящихся на кухне или в спальне.

Я старалась думать о чем угодно, но только не о том, что мечта всей моей жизни, мой кумир, эталон для подражания и лучший мужчина на свете сейчас смотрит на меня снизу вверх, ему не больше шести, и я – его биологическая мать!

Меня ощутимо затошнило.

– Прости, Северус, маме нужно в туалет, – глухо проговорила я, сдерживая рвотные позывы. – Не проводишь меня к нему?

Мальчик скорбно поджал губы и, взяв меня за руку, потянул куда-то по коридору. Наконец, мы остановились перед очередной дверью.

– Спасибо, – поблагодарила я. – А теперь оставь меня ненадолго одну: мне нужно умыться. Может, спустишься на кухню и подождешь меня там? Когда я закончу, то сделаю тебе завтрак.

Он молча кивнул, отпустив меня, развернулся и пошел к лестнице. А я пулей метнулась к толчку, замерла над ним скорбным изваянием, а вскоре поняла, что меня уже не тянет опустошить желудок, зато вот истерика приближается со скоростью сходящей лавины. Услышав стук своих же зубов, все, что я успела – включить на полную воду из крана, а потом меня накрыло. Я скрючилась под раковиной, обхватив колени руками и зарыдала, тихо подвывая шуму льющейся воды. Меня трясло, слезы не хотели прекращаться несмотря на все попытки остановиться, а сознание затопила мысль, насколько несправедливо и ужасно то, что только что произошло. Ну вот в кого угодно, лишь бы не в нее! Я даже на Наземникуса Флетчера согласна! Или на Дамблдора, всех Уизли скопом, какого-нибудь левого магглорожденного, Гарри Поттера… Ну кого угодно! Но нет, я теперь – мама! И это навсегда. Это не изменить!

Я замерла, переживая неизбежность произошедшего, и сквозь шум воды услышала тихие всхлипывания за дверью. Резко встав, я умылась и осторожно приоткрыла дверь. Северус сидел, привалившись спиной к стене, и ожесточенно тер кулаком покрасневшие глаза.

– Северус, ты чего? – мягко спросила я, присаживаясь рядом с ним.

Он только досадливо дернул плечом и отвернулся. Похоже, этот мужик был в чем-то прав: я действительно дура, раз зациклилась на своих переживаниях и напугала бедного мальчика. Мерлин, ну не ассоциируется он у меня с Ужасом Подземелий и Грозой Хогвартса!

Вздохнув, я осторожно обняла его и потянула на себя. Северус сначала замер, а потом прижался ко мне, шумно задышав в шею. Так! Срочно мыться! И ему, и мне, и всему в этом убогом доме, пожалуй. А мысли гнать, гнать! Потому что вторую истерику я сейчас не переживу.

====== Глава 2 ======

Ну, с “мыться” это я, конечно, погорячилась: горячей воды как не было, так и магическим образом не появилось. В связи с этим я как-то сразу вспомнила, что Эйлин была ведьмой, и попыталась отгадать, где она могла держать палочку. Судя по тому, каким непуганым и хамоватым был ее муженек и с каким негативом он отзывался о ее силах, магию она использовала нечасто. От слова «никогда». А, значит, спальня скорее всего отметалась, гостиная и все помещения, где мог часто бывать Тобиас – тоже.

– Северус, – обратилась я к сыну, который крутился рядом, с любопытством глядя на то, как его мама медитирует на текущую воду. Он был явно рад отсрочке в предстоящем купании. – А скажи-ка мне, я хоть иногда при тебе колдую?

– Иногда, – поколебавшись, признался он. – Но это секрет.

Северус смешно приложил палец к губам и сморщил нос.

– Так, уже легче, – пробормотала я, облегченно выдохнув. – Тогда покажи мне, пожалуйста, где лежат палочка и другие волшебные вещи.

За этим последовало очередное открытие: в доме, оказывается, был подвал. Хотя скорее его стоило назвать котельной, по совместительству исполняющей роль свалки ненужного барахла, выкинуть которое у владельцев, видимо, рука не поднялась. Старые, растрескавшиеся рамы, две автомобильные покрышки (после расспросов Северуса выяснилось, что автомобиля у семьи нет, так что ответа на вопрос, что они забыли в нашем подвале, я так и не нашла), склад пустых бутылок, абажур, какие-то тряпки… Вот под ними и был сделан тайник, где Эйлин держала палочку и уменьшенный заклинанием школьный сундук.

Я взяла в руки палочку, испытывая внутренний трепет. Как же: всю жизнь мечтала что-нибудь наколдовать! Направила ее на сундук и четко, внятно произнесла, представляя желаемый результат:

– Finite Incantatem.

Но чуда не случилось. Я нахмурилась, и повторила чуть более громко и настойчиво:

– Finite Incantatem!

Тишина. И может мне это только почудилось, но от палочки пришло едва уловимое ощущение злорадства.

– Ладно, – пробормотала я. – Не хочешь так, давай по-другому: Engorgio! Снова нет? Wingardium Leviosa! Scourgify!!!

С каждым новым пшиком мне становилось все хуже: приходило осознание, что, похоже, я как была, так и осталась магглой. А ведь вечером домой вернется мой новый муж, и защититься от него без магии будет проблематично. Хоть впору бросать все, хватать Северуса в охапку и драпать. Так ведь в полицию заявит же. А, насколько я помню, с семейным правом в Англии до девятнадцатого века все было совсем дико: жена – собственность мужа – не могла даже свидетельствовать против него в суде, дети всегда отдавались под опеку отцу, да и развод признали совсем недавно…

Мне снова стало дурно, а в себя помог прийти восторженный вскрик Северуса. Открыв глаза, я пораженно уставилась на летающие по подвалу предметы. Помните, может быть, мультик «Незнайка на Луне»? Ну вот, у нас тут тоже случилось такое вот локальное состояние невесомости. Твердо стоять на земле остались лишь я и привернутые к полу котлы. Северус, с улыбкой во весь рот, изображал муху: ходил по потолку. Я занервничала, испугавшись, что магия вдруг прекратит чудить и сын свалится, чем рискует свернуть себе шею.

– Северус, спускайся!

– Ну мам!

– Это ты наколдовал?

– Это ты, – последовал обескураживающий ответ. – Ты злилась, а потом р-раз – и все стало летать! Здорово! А папу ты тоже так можешь?

Я?! А разве у взрослых волшебников могут быть выбросы? Ну, видимо, могут. Но это меняет дело: если я все-таки маг, то хрена ли эта палочка выделывается? Разозлившись, я крепко сжала строптивицу в руке и прошипела не хуже змееуста:

– Если сейчас же работать не начнешь: сломаю и спалю к чертям! Тебе все ясно? Finite Incantatem!

Вещи тут же повалились на пол, а я поймала падающего Северуса на руки. Паршивец даже не испугался! Хотя потолок в подвале не был высоким, стоит признать. Отпустив сына, я снова обернулась к сундуку, который принял теперь свои истинные размеры. Внутри оказалось несколько мантий, пара котлов, какие-то мелочи, конспекты и книги! Книги!!! Я быстро начала перекладывать их одну за другой. Так… Гербология, Зелья, Чары… Вот, ЗОТИ.

Северус забрал отложенную мной книгу по зельям, заставив меня мимолетно умилиться – зельевар растет – и начал разглядывать иллюстрации, а я села штудировать матчасть: к вечеру я должна быть во всеоружии.

Описания, данные Роулинг, если и отличались от этих, то незначительно, но подробностей в учебнике было, разумеется, на порядок больше. Присмиревшая после моей вспышки ярости палочка была послушной и покорно парализовала ни в чем не повинного паука, которому не повезло попасться мне на глаза, когда я искала мишень для отработки заклинания. Бедняга замер, а чуть позже был притянут Левиосой, чтобы лучше реакции отслеживать.

После того, как я отработала Парализующее, Связывающее, Сонное заклинания и чары Помех (особенно комично паук смотрелся, когда его оплели столь же тонкие нити), то попыталась найти бытовые заклинания: самой идти на конфликт с Тобиасом не хотелось, так что его просьбу убраться дома выполнить стоило, тем более, что она прекрасно перекликалась и с моим собственным желанием избавиться от этого бардака. Еще час бдения над книгами – и у меня на руках появились пять новых заклинаний: Бойлио (для нагревания жидкостей), Пэк (заклинание, позволяющее быстро сложить вещи), Репаро (починка), Тергео (волшебный пылесос), Скорджифай (чистящие чары для жидкой грязи).

Чем-то серьезным я бы заняться пока не рискнула, помня о взбрыке палочки, а вот простые бытовые чары, большую часть из которых проходят еще на втором году обучения в школе – почему нет? Еще, конечно, есть вариант сварить зелье… Точно, зелья! Я порылась в сундуке и была вынуждена констатировать, что почти все запасы ингредиентов Эйлин, видимо, успела извести. А значит, гениальная идея сварить и подлить Тобиасу какое-нибудь зелье, вроде зелья дружбы или уменьшающего агрессию, не прокатит. Обидно. Остается надеяться, что палочка не подведет меня в самый ответственный момент.

После использования заклинаний подвал преобразился: вещи, валяющиеся до этого неаккуратными кучами, теперь были рассортированы и аккуратно сложены, пыль и грязь удалены, а пол вымыт.

– Ну что, пошли убираться наверху? – спросила я Северуса, и он, кивнув, грустно закрыл книгу. – Ну не расстраивайся, – заметив это, утешила его я. – Когда уберемся и помоемся, пойдем гулять, хочешь? А вечером я тебе сама ее почитаю.

Сын просветлел лицом и чуть ли не вприпрыжку побежал к лестнице, прижимая к себе свое сокровище. «Его так легко порадовать, – грустно подумалось мне. – Интересно, Эйлин ему часто читала?»

Чтобы не палиться слишком уж сильно, подумав, Левиосой я вернула вещам в подвале изначальный беспорядок. Да и убралась пока лишь на кухне, в ванной и спальне Северуса. Потом помыла ребенка в нагретой заклинанием воде и, оставив его с книгой в детской, занялась собой. Ничего исключительного: из-за ограниченности в средствах – хозяйственное мыло и стиральный порошок, на выбор – засидеться и получить полный комплекс спа-процедур не вышло бы при всем желании. А хотелось. Но сначала дела первой необходимости и уже потом отдых и релакс. Мысленно проговорив эту установку, я вытерлась, оделась и пошла собирать Северуса на прогулку. Денег в кошельке было немного, да и с порядком цен я знакома не была, но прицениться же мне никто помешать не может? Поэтому мы неспешно догуляли до центра городка (спасибо тем, кто установил указатели, а то местная жительница, пытающая всех прохожих вопросом «как пройти к магазинам?» смотрелась бы дико и вызывала подозрения). Купили свежий хлеб, макароны, молоко, сыр и яйца, а оставшихся денег хватило даже на лак для древесины “черный орех”. Продавец с интересом осмотрел предъявленную ему палочку, но цвет подобрал. На обратном пути зашли в парк: там я присмотрела подходящего размера палку для муляжа. Кто его, Тобиаса, знает. Всегда лучше перестраховаться. Дома вдвоем с Северусом (я делала, он смотрел) мастерили кустарное подобие волшебной палочки. Олливандер, наверно, со смеху бы помер, глядя на эти попытки подражания великому искусству, но на мой непрофессиональный взгляд вышло неплохо. Красили снаружи, чтобы запах лака не выдал сделанные приготовления. А остатки лака спрятали в подвале под завалами бутылок: думаю, если в них что-то и изменится, то лишь увеличится количество.

Потом ужинали (обедали еще в парке, хлебом с молоком), я приготовила овсяную кашу, а после того, как утолили голод, читали учебник зельеварения. Лично у меня вызывал сомнение выбор литературы, но Северус вцепился в книгу и наотрез отказался менять ее на какие-нибудь сказки или приключения. Что же, его право. Но прочитав пару глав, в которых постоянно повторялись слова «помешивание, шинкование, пары, ингредиенты» и тому подобное, я поймала себя на том, что не убаюкиваю сына, а начинаю клевать носом сама.

– Так, Северус, – встряхнувшись, строго сказала я неприлично бодрому сыну. – На сегодня хватит. Если будешь хорошо себя вести и сейчас, почистив зубы, пойдешь к себе в комнату и будешь тихо сидеть там, то завтра почитаем еще.

Он мрачно кивнул и, надувшись, гордо удалился. Я же отнесла книгу в подвал, заклинанием уменьшила сундук с его содержимым и снова закопала его там, где до этого нашла. И вовремя: наверху, в прихожей, послышались тяжелые шаги. Похоже, мой благоверный вернулся. Ну что, «улыбаемся и машем»? Может, все не так страшно, как я успела себе навоображать?

====== Глава 3 ======

Двадцать минут спустя.

Лежу на кровати в спальне сына, приложив лед к подбитому глазу, и придумываю способ тихо избавиться от урода. Морального, в большей мере, но и чисто эстетически этот козел не красавец.

И самое смешное, что я теперь не могу сказать «а ведь как хорошо все начиналось», потому что и начиналось все откровенно фигово. И продолжение не подкачало. Этот явился домой подшофе, открыл дверь чуть ли не с ноги, добрел походкой бывалого моряка до кухни, постоял на ее пороге, обозревая чистую мебель, отмытый пол, выстиранные занавески… развернулся и двинул мне в глаз. Я даже закрыться не успела, настолько не ожидала такой реакции на облагороженный быт. Пока лежала и пыталась проморгаться – глаз мгновенно заплыл, а из него брызнули непрошенные слезы – этот *** подлетел ко мне и начал рыться в карманах.

– Колдовала ведь, стерва драная, – бормотал он себе под нос. – А… вот и она!

Я услышала треск и поняла, что муляж мы с Северусом сделали не зря. И тут же меня за шкирку потащило наверх.

– Что, думала, самая умная? – кривя губы, прошипел этот, подтаскивая меня к себе. – Думала, я не замечу? Да такая косорукая уродина, как ты, ни в жизнь бы сама этот срач не отмыла! Я тебе говорил, что еще раз – и сломаю? На вот, подавись!

В мой живот больно ткнулись обломки крашеного дерева. Сейчас я только могла надеяться, что эта пьянь не заметит подделку и расслабится, решив, что я теперь безоружна. Поэтому я изобразила на лице страдание (даже особо стараться не пришлось: слезы все так же лились ручьем, нос, предположительно, распух, а на животе, чувствую, скоро будет синяк).

Я все еще решала сложную моральную дилемму – применять ли к нему магию (потому что чем это грозит мне, я пока не знаю: среди вещей Эйлин не нашлось ни одной книги по магическому праву), когда между мной и мужем ужом ввернулся Северус, пытаясь оттолкнуть его от меня, и закричал звенящим от напряжения голосом:

– Не смей обижать маму!

– Да я тебя щелчком перешибу, сопля! – взвился Тобиас.

Вот теперь вопрос о применении магии отпал: я выхватила палочку и парализовала агрессора, заставив его застыть с занесенной для удара рукой.

Съежившийся в ожидании затрещины Северус распрямился и, мгновенно вернув себе самоуверенность, гордо заявил: