Текст книги "Солнце в соседнем окне (СИ)"

Автор книги: Freya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Ты улыбаешься и чуть слышно постанываешь. Откидываешь голову назад, рассыпая волосы по спине, открывая доступ к своей изящной шее. И я тут же припадаю к ней губами, быстрой нежной дорожкой поцелуев добираясь до мочки уха, чтобы слегка прикусить её, не удержавшись. Твои девственные ушки – ни одного прокола. Тебе нравится, когда я там целую, ты вздрагиваешь и впиваешься ногтями мне в руки. А они продолжают массировать твою грудь, осторожно, задевая пальцами такие болезненно твёрдые соски, а потом просто крепко прижимаю тебя, когда твой стон вырывается наружу, я словно теряю остатки разума.

Это ведь впервые, знаешь? Но почему-то мне кажется, я знаю, что нужно делать.

Мои пальцы в который раз хватаются за пояс твоих шортиков, не решаясь переступить границу. Но ты сама помогаешь мне сломать запреты в моём сознании. Неужели они ещё остались? После всего того, что уже случилось? Можно подумать, есть ещё пути к отступлению. Нет. Все мосты давно сожжены. Твоим пламенем.

Вниз. Ты резко дёргаешь мою руку, вынуждая прикоснуться ко внутренней стороне бёдер. Они такие горячие. Но там ещё горячее.

– Там, пожалуйста… – шепчешь мне в самое ухо, и я просто не могу тебя ослушаться. Любая твоя просьба превращается для меня в приказ. Я не снимаю с тебя шорты, я просто чуть отодвигаю мешающую ткань, вместе с бельём и мои пальцы тут же проскальзывают в твоё горячее влажное лоно. Стон. Твой? Мой? Одновременно. Я просто не могу иначе передать свой восторг.

Девочка моя, какая же ты горячая. Ты хочешь этого не меньше, чем я. Ты тоже плавишься от этих эмоций. И я так хочу, чтобы тебе было хорошо. Я никогда не делала этого для другой девушки, но ведь нет никакой разницы, да? Я просто подчиняюсь этим чёртовым инстинктам, проснувшимся внезапно от одного твоего пьянящего сапфирового взгляда.

Запускаю два пальца глубоко внутрь тебя. Полувсхлип, полустон – закусываешь губы – тебе хорошо. Двигаюсь в тебе, повторяя те же движения, что пару минут назад совершала ты. Я ведь правильно делаю? Ответом мне служит только рваное дыхание и сдавленный шёпот «ещё»…

Уже три пальца двигаются в тебе, а губы жадно хватают твою влажную кожу, язык скользит по ней, оставляя влажную дорожку вокруг груди. Твои пальцы вцепляются мне в волосы, стаскивая резинку, рассыпая ломкие пряди по плечам, а ты всё шепчешь «да… вот так…» И я просто дурею от твоего хрипящего голоса. Тянусь за поцелуем, и ты сама жадно впиваешься в мои губы, вгрызаясь, закусывая едва не до крови. А после зализываешь их своим нежным язычком.

– Рита, – улыбаешься ты, глядя мне в глаза, и я снова чувствую твои пальцы в себе. Я даже не заметила, как они вошли. Просто ощутила резкий толчок вверх внутри себя и чуть не взвизгнула от бешеной волны наслаждения, ударившей разрядом по телу. Как хорошо!

Я пытаюсь повторить этот трюк с тобой, но ты только терпеливо всхлипываешь, покусывая собственную нижнюю губу, и улыбаешься. Вздрагиваешь от каждого движения, но не перестаёшь ласкать меня, и я тоже не останавливаюсь. Только не сейчас. Так хорошо. Невероятно хорошо.

– Быстрее, – шепчешь мне на ушко, обжигая своим дыханием, и сама же убыстряешь темп. Я подчиняюсь, окончательно теряя рассудок. Я уже не в силах понять, где мои руки, а где её. Кто кого ласкает и когда наши губы сталкиваются в воздухе, чтобы на пару секунд сплестись языками, а затем снова расстаться, не в силах удержать очередной стон. Ты трёшься о внутреннюю сторону моих бёдер, а мне кажется, что каждая из нас ласкает саму себя. Сознание окончательно плывёт. Слишком жарко. Слишком… Жарко…

Крик. Мой крик? Ну да.

Она улыбается, хотя и подёргивается в моих объятьях, в такт движению моего бьющегося в сладостных судорогах тела.

Задыхаюсь.

Просто задыхаюсь. Жадно хватаю ртом воздух, слушая, как колотится сердце в висках.

Это было… было…

– Что это было? – в забытьи шепчу пересохшими губами, когда дрожь переходит в робкие мурашки, а затем и окончательно сходит на нет.

– Ну,… я думаю, ты… – улыбается своими хитрющими сверкающими глазами. Смеётся. Девочка, я готова отдать полмира за твой смех. А другую половину я бы приберегла для поцелуя. Самого настоящего последнего поцелуя. Такого, после которого сердце остановится и больше уже не будет ничего. После которого умирают предельно счастливыми. И неважно, что будет после этой смерти.

Сознание медленно приходит в норму. Осознаю, наконец, смысл её слов. Краска удушающей волной заливает лицо.

– …А ты? – робко, отводя глаза – можно подумать, у меня есть шанс скрыться от твоего смеющегося взгляда.

– Не всё сразу, малыш. Но мне было очень хорошо, правда. Рита, ты слышишь? – берёт моё лицо в ладони и поворачивает к себе. – Очень.

А потом этот поцелуй.

Неужели тот самый? Последний? Ты ведь теперь уйдёшь, да? Последние лучи заката?

========== Часть 7 ==========

Неспешно натягивает футболку, стоя у окна, а я всё ещё лежу на кровати, не двигаясь. Сил нет. Или просто не хочу прекращать любоваться тобой?

Оглядывает подоконник и мою персональную оранжерею на нём. Тебе хочется покурить? Хочется забраться на свой подоконник? Может, дома ты тоже куришь после страстного секса. С девушками? С парнями? Сколько у тебя их было? Так хочется узнать все ответы прямо сейчас. Только зачем? И в действительности, именно это ли я хочу знать?

– Почему ты пришла? – тихо, хрипло. Мой голос никогда не был таким.

– Тебе понравилось? – спрашивает, не оборачиваясь, лаская пальчиками сочные зелёные листья фикуса. Как будто и не слышала мой вопрос вовсе. Как будто он совсем неважный и вообще не ей адресован.

Пауза. Прохладная пауза в несколько секунд. Ровно до тех пор, пока сапфировые глаза не обернутся, чтобы впиться в меня своим солнечным светом.

Киваю, пристыжено стиснув губы и пытаясь скрыть глупую улыбку. «Если бы ты знала, насколько мне понравилось…» – бьёт мысль по вискам.

– Ты первый раз была с девушкой, да? – говорит со мной, а сама неспешно прогуливается вдоль стены со старыми фотографиями и словно совсем меня не замечает. А я делаю попытку встать.

– Я вообще первый раз… – чуть слышно. Осекаюсь, оттого что голос грозится совсем пропасть. Нервно хватаюсь пальцами за пуговицу на джинсах, стараясь поскорее их застегнуть. Прячу глаза за свесившейся чёлкой.

– Ты серьёзно? – Марина снова оборачивается, и мне нет нужды видеть выражение её лица. Я слышу его по голосу.

– Да, серьёзно…

Нет, в моём голосе не обида. Просто как будто стыдно. Сложно, наверное, поверить, что к 19 годам у меня совсем никакого опыта за плечами? Ну так вот, придётся. Потому что так оно и есть. Смешно. Разве я похожа на девчонку, которая может похвастаться горой разбитых ею сердец? Я своё собственное и то ни разу не разбивала. Ребёнок. Все мы остаёмся детьми, ровно до той секунды, пока впервые не подарим кому-то своё сердце. Я не заметила, как стала взрослой. Знаешь, я ведь в тебя влюбилась?

– Марина… – шепчу её имя, сама не понимая, что хочу сказать дальше.

– Это я?

Вздрагиваю и поднимаю глаза.

Ты стоишь возле моей тумбочки с эскизами и альбомами. Открыла, разумеется, самый верхний. А там действительно ты. На самом первом рисунке.

Не рисунок, а так – набросок. Всё не хватает сил его закончить. Только контуры, силуэт. Обнажённая девушка на подоконнике с сигаретой в руке. Конечно, это ты. Но так стыдно произнести это вслух.

– Почему он не законченный?

Молчание. А ты с таким любопытством прожигаешь взглядом листок бумаги, что я теряюсь и чувствую себя как на иголках. Будто ты на меня так смотришь. Нет, не так. На себя, но моими глазами.

– Тяжело соперничать с природой. Она и так создала совершенство, – выхватываю из твоих рук альбом и быстро убираю его в ящик стола.

Ты улыбаешься, едва заметно, но из нас двоих краснею по-прежнему лишь я.

– Спасибо, – а потом неспешными шагами в сторону двери.

Ты уходишь? Сейчас? Уже?

Глупые вопросы. Ты уже надеваешь туфли. Снова такая высокая и эти невероятные длинные ноги. Красивая. Такая красивая. Скажи, я что-то сделала не так? Так пусто внутри. До твоего прихода эта пустота была совсем другой. А теперь в ней страх. Страх, что я больше никогда к тебе не прикоснусь. Плакать хочется. Хочется просить тебя остаться. Но я совсем запуталась. Я ничего не понимаю. Я не знаю, что именно должна сказать. Я ничего не знаю.

Замираешь в дверях. Оборачиваешься.

– Следующий раз я посижу там подольше… Чтобы ты успела закончить картину. Договорились?

А потом просто наклоняешься, ловя мои губы. Они сами размыкаются тебе навстречу. Но этот поцелуй слишком короток, чтобы утолить всю мою копившуюся годами жажду.

Улыбаешься. Ты улыбаешься даже в поцелуе. И твои глаза искрятся.

Солнце. Почему, я чувствую, что не могу назвать тебя своим солнцем?

А затем просто закрывшаяся дверь – мой личный закат, сегодня.

========== Часть 8 ==========

Я заснула слишком рано и удивительно быстро. Как будто кто-то выключил во мне электричество. Щёлк. И темнота.

Был ещё только ранний вечер, но чёрт возьми, а что прикажете делать? На улице по-прежнему духота и пух, папа как всегда безразлично умял приготовленный мною ужин, бросив дежурное «Спасибо», и даже этот отвратительный эскиз закончен – вышло не так уж и плохо, вполне терпимо. Вот и все дела на сегодня. Ну, не слоняться же мне мимо собственных окон в надежде увидеть по ту сторону стёкол твою очаровательную улыбку? Хотя так смертельно хотелось. И я делала это неосознанно. Бросала короткие взгляды и ругала саму себя за это. Снова и снова. Потому что знала наверняка, что сегодня ты больше не появишься на своём маленьком троне.

И ты не появилась.

А я решила прилечь. Ненадолго. Всего на пару минут. Но не потому, что устала. А потому, что смятые простыни, кажется, всё ещё хранили твой запах. Или это моя кожа впитала его? Не знаю. Но касаясь этих мятых простыней, я мгновенно вспоминала всё, что произошло этим невероятным утром, и с невиданной жадностью поглощала эти воспоминания своим сердцем.

Девочка, я до сих пор не понимаю, что это было. Что это значит? Тогда было всё равно. Тогда было просто невероятно хорошо и ничто не важно. А сейчас снова эти вопросы. И нет сил скрываться от них. Разве что твой запах. Как наркотик. Вдохнуть и забыться. Так я и заснула, не слыша ничего вокруг – ни без умолку болтающий в комнате родителей телевизор, ни привычного звука взлетающих самолётов на близлежащем аэродроме, ни собственного дыхания – казалось, только стук её сердца снова бьёт по вискам. Я чувствовала его кончиками своих пальцев. Пульс, бьющийся под её нежной кожей.

Я проснулась. Внезапно. Как от оглушительной сирены.

На самом деле, это был всего лишь тихий шорох. Капли тёплого летнего дождя, ударяющие по крыше дома.

Дождь.

Наконец-то этот чёртов дождь!!!

– Ты куда? – просыпается посреди рекламы отец, слыша мои метания в коридоре.

– На завтра к чаю чего-нибудь купить. Я скоро! – кричу, попутно быстро шнуруя кеды. Толстовка с капюшоном на голое тело, всё те же джинсы, выпачканные в краске.

– Ты видела, который сейчас час?

– Да, пап. Я в круглосуточный, – и ещё до того как он успевает выйти в коридор, чтобы понять, отчего я суечусь как ужаленная, уже бегу вниз по лестнице. Быстро, перепрыгивая иногда через две ступеньки и придерживаясь за перила, чтобы не упасть. И какая к чёрту разница, что время уже, должно быть, за полночь? И глупый зонт мне не нужен. Мне нужен воздух. Мне нужна свобода.

Дождь! Наконец-то дождь.

***

Капли холодного ночного дождя стекали вниз по моему лицу не в силах смыть с него счастливую улыбку. Свобода…

Наверное, я глупо смотрелась, сидя на качелях посреди пустого двора, в темноте, под тихим летним дождём. Толстовка вымокла насквозь, мокрые пряди чёлки прилипли ко лбу, а ржавое железо продолжало скрипеть, раскачивая меня взад-вперёд. В эту секунду я была почти счастлива – все мысли остывали и стекали вниз, освобождая меня от моей тяжёлой ноши.

А, впрочем, это лишь мнимое ощущение спокойствия. Усмешкой судьбы я была снова заброшена в омут своих волнений.

Яркий свет фар ослепил меня на несколько секунд. Белый Рено замер в нескольких метрах от меня, возле соседнего дома и через минуту оттуда выпорхнула маленькая ночная птичка. Мне не нужен был тусклый свет фонарей, чтобы увидеть, почувствовать, что это ты. Просто сердце забилось как обезумевшее, проламывая рёбра и стремясь тебе навстречу.

Ты, быстро выстукивая дробь каблуками, добежала до подъездной крыши и остановилась, отряхивая от капель свои золотистые кудри. Такси к тому моменту уже скрылось за поворотом. А я сидела, боясь пошевелиться, и внутренняя дрожь не давала спокойно дышать.

Скрип.

Невольный скрип старых качелей, и я почему-то вздрагиваю. Неужели я не хочу, чтобы ты меня заметила? Или как раз этого на самом деле и хочу?

Шёл дождь, сильный, но на ночной улице было так тихо, что ты не оставила без внимания этот звук – услышала. И подняла глаза в мою сторону.

Заметила.

Долго ждать ответной реакции не пришлось. Спустя пару секунд ты снова выбегаешь под дождь, прикрывая голову маленькой дамской сумочкой, можно подумать, она хоть как-то поможет уберечь восхитительную укладку. …Замираешь возле качелей и улыбаешься, а я всё так же боюсь пошевелиться. Или твой взгляд меня гипнотизирует. Смотрю на тебя снизу вверх. Боже мой, как же ты красива! Белый сарафан, длинный, до пола, с открытыми плечами – ты выглядишь как невеста – самая красивая из невест. Ангел. Особенно в этом ореоле мелких капелек, отскакивающих от твоей восхитительной влажной кожи. Улыбаешься:

– Ты вся промокла.

– Ты тоже, – выдаю в ответ, не отрывая глаз.

– Идём, – хватаешь меня за руку и тащишь за собой, под навес. А я не сопротивляюсь. Я просто не могу тебе сопротивляться.

Меньше чем через минуту мы уже стоим под подъездной крышей, и только сейчас я понимаю, насколько сильно мы обе промокли.

– Ты же не меня здесь ждала? – этот голос мучает меня своей мягкостью и теплотой.

– Нет. Просто вышла погулять под дождём.

– Ты странная, – смеётся она, и эта солнечная улыбка сводит меня с ума. Безумна. С тобой я всегда отдаюсь на власть безумия.

Поцелуй. Без спроса и сомнений. Я просто впиваюсь в твои губы, вытягиваясь в струну, чтобы достать до них. Сегодня это непросто, ведь ты на каблуках, а я как обычно в своих старых стоптанных кедах.

Секунды. Секунды полного безграничного счастья. Пока ты отвечаешь мне, продолжая улыбаться. Пока берёшь моё лицо в свои ладони, пока ласкаешь мои мокрые подрагивающие губы и посасываешь трепещущий от удовольствия язык. Я обхватываю тебя за талию и чувствую, как возбудились твои соски, просвечивающиеся через мокрый топ сарафана. Осторожно касаюсь их пальцами, а хочется припасть к ним губами.

Марина, как ты это делаешь? Почему ты такая? Почему ты заставляешь меня терять контроль.

Отнимаю губы от твоего лица и обессилено утыкаюсь носом в твоё плечо. Твой запах не смыть дождём.

– Ты вся дрожишь, – твои руки обнимают меня и прижимают крепче, словно пытаясь согреть.

– Нет, я в порядке.

– Не хочу, чтобы ты простудилась, – шепчешь улыбкой, и я чувствую, как ты целуешь меня в макушку.

– А где… где ты была…? – робко спрашиваю, и тут же посыпаю голову пеплом. Какое право я имею задавать такие вопросы? Или имею. Кто мы вообще друг другу? Даже не подруги. Любовницы? Всего один раз. Мой первый раз. Но значит ли это хоть что-нибудь для неё?

– В клубе.

Молчу. Не знаю, что мне дал этот ответ. Кольнуло куда-то. Какая я всё-таки глупая. Лежать там в обнимку с подушкой, пропитанной её запахом, пока она веселится с друзьями и, верно, уже думать забыла о той странной девчонке, по отношению к которой утром возник спонтанный порыв. Просто секс, да? Больно только…

– Я там работаю, – прерываешь безудержный поток моих мыслей. – Делаю укладку танцовщицам, а потом отдыхаю, танцую, если есть настроение. Сегодня вот решила вернуться домой пораньше.

Почему я так рада это слышать?

– Эй, ты правда замёрзнешь. Поздно уже, – улыбаешься, когда я поднимаю свои глаза, чтобы поймать твой взгляд. Что в нём? Не вижу. Этот полумрак, в котором я чувствую себя гораздо комфортнее, но который не позволяет мне в полной мере насладиться твоей ослепительной красотой. – Хочешь, я пожелаю тебе спокойной ночи?

Киваю, не отводя взгляда и только потом твои прохладные губы осторожно касаются моих. Так мягко и ласково, что сердце щемит от счастья. Словно любимую, словно свою. Я и так твоя. С самого первого взгляда, которым ты меня приручила. Которым привязала. Которым подчинила. Я ведь больше не смогу без него.

А поцелуй, всё такой же сладкий, неторопливый, крошащий сознание своей нежностью никак не хочет обрываться. Я не хочу его обрывать! Он нужен мне как воздух! Как этот чёртов дождь, который я так долго ждала. Я тебя ведь ждала, да? Всегда.

– Спокойной ночи, – шепчешь ты, как только наши губы размыкаются.

– Спокойной…

Подол белого платья скрывается за подъездной дверью, а я всё ещё стою на ступеньках, слыша, как с новой силой хлынул дождь, и губы пощипывает и обдаёт неизвестно откуда взявшимся ветром.

«Люблю тебя…» – ну почему я не могу этого сказать? Почему так чертовски больно после твоих поцелуев? Это ожоги, да? Тогда пусть их остудит дождь. И я выбегаю на улицу, под этот ночной ливень – может он хоть немного поможет.

Хотя знаю, что мне уже ничто не поможет.

========== Часть 9 ==========

Я перерисовываю этот портрет уже третий день подряд. И все эти три дня ты куришь каждое утро на своём подоконнике. Подолгу, редко затягиваясь, позволяя сигарете истлеть, должно быть, до половины, прежде чем на пару секунд снова коснуться её губами. Ты стараешься для меня. Знаешь, что я пытаюсь ухватить это мгновение и закончить твой портрет. Вот только ничего не получается. Потому что чёрно-белое изображение напоминает лишь жалкое подобие твоей тени. Не сравнить с безупречной солнечной красотой оригинала, но я стараюсь, как могу.

Зачем?

Не знаю. Мне кажется, если я закончу эту картину, ты непременно придёшь, чтобы её увидеть.

А я ведь тоскую по тебе.

Каждую ночь ты мне снишься. Воспоминания о нашем поцелуе под дождём, до сих пор отзываются во мне мурашками, а то единственное утро, когда сердце едва не разорвалось от счастья, я вообще предпочитаю не вспоминать. Слишком больно думать, что это может никогда не повториться.

«Ты смогла бы меня полюбить? Мы смогли бы быть вместе? Пожалуйста. Я хочу этого больше жизни» Эти фразы вертятся в моей голове, когда я смотрю на твои окна. Но я никогда не решусь произнести их вслух, пусть даже ты не услышишь. Я боюсь. Смертельно боюсь, что ты просто улыбнёшься в ответ и опалишь мои распускающиеся крылья. Я ведь влюбилась в тебя. Так просто. Влюбилась. В видение из окна напротив. В горячее летнее солнце с самыми мягкими губами в мире, и мне не нужно сравнивать – я просто знаю это.

Пожалуйста, не шевелись. Почему ты сейчас рассмеялась? И почему смотришь на меня? Не смотри – иначе я не смогу рисовать. Я и так нервно ёрзаю на стуле, когда ты будто случайно касаешься пальцами своей груди. Я не могу не думать, не представлять, как касалась бы тебя, будь ты рядом. В такие минуты мне хочется перестать быть собой, серой запуганной мышкой, сидящей в своей норе. Стать смелой, уверенной в себе – такой, как ты. Тогда я бы смогла бросить к чёрту этот карандаш и пойти к тебе, постучаться в дверь и сказать: «Хватит проверять меня на прочность. Я люблю тебя. Я никому тебя не отдам»… Но я – это всего лишь я.

И не дергайся, пожалуйста. У меня только начало хоть что-то получаться.

***

Тебя не было в окнах вчера и, похоже, уже не будет сегодня. В приступе безумия я слоняюсь по комнате, злобно фыркая на всех, кто попадается под ноги.

Родители предпочитают вообще не обращать на меня внимания, когда я в таком состоянии. Даже Лилька перетащила все игрушки в свою спальню, чтобы лишний раз не заходить ко мне без надобности. «Ритка – злая», – буркнула она маме на выходе из моей комнаты.

А мне нет никакого дела до того, что творится вокруг. Я отчаянно впиваюсь взглядом в твои тёмные окна.

На улице ветер и накрапывает дождик. Впрочем, может облака разлетятся так же быстро, как и налетели. Уже темно. Давно. За полночь, точнее без пяти час. Я-то точно знаю, потому что как ненормальная по десять раз за минуту смотрю на часы. С каждой уходящей в прошлое секундой, тает надежда увидеть тебя.

Где ты? С кем ты?? Почему ты забыла обо мне? Ты же знаешь, что я жду тебя в этом чёртовом окне напротив? Знаешь. И тебя нет. Уже второй день.

Нет, я не думаю, что с тобой что-то случилось. Я уверена, что всё в порядке. Я видела, как ты выходишь из дома рано утром, хотя уже какой день не вижу, как возвращаешься. Работа? Почему мне кажется, что дело не в этом. И почему мне кажется, что ты специально издеваешься надо мной?

Свет.

Когда он зажёгся в твоих окнах, я буквально подлетела к подоконнику, отчаянно вцепляясь в него пальцами. Ты дома.

«Ты дома… не одна», – понимаю я, заметив, как в комнате мелькнул высокий тёмный силуэт.

Парень. Высокий, широкие плечи, тёмный свитер по фигуре и короткие чёрные волосы. Это всё я сумела рассмотреть, когда он подошёл к окну, чтобы задёрнуть шторы.

Зачем он делает это? Кто он? КТО?!

Занавеска, видимо, заедает и тогда ты подходишь к нему, чтобы помочь. Собранные в хвост кудри, короткое чёрное платье, взгляд на него и улыбка на губах, которая говорит больше, чем я хочу знать. Случайные касания не случайны, и я вижу, как его руки обвивают твою талию, в тот момент, когда ты, не обращая на меня никакого внимания, задергиваешь, наконец, эти чёртовы шторы.

Нет! Нет!! Зачем ты так? Зачем ты это делаешь? Я ведь вижу, неужели ты не знаешь?

Знаешь. И я медленно сползаю вниз по стенке, понимая, что по ту сторону задёрнутых штор приглушили свет, и я уже всё равно ничего не увижу.

========== Часть 10 ==========

Хотелось курить. Никогда не курила и не собиралась начинать. А вот сейчас хотелось сделать хоть что-нибудь, чтобы унять слёзы и дрожь в пальцах.

Я просто плакала, уткнувшись лицом в колени.

Больно-то как.

Больнее этих чёртовых уколов от аллергии. Больнее моего первого перелома после футбола с мальчишками во дворе. В тысячу раз больнее.

Марина. Чёрт, как же больно-то от одного лишь её имени.

***

Громкий хлопок железной подъездной двери заставляет меня буквально подскочить с пола и вернуться к ненавистному окну.

Права: дверь её подъезда. А возле неё тот самый парень, всё в том же тёмном свитере и джинсах. Прикуривает сигарету и выходит под мелко моросящий дождик. Пара секунд и он скрывается внутри припаркованного за углом дома серебристого мерседеса, так ни разу и не оглянувшись на те окна, в которых она, подарившая ему несколько часов наслаждения. И у меня нет причин усомниться в том, что эти двое – любовники. Я знаю, что она не моя. Ни на грамм. Они провели эту ночь в одной постели, и от этой мысли мне хочется спрыгнуть с этого чёртового подоконника!

Я продолжаю прожигать взглядом полумрак улицы, в котором уже несколько минут назад скрылся Он. Я просто боюсь поднять глаза, потому что знаю, что там увижу.

Поднимаю.

Ты.

Закутанная в белую простынь. Словно в том длинном белом сарафане, в котором была, когда мы целовались под дождём. Красивая. Омерзительно красивая! В этой расслабленной позе со своей чёртовой сигаретой. Картина маслом «После секса». Блядь, неужели тебе так необходимо это демонстрировать?! Ты ведь знаешь, что я смотрю!

И в подтверждение этому, ты переводишь взгляд на меня. И я смотрю. Глаза в глаза, не в силах прервать эту пытку.

Тень полуулыбки мелькает на твоих губах, или в темноте мне так только кажется? Ты смотришь на меня пристально, будто ждёшь ответной реакции. А я просто выхожу из себя! Не могу видеть тебя такой! Сексуальной, красивой… не моей!!!

Срываюсь с места, попутно подхватывая ключи с тумбочки.

– Рита… – успевает выкрикнуть полусонная мама, заваривающая на кухне утренний кофе, но я захлопываю дверь перед её носом и несусь вниз по лестнице как обезумевшая. Серая футболка тут же покрывается мелкой крапинкой от капель дождя, едва я выбегаю на улицу. Но мне нет никакого дела. Я как сумасшедшая бегу, думая лишь о конечной цели.

И вот она. Твоя дверь.

Не сомневаюсь, что твоя. Этажом ниже и направо, раз окна выходят во двор. Обыкновенная деревянная дверь, а я стучу в неё со всей силы, не задумываясь о том, что можно воспользоваться звонком. Я знаю, что ты одна дома – иначе ты бы не курила так спокойно на своём подоконнике. Иначе не пришёл бы Он. И я снова в приступе ярости стискиваю кулаки и колочу ими о бездушное дерево.

Щелчок замка и на пороге застываешь ты. Несколько удивлённая, и всё такая же красивая – греческая богиня любви, Афродита, завёрнутая в мятую белую простынь, словно в тогу. От твоих взъерошенных волос пахнет сигаретами и мужским парфюмом, и я ненавижу это.

– Ты… – выдаю я в запале и тут же осекаюсь, стискивая зубы. Я не знаю, что тебе сказать, что поставить в укор. Я просто злюсь. Злюсь, потому что сегодня ты так безжалостно размазала меня по стенке, с лёгкостью демонстрируя «Я не твоя».

Не моя! Я знаю! Всегда знала! Но всё же…

Бросаюсь на тебя, словно дикий зверь и впиваюсь в твои губы. Нет, это даже не поцелуй. Это как пощёчина, удар, но губами. Это мои чувства, зашкаливающие эмоции и боль. Это моё страстное желание. Целовать тебя. Всё равно, что этих губ касался кто-то другой, всё равно, что твоё тело ещё помнит его тепло и пахнет его духами. Да к чёрту! Я лучше умру сейчас, до синяков сжимая твои плечи своими костлявыми руками. Только не думать о том, что было и будет. Есть только сейчас.

– Марина, – полушёпот, полустон, преисполненный боли и желания. Хочу. Смертельно хочу чувствовать тебя, обладать тобой. Хотя бы несколько минут. Хотя бы так.

Ты не сопротивляешься. Отступаешь на пару шагов назад, утягивая меня за собой в темноту дальней комнаты. Я не вижу ничего вокруг, кроме твоего тела, обнажившегося из-за плавно соскользнувшей вниз простыни.

Мои руки не ласкают тебя, они просто жадно хватают твоё тело, сминая кожу, царапая её ногтями и прижимая к себе так крепко, что невозможно двигаться. Мы так и не доходим до кровати, хотя до неё, видимо, уже рукой подать. Мы просто падаем на ворсистый светлый ковёр. Твои волосы золотятся в тусклом свете бра, а изгибы тела заставляют меня сходить с ума. То, как ты извиваешься подо мной – это просто безумие! Ты тоже этого хочешь? Тебе было мало Его? Он был не так хорош или тебе просто мало одного мужчины? Ты хочешь получать и другое удовольствие, с девушкой? Что ж, может, я не так искусна в этом деле как ты, милая, но я быстро учусь.

– Рита, – взвизгиваешь ты, когда мои пальцы проникают в тебя быстро и уверенно. Нет, тебе не больно, я знаю. Ты такая влажная и горячая там, открытая мне. …Чёрт. Я знаю, что ещё недавно ты так же раздвигала ноги перед Ним и от этого хочется выть волком, плакать и бить кулаками в камень. Ты так возбуждена не из-за меня, просто прошло слишком мало времени.

Стискиваю пальцы в кулак, словно действительно хочется впечатать его в пол рядом с твои лицом. Но нет. Вместо этого я снова целую тебя, отчаянно скуля что-то и хватая твои волосы. Ладонью скольжу по твоему телу, повторяя его изгибы, а сама едва не плачу от боли. Он ведь касался тебя здесь и здесь. Он был тут, внутри тебя. Какого чёрта?!

Мои пальцы движутся в тебе быстро, и ты постанываешь мне в губы. Тебе хорошо. Лучше, чем было с ним? О чём это я. Вряд ли. Он же мужчина. Природа дала ему всё, чтобы осчастливить многих девушек. Не только тебя ведь, правда? Марина! Зачем он тебе? Он не будет любить тебя так, как я. Я смогу быть лучше любого мужчины и лучше любой женщины. Ты только дай мне время, милая. Я всему научусь. Я буду такой, какой ты пожелаешь. Пожалуйста, только не отворачивайся от меня.

– Быстрее… да, так, – хрипло стонешь ты, и твоё тело дёргается в моих объятьях. Я сама до боли смыкаю собственные колени, чувствуя это дикое напряжение внизу живота. Внутренняя сторона бёдер уже давно влажная, а дурацкие джинсы хочется разорвать к чёрту. Мне так надо почувствовать тебя внутри, но я вижу, что тебе слишком хорошо. Ты не можешь найти в себе силы открыть глаза. Твоя голова мечется по ковру, усыпая его золотистыми нитями волос, а руки вцепляются в мои плечи. Я целую тебя с остервенением, с безудержной страстью, оставляя метки на твоей шее, груди, закусывая напряжённые соски, забывая о том, что могу причинить тебе боль. Ты стонешь в голос, убеждая меня, что тебе действительно хорошо. Нет сил сдерживаться, и я привстаю на коленях, расстёгивая джинсы и запуская свободную руку под резинку белья. Хоть немного снять это напряжение.

Почувствуй, пойми. Я ласкаю нас обеих, неустанно подхватывая твои губы, стонущие моё имя. Мне так нравится слышать его, особенно этим хриплым голосом.

Марина. Девочка, какая же ты горячая. Солнышко моё, любимая. Как хорошо. С тобой. Я хочу быть только с тобой. Ну, какого чёрта ты не можешь быть просто моей?

На глазах выступают слёзы, но ты вряд ли можешь это заметить. Чёлка укрывает мой взгляд, полный отчаяния и любви к тебе. Никакая страсть не заглушает эту мысль: «Я люблю, но ты нет». Я просто девочка на ночь. Одна из многих. Ничего не значу. Ведь так?

– Ещё, пожалуйста. Так, не останавливайся, – шепчешь ты в полузабытьи, и я выполняю твой приказ, забыв о себе и думая лишь о том, как доставить тебе удовольствие. Я ведь правильно всё делаю? Тебе хорошо. Вижу, что да. Целую твоё тело, подхватывая свободной рукой под талию и двигая пальцы в тебе в безудержном ритме.

– Ещё немного… – хрипишь ты, хмуря брови, словно от боли и, клянусь, я бы остановилась, если бы не твои слова. – Хорошо, да, вот так.

– Люблю тебя, – еле слышно, с первой слезой, вырвавшейся из моих укрытой чёлкой глаз.

– Рита! – ты не услышала моего шёпота. Твоё тело сотрясают последние спазмы удовольствия. Я не сомневаюсь, что ты испытала оргазм. Наверное, я так же выглядела и стонала, когда ты впервые подарила мне это наслаждение. По крайней мере, я могу довольствоваться мыслью, что тебе со мной действительно хорошо.

Не спешу вынимать свои пальцы. Мне приятно ощущать твою влагу и тепло, приятно чувствовать сердцебиение ладонью, обхватившей твою левую грудь. Нравится слушать твоё рваное дыхание, которое ты никак не можешь привести в норму. Твои губы тянутся к моим, и я не в силах отказать им в поцелуе.

Целую тебя, чуть влажными от слёз губами, но ты не замечаешь этого. Ты просто растворяешься в этом поцелуе, а я всё ещё ласкаю пальцами твоё влажное лоно, массируя кожу, касаясь ладонью внутренней стороны бёдер и поглаживая низ живота, который стал таким горячим.