Текст книги "Возвращение (СИ)"

Автор книги: Frau Lolka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Если еще утром он сомневался и не знал, что ему делать – теперь все было предельно ясно. Выход был только один: бежать. Уезжать прочь из Вестероса, как можно быстрей и как можно дальше.

«Рамси найдет! Рамси поймает, и будет еще хуже!» – скулил внутри от ужаса Вонючка.

Плевать. Он больше не Вонючка. Даже если у него не получится навсегда скрыться, он должен хотя бы попытаться. Что бы ни случилось, он больше не будет безропотно ждать, когда проклятый ублюдок снова застегнет на его горле тугой ошейник.

Теону вдруг стало совершенно безразлично, что с ним будет дальше. Если болтонская банда все же разыщет его, он покончит с собой. Больше не будет ни цепей, ни подвалов. Больше не будет Вонючки. Когда-то он точно так же польстился на лживые обещания этой скотины и угодил в западню, из которой не было выхода. Сейчас же Теон не только сам залез в приготовленную для него мышеловку, но и собственными руками захлопнул себя в ней. «Идиот, боги старые и новые, ну какой же ты идиот! – подумал он холодно и отстраненно, словно это была чья-то чужая мысль, и касалась она кого-то другого. – Как, ну как можно было снова ему поверить?!»

Теон начал обдумывать план своего побега: из Барроутона добраться автостопом до Белой Гавани, а там через Узкое Море в Вольные города. В Браавос. В город, который основали когда-то беглые рабы. Никто и не заметит, что одним беглым рабом в нем станет больше.

А деньги он возьмет с болтонского счета. Того самого, на который ему по решению суда перевели компенсацию от Болтона. Рамси долго уговаривал его воспользоваться этими деньгами, но Теон к ним так и не притрагивался. До сегодняшнего дня. «Самое время пустить эти деньги в оборот, – усмехнулся он уголком рта. – Пусть ублюдок сам и заплатит за мой побег».

Отделение «Железного банка» находилось на портовой площади Барроутона. Теон предъявил клерку водительские права и сказал, что хочет получить деньги.

– Вы желаете снять определенную сумму или полностью закрыть счет? – толстый менеджер взглянул на Теона поверх очков, и тот удивился, увидев, что у него была только одна рука.

Однако, несмотря на увечье, банковский служащий довольно ловко управлялся с бумагами. Теон глянул на свои пальцы. По-крайней мере его уродство можно было легко скрыть перчатками. Если бы Рамси предложил ему выбрать между рукой и пальцами, он выбрал бы пальцы.

– Закрыть. Пять тысяч наличными, а все остальное – чеки на предъявителя.

– Молодой человек, это довольно крупная сумма… – толстяк стер бисеринки пота со лба платком, а затем расстегнул жилет короткими пальцами. – Может, лучше мы откроем вам платежную карту? Любой грабитель подтвердит, что обезличенные чеки порой оказываются гораздо удобнее пластиковой карточки.

– Ничего, я справлюсь. – Неважно, чеки или купюры, важно то, что этих денег хватит на несколько лет безбедной жизни.

– Тогда вам придется подождать, пока я схожу в хранилище, – менеджер вытащил магнитную карточку-ключ из ящика стола и отправился куда-то в глубину помещения. Пустой рукав ритмично покачивался, и Теон завороженно смотрел на него.

Клерка долго не было. Теон откинулся на стуле, сдвинув темные очки на кончик носа. Подумав, он поправил кепку, опустив козырек на глаза. Рамси очень скоро узнает, что он закрыл счет, и пустит по его следу своих людей. Надо постараться запутать их как можно сильнее, чтобы выгадать фору на дорогу. Главное – добраться до Браавоса, там болтонским ищейкам найти его будет гораздо труднее.

Банковский служащий вернулся с увесистым бумажным пакетом. Распечатав пачки, он старательно прогнал все купюры через машинку, после пересчитал их вручную и пододвинул к Теону какую-то ведомость, где тот должен был поставить подпись. Теон развернул лист и приготовил ручку, как вдруг на столе клерка затрезвонил телефон.

– Барроутонское отделение Железного банка, старший менеджер Харвуд Стаут, – представившись, толстяк внимательно выслушал вопрос на другом конце провода и удивленно приподнял брови. – Видите ли, дело в том… Дело в том, что этот счет уже закрыт. Да. Да, я лично закрыл его несколько минут назад.

Началось.

Теон похолодел и испуганно уставился на клерка. Тот снова вытер лоб платком и вопросительно посмотрел на Теона. Тот скрестил руки перед собой и, умоляюще глядя на Стаута, отчаянно замотал головой.

– Нет, господин управляющий, он уже покинул наше отделение, – отвернувшись от Теона и понизив голос, продолжал почти шепотом банковский служащий. – Нет, он ничего не говорил о том, куда собирается отправиться.

Пока менеджер негромко отвечал на вопросы невидимого собеседника, с опасением поглядывая на Теона, тот быстро затолкал чеки в рюкзак, а наличные распихал по карманам куртки и джинсов. Время шло на минуты, надо срочно бежать из Барроутона. Но прежде чем сломя голову мчаться прочь из банка, нужно было сделать один звонок.

– Могу я воспользоваться вашим телефоном? – спросил Теон у клерка, когда тот повесил трубку, и он молча пододвинул к нему аппарат.

Номер ветеринарной клиники Теон помнил наизусть, он был очень простым.

– Мира, добрый день. Это Теон Грейджой. Я задерживаюсь, и возможно, девочек заберет один мой…

Язык не повернулся назвать его «другом». Приятель? Коллега? Знакомый? Пока Теон мучительно подбирал подходящее слово, Мира подсказала сама:

– Здравствуйте, Теон. Буквально только что звонили по поводу ваших собак. Какой-то мужчина сказал, что доберманы прекрасно его знают и он заедет за ними в нашу лечебницу. Ситуация довольно щекотливая, мы никогда так не делаем, только хозяин имеет право забирать своих животных…

– Не беспокойтесь, Мира. Это действительно его собаки.

– Хорошо, значит, мы можем их отдать этому человеку? – в ее голосе послышалось недоумение. – А кто он?

– Просто… бывший хозяин собак, – после небольшой паузы ответил Теон, проглотив комок в горле. – Отдайте ему девочек, пожалуйста. Я сейчас не смогу заботиться о них.

– Мы непременно составим расписку и передадим вам при следующей встрече. Только назовите нам имя нового владельца.

– Болтон. Рамси Болтон. – с трудом выговорил Теон.

«Рамси Болтон», – мысленно повторил он, и перед глазами возникло бледное лицо с вертикальной морщиной, пересекающей лоб. Холодные прозрачные глаза смотрели исподлобья. Ублюдок. Когда-то он ненавидел его, затем смертельно боялся, а последние недели, как последний дурак, верил, что у них может быть какое-то совместное будущее… Мысли об этом причиняли почти физическую боль.

– Болтан? Так правильно? – голос Миры прервал его раздумья.

– Нет, Болтон, через «о», – поправил ее Теон.

– Хорошо, я записала в карточку и предупрежу брата на всякий случай. Не беспокойтесь, Теон, мы передадим ему собак.

– Спасибо вам, Мира. Спасибо за все.

Банковский клерк смотрел на него с легкой усмешкой: по его взгляду было заметно, что уж он-то точно в курсе, кто такой Рамси Болтон и что связывает его с сидящим сейчас за столом клиентом. Теон аккуратно положил трубку на рычаг и внимательно посмотрел на него. Толстяк смущенно отвел глаза.

– Да, я совсем забыл. Вот это, – Теон отсчитал чеки на солидную сумму, – отправьте на счет психиатрической клиники на Харло за содержание Аланнис Грейджой.

Клерк занялся оформлением бумаг. Теон мысленно торопил его изо всех сил. Надо было сделать еще один звонок, но Теон не смог бы вести беседу под любопытным взглядом банковского менеджера. Теон поставил последнюю подпись на документах и сунул Стауту некрупную купюру, которая тут же исчезла у того в рукаве.

Выходя на улицу, Теон набрал было номер Даллы на мобильном, но понял, что не сможет с ней разговаривать. Ее жалость и участливый тон сделают только хуже. Она, наверное, даже не скажет что-нибудь вроде «а ведь я тебя предупреждала», но он все равно будет слышать это в ее голосе. Потому что и так понятно, что она была права, а Теон вел себя глупо и доверчиво, как доверчивая школьница. Он малодушно написал Далле смс с просьбой уволить его, а остатки жалованья разделить: половину перевести в качестве пожертвования на счет ветеринарной клиники Ридов, а вторую – на оплату его квартиры. Удостоверившись, что сообщение доставлено, он вытащил сим-карту из своего мобильника и выбросил ее в урну.

***

Ледяной комок в груди не таял. Теону даже нравилось его теперешнее состояние – пока он испытывал нечто вроде душевной анестезии, эмоции не мешали ему думать. Он молил всех богов, чтобы это холодное безразличие продлилось как можно дольше.

Потом, обо всем будешь думать потом. Сейчас надо просто не дать ему найти тебя.

Теон остановился у витрины какого-то магазина, где на безликих манекенах топорщилась не слишком хорошо сшитая дешевая одежда, и решительно вошел внутрь. Молодая продавщица, коротко глянув на него, продолжила красить ресницы, и без того уже похожие на черные мохнатые паучьи лапы. Раз у Болтона есть доступ к банковским служащим, то изображение Теона с камер банка они наверняка получат в ближайшее время, а следовательно старая одежда даст им лишнюю зацепку. Теон выбрал себе желтую куртку, черную футболку и оранжево-кирпичные штаны: яркие цвета привлекут внимание, однако никто не запомнит его лица. Он купил новую кепку – черную, с желтыми полосками по краям. А заодно приобрел еще темно-серый спортивный костюм, пару таких же футболок и черные джинсы. Достаточно сменить яркую шмотку на неприметную, и на тебя уже никто не обратит внимания.

Переодевшись в примерочной, Теон хотел было прямо там оставить свои вещи, как когда-то делал в дорогих бутиках, но подумал, что будет лучше просто выбросить их в мусорный бак, как прежде сим-карту. Заодно он купил маникюрные ножницы, бритву и небольшой тюбик геля для бритья.

Теон взял в разных кассах три билета на «Драгон Эйрлайнс»: в Меерин, Юнкай и Астапор; два на паромы: один до Ланниспорта, второй до Хайгардена. А после отправился на автобусную станцию и купил на свое имя билеты в Королевскую гавань и до Стены, в Черный Замок. Пускай проклятый ублюдок поищет, куда он на самом деле отправился. Это поможет выиграть время.

На автовокзале Теон зашел в туалет и долго плескал себе в лицо ледяной водой. Потом вытерся рукавом и посмотрел в глаза своему отражению. Они были холодными и какими-то безжизненными, как у мертвяков из детских сказок про Иных. На него из зеркала глядел не Теон Грейджой и не Вонючка, а кто-то третий – незнакомец с осунувшимся лицом и глубоко запавшими тусклыми глазами. Грязные полуседые пряди свисали вдоль щек.

Теон достал из кармана маникюрные ножницы и, как смог, обрезал волосы, которые отросли почти до плеч. Он выстригал их с остервенением, словно пытался выместить на них злость и отчаянье, как будто именно они были виноваты во всех его бедах. Теон наказывал себя за глупость и доверчивость, уничтожая в себе того, кто мог поверить словам Рамси Болтона. Сейчас он как никогда понимал людей, которые в трудный час берутся за нож или за бритву.

Как можно было поверить ему? После всего, что он сделал, как можно было допустить мысль, что он может измениться? Как можно быть таким кретином!

СТОП.

Прекрати.

Хватит жрать себя. От тебя уже и так почти ничего не осталось. Одна пустая оболочка.

Надо постараться сохранить хотя бы ее.

Теон глубоко вздохнул и выдавил на ладонь голубоватый гель для бритья, который сразу вспучился и пошел белыми пузырями. Он облепил голову пеной, а затем старательно снял одноразовой бритвой остатки волос. С непривычки он порезался в нескольких местах, не чувствуя боли, оторвал туалетной бумаги и промокнул порезы.

Никогда бы не подумал, что волосы настолько меняют лицо.

Из зеркала на него смотрел совсем чужой человек. Лоб казался огромным, непривычно торчали неприкрытые волосами уши, нос вытянулся и заострился, почти как у сестры. Скулы резко выделялись на худом изможденном лице.

Теон провел рукой по подбородку – пробивающаяся щетина колола ладонь. Если он отрастит бороду, его никто никогда не узнает.

Парень в зеркале был полон мрачной решимости. Теону он даже немного понравился. Он стукнул кулаком о его кулак, натянул новую кепку на ставшую гладкой голову, побросал бритву, ножницы и полупустой тюбик геля в рюкзак и вышел на улицу, стараясь шагать уверенно и твердо.

***

– Куда тебе, парень? – свесил из окна белую бороду дальнобойщик, остановивший рядом с ним огромную фуру-рефрижератор. Темно-зеленая панама с поблескивающими кусочками желтоватого пластика прикрывала лоб до мясистой переносицы.

– А ты куда едешь? – настороженно спросил Теон.

Добираться на попутках до порта, из которого можно уплыть в Браавос, было самым лучшим решением, однако Теон не собирался выкладывать случайным водителям конечный пункт своего запутанного маршрута. А уж тем, что сами остановились рядом с ним, предлагая подвезти, и подавно.

– Далеко на юг, аж в самый Дорн, в Водные Сады, везем северное мороженое тамошним детишкам. Бывал там когда-нибудь? – Бородач усмехнулся, когда Теон покачал головой. – Если не по пути, удачной дороги.

– Я на Стену собрался, друга проведать.

Дальнобойщик кивнул и отвернулся, опущенное оконное стекло поехало вверх.

– Слушай, а до Королевского Тракта добросить сможешь? – торопливо продолжил Теон, и стекло остановилось на половине. – Там поймаю кого-нибудь, кто едет на Север. Подвезешь?

– Почему бы не подвезти хорошего человека? Залезай! – открыл дверь дальнобойщик.

Теон еще раз окинул взглядом трейлер. Тот казался вполне безопасным. Правда, его несколько удивила приваренная на крыше кабины изогнутая железная труба, вся в белых потеках. Теон повел носом – пахло с крыши совсем не розами. Теон бросил рюкзак на сиденье и только собрался залезть по высоким ступенькам в кабину, как сверху раздался громкий птичий крик: он поднял глаза и оторопел. На крышу трейлера, хлопая широченными крыльями, опускалась крупная птица. Теон не особо интересовался орнитологией, но это был явный хищник, судя по острым когтям в добрых два дюйма и огромному клюву, которым запросто можно было продырявить череп. Птица уселась на трубу, приваренную к крыше кабины, возмущенно защелкала крючковатым клювом и недобро уставилась на Теона ярко-желтыми глазами.

Он, опасливо косясь на птицу, взобрался по высоким ступенькам в кабину и плюхнулся на сиденье рядом с водителем. На бородаче красовалась очень странная куртка. Она была беспорядочно обвешана какими-то значками и рыболовными блеснами, нагрудные карманы были украшены костями мелких зверьков, нанизанными на полукружья лески. Кусочки пластика на панаме с короткими полями оказались зубами людей и животных, крепко пришитыми к плотной ткани. «То ли безумный охотник, то ли стоматолог-фетишист», – подумал Теон.

В глубине кабины раздалось какое-то ворчание. Теон недоуменно оглянулся – на узкой лежанке, заваленной разномастным тряпьем, спал какой-то тощий мужик с длинными, давно не мытыми волосами. Спящий заворочался и открыл глаза. На секунду Теону показалось, что под веками у того были белые пленки, как у слепого. Он моргнул, сощурил сонные глаза на Теона и, широко зевнув, повернулся на другой бок, к стене. Теон с облегчением выдохнул – почудившиеся было бельма исчезли, у спящего водителя были самые обычные, светло-серые глаза.

– Там напарник мой отдыхает – объяснил бородач, – рейс дальний, одному никак нельзя, меняемся по дороге: пока один ведет фуру, второй спит.

– Ага, – кивнул Теон. – А что за птица там на крыше?

– А, это друг мой, – водитель показал подбородком на спящего, – когда-то давно птенца подобрал и вырастил, ну и привыкли они друг к другу. Теперь вот с нами летает. А что, кормить его не надо, сам себе пропитание добывает и лучше любой собаки по ночам фуру на стоянках охраняет. Воняет от него, правда…

Он захохотал во все горло, Его круглый живот заходил ходуном, и металлические нашивки на его куртке загремели.

– Да – спохватившись, протянул руку дальнобойщик, – я же не представился! Гремучая рубашка.

«Полоумный придурок», – устало подумал Теон, однако пожал его широкую жесткую ладонь.

– Родрик Харло, – представился он. Вряд ли тут, на Севере, хоть кто-то слышал про его дядю, книжного червя, который уже много лет сидит затворником в своей библиотеке на одном из Железных Островов.

– Ну, поехали! – Водитель дернул на себя рычаг переключения передач. Грузовик, мощно взревев, медленно поехал вперед. – Ничего, довезем тебя, парень, до Тракта! Как раз через пару дней там будем. Переночуешь в мотеле, есть один неплохой у дороги, мы с напарником всегда там останавливаемся, и бордель рядом, роскошные девки, а сиськи какие, ммм…! – Гремучая Рубашка показал руками, какие именно, и снова раскатисто захохотал, ткнув Теона кулаком в плечо, – а потом найдешь попутку дальше на Север. Не знаю, как до Стены, а уж до Винтерфелла тебя точно кто-нибудь подбросит.

«Вот уж куда мне точно не надо», – подумал Теон, пристегиваясь. Тягач набирал ход, вереницы страж-деревьев за окном бежали все быстрее.

***

За несколько дней в кабине грузовика Теон окончательно вымотался. Гремучая Рубашка и его напарник сменяли друг друга за рулем, иногда отправляя Теона поспать на кушетку за сиденьями.

Хотя они делали остановки, чтобы заправиться, перекусить и сходить в туалет, в последний день он уже просто мечтал о настоящей кровати с чистым бельем, которая не будет трястись, вонять автомобилем, птичьим дерьмом, соляркой и немытым телом.

Когда они, наконец, добрались до мотеля на Королевском Тракте, Теон хотел только одного – спать. Он распрощался с дальнобойщиками, которые поставили фуру на парковку и сразу же отправились в бордель. Гремучая Рубашка настойчиво звал Теона с собой, но тому были нужны только одиночество, душ и кровать, он ужасно устал от спутников и маленького закрытого пространства, которое был вынужден делить с попутчиками. Теон поспешил в мотель, но портье требовал водительские права, заявив, что никак не может предоставить комнату человеку без документов. Теон настолько был вымотан и обессилел от долгой поездки, что даже не стал придумывать, как можно выкрутиться, а просто сунул зануде карточку, получив взамен ключ. Он даже не дошел до ванной, сразу рухнул в постель, едва сбросив кроссовки, и тут же уснул.

Спал он почти сутки. Пару раз открывал глаза, но, не находя в себе сил встать, опять проваливался в сон. Когда Теон окончательно проснулся, то почувствовал жуткий голод. Он сходил в душ, долго и с наслаждением стоял под горячей водой, а после отправился за едой. Он купил себе какую-то дорнийскую снедь в картонной коробке и две бутылки пива. Вернувшись в номер, Теон плюхнулся в широкое мягкое кресло и тут же вскочил – оказалось, он уселся на пульт от телевизора, видимо, оставленный там предыдущими постояльцами. Телевизор включился и забурчал, шла полицейская хроника «Криминальный Вестерос». Теон решил выключить его, и нажал на пульте кнопку. Медленно гаснущий телевизор успел произнести его имя, и Теон не удержался, включил его снова, чтобы послушать, что говорят о нем на этот раз. На экране была размещена его фотография, и полиция объявляла, что он разыскивается как преступник.

Теон поперхнулся и выронил еду, куски жареной курицы рассыпались по полу, а пиво залило потертый ковер.

Он был объявлен в розыск по обвинению в оговоре и лжесвидетельстве.

Пресс-секретарь северного полицейского управления с суровым лицом вещала о том, как Теон Грейджой из ревности оговорил своего сожителя Рамси Болтона, за что тот несправедливо отсидел в тюрьме целый год. За информацию о местонахождении Теона Грейджоя было обещано вознаграждение.

И тут он начал смеяться. Теон никак не мог остановиться и хохотал все громче. Он согнулся в кресле и ржал так, что кололо под ребрами и из глаз текли слезы. Он понимал, что это уже истерика, но никак не мог прекратить смеяться. Через некоторое время кто-то из соседей настойчиво постучал в стену, и Теон, словно очнувшись, наконец смог замолчать.

Он отдышался, несколько раз плеснул в лицо холодной водой из раковины в ванной, чтобы прийти в себя. Быстро одевшись в неприметный спортивный костюм, Теон пошел искать попутку. Надо скорее убираться отсюда, раз теперь его разыскивает не только Рамси, но еще и полиция. А ведь он вчера показал свои права портье!

Он быстро пересек гигантскую трассу Королевского Тракта по высокому, отделанному стеклом пешеходному переходу и направился по дороге в сторону Белой Гавани. Хотя там и располагался крупный порт, машин в ту сторону ехало немного. Однако через некоторое время он услышал шум двигателя приближающегося автомобиля. Теон поднял руку перед небольшим черным минивэном и тот остановился на обочине, гостеприимно распахнув дверь. Теон подошел к автомобилю, недоверчиво заглянул внутрь. За рулем сидел немолодой мужчина с козлиной бородкой и усталым лицом, изборожденным вертикальными морщинами, спускавшимися от глаз по щекам вниз, словно глубокие шрамы.

– В Белую Гавань, парень? – Водитель склонился к приоткрытой пассажирской двери. – Могу подвезти, если тебе по дороге.

Теон вгляделся в нежданного попутчика. Тот не был похож ни на полицейского, ни на бандита. Теон решил рискнуть.

– Спасибо! – поблагодарил он и, забравшись на переднее сиденье, захлопнул дверцу автомобиля.

Сердобольный водитель что-то увлеченно говорил, вроде бы о том, что скоро собирается на Север, к самой границе, что-то рассказывал про свою жену и детей, но Теон его не слушал. Он откинулся на сиденье и смотрел в окно, в голове звенела блаженная пустота. Периодически он все же бросал взгляд на водителя, когда тот одной рукой поправлял зачесанные назад волосы, на его мизинце поблескивала в лучах солнца печатка с двумя перекрещенными ключами. Теон смутно помнил, что это герб какого-то мелкого северного дома.

– Боги Старые и Новые! Да что ж она такое делает, зараза! – вдруг вскрикнул попутчик, ударив по тормозам, и обернулся. Теон тоже посмотрел назад, пытаясь разглядеть, кто и что там вытворяет, и вдруг почувствовал резкую боль в шее, будто его ужалила оса. Рука дернулась прихлопнуть зловредное насекомое, но под пальцами он почувствовал тонкую трубочку шприца.

– Что за херня?!.. – начал было говорить Теон, но язык перестал слушаться, а мир вокруг завертелся бешеной каруселью и померк.

Сначала он вообще ничего не мог понять, он словно выплывал из мягкого тумана, пытаясь ощутить собственное тело. Потом все же почувствовал, что сидит на чем-то жестком, а голова его запрокинута. Он попробовал встать, но не смог. Муть перед глазами постепенно рассеивалась, и Теон увидел то, что старался позабыть давным-давно. В каждом своем кошмарном сне сначала он видел именно это: переплетение труб на стене, два больших вентиля и ржавую дверцу электрического щитка. И уже только этого было достаточно, чтобы он проснулся с криком. Сейчас он тоже попытался закричать, но из горла раздалось только какое-то жалкое сипение. Теон попробовал пошевелить руками, и не вышло – они, как и ноги, были привязаны.

– С возвращением, мой славный, – прозвучал в гулкой тишине хорошо знакомый голос.

Кошмарный сон, так долго ждавший своего часа, наконец сбылся.

Рамси Болтон и его подвал.

Снова.

Теон потерял сознание.

========== Глава 15. ==========

Рамси смотрел на прикрученного к стулу Теона, словно на незнакомца. Этот сучий перевертыш обрил себе голову – хотел остаться неузнанным, чтобы суметь смыться, выскользнуть из пальцев. Левая рука Рамси непроизвольно сжалась в кулак. «Хрен тебе, лживая сучка! Теперь ты мой и никуда не сбежишь. А я сполна отплачу тебе за все обманы и предательства, паршивая тварь!»

Ярость начала распирать его изнутри, как это часто бывало в последнее время. В тюрьме он гасил ее воспоминаниями о Теоне. Тот Теон, о котором он думал, вернулся к нему, преданно ждал возвращения Рамси и хотел, чтобы тот трахал его – причем хотел искренне, а не притворяясь, как раньше. Но сейчас все разбилось вдребезги. Сучий перевертыш все разрушил своим трусливым бегством, растоптал и слил в нужник тщательно выстроенный план Рамси.

Он вдруг понял, что еще немного – и бешеное исступление заставит его превратить в кровавое месиво обритую голову Теона, бессильно свисающую на грудь.

Рамси сделал шаг влево и прижался щекой к прохладной стене. Пахло отсыревшим камнем и ржавчиной. Где-то в глубине подвала с небольшими промежутками монотонно стучали о бетонный пол капли воды.

Этот дом в лесу – отец называл его «наш охотничий домик» – был внушительным двухэтажным особняком, расположенным вдали от трассы. Его использовали для проведения тайных переговоров, потому что привести за собой хвост в эту глушь было невозможно. Все, что происходило в этом доме, в нем и оставалось.

После прошлогоднего предательства перевертыша именно здесь, в овраге неподалеку от дома, нашли несколько тел, залитых гашеной известью. Опознать их так и не удалось, поэтому убийство пятерых неизвестных не присоединили к и без того обширному делу Рамси и его подручных. Однако после обыска в особняке больше никто не бывал, если не считать енотов и летучих мышей. Комнаты отсырели и воняли тухлятиной, из кранов лилась ржавая вода, в подвале подтекали трубы.

Впрочем, Рамси было на это наплевать. Дом в лесной глухомани – именно то место, где его не будут беспокоить по меньшей мере пару дней. А больше ему и не надо. Он хотел обстоятельно потолковать по душам с лживым перевертышем, а после наказать его по заслугам. Что он будет делать после смерти сучоныша, Рамси представлял себе слабо. Будущее его не интересовало. Все насущные дела и проблемы неожиданно превратились в нечто далекое, подернутое мутной пеленой. Первостепенно важным было лишь одно – он должен выяснить, почему Теон снова предал его, затем убить эту тварь как можно мучительнее, а потом… потом… Все, что будет потом, в данный момент не имело никакого значения.

Рамси восстановил дыхание и повернулся к своему пленнику. Тот тяжело дышал, приоткрыв рот. Непохоже, что перевертыш пришел в себя. Он подошел к нему и приподнял голову, ухватив за затылок. Ладонь неприятно кольнуло щетиной. Наверное, пройдет еще несколько дней, и голова сучоныша покроется ежиком отросших волос. «И на свету его башка будет серебриться, как у какого-нибудь долбаного Таргариена».

На худом лице Теона резко выпирали скулы, и Рамси не удержался – провел большим пальцем по впадине слева, где расползся синий узелок лопнувших сосудов. Когда он сломал перевертышу скулу, тот еще не превратился в Вонючку, но уже перестал быть Теоном Грейджоем.

Рамси привык к побитым сединой волосам Теона – они достигали плеч, свисая грязными засаленными прядями, и пахли по-особому, особенным запахом Вонючки, только его Вонючки. На свидание в тюрьму Теон явился с чистой головой, однако прическа оставалась прежней. Странно, что отсутствие волос не портило перевертыша, он все равно привлекал и искушал Рамси даже сейчас, когда сидел без сознания, привязанный к стулу. Бледное лицо со впалыми щеками, тонкие губы, кайма темных ресниц. На голове чуть выше затылка прощупывалось несколько подживших царапин, и Рамси, прерывисто выдохнув, с нажимом провел по каждой из них, испытывая желание поддеть затянувшиеся ранки ногтями.

Перевертыш глухо застонал, и Рамси встряхнул его, но не в полную силу. Гнев ушел, и сейчас он почти полностью контролировал себя.

Теон раскрыл глаза, казавшиеся неправдоподобно огромными на осунувшемся лице. Он дернул кадыком, потом закашлялся, будто поперхнувшись. Ладонь Рамси, все еще стискивающая его затылок, стала влажной. Их глаза встретились, и сучоныш, сморгнув, отвел взгляд в сторону.

– И снова здравствуй, мой славный, – спокойно сказал Рамси и влепил Теону затрещину. – Смотри мне в глаза, сучка.

Тот, несмотря на тонкую струйку крови, побежавшую из уголка рта, продолжал глядеть в сторону.

«Никак не очухается? Все еще под кайфом?»

Он снова ударил Теона по щеке. Его голова дернулась, и глаза с расширенными зрачками наконец-то посмотрели в лицо Рамси. Взгляд был странным – безразличным, отрешенным, словно Теон и впрямь пребывал в наркотическом дурмане.

Рамси обхватил его лицо обеими руками и крепко сжал, ощутив во рту горький привкус желчи.

– Что же ты молчишь, мой славный? – продолжил он нарочито спокойным тихим голосом, глядя в зрачки Теона. – Даже слова мне не скажешь? А всего год назад рот не закрывался, когда ты вымаливал у меня прощение десятки раз на дню.

Обычно, когда Теон слышал эти бесстрастные интонации, он мгновенно цепенел от ужаса, однако сейчас продолжал устало смотреть на Рамси, словно смертельно измотанный человек, непонимающий, чего именно от него хотят.

Рамси наклонился к нему, почти касаясь губами впалой щеки. Он ощущал кожей его тихое сбившееся дыхание.

– Не нужно играть со мной в молчанку, – прошептал он в ухо Теона. – Ты же знаешь, что я все равно добьюсь своего. Не зли меня еще больше, мой славный, я и так на пределе. От твоего поведения зависит то, как ты умрешь – просто медленно или медленно и очень мучительно.

Тот продолжал молчать, и Рамси вновь встряхнул его. Если перевертыш так и собирается сидеть, изображая обдолбанного «вечерней тенью» торчка, придется взяться за инструменты, хотя Рамси планировал использовать их под конец.

– …слышать? – донеслось до него словно издалека.

«Надо же, наконец-то открыл свой брехливый рот!»

Он мгновенно развернул лицо Теона к себе, продолжая удерживать ладонями.

– Что ты хочешь от меня услышать? – повторил Теон, едва двигая губами. Его взгляд не изменился – такой же усталый и отстраненный.

Обреченный.

Рамси сглотнул. Перевертыш вел себя не совсем так, как предполагалось, но это временно. Пройдет несколько минут, и он будет визжать от боли. И умолять. Умолять-умолять-умолять не делать этого и пожалуйста-пожалуйста прекратить.

– Я хочу поговорить с тобой начистоту, как перед Богами, – с обманчивой нежностью сказал Рамси, легко погладив подбородок Теона большими пальцами. – Я хочу услышать твое признание. Ты ведь понимаешь, что не выйдешь из этого подвала, верно? Потому что нельзя предавать снова и снова, не получив по заслугам. Жаль, что Локк накачал тебя наркотой. Я бы очень хотел, чтобы ты был в сознании, пока ехал сюда. Чтобы у тебя было время подумать. Чтобы ты вдоволь подумал о своих поступках. Подумал о том, как снова обманул и предал меня.

Теон продолжал устало смотреть на него, и Рамси решил, что Локк все же намудрил с дозой успокоительного. Ничего, они никуда не спешат. Рано или поздно к сучонышу вернется возможность здраво соображать.

Он перевел дыхание и продолжил:

– Представь, что я жрец долбаного Утонувшего бога, который принимает твою исповедь. Тебе ведь нужно во многом покаяться, верно? Ты морочил мне голову все это время. Ты обманул меня и сбежал, трусливая сучка. Я был готов весь мир перевернуть ради тебя, лишь бы ты был в безопасности рядом со мной. А ты сбежал от меня, сучоныш, и продолжал бы прятаться в какой-нибудь заморской срани, если бы я не принял меры.