Текст книги "Возвращение (СИ)"

Автор книги: Frau Lolka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

Ядовитая злоба вновь закипела внутри него, Рамси еле сдерживал себя.

– Почему ты снова предал меня?!

Теон застонал, и Рамси ослабил хватку. На щеках Теона остались ярко-красные отметины от впившихся пальцев.

– Что бы я ни сказал, – медленно выговаривая слова, начал Теон, – ты все равно растолкуешь по-своему. Хочешь убить меня – валяй. Хочешь замучить до смерти – пожалуйста. Я знаю, что все равно этим все закончится. С тобой иначе быть не может.

«Надо же, как заговорил, паршивец. У кого ты нахватался этой херни, интересно знать?»

Рамси провел рукой по влажной шее Теона. В неярком свете подвального плафона пот блестел на его коже, и Рамси отчаянно захотелось пройти языком по тонкой шее с выступающим кадыком, пробуя на вкус солоноватую влагу, а затем прикусить нежную кожу.

Перевертыш снова соблазняет его, как делал всегда, когда был вместе с Рамси, и как поступал с другими, когда Рамси сидел в тюрьме. Но на этот раз у него ничего не выйдет. Рамси доведет дело до конца, хотя желание трахнуть этого предателя-ублюдка нарастало с каждой минутой.

– Что же я растолкую по-своему, мой славный? – с прежней обманчивой нежностью спросил Рамси и резко ударил Теона под дых. Пока тот беззвучно хватал воздух, выпучив глаза, он продолжил: – Что ты не пришел ко мне на последнее свидание, хотя я предельно ясно велел тебе прийти? Что ты скинул собак на Ридов и смылся, не оставив даже записки? Что ты снял все деньги со счета и пустился в бега? Объясни мне, как это можно истолковать «по-своему»?!

Последний вопрос он почти выкрикнул, потеряв самообладание, и с силой ударил Теона по левой скуле, метя в место давнего перелома. От удара тот полетел спиной назад, и Рамси, схватив его за ворот футболки, рывком вернул на место. Не хватало еще, чтобы он раскроил себе череп, приложившись затылком о бетонный пол.

– Сука, ты же обещал мне, что будешь со мной! Ты твердил, что хочешь меня, лживая сволочь! Что мы будем вместе!

В бешенстве он сгреб Теона за грудки и начал сильно трясти с каждой фразой. Ткань футболки затрещала в его пальцах, и Рамси в одно движение разорвал ее, обнажив грудь и впалый живот. На мгновение он застыл, жадно всматриваясь в испещренную шрамами бледную кожу. Тяжелое дыхание с хрипом вырывалось из горла.

Рамси медленно провел ладонью по груди Теона, ощупывая пальцами такие знакомые неровные рубцы.

– Я не обещал тебе этого, – тихо сказал Теон, словно не замечая прикосновений Рамси. Разбитые губы опухли и плохо двигались. – А ты обещал… ты обещал, что больше не будет боли. Никогда… не будет… боли.

Рамси застыл. Он действительно обещал это. Собственно, он много чего обещал в письмах, только чтобы не дать Вонючке сорваться с крючка. Когда их общение ограничивалось односторонней перепиской, он был готов пообещать воскресить Робба Старка и его долбаного папашу, лишь бы только Вонючка ответил на очередное письмо. Однако после их свиданий в тюрьме Рамси был уверен, что сумеет удержаться и выполнить свое обещание не причинять Теону сильной боли.

– Это ты виноват. Ты снова вынудил меня сорваться, – хрипло выдохнул он, стараясь поймать взглядом глаза перевертыша. Тот снова глядел куда-то в сторону. – Да посмотри же наконец мне в глаза, скотина!

Рамси схватил его за подбородок и рывком повернул к себе – так, что в шее у Теона что-то хрустнуло и тот скривился от боли.

«Только не хватало свернуть ему шею, твою мать!» Нужно взять себя в руки любой ценой. Он прикрыл глаза и мысленно сосчитал до двадцати в обратном порядке.

– Как же я могу обойтись без боли, мой славный? – выдохнул он, наконец вернув контроль над собой. – Как же я могу спустить тебе с рук то, что ты наворотил? Ведь ты предаешь меня снова и снова. Я думал о тебе каждую долбаную минуту в этой долбаной тюрьме! Я заботился о тебе. Я оставил тебе деньги. Я нанял людей, которые присматривали за тобой, чтобы ты не вляпался в неприятности. Я рвался на свободу, чтобы быть рядом с тобой, и заплатил за это немалую цену. И что же я обнаружил, когда сразу после суда примчался к своему дорогому Грейджою? Пустую, твою мать, квартиру и брошенных на сучьих Ридов собак! А еще, твою мать, пустой банковский счет!

Он принялся расхаживать перед прикрученным к стулу Теоном.

– «Я рад, что тебе пришелся по сердцу мой подарок!» – процитировал он и швырнул в Теона измятый листок бумаги. – «С нашими девочками все в порядке, хочешь, пришлю их фотографии?!». «Мне приятно, что ты думаешь обо мне и хочешь меня».

Следующий листок полетел в лицо Теона.

– И я тоже хочу тебя! – передразнивая неуверенный голос Теона, Рамси швырнул в него весь скомканный ворох листков, в основном блокнотных, исписанных карандашом с обеих сторон.

Он повернулся спиной к перевертышу, упершись взглядом в стальной кейс с инструментами. Особыми инструментами.

– А ведь ты хранил все мои письма, все до единого. И перечитывал не по одному разу, мой славный, – негромко сказал Рамси, продолжая смотреть на тускло блестящий металлический бок кейса. – Многие письма зачитаны до дыр, особенно последние. Наверняка ты еще и дрочил на них. Дрочил ведь, ну, скажи!

Тот закусил губу и отвернулся. Все было ясно без слов, и от этого стало еще больнее.

– Что, приятно было читать о том, как сильно я хочу тебя? Потому что я писал это искренне. Ты же прекрасно знал, что кроме меня никто на тебя и не взглянет. Ты всем противен, Грейджой-перевертыш, и только я, я один всегда по-настоящему хотел тебя. И какова твоя благодарность? Ты меня предал. Снова. А ведь я единственный, кто мог дать тебе все. Мы были бы счастливы вместе.

– Да неужели? – прошептал Теон и закашлялся.

Рамси покосился на него. Теон пытался изобразить смех, но получалось не очень правдоподобно.

– Поэтому твой Деймон завалился в мою квартиру и первым делом полез мне в штаны? Какая счастливая жизнь у нас была бы жизнь – ты бы трахал меня по ночам, а днем давал попользоваться своим шестеркам!

Рамси резко повернулся к нему.

– Что ты сказал? Что ты, твою мать, сейчас сказал?!

– «Не нужно бояться меня, я никогда не причиню тебе боли! Я буду защищать тебя! Со мной ты будешь в безопасности!», – с вызовом глядя в глаза Рамси, сказал Теон. – А потом приходит Деймон. Ставит меня на колени и связывает руки за спиной, потому что ему приспичило сунуть в меня свой хер.

Кровь ударила в лицо Рамси. Нутряным чутьем он понял, что Теон не врет. «Это правда… засранец говорит правду… Деймон, ах ты сучий выблядок, ты заплатишь за это!» Он вспомнил нервную суетливость Деймона, его бегающий взгляд, когда Рамси спросил его насчет письма, которое тот должен был доставить Теону в день своего освобождения. «Как он посмел, тварь!.. Спущу шкуру… его собственным, мать его, кнутом… и заставлю сожрать!» Внезапно ярость исчезла, словно кто-то дернул рубильник и отключил все чувства. Во рту появился металлический привкус.

Рамси заметил, как отрешенное выражение лица перевертыша на мгновение сменилось испугом, а затем страх исчез, словно Теон удержался и снова овладел собой.

– Он трахнул тебя? – из-за пересохшего горла голос Рамси звучал глухо и доносился будто издалека, как записанный на диктофон. – Как это произошло? Что он с тобой сделал?

Рамси, сам того не замечая, вцепился в плечи Теона так, что побелели пальцы.

– Что же ты молчишь? – он склонился к лицу Теона, снова уловив тень страха на его лице. – Что этот ублюдок сделал с тобой? Скажи мне! Скажи мне, мой Теон!

Тот усмехнулся окровавленным уголком рта. Глаза блестели лихорадочным весельем, словно Теон хватил пинту виски.

– Лучше спроси, что я сделал с ним. Набил морду и спустил мудака с лестницы.

Рамси редко удивлялся, и даже не мог представить себе, что его так удивит Вонючка, которого он знал как облупленного. Сейчас он говорил чистую правду, к тому же разбитая челюсть Деймона подтверждала его слова.

Тем не менее, у Рамси немного отлегло от сердца. Его Теона не тронули, он по-прежнему принадлежал Рамси и только Рамси.

– А теперь расскажи мне подробно, что произошло. Он лапал тебя? Заставлял отсосать?

– Спроси у него сам, – ответил Теон и, поморщившись, повел плечами.

– Спрошу, когда придет время, – спокойно сказал Рамси. – И он очень пожалеет, что вообще родился на этот долбаный свет. Но Деймон подождет. Он никуда не денется от меня. А сейчас я хочу вернуться к нашему разговору.

– Да не о чем нам разговаривать, – безжизненно выдохнул Теон, снова дернув плечами. Лицо исказила гримаса боли.

«Смотрите-ка, как он теперь заговорил! И что заговорил… Вонючка… Теон… И не Теон и не Вонючка… Ты сильно изменился, мой славный, и совсем не в лучшую сторону».

– Бритая башка тебе не идет, – неожиданно для себя самого заявил Рамси и похлопал по влажной коже с чуть отросшей щетиной волос, – ты словно пидор-торчок, который отсасывает за дозу в сортире на бензоколонке.

Рамси грубо потрепал его по голове.

– Жаль, что волосы больше не отрастут. Просто не успеют, – задумчиво сказал он. – Не думал, что буду скучать по твоим седым патлам. Без волос ты даже пахнешь по-другому.

Он медленно встал, размял руки и подошел к стальному кейсу. Щелкнул замок, лязгнула крышка, ударившись о бетонный пол. Внутри было несколько отделений, где в специальных гнездах лежали небольшая дрель с набором разнокалиберных сверл, пила, несколько плоскогубцев и гильотина для сигар, которая использовалась отнюдь не для обрезки сигарных кончиков. Сбоку находились небольшие тиски и переносная газовая горелка, а в выдвижной панели хранился набор ножей. Подумав, Рамси взял короткий нож с изогнутым лезвием.

«Ну что ж, посмотрим, как ты теперь заговоришь, мой славный. Наш разговор будет очень долгим. И мучительным для нас обоих».

Поигрывая ножом, он медленно подошел к Теону, с удовлетворением отметив, что тот дернулся, невольно пытаясь отодвинуться от него, и присел на колено, чтобы их лица оказались вровень.

– Я не хотел причинять тебе боль. Действительно не хотел. Ты был нужен мне. Ты был мне дорог, – Рамси говорил тихо, глядя на Теона, а тот не отводил взгляда от ножа. – Но ты предал меня, и теперь я вынужден сделать это. Ты все разрушил, Грейджой, похерил все мои планы, лживая сучка!

Он провел острым лезвием по веревкам, освободив Теона, а затем рывком сдернул его со стула, заставив встать на колени. Тот шатался из стороны в сторону, и Рамси пришлось придержать его за плечо. Руки Теона со следами от впившихся веревок на запястьях, мелко дрожали. Сейчас на нем не было перчаток, и Рамси, отложив нож, взял свободной рукой его левую ладонь – холодную и безжизненную, словно Теон уже давно был мертв.

«Так оно и есть. Сколько он проживет после того, как я сдеру с него кожу? День? Два? Я обнимаю мертвеца». При этой мысли в груди Рамси что-то кольнуло. Он глянул на Теона. Тот уже не дрожал, но, как и прежде, с усталой обреченностью смотрел в одну точку.

– Левую или правую? – спросил Рамси, словно в былые времена, когда он предлагал Вонючке выбрать палец. Только теперь следовало выбрать руку.

– Мне все равно, – последовал ответ. – Начинай, раз уж тебе так не терпится.

Рамси полоснул ножом по левой руке Теона – совсем не так, как надо при свежевании, и тот зашипел, втянув воздух сквозь стиснутые зубы, однако не отдернул руку. Узкий порез набух красным, затем кровь побежала к запястью крупными каплями.

Рамси не понимал, что с ним творится. В нем кипело бешенство и яростное вожделение. Он должен был сделать ровный глубокий надрез, чтобы потом поддеть кожу кончиком ножа, а вместо этого лишь оцарапал Теона. Он хотел, чтобы тот корчился от боли и умолял прекратить пытку, но в то же время отчаянно желал притиснуть его к себе, ворваться языком в разбитый рот, а затем трахнуть, повалив на пол. Сучоныш, как и прежде, соблазнял его своим телом, своими обнаженными шрамами и этой долбаной обреченной жертвенностью.

Рамси должен был продолжать пытать его, чтобы в деталях выяснить причины побега и все его недолгие подробности, однако вместо этого ему хотелось стянуть с перевертыша остатки одежды и засадить ему, ощущая кожей грубые рубцы на его спине.

Нож дрогнул в его руке. Внезапно Рамси осознал, что не может заставить себя причинить Теону по-настоящему сильную боль.

Подавив эту нелепую мысль, он снова полоснул руку Теона свежевальным ножом, и снова вышел лишь легкий порез, за который в былые времена Рамси получил бы уничижительный взгляд от отца. Кровь хлынула сильнее, Теон тихо застонал и чуть подался назад.

Рамси подхватил его. Звякнув, нож подпрыгнул на полу и покатился в сторону.

– Сучий перевертыш, что ты сделал со мной?! – Рамси изо всех сил встряхнул Теона, словно добиваясь от него ответа. – Сволочь, что ты сделал со мной?!

Он отшвырнул от себя Теона и в два шага достиг двери. Остановившись в проеме, он обернулся – Теон, приподнявшись на локте, непонимающе глядел на него.

Рамси снова ощутил острое желание. Он не мог спокойно смотреть на тело, едва прикрытое обрывками футболки, на длинные свежие порезы левой руки – один доходил до обрезанной фаланги указательного пальца. В уголке распухших губ Теона запеклась кровь.

– Что ты со мной сделал… – тупо повторил Рамси и с силой захлопнул дверь – так, что зазвенело в ушах.

Некоторое время он стоял, прижавшись спиной к металлической двери. Как ни напрягал слух Рамси, в ушах отдавался только грохот собственного сердца. В голове роились бессвязные мысли: «Подлый сучоныш… что ты сделал со мной?! Почему ты так изменился? Что с тобой произошло? Почему я не могу убить тебя?» Лицо горело, как ошпаренное, капли пота бежали по вискам, пах распирало до боли.

«Я должен прийти в себя. Я должен не думать об этом… Я должен прийти в себя… Сучий перевертыш!»

Он грохнул кулаком в дверь, и боль от удара резко отдалась в плечо. Потирая разбитые в кровь костяшки пальцев, Рамси двинулся к лестнице, медленно считая шаги. Поднявшись в холл на тридцать восьмом шаге, он почти овладел собой. Ему нужно было все тщательно обдумать… а еще вызвать сюда Деймона.

***

Теон простился с жизнью сразу же, как только открыл глаза в подвале. Рамси был разъярен – еще бы, его любимая игрушка попыталась сбежать. И сейчас Теон мысленно благодарил всех богов и своего попутчика за то, что тот вколол ему наркотик, от которого притупились все чувства. Даже боль от порезов не ощущалась так остро, как обычно.

Похоже, что в тюрьме Рамси действительно научился держать себя в руках. Если бы такое случилось раньше, Теон уже был бы мертв – висел бы на цепях с начисто содранной кожей. В ярости Рамси становился форменным безумцем.

Но сейчас Рамси приспичило сначала поговорить с ним. Теон же не видел смысла в беседах, эта болтовня в любом случае закончится тем, что Рамси его убьет. А Теону просто хотелось умереть как можно быстрее.

Однако Рамси сумел его удивить, когда психанул и выскочил из подвала, а потом несколько раз ударил в дверь с той стороны. Это из-за Деймона, что ли? Теон хотя и злился на белобрысого ублюдка, все же немного пожалел его – зная Рамси, можно было представить, как именно он выместит на нем свой гнев и ревность.

Теон внимательно посмотрел на свежие порезы. Неужели за прошедший год Рамси разучился сдирать кожу? «Вот до чего доводит воздержание», – хмыкнул он. Подняв руку вверх, Теон слизнул кровь, струившуюся по предплечью. Жаль, что от таких порезов невозможно сдохнуть. На ладони кровь уже подсыхала и понемногу сворачивалась.

Теон покосился на раскрытый чемодан с инструментами. Можно было, конечно, попробовать вооружиться ножом или скальпелем, чтобы напасть на Рамси, когда тот будет открывать дверь. Но он наверняка оставил свои игрушки намеренно, чтобы спровоцировать Теона на попытку побега. Рамси любил расставлять такие ловушки, вот только расплачиваться за них Теону приходилось долго и мучительно. Да и сил на такой «подвиг» у него сейчас вряд ли хватит.

В подвале было тихо, и только нудно капала вода где-то в дальнем углу. Рамси еще вернется, возьмет свои отвратительные инструменты, и доведет дело до конца. А боли еще будет столько, что Теон захлебнется и утонет в ее красном мареве. Но сейчас эти мысли почти не вызывали ужаса. Теон, вновь поблагодарив своего похитителя за дурманящий укол, прижался спиной к стене и подтянул колени к подбородку. Его одолела дремота, и, уткнувшись носом в сцепленные ладони, он забылся сном под монотонный звук падающих капель.

***

Рамси долго возился с задвижкой, неловко действуя правой рукой. Левой, согнутой в локте, он прижимал к груди бутыль борского виски и два относительно чистых стакана, которые сполоснул на кухне ржавой водой. Задвижка наконец поддалась, и Рамси пинком распахнул дверь.

Теон сидел у дальней стены, подтянув ноги к подбородку, сцепленные в замок руки обхватывали колени. Когда открылась дверь, он поднял голову и, скользнув по Рамси равнодушным взглядом, снова уткнулся носом в колени.

– И снова здравствуй, мой славный, – сказал Рамси.

Он подошел ближе к Теону и от неожиданности едва не выронил свою хрупкую ношу.

«Твою мать!»

Первый раз в жизни Рамси допустил такой промах. Раскрытый кейс с инструментами остался на полу, в углу поблескивало лезвие свежевального ножа. Одного беглого взгляда хватило, чтобы понять – Теон не прикоснулся ни к содержимому кейса, ни к отброшенному ножу. Рамси чуть слышно выдохнул и повторил в сотый, а может быть и в тысячный раз: «Сучий перевертыш, что ты сделал со мной?!»

– Думал, я на это поведусь? – глухо спросил Теон, не поднимая головы. – Хрен тебе, я уже наигрался в твои игры.

«Глупыш… думает, что я специально оставил инструменты для него. Мой недалекий перевертыш».

– Может, мы снова как-то неправильно начали беседу после долгого перерыва? – спокойно сказал Рамси, присаживаясь рядом с Теоном. От него не укрылось, что тот дернулся в сторону, а затем усилием воли заставил себя остаться на прежнем месте.

Он поставил на пол стаканы и разлил виски почти до краев.

– Как ты думаешь, Грейджой, может, чтобы поговорить по душам, сперва нам надо немного расслабиться? Ты напряжен, да и я тоже, и это неудивительно. Ты причинил мне много боли своим обманом, а ты боишься, что я начну сдирать с тебя шкуру. Но я не стану убивать тебя, не узнав, почему ты снова решил предать меня. Может, мы сумеем выяснить это без помощи ножа?

Он положил руку на затылок Теона, чуть сжав пальцы вокруг шеи. Тот вздрогнул и еще крепче стиснул колени руками.

– Выпей! Тебе сразу полегчает. – Он залпом опорожнил свой стакан, придерживая шею Теона.

Тот даже не шевельнулся.

– В конце концов, это твоя последняя выпивка в жизни, глупо от нее отказываться, мой славный, – раздраженно добавил Рамси, со стуком поставив стакан на пол.

В тягучей подвальной тишине слышался только монотонный звук падающих капель. Теон некоторое время сидел неподвижно, а затем, словно решившись, мотнул головой, сбросив с затылка ладонь Рамси. Повернувшись к нему лицом, он взял наполненный стакан левой рукой. В его глазах был вызов – именно так он смотрел на Рамси, когда сидел за исцарапанным стеклом в комнате свиданий и нарочито медленно стаскивал перчатку с искалеченной руки.

Теон повернул ладонь так, чтобы Рамси видел отсутствующие пальцы, и выпил виски несколькими глотками. Крепкий алкоголь обжег его горло, однако Теон сумел сдержать кашель, лишь в уголках глаз выступили слезы. Неторопливо, словно напоказ, он поставил стакан рядом с ополовиненной бутылкой.

Рамси шумно выдохнул. Это что-то новенькое. Он вновь ощутил жгучее до боли желание и с трудом подавил его, чувствуя, как по телу растекается тепло. Голова затуманилась, в виски застучало от нудного звука капающей воды. Размеренный стук капель вызывал глухое раздражение. «Надо сорвать эту гнилую трубу нахрен!»

– Тебе это ничего не напоминает? – спросил он, стараясь не прислушиваться к омерзительной капели. – Ты снова предал меня, и снова мы с тобой беседуем в подвале. Все повторяется, Грейджой, но в этот раз продолжения не будет.

– Ты все твердишь, что я предал тебя, – чуть заплетающимся языком ответил Теон, не глядя на Рамси, – а это ты опять сломал мою жизнь. Снова. А ведь я почти поверил тебе.

– Ты поверил мне и все равно сбежал? Снял деньги и смылся, как вонючий угорь?

– А что еще я мог сделать? Сначала Деймон… потом твоя апелляция. – Теон глядел в одну точку перед собой. Он говорил в пустоту, будто Рамси не было рядом. – Ты все перевернул, оболгал меня, обвинил в доносе. Я теперь преступник, надо же! Сейчас меня разыскивает полиция. – Теон насмешливо фыркнул и повторил: – За преступления против Рамси Болтона. А ты снова сломал мою жизнь.

– Начнем с того, что ты сам сломал свою сраную жизнь, – сказал Рамси, вновь наполнив стаканы. – Прекращай ныть и обвинять меня во всем, Грейджой. Ты получил по заслугам.

– По заслугам? По заслугам? – с кривой усмешкой выдохнул Теон. – Значит, я на самом деле извращенец-мазохист, приревновавший тебя к невесте? Ты все вывернул наизнанку и оболгал меня перед всеми, кто меня знал!

– А почему это так важно для тебя? – отхлебнув виски, Рамси грубо сунул Теону второй стакан. – На кой хрен тебе остальные? Какое тебе до них дело? Почему тебя волнует, что о тебе подумает сука-Манс или твой приятель-деревенщина? Тебе вообще не должно быть дела ни до кого из них. Тебе, мать твою, должно быть дело только до меня.

Виски все же сильно ударило ему в голову. Раньше он не пьянел так быстро. Может, дело было не только в алкоголе? Звук падающих капель усилился, словно в глубине подвала забарабанил дождь.

– Я хотел, чтобы мы были вместе. Я же все, твою мать, устроил. Я все сделал для тебя. А ты меня предал, забрал деньги и сбежал, трусливая сучка!

Рамси запустил стакан в стену, осколки брызнули в стороны.

– Ты трахал Миранду, – неожиданно сказал Теон.

Рамси вздрогнул. «Так ты все-таки ревнуешь, мой Теон». От этой мысли бросило в жар.

– И что с того? – медленно спросил он, повернувшись к Теону.

– Ну я-то думал, что ты хочешь меня. Ты все время повторял это в своих долбаных письмах, – Теон покосился на Рамси. – А потом приходит она и требует оставить тебя в покое, потому что вы трахаетесь в тюрьме каждый день и уже придумали имена всем вашим будущим детям.

Было видно, что виски затуманило ему голову еще хлеще, чем Рамси. В его голосе слышалась насмешка.

«Дразнит меня, сучоныш…», – подумал Рамси, с удивлением отметив, что испытывает не злость, а скорее шальное веселье.

Теон не опустил глаза. Они смотрели друг на друга, разделенные лишь десятком дюймов, их дыхание, крепко насыщенное парами виски, смешивалось в сыром воздухе подвала. Звук льющейся воды порядком надоел Рамси, и он принял решение, которое, пожалуй, принял бы и без помощи прохудившейся водопроводной трубы.

– Продолжим наверху. Тебе все равно не сбежать.

Он поднялся, дернув за собой недоумевающего Теона, и, волоча его за собой, направился к лестнице.

========== Глава 16. ==========

Рамси с грохотом захлопнул дверь в подвал и швырнул Теона вперед. Тот пролетел несколько футов и едва удержал равновесие, уцепившись за край разделочного стола посредине кухни.

В просторном помещении воздух был свежее, но все равно тянуло сыростью, и Рамси открыл окно, с шумом вдохнув ворвавшиеся запахи осеннего леса. От него не укрылось, как Теон стрельнул глазами в сторону окна, словно оценивая расстояние, прочность стекла и свои шансы на побег в целом.

– Давай, – Рамси с силой дернул раму вверх – так, что посыпалась белая краска, а по правому наличнику побежали трещины. – Прыгай. Здесь невысоко. Подъездная дорога выходит на двадцать второе шоссе. Сможешь пробежать пять миль, не останавливаясь? Я, как всегда, дам тебе фору.

Он широко улыбнулся, выжидательно глядя на Теона. Покачиваясь, тот стоял, вцепившись обеими руками в мраморную столешницу. Рамси только сейчас вспомнил, что правым локтем по-прежнему прижимает к боку початую бутылку виски и грохнул ее перед Теоном, щедро расплескав содержимое по столу и полу.

– В эту игру мы тоже уже наигрались, – ответил Теон, посмотрев на Рамси исподлобья. – Я не собираюсь бежать.

– Так я тебе и поверил, – бросил Рамси. – Ты слова не можешь сказать, не соврав. Перевертыш сраный, твою мать.

Он почувствовал, как желудок сводит от голода. Неудивительно, ведь с последней трапезы прошло больше суток. Тогда Рамси остановился у придорожной заправки на шоссе. В нескольких милях от нее должна была состояться встреча с Локком. Рамси заправил автомобиль и купил какую-то лежалую хрень в пластиковой обертке – то ли сэндвич, то ли бургер, то ли дорнийский рулет. Он помнил только, как, не чувствуя вкуса, поглощал эту снедь за рулем автомобиля и не отрывал глаз от шоссе, скупо освещенного фонарями.

Рамси принялся шарить по кухонным шкафам в поисках съестного, однако все полки и ящики были пусты.

– Твою мать! – Он пинком вернул на место выдвижной ящик под мойкой.

Впрочем, отсутствие еды с лихвой перекрывалось количеством алкоголя. По странной случайности в гостиной остался нетронутым отцовский бар, переполненный редкими винами и крепкими напитками на любой, даже самый притязательный вкус.

Рамси, сделав жадный глоток виски, выбросил полупустую бутыль в окно. Чувство голода немного притупилось. Теперь можно переместиться в гостиную и продолжить разговор с перевертышем. Благодаря выпивке в подвале у него наконец-то развязался язык, и Рамси был уверен, что вскоре тот выложит все, о чем пытается отмолчаться, и даже добавит от себя сверх того, как часто бывало раньше.

Он схватил Теона за руку и потащил в гостиную, занимавшую почти весь первый этаж. Мебель была затянута чехлами, ковер из сшитых между собой волчьих шкур скатан и закрыт пленкой, в камине чернели останки сгоревших еще в прошлом году дров.

Сдернув пыльный кожух с дивана, Рамси пододвинул к нему ногой стеклянный кофейный столик.

– Присаживайся, Грейджой. Или предпочтешь расположиться на полу, как в старые добрые времена?

Пока Рамси осматривал содержимое бара, перебирая бутылки и разномастные бокалы, Теон опустился на отдающий влажной сыростью диван и принялся растирать руки. Его начал бить озноб – действие укола заканчивалось, а в доме, несмотря на теплые дни, стояла промозглая прохлада. Теон стянул на груди разорванную пополам футболку в тщетной попытке хоть немного согреться. Виски, выпитое в подвале, уже испарилось без следа. Он был трезв как стекло, и это совсем не радовало. Теону хотелось вернуть прежнее состояние безразличного спокойствия, которое давало хоть какую-то защиту от страха.

– Не хочешь напоследок попробовать коллекционный ром с летнийских островов? – неожиданно спросил Рамси, повернувшись к нему. В руках он держал черную пузатую бутылку, оплетенную соломенной сеткой.

– Если я откажусь, ты же вольешь его мне в глотку, – пожал плечами Теон.

– Не исключено, – ответил Рамси. – Но ты ведь будешь пай-мальчиком и выполнишь мой приказ, верно?

Он рухнул на диван, по привычке широко расставив ноги – так, что Теона зажало в углу. Темный ром полился в стаканы, тягучий сладкий аромат, смешавшись с запахом самого Рамси, наполнил комнату, и Теона замутило. Когда-то давно он вдыхал этот запах с ужасом; после, когда его еле заметный след можно было уловить на очередном письме из тюрьмы – с предвкушением чего-то нового, странного, но не плохого. Сейчас страх вернулся. Рамси его убьет, сомнений нет. Вопрос только в том, что ему придется пережить перед смертью.

Теон поднес ко рту стакан, чувствуя, как к горлу подступает тошнота.

– До дна, мой славный, – с нажимом сказал Рамси, жадно рассматривая его чуть подрагивающие руки. – До самого, мать его, дна.

Преодолевая отвращение, Теон все же залил в себя крепкий ром в несколько приемов.

«Неплохая замена анестезии. Может, попробовать сдохнуть от алкогольного отравления? Главное не блевануть».

Как ни странно, от рома ему полегчало. Чуть закружилась голова, по телу разлилось тепло, и резь в желудке прекратилась.

– Неужели ты наконец-то расслабился, Грейджой? – мокрые губы Рамси оказались у его уха.

Теона передернуло. Горячее дыхание Рамси обжигало кожу. Он чувствовал прижатое к своей ноге бедро. От него тоже несло жаром, словно от пылающего камина.

– А теперь скажи мне, почему ты не пришел ко мне в тюрьму, когда прочитал последнее письмо? Почему ты не выполнил мой приказ? Я хочу услышать правду. Не смей снова врать мне, Грейджой!

Рамси наваливался на него все сильнее, как будто на огромном диване, где с легкостью разместился бы десяток человек, не хватало места. Он обнял его за плечи одной рукой так, как «обнимал» обычно: вцепился до синяков, притиснув к себе как можно крепче.

Теон не посмел шевелиться под его руками. А уж о том, чтобы отодвинуться, и вовсе речи не было. Приходилось терпеть. Как всегда.

– Я скажу тебе. – Язык Теона слегка заплетался. – Я скажу тебе правду, если ты так хочешь. Я был такой дурак, что хотел пойти.

Он покосился на Рамси, тот вел себя странно. То, что он не прикрутил его веревками к трубам в подвале и не продолжил резать дальше, было совершенно не в его духе. Кровь на порезах уже запеклась и тянула кожу.

– Я сомневался в том, что это стоит делать, но все равно собирался в твою долбаную тюрьму. А потом эта рыжая стерва со своим репортажем…

– Рыжая стерва… – негромко повторил Рамси.

Казалось, он не понял, что именно услышал. Его рука легла на горло Теона, пальцы сжимались и разжимались, надавливая на кадык.

Теон замер под его хваткой. В любой момент Рамси может сдавить так, что глаза полезут из орбит, а легкие будет разрывать от недостатка воздуха.

– Так почему ты не выполнил то, что я тебе велел? – повторил он, усилив хватку на горле Теона.

– Да потому, что вся страна увидела меня по телику. Эта стерва всем показала, каким я был до тебя и каким ты меня сделал. Даже мне. – Теон усмехнулся и сунул под нос Рамси трехпалую ладонь. – И как я плакал и ползал перед тобой на коленках – страшный, беззубый, грязный Вонючка. Но даже после этого я забрал твоих собак и таскался к тебе в тюрьму, как побитая сутенером шлюха. Даже мячики принес, твою мать, чтобы ты руку разрабатывал. И как-то даже не подумал, что потом этой самой рукой ты меня и прикончишь. А пока я писал тебе письма и ходил на свидания, ты в камере пялил Миранду.

Теона понесло, ему было не остановиться. Наплевать, что он скоро сдохнет. Но сейчас можно успеть высказать Рамси хоть что-то, пока тот его слушает.

– Знаешь, одно дело изо всех сил стараться вытравить все это из своей памяти и убедить себя, что я давно уже не твой Вонючка, и совсем другое – самому увидеть этого Вонючку по телевизору, а вместе с тобой его видят все и знают, что это ты. И жалеют, твою мать! И осуждают, что я таскаюсь к тебе в тюрьму, словно жена алкаша, что едва припудрив синяки, бежит забирать из участка заявление о побоях. Одного этого с лихвой бы хватило для того, чтобы сбежать на Край Тени и больше никогда с тобой не встречаться.