Текст книги "Primae Noctis (ЛП)"

Автор книги: Fragilereality

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

В то время как мозг Люциуса, возможно, имел некоторое возражение относительно повторного выполнения ритуала, его пенис, кажется, не получил ту же самую команду. Орган быстро расширяется под девушкой, и бедра Люциуса поднимаются, добровольно или нет, чтобы прижаться к её животу.

Девушка никогда бы не подумала, что кто-то из них может возбудиться так быстро. Всё её тело покалывает. Её груди горячие и тяжёлые, и она трётся ими о грудь Люциуса, пытаясь хоть как-то облегчить боль. Наклонив бёдра, она проводит влажными складками, соприкасаясь с его эрекцией. Они стонут в унисон.

Если бы Гермиона задумалась над тем, что она делает, она, возможно, смутилась бы, но она уже слишком далеко зашла, чтобы действовать осознанно. Это большее, чем инстинкт. Она начинает двигаться и трется своими скользкими складками о твёрдый член Люциуса. Его руки легли на её бёдра, но он не делает попыток вмешаться, когда она двигается взад и вперед, чувствуя, как нарастает её возбуждение, когда ствол его члена трётся о её клитор. Девушка задыхается, пот стекает по её спине, и она не в состоянии предотвратить резкие задыхающиеся крики, которые исходят из её рта. Осознав, что её голова болит от усилия сдержать их, она широко открывает глаза и понимает, что Люциус смотрит на неё с благоговением на своем прекрасном лице.

Гермиона продолжает тереться об него, беспомощная перед лицом своей страсти. Она – рабыня восхитительного трения, которое сама создаёт. Её бёдра начинают дрожать от удовольствия. Пенис томно спускается с её живота, и она застывает, зарывается лицом в шею Люциуса, когда начинает кончать. Гермиона всхлипывает от удовольствия, всё её тело дрожит, когда она переживает схватки удовольствия. Люциус нежно гладит её по спине и плечам, и когда она, наконец, поднимает голову, он убирает с её лица мокрые от пота волосы.

– Это было, – он облизывает губы, – самое возбуждающее, что я когда-либо видел.

Она издаёт хриплый смешок.

– Для меня это тоже было возбуждающе.

Пенис слегка шевелится внизу.

– Можно? Было бы невежливо отказать ему после того, как Вы использовали его исключительно для собственного удовольствия.

– Конечно, – Гермиона протягивает руку между ними и снова ставит его у своего входа. Их глаза встречаются, когда она опускается на него. Она слегка вздрагивает, как от его размера, так и потому, что она теперь возбуждена от их предыдущих ласк. Положив руки на грудь мужчины, она садится и начинает двигаться, как может. Руки Люциуса возвращаются к её бёдрам, и он начинает осторожно толкаться в неё.

Не всё так просто. Гермионе больно и она слишком чувствительна от оргазма. Дважды толчки Люциуса ударили её в шейку матки, и она вскрикнула от боли и удивления. Один раз, она двигается слишком восторженно, и он выскальзывает полностью, в результате чего извиняющаяся возня возникает между их телами. Но, как и прежде, они находят свой ритм; их тела синхронизируются в совершенной гармонии. Девушка чувствует, как член становится невероятно твёрдым и большим внутри неё. Его толчки становятся нерегулярными и отчаянными, а пальцы царапают её бёдра, когда он цепляется за неё изо всех сил. Он рычит, когда кончает, и дрожит под ней, его бёдра всё ещё качаются вперед и назад, даже когда Гермиона падает ему на грудь.

Она совершенно измучена.

– Вы должны выйти замуж за Драко? – он всё ещё смягчается внутри неё, когда задает вопрос.

– Вы знаете, сколько потратили на мою свадьбу? – она утыкается лицом ему в шею и вдыхает его неповторимый аромат, теперь смешанный с потом и сексом.

– Да, и мне всё равно. Я бы потратил то же самое снова, чтобы предотвратить это.

– Потому что вы возражаете против моего кровного статуса? – она напрягается. Он хватает её за подбородок и заставляет посмотреть на себя.

– Нет, – говорит он решительно, – потому что я против того, чтобы у него было то, чего я хочу.

– О, – Гермионе приходится оторвать глаза от его пристального взгляда. Это ошеломляет. – Ну, контракт подписан, и почти тысяча гостей уже в пути, так что я бы сказала да, я должна выйти замуж за Драко.

Он фыркает в манере, которую Гермиона втайне находит милой.

– Не понимаю, как Вы можете быть такой пресыщенной после того, что произошло между нами сегодня.

– Я не пресыщена, – девушка поддевает ногой одеяло и натягивает на них. Она хотела бы, чтобы они оставались в таком коконе вечно. – Послушайте, Люциус, занятия любовью могут сбить людей с толку. Оно может даже вызывать чувства, которые не обязательно реальны.

– Не будьте такой снисходительной, – мужчина поправляет одеяло так, чтобы оно прикрывало и его ноги. – Вы занимались сексом ровно столько же раз, сколько и я. Вы такой же авторитет в посткоитальных эмоциональных потрясениях, как и я.

Гермиона сдерживает вздох.

– Я не претендую на роль эксперта. Я просто говорю, что только потому, что у нас был потрясающая се… Я, имею в виду, что только потому, что мы разделили страстную встречу, не означает, что вы оправданы в том, чтобы относится ко мне, как к Миссис Робинсон.

Люциус на мгновение задумывается.

– Я понятия не имею, что вы имеете в виду.

– Ну, я полагаю, что нет. Миссис Робинсон –очаровательная пожилая женщина в маггловской истории. Молодой человек имеет страстный роман с ней, но потом влюбляется в её дочь. В конце истории дочь узнает, что он спал с её матерью, и оставляет его, чтобы жениться на ком-то другом. История заканчивается тем, что молодой человек стучит в окно церкви, пытаясь остановить свадьбу. Это не очень достойно.

Между бровями Люциуса появляется морщинка, и его губы беззвучно шевелятся, пока он обдумывает её слова. В конце концов, он говорит:

– Это не имеет абсолютно никакого отношения к нашей ситуации.

– Ну, простите меня, – Гермиона садится и начинает искать своё нижнее белье, – у меня не было времени придумать лучшую аналогию. Дело в том, Люциус, что я должна выйти замуж за Драко. Я подписала брачный контракт с Драко. Причина, по которой мы здесь собрались в первую очередь из-за Драко

Она натягивает трусики и ищет под кроватью лифчик.

– Вы уже признались, что не любите Драко, – Люциус встаёт с кровати и голышом идёт в ванную. Гермиона с горечью думает, что он удивительно быстро утратил сдержанность.

– Я тоже не люблю Вас, – кричит она в закрытую дверь. Люциус выходит из ванной, всё ещё голый, но с только что причёсанными волосами. Гермиона абсолютно не смотрит на его широкую грудь или плоский живот, и она определённо не смотрит на эти мускулистые бёдра.

– Конечно, нет, – говорит Люциус, пока она пытается вспомнить, о чем они говорили, – но даже вы не настолько наивны, чтобы поверить, что то, что произошло между нами, можно воспроизвести с другим партнёром.

Он с интересом наблюдает, как Гермиона надевает лифчик.

– Может быть, – с вызовом отвечает Гермиона, – без экспериментов мы этого не узнаем.

– Я предпочитаю не экспериментировать с подобными вещами, – Люциус надел брюки и рубашку и уже начинает выглядеть довольно устрашающе. Гермиона натягивает платье, стремясь выровнять игровое поле.

– Час назад Вы больше не собирались заниматься сексом, – она всё ещё ищет свою палочку, когда Люциус подходит к ней сзади и начинает застегивать пуговицы на её платье.

– Час назад я был идиотом, – выдыхает он ей в спину. Гермиона начинает чувствовать отчаяние.

– Я не отрицаю, что между нами что-то есть.

За окном по лужайке идёт небольшой оркестр, а за ним левитируют инструменты.

– Но сегодня день моей свадьбы, – она показывает на своё платье.

– Я этого не отрицаю, – Люциус заканчивает застёгивать пуговицы и разворачивает её лицом к себе. – Я просто предлагаю тебе выйти замуж за меня.

Гермиона не может поверить своим ушам.

– Я… Прошу прощения?

– Вместо этого выходи за меня, – Люциус умело завязывает галстук. – Вы знаете, что в этом есть смысл.

– Разве?

– Вы уже признались в своём влечении ко мне, и мы вполне совместимы, когда дело доходит до… – он колеблется, подыскивая слово, – до деятельности в спальне. Вам не нужно выходить замуж за Драко, чтобы разрушить программу стимулирования брака. Подойдёт любой мужчина. Однако у меня больше средств и больше политического влияния, чем у моего сына. Кажется очевидным, что я – лучший выбор.

Он снова надел свою дорогую мантию. Вновь облачённый в свои аристократические доспехи, он уже не тот нервный девственник, которого позволил ей увидеть. Он – Люциус Малфой, отец Драко, чистокровный, аристократ, бизнесмен, Пожиратель смерти… Он совершенно неудержим и совершенно ужасен.

– Контракт…

– Контракты не распространяются на людей с такими деньгами, как у меня.

– Вы не можете меня купить!

– Я не собираюсь Вас покупать. Я собираюсь купить чиновника торжества.

– Но мы с Драко друзья.

– Мы с Вами, – он смотрит на неё стальным взглядом, – любовники.

От интенсивности его заявления у Гермионы мурашки по коже. Перед ним невозможно устоять.

– Это просто смешно, – она качает головой, пытаясь рассеять чувственный туман, которым, кажется, окутал её Люциус. – Мы не знаем друг друга. Мы даже не нравимся друг другу.

– Кого это волнует? Мы можем ненавидеть друг друга днём и проводить ночи, занимаясь, восхитительно развратными вещами друг с другом, – он перемещается в её пространство и, кажется, крадёт весь кислород.

– Я думала, Вы не позволяете себе подчиняться своей низменной натуре.

Маг пожимает плечами.

– Я сделал это опрометчивое заявление до того, как близко познакомился со своей низменной натурой. Теперь я планирую принять её. Перестаньте бороться с этим, – его губы в дюйме от её губ. – Скажите “Да”.

Её глаза закрываются, а губы приоткрываются в предвкушении его поцелуя. Гермиона может только удивляться его внезапному мастерству сексуальных манипуляций. Искушение уступить ему, отказаться от всех своих тщательно продуманных планов в пользу погони за гедонистическим наслаждением и является непреодолимым. Девушка тянется к нему, жаждущая его поцелуя, и говорит:

– Мне нужно подумать об этом.

========== Глава 5 ==========

Люциус уходит в вихре хорошо скроенных одежд, дорогого одеколона и тонко завуалированных угроз. Несмотря на небольшую аномалию его давней девственности, он явно человек, который привык получать то, что хочет. Отрицая свою цель, он становится раздражительным. Гермиона не уверена, что это та черта характера, которую она хотела бы видеть в муже.

Она отказывается от своих принципов и зовёт одного из домашних эльфов, чтобы тот помог ей с волосами. Маленькое существо в ужасе пищит, глядя на растрёпанную гриву, которая заменила гладкую свадебную причёску на голове девушки. Эльфийка вызывает двух своих коллег, которые начинают применять всевозможные зелья и чары в попытке исправить ущерб. Несмотря на то, что многие из них не спрашивали, что случилось с девушкой, что превратило её из краснеющей невесты в развратную шлюху. Эльфы были связаны с семьёй достаточно долго, и, скорее всего, знали про ритуал. Гермиона отчаянно краснеет при мысли, что они обсуждают её судьбу, готовя свадебный пир.

В удивительно короткий промежуток времени Гермиона возвращается к своему прежнему великолепию, и эльфы оставляют её наедине с чашкой чая и сложной дилеммой.

Неужели она действительно выйдет замуж за Люциуса? Его предложение, хотя и неожиданное, было искренним, и, судя по его угрюмому поведению, когда Гермиона не сразу согласилась, он действительно хотел жениться на ней. Как бы странно это ни звучало.

Девушка закрывает глаза, и её тут же атакуют образы изящных пальцев Люциуса, пробегающих по её обнажённой коже. Она присаживается на своё место, немного поморщившись, из-за того, что делала. Дважды за одно утро с таким одарённым мужчиной, как Люциус, вероятно, не самое плохое вступление в половую жизнь.

Гермиона берёт пергамент и перо и, как обычно, делит его на две колонки, которые затем делит на плюсы и минусы. Она начинает с Люциуса, поскольку он занимает главное место в её сознании. Ведьма с ужасом обнаруживает, что её список положительных черт быстро растёт. Люциус красив, хорошо сложен, имеет хорошие волосы, вкусно пахнет, проявляет природную склонность к сексу и желает её физически. В дополнение к этим впечатляющим качествам, он более могуществен, чем Драко. В то время как Люциус тоже затронут послевоенными последствиями, у него есть деловые отношения во всём мире и всё ещё является фигурой, с которой следует считаться. В ужасе от того, что Люциус, похоже, доминирует на поле, Гермиона быстро строчит властный и чистокровный супрематист в колонке «против».

Ей требуется гораздо больше времени, чтобы классифицировать Драко. Он был хорошим другом, и, кажется, несправедливым комментировать тот факт, что он менее красив, менее хорошо сложен, имеет менее хорошие волосы и пахнет не так вкусно, как его отец. Дело не в том, что Драко не обладает этими чертами в какой-то степени; они просто не так распространены. Гермиона не знает, на что похоже сексуальное мастерство Драко, но она точно знает, что он не желает её физически. Это чувство взаимно.

Но у Драко есть свои плюсы. Дружелюбный, лёгкий в общении и он нравится Гарри и Джинни, а это уже должно что-то значить. И на самом деле любит меня. Девушка долго смотрит на эти слова. Она и Люциус не друзья; они едва знают друг друга и вступили бы в брак, основанный исключительно на сексуальном влечении.

С другой стороны, между ней и Драко нет никакой физической химии. Абсолютно никакой. Мысль о сексе с ним была в лучшем случае неприятной, но теперь, испытав секс с мужчиной, её влечёт к этой идее, она не чувствует отвращения. Ведьма не может отрицать, что ответ Люциуса ей льстит так же, как и безразличие Драко. Они никогда не обсуждали супружескую верность, но Гермиона ни минуты не ожидала, что Драко планирует отказаться от всех других сексуальных партнёров в её пользу. Это оставляет довольно неприятный привкус во рту. Ей всё равно, куда Драко «опустит свою палочку», но мысль о том, что Рита Скитер опубликует проклятое разоблачение последней неосторожности Драко Малфоя, оставляя Гермиону открытой для публичной жалости и насмешек? Это ей совсем не нравится. Люциус совершенно ясно выразил свои намерения. Он хочет её и только её.

Гермиона допивает чай и засовывает палочку за подвязку. Ей нужно поговорить с Драко.

– Чего ты хочешь? – если Гермиона считала мантию Люциуса показной, то мантия Драко достигла новой вершины в преувеличении. Он одет в такое количество шёлка и парчи, что трудно разглядеть, где кончаются одежды и начинается волшебник. Не то чтобы девушка смотрела так пристально.

– Я хочу выйти замуж за твоего отца.

Гермиона нашла Драко в его покоях. Они состояли из большого набора комнат в восточном крыле поместья. Драко сидел в своей неформальной гостиной и довольно задумчиво смотрел на волшебную шахматную доску, пока не вошла Гермиона. Теперь он смотрит на неё так, словно она представляет собой особенно сложную головоломку.

– Насколько я понимаю, ты уже встретилась с моим отцом?

– Почему ты не рассказал мне о Primae Noctis? – спрашивает она, закрывая глаза.

У Драко хватает такта слегка покраснеть.

– Я не знал об этом, когда предлагал тебе пожениться, я клянусь, Грейнджер, – он подходит к буфету и наливает себе очень маленькую порцию огневиски. Гермиона качает головой, когда парень поднимает графин и вопросительно смотрит в её сторону. – Когда отец сказал мне, что тебе придётся сделать, признаюсь, я слишком испугался, чтобы сказать тебе.

– Наверное, ты был прав. Представляю, как бы я тебя заколдовала, – фыркает Гермиона.

– Но ты, очевидно, не заколдовала моего отца, – Драко наклоняет голову в одну сторону. – Ты уже сделала это?

– Не твоё дело, – она чувствует, как румянец, который обеспечит его ответ, крадётся по её лицу.

– Так и есть! Как это было? Нет, не отвечай на этот вопрос. Должно быть, это было очень эффектно, если ты решила выйти замуж за него, а не за меня, – Драко снова садится напротив шахматной доски, после чего делает глоток своего напитка. – Он всегда казался такой холодной рыбой, но я знал, что у старика, должно быть, есть скрытые глубины.

– Драко…

– О, не волнуйся, я не обижусь, – Драко делает ещё один глоток своего напитка. – По крайней мере, мне так кажется. Ты могла бы дать мне шанс. Я уверен, что мог бы составить хорошее мнение о себе.

– Малфой, ты не раз говорил мне, что находишь меня менее привлекательной, чем твоя гоночная метла.

– Что ж, это, правда, – Драко хмурясь, задумчиво смотрит на неё. – И всё же это дело принципа. Мой отец не использовал Империо, не так ли?

– Нет! Хотя, если бы он это сделал, я бы не смогла тебе сказать, не так ли?

– Прямо в точку, – Драко указывает на неё своей палочкой и произносит вполголоса. – ФинитеИнкантатем.

Гермиона стоит и смотрит на него.

– Ты всё ещё хочешь выйти замуж за моего отца?

– Не совсем, – признаётся Гермиона, садясь рядом с ним. – Честно говоря, я не хочу выходить замуж ни за одного из вас.

– Но ты решила, что мой отец – лучший вариант?

Гермиона кивает.

– Мерлин, Грейнджер, он действительно был так хорош?

– На самом деле так оно и было, – Гермиона отказывается смущаться. Это не её вина, напоминает она себе, – но я не поэтому хочу выйти за него замуж. Ну, не совсем из-за этого.

– Тогда почему? – Драко перемещает одного из своих слонов, затем, очевидно, переосмысливает свою стратегию и перемещает его обратно.

– Он хочет меня, – ведьма не краснеет, она абсолютно не краснеет.

– И для тебя очень важно дать ему то, что он хочет? – ухмыляется Драко.

– Нет. Конечно, нет, но я хочу быть желанной, Малфой. Раньше я не понимала, как это важно для меня.

– Мне жаль, что я не могу дать тебе этого, – говорит Драко, поджимая губы.

– Это не твоя вина, ты мне тоже нравишься.

– И всё же, мой отец? – парень слегка морщится. – Он не очень хороший человек, ты же знаешь. Он может хотеть тебя сейчас, но как насчёт шести месяцев или года?

– Понятия не имею, – покачала головой Гермиона. – Каким он был с твоей матерью?

Драко хмурясь, наконец, отвечает:

– Грустным. Ты, должно быть, видела, как он ведёт себя по отношению ко всем остальным: требователен, даже более чем. Он не был таким с матерью. Он постоянно пытался угодить ей, – он невесело усмехается, – но это никогда не срабатывало. Может быть, если бы она была немного добрее к нему, он не был бы такой задницей для всех остальных.

– Возможно, – Гермиона чувствует себя неловко, как будто она шпионит за Люциусом через посредника в лице Драко.

– Если ты действительно хочешь выйти за него замуж, я не буду тебе мешать, – на этот раз Драко решительно перемещает слона.

– Мне очень жаль, Малфой.

– Не стоит. У меня были свои опасения по поводу всего этого соглашения с той самой минуты, как я его предложил.

– Почему ты раньше ничего не сказал?

– Ты казалась такой уверенной. Ты становишься довольно пугающей, как только решаешься на что-то. Потом мама надела свою шляпу для планирования, и казалось, что в этот момент уже слишком поздно вырываться. Кроме того, мне нравилось раздражать отца. Ты абсолютно уверена, что он хочет жениться на тебе?

– Да, Драко, я абсолютно уверен, что хочу жениться на ней, – Люциус влетает в комнату в вихре парчи и одеколона. Гермиона так испугалась, что едва удержалась от падения с дивана. Драко только закатывает глаза.

– Здравствуй, отец, – парень продолжает игнорировать Люциуса и наклоняется вперёд, изучая свою шахматную доску с преувеличенным вниманием. В конце концов, он кладёт свои пальцы на Чёрную Королеву.

– Я не делал бы этого на твоём месте, – Люциус нависает над доской.

– Я не уверен, что ты сейчас принимаешь правильные решения, отец, – Драко решительно двигает королеву.

Люциус громко вздохнул:

– Всегда такой нетерпеливый, – бормочет он и наклоняется, чтобы сдвинуть Белого Рыцаря. – Шах и мат, – самодовольно говорит он, когда Белый Рыцарь обезглавливает Чёрную Королеву. Драко выругался себе под нос. Комната задрожала от тестостерона.

– Ради всего святого! – Гермиона поднимается на ноги, поставив руки на бёдра. – Что вы двое собираетесь делать дальше? Борьба за большой палец? Дуэль?

– Не думаю, что это плохая идея, – Драко встаёт на ноги. – Что скажешь, отец? Как насчёт дуэли за руку Грейнджер и брак с ней?

– Как насчёт того, чтобы сесть и заткнуться? – Гермиона выхватывает палочку из подвязки и бьёт Драко особенно злобным желеобразным проклятием. – Что касается вас… – она надвигается на Люциуса, не обращая внимания на вспышку жара, отразившуюся в его холодных глазах при виде обнажённого бедра девушки. – Что, чёрт возьми, вы здесь делаете?

Люциус поправляет манжеты, выглядя невозмутимым её агрессией.

– Я здесь, чтобы отозвать своё разрешение на ваш брак.

– Что? Вы не можете этого сделать… контракт уже подписан!

Драко пытается встать и эффектно падает на пол.

Гермиона хмуро смотрит на Люциуса:

– С какой стати вам отказываться от своего согласия на данном этапе?

– Я бы подумал, что это очевидно. Драко не может жениться без моего разрешения, не рискуя своим наследством. Если я откажусь от своего согласия, вам придётся выйти за меня замуж.

– Это, наверное, самое романтичное предложение, которое я когда-либо слышала, – Гермиона опускает палочку и трёт глаза.

– Технически, я сделал вам предложение раньше, когда вы сказали, что подумаете об этом. Не самый романтичный ответ, который я когда-либо слышал.

– Ну, я думала об этом, – Гермиона понижает голос до шёпота и смотрит в сторону Драко. – Я решила, что приму ваше нелепое предложение, пока вы не ворвались сюда и не начали вести себя как полный придурок, – её голос резко повышается в конце предложения.

– Как вы смеете… – начинает Люциус, прежде чем он ясно понимает по челюсти Гермионы, что агрессия – это очень неправильный ответ. – Мне очень жаль, – он выплёвывает извинение, как будто оно особенно неприятно на вкус. – Я просто хотел получить дополнительную уверенность в том, что вы примете правильное решение.

– Нет, ты этого не делал, – Драко снова встал на ноги и, шатаясь, встал между ними. – Ты просто хотел подцепить меня, как всегда. Это жалко, вот что это такое…

Ещё до того, как девушка поняла, что происходит, два Малфоя навели палочки друг на друга. Драко бросил первое заклинание, но затем они летят так быстро и густо, что ей едва удается избежать перекрёстного огня. Гермиона никогда раньше не видела ничего подобного. Если бы ей сказали, что она станет свидетельницей дуэли между Драко и Люциусом Малфоем, она могла бы вообразить, что повсюду будут лететь тёмные проклятия, но это совсем не так. Они оба, кажется, имеют обширный репертуар школьных проклятий, которые они бросают с самозабвением. Ведьма полагает, что должна испытывать облегчение оттого, что они не пытаются серьёзно ранить друг друга.

Наконец, не в силах больше терпеть эту глупость, она бросает Редукто в сторону дивана возле Драко. Оба Малфоя одновременно повернулись и уставились сначала на взорванный предмет с разлетающейся во все стороны начинкой, а потом на саму Гермиону.

– Мне нравился этот диван, – бормочет Драко.

– Хватит, – говорит она очень твёрдо, как будто обращаясь к детям. – Вы оба ведёте себя отвратительно, вам должно быть стыдно. Я не игрушка, за которую можно драться, – она сердито смотрит на Люциуса. – Вы должны извиниться перед сыном, а ты, – она поворачивается к Драко, с лица которого мигом исчезает подобие ухмылки, – должен извиниться перед своим отцом. Теперь, через сорок пять минут волшебный мир будет ждать, когда я выйду замуж за Малфоя. Я не особенно хочу выходить замуж ни за кого из вас прямо сейчас, но на следующей неделе, на работе меня ждет повышение, и я бы очень хотела, чтобы о нём подумали. Так почему бы вам двоим просто не разобраться между собой? – она выбегает из комнаты, захлопнув за собой дверь.

– Я не знаю, о чем я думала, – говорит Гермиона несколько мгновений спустя потрясённой Джинни, которая предлагает ей стакан воды.

– Ей нужно что-нибудь покрепче этого, Джинни, – Джордж галантно предлагает Гермионе выпить из своей фляжки.

– Нет, спасибо, Джордж, я лучше сохраню ясную голову.

– Твоя голова явно не была такой ясной, если ты трахалась с Малфоем-старшим в тот день, когда должна была выйти замуж за его сына, – говорит Гарри, его зелёные глаза смущённо прищуриваются.

– Ей пришлось, Гарри, разве ты не слушал? – Джинни успокаивающе похлопывает Гермиону по спине. – Это скверное дело, ритуал Primae Noctis.

– Вы слышали о нём? – спрашивает Гермиона.

– О, да. Это уже не так распространено, как раньше, но я помню, как мама рассказывала мне об этом. Хорошо, что Уизли не приняли его. Представьте, если бы маме пришлось трахаться с дедушкой Уизли! – Уизли и Гарри дружно захихикали. – Но вот чего я не понимаю, так это почему ты просто не сказала, что хочешь выйти замуж за Люциуса. Если бы он был тем, кого ты хотела?

Гермиона закрывает лицо руками в ответ на безобидный вопрос Джинни.

– Я была зла на него, – причитает она. – Я не хотела доставлять ему удовольствие от победы над Драко.

– Тогда почему ты не выбрала Драко?

– Потому что я хочу выйти замуж за Люциуса, – всхлипывает она, хотя где-то на задворках сознания мелькает мысль, что это всего лишь предсвадебная истерика, и кто-то из её друзей должен дать ей пощёчину.

– Ты действительно уверена во всём этом, Гермиона? – Гарри, кажется, в ужасе от того, что ему пришлось занять освободившееся место голоса разума. – Я могу понять, что ты выходишь замуж за Драко… вроде как… но Люциус… или оставить всё на волю случая? Это совсем на тебя не похоже.

– Ну, я уже постелила себе постель, – Гермиона расправляет плечи и вытирает слёзы, из-за которых потекла тушь, – теперь мне придётся лежать в ней с одним Малфоем или с другим.

Того же многострадального домового эльфа разыскивают, чтобы привести в порядок лицо Гермионы, и она возвращается к своему прежнему виду во второй раз за этот день. Она проклинает себя за неуместный приступ раздражения. Что, если ни один из Малфоев не захочет жениться на ней сейчас? Девушка отбрасывает эту мысль. Их семья может извлечь из этого союза не меньше пользы, чем она сама. Она говорит себе, что это действительно не катастрофа, если она выйдет замуж за Драко, а не за Люциуса. В конце концов, таков был план с самого начала. Последний год Гермиона провела в качестве невесты Драко Малфоя, поэтому она не могла жаловаться на то, что стала Миссис Драко Малфой.

И всё же каждый раз, когда ведьма закрывает глаза, суровое лицо Люциуса оказывается на переднем плане её сознания. Между ними, несомненно, что-то есть. По крайней мере, физическая химия, управляемая феромонами, но она не может не задаться вопросом, может ли это быть чем-то большим.

«Наверное, я никогда этого не узнаю», – говорит девушка себе. Печальная правда заключается в том, что, хотя Драко знает и любит её достаточно хорошо, чтобы мириться с её предсвадебным стропом, Люциус этого не сделает. Вероятно, в этот самый момент он поздравляет себя с тем, что едва избежал гормонного брака с ворчливой строптивицей. И мне повезло, что я не выхожу замуж за злого, коварного, манипулирующего ханжу, уверенно думает Гермиона.

========== Глава 6 ==========

Территория поместья Малфой Менора просто потрясающая. Теперь Гермиона понимает, почему Нарцисса так настаивала, чтобы они с Драко поженились осенью. Лужайка всё ещё сохранила достаточно атмосферную летнюю зелень (только немного приукрашенную волшебством), чтобы ярко контрастировать с огненными деревьями, которые граничат с садами, и сам дом из песчаника, кажется, почти светится в ясном свете октября. Выросшая в маггловском мире, Гермиона всегда любила это время года. Девушка уверена, что даже здесь, в самом глубоком волшебном Уилтшире, есть намёк на запах осенних костров и ирисок в воздухе.

Гости прибывали непрерывно в течение последних тридцати минут и теперь сидят на сотнях позолоченных стульев, которые домашние эльфы расставили накануне. Проход окружён огромными скульптурами в виде живой изгороди, изображающими волшебных существ. Гермиона думает, что они выглядят немного зловеще. Она вовсе не уверена, что ей нужна коробка, в которой Фестрал будет председательствовать на её свадьбе, но она мало интересовалась планами Нарциссы. Если бы Гермиона это сделала, то могла бы сказать «нет» труппе жонглёров и пожирателей огня, которые развлекали детей ещё несколько минут назад. Она определённо поставила бы своё вето на то, чтобы изгнать из сада несколько десятков павлинов. Ведьма уверена, что не один гость заберёт домой маленький сувенир на подошве своей обуви, и она уже наложила несколько очищающих чар на своё платье и обувь.

Наконец, в толпе воцаряется тишина, и оркестр, который Гермиона видела раньше, начинает петь «Канон ре минор» Пахельбеля. Нарцисса сначала протестовала против использования маггловской музыки, но была побеждена Гермионой, которая повела её в свою машину послушать диск Лондонского филармонического оркестра. Впоследствии Гермиона слышала, как она взволнованно рассказывала своим чистокровным друзьям об авангардной маггловской музыке, которую они услышат на свадьбе.

Это действительно свадьба века. Гермиона сильно недооценила общественный интерес к одному из членов золотого трио, выходящего замуж за наследника одной из старейших волшебных семей. Их помолвку обсуждали на тысячи страниц в прессе. Большинство положительных разговоров, некоторые недоверчивые, только Рита Скитер была в любом случае отрицательной. Нарцисса показала себя такой же проницательной, как и её бывший муж, и Гермиона задаётся вопросом, сколько денег было взято из банка фотографов и репортёров, чтобы они могли оказаться в районе рядом с алтарём.

Говоря об алтаре: Гермиона не может полностью видеть его с того места, где она сейчас стоит в специально возведённой беседке, пронизанной достаточно заметными ей чарами, чтобы не подпускать самых преданных репортёров. Из-за изгиба газонов проход имеет небольшой изгиб, а алтарь в настоящее время скрыт за огромной коробкой гиппогрифа.

Гермиона крепко сжимает букет и делает несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться.

– Ты выглядишь прекрасно, – Джинни нежно целует её в щеку, прежде чем накрыть лицо Гермионы тяжёлой, усыпанной бриллиантами вуалью.

– Ты готова? – Гарри предлагает подруге свою руку, и она крепко сжимает её, как никогда не сжимала, девушка благодарна больше, чем когда-либо, за поддержку своих друзей. Медленно, отчаянно стараясь не споткнуться о подол платья, Гермиона начинает пробираться по проходу, а Джинни следует за ней.

Это, очень длинный проход, и в течение первой его половины, Гермиона не узнает ни одного лица. Наверное, это, все важные светские ведьмы и волшебники, о которых Нарцисса заверяла Гермиону, что они просто не могут оставить их в стороне. По мере того, как невеста приближаются к алтарю, она начинает узнавать видных работников министерства, членов Визенгамота и политиков. Её способности узнавать кого-либо серьёзно мешает тяжелая вуаль, которая была в семье Блэков в течение нескольких поколений. Гермиона ненавидит её, но чрезвычайно тронута жестом Нарциссы, предложившей ей вуаль. Сквозь кружева и бриллианты девушке кажется, что она различает в толпе своего начальника и сотрудников своего отдела, и она улыбается им.