Текст книги "Primae Noctis (ЛП)"

Автор книги: Fragilereality

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Гермиона решает уступить.

– Хорошо. Я попытаюсь умерить свой язык, – на мгновение она прикусывает губу, когда в голову приходит мысль, – но взамен я хочу, чтобы Вы поцеловали меня.

Люциус поджимает губы.

– Хорошо.

Он делает пометку на пергаменте, и Гермиона думает, что могла бы попросить что-то ещё.

– Я хочу испытать, по крайней мере, два оргазма, – заявляет девушка.

Люциус тяжело вздыхает и закатывает глаза.

– Извините, извините, – Гермиона снова закусывает губу и напряженно думает. – Я хотела бы достичь вершины экстаза, по крайней мере, дважды.

Она торжествующе смотрит на него. Люциус всё ещё хмурится.

– Меня убедили, что женский оргазм – это миф, – извиняющимся тоном говорит он. – Честно говоря, Гермиона, я не уверен, что тебе это понравится.

Гермиона неэлегантно фыркает.

– Вы так легко не отделаетесь. Два оргазма, Малфой или я не беру инициативу на себя, – она постукивает по пергаменту, пока он не записывает.

– Теперь Вы придумайте что-то.

Люциус задумывается на несколько мгновений.

– Я бы хотел, чтобы вы держали глаза закрытыми.

– Что? – Гермиона смотрит на него. – С какой стати Вам это нужно?

– Я бы не чувствовал неудобства, если бы за мной не подсматривали.

– Я не собираюсь Вас разглядывать, – Гермиона снова крутит обручальное кольцо, – но мне хотелось бы взглянуть на Вас. Как я буду представлять Вас каждый раз, когда у меня будет се…, когда я буду заниматься любовью с Драко, если я не буду знать, как Вы выглядите?

Люциус выглядит озадаченным.

– Вы действительно собираетесь это сделать?

– Что сделать?

– Представить меня, когда Вы… – он выразительно машет рукой.

– Ах, это, да, наверное.

Гермиона чувствует, как краска заливает её щеки. Лицо Люциуса становится самодовольным; выражение, знакомое Гермионе. Она почти вздыхает с облегчением. Смущённый и неловкий Люциус не тот, к кому она привыкла.

– Хорошо, – соглашается он, – можете держать глаза открытыми.

– Замечательно. – Гермиона смотрит на пергамент. – Всё по-прежнему выглядит немного однобоко. Что ещё Вам нужно? И если Вы желаете остаться в одежде, забудьте об этом, этого не случится.

– Согласен, но… – его лицо не выражает эмоций.

– Вы должны. Иначе как вы представляли себе интимность. О чём Вы только думали?

Люциус снова избегает её взгляда.

– Я не хочу позволять себе вольностей с вашей персоной.

– В том-то всё и дело, – почти кричит Гермиона. – Я приглашаю Вас к вольностям. Я хочу, чтобы Вы совершили их. Я, конечно, позволю себе вольности с Вами!

Люциус смотрит ей прямо в глаза. Его зрачки расширены, и он выглядит испуганным.

– Я хочу прикоснуться к Вашей груди, – говорит он вызывающе.

Как будто безвозвратно привлеченные, они оба смотрят на грудь Гермионы, которая вздымается так же впечатляюще, как чашки над столом.

– Конечно, прикасайтесь. Как Вы собираетесь дать мне два оргазма, если не будете трогать мою грудь?

Она выхватывает пергамент из его рук и что-то нацарапывает на нём.

– Я хочу, чтобы Вы занялись со мной оральным сек… сделали кунилин… эммм, я не могу придумать эвфемизм…

– Это нормально, я сделаю это, – Люциус вскакивает на ноги и выхватывает свиток из её рук. – Я хочу, чтобы Вы пососали мой член.

Всё замирает. У Люциуса отвисла челюсть, вероятно, от шока из-за собственной дерзости и вульгарности. Его слова повисают в воздухе между ними. Гермиона не уверена, кто больше шокирован она или Люциус, но она без тени сомнения знает, что время для разговора закончилось. Девушка забирает уже измятый пергамент и перебрасывает его через плечо, прежде чем броситься на Люциуса.

========== Глава 3 ==========

Довольно быстро стало понятно, что ни один из них не имеет понятия, что делать. Сила первоначального натиска Гермионы толкает её к Люциусу, и их соединённые тела рикошетом отскакивают от стола и мягкой мебели, как мячик на столе для пинпонга, прежде чем Люциусу удаётся удержать их. Гермиона оказывается прижатой к стене, ноги слегка оторваны от земли, а руки вцепились в волосы Люциуса, которые на ощупь так же хороши, как на вид.

Их поцелуй состоит из касаний губ и зубов. Гермиона уверена, что, по крайней мере, один раз укусила Люциуса. А нос, её нос покалывал от случайного удара о голову партнёра. Несмотря на отсутствие нежности, этот опыт великолепен. Каждый синапс в теле Гермионы быстро возвращается в мозг. Тело прижимается к его твёрдому и тёплому торсу. Волосы под её пальцами мягкие и шелковистые. Запах, окутывающий её, богат и опьяняет, и тихое ворчание удовольствия, которое издает Люциус, как симфония для её ушей.

Его губы движутся медленно, и их сокрушительное давление уменьшается, когда мужчина мягко опускает девушку на землю. Он немного отстраняется и начинает более нежно исследовать контуры её рта. Гермиона никогда не испытывала ничего подобного. Часы гормональных поцелуев с Роном не могут сравниться с этой осторожной и детальной лаской. В отличие от остального тела, состоящего из твёрдых плоскостей, губы Люциуса греховно мягкие. Он целует, покусывает и облизывает её рот. Его язык сначала нерешительно движется, а затем с движения набирают больше уверенности, Гермиона совершенно потеряна. Это, без сомнения, самый восхитительный опыт в её жизни.

Они целуются, кажется, несколько часов. Она прижимается своим телом к его и возбуждается, она с облегчением чувствует выпуклость его возбуждения, горячую и твёрдую упирающуюся в её живот. Люциус тоже хочет её. Трепет победы проходит сквозь неё. Мужчина становится смелее. Его губы отрываются от её губ и скользят вниз по шее, его язык оказывается за ухом, и Гермиона слышит свой всхлип. Она заставляет себя отпустить мертвую хватку на его волосах и тщательно проводит пальцем по выступающим скулам и изгибу шеи, прежде чем осторожно скользнуть пальцами вниз, туда, где расстегнута рубашка. Его кожа обжигает её пальцы.

Люциус перестал её целовать. Его голова склонилась, он прижимается лбом к её лбу. Его дыхание вырывается из груди тяжёлым вздохом. Его глаза открыты, но с тяжёлыми веками и одурманенным взглядом, он, кажется, изо всех сил пытается найти слова.

– Спина болит.

Гермиона ожидала чего-то более романтичного. Возможно, какого-то замечания о её неземной красоте или о том, как она желанна, но она не может не сочувствовать его затруднительному положению. С тех пор, как Люциус поставил её на землю, он был вынужден наклониться, чтобы приспособиться к их разнице в росте.

– Мы могли бы попробовать лечь, – у неё хриплый голос.

В унисон они поворачивают головы, чтобы рассмотреть огромную кровать с балдахином, в которой Гермиона провела предыдущую ночь. Будто она, кровать, стала живым существом, и никто из них не знает, друг он или враг.

– Очень хорошо, – Люциус немного отступает, и Гермиона всем существом скорбит об утрате контакта между ними. Хотя Люциус взял её за руку и повёл к кровати, этого недостаточно.

Они стоят у подножия чудовищного сооружения и неуверенно смотрят на него. Гермиона снова берёт инициативу в свои руки. Она стягивает с ног полированные шёлковые свадебные туфли и забирается на кровать, устраиваясь, будто для жертвоприношения и жестом, приглашая Люциуса присоединиться к ней. Он колеблется, потом снимает ботинки. Гермиона подавляет смешок. Есть что-то сюрреалистическое в идее Люциуса Малфоя в носках. Он явно чувствует, что его достоинство подорвано; он хмурится, даже когда ползёт к ней по кровати.

Сначала мужчина лежит рядом с Гермионой. Длинные изящные пальцы скользят по её ключице; они слегка дрожат, исследуя обнажённую выпуклость груди. Гермиона закрывает глаза и закусывает губу в предвкушении, не в силах удержаться, чтобы не выгнуть спину в молчаливом одобрении его ищущих прикосновений.

Мужчина, кажется, не понимает её бессловесной мольбы. Его пальцы отстраняются и запутываются в её волосах, чтобы он мог снова приблизить её губы к своим. Поцелуи скоро становятся горячими. Их тела прижаты друг к другу от губ до пальцев ног, пока Гермиона храбро не хватает Люциуса за рубашку и не тянет его на себя. Они оба задыхаются, когда его вес прижимает её к матрасу, и поцелуй становится неистовым, когда они трутся друг о друга.

– Что дальше? – Люциус приподнялся на локте. Его щёки покраснели, а губы распухли от её поцелуев. Он дико оглядывает комнату, и Гермиона понимает, что он ищет пергамент.

– Раздевание, я думаю, – она застенчиво улыбается, – Вам придётся помочь мне с пуговицами.

Люциус отодвигается от неё, она садится и поворачивается, чтобы показать ряд крошечных шёлковых пуговиц вдоль позвоночника. Гермиона почти рыдает от разочарования, представляя, сколько времени потребуется, чтобы расстегнуть их все. К её удивлению, она чувствует шёпот магии на своей коже, и платье открывается вперёд.

– Магия.

– Она имеет своё предназначение, – Люциус стоит позади девушки, его пальцы скользят по обнажённой коже её спины, собирая её волосы в одну сторону и прижимаясь к обнажённой коже её шеи.

– Встаньте, – он помогает ей подняться с кровати и, оставаясь позади, осторожно стягивает с её рук длинные рукава платья. Ткань на мгновение прилипает к её бедрам, прежде чем сдаться, и всё тяжёлое платье падает на пол. Оставив Гермиону в подвенечном белье и чулках.

– Обернитесь.

Гермиона внезапно осознает несовершенство своего тела, причину, по которой она выбрала платье с высоким воротом и длинными рукавами. Красные буквы, вырезанные на её предплечье, и сморщенная звёздочка проклятия Долохова на груди. Она прижимает руки к груди, забыв о браваде.

– Вы восхитительны, – пальцы Люциуса поглаживают основание её позвоночника, огибая верх её белых шёлковых трусиков.

Он прижимается к девушке и нежно отводит её руки от груди, поглаживая их по всей длине. Его большой палец ласкает её шрамы, и она чувствует, как мужчина тяжело выдыхает ей в волосы.

– Мне очень жаль.

Гермиона получила столько извинений. Драко и Нарцисса извинялись перед ней почти год после окончания войны. Она получила сотни писем от Пожирателей Смерти и их сторонников, реформированных или иным образом умоляющих её о прощении. Но это, простое, искреннее извинение Люциуса, прошёптанное ей в волосы, почему-то значит больше, чем всё остальное. Она готовится к его реакции и оборачивается.

Сначала Гермиона думает, что он смотрит на её шрам, который расходится от центра грудины, как уродливая сверхновая звезда, но когда он облизывает губы и издаёт низкий стон желания, она понимает, что ошиблась. Он пялится, даже разинув рот, не на её шрам, а на её груди, которые для его удовольствия услужливо приподняты лифчиком так, что их можно было бы использовать как строительные леса.

Мужчина продолжает смотреть, как Гермиона подходит ближе и начинает расстёгивать его рубашку, её пальцы не совсем уверенно двигаются. И девушка благодарна, что Люциус позволяет ей выполнить свою задачу без вмешательства магии. Гермиона сосредотачивается, обнажая дюйм за дюймом его широкую, немного волосатую грудь, борясь с желанием наклониться вперёд и сжать зубы вокруг одной выступающей мышцы. Закончив, она стягивает рубашку с плеч и проводит ладонями по его рукам, наслаждаясь ощущением гладкой кожи и упругих мышц под пальцами. Её рука проходит по выцветшей тёмной отметине, и он слегка напрягается, а затем расслабляется, когда она игнорирует татуировку и начинает расстёгивать его пояс.

Брюки Люциуса невозможно натянуты из-за его неумолимой эрекции, и маленькие пальчики Гермионы дрожат, справляясь с жёсткой кожаной пряжкой. Он осторожно отодвигает их и сам расстёгивает ремень и верхнюю пуговицу брюк. Гермиона быстро расстёгивает остальные пуговицы, наслаждаясь тем, как Люциус задыхается каждый раз, когда её пальцы касаются его. Он вылезает из брюк и быстро нагибается, чтобы снять носки. Затем они смотрят друг на друга, одетые только в нижнее белье. Люциус прекрасен. Гладкая, твёрдая и неестественно бледная кожа. Гермиона хочет поглотить его, но не знает, с чего начать.

Очевидно, Люциус так же потерян, как и она. Он придвигается чуть ближе, так что кончики её грудей почти касаются его груди.

– Что нам теперь делать?

Гермиона сглатывает.

– Поцелуи, – говорит она с уверенностью, которой не чувствует. – Всякий раз, когда мы теряемся, мы должны возвращаться к поцелуям.

Девушка удивляется, когда Люциус берёт её за щёку и целует с нежностью, на которую, как она думала, он не способен. Помня о его спине, Гермиона приподнимается на цыпочки, чтобы ответить на поцелуй, а затем, почувствовав внезапный прилив бравады, толкает его обратно на кровать.

Люциус не жалуется, когда она садится на него верхом, держа свой пах подальше от его. Мужчина покорно ложится на спину, а она оглядывает его сверху донизу, прежде чем поддаться искушению и укусить его за грудь. Он вскрикивает от боли и удивления, а затем стонет, когда Гермиона успокаивает повреждённый участок языком.

– Вы не отмечали это на пергаменте, – у него гортанный голос.

– Вы возражаете? – она целует его в шею и покусывает подбородок.

– Нет, – Люциус опускает руки на бедра девушки, – но я определенно получаю одну из моих просьб сейчас.

Он тянется к её груди, и Гермиона стонет. Этого недостаточно, она хочет голой кожи против голой кожи, она хочет исследовать… стимулировать.

– Они прекрасны, – Люциус приподнимается и прижимается губами к изгибу её груди. Его кожа обжигает её, затем его руки обвиваются вокруг её спины. – Как мне это снять?

Мужчина возится с застёжкой её лифчика, прежде чем Гермиона помогает ему, и он падает на кровать. Он не тратит своё время и почти благоговейно обхватывает её груди, его длинные пальцы исследуют её соски, обводя ареолы, прежде чем нежно сжать кончики, девушка начинает задыхаться от удовольствия. Когда Люциус наклоняется, чтобы взять в рот один из её сосков, Гермиона издаёт такой громкий вопль, что это удивляет их обоих.

– Мне остановиться? – Люциус поднимает глаза из-под опущенных век.

– Нет, нет, пожалуйста, не надо.

Его рот снова бросается на сосок ещё до того, как она замолкает. Гермиона цепляется за его волосы, её ногти царапают кожу головы, пока он целует её грудь. Затем мужчина перекидывает её, легко переворачивая, пока Гермиона не оказывается под ним. Он уверенно целует её грудь и живот, пока его язык не касается пупка. Она стонет и извивается, вполне уверенная в том, к чему это приведет, и, чувствуя пьянящую смесь предвкушения и страха. Она услужливо приподнимает бедра, когда Люциус тянет её за пояс трусиков, и, прежде чем Гермиона понимает, что происходит, она чувствует прохладный воздух на своей обнажённой коже. Девушка крепко зажмуривается, внезапно капитулируя перед желаниями Люциуса. Она не может не смущаться при мысли о том, что он исследует её самые интимные места.

Несколько мгновений ничего не происходит, а потом она чувствует прикосновение его пальцев к внутренней стороне бёдер. Она резко вдыхает один раз, и снова, пока его губы дарят поцелуй за поцелуем на чувствительной коже, там. Гермиона извивается и извивается, бессознательно пытаясь подвести его ближе к своему центру. И тут она это чувствует. Его язык неуверенно скользит по губам её лона. В первый раз это тихий шёпот, но когда она вскрикивает от удовольствия, он повторяет движение снова и снова, а затем он проник внутрь неё, нежные мышцы заполняют её, как никогда раньше. Гермиона откидывает голову на подушки, затаив дыхание. Она мечтала об этом. Она столько раз представляла себе, каково это – получать такое удовольствие, но на самом деле это гораздо больше, чем она могла себе представить.

Мужчина двинулся немного в сторону, исследуя нежную плоть вокруг её клитора. Гермиона ждёт, затаив дыхание от предвкушения. Её терпение вознаграждается, когда его язык проводит по чувствительному комочку нервов намеренно или случайно, она не уверена, но громко стонет в знак признательности. Люциус никак не отреагировал. Он снова облизывает то же самое место, как будто каталогизируя свои результаты, когда он повторяет действие, снова и снова, одна большая рука поднимается, чтобы удержать её бедра, которые начали дергаться сами по себе.

Гермиона чувствует, как глубоко внутри неё нарастает оргазм. Покалывание начинает расти, и она еле дышит, ожидая кульминации, девушка замолкает, всё её существо сосредоточено на стремлении к удовольствию, её пальцы сжимают простыню. Внезапно Люциус прекращает свои действия.

– Боюсь, мне могут понадобиться некоторые указания.

Она чувствует его дыхание на своём разгоряченном теле.

– Указания…? – она задыхается.

– Вы перестали отвечать.

– Сделайте это ещё раз, – причитает она. – Именно то, что Вы делали раньше, но не останавливайтесь, пожалуйста, Боже, не останавливайтесь…

Гермиона продолжает умолять его, когда мужчина возобновляет свои движения, и через несколько секунд её оргазм разрывает её, и она кричит от удовольствия и удивления, когда её горячая плоть сжимается снова и снова. Люциус продолжает ласкать её нежный бугорок, пока она не отталкивает его голову.

– Нет, пожалуйста, хватит.

Она осторожно открывает глаза. Люциус склонился над ней, его глаза были прикованы к её всё ещё пульсирующей плоти. Он медленно поднимает на неё глаза.

– Значит, это не миф, – удовлетворенно говорит он.

– Я же говорила. Это было лучшее, что когда-либо случалось со мной, – объявляет Гермиона, приподнимаясь на локтях.

– Неужели? – Люциус поднимает бровь.

– Давайте я Вам покажу – кивнула девушка.

Гермиона бросается к нему, застигая врасплох и опрокидывая на кровать. Она хватает его боксеры и стягивает их, прежде чем может потерять самообладание. Но оно внезапно покидает девушку, когда она сталкивается с содержимым его брюк. Охнув, она в ужасе смотрит на его торчащий член.

– Что-то не так? – Люциус выглядит почти таким же обеспокоенным, как и она.

– Да, нет… он намного больше, чем я ожидала, – Гермиона хмурится. – Не знаю, что с этим делать.

Они оба уставились на его пенис. Кажется, его не волнует их внимание, и он продолжает с надеждой напрягаться на фоне плоского живота Люциуса.

– Вы ничего не должны делать, – говорит Люциус почти извиняющимся тоном. – Я имею в виду, мне нужно будет… вы знаете… но я больше ничего не жду.

– Абсолютно нет, – твёрдо говорит Гермиона. – Мы заключили сделку, и я не собираюсь нарушать наше соглашение. Дайте мне минутку.

Девушка наклоняется ближе к его достоинству. Она никогда не была так близко рядом с пенисом, но она подозревает, что его размер далеко не средний. Гермиона нерешительно протягивает руку и проводит подушечками пальцев по его длине. Люциус вздыхает. Она поднимает на него глаза. Он откинулся на подушки и крепко зажмурил глаза. Девушка сжимает кулак вокруг члена. Несмотря на то, что она терлась об него последние полчаса, она удивлена тем, как сильно он возбуждён. Она проводит рукой вверх и вниз, наблюдая за лицом Люциуса. Её гриффиндорская гордость подняла голову. Люциус овладел ею в считанные минуты; он не сможет превзойти её. Капелька влаги поднимается из щели в головке его члена, и она ласкает её кончиком языка.

– Чёрт!

Девушка садится на корточки, восхищённая его ругательством.

– Пожалуйста, мистер Малфой, постарайтесь говорить мягче, – чопорно говорит она.

– Мне очень жаль, – без всякой иронии. – Пожалуйста, сделайте это ещё раз.

Она делает это несколько раз, пока мужчина не начинает стонать и упираться в её руку. Наконец, Гермиона открывает рот так широко, как только может, и закрывает его поверх члена. На вкус он чистый и слегка солоноватый, и Гермиона находит этот опыт совсем не неприятным. До тех пор, пока у неё не начинает болеть челюсть. И всё же она упорно втягивает щеки и сосет изо всех сил. Девушка подражает предыдущему действию Люциуса и удерживает его бедра, чтобы он не толкался. Всё его тело натянуто, когда он ёрзает на простынях, и девушка чувствует свой собственный пик возбуждения, когда она упивается своей властью над этим обычно контролирующим всё мужчиной. Не обращая внимания на боль в щеках, она обводит языком головку и крошечное отверстие на кончике.

– Стойте! – его приказ застаёт её врасплох. – Гермиона, пожалуйста, остановись… пожалуйста.

Девушка реагирует на отчаяние в его голосе и отстраняется, глядя на него с беспокойством, не зная, что она сделала не так.

– Обряд, – он тяжело дышит, его грудь быстро поднимается и опускается, капли пота собираются в ямке у основания шеи. – Сделать это в Ваш рот не считается.

– Значит, я хорошо справилась? – Гермиона садится на корточки, чувствуя огромную гордость за себя.

– Лучше, чем хорошо, – Люциус откидывается на подушки и закрывает глаза рукой.

– Вы в порядке? – он выглядит выжатым.

– Да, – они смотрят друг на друга несколько минут, потом Люциус садится и заключает её в объятия. – Если мы не знаем, что делать, мы должны вернуться к поцелуям.

Сообщил Люциус, прежде чем прижаться губами к её губам. На вкус он одновременно и знакомый, и чужой. Гермиона знает, что она пробует себя на нём и жадно приглашает его язык в рот, пробуя их общий опыт. Они оба дрожат, когда Люциус мягко толкает её назад и устраивается между её бедер.

– Вы готовы?

– Да, – девушка задумывается, выглядит ли она такой же испуганной, как и он.

Мужчина шарит между их телами, и она сопротивляется желанию захихикать, когда тупая головка его члена тщетно прижимается к её внутренней стороне бедра.

– Сюда, – она проводит рукой между ними и ставит его на место.

Гермиона не сводит глаз с его лица, когда он погружается в неё. Вид почти удовлетворительный, чтобы отвлечь её от боли, которую принесло его вторжение. Брови Люциуса нахмурены, челюсти сжаты, и он медленно выдыхает, двигаясь к ней. Девушка не может сдержать низкий стон, когда он вытягивает её за пределы всего, что она ранее испытывала. Он мгновенно замирает.

– Я делаю Вам больно?

– Это нормально, – она хватает его за плечи. – Это тоже приятно, подождите минутку.

Гермиона закрывает глаза и хочет, чтобы её тело расслабилось. Затем она чувствует его губы на своей шее, он ласкает чувствительную кожу за ухом и спускается вниз, чтобы прикусить её ключицу, прежде чем нежно начать ласкать её губы своими. Девушка удивляется, как быстро он учится. Хотя боль не прошла, она значительно уменьшилась, и теперь она начинает наслаждаться его расположением внутри неё.

– Теперь Вы можете двигаться, – выдыхает она.

– О, спасибо Мерлину.

Только когда он начинает двигаться, Гермиона понимает, насколько он напряжен. Руки, обхватившие её голову с обеих сторон, дрожат от его хватки. Мужчина устанавливает наказывающий, нерегулярный ритм, и Гермиона изо всех сил пытается не отставать от него.

– Медленнее, – она гладит его по спине, пытаясь успокоить, как будто он Живоглот после волнующей стычки с соседским котом.

Она приподнимает бедра, пытаясь встретить его движение вниз своими. Гермиона изо всех сил пытается держать глаза открытыми. Так много ощущений. Люциус внутри неё и сверху. Его запах ошеломил её. Гермиона хочет видеть его лицо, но ей нужно что-то закрыть, иначе она взорвётся. Наконец, после того, что кажется эоном диссонирующего движения, они находят взаимно удовлетворяющий ритм. Бёдра Гермионы поднимаются навстречу толчкам Люциуса, и они двигаются в великолепной гармонии. Девушка чувствует огромную гордость. Она ненавидит быть плохой. Она не может потерпеть неудачу, и теперь она знает, что преуспевает. Они преуспевают.

– Мы делаем это, – она смотрит на него снизу вверх. – Мы действительно это делаем.

Его ритм не прерывается, когда он, оголяя зубы, дарит девушке торжествующую улыбку.

– Вы думаете, это всегда так хорошо?

– Понятия не имею.

Она тихо вздыхает, когда Люциус попадает в особенно чувствительное место, посылая стрелы удовольствия прямо в её сердце.

– Я не думаю, что если это было бы иначе, люди никогда бы этого не делали.

Люциус мычит и его выражение лица становится болезненным.

– Вы в порядке?

– Да, – он снова стиснул зубы.

– Просто Вы там очень тугая, и это гораздо приятнее, чем я ожидал. Я не уверен, что смогу продолжать дальше. Вы думаете, вы могли бы…

– Я думаю, я могла бы что?

– Вы знаете… достичь завершения?

Девушка на мгновение задумывается.

– Я так не думаю. Не то чтобы это было плохо, но я думаю, что мне нужно больше стимуляции.

Он выглядит встревоженным.

– Не беспокойтесь об этом, – она протягивает руку и проводит ладонями по его плечам, наслаждаясь шелковистой гладкой текстурой его кожи.

– Мы заключили сделку, – в его серых глазах мелькает сталь. Он перемещает свой вес и просовывает руку между их телами.

– Что Вы?.. О!

Он немного замешкался, но, к большому удивлению Гермионы, находит её клитор и начинает тереть его плавными кругами. Техника очень похожа на ту, которую он использовал со своим языком. Гермиона глубоко впечатлена его передающимися навыками.

Она закрывает глаза и зарывается пальцами в волосы мужчины. Удовольствие снова нарастает. Каждое его движение внутри неё разжигает огонь, который разжигают его пальцы. На этот раз она почти боится оргазма, и, пока он нарастает, она прижимается к нему и бессвязно всхлипывает. И тут до неё доходит. Волна за волной удовольствия охватывает её, когда она беспомощно сжимается вокруг него. Люциус издаёт нечленораздельное рычание, его движения становятся отрывистыми и неестественными. Гермиона чувствует, как пульсирует его член, когда он опустошает себя в ней.

Сцепившись, они смотрят друг на друга широко раскрытыми глазами.

– Дело сделано, – Люциус скатывается с неё на кровать. Гермиона ждёт, что он отстранится, но вместо этого мужчина протягивает руку и притягивает её к себе.

========== Глава 4 ==========

Она обнимает Люциуса Малфоя. Во многих отношениях Гермионе с этим труднее смириться, чем с множеством плотских актов, в которых они только что участвовали. У неё едва хватило времени, чтобы развить в себе какие-то ожидания, но если бы это было так, то всё было бы совсем по-другому. Девушка прислоняет голову к незнакомой поверхности его широкой груди и прислушивается к стуку его сердца.

Она расслаблена и сонна. На самом деле, её посткоитальное свечение настолько экстремально, что она едва может держать глаза открытыми. Гермиона пытается подавить зевок. Она смотрит на Люциуса, ожидая увидеть на его лице ленивое удовлетворение. Вместо этого ведьма с удивлением видит, что он смотрит в потолок. Его выразительные глаза сузились, на щеке мелькает мускул. Она немного напрягается. Возможно, он не так доволен тем, что произошло, как она.

– Спасибо Вам, – Гермиона проводит пальцами по его груди, просто сгибая их. Она, конечно, абсолютно не гладит его.

– С какой стати? – он недоверчиво смотрит на девушку.

– За то, что сделали всё это таким приятным, – она слегка дрожит. – Это могло быть ужасно. Вы могли быть ужасным, но не были. Вы думаете, это было таким для Нарциссы?

Как только Гермиона произносит эти слова, она проклинает свой моторный рот. Почему она позволяет себе задавать все вопросы, которые приходят ей в голову? Если бы ведьма знала о своей бестактности. Люциус застыл под ней. Его пальцы, которые до этого легко касались её спины, теперь впиваются в её чувствительную кожу.

– Нет, для Нарциссы ничего подобного не было, – Люциус медленно выдыхает, и Гермиона чувствует, как он заставляет себя расслабиться. – Мой отец не был добрым человеком. Как бы плохо Вы обо мне ни думали, он был в десять раз хуже. Если бы он был добрее к Нарциссе, она, возможно, была бы более готова вступить со мной в физические отношения. А так, мне кажется, прошли годы, прежде чем она захотела вступить в интимные отношения с кем-то, и уж точно не с тем, кто выглядел бы точно так же, как её обидчик.

Гермиона вздрагивает и бессознательно прижимается ближе. Нарцисса Малфой – последний человек, к которому она могла бы испытывать сочувствие, но она чувствует, как оно просачивается сквозь щели её брони.

– Вы понимаете, что это только делает меня более благодарной Вам, а не менее?

Люциус, кажется, не польщен её словами.

– Нет нужды благодарить меня за то, что я не жестокий насильник, – он смотрит на неё сверху вниз, а потом отворачивается. – Мне пришло в голову, что с тех пор, как Вы вошли в наш мир, Вы не испытывали ничего, кроме преследований и предрассудков. Даже сейчас, когда война выиграна, Вы вынуждены связывать себя с человеком, которого не любите, и вступать в сексуальные отношения с тем, кого ненавидите, чтобы занять своё место.

– Вы слишком мелодраматичны, – Гермиона устраивается поближе к нему. Она полна решимости, наслаждаться его физической близостью, даже если он настаивает на участии в трудных философских дебатах. – Вы действительно думаете, что в мире магглов лучше?

– Понятия не имею. Многие сочувствующие изображают маггловский мир как утопию равенства и доброты.

– Ха, – её смех не весел. – Маггловский мир не так уж далёк от этого. Женщины до сих пор не равны в правах с мужчинами. Организованные и принудительные браки распространены во многих культурах. Даже в странах, которые считают себя прогрессивными, по-прежнему существует огромная разница в заработной плате и возможностях карьерного роста между полами. Ничто из случившегося со мной не отличается от того, с чем я могла бы столкнуться, если бы решила вернуться в маггловский мир. По общему признанию, Primae Noctis больше не существует в Великобритании, но жениться или обменивать сексуальные услуги в обмен на продвижение в выбранной вами карьере? Такого рода вещи всё ещё происходят всё время.

Гермиона смотрит на его суровое, непреклонное лицо.

– И я не ненавижу Вас, – добавляет она запоздало.

Люциус горько улыбается.

– Это, по крайней мере, кое-что.

Они снова молчат, и Люциус расслабляется. Его большой палец потирает маленькие круги на пояснице Гермионы, и она издает лёгкий стон удовольствия. По собственной воле её пальцы поглаживают его грудь, успокаивая небольшой синяк, который она оставила ранее. Не думая, её рука скользит по его соску, и он резко вдыхает. Гермиона смотрит на него, не понимая, что вызвало его реакцию, и с удивлением замечает, как горят серо-голубые глаза Люциуса. На этот раз её движения обдуманны. Она проводит ногтём вокруг его затвердевшего соска.

– Мисс Грейнджер, – у него хриплый голос. Что случилось с Гермионой?

Другая её рука скользит вниз по его боку и останавливается на бедре. Это смелый шаг, но ей всё равно. Похоже, Люциус слеп ко всему, кроме самых откровенных авансов.

– Гермиона… мы не обязаны… ритуал завершён…

– Я знаю, – кажется, уже в сотый раз за этот день она отбрасывает осторожность и прижимается губами к его губам. Мужчина медленно отвечает, как будто ждёт, действительно ли она хочет поцеловать его. Только когда Гермиона перекатывает их и снова садится на него верхом, полностью прижимаясь к нему обнажённым телом, его рот открывается, и губы начинают двигаться.