Текст книги "Primae Noctis (ЛП)"

Автор книги: Fragilereality

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

========== Глава 1 ==========

Это не совсем любовь. Во всяком случае, не романтическая любовь. То, что было с Драко, было тепло, просто и безопасно.

Гермиона подняла свои пальцы к лицу, боясь прикоснуться к коже. Красивая женщина, смотрящая на неё из зеркала хорошо знакома ей, так же, как и всё вокруг. Гермиона Грейнджер – работница Министерства, с густыми вьющимися волосами и склонностью к удобной обуви. Похоже, что Гермиона Малфой ну очень гламурная девушка, учитывая, что целый батальон стилистов, шоперов, парикмахеров и визажистов, создавали её свадебный образ, результат был на лицо.

Гермиона слегка дёргает украшенный драгоценными камнями корсаж, который сидит на ней слишком плотно и создает дискомфорт. Наряд сидит как вторая кожа. Её платье так изысканно сшито и тщательно спроектировано, так что потребуется специальная пожарно-спасательная команда, чтобы вытащить девушку из него. Или один преданный муж. Девушка вздрагивает при этой мысли. Ей нравится Драко, они легко нашли общий язык. Но всё же, она с нетерпением и тревогой ждёт брачной ночи.

Гермиона поправляет локон, который можно было не поправлять и скользит взглядом в направлении окна. Внизу на лужайке собираются гости. Среди них и её друзья, некоторые более остальных озадачены её выбором супруга.

Не Гарри, он принял её выбор. Он провёл много времени в Министерстве и видел что произошло. Программа стимулирования брака только начала работать. Она не винила Министерство. Что ещё они могли сделать? Столкнувшись с населением, уничтоженным гражданской войной, они должны были сделать что-то, чтобы увеличить рождаемость. Стимулирование брака казалось безобидным шагом. Если бы всё остановилось на этом, Гермиона не была бы в таком состоянии. Ей не нужна была помощь правительства в покупке её первого дома или беспроцентный кредитный план оплаты за метлу. Но на этом дело не остановилось. Общественные предрассудки росли до тех пор, пока незамужние девушки не стали осуждаемы и даже считались частью общества непатриотичными и социально безответственными. На работе Гермиона упёрлась в карьерный потолок. После многих пропущенных продвижений по службе и несостоявшихся назначений, она точно знает что, профессионализм и способности слишком мало значат, если на пальце нет обручального кольца.

Гарри принимает её решение выйти замуж за Малфоя с философским пожиманием плеч. Брак и дети смягчили его. Но не Рон.

– Но я бы женился на тебе, Гермиона! – но его жалобный вопль больше не в силах тронуть её сердце. Всё решено с Роном… всё кончено.

Гермиона не хочет сложного брака. Она не нуждается в том, что бы кто-то ждал её дома с тёплым ужином в духовке и планировал провести вечер, уютно устроившись на диване. В то время как Рон всё ещё мог держать свечу для неё, пламя Гермионы давно погасло. Она не рискнёт навредить Рону, предложив ему это стерильное соглашение.

А Драко? Они оба знают, что Гермиона делает ему услугу. Имя Малфоев всё ещё оставалось запятнанным во многих кругах. Драко не волнует работа в Министерстве. Ему не нужно прыгать через обручи, чтобы подняться по политической или карьерной лестнице. Его будущая должность главы Maлфой Индастрис гарантирована, но он очень заботится о том, что люди думают о нём, и как муж Гермионы Грейнджер, парень будет поднят от почти военного преступника, до почти военного героя.

Гермиона продолжала пристально смотреть на себя в зеркало туалетного столика. Спустя пару часов придёт Гарри, чтобы сопровождать её к алтарю. Почему организатор свадьбы настаивает на том, чтобы она была готова так рано? Её веки медленно моргают; она почти не спала прошлой ночью и теперь начинает страдать от последствий. Девушка прижимается щекой к ладони и смотрит в пространство.

Стук в дверь вывел Гермиону из сонной задумчивости. Она предполагает, что это Нарцисса начнёт суетиться из-за какой-то незначительной детали. Чистокровная ведьма полностью поддерживает союз Гермионы и Драко. Она нашла запрет на посещение нескольких магазинов на Косой Аллее самым неудобным, и надеется, что, защищая Гермиону, снова улучшит своё общественное положение.

К удивлению Гермионы, в комнату входит не Нарцисса, а Люциус. Внимание отца Драко не так легко завоевать, как суету его матери. Гермиона знает, что он никогда открыто, не выступал против их союза. Драко говорил, что его отец неохотно поддерживает брак, также и то, что, когда Драко впервые сообщил об их помолвке, Люциус проявил непроизвольную магию, настолько мощную, что разбил целый чайный сервиз и Севрскую вазу. После этого откровения Гермиона сделала всё возможное, чтобы избегать главу рода Малфоев, подвиг, который не оказался трудным, поскольку он, похоже, стремится избегать её. Всё это наводит на вопрос, что именно он делает, стоя в дверях её комнаты, сжимая бутылку шампанского и два бокала?

– Мистер Малфой, – Гермиона поднимается на ноги, не желая давать ему преимущества, хотя это мало что даёт, не позволяя исправить разницу в их росте.

– Мисс Грейнджер, – мужчина входит в комнату и дверь за ним закрывается с лёгким щелчком. – Учитывая характер наших будущих отношений, могу я называть вас Гермионой?

Он вежливый. Очень вежливый. Гермионе не нравится это.

– Конечно, и возможно, мне следует называть Вас Отцом? – она не может удержаться, и раздражает его. Мужчина поморщился.

– Люциус, думаю, будет уместнее.

Он поставил бутылку с бокалами на туалетный столик и повернулся к Гермионе. Она удивлена выражением его лица; он выглядит почти нерешительным.

– Чем я могу Вам помочь, Мистер Малф… Люциус?

К её удивлению, он проводит рукой по лицу и отворачивается, показывая ей свой профиль, пока откупоривает шампанское. Это удивительно праздничный звук, учитывая мрачную атмосферу, которую мужчина принёс с собой.

– Лучше выпейте это, – он преподносит ей бокал превосходно охлаждённого шампанского. Гермиона осторожно берёт напиток, и мгновение рассматривает мелкие пузырьки, прежде чем сделать глоток. Напиток вкусный, игристый и сухой. Пузыри лопаются на языке. Девушка делает ещё глоток, наслаждаясь вкусом. К её удивлению, Люциус одним глотком выпивает весь бокал и слегка наклоняется, чтобы наполнить его. Гермиона удивляется, как он умудряется делать это без отрыжки.

– Пейте, – говорит он девушке, снова поднимая свой бокал. И Гермиона делает ещё один осторожный глоток.

– Я очень чувствительна к алкоголю, – она не знает, почему чувствует необходимость объясняться. – Если я выпью слишком много, то не пойду к алтарю, – она прищуривается. – И если это ваш план, Люциус, Вы можете уйти прямо сейчас, – она топает обтянутой шёлком ногой и указывает глазами на дверь.

Люциус игнорирует её.

– О, пожалуйста, Гермиона. Поверьте мне, когда я говорю, что я, по крайней мере, смирился с этим фарсом. На самом деле, я даже вижу в этом свои преимущества.

Он делает паузу, чтобы сделать ещё глоток шампанского.

– Тогда почему Вы здесь? – Гермиона опускает свой бокал. С неё довольно этой странной интерлюдии. Она хмурится. Люциус Малфой покраснел?

– Насколько я понимаю, мой сын не сообщил вам обо всех обычаях, связанных со свадьбой Малфоев.

– Неужели? – Гермиона немедленно ощетинилась. Как он смеет сомневаться в её знаниях? Она потратила недели на изучение чистокровных брачных ритуалов и расспрашивала Драко о каждом аспекте такого союза.

– Я думаю, что вы глубоко ошибаетесь в этом отношении, Мистер… Люциус. Я полностью осознаю необходимые ритуалы. Например: Полуночное очищение, необходимость освежить обереги крови, окружающие поместье в следующее полнолуние, и приведение к присяге домашних эльфов, – девушка самодовольно улыбается ему.

– Браво, – его медленный хлопок так же оскорбителен, как и тон. – Вы успешно запомнили каждый чистокровный брачный ритуал из книг. Вы что, ждёте ещё одного экзамена?

– Нет, – фыркает Гермиона. – Я сдала их уже двенадцать. Почему бы Вам просто не перейти к делу?

– Я бы так и сделал, – огрызается он, – если бы кое-кто перестал меня перебивать.

Гермиона впадает в мятежное молчание и делает ещё глоток шампанского.

– Поскольку мой сын рассказал Вам всё, что нужно знать о наших брачных обычаях, я полагаю, он сообщил Вам о ритуале Primae Noctis*.

Люциус занимает место, которое она освободила по его прибытии, и закидывает одну ногу на другую. Гермиона отворачивается. Она находит Люциуса немного привлекательным. Очевидно, девушка не любит его, но она не застрахована от его внешности. Её глаза бегают по комнате в поисках чего-нибудь безопасного. Она фиксирует их на углу столбика кровати, пока отчаянно ломает голову. В конце концов, она вынуждена признать поражение.

– Не думаю, что знакома с этим ритуалом, – признается она.

– Это особенно архаичная практика, которую, я считаю, соблюдает только наша семья, – он делает паузу, чтобы сделать ещё глоток шампанского. – В свою защиту Драко могу сказать, что мой сын узнал об этом только после того, как были подписаны документы о вашей помолвке. Он заверил меня, что не стал бы настаивать, если бы знал об этой церемонии.

Гермиона теряет интерес к беседе.

– Послушайте, что бы нам не нужно было сделать, давайте просто покончим с этим, мне до смерти надоела вся эта возня. Просто помажьте меня козлиной кровью, или что там Вам нужно сделать, и позвольте мне остаться одной.

– Гермиона, я действительно думаю…

– Честно говоря, Люциус, мне надоели все эти здешние ритуалы. Я действительно не хочу знать суть.

– Отлично.

Люциус встаёт со своей обычной грацией и начинает расстегивать мантию. Гермиона молча наблюдает, как он кладёт тяжёлую парчу на кровать. Затем он снимает галстук. Гермиона никогда не видела его так небрежно одетым и не может не восхищаться гладкой шеей. Однако она начинает беспокоиться, когда он снимает запонки и начинает расстегивать рубашку.

– Что Вы делаете?

– Снимаю рубашку.

– Нужно проводить этот ритуал голым?

– Да, если мы хотим закончить его без того, чтобы моя рубашка окончательно помялась.

Гермиона поражена внезапным и совершенно ужасным подозрением.

– Подождите!

Она вскидывает руку, надеясь предотвратить дальнейшее оголение мужчины.

– Я думал, Вы просто хотите покончить с этим.

Он расстегнул больше половины жемчужных пуговиц, и её взгляду открылась соблазнительная полоска удивительно мускулистой груди.

Гермиона отважно отказывается смотреть на него.

– Я передумала… Я думаю… Мне нужно узнать теоретическую часть, прежде чем осуществлять ритуал на практике!

Люциус делает паузу в своём стриптизе и жестом указывает на её оставленный бокал с шампанским.

– Я настоятельно советую Вам продолжить.

– Просто скажите мне, в чём суть, что я должна делать, – ограниченный запас терпения Гермионы иссяк.

– Проклятый Драко, – бормочет Люциус себе под нос.

Гермиона скрещивает руки на груди и постукивает ногой.

Люциус глубоко вдыхает и поворачивается к окну.

– Ритуал Primae Noctis был введён несколько столетий назад, чтобы сохранить чистоту рода Малфоев, – он поднимает бровь, когда Гермиона фыркает от отвращения. – Раз уж Вы собираетесь, стать частью Малфоев, Мисс Грейнджер, возможно, Вам стоит обуздать своё отвращение к нам. Как я уже говорил, на протяжении тысячелетий чистота ценилась превыше всего. Некоторые семьи приняли наследование по женской линии, чтобы обеспечить продолжение рода. Это, однако, было невозможно для моей семьи.

– Из-за присущего чистокровной культуре сексизма?

– Нет, – его челюсть сжимается, когда он стискивает зубы. – Потому, что за сотни поколений Малфои произвели на свет одного единственного ребенка мужского пола.

– О, – Гермиона этого не знала.

– Primae Noctis защищает родословную в предположении, что семейный патриарх является истинным потомком. Предполагается, что родословная ниже могла быть заражена, – он пристально смотрит на Гермиону, как будто пытается сказать что-то ещё.

Люциус вздыхает. Он явно разочарован, что Гермиона так медленно соображает.

– Primae Noctis служит и для того, чтобы удостовериться, что предполагаемая невеста невинна, и в то же время даёт известному наследнику возможность сохранить родословную.

На этот раз он делает огромный глоток шампанского, его глаза дикие.

– Твою мать! – мозг Гермионы обработал его красочную речь, и она, наконец, сложила два и два. – Вы хотите заняться со мной сексом!

– Ни в коем случае, – Люциус осушает бутылку. – Поверьте мне, Гермиона, я не горю желанием вступать с Вами в интимную близость. Однако, ситуация принуждает к этому.

Гермиона замечает его едва заметную насмешку, чтобы потом использовать против него.

– Уверяю Вас, мистер Малфой, я цела и невинна, как Вы деликатно выразились. Ваш личный целитель уже подтвердил это. Вы глава семьи, конечно, Вы можете отменить этот нелепый ритуал.

Люциус качает головой с выражением искреннего страдания на красивом лице.

– Поверь мне, Гермиона, если бы я мог это исправить, я бы это сделал. Я не хочу, чтобы Драко страдал от того же унижения, что и я. Быть с рогами наставленными собственным отцом… – он замолкает на мгновение, прежде чем взять себя в руки.

– Что..?

Гермиона вскрикивает на его невысказанное предположение.

– Нарцисса… и Ваш отец?

Трудно представить себе, что твердокаменная мать Драко занимается сексом с кем-то, не говоря уже о ритуальном сношении с отцом её жениха.

– Конечно, я был подчинён ритуалу, – Люциус проводит рукой по волосам и тут же приглаживает взъерошенные локоны. – Я думаю, мой отец был очень рад заполучить Нарциссу. Пожалуйста, поверьте мне, Гермиона, я уверяю Вас, что мои намерения никоим образом не похотливы.

– Потому что я Магглорождённая? – огрызается Гермиона.

Она необъяснимо для себя оскорблена тем, что Люциус не хочет спать с ней.

– Нет! – он твёрдо смотрит в её глаза. – Потому, что я нахожу идею сексуального принуждения женщины, которая вдвое моложе меня, морально отвратительной.

– О, – Гермиона постукивает пальцами по губам и невидящим взглядом смотрит на своего будущего тестя. – А что будет, если мы этого не сделаем?

– Опекуны поместья и других наших владений не примут тебя. Ваши дети будут считаться незаконнорождёнными, и ни вы, ни они не сможете получить доступ к семейному хранилищу в Гринготтсе… – он неловко замолкает.

– Что-то ещё?

– Это всего лишь слухи.

Он теребит всё ещё расстегнутые манжеты.

– Насколько я знаю, никто никогда не хотел наблюдать Primae Noctis, так что никто не знает, каковы побочные эффекты.

– Но что, по-Вашему, может случиться? – Гермиона давит.

– Говорят, что любой ребенок родится сквибом.

Гермиона молча смотрит на него. На самом деле её не волнуют деньги Драко, и у неё нет никакого желания снова вступать в Малфой-Мэнор. Но она обещала Драко ребенка. И она предполагала, что их ребенок будет волшебным. Что малыш проживёт всю жизнь, не испытывая тех трудностей и предубеждений, которые довелось испытать Гермионе. Но сквиб? Она не питает иллюзий, в её глазах быть сквибом было бы гораздо хуже, чем родиться магглом. Она смотрит на Люциуса, который не может встретиться с ней взглядом.

– Хорошо, я сделаю это.

*Primae Noctis – Право первой ночи

========== Глава 2 ==========

Она собиралась заняться сексом с Люциусом Малфоем. Гермиона с энтузиазмом опустошает третий бокал шампанского. Люциус призвал ещё две бутылки, и девушка окончательно согласилась переспать с ним. Девушка не была уверена, что головокружение, которое она сейчас испытывала, было вызвано опьянением, или предстоящей дефлорацией. В любом случае, Гермиона была уверенна, что для того, чтобы ритуал состоялся, ей понадобится определённая степень опьянения.

Во всех своих самых смелых мечтах она и представить не могла, что первый раз у неё будет с этим человеком. С Драко она была готова лежать и размышлять об Англии. Она подозревала, что и с его отцом не будет иначе.

С эстетической точки зрения, кандидатура Люциуса более привлекательная. По мнению Гермионы, Драко слишком тощий. Люциус всё ещё не стряхнул с себя остатки мальчишества. С другой стороны, Люциус носит свой многолетний опыт так же удобно, как элегантную одежду. Он больше и шире Драко, его плечи приятно широки на фоне узкой талии. Его руки большие, но изящные, и Гермиона начинает мечтать, как его пальцы в перстнях исследуют её интимные части тела. Он всегда пугал её, но она не может отрицать аристократическую красоту его сурового лица.

Есть что-то восхитительное и изначально неправильное в идее переспать с ним. Мысль о близости с этим человеком, Пожирателем Смерти, вызывает у Гермионы какой-то болезненный трепет. Сделает ли он ей больно? Она должна бояться, но вместо страха её тело сжимается в ожидании, и девушка вынуждена признать ту сторону своей сексуальности, о которой раньше не подозревала.

Он старше, мудрее, опытнее. Конечно, подчинение ему не может принести ничего, кроме удовольствия.

– Я хочу наслаждаться этим, – слова Гермионы, кажется, пугают мужчину, и он хмуро смотрит на неё.

– Прошу прощения?

– Это, – она ступает на шаг ближе к Люциусу, показывая жестом на пространство между их телами, – мой первый раз. Я хочу получить наслаждение от процесса. Вы должны заставить меня наслаждаться этим.

Мужчина сглатывает, и Гермиона зачаровано смотрит, как он чуть не давиться собственным кадыком. Девушка тронута его сдержанностью. Она знает, что это никак не связанно с его собственным браком, он и Нарцисса разведены, и остаются друзьями. Возможно, он сдерживается из-за её статуса крови? Гермиона задумалась над этим на долю секунды и тут же отбросила такую мысль. Наиболее вероятный ответ заключается в том, что врождённое рыцарство запрещает ему навязываться неохотно ложащейся в постель девушке.

– Я думаю, что это будет приятным для нас обоих. Не так ли?

Она кладёт руку ему на грудь, кончиками пальцев слегка касаясь кожи, обнажённой вырезом рубашки. Он отстраняется и поворачивается лицом к лужайке, где полным ходом идут приготовления к её свадьбе с его сыном.

– Мисс Грейнджер… Гермиона, – у него хриплый голос. – Я думаю, что вы не поняли…

– Не поняла что?

Гермиону отвлекает покрой его хорошо сшитых брюк на аккуратном заду. Интересно, работает ли он. Драко упоминал конюшни, где-то, возможно, он ездит верхом… Мысль о мускулистых бедрах Люциуса, обхвативших вспотевшие бока скачущей лошади, делает что-то странное с её внутренностями. Девушка неохотно вытаскивает свои мысли из сточной канавы. Мужчина снова заговорил.

– Боюсь, вы не до конца поняли значение ритуала Primae Noctis в том, что касалось моего брака.

– Я всё поняла, – Гермиона ощетинилась на это предположение о невежестве. – Ваш отец спал с Нарциссой в день Вашей свадьбы.

– Да, – Люциус проводит рукой по платиновым волосам, прежде чем пригладить взъерошенные локоны, – но Вы должны понять, что мой брак с Нарциссой был задуман исключительно по политическим и династическим причинам. Любая близость между нами была бы исключительно для продолжения рода.

Гермиона хмурится, пытаясь понять смысл его красноречивости.

– Боюсь, я не совсем понимаю…

Люциус поворачивается к ней лицом, и Гермиона делает шаг назад. На его лице выражение чистой муки.

– После нашей свадьбы, – выдавил он сквозь стиснутые зубы, – Нарцисса решила подождать и посмотреть, беременна ли она, прежде чем вступить со мной в интимные отношения.

Его лицо вернулось к своей обычной надменной маске, но на бледных щеках расцвели два пятна.

– О, – Гермиона начинает подозревать, но ведь он не имел в виду…

– Драко?

– Я люблю этого мальчика, как родного, – внезапно он, Пожиратель Смерти, которого Гермиона помнит из детства, свирепо рычит и девушка невольно отшатывается. – Вы не будете говорить это Драко, Вы понимаете меня?

– Да, конечно, я не буду, – она качает головой. – На самом деле, это не моё дело. Я польщена Вашей честностью, но не понимаю, зачем Вы мне всё это говорите.

– Мерлинова борода, – мужчина хватается обеими руками за голову. – Вы нарочно тупите? Я думал, Вы славитесь своим интеллектом!

– Я… – Гермиона заикается, она выглядела растерянной.

– После ритуала Primae Noctis Нарцисса забеременела Драко. Между нами не было необходимости в близости. Вы понимаете, что я пытаюсь Вам сказать?

Он смотрит на неё широко раскрытыми глазами, его грудь вздымается от напряжения. Гермиона смотрит на него. Она чувствует, как у неё отвисает челюсть, когда она, в конце концов, складывает кусочки головоломки вместе.

– Так и есть… Вы… Вы девственник? – она шепчет вопрос, как будто кто-то может услышать.

Не говоря ни слова, она протягивает бокал шампанского, чтобы наполнить его, и опускается в шезлонг у окна.

– Сколько Вам лет? – слабым голосом спрашивает она.

Он молчит достаточно долго, и Гермиона думает, что мужчина отказывается отвечать.

– Мне пятьдесят.

– Право, – она делает большой глоток. – Вам никогда не приходило в голову заняться сексом с кем-то другим? Я имею в виду, что Вы привлекательный мужчина, Вы могли бы…

– Я дал обет быть верным своей жене, – его голос ледяной и Гермиона делает глоток шампанского, чтобы скрыть свой дискомфорт.

– Да, конечно… извиняюсь, – она не может этого не сказать. – Но вы с Нарциссой уже много лет в разводе.

– Я не просил Вас анализировать ситуацию, – его голос ледяной, и Гермиона не может винить мужчину за это.

Девушка смущалась, что оставалась девственницей в свои двадцать пять.

– Верно, – она делает ещё один глоток шампанского. При таком количестве алкоголя она потеряет сознание и пропустит мероприятие.

– Прошу прощения, – натянуто произнёс Люциус. – Я, пожалуй, чувствителен, когда дело доходит до недостатка опыта.

– Я Вас прекрасно понимаю, – Гермиона чувствует, что начинает изливать душу. – Тяжело быть единственной среди своих подруг у кого ещё не было секса. Последние несколько лет я чувствовала себя не в своей тарелке, как будто со мной что-то не так. А все остальные наслаждаются этой большой тайной, которую мне не позволено знать.

– Вполне, – сказал Люциус без единой эмоции. – Лично я считаю, что это действие преувеличено.

– Вы так считаете? – Гермиона смотрит на него с разочарованием. – Полагаю, что я всё ещё надеюсь на что-то потрясающее.

Люциус смотрит на девушку так, будто она сказала, что луна станет розовой и приземлиться в саду. Они застыли в неловком молчании.

– Тогда, может, продолжим? – Гермиона посмотрела на часы над каминной полкой. До церемонии оставалось ещё несколько часов, и у неё не было желания провести это время в неловком молчании.

– Очень хорошо, – Люциус делает тяжёлый вздох и подымается на ноги. – Вы первая посетите ванную или я?

– Зачем? – спрашивает она, готовясь к его снисходительности.

Он не разочаровывает.

– Для того, чтобы раздеться, конечно.

– Разве мы не разденем друг друга?

И снова Гермиона наблюдает, как на непроницаемом лице Люциуса проявляются смешанные эмоции.

– Так делают?

Девушка беспомощно пожимает плечами.

– Не знаю, но так показывают по телевизору.

– По телевизору? – Люциус выглядит смущённым. Это почти очаровательно.

– Это маггловская штука.

– Это кажется мне слишком фамильярным.

– Что именно?

– Раздевать друг друга.

– Это менее фамильярно, чем то, что Вы засунете свой пенис в мою вагину.

Они замолкают на некоторое мгновение, пока Гермиона не выпаливает:

– Это глупо.

Она почти видит, как волосы Малфоя шевелятся.

– Уверяю Вас, я не нахожу ничего глупого ни в таком древнем ритуале, как Хогвартс, ни в своей неопытности.

– Не в этом глупость, – Гермиона отмахивается от его беспокойства. – Глупо то, что мы придаём этому такое значение. Это всего лишь секс. Люди занимаются им каждый день.

– Правда? – Люциус сомневается.

– Так и есть, – подтверждает Гермиона, не уверенная, кого из них она пытается убедить. – Мы два взрослых человека, мы вполне можем дать хорошую оценку себе.

– Мы должны, – Люциус пытается придерживаться своего мнения.

Гермиона берёт себя в руки. Ясно, что именно ей придётся взять инициативу в свои руки. Сделав глубокий вдох, она решительно шагнула в личное пространство Люциуса.

– На самом деле это не так уж трудно, – она пытается убедить их обоих. – Начнём с поцелуев.

Гермиона протягивает руки и кладёт их ему на плечи. Он пахнет потрясающе: тепло, пряно и по-мужски. Ей хочется зарыться лицом в его шею и вдохнуть его неповторимый аромат. Она воздерживается. Трудно игнорировать тот факт, что он застыл статуей всё ещё в её объятиях. Девушка приподнимается на цыпочки, чтобы дотянуться до его рта. Их губы в миллиметрах друг от друга. Его теплое дыхание касается её лица, и тепло исходит от его тела, которое затмевает её. Она приоткрывает губы в ожидании поцелуя.

– Я действительно не думаю, что это необходимо, – Люциус удерживает девушку за плечи, чтобы предотвратить движение её лица к своему.

– Но Вы сказали, что мой ребенок может родиться сквибом.

– Я не имею в виду половой акт, очевидно, этого нельзя избежать, но нет необходимости в таких пустяках, как поцелуи.

– Верно, – Гермиона несколько раз крутит на пальце огромное обручальное кольцо, стараясь не обидеться.

Люциус отодвинулся от неё, и она пристально смотрит на него, обдумывая варианты.

– У вас есть особые возражения против поцелуев? – наконец спрашивает она. Люциус хмурится.

– Конечно, нет, но я не понимаю, почему это необходимо для того, чтобы мы исполнили Primae Noctis. Конечно, это достаточно унизительно, что Вы должны иметь со мной связь, не участвуя в других актах близости.

– Вы ведь знаете, что я собиралась переспать с Драко? Если Вам от этого легче, то меня больше тянет к Вам, чем к нему.

– Что? – Люциус выглядит действительно шокированным. – Ты хочешь сказать, что не любишь моего сына?

– Конечно, нет, – Гермиона предполагала, что это будет обсуждаться.

О чём говорил Малфой за обеденным столом?

– Наш брак – удобное соглашение, в котором взаимная выгода перевешивает немного неприятную перспективу секса.

Люциус выглядит менее шокированным этим открытием. Гермиона полагает, что брак по расчёту – распространённая идея в чистокровных кругах.

– Полагаю, вы согласились предоставить наследника в качестве вашей части сделки.

Гермиона кивает.

– И это прекрасно. Я всё равно хочу детей. Хотя не сейчас, что является ещё одной причиной, почему этот ритуал так нелеп. Я по уши забита маггловскими контрацептивами. У меня нет абсолютно никаких шансов забеременеть в ближайшее время, – она склоняет голову набок, обдумывая последствия того, что только что сказала. – Имейте в виду, это всё равно означает, что в какой-то момент мне придётся переспать с Драко.

Она отодвигает эту мысль в сторону. Нет смысла зацикливаться на будущих неприятностях.

Гермиона замолкает, сознавая, что ничего из сказанного не заставило Люциуса почувствовать себя лучше.

– Вы гей? – вопрос вырывается, прежде чем девушка успевает отфильтровать его.

– Что заставило Вас сделать такие выводы? – Люциус требует ответа.

– Ну, в этом есть смысл. Ваша социальная позиция заставляет Вас ощущать себя отстранённым. Вы могли бы втайне радоваться, что ваш отец сделал грязную работу с Нарциссой, и, хотя Вы не можете преследовать свои собственные интересы, Вам, по крайней мере, не нужно заставлять себя спать с женщиной. Вы можете сказать мне, если вы гей, никто не должен скрывать свою сексуальную ориентацию.

– Я не гей!

Девушка немного отступает от его свирепости.

– Возможность для общения просто не возникла, и я не искал её. Неужели это так трудно понять? Вы знаете, не все мы движимы нашими земными побуждениями.

– Я понимаю это, – Гермиона кивает. – Но Вам придётся это сделать сейчас, от этого никуда не деться.

– Мне это известно.

– В таком случае, разве Вы не хотите сделать всё правильно?

Мужчина вздыхает.

– Я не знал, что делаю что-то неправильно.

Гермиона вздыхает.

– Я имею в виду, что мы должны этим наслаждаться, сделать процесс как можно приятнее друг для друга. Так что даже если Вы никогда не сделаете этого снова, а я сделаю это только с Драко, с закрытыми глазами, по крайней мере, у нас будет один незабываемый опыт.

Девушка умоляюще смотрит на него. Она не совсем уверена, когда это стало так важно для неё. Менее чем за час она превратилась из покорной в восторженную. Если у неё есть шанс переспать с Люциусом Малфоем, она хочет, чтобы всё было идеально.

Он смотрит на неё, задумчиво нахмурив брови.

– Я действительно не понимаю Вас, – наконец признался он.

– Никто не знает.

– Я всё ещё не совсем уверен, о чём Вы просите меня, и я ожидаю, что Вам придется взять на себя инициативу и использовать свой опыт из телевидения, но я вижу вашу логику, – он делает глубокий вдох, словно пытаясь привести себя в порядок. – Я готов сделать так, как вы предлагаете.

– Хорошо.

Люциус надел маленькие очки для чтения и вызвал пергамент и перо. Он сел за туалетный столик и выглядит настолько деловито, насколько это вообще возможно в окружении щеток для волос и духов. Его внешность довольно внушительна и напоминает Гермионе о том, как однажды она присутствовала на собрании министерства, на котором присутствовал Люциус. Он ушёл с торговым соглашением, которое министерство планировало расторгнуть, продленным ещё на пять лет на значительно более выгодных условиях. Он был не из тех, с кем Гермионе особенно хотелось вести переговоры. По сравнению с Гермионой Люциус теперь выглядит гораздо счастливее.

– Я предлагаю каждому из нас сформулировать свои основные цели, – он делит свиток на две колонки. – Там, где они взаимно достижимы, мы должны уделять им приоритетное внимание. Где они не будут оговариваться, – Люциус смотрит на Гермиону поверх очков. – Согласны?

– Да, хорошо, – Гермиона всё ещё не уверена, что составление контракта – лучший способ заняться сексом. Но ей приятно видеть, что так Люциус более уверен в себе и, в конце концов, ему придётся трахнуть её.

– Моя главная цель – выполнить ритуал Primae Noctis, – он делает пометку на пергаменте. – Поэтому я обязан… – Люциус замолкает, и на его щеках появляются два красных пятна.

– Эякулировать во мне, – Гермиона услужливо заканчивает предложение.

– Вы можете придержать свой язык? – огрызается Люциус, лихорадочно делая пометки.

– Что? Почему?

– Это чрезвычайно вульгарно, вот почему, – мужчина не осмеливается встречаться с Гермионой взглядом.

Гермиона сдерживает ответ. Вместо этого она спрашивает:

– Тогда, как бы Вы хотели, чтобы я выражалась?

– К примеру, Вы могли бы сказать «достичь своего завершения» вместо «эякулировать во мне», – Люциус подражает её голосу с высокой точностью.

– То есть, Вы хотите, чтобы я разговаривала, как в историческом романе?

– Я просто хочу, чтобы Вы не были столь… грубой, – Люциус продолжает делать пометки, а может что-то рисует.