Текст книги "The Savior (СИ)"

Автор книги: Foggy_Dew

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

«Если к этому моменту он уже был в контракте с Птицей, то мы опоздали. Но если нет – у нас может быть шанс перехватить обоих», – быстро проанализировал ситуацию Олег. – «По официальным данным ближайшее мероприятие, на котором мог появиться Разумовский – благотворительный вечер, устроенный страховой компанией «Согласие», в доме Энгельгардта, что на углу Невского и набережной канала Грибоедова. Но и по менее официальным источникам сегодняшней ранней поездки не предвиделось. Всё же, если Сергей не преминул вмешаться в ход «расследования», значит, у него не было риска засветиться. Возможно, обычная сделка с очередной фирмой. А с другой стороны, он явно торопился – просто так соваться в, в общем-то, пекло Разумовский не станет. Время, в которое случилась та авария, – приблизительно семь утра. Репортаж, хоть и по горячим следам, но снят чуть позже, в семь тридцать, например. Было или нет определённое время для этой встречи Разумовского? Если и было, то часов восемь, не раньше, ибо сделки на скорую руку обычно заключаются в ресторанах. Рестораны-ранние пташки в городе есть, уже за проспектом, и открываются они не раньше восьми часов. Можно поспрашивать владельцев, не заметили ли они чего-нибудь подозрительного. А если точного времени назначено не было, то Сергей мог быть где угодно…»

Все эти мысли пронеслись в голове Волкова за считанные секунды. Чеширка внимательно глядела на экран и вдруг ткнула пальцем прямо в стекло.

– Смотри-ка! Машинка в среднем ряду, серебряная такая. Уж подороже многих выглядит. Как считаешь, чья она?

– Намёк понятен, но у него, как у человека богатого, машин может быть много и самых разных. Вдруг именно сегодня он решил особо не светить и предпочёл… Ну, вон тот тёмно-синий форд? – Олег по примеру навигатора тоже ткнул пальцем. Чеширка закатила глаза.

– Я знаю такую породу людей, как Разумовский. Роскошь для них – это обычная среда обитания, они не могут по-другому. И поэтому полураздолбанная телега – явно не его формат. А заоблачной цены автомобиль – просто мера необходимости, как жизненно важное лекарство. Так что, ищи Разумовского в чём-то, что тянет на несколько миллионов, как минимум, – Алиса закончила речь с необычайно важным видом. Олег раскрыл было рот, чтобы возразить, как за окном раздался отвратительный скрежет, визг шин, звон разбитого стекла и крики.

Они с Чеширкой подбежали к окну и, сорвав с карниза половину занавески, узрели прекрасную аварию. Две машины – серебристый лексус и белая хонда – столкнулись друг с другом, превратившись в месиво из железа и пластика. Очевидцы побежали к столкновению, остальные машины, ловко маневрируя, спешно покидали место ДТП. Олег и Чеширка переглянулись и, мысленно выматерившись, ринулись вниз.

Из белой хонды уже выносили женщину, судя по просторной голубой блузке, надетой на ней, беременную. Трое человек одновременно набирали номер скорой, хотя одна уже сигналила, быстро приближаясь. Ко второй машине протиснулся Олег, локтем убирая остатки стекла из бокового окна. Он и ещё двое крепких мужиков осторожно вытащили из салона рыжеволосого водителя. Левая сторона лица того была залита кровью, сочившейся из виска. Красными пятнами были заляпаны костюм, салон машины, а теперь ещё и одежда спасателей. Руки пострадавшего свисали макаронинами, ноги волочились по земле. Одна из них была неестественно вывернута – перелом.

Пока специалисты торопились к Сергею, Олег сидел рядом, осторожно поддерживая голову пострадавшего. Под пальцами Волкова на шее Сергея едва заметно билась жизнь. Невольно Волков отметил красоту Разумовского, даже в таком состоянии остававшегося утончённо-притягательным. «Какая у него холодная кожа», – ужаснулся Олег, прежде чем спасатели аккуратно подняли искалеченного бизнесмена на носилки. Они несли его так безалаберно, что Олег едва подавил в себе желание схватить рыжего на руки и унести самому куда подальше отсюда.

Вокруг суетились люди: врачи, моментально пронюхавшие об аварии журналисты, сотрудники ДПС, простые зеваки. Олег проследил, куда унесли Сергея и пострадавшую женщину. Машина с беременной уже истошно орала сиреной, отъезжая от места аварии, возле второй же толпилось море людей, слышалось одно и то же имя. Олег раздвинул плечами пару сплетников и вышел к машине. Врач отгонял людей от машины, как мух от ценного экспоната. Репортёры тянулись ко всем, кому могли, своими микрофонами, а очевидцы торопились сунуться в объективы камер, лишь бы засветиться в новостях.

– Только родственники! Только родственники! Нет никого? Всё, уезжаем! – голосил серьёзный врач.

– Стойте! Я родственник! – выкрикнул Олег и резво запрыгнул в машину.

– Свидетельства есть? – хмуро спросил доктор.

«Вот же нарвался на ответственного трудягу».

– Есть, – и Олег нарочито стал рыться в карманах куртки, якобы в поисках паспорта и кошелька с какой-нибудь совместной фотографией с Сергеем, как если бы он был дотошным родственником, всюду таскающим портрет любимого брата с собой. Одновременно боец краем глаза проследил, как навигатор спряталась за углом, и едва доктор неловко повернулся, закрывая двери машины, Чеширка в прямом смысле пустила ему пыль в глаза – кратковременное помутнение сознания. «Ослеплённый» доктор лишь махнул рукой, когда Олег достал свой паспорт, и машина быстро поехала к больнице.

*

Разумовский был не просто раздражён – он был в бешенстве. Фокусы, произошедшие с ним сегодня, сильно напрягали и без того загнанного в угол бизнесмена. Он вёл машину, почти не глядя по сторонам, потому неудивительно, что, идя на обгон, совершенно упустил из виду встречную полосу. Столкновение произошло очень быстро, и Сергея окутала тьма. А он всегда боялся темноты и того, что в ней скрывается.

========== 3. Мир демона ==========

Вокруг него в торжествующем безумном танце извивался неведомый силуэт. Очертаниями он напоминал птицу – покрытый перьями, с длинным клювом, изредка показывающимся из-за огромных чёрных крыльев. Но вдруг танец закончился, и перья вихрем скрыли силуэт. Когда перья улеглись, рассыпавшись серым пеплом, перед Сергеем предстал высокий статный человек в маске чумного доктора. Сергей вздрогнул и машинально потянулся к своей шее. Так и есть: его кулон висел на месте, и раскалённый металл иногда обжигал бледную кожу.

Шурша чёрными крыльями, человек приблизился к Сергею. Разумовский же сидел прямо на полу, упираясь руками в каменные плиты. Оглядевшись, Сергей понял, что находится на каком-то островке посреди краснеющей пустоты. Напротив себя он видел загадочный алтарь из чёрного монолитного камня с высеченными на нём неизвестными науке рунами, со свечами, горевшими фиолетовым пламенем, а с другой – извивающуюся и теряющуюся вдали дорогу, вымощенную плиткой со странными узорами. Разумовский стал отползать назад, но очень быстро упёрся напряжённой спиной в холодную шершавую стену. Сверху каркнул ворон, и тогда Сергей поднял глаза и обомлел.

Перед ним стояла его точная копия, обезображенная, разве что, кривой злой усмешкой на прекрасном лице и полыханием пламени в чёрных глазах с жёлтой радужкой. Рыжие волосы вихрями огня спускались по спине, маска чумного доктора была сдвинута на лоб. В изящных руках, облачённых в длинные кожаные перчатки, человек держал шамберьер. Усмешка превратилась в широкую улыбку, но в этой улыбке не было и капли доброжелательности. Напротив – в ней сквозило само сумасшествие и отчаянная звериная злоба. Тонкие потрескавшиеся губы дрожали, и от этого создавалось впечатление, будто рыжего бьёт клоническая судорога.

– Как славно, что Вы зашли на огонёк! – пропел человек, размахивая огромным хлыстом. – Полагаю, Вам уже всё, что нужно, обо мне рассказали… А если нет, позвольте представиться, демон Птица, к Вашим услугам.

И он чопорно поклонился, как маркиз перед королём в каком-нибудь восемнадцатом веке. Однако театр закончился быстро. Распрямившись, Птица зло сверкнул глазами и свысока глянул на застывшего Сергея.

– Очень хорошо, что Вы безответственный и наивный человек. У Вас просто не хватит сил со мной тягаться, – благосклонная улыбка. – Впрочем, к чему официоз, позволь мне перейти на «ты».

Птица игрался с шамберьером, рассекая им воздух в опасной близости от лица Разумовского, и рассуждал сам с собой о сложившемся положении дел.

– Понимаешь ли, Сергей, сидеть тут взаперти невероятно скучно! И я подумал, раз в Раю совсем перестали следить за дисциплиной… Почему бы мне не воспользоваться шансом? Пока они хлопали глазами, я вырвался из темницы и спокойно перешёл на границу между двумя мирами. Ну а здесь – дело техники. Я подождал, обустроил себе местечко – тебе нравится? – созвал сообщников, а те уже передали амулет в твои ухоженные ручки. Отныне ты моё тело. Повелевая тобой, я смогу, наконец, добраться до самых вершин… Ох, а там уже и до Сферы недалеко!.. Как, ты не знаешь, что такое Сфера?

Сфера, мой друг, это священная побрякушка, в которой сокрыта Сила Сотворения Мира. Погоди, ты и об этом не слышал? Чему вас в школах учат?.. Тогда мотай на ус, Сергей, что Сила Сотворения Мира – это та самая сила, которую Всемогущий использовал для создания этого мира. Птицы и животные, огонь и вода, ангелы и бесы – всё появилось благодаря этой силе. И когда дело дошло до людей, Создатель от греха подальше спрятал Силу в Сфере, созданной из воздуха, воды и льда, и передал её первому человеку, Адаму. Тот, в свою очередь, должен был передать её своему сыну, но не срослось, как помнишь. Ах, ну хоть что-то тебе знакомо. Да, Авель был убит своим же братом, Каином, который хотел заполучить Сферу… Однако у Каина ничего не вышло… Убив брата, – единственного человека, способного держать могущественную штуку в руках, – Каин жестоко просчитался. Волшебный шарик же не подчинялся убийце и обжигал ладони до мяса, стоило только Каину попытаться взять его в руки. В сердцах Каин разбил Сферу, уронив на неё камень… Но вырвавшаяся из Сферы сила наказала сына-убийцу, породив Первейшего демона. Дальнейшая история нас не очень интересует, кроме того факта, что шарик собрался воедино сам по себе, и люди Моисея спрятали его в Красном море… И теперь мы с тобой здесь, чтобы заполучить Сферу и воспользоваться ею по назначению. Ты же не привёл с собой гостей? За нами не следят?

Птица замолчал и снова гневно взглянул на бледного испуганного Разумовского. В голове Сергея всё смешалось. «Какая, к чёрту, Сфера? Какое Сотворение Мира? Господи, что несёт этот псих?! Выпустите меня отсюда, я хочу проснуться!» – снова и снова взывал Разумовский, покуда Птица вещал. Демону не понравилось подобное поведение, он в мгновение ока оказался рядом с Сергеем и, впившись острым ногтем в нежную кожу под подбородком, развернул лицо Разумовского к себе.

– Ты будешь слушать меня, истеричка недоделанная! Никуда ты отсюда не уйдёшь, не выпущу. А будешь сопротивляться – я превращу твою жизнь в кромешный ад, в бесконечный кошмар, брошу на съедение твоим же страхам, сведу с ума и оставлю гнить и трястись от ужаса в стенах заброшенной психушки! Ты этого хочешь?! Или ты хочешь процветания, великолепия, всемирной известности и обожания? – Из гневного голос превратился в медово-приторный. – Ты же мечтаешь о том, чтобы люди носили тебя на руках и воспевали твоё имя в одах… И они будут это делать, только предоставь мне возможность управлять тобой… Мы вместе добьёмся тех высот, о которых ты и помыслить не мог… Если, конечно, придём к консенсусу.

Глаза Птицы опасно сощурились. Их матовая чернота ничего не отражала, и Сергей совсем растерялся. Он смотрел на Птицу – и будто заглядывал в бездну, молчаливо призывающую прыгнуть. Вокруг них занялось горячее пламя, охватывающее островок гибкими петлями пожара. Слёзы покатились из глаз Сергея, и он, скрипнув зубами, издал не то всхлип, не то вскрик и резко поднялся на ноги. Колени подогнулись, правое даже хрустнуло, но Разумовский не обратил на это внимания. Он бросился бежать прочь из-под красного гнетущего неба, но каменная тропа под его ногами начала крошиться, а плиты отваливались и падали вниз, исчезая в пламени. Позади Сергея клокотал сатанинский издевательский смех, срывающийся на визг, похожий на лай гиены; вокруг шумел огонь. Но Разумовский и не думал останавливаться – он ловко сигал с плиты на плиту и даже видел противоположный край моста и стоящего на мосту – совсем уж неожиданность – огромного чёрного волка, запрокинувшего мощную голову и громко воющего на красную луну. На секунду Разумовскому показалось, что кто-то зовёт его… Но тихий человеческий голос потонул в грохоте смеха и отчаянном вое хищника.

*

«Надо же, я уж хотел разворачивать операцию по поимке Разумовского, а тут эта рыжая обезьяна сама прыгает мне в руки», – так рассуждал Олег, глядя в окно в палате Сергея. Чеширка всё ещё держала гипнотическую пыль в воздухе, дабы не возникло лишних вопросов. Ленивая феечка пустила пыль по вентиляции, и весь штат больницы оказался подчинён воле Олега и его навигатора. Это выиграло Волкову какое-то время.

Перебинтованный Разумовский лежал на койке, почти сливаясь с белыми постельными принадлежностями. Только рыжие патлы разметались по подушке, обозначая присутствие здесь пострадавшего. Олег слышал тихий шум приборов и особенно внимательно прислушивался к аппарату, пищащему в такт биению сердца Сергея. Медленно и как бы нехотя, но всё же сердце бизнесмена билось, оставляя шанс надеяться на лучшее. Волков отвернулся от окна и завесил его прозрачным тюлем, хоть в этом не было ни смысла, ни необходимости.

Нужно было проверить одну догадку. Волк подошёл к койке и слегка откинул одеяло. На шее Сергея, чуть съехав в сторону, висела чёрная верёвка. Олег двумя пальцами потянулся к ней и осторожно вытащил из-под больничного балахона серебряную подвеску. Едва на свет показалась маска Чумного Доктора, Олег сдавленно застонал. Они с Чеширкой опоздали, и Сергей уже заключил контракт. Настоящая игра грозит начаться, стоит только Разумовскому прийти в себя. Олег осторожно вернул кулон на место, коснувшись бившихся под кожей Разумовского жил, как вдруг заметил красное пятно на груди Сергея. Повинуясь странному желанию, Олег чуть отодвинул ткань одежды и увидел ожог, по форме полностью совпадающий с подвеской из серебра. «Твою мать», – выругался Олег. – «Эта хреновина реально опасна!» Он провёл пальцем по красному, чуть выпуклому ожогу и поморщился. Повреждение портило общий впечатляющий вид, так что Олегу стало даже обидно за Сергея. Волков случайно оттянул край ворота ещё больше и фыркнул – ожоги были меньшей из бед. Полоски шрамов, рассекающие грудь Сергея, являли собой куда большую проблему.

В этот момент в комнату влетела Чеширка.

– Хэй, Ромео, поцелуй уже свою Джульетту, – не преминула пошутить противная навигатор. Олег быстро разогнулся и поправил постель Сергея, после чего отпрянул от койки, снова заняв место у окна.

– Да ну его, Спящая красавица хренова, – рявкнул Олег. Он привык к подобным выпадам Чеширки, но в этот раз шутка болезненно задела угрюмого бойца.

– Так спаси её от проклятия, Прекрасный принц! – заливалась Чеширка, картинно хватаясь за бока и сгибаясь от смеха. Однако веселилась она недолго и, спланировав ближе к бойцу, присела на монитор ближайшего аппарата.

– Слушай, так что делать будем, когда он очухается? Как ты объяснишь ему происходящее? – Чеширка взглянула на Сергея и накрутила на палец прядь зелёных волос.

– Я что-нибудь придумаю. Или ты пустишь в ход гипноз, – машинально отреагировал Олег, чувствуя, как вдруг на него накатывается усталость.

– Во-первых, это энергозатратно. Во-вторых, незаконно. В-третьих, ты реально считаешь, что Птица не прочухает подвох? – Чеширка скептически изогнула бровь и косо взглянула на Олега. Боец хрустнул костяшками, от чего навигатор сморщилась.

По сути фея была, конечно, права. Но Олегу не хотелось так просто и быстро отпускать Разумовского гулять по Санкт-Петербургу. Дело, несомненно, заключалось в одержимости Птицей, однако что-то ещё, что-то едва ли не личное удерживало Волкова рядом с рыжим подопечным. Втираться тому в доверие Олегу почему-то не хотелось. Напротив, хотелось искренне подружиться с Разумовским, пусть даже тот и станет использовать Волкова в своих целях. Возможно, если он узнает Разумовского поближе, то будет проще отделить человека от демона. Да и сам Сергей сможет за кого-то цепляться…

Олег потёр пальцами виски и закрыл глаза. Часы показывали пол-второго. Они пробыли в больнице совсем мало, да и проснулся Олег недавно – в двенадцать. Но ему казалось, что в тело налили свинца, и теперь он не в силах пошевелить и пальцем. Усталость сковала мозг, и Волков потянулся к шее, нащупывая там амулет. Он вытащил на свет свою подвеску – волчья голова, скреплённая с клыком. На обратной стороне выгравирована руна солнца – символ бойца Защитной Гвардии Рая. Олег сжал подвеску в кулак, нагревая её своим теплом. По телу будто пробежал электрический заряд, и Волков открыл глаза, пряча под рубашкой подвеску.

– Надо бы мне подремать. Ног не чувствую, – сказал, садясь на стул рядом с койкой, Олег.

– Ты же только недавно встал! – возмутилась Чеширка. Краем сознания Олег согласился с ней, ведь и правда недавно проснулся… Но другая, куда более весомая, нежели упрямая навигатор, сила потянула Олега в свои объятия. Чеширка видела, как безвольно вдруг опустилась голова бойца и в ужасе подлетела к нему, хлопая ладошками по щекам. Безрезультатно – Волков уснул и уснул надолго. Слушая мерное дыхание двух мужчин, Чеширка горестно вздохнула сама и уселась на плечо Олега, телекинезом закрыв палату на замок.

*

Сергей падал. Он с ужасающей скоростью летел вниз, проклиная самого себя за невнимательность. Один раз отвернулся на звук, кто-то его позвал, понимаете ли! И тут же плитка улетела из-под ног, а вместе с ней и раскрывший рот бизнесмен. Самое странное, что подметил, падая, Сергей – отсутствие страха. Он готов был чуть ли не скептически скрестить руки на груди, ожидая сильного столкновения с землёй. Но та приближаться не спешила.

Посмеиваясь где-то в глубине души над самим же собой, Сергей прокручивал в голове диалог с Птицей. «Вот на что я нарвался, когда поехал к ТЮЗу», – фыркнул Разумовский. – «А ведь интуиция предупреждала, что ничего хорошего из этого не выйдет. Повадился на белую птичку, вот умница. Прав был демон – я наивный и бестолковый человек. Но это не значит, что я сдам себя в аренду какому-то психу! Нет уж, я найду выход из этой дыры, не будь я Сергей Разумовский!»

Он готов был вещать сам себе ещё долго, но тут воздух вокруг зашумел сильнее, став горячей прежнего, и Разумовский влетел в кучу чего-то мягкого и шелковистого, лихорадочно размахивая руками. Спустя мгновение он вынырнул из спасительной кучи, чихая и отряхиваясь. Оказалось, что он рухнул в яму с перьями, подозрительно смахивающими на перья с крыльев сумасшедшего засранца. Разумовский быстро вытащил кучу мусора из своей головы и, отплёвываясь, вскочил на ноги. Ему вдруг показалось, что за ним наблюдают. Резко повернув голову вправо, Сергей стал лихорадочно шарить глазами по отвесной стене, припорошённой красной пылью. В расщелине этой стены вдруг блеснуло два огонька.

– Кто там?! – рявкнул Сергей. – Покажись, трус!

Из расщелины спокойно и величаво вышел уже знакомый Разумовскому чёрный волк. Он мягко ступал, аккуратно обходя острые камни и осколки стекла. Чёрная шерсть лоснилась в красноватом свете, создавая впечатление, будто зверь обрызган кровью. Блестящие глаза смотрели на испуганного человека почти снисходительно, с немым ответом на истеричный вопрос. Волк прошёл мимо, задевая Сергея пушистым хвостом. Не зная, как ещё расценить этот жест, Разумовский пошёл следом.

Зверь уверенно вёл Сергея вперёд, почти не останавливаясь. Вокруг них возвышались красные горы, каменные столбы, похожие на столбы Долины Смерти. Красный песок вихрями завивался под ногами путников, то и дело норовя попасть в глаза. Пыль оседала на шерсти волка и одежде Сергея, но они продолжали идти. Воздух сгустился, ходил волнами от жара, который испускала жестокая земля. С сухих, жухлых веток редких, непонятно как выросших здесь деревьев раздавались голодные вскрики воронов и коршунов; в раскалённой вышине парили стервятники. Волк изредка поворачивал голову и рычал, отпугивая пернатых тварей.

Спустя какое-то время они покинули красный каньон и оказались в низине. Окружённая с трёх сторон грядами гор низина показалась перед взором Сергея внезапно. Он остановился и неловко окликнул волка, осторожно спускающегося к мелкому озеру, лениво плескавшемуся на дне долины. Зверь, занеся лапу над очередным камнем, обернулся и нетерпеливо мотнул головой, торопя Сергея. Разумовский нерешительно приблизился и тоже стал спускаться, вздрагивая, когда камни выскальзывали из-под его ног.

Они спустились к озеру. В его бордовой глубине Сергей заметил белое сияние. Волк топтался на берегу, словно боясь идти дальше, хотя было ясно, что надо нырять.

– Я дальше сам справлюсь, спасибо, – Разумовский неловко потрепал волка за загривок, пытаясь выразить благодарность. «Какой красивый. И шерсть такая – густая, но нежная…» – замечтался Сергей, перебирая пряди. Чёрный волк дёрнул головой и как-то досадливо заскулил, будто не принимая телячьи нежности, и Разумовский опомнился. Зверь боднул Сергея головой в бедро (выше не получалось) и доверительно глянул ему в глаза. Разумовский кивнул и вошёл в воду. Моментально намокшая одежда потянула его вниз уже через секунду, и воды сомкнулись над головой Сергея, не успевшего и крикнуть. Он едва разглядел белёсое сияние и стал двигаться к нему, но вдруг его подхватил мощный поток, понесший в сторону света. Вспышка приближалась, покуда не ослепила Сергея совсем.

Он проснулся.

========== 4. Акакий, Ибрагим, Лаврентий… ==========

Сергей резко открыл глаза. Белизна больничной палаты ослепила его, и он хотел было снова зажмуриться, но испугался и натянул на лицо одеяло, закрываясь от беспощадного света. Ему совсем не хотелось закрывать глаза. Он боялся, что психованный демон найдёт его, стоит только… «Веки смежить… Так эта женщина и была посланницей Птицы. Можно было догадаться – вся в чёрном, говорит будто родилась лет двести назад… Вот я олух!» – досада, которую испытывал сейчас рыжеволосый, не шла ни в какое сравнение с другими переполнявшими Сергея чувствами. Под одеялом быстро стало очень душно, и Разумовский вынырнул обратно, постепенно привыкая к дневному свету.

Он огляделся и даже приподнялся на локтях, стараясь по виду за окном понять, где находится. Но за стеклом тихо шелестела листва деревьев, плотным щитом скрывавшая остальные виды. Никаких мало-мальски известных опознавательных знаков Сергей не приметил и тихо вздохнул, смирившись с судьбой. В правом ухе зажужжало. «Я что, с ума схожу? Немудрено с такими-то снами», – фыркнул про себя Разумовский. – «В каком ухе у меня пищит?» Он повернул голову и едва не подпрыгнул от неожиданности.

Рядом на стуле сидел человек. Темноволосый мужчина, по виду не сильно старше самого Сергея. Он был одет в обязательный белый больничный халат, под которым виднелись серая рубашка и чёрные джинсы, стёртые на коленях. Руки парня были сцеплены в замок, а голова неестественно клонилась вниз. «Не припоминаю вообще, кто это может быть», – нахмурился Разумовский. Он потянул было руку к посетителю, но плечо пронзила боль, и Сергей застонал сквозь стиснутые зубы.

К нему медленно возвращалась память о случившемся. Вот он несётся прочь от театра, вот выезжает на встречку. Белая машина на полном ходу врезается в лексус, сильный удар, запоздавшие подушки безопасности. Горячее и липкое заливает лицо и новый костюм. Обидно. Потом – совсем как в тумане. Буквально на секунду он пришёл в себя почти сразу после столкновения, когда его выносили из машины. Сильные и одновременно заботливые руки, придерживающие голову. Тёплые ладони, которыми человек машинально пытался вытереть обильные потоки крови. Тогда Сергей закрыл глаза в немой благодарности, проваливаясь в небытие, но успев разглядеть серебристую побрякушку на шее спасителя – волчью голову, кажется…

Разумовский снова повернулся к сидящему рядом с ним мужчине и попытался окликнуть его. Ответа не было, хотя брюнет пошевелился, как-то досадливо мотнув головой. Сергей не терял надежды разбудить соседа и периодически взывал к нему. От скуки Разумовский стал вспоминать имена и по очереди выкрикивать их, надеясь, что товарищ услышит и отзовётся на какую-нибудь из предложенных кличек.

*

Красная кисея затянула всё перед глазами Олега, стоило тому поддаться искушению и заснуть. Он оказался возле какой-то арки, наполненной светом. Над ней висел, мерно раскачиваясь, золотой колокол. Волков поднял голову, но почувствовал, что что-то не так. Он хотел было поднести к лицу руки и посмотреть на ладони, однако нечто ему мешало. Опустив голову, Олег подумал, что во сне его сделали карликом, так как земля была ближе ожидаемого. Он сделал шаг вперёд, но тут же остановился. Он переставил четыре конечности вместо привычных двух.

Возле себя Олег заметил лужу и подошёл к ней, внутренне сжимаясь. Из мутной воды на него испуганными глазами глядел чёрный волк. Олег отпрянул от лужи и затряс головой. «Нет, этого не может быть… Хотя, это всё сон, просто сон! Сон!» – и он яростно завыл, запрокинув голову. Краем глаза он вдруг заметил человека, бегущего к нему по разваливающемуся мосту, и резко оборвал вой. Олег видел рыжие волосы, вздымающиеся от быстрого бега, и ему подумалось, что это Сергей Разумовский… «Но что бы ему здесь делать? Или, напротив, что я делаю в его сне?»

Волк-Олег кинулся было Сергею навстречу, однако плитка выскользнула из-под ног рыжеволосого, и тот стал падать вниз, стремительно исчезая во тьме. Волк заметался по краю моста и завертелся на месте, выискивая глазами спуск или хотя бы какое-то его подобие. За белеющей аркой обнаружилась полуразваленная лестница, пригодная, впрочем, для того, чтобы сбежать по ней вниз. Олег ринулся по ступенькам, огибая опасные выступы и перепрыгивая обвалившиеся участки; он торопился достигнуть дна пропасти раньше, чем это сделает Сергей.

Оказавшись внизу, Волк приметил яму, полную чёрных перьев. От них несло вонью птицы-падальщика, и зверь не сдержал злого рычания. Низкий рык вырвался из глубины волчьей глотки, и вдруг с неба прямиком в яму рухнул Сергей. Олег усмехнулся про себя, невольно сравнив Разумовского с бесформенным мешком картошки. Волк скрывался в трещине, прошедшей вверх по стене. Пока Сергей приходил в себя, Олег думал, стоит ли ему показываться рыжему на глаза. Однако тот уже сам заметил Волка и истошно завопил.

Сморщившись от довольно неприятного волчьему уху звука, Олег вышел на свет. Глаза резала нестерпимая краснота окружающего места, но откуда-то издалека доносился свежий аромат, похожий на запах озонированного воздуха после грозы. Волк поспешил в ту сторону, взмахом хвоста приказав Сергею следовать за ним.

«Сергея необходимо вытащить отсюда. Наверняка в это подобие ада его заманил Птица. И драпал с такой заячьей скоростью Разумовский, несомненно, от него. Но это исключительно их дело, так почему же я тоже тут? И почему я хренов волк, а не человек?» – Олег в обличье волка уверенно бежал вперёд, краем глаза следя за тем, чтобы Сергей не отставал. Изредка волк клацал зубами в сторону приставучих стервятников, надменно кружащихся над ними и явно намеревающихся заклевать путников до смерти.

Но каньон закончился, и Олег, наконец, почувствовал, что запах стал очень сильным, словно действительно здесь минуту назад закончилась гроза. Он раздвинул чахлые кустики травы носом и увидел низину, на дне которой слабо обозначалось тёмным пятном озеро. От него и исходил грозовой аромат. Волк, не медля более, побежал вниз. Сергей же замер на краю, и Олегу пришлось рыкнуть, чтобы тот поторопился. «Вот же тормоз, блин. Я его спасаю, а он тут застыл как истукан. Головой стукнулся сильно, бедняга», – ядовито «пожалел» своего спутника Волков.

Они спустились к озеру, и Олег увидел серебристое сияние на дне. «Сергею туда, а мне надо вернуться к той арке с колоколом», – рассудил Волк. Откуда он это знал и понимал, Олег понятия не имел, но наитие и интуиция его никогда не подводили. Впрочем, он жалел, что здесь нет Чеширки. Она бы вычислила путь немедленно, даже если бы пришлось искать дорогу в дебрях чьего-то сознания.

Волк размял передние лапы и боднул Сергея головой в бок (выше не получалось). Разумовский посмотрел на него сверху вниз – Волк сильно смутился – и небрежно потрепал за мощный загривок, обронив слова благодарности. Олегу не понравился этот жест, и он дёрнул головой, отшатываясь от бизнесмена. «Тьфу, нежности. Мы же мужики, противно!» – злобно зашипел Олег, путаясь в собственных мыслях. Волку понравилось, как тонкие пальцы перебирают густую жёсткую шерсть, а вот Олег, застрявший в теле зверя, смутился и разозлился на самого себя.

Едва Сергей скрылся в бордовой глубине, Волк, тоскливо заскулив, побрёл обратно. Он шёл, подгибая лапы, потому что земля сильно жгла шершавые подушечки, потрескавшиеся от прикосновений к раскалённым камням. Птицы уже не обращали на зверя внимания, хотя тот и продолжал рычать на них. Добравшись до арки с колоколом, Волк взглянул на противоположную сторону моста. Там никого не было, только воронка из чёрных облаков, скрывавшая алтарь. «И всё-таки, что я здесь делал?..» – последний раз спросил себя Олег, прежде чем переступить порог арки и вернуться в реальность.

*

– Олег! – в очередной раз наугад крикнул Сергей, и с радостью заметил, что посетитель очнулся. Брюнет поднял голову и захлопал слегка затуманенными от сна карими глазами. После – размял шею, отвратительно ею хрустя, и наконец повернулся к Сергею.

– Откуда Вам известно моё имя? – строго спросил парень, нахмурив брови. Сергей усмехнулся.

– Мне было скучно, и я просто гадал. На Акакия, Ибрагима, Лаврентия, Степана, Филимона и Афоню ты не откликнулся. Тогда я перешёл к более простым именам, перепробовал Игоря, Антона, Владислава, Виктора, Бориса, Николая и кучу кого ещё. Когда отчаялся, брякнул «Олег», и тут – бац! – ты проснулся! – Разумовский радостно улыбнулся. Почему-то теперь, когда спящий посетитель всё-таки оказался живым, настроение бизнесмена поднялось, ему даже захотелось рассмеяться, но он пресёк в себе неуместное желание.

Его собеседник был явно растерян. Он закинул руку за голову и прошёлся ею по затылку. Парень явно что-то вычислял в уме, а Сергей воспользовался этой заминкой, чтобы получше рассмотреть посетителя. Тот был весьма хорош: сильные накачанные в меру руки, подтянутая фигура, выдававшая блестящую физическую подготовку, длинные ноги. Лицо казалось строгим из-за волевого подбородка и прямого носа, но сейчас Олег выглядел настолько растерянным, что создавал впечатление почти ребёнка. Вон, даже брови изогнулись вопросительным домиком, совсем как у пятилетнего малыша, потерявшего любимого плюшевого мишку.