Текст книги "Мистер Фермер. В объятиях тьмы! (СИ)"

Автор книги: Focsker

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Глава 24

Свирепый Рык, с опаской, взглядом провожал заходящих внутрь его крепости носорогов. Твари огромных размеров, с толстой, грубой кожей, словно сталь. От топота их здоровенных ног дрожала земля, поднималась пыль. «Шланги» самцов носорога, словно второй хвост болтались под их кельтами, юбками, что носили мужчины. Груди самок – настоящие бидоны, выглядели не менее внушительно, чем здоровые, каждая как наковальня, половинки их задниц. В отличии от мужчин, женщины носороги почти не носили брони, одежды. Они исполняли в войске Королевы роль метательниц «пращи», снаряды которых были размером с мою голову. Они прикрывали свои гениталии узкими полосками перетянутой кары. Стринги в средневековом исполнении выглядели очень и очень страшно. Особенно, когда по размеру явно не подходили своей носительнице и впивались туда, куда целиком может пролезть человеческая голова.

Семейство носорогов, в котором каждый размером с огра, являлось особой кастой при дворе Прародительницы. Они имели собственных слуг, из числа мелких ушастых пустынных лис, собственный скот в виде стада верблюдов, пригнанного из пустыни, а так же собственную мебель. Ростом глава семейства носорогов всего на метр превосходил и без того здоровенного Волколака, но вот в плечах… Свирепый рык, его талия и выпирающий в обхвате животик, для Кван-го(Главе семейства Го, носорогов), был примерно с напряжённый бицепс. Когда тот проходил мимо нас, почтенно приклоняя свой рог перед Королевой, даже свирепый, опустив уши и хвост, глядел на него с опаской. Про себя молчу. Вибрация, исходящая от его тяжёлых шагов, чуть ли не на сантиметр подбрасывала меня от земли. Просто здоровенная машина для убийств, для подавления всего живого, а ведь он ещё и нёс с собой оружие, владению коему так же обучался. Потому-то семье этих гигантов и полагались особые условия. Одна лишь их пятёрка, в случае угрозы, могла в гордом одиночестве к херам собачим раздавить отряд верблюжьих наездников, растоптать сотни мечников или копейщиков, или, как было в Абу-Хайра, расчистить путь через толпы нежити.

Пройдя мимо нас, младшая из дочерей Носорога Го остановилась, затем, обернувшись, оценивающе взглянула на Свирепого.

– Моё почтение, брутальный волк… – Заинтересовано кинула она в сторону Свирепого, от чего воин ссутулился ещё сильнее. Он испугался.

– Тебе дом тут ещё нужен? – Спросил я.

– К чёрту… лучше на улице жить буду. – Тихо, чтоб его не слышали, произнёс Рык.

Вся крепость стала одним, большим домом для семейства носорогов. За стенами торопливо расставляли шатры их слуги. Все как один одетые в тряпки, худые, замученные. Их одежда, редкий мех, совершенно не годилась для выживания в здешних условиях. Сейчас мы находились у гор, температура днём едва достигала десяти-двенадцати градусов, а ночью могла спокойно опуститься ниже нуля. Если оставить пустынных жителей в том виде, в котором они прибыли, многие могут с непривычки околеть, заболеть и, в последствии, умереть.

– Королева. – Обратился я к дроу, завязавшей о чём-то разговор с главой семьи Го.

– Мой король? – Обратилась ко мне дроу. Услышав это, Го, тут же приклонив оба колена, опустил голову, что-то промычав в мою сторону. Сын здоровяка поступил так же, женщины, целуя землю и опустив глаза, рогами уперлись в землю. Нет предела их уважения к семьям дроу.

– Передайте тем, кто останется у гор, пусть рубят деревья на дрова, жгут костры и ночуют у пламени. Ночью здесь довольно холодно, если не позаботятся о теплой одежде, ночлеге и обогреве – многие умрут. – Полупоклоном ответив здоровякам, говорю я, получая слова благодарности от дроу и Го.

– Вашим людям есть что есть? – Тавтология в моём вопросе смутила дроу.

– Кому? – переспросила дроу.

– Слугам. – Поправил я себя.

– М-м-ы-ы спра-вим-ся… – Членораздельно протянул Го. Уверенный в себе, здоровый и пузатый носорог выглядел упитанным. Того же не скажешь об окружавших его лисицах, многими из которых являлись худые, облезлые, женщины с множеством старых шрамов от плетей на своих спинах. Их угрюмые лица, худощавый вид, слегка подстегнули во мне гнев, из-за чего я едва сдержался, чтобы не нагрубить.

Поговорив немного со Свирепым, выделяю из его группы несколько хищников, специализирующихся на речной охоте. Оставляю их при себе, добавляю к ним часть кролли из отрядов инквизиции. Отобранные мною ушастые парни, умельцы на все руки, к тому же, куда послушней, чем му и выдры – не станут конфликтовать с хищниками. Сначала я создам сети, затем вместе с ними обучу наших гостей озёрной охоте. Озёра здесь большие, наверняка и рыбы там много, только хищники имели сети, но жили не так уж и хорошо, нуждались в провианте, а значит рыба могла стоять на таком отдалении от берега, на котором неводом или сетями её не достать. Потому, следующим этапом будет массовый крафт удочек, возможно даже рыболовных лодок. Хочу я того или нет, мне придётся остаться в этой крепости, помочь гостям разместиться и обустроиться.

– Шаман, они зло, не помогайте этим…

– Заткнись. – Перебила шептавшего мне на ухо Меллэра дроу. – Я в Мрачное Столетие натерпелась этих ваших «они зло». Сколько лет прошло, две тысячи, три? Не надоело?

– Вы…

– Меллэр, я услышал вас, прошу, прекратите. – Произнёс я, и эльф послушно заткнулся. Иш какой расист сыскался. Правду говорят, голубоглазые блондины красавчики опасны для общества. Сейчас эльфы, их презрительные взгляды, направленные в сторону дроу, создавали опасность для начала нового конфликта. Потому я вынуждено отправляю их обратно к Цветку Древа Жизни. Вместе с ними(что б провели до деревни) прошу Прародительницу отправить к моей деревне неспособных к физическому труду беременных женщин, стариков и грудных детей. Подобных нужно защитить. Ужасным известием стал факт, что во время странствия многие беременные предпочли прибегнуть к тёмной магии, убить детей в утробе. Так же многие младенцы во время странствий погибли от голода, ужасных условий и сопровождавших кочующий народ болезней. То же коснулось и стариков. Большинство тех, кто не мог позаботиться о себе сам, погибло.

Используя остатки имевшейся у нас провизии, я немедленно велю накормить последних из матерей всеми имеющимися средствами, пусть даже молоком хищных самок. Дети, они ни в чём не виноваты, и смерть их зловещим эхом может откликнуться в нашей дальнейшей жизни.

Больше часа мучавшись от головных болей, в момент размещения первых из мигрантов, за пределами крепости, у церковного оплота меня находит Эсфея. За спиной её, вооружившись мечом, угрожающе стоит Зуриэль.

– Меч души… у неё всегда он был, а я только сейчас его заметила… – От моих слов Зуриэль не повела и глазом. Она в разы устойчивее, чем её вспыльчивая госпожа.

– Матвей, Богиня Эсфеи, мать Астаопы, часть её силы сейчас где-то рядом, я чувствую. Скажи, чтобы они отдали нам богиню, отпустили небесную дочь. – Слова Зуриэль, я в точности переозвучиваю прекрасно понимающей нас дроу.

– Боги, какие ещё боги? Будь среди нас подобные – не ходили бы мы по земле… – Рассмеявшись, повисла на моём плече тёмная. – Любимый, из какого они племени, культа? Я чувствую в них безграничный магический потенциал, но умения их на уровне раба, что вилами над полем навоз разбрасывает. Вроде и опасен, но не убедителен…

Эсфея начинает закипать, я, добавив голосу печали, прижав к себе дроу, с ноткой секретности рассказываю кто и что такое Астаопа. Богиня, дитя… причина, по которой мне помогают Эсфея с Зуриэль, а так же проблема. Проблема, как оказалось, не только для меня, но и для дроу. Прародительница отвела нас к Астаопе, вернее к тому, что осталось от неё после долгих, длившихся почти что год, пыток и экспериментов. Дроу, эльфы прозвали их слугами тьмы не просто так, и сторона их зловещая клеймом сломанной психики отозвалась на оставшейся от Астаопы личности.

Везли её в закрытом шатре, прикованной магическими цепями к особой, пропитанной и укрепленной маной телеге. Подопытная номер «0». Существо, чьё обезглавленное тело отрастило себе голову, а голова смогла вырастить новое тело. Именно она, ½ части единого целого тела, причиной вспыхнувшей в Абу-Хайра эпидемии, превратившей пустыню в обитель мертвецов.

– Пожалуйста… п… пожалуйста… мне больно, пожалуйста… – На момент когда мы её обнаружили, в животе Астаопы, виднелась огромная дыра, её извлеченный желудок, кишки, изучала приставленная к ней группа алхимиков.

Видя дитя своё в столь ужасном положении, Эсфея тут же попыталась кинуться ей на помощь, в следующий миг так же, как и Зуриэль немногим ранее, оказавшись у ног Прародительницы.

– Вы… чёртовы дьявопоклонники, мучители… – Рыча с пеной у рта и ненавистью в глазах, кричала Эсфея.

– Мы? Из-за этой дряни погибло более двадцати тысяч невинных, и неизвестно, сколько ещё умрёт. – Оправдываясь передо мной, воскликнула дроу. – Я должна была узнать причину эпидемии, а после найти антидот!

– Да она же проклята… видно ведь, проклятье в её крови, опустите её, отпустите! – Тело Антиопы перестало слушаться, крик сменился на мычание. Дроу подавила её, растерянная, вновь взглянула на подопытную. Она с ног до головы ту оглядела, используя магию, какие-то заклятия, что-то бубня, отрицательно кивала. Королева ничего не видела.

– Позволь Эсфее помочь. – Обратился к дроу, и уже в следующую секунду тёмная, своими руками исцелив бессознательное божество, вручила той колбу с кровью, перемешанной с плотью.

– Любой, кто выпьет – становится одержимый демонами – измени это. Тогда я поверю, что ты хоть что-то можешь, и подпущу тебя к ней. – Небрежно кинула в сторону богини дроу.

Мгновение, пальцы Эсфеи лишь коснулись колбы, та, словно пустая, звенит, отзываясь вибрацией внутри сосуда, после чего божество заявляет: «Всё готово»

Дроу не верит, в её глазах читается, что ключ к спасению её народа не мог быть столь простым, магия, сотворённая Эсфеей оказалась слишком банальной и элементарной.

– Корни хаоса, Аид, это его рук дела, победить эту скверно не сложно…

– Брехня… Что ещё за Аид, как ты очистила кровь от скверны так быстро? Издеваешься надо мной, это твоих рук дело⁈ – Личная обида за свой народ, за своих детей, братьев, сестёр заставила дроу схватиться за оружие. Расправа, в глазах её читалось желанием показательно, чтобы все и каждый видел, как наказывают причастных к величайшему из ужасов, увиденных дроу. – Молись, чтобы твоя регенерации оказалась такой же как и у этой суки, а не то…

Едва рука Прародительница занесла над собой кинжал, как я выхватив колбу, тут же направил её в свою сторону и…

– Матвей! – Пискнула Зуриэль.

– Милый? – Испугано крикнула дроу.

Выпить содержимое мне естественно никто не дал. Я даже не моргнул, как Зуриэль, обхватив меня за тело, тянула в одну сторону, а дроу, руками схватившись за мои пальцы, пыталась их разжать.

– Верь ей. – Концентрируя в кулаке энергию, готовясь моментально разрушить стекло, угрожая себе порезами и заражением, говорю я. Они, даже используя остановку времени, не смогли разжать моих пальцев, а значит у меня ещё есть шанс предотвратить конфликт. Эсфея, древний бог, одержимый желанием спасти своё единственное дитя. Сейчас, находясь в этом мире, с нами, имея лишь частичку от прошлого «я» своей дочери. Единственное, чего может желать богиня, так это победить слуг Кузнеца, вернув недостающий фрагмент души Астаопы и съебать с этой планеты побыстрее. Если ей удастся, если они слиняют, мстительная Древняя вторым своим действием соберёт войско небесное, придёт в миры Кровавой Кузни, снесёт и разнесёт их создателю кабину. Ну а дальше…либо нас в благодарность за помощь оставят в покое, либо так же начнут «фильтровать». Что Кузнец, что Эсфея – для меня два сверхмогущественных представителя стороны Зла, и если Кузнец это Зло первозданное, древнее, такое каким его видят во всех библиях и откровениях. То… Эсфея тянет максимум на «Зло с сиськами», очень красивыми и заботливыми – как бы тупо это не звучало.

– Эсфея не хочет нам вреда, прошу, усмири свой гнев, поверь мне… – Вновь прошу я.

– Хорошо-хорошо, только разожми руку. – Обманула меня дроу, в следующую секунду после моего подчинения раскидав всех и прижав меня к себе. Ткань, накрывавшая повозку, улетела куда-то в сторону вместе с учёными, ангелом и Эсфеей. – Глупец, о чём ты думал⁈ Ты мог умереть, мог стать одним из обращённых! Я здесь, чтобы этого не произошло, и не позволю…

Затыкать этот вечно озлобленный на мир рот пришлось губами. Она видела, что я собираюсь сделать, могла остановить меня в любой момент, любую тысячную секунды, но, как и ранее, показушно предпочла прикрыть на мои действия глаза.

Мой язык проникает в её губы, хватка дроу ослабевает, колба падает с её рук, проливается на землю.

– Не думай, что так легко… – Пальцы мои сжимают её ягодицу, медленно двигаясь по меж её шоколадных булочек, опускаются ниже. – Не честно, ты до сих пор не сдержал своё слово… ты пользуешься мной, моей слабостью к исходящему от тебя свету… – оплетая меня руками, в коротких перерывах от поцелуев шепчет дроу.

– Верь в моих товарищей, в меня и мой выбор, хоть немного.

– Так и быть, но только сейчас. – Взяв меня за кисти, через силу остановив, она, повернувшись вместе со мной, пристально глядит за нашими представителями света.

Эсфея подходит к Астаопе, используя ману, творит волшебство, в корне меняющее как цвет крови израненной, так и её внешний вид. Девушка, напоминающая живого, молящего о прекращении её страданий мертвеца, постепенно светлеет, затягиваются раны.

– Матвей, мне не хватит силы… – прошептала древняя.

При виде неизвестного колдовства, дроу возбуждённо нашёптывает мне на ухо свои впечатления, эмоции.

– Хорошо. – Прервавшись, ответил я, при этом попросив наставницу дроу оценить мои навыки по передаче маны. По недовольному лицу читалось, она хотела бы меня сейчас обучить кое-чему другому, но я ведь её Герой, а герою, коего она обещала обучать, тяжело отказать. Хе-хе, абьюзивная способность разблокирована!

Как и ранее, Эсфея, едва я той коснулся, принимается иссушать меня изнутри. Забирать всё, что есть у меня, а я и не жалею, в этот раз есть за что страдать. Глядя на бедную Астаопу, на то, что с ней так долго делали, понимая, через какие она прошла мучения, ненависть к ней, за убийство моё, кражу из мира, уходят на второй план. Пока я развлекался, познавал прелести жизни, она страдала, умирала и возрождалась вновь. За деяния её, за честолюбие и гордость, судьба наказала Астаопу. Карма то или злой рок судьбы – не знаю. Сейчас, глядя на неё, мне просто хотелось делать добрые дела и молиться, всем кому могу, лишь бы со мной не случилось чего-то такого же, что произошло с Астаопой. Лучше быть НПС, чем ГГ подобного романа.

Глава 25
Филлер

– Ты приговариваешься к смерти.

Изогнутый кинжал с десятками изогнутых резцов, проходится по горлу стоящего на коленях Хранителя. Стальные шипы рвут плоть, разрывают артерии. Жертва с непониманием и слезами на глазах падает на дорогой ковёр, кровью своей заливая его. Эльф, ещё будучи живым, с земли смотрит на своего довольного убийцу. Санд Лефсет Морел, избранный советом правитель, Старший из Хранитель рощи, только что собственными руками прикончил последнего члена совета. От сего момента и до смерти его, никто более не посмеет голосовать против него, не решится восстать или покуситься против единоличной власти Морел. Времена выборов в рядах Хранителей канули в лето, наступали тяжёлые годы единоличной монархии.

Двое воинов, подцепив труп за ноги, оставляя за собой кровавый след, утягивают тело за пределы походного шатра. На смену покойнику, приходит воин. Пав на колено, глядя в ноги правителя, отчитывается.

– Господин Морел, наши войска г…

– Король. – Прервал воина Лефсет.

– Простите, что? – В горле воина встал ком. Переспрашивая, он запнулся, вспомнив главные из заветов, оставленных предками.

– Отныне обращайся ко мне как Верховный правитель, Король рощи. – С улыбкой глядя на свой окровавленный клинок, ожидая сопротивления, непокорности от прибывшего воина, потребовал Морел.

Воин смутился, в очередной раз задумавшись о неправильности своего выбора, тот глядит на кровавый след. Понимая, что будет в случае непокорности, произносит:

– Верховный правитель, войска готовы к прорыву. В рядах наших – предатели, враг оповещён о подготовке наступления, возможно, стоит повременить с ударом в лоб.

Тактика, выбранная Морелом, оказалась одной из самых пугающих, рисковых и кровавых из всех, что воин мог себе представить. Удар в лоб, на мелководье, где враг сильнее всего укрепился, возвёл баррикады, к тому же, рядом имелась крепость Единого племени подобное – являлся самоубийственным. Зная всё это, отвечающий за планирование Хранитель собирался пустить силы в обход, диверсионными группами уничтожить вражеские поселения, что тот стремился разбить у озёр. Они занимались ловлей рыбы, спешно переносили всё пойманное в основное поселение, красноречиво объясняя, что враг испытывает дефицит провианта. Хранитель считал, что следует дожать врага, не атаковать у основного поселения, где витал дух непобедимой защитницы Зуриэль, а бить издали, лишая врага провизии. Используя численный перевес, за годы, возможно десятилетия, он хотел извести своего врага голодом, поступить так, как всегда поступали Хранители. Но новый, провозгласивший себя королём правитель требовал другого. Он хотел бойни, хотел резни, того, чего всегда и с большим трудом старались избегать долгожители.

– Предатели – это хорошо. – Произнёс демон во плоти Морела. – Нанесём удар так, как и задумывалось. Пусть враги познают нашу мощь, ощутят силу и содрогнуться. Мы прорвём самый укреплённый участок, ворвёмся на их земли, возьмём штурмом крепость, а после, умыв противника кровью, двинемся к поселению!

– Верховный правитель, не только враг умоется кровью, но и мы, многие погибнут во имя достижения избранной вами цели!

Король эльфов, локтем оперевшись на ребро своего трона, коварно улыбнулся, нанеся удар по душевному равновесию Хранителя, произнёс:

– Вот и славно.

– Чего же здесь славного⁈ Многие погибнут!

– Но подвиги их буду жить в веках! – Ударив кулаком по трону, заявил демон.

В атаке своей он не преследовал цели победить, уничтожить своего врага в лице Эсфеи и ангела, возникшей у той в роли прислуги. Напротив, сейчас он был слабее, понимал это, потому требовал большей жертвы для себя. Больше крови, больше мучений и смертей. Когда Хранители, служащие ему, познают отчаяние, а враг, на которого они идут, понесёт значимые потери, лишь только тогда он обретёт силу, равную падшей с небес Эсфее, а, быть может, даже превосходящую её. Демону требовалась сила, власть, обрести которую он мог лишь путём приношения великих жертв среди верных ему существ. Смерть и страдания, вот что требовалось демону.

– Подвиги… Эта земля, она нам не нужна. Как и не нужны эти треклятые дикари. Многие обозлятся на вас, могут восстать. Верховный правитель, я не пугаю вас, а предупреждаю, битва, что вы затеваете, может стать для нас последней.

«Для вас, да», – пытаясь сдержать улыбку, король подзывает стражу, заставляя своего слугу испытать животный страх. Подобное случалось лишь тогда, когда король задумывался о казни.

– Где тонко, там и рвётся, понимаешь? После неудачных диверсий, гибели целого отряда во вражеском тылу, наша обычная тактика в бою против наших же собратьев перестала быть действенной. Причины тому две: либо враг адаптируется, используя наших братьев и их навыки – блокирует нас, либо среди истинных Хранителей завёлся предатель.

С последними словами Короля стража оголяет свои клинки. Воин, стоящий на коленях, жалея о каждом из произнесённых слов, склоняет голову, лбом ударяясь о пропитавшийся кровью ковёр.

– Прошу, простите меня, я и не думал о подобной мудрости! – Сожалея о выборе, о том, что не послушал отца, сбежавшего с предателями, до пяток прочувствовав жажду крови своего короля, взмолился воин.

– Ты… занявший место предателя, и не подумал об этом? Сомневаюсь. Выбирай: язык, рука или жизнь?

– Что? – Попытавшись поднять голову, выдал эльф, но нога, упавшая ему на голову, вновь придавила того лбом в кровь.

– Я спросил, с чем ты готов расстаться? Отнять твою жизнь, логичней всего, ты ведь сын предателя, потенциальный враг. Но, с другой стороны, быть может я ошибаюсь, и мне всего-то стоит наказать тебя за дерзость. Вот и думаю я, что лучше: язык или рука? Без руки ты не воин… просто командир. Без языка ты не командир, простой воин. Ну а без жизни ни то и не другое, так как мне поступить?

По лицу эльфа побежали капли пота. Существо, что сейчас перед ним – не Хранитель, точно не их прошлый, любящий всё и вся господин. Совет мёртв, все главы семей, что могли оспорить его правление либо мертвы, либо переметнулись в стан Единого племени. Даже Цветок Древа Жизни, призывавшая её услышать, теперь служит врагу. Он сделал ошибку, семью свою, как и себя самого поставив под удар. Наказание, то, к которому призывает существо, овладевшее Морелом, является заслуженным, его собственным грехом.

Сняв с волос заколку, подаренную некогда обещанной ему дочерью Мэллера, воин стягивает с хвоста подвязку, а после, перетянув той руку у локтя, оголяет кисть.

– Прошу, простите меня за содеянное, отнимите руку, а не жизнь. – Он любил отнятую у него девушку, со всей свойственной ему любовью жаждал вернуть её, признаться в своих чувствах и показать собственную значимость. Именно для этого, ему и требовалась жизнь, а вместе с ней и язык.

– Ты сделал свой выбор, и он правильный.

Клинок в руках демона увеличился в разы, разрывая плоть, что в последующем потребует дополнительной ампутации части руки, он вспорол плоть. Раздробив кости, отнял у живого существа конечность. Крик эльфа, его болезненный рёв, прервал мощный удар в челюсть с ноги. То бил не наслаждавшийся болью демон, а страж.

– Зачем? – С призрением спросил у того Морел.

– Чтобы не вопил как свинья. – С гордостью произнёс избранный из преступников, верный лишь Морелу стражник. Когда-то ему грозила смертная казнь, путём забивания камнями. Теперь он купался в роскоши, трахал кого хотел, ел столько сколько хотел, и был под полным покровительством своего нового господина. Он с радостью исполнял всё, что не попросит Морел, и иногда это наоборот, расстраивало его хозяина.

«Ублюдок, слишком исполнительный… придётся заменить», – подумал демон и с улыбкой ответил:

– Хорошая работа.