Текст книги "Цвет и запах моего безумия (СИ)"

Автор книги: feuerraider

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Лорейн замолчала, наклонив голову. Ей было невыносимо от того, что Магнур так разочаровала ее. Маргарет задумчиво уставилась в пол.

– Мне жаль, – сказала она, поднимая глаза на подругу, которая кивнула в ответ. – Давай вместе подумаем над этим, – она сделала паузу. – Лорейн, ты сказала, что она бездействовала, пока над тобой издевались те парни?

– Знаю, что ты хочешь сказать, – прервала ее Лорейн. – Она не вмешалась, потому что не могла. Потому что она – плод моего воображения и не существует в реальности. Тогда объясни, почему она так резко пропала? Я что, чудесным образом вдруг излечилась?

Маргарет пожала плечами.

– Человеческая психика – вещь сложная. Такая сильная эмоциональная реакция могла привести к исчезновению галлюцинации. Так же это могло привести к тому, что твое заболевание приняло другую форму. Вспомни, кроме Магнур, ты видела что-нибудь странное? После того, как она ушла.

Лорейн в спешке замотала головой:

– Нет-нет, – заговорила она. – Я никогда не видела ничего другого, никого странного. Не происходило ни странных событий, ни провалов в памяти – ничего. Была только она.

– Ну а те подростки? Ты желаешь им плохого?

– Тогда больше всего я была зла на Магнур. Я была так зла, что даже эти ничтожества стали мне безразличны. Я не обращала внимания на их шутки, грязные словечки. Мне стало все равно, – Лорейн печально усмехнулась, взглянув на потолок, – Не знаю, зачем я обманываюсь. Я сказала глупость. Мне не все равно. Я хочу, чтобы они умерли.

Маргарет понимающе кивнула.

– Появись она сейчас, – задумчиво сказала она через минуту. – Ты бы простила ее?

Лорейн встрепенулась. Потом она пристально посмотрела на подругу и внезапно рассмеялась.

– Маргарет, она здесь, – с безумной улыбкой на лице сообщила она. – Она везде. Она ходит за мной по пятам, она меня преследует. Куда бы я ни пошла – она стоит в толпе, ждет в очереди в магазин, сидит за столиком в кафе. Официант не видит ее, продавец – тоже. Ее вижу только я. И она смотрит на меня, – она закрыла лицо руками. – Она зла.

Выражение лица Маргарет мгновенно изменилось – она испугалась, с опасением смотрела на Лорейн, решая, как же ей поступить.

– Может, тебе отдохнуть? – предложила она.

Лорейн ушла от Маргарет в странном настроении. С одной стороны, ей было легче от того, что она рассказала свою историю, но с другой – ее охватило какое-то безумие, страх перед неизбежным. Ей казалось, что ее время заканчивается, и вскоре она столкнется с Магнур лицом к лицу. Тогда она сделает задуманное.

Она уже не обращала внимание на то, реальные ли ее видения. Каждый человек, проходящий мимо, казался ей Магнур, которая вот-вот схватит ее за горло. Лорейн бросилась бежать куда-нибудь, где ей могли помочь. Она увидела полицейскую машину возле трассы. Офицер вышел наружу и пытался связаться с коллегами по рации.

– Помогите мне! – крича Лорейн подбежала к нему и мгновенно вцепилась руками в его плечо.

Офицер оторопел и непонимающе взглянул на чудную женщину, растрепанную и запыхавшуюся, на лице у которой был неописуемый ужас.

– Мисс, что случилось? – спросил он.

– Меня преследуют! За мной гонится один тип, он хочет убить меня! – нервно ответила Лорейн, смотря ему в глаза с надеждой.

Полицейский медленно обвел взглядом дорогу, автомобили и переулки, уводящие во дворы домов, но ровным счетом ничего не увидел.

– Мисс, я никого не вижу. Вас подвезти домой? – предложил он.

– Нет, пожалуйста, он ходит здесь вокруг, – начала говорить Лорейн. – Как только вы уйдете, он нападет на меня.

Вокруг не было ни одной живой души, и трасса также была пуста. Офицер пожал плечами.

– Может, позвонить кому-то из ваших родных? Мужу или брату? – вновь предложил он.

Лорейн отрицательно замотала головой.

– Нет, – прошептала она. – Нет-нет… только не Роберту, прошу. Не звоните Роберту, – она в отчаянии села на землю, рыдая, несмотря на то, что офицер не спешил доставать телефон, да и к тому же не знал никакого Роберта и его номера.

Пока он наблюдал за Лорейн, его осенило, что женщина перед ним – невменяема. Скорее всего, у нее произошел приступ.

– Мисс, – заговорил он, пытаясь поднять ее за локоть. – Вставайте. Я позвоню нашим, и они вышлют к нам кого-нибудь еще, кто побудет с вами, пока этот тип не отправится восвояси.

Офицер помог Лорейн встать на ноги, отряхнуться и оставил ее возле машины, а сам отошел в сторону и достал телефон.

– Вышлите машину скорой помощи, – он назвал адрес. – Невменяемая женщина. Кажется, приступ паранойи или что-то такое. В общем, она кричит, что ее кто-то преследует.

Лорейн слышала, что полицейский вызвал за ней врачей, которые отправят ее в больницу. Она подумала, вдруг там безопасней.

========== VI ==========

Ее госпитализировали. Врачи срочно связались с Робертом и сообщили, что его супруга находится в тяжелом психологическом состоянии и нуждается в стационарном лечении. Роберт незамедлительно примчался в больницу, где ему продемонстрировали карточку пациента с какими-то мудреными диагнозами и страшными словами. Врач говорил что-то о подозрении на параноидную шизофрению или биполярное аффективное расстройство. Роберту удалось посмотреть сквозь маленькое окошко толстой деревянной двери, выкрашенной в белый цвет, которая преграждала ему путь к Лорейн. Она сидела на полу в углу комнаты, согнувшись и обхватив свои колени руками, хотя разосланная кровать с постельным бельем находилась совсем рядом. Ее переодели в идиотский светло-синий костюм, состоящий из просторной рубашки и широких бриджей. Она ни на что не реагировала и не поднимала головы. Все это напоминало жуткую сцену из фильма ужасов про психушку.

– Вы хотите сказать, моя жена – сумасшедшая? – в недоумении спросил Роберт, прислоняясь лбом к стеклянному окошку.

Врач с карточкой в руке, который минуту назад зачитывал ему весь этот бред, даже не поднял глаз. Видно, он здесь уже давно.

– Мы провели первичную диагностику, поэтому ставить точный диагноз еще рано. Посмотрите на ее позу, – он махнул рукой, продолжая смотреть в бумаги. – Поза эмбриона.

Это может быть кататонический ступор – признак серьезного психического отклонения.

Роберт помотал головой:

– Давно она так сидит?

– Как привели ее в палату, так и сидит. Поверьте, и она просидит так еще долго. Возможно, сутки, возможно, двое суток. Я знаком с ее случаем очень хорошо.

Врач позволил Роберту подождать в холле больницы, пока проводятся необходимые медицинские освидетельствования. Он не понимал, что произошло. Нервно сжимая телефон в руке, он решил набрать Маргарет. На том конце сразу же ответили:

– Роберт?

– Ты последняя видела Лорейн, Маргарет, правда? – начал Роберт, даже не поздоровавшись. – Что с ней случилось? О чем вы разговаривали?

– С Лорейн что-то случилось? – удивилась Маргарет.

– Лорейн сейчас в психиатрическом отделении центральной больницы. Ей ставят диагноз.

Воцарилось молчание. Маргарет ничего не отвечала. В трубке была слышна какая-то возня, а потом – отдаленный разговор.

– Ты там? – спросил Роберт.

Через несколько минут она снова заговорила:

– Я позвонила доктору Фэррелу. Он заберет Лорейн, – Маргарет повесила трубку, видимо, не желая оправдываться перед ним.

Доктор Фэррел был уверен, что параноидная шизофрения и биполярное аффективное расстройство или, как выразился врач, проводивший первичный осмотр, маниакально-депрессивный психоз – это вопиющее преувеличение, и истерика Лорейн, которую она закатила в приемной, слезы и дрожь в конечностях не являются признаками таких тяжелых заболеваний. Он обвинил врача, ставившего диагноз, в не компетенции и выразился мягче, сказав, что у Лорейн просто-напросто тревожное расстройство, но по просьбе Маргарет согласился перевести ее в свою клинику и провести недолгий курс лечения, назначив легкую дозу успокоительных. Доктор Фэррел настаивал на том, что в ее случае лучше минимизировать медикаментозное лечение и сделать акцент на психотерапии.

Теперь в распоряжении Лорейн была лишь одна небольшая комната, тесная, но вполне приличная. По крайней мере, здесь не было решеток на окнах, и никто не запирал дверь, так что она не чувствовала себя как в тюрьме или реальной психушке, где таких, как она, держат на цепи под замком. Она неторопливо знакомилась со здешними обитателями и старалась не ассоциировать себя и свое отклонение с окружающими ее пациентами. Все эти люди попали сюда не по своей воле, почти всех их выбросили родственники. Однажды ей стало жалко шизофреника Дэнни, и она поделилась с ним обедом. За это он тайно показал ей, как можно незаметно выбраться из лечебницы ночью через окно в служебном помещении, которое забывала запирать медсестра. Лорейн не знала, пригодится ли ей эта информация, ведь в клинике она чувствовала себя лучше, чем дома.

Доктор Фэррел оказался вполне приятным человеком, действительно добрым, каким предписывал ему быть профессиональный долг. Некоторое время он казался ей даже симпатичным, и ее посетила безумная мысль: что, если заморочить голову Фэррелу и тайно сбежать с ним куда-нибудь, сказав Роберту, будто Лорейн неизлечимо больна шизофренией и никогда не покинет стены лечебницы. Что сделал бы Роберт, услышь он такие известия? Сперва Лорейн считала, что он бы забыл о ней. Кому нужна сумасшедшая? Но вскоре, наблюдая день за днем за тем, как постоянно и назойливо он приперается в стены больницы, спрашивая у всех докторов подряд, как поживает его супруга, она поняла, что такие как Роберт ни за что не расстаются со своими любимыми игрушками. Он не давал ей покоя даже здесь: в месте, где стены ограждали ее от всего мира, от чужих жизней, от их мнений, взглядов и осуждений, но не от проклятого Роберта, чью физиономию ей снова приходилось видеть чаще, чем хотелось бы. Она вдруг возненавидела его пуще прежнего, ее раздражал каждый его шаг, каждое движение руки, поворот головы и вся та ложь, что выливалась у него изо рта. Доктор Фэррел не мог не замечать этого.

– Лорейн, – обратился он к ней очередном сеансе психотерапии. – Расскажите о ваших отношениях с мужем. У вас хорошие отношения?

Она скривила рот и тяжело закинула одну ногу на другую, обхватывая коленку руками.

– Нет, – она тихо ответила, качая головой. – Джесси считает, что мы с Робертом – идеальная пара. Моя дочь не знает, что такое ссоры между родителями, что такое отец, бьющий мать, равнодушие и холод в доме. Такие отношения были между моими родителями, пока они не развелись. Я твердо решила, что моя дочь не узнает, что такое развод, – Лорейн вздыхала, с трудом подбирая слова, ей было тяжело говорить об этом. – Я всеми силами пытаюсь сохранить эту хрупкую иллюзию, ради нее. Раз уж я наделала ошибок, привела ее в этот мир, я отвечаю за ее счастье. И я буду терпеть, хотя мои силы уже на исходе. Я измоталась, я подавлена, я уничтожена.

Доктор Фэррел внимательно наблюдал за ее эмоциональной жестикуляцией из-за тонких линз очков в темно-коричневой оправе, которая сливалась с цветом его волос. В белом халате и аккуратно подстриженной бородкой он будто напоминал какого-то героя популярного шутера, постер которого она однажды увидела.

– Чем вас измотал Роберт? – спросил он.

Лорейн грустно посмотрела в пол. Когда она подняла голову, Фэррел заметил, что она плачет.

– Он каждый день сюда приходит, – возмущенно сказала она, показывая рукой на дверь, коридор за которой выводил прямиком в холл, где родственники встречали больных. – Он преследует меня? Почему он не может оставить меня в покое? Я так устала. Я хочу отдохнуть.

– Лорейн, – Фэррел слегка наклонился вперед, будто хотел прошептать ей что-то секретное. – Расскажите, что у вас произошло с вашим мужем. И тогда я смогу перевести вас в другую палату, а Роберту запретить свидания с вами. Временно.

Ей показалось это очень заманчивым.

– Сначала он украл у меня свободу, – с претензией начала она. – Потом, свобода вернулась, но исчезло спокойствие. Он всегда смотрит на меня как будто бы с какой-то угрозой во взгляде. Быть может, это незаметно со стороны, но я всегда замечаю: в движении зрачков, губ, пальцев на руках. Знаете, он так сжимает нож, – она продемонстрировала это, вытянув руку вперед. – Смотрит на меня и говорит что-то важное: о Джесси, о том, что я должна отдыхать, хорошие слова, в общем-то, правильные, а сам сжимает рукой нож. Так вцепится в рукоять, что не вырвешь, только с пальцами оторвешь. А я сижу напротив него за столом и надеюсь, что он не заметил, как я посмотрела на нож. Знаете, когда открыто замечаешь злые мотивы и желания плохих людей, которые они скрывают от тебя, они перестают их скрывать. Я очень боялась, что он перестанет скрывать свои подлые намерения.

Доктор Фэррел слушал внимательно. Здесь разрешалось курить пациентам, и он предложил ей сигарету, чтобы избавиться от нервного тремора в руках.

– Я уже давно не курила, – вспомнила Лорейн, поднося сигарету к огоньку зажигалки, который протянул ей доктор. – В последний раз накурилась, когда меня уволили с работы. Кстати, по милости моего любимого Роберта, будь он неладен, – пробурчала она. – Знаете, что он сделал? О да, что он сделал! Ему не нравилась моя работа: мужской коллектив, работаю допоздна. Я не хотела увольняться, так как угробила пол жизни на эту долбаную компанию, и платили мне хорошо, даже очень. Этот герой пришел на корпоратив в рождественский вечер и по пьяни наболтал моим коллегам кучу мерзкой дряни: будто я была изнасилована в подростковом возрасте и теперь сплю со всеми подряд, якобы пытаюсь так забыть детскую травму. Иными словами, он разболтал всем, что я – шлюха, включая моего босса. Конечно, меня вышвырнули оттуда на следующий же день. Подумать только, муж сотрудницы приходит и сам рассказывает такое – что-то здесь нечисто. Я, по его мнению, шлюха, которую может использовать каждый желающий. Так он считал, хотя сам трахал тупую тварь Лилибет в подсобке, пока я молча закрывала на это глаза.

Лицо Лорейн было полно ненависти. Ее ноздри расширились, а щеки покраснели. Тонкие пальцы впились ногтями в обивку кресла. Казалось, зайди сюда Роберт, она набросится на него и задушит. Лорейн и сама была удивлена своим состоянием: уже давно она не испытывала ничего, вроде злости и гнева, лишь страх и неуверенность.

– Вы рассказали мужу о том, что знаете о его измене?

– Это бесполезно, – она закрыла глаза и попыталась вернуть себе душевное равновесие. – Не знаю, как и что бы он придумал, но я все равно осталась бы виноватой. Он вечно переворачивает все с ног на голову. Сказал бы, что я черствая и холодная, что между нами давно нет страсти, и это бы привело к скандалу, который увидела бы Джесси. Нет. Ни за что.

– Но вы остались без работы, – констатировал доктор. – Как вы объяснили это дочери?

Лорейн с предвкушением посмотрела на сигарету, которую сжимали ее тонкие белые пальцы, а затем медленно затянулась.

– Я сказала, что решила отдохнуть и побыть с ней, – ответила она. – Но состояние было ужасным. У меня началось что-то вроде депрессии, и скрывать это было сложно. Роберт сказал Джесси, что я заболела. Потом он пришел и извинился за то, что сделал.

– Он чувствовал себя виноватым? – встрепенулся Фэррел.

– Сомневаюсь, – возразила Лорейн. – Скорее он пытался привести меня в чувства, чтобы Джесси не волновалась, – она злобно улыбнулась. – Чтобы я не рассказала Джесси о его мерзком поступке. Но я бы не рассказала, он зря волновался. И все-таки извинился. С тех пор меня бесит это лживое притворство, с которым он разговаривает со мной, якобы проявляет заботу, иногда говорит, что налажал и поэтому разрешает мне мои причуды, – Лорейн внезапно схватилась за живот. – Он не любит меня, но и отпускать тоже не хочет, – закончила она, тяжело дыша.

Доктор Фэррел задумчиво наблюдал за ней короткое время, пока она держалась рукой за живот и нервно дышала, и ждал, когда подопечная придет в чувства. Однако через минуту он понял, что Лорейн испытывает сильную боль в области живота и просто не говорит о ней.

– Лорейн? – вмешался он. – Вам больно?

Она неуверенно кивнула.

– Что-то болит, здесь, сбоку.

Фэррел подошел к ней и попросил убрать руку. Затем он слегка надавил двумя пальцами сбоку живота и услышал резкий вскрик. Доктор подскочил к телефону и взял трубку.

На сигнал доктора примчались санитары, которые погрузили бессильное тело Лорейн на носилки и повезли в хирургическое отделение. В результате диагностики выяснилось, что у нее острый аппендицит. Было решено делать операцию незамедлительно, и вот – она уже на столе перед хирургом с белой повязкой, натягивающим латексные перчатки на руки.

Она умиротворенно чувствовала, как медленно наркоз пытается утащить ее в объятия сна, видела, как образы перед глазами постепенно становятся нечеткими, слышала, что слова начинают сливаться в глухое неразборчивое бормотание. Ей было хорошо сейчас: кто-то суетливо плясал вокруг нее, пытаясь спасти ей жизнь, а она не чувствовала ни боли, ни страха, ни раздражения. Она чувствовала неторопливое, размеренное течение жизни и робко подступающую свободу.

Но эта приятная иллюзия рассыпалась в пыль, как только Лорейн почувствовала резкое удушье. Она открыла глаза и увидела бледно-синюю руку, сомкнувшую длинные пальцы с черными когтями у нее на шее. Ее охватила паника. Она захотела закричать и даже открыла рот – но оттуда не вырвалось ни единого звука. Когда рука отпустила ее, она увидела наклоняющееся к ней лицо с блестящими, идеально ровными скулами и темно-фиолетовыми, пылающими, словно факел, глазами. Улыбнувшись, Магнур сказала:

– Пока ты спишь, я наблюдаю за тобой, Лорейн.

Лорейн в отчаянии попыталась вырваться, вскочить, сбежать, хотя бы немного пошевелиться, чтобы оказаться как можно дальше отсюда, но у нее ничего не получалось: наркоз усыпил ее тело, а разум по-прежнему бился в конвульсиях, не желая сдаваться. Наконец, она с силой приподняла голову, а затем ее глаза надолго закрылись.

Она испытывала что-то вроде галлюцинаций, а может, ей просто снился сон. Во сне с ней снова разговаривала Магнур. Она не помнила ее слов, лишь видела, как медленно шевелятся губы собеседницы.

Она проснулась вечером следующего дня и сразу же почувствовала, как сильно болит шея. Поворачиваясь на бок, Лорейн с удивлением обнаружила, что ее голова не лежит на подушке, а слегка приподнята. Ей пришлось приложить усилия, чтобы лечь на подушку. Доктор Фэррел, зашедший к ней на несколько коротких минут, объяснил, что Лорейн лежала так всю операцию и весь день.

– В этом нет ничего страшного, – пояснил он. – Вы переволновались.

Лорейн задумалась, полагая, что это от нервного истощения. Однако через секунду она вспомнила одно обстоятельство, что изрядно напугало ее перед операцией, и рефлекторно схватилась за горло.

– У вас был припадок, Лорейн, – добавил в этот момент Фэррел. – Мы должны провести еще несколько обследований, чтобы точно утверждать, что это не эпилепсия.

Она испугалась.

– Я больна эпилепсией?

– Думаю, что нет, – успокоил ее доктор. – Но на всякий случай я бы хотел продолжить прежний курс лечения и добавить небольшую дозу деазепама, – он вытянул два пальца на руке, чтобы наглядно показать, насколько небольшую дозу он имел ввиду и, заметив нешуточное беспокойство пациентки, добавил: – Он успокоит ваши нервы и даст вам возможность поспать, чтобы отдохнуть.

Доктор Фэррел продвинулся к двери, предварительно сделав пометки в своем журнале.

– У вас мало сил, Лорейн. Вы должны больше есть и больше спать. Я сообщу Роберту, что вы нуждаетесь в отдыхе и временно запрещу свидания, – напоследок сказал он.

Мысленно она благодарила доктора, и понимала, что он сделал это ради нее. Поднимаясь с постели и опуская ноги в мягкие больничные тапочки, она заметила два здоровенных пореза на правой пятке.

========== VII ==========

Дни в больнице тянулись медленно, но вместе с тем Лорейн было намного спокойнее там, нежели дома. Она не скучала ни по Роберту, ни даже по Джесси. Ее заботила Магнур, назойливо шныряющая под окнами. Но с тех пор, как ей вырезали аппендицит, прошло две недели, и она ни разу не видела ее внутри здания. Ей и в голову не могло прийти, что она убивает часы, наблюдая за неторопливыми движениями демонессы там, на улице. Сидя в столовой, рядом с психически больными людьми, которые то кричали и плакали, то рассказывали о своих приключениях в параллельной вселенной или опять гордо упоминали о том, как им пришлось выживать во время кругосветного плавания с Магелланом, она смотрела в окно и не замечала этих людей. Присматривающий за ней доктор Фэррел начал отмечать, что его подопечная словно впадает в ступор на несколько часов, смотря на нечто несуществующее, затем, видимо, наткнувшись взглядом на что-то ужасное, она вскакивает и пытается убежать. Еще через две недели он собрался с силами, чтобы сообщить новости ее мужу.

Роберт примчался в мгновение ока: звонок – и он уже здесь. Кроме того, он прихватил с собой Маргарет, которая не слышала вестей от лучшей подруги уже очень давно и, конечно же, волновалась. Фэррел одернул воротник халата и пригласил их присесть в кабинете. Супруг Лорейн сразу же поинтересовался, есть ли прогресс в лечении.

– Я бы давал очень осторожные прогнозы насчет прогресса в лечении, – поправил его доктор. – У меня есть основания подозревать, что миссис Тревор действительно больна шизофренией, – он открыл медицинскую карту. – Лорейн все чаще пребывает только в двух состояниях: ступор и возбуждение. Она то замирает, наблюдая за кем-то, то боится, пытаясь сбежать. Ее наблюдения могут занимать несколько часов. В это время она не спит, не ест и не с кем не говорит. Надо полагать, она подвержена онейроидному синдрому, – он посмотрел на Роберта и Маргарет, лица которых сделались чрезвычайно обеспокоенными. – Это галлюцинации. Лорейн видит, как кто-то бродит под окном, как кто-то следит за ней. Не раз она упоминала о демонах и прочей нечисти. Ее преследуют сновидения параноидального характера: некий образ в виде демонической сущности постоянно присутствует рядом с ней и применяет насилие.

Роберт и Маргарет вместе побледнели.

– Постойте, постойте, – затараторил Роберт. – Как же так? Это какая-то ошибка. Еще месяц назад она была здорова, и никаких галлюцинаций у нее не было.

– Боюсь, что заболевание прогрессировало. Я вынужден пересмотреть ее лечение и поставить вопрос о переводе в другое место, – Фэррел сделал акцент на «другом месте», будто бы хотел избавиться от Лорейн.

Роберт не знал, как конструктивно возразить доктору. Он размахивал руками и верещал, что не позволит никуда забрать его жену.

– Вы что, хотите избавиться от нее? Да, я понял! Вы просто-напросто ничего не можете!

Феррел скептически смотрел на Роберта.

– Лорейн теперь моя подопечная, – начал он.

– Что значит «подопечная»? Что это, черт возьми, значит?

– Я буду бороться за нее.

Этот балаган прервала Маргарет.

– Лорейн рассказывала вам о подруге детства? – спросила она. – Она упоминала о Магнур?

Фэррел быстро пробежался глазами по записям в карточке, а затем снял очки и ответил:

– Нет.

Маргарет засомневалась: почему Лорейн ничего не рассказала врачу профессионалу? Однако она решила, что в этой ситуации ничего нельзя скрывать.

– Это ее воображаемая подруга, – пояснила Маргарет. – Она говорит, что Магнур преследует ее. Она называет ее демонессой.

Фэррел отдалился от медицинской карточки, обдумывая услышанное.

– Вполне типичное проявление шизофрении, – ничуть не удивившись сказал он. – Люди, испытывающие галлюцинации подобного рода не только говорят со своими образами, им чудится, что они могут их потрогать, почувствовать запах. Я расспрошу Лорейн подробней о ее видениях.

Доктор поднялся из-за стола, давая этим понять, что консультация окончена.

– Ах да, – вспомнил он. – Полицейские ждут в коридоре. Они хотят о чем-то расспросить Лорейн. Видимо, она стала свидетелем какого-то преступления. Так как сейчас Лорейн находится в сложном психическом состоянии, мне нужно ваше разрешение, Роберт.

– Полицейские? – удивился тот. – Только в моем присутствии.

Пока они ждали в коридоре, Роберт возмущенно заговорил:

– Как он сказал? Моя подопечная? Что этот черт о себе возомнил? Если он посмел лапать мою жену, ему не поздоровится, – Маргарет, стоящая рядом, покачала головой. – Я их знаю, – продолжал Роберт. – Накачают пациентов наркотиками, а потом развлекаются.

– Да что ты такое несешь?

– А Лорейн как тряпка, вечно развесит уши и слушает, как ей заливают. Не удивлюсь, если так оно и было. Ее нельзя оставлять наедине с мужиками, она же сразу под них стелется.

Маргарет внезапно развернулась и влепила Роберту здоровенную оплеуху.

– А ну-ка заткнись, маленький мешок с дерьмом! – злобно прошипела она. – Если ты, Роберт, что-то сделаешь ей, что-то плохое, я обещаю, что зарою тебя в землю с головой. Лорейн очень чувствительна и уязвима. Ей нужен хороший путеводитель. Ты с этой ролью не справляешься. Никогда не справлялся.

Тот допрос не закончился ничем хорошим. Лорейн в ужасе осознавала, что Магнур попала на камеры, а значит, она реальна. Однако все вокруг, включая доктора Фэррела и Маргарет, звонившую ей по телефону, упорно убеждали ее в том, что она тяжело больна. Возможно, дело было в лекарствах, которыми ее накачивали в последнее время в весьма ощутимых дозах, возможно, ей показалось, что это была Магнур, в то время как на видео находился совершенно другой человек. Лорейн уже не могла понять, кто реален, а кто лишь плод ее безумной фантазии. Ей казалось, что все вокруг – это какая-то выдумка. Почему эта фантазия была такой настоящей? Она твердила про себя: сумасшедшие они, а не я. Они не видят того, что видит она. Только ей приоткрылась завеса совершенно иного существования, из-за которой ей угрожающе улыбалась Магнур.

Фэррел, как и обещал, вновь обрезал связь Лорейн с внешним миром. Она не видела мужа и дочь еще один месяц, но как назло к концу этой недели начала осознавать, что ужасно по ним соскучилась и хочет вернуться домой. Тем не менее, ее врач давал ей еще немного времени. Сегодня, как по велению души, ей то ли повезло, то ли наоборот изменила удача. Когда она вошла в палату после утренних инъекций в процедурной, Магнур сидела прямиком посреди ее проклятой комнаты с белыми стенами.

Лорейн попятилась назад, но дверь уже закрыли санитары. Путь отступления был отрезан. Она сидела, повернувшись к ней спиной. Ее длинная черная мантия, спадающая до пола и лежащая на нем огромными бархатными складками, не двигалась, а голова была слегка наклонена на бок. Магнур непринужденно повернулась к ней половиной лица, и Лорейн увидела пронзительное фиолетовое свечение, словно мимолетный отблеск.

Странно, но, кажется, она пришла поговорить. Этот факт заставил Лорейн перебороть страх и подойти ближе. Может, заметив ее смелость, она станет снисходительней. В конце концов, ей было любопытно, что она скажет.

Магнур пододвинула длинной рукой, облаченный в широкий рукав, на котором красовались искусно вышитые золотыми нитями языки пламени, табурет, стоящий ранее в углу. Она выжидающе смотрела на Лорейн, видимо, так приглашала ее присесть напротив. Лорейн медленно подошла. Ей хотелось отодвинуть табурет подальше – уж слишком близко к себе она его поставила, но ей не хватило мужества дерзить демонессе. Лорейн села, плотно сдвинув ноги и съежившись, как мятый лист бумаги. Ее глаза блуждали по полу, иногда натыкаясь на черные когти и бледные пальцы ног Магнур. Гостья не выглядела настроенной враждебно, скорее наоборот – казалась слегка доброжелательной. Лорейн отчаянно пыталась найти там что-то, подсказывающее о том, что это галлюцинация, что-то нелогичное, не вписывающееся в пространство, но не могла.

Лорейн не произносила ни слова. Она лишь смотрела в пол, не в силах поднять глаза на свою нежданную собеседницу, и ждала, когда та озвучит причину своего вторжения.

И Магнур начала говорить не спеша, с расстановкой. Тем не менее, в голосе чувствовалась претензия или упрек.

– Ты заметила, что случилось? Я предупреждала тебя. Я предлагала тебе остаться со мной и никогда не вспоминать о прошлом. Чувствуешь это напряжение, проскользнувшее между нами, это уныние, от которого у тебя каждое утро болит голова? Посмотри на меня.

Лорейн отвела взгляд. Она не просто боялась видеть ее лицо, она боялась разглядеть в нем угрозу.

– Посмотри, – требовательно повторила Магнур.

Она не слушала. Тогда демонесса взяла пальцами ее за подбородок и повернула ее голову к себе. Сильное жжение возникло в тех местах, где пальцы прикоснулась к ней, и Лорейн ощутила невыносимое желание освободиться от этих тисков. Магнур смотрела на нее сверху вниз, свысока, обнажив нижний ряд острых зубов, среди которых выделялись два белоснежных клыка.

– Посмотри на меня и ответь, – глаза Лорейн жалостливо молили о пощаде. – Что ты чувствуешь?

Губы Лорейн дрогнули. Она дрожала вся целиком, и Магнур видела это.

– Страх, – едва слышно проговорила она.

– Чего ты боишься? – непреклонно продолжала спрашивать Магнур.

– Прошлого, – Лорейн заморгала глазами, чтобы скрыть слезы.

Дрожь в ее теле усилилась, и она пыталась сжаться еще больше, чтобы замереть. Ей было неприятно от того, что демонесса видела ее жалкий страх. Она будто унижала ее сейчас, заставляя так бояться.

– Прошлое ушло, и вместе с ним ушли люди из прошлого. Их нет. Чего ты боишься?

Лорейн вздохнула, приоткрыв рот. Она зажмурилась, собралась с духом и схватила Магнур за руку, которой она держала ее за подбородок.

– Отпусти, – сжав зубы попросила она.

– Ответь на мой вопрос, и тогда я отпущу.

Ее тон начинал казаться ей издевательским. Лорейн было больно – пальцы на подбородке сжались еще сильнее.

– Тебя! – злобно выкрикнула она, с силой впившись ногтями в руку демонессы.

Магнур разжала пальцы. Обиженная Лорейн отстранилась от нее, потирая подбородок. Она села на табурет, повернувшись к ней боком и обняв колени одной рукой.

– Ты врешь, – Магнур улыбнулась. – Ты меня не боишься.

– Ты меня загоняла, – с претензией возразила Лорейн, неприятная дрожь вдруг куда-то исчезла, и в теле появилось нечто другое – тепло. – Из-за тебя меня посещает чувство паранойи, непрекращающаяся тревога. Я боюсь, что может произойти что-то страшное. Я боюсь за свою дочь и за Роберта. Я боюсь, что ты будешь виновницей происшествия, которое разрушит мою жизнь.

Она говорила эмоционально, обвиняя демонессу. Магнур усмехнулась.

– Что у тебя за жизнь, Лорейн? Сколько людей существует в мире, сколько уже умерло, а сколько еще родится? И кто ты среди них? – Лорейн потупила взгляд. – Думаешь, ты уникальна?